Орбитальный утилизатор

Торея, на небольшом истребителе, направлялась к крейсеру отца. Туда уже доставили Гобиана. К нему у полковника Ту-Лака было много вопросов, и не только касательно объекта менкхов. На орбите, вперемежку с мусором, плавали спасательные капсулы с уничтоженного крейсера. Торея словно растягивала полет, желая немного поупиваться своей победой. Одна среди холодного и такого прекрасного свечения звезд. Ей всегда казалось, что одни лишь звезды понимают ее по-настоящему.

"... Пройдя вселенной звездный путь

Лишь здесь смогу я отдохнуть

И навсегда остаться..." — отчего-то всплыла в памяти дурацкая песенка Арви.

Торея немного прибавила скорость, надеясь, что это вытеснит навязчивые слова.

"... Где соловьи всю ночь поют

И где уснуть мне не дают

Любви твоей объятья!" — зазвучало в голове еще громче.

Чудесное настроение Тореи испарилось, будто его и не было. Гадкое чувство, что поселилось в ее душе в тот вечер, когда она впервые услышала эти сроки, вернулось с новой силой. Удовлетворение от сегодняшнего дня, от всей той заварушки, что она устроила, и откуда вышла победительницей, потускнело. Ей даже пришло в голову, что совсем не это на самом деле сделает ее счастливой.

"Чушь! Убью этого засранца! Сегодня же!" — Торея немного отклонилась от курса, направила свой истребитель к группе спасательных капсул и открыла по ним огонь. Несколько капсул разлетелись на кусочки, добавив мелкого мусора на орбите, а остальные замерли в ожидании своей участи. Словно статуя, Торея застыла над орудийной панелью. Вид уничтоженных капсул, а вместе с ними и людей, не вызвал ни малейших эмоций. Пожалуй, на душе стало только гаже.

"Черт возьми! Это просто глупо! — разозлившись, она, как и обычно, когда приходила в волнение, начала наизусть цитировать устав имперской полиции, и на полной скорости вернулась к прежнему курсу. — Сначала объект — потом все остальное!"

Когда Торея вошла в каюту отца, допрос Гобиана был в самом разгаре. Здоровенный клукс, ставший домашним любимцем полковника, пристроился на груди лорда и приступил к трапезе. Гобиан кричал и выкручивался, но что он мог сделать?

— А, деточка! — взмахнул руками и выкатился из кресла Ульбер, на его лице расцвела счастливая улыбка. — А я-то уж соскучился! Начал, не дожидаясь — прям утерпеть не мог, — он скорчил огорченную мину. — Ты же понимаешь, Барсика ведь кормить надо. Проголодался любимец мой! — он кивнул на слизня, который за последние дни явно здорово прибавил в размерах, уж чего-чего, а питания ему хватало.

— Ничего, папа, — Торея устало села в кресло. — Мне сегодня и без того весело было, — добавила она, равнодушно глядя в сторону.

— Ты не ранена?! — кинулся к ней полковник. — Вид у тебя какой-то нездоровый. Давно я тебе говорил — нечего лезть в самое пекло! — он сурово свел густые брови и погрозил пальцем.

— Все нормально. Он что-нибудь сказал?

— О, да! — Ульбер с энтузиазмом вернулся к Гобиану. — Но я разочарован, у Его Светлости очень ограниченный словарный запас. Ты случайно не знаешь почему?

Все "м-м-м", да "м-м-м-м", зато громко-то как! — он блажено зажмурился.

— А ты у него изо рта кляп вынимать пробовал? Зачем ты вообще ему рот заткнул?

— Ой, забыл совсем! — хлопнул себя по лбу полковник. — Прости уж старика, так за тебя волновался, что о таком пустяке и позабыл. Хотя, подожди! Вот сейчас прикажу других слизнячков принести — тогда-то он у меня запоет!

Полковник вызвал охрану и приказал отнести лорда Гобиана в зал для совещаний. Туда же он велел доставить еще несколько клуксов и привести весь командный состав с захваченных им крейсеров. Людей, особенно грамотных, ему всегда не хватало, но перед тем, как они начнут ему служить, их надлежало как следует запугать. И демонстрация мучительной смерти Гобиана была неплохим способом сделать это.

— Знаешь, папа, Гобиан действительно не знает, где объект, — Торея, немного приведя себя в порядок, шла под ручку с отцом к залу для совещаний. — Если б знал, то сказал бы мне еще там, на планете.

— А я в тебе и не сомневался! Поэтому и кляп не вытащил. Только зря орать будет. Ты же знаешь, какой у меня нежный слух... — Ульбер Ту-Лак важно вышагивал рядом с дочерью.

Сегодня он был горд за нее и счастлив, как никогда:

— А знаешь, я думаю — и черт-то с ними!

— С кем? — Торея, вновь о чем-то задумавшись, потеряла ход его мысли.

— Ну, с объектом с этим и с Гобианом! — полковник широко улыбнулся. — Одного скоро не станет, а другого не было — и не надо!

— Ну, да...

— Что?! — полковник подпрыгнул на месте, не поверив своим ушам.

— Объект я все равно найду! — опомнившись, отрезала Торея.

На самом деле, совсем не объект занимал сейчас все мысли Тореи. Она думала об Арви. Неожиданно для себя, она поняла, что хочет быть рядом с ним. Всегда! Как только представление с Гобианом окончится, она отправится к нему и скажет ему о своих чувствах. "Плевать на все! А если он не обрадуется этому — придется его убить!"

Несколько десятков офицеров с крейсеров Гобиана собрались в "зале совещаний" Ту-Лака. На самом деле, это была простая столовая на крейсере, которую полковник, любивший помпезность, переоборудовал под "официальные" нужды.

Голого Гобиана уже закрепили в прозрачном кубе, куда запустили несколько клуксов. Динамики, размещенные по залу, усиливали его вопли, донося до самых дальних уголков помещения. Несколько мониторов развешанных по стенам демонстрировали происходящее в увеличенном виде. Ульбер Ту-Лак вообще любил преувеличения.

Торея впервые в жизни скучала на подобном представлении. Отец устраивал их регулярно, каждый раз придумывая новые способы казни провинившихся. Наверное, впервые в жизни, она хотела того же, что и остальные зрители — чтобы это поскорее закончилось. Она хотела к Арви!

Внезапно, ее внимание привлек лейтенант службы безопасности. С бегающим взглядом, он подошел к ним с отцом и, встав чуть поодаль, несколько раз слегка кашлянул, явно не зная, с чего начать. Полковник, увлеченный зрелищем, не обратил на него внимания.

— Ну что там у тебя? — обернулась к нему Торея.

— Э... помойка... то есть орбитальный утилизатор отходов только что совершил гиперпрыжок и скрылся.

— Куда? — чувствуя, как леденеет вся ее душа, безжизненным голосом спросила Торея.

— В неизвестном направлении.

— Да и хрен-то с ней! — оказывается, полковник все слышал, но был слишком увлечен.— Ты посмотри, посмотри на это! — он оторвал задницу от кресла и вперил в несчастного лорда палец. — Сейчас они его дожрут!

Не досмотрев до конца потрясающе отвратительное представление с лордом Гобианом и клуксами, Торея ушла к себе. Войдя в каюту, она погасила свет и уселась на кровать. Такой одинокой и несчастной она не была никогда в жизни! "Арви! Будь ты проклят!" — она поднесла ладонь к губам, вспоминая жгучий поцелуй, который подарил ей Арви. "Я его люблю — я его убью!" — крутилось у нее в голове. "Он — единственный во всей вселенной человек, который понял меня!" — по ее щекам покатились слезы. Она тихонько плакала, забившись в тот угол кровати, где до этого, сжавшись в комок, лежал истязаемый ею Арви. Она плакала впервые за много лет и не могла остановиться. Ее руки судорожно сжимали покрывало на котором лежал Арви и она была готова целовать это покрывало. Торея схватила его и разорвала в клочья, а плач перешел в рыдания. "Я его люблю — я его убью!" — проносилось в ее мыслях с головокружительной скоростью.

Наконец она взяла себя в руки и вытерла слезы лоскутами истерзанного покрывала. "Но сначала, мне надо найти его! А пока пойду и кого-нибудь прирежу!" — разъяренная, Торея выскочила из своей каюты.

12.Железный ОНОнист.

— Лундер, и где мы по твоей милости очутились теперь? — Брандт, обрадованный тем, что кроме троих несчастных пиратов, что находились в реакторном отсеке, на корабле никого не оказалось, зашел в рубку. Он хотел подбодрить немного Арви, пожелать ему спокойной ночи, а затем отправиться отсыпаться в апартаменты Хронкса.

— Чтобы наверняка оторваться и нигде не засветиться, я задал координаты неисследованного пространства, — задумчиво сказал Арви.

— Прости, дружище, не то что бы я тебе не доверяю, но это мне ни о чем не говорит, — Брандт почесал затылок, — а, впрочем, какая теперь на хрен разница?! Ладно! Я пойду, вздремну маленько, да и тебе того же советую.

Арви по-привычке направился в свою каюту. После всего, апартаменты Хронкса его совсем не привлекали. Он лежал на своей кровати, уставившись в потолок ничего не видящим взглядом. Все его помыслы, так или иначе, сводились к Торее. Он просто не мог не думать о ней. Ему вспоминался ее странный задумчивый взгляд, когда, после сражения, она пришла к нему в рубку. Ведь, по-сути, ей совершенно незачем было это делать, могла бы и прислать кого-нибудь... Значит, она пришла только ради него? Теперь ему казалось, что он предал ее и бросил. Но потом он утешал себя тем, что ничего бы у них все равно не вышло. Ведь рано или поздно, она или ее папочка убили бы его. Да и не его одного! Брандт-то здесь вообще не причем, и подставлять его было бы подло. Арви с удивлением отметил, что Рид стал ему другом. Лучшим другом. Таких друзей у него еще никогда не было, и он бы себе не простил, если б Рид погиб по его вине, от рук этой сумасшедшей. "Господи! До чего же все запутано!" — думал он, глядя в потолок, а сон так и не шел.

Все же некоторый план действий у Арви был. Он направил Утилизатор к ближайшему неисследованному пространству от Зельфеи. В дальнейшем, он рассчитывал осесть на этой планете, оставив весь этот помоечный бизнес, который так неожиданно на них свалился, Брандту. Устроившись как-нибудь на любимой планете (да хоть таксистом), он хотел просто пожить в свое удовольствие. И забыть все! А главное — забыть Торею... "Правда, возможно ли это?.."

Проснувшись, Брандт обнаружил в соседней комнате спящего Арви. Такая привычная картина — Лундер, пулусидя-полулежа, нелепо свернувшись калачиком, спал в кресле Хронкса. "Наверное, зашел о чем-то поговорить".

Тут Арви пошевелился во сне, и стало видно то, что он крепко к себе прижимал, не выпустив, даже когда уснул — дисплей с изображением Тореи. Улыбаясь неизвестно чему, шла она по коридору их корабля. Арви просто занес на этот дисплей данные с одной из внутренних камер.

"Совсем парень умом тронулся. Ну чего он в этой стерве сумасшедшей нашел? Да он теперь, можно сказать, Его Милость... как и я. Да у нас теперь от девок отбоя не будет, и без такого гонора, и не норовящих то и дело башку кому-нибудь снести. А он... тьфу ты, черт! Надо срочно чем-то его отвлечь".

Брандт огляделся. Девок вокруг, естественно, не оказалось. Зато опять встал вопрос "наследства" Хронкса. Множество контейнеров, по-прежнему стояли и ждали, пока их содержимое вытащат на свет божий и выберут из всей этой кучи дерьма более-менее ценные вещи. Отчего-то пришло в голову, что на всем корабле они опять остались одни. Внизу по-прежнему копошились ронги, да трое пропивших мозги людей. Наверное, на борту остались и Бастер со Стилзом, но в этом Брандт не был уверен. Когда он проверял корабль, дверь в отсек дератизации была заперта, и они не пожелали ее открывать. Поскольку пираты Ту-Лака вряд ли стали бы запираться там, Рид решил не тратить на этих придурков времени. В общем, на лицо нехватка рук.

В очередной раз его внимание привлек стоявший в углу робот. Глядя на него, Брандт заподозрил, что у покойного Хронкса все же было чувство юмора. Робот стоял, согнувшись пополам, с торчащей к верху задницей, так что лицо выглядывало между ног. Какая-то странная модель с нелепым бочкообразным туловищем. Брандт не считал себя знатоком древностей, но даже ему было очевидно, что это очень, очень старый робот. Квадратная голова имела подобие лица, а "нос" подозрительно напоминал кнопку включения.

Помедлив секунду, без какой-либо определенной мысли, он пнул робота по носу. В глазах-линзах зажглись тусклые красноватые огоньки, механизм слегка шевельнулся. Брандту показалось, что робот смотрит прямо на него. От этого пронзительного взгляда стало немного не по себе. Спустя несколько секунд, робот заговорил негромким механическим голосом, лишенным всяких интонаций:

— Ведущий грешников в пустыне.

Оставь напрасные труды.

О, человек, прошу отныне

Лишь об одном: налей воды.

Жара, пустыня... и песок...

Налей воды... воды глоток...

Воды... воды... воды...

Голос робота все стихал, пока не превратился в невнятное бормотание о воде, а потом и вовсе смолк, а тусклые огоньки глаз погасли. Брандт озадаченно почесал затылок.

— Лундер! Иди-ка, погляди!

Резко проснувшись, Арви вновь чуть не вывалился из кресла, отметив, в последствии, что кресло Хронкса в этом отношении намного удобнее — из своего, пилотского, он бы вывалился точно.

— Ну что там еще? — вылезать из удобного кресла и окончательно просыпаться ему совсем не хотелось: пока его так бесцеремонно не разбудили, ему снился удивительный сон, где они с Тореей гуляли по яблоневому саду на Зельфее. На Торее было красивое зелено-голубое платье. Такой, она нравилась ему еще больше. Странно! Раньше он никогда не представлял ее в платье...

— Лундер, ты только глянь на этого урода!

— Какого еще... — Арви подошел к Брандту и уставился на нелепую фигуру робота. — Да видел я его. Какое-то старье. Ума не приложу, зачем он был нужен Хронксу, небось, поломался еще в прошлом веке.

— Он только что говорил со мной.

— Говорил? Странно, роботы вообще-то не особо болтливы, особенно старые и поломанные. Хотя, ты разговоришь кого угодно, — рассмеялся Арви, посчитав это шуткой.

— Я серьезно.

— И что же он сказал? — по тому, как обиженно нахмурился Рид, Арви понял, что тот не шутил.

— Чушь какую-то! Чего-то там про напрасные труды грешников в пустыне и глоток воды.

— Да... Действительно странный робот. Может, и не стоило его трогать, а то знаешь, тут у Хронкса некоторые... вещи непредсказуемы.

Арви сказал это, и повисла пауза. Каждый подумал об одном и том же, но по-своему. Брандт, чертыхнувшись, вспомнил криосаркофаг с "Безумной Тори", а Арви опять ощутил щемящую боль оттого, что потерял что-то очень важное.

— Да ладно, это всего лишь робот. Что он может сделать? В смысле — плохого... Если что — мы его обратно в металлолом превратим, — Рид еще раз осмотрел нелепый механизм и добавил: — На боевого андроида он уж никак не тянет.

— Ладно, давай посмотрим. Что ты сделал, прежде чем он заговорил? — Арви присел перед роботом.

— Да пнул его по носу.

— Зачем? — Арви перевел удивленный взгляд на Рида.

— Просто так.

"Конечно, для чего же еще! Он и Торею разморозил "просто так"! Мы от его "просто так" когда-нибудь загнемся!" — мысленно проворчал Арви. Сам он ни за что бы не стал активировать неизвестные механизмы.

— Еще раз — что он тебе сказал?

— Какую-то чушь про пустыню песок, грешников и воду. Я что, должен был дословно запомнить весь этот бред?!