Орбитальный утилизатор

И тут Арви похолодел. Он вспомнил, их разговор накануне "...Ты не понимаешь! Он убивает меня! Медленно, день за днем, он выпивает мою жизнь!.."

Внезапно он понял, чего больше всего боялась Торея. Что причиняло ей боль, и от чего она желает избавиться. Вернее — кто. Это ее отец!

Она говорила: "Я сказала — забудь! Я сама разберусь!" А Торея Ту-Лак знала только один способ решать проблемы!

Арви очень хотел ошибиться, ведь если Торея убьет отца, то может опять сорваться в пропасть безумия. Да и ее старик показался ему не таким уж и страшным, было в нем что-то, даже вызывающее симпатию, когда узнаешь этого кровожадного пирата поближе... Хотя, они выпили столько вина, что Арви мало что помнил.

— Мы должны отправиться за ней! — обернулся он к дежурному, который все еще стоял около него, словно что-то ожидал. — Немедленно!

— Госпожа Торея приказала другое. Так что, согласно ее приказу, я сейчас посажу вас под замок, — с удовольствием заявил офицер. Выскочка-мальчишка, которому он почему-то должен был подчиняться, здорово раздражал.

— Сажай! — кивнул Арви, понимая, что физическое сопротивление ни к чему не приведет, и уж о том, чтобы захватить крейсер в одиночку или прорваться к трансботам — и думать нечего. — Только сперва выслушай.

— Валяй, — во взгляде офицера появилась снисходительность, он предвкушал небольшое развлечение, да и времени у него было навалом.

— Как тебя зовут?

— Лондар, только что с того?

— Почему ты служишь на этом крейсере, Лондар?

— А чего? Хороший крейсер, ребята неплохие в команде и госпожа Торея... она конечно бывает крута, зато с ней мы всегда при деле. Еще умная она, напрасно нами не рискует. Так чего мне еще надо?

— А в команду ее отца никогда не хотелось перейти, вы ведь вроде одна шай... то есть команда?

— Не, спасибо! Здесь я старший помощник и мне нравится это местечко. А у старого Ту-Лака помощники отчего-то долго не живут.

— А теперь представь, что Торея станет вести себя так же как ее отец? Вот представь! Долго ты проживешь? — Арви радостно ухватился за способ надавить на больное место этого головореза.

Честно сказать, когда он заводил этот разговор, то не знал, на что следует давить, чтобы заставить пирата нарушить приказ. Он лишь надеялся, что тот сам даст зацепку. И вот она — все боятся за свою шкуру! А что случается с помощником при сбрендившем капитане? Он или сам становится капитаном или умирает. Капитаном этот пижон-тугодум вряд ли станет...

— А чего это мне такое себе представлять? Я лучше пойду к себе, включу голопроэктор и представлю, что красотка настоящая. Вот это я понимаю — представление! — рассмеялся Лондар. Арви казался ему странноватым пареньком, но больше не внушал опасений.

— У Тореи сейчас сложное время, — медленно начал Арви, осторожно подбирая слова и размышляя, как бы правильнее донести мысль, что Торея отправилась грохнуть папочку, и что им всем после этого грозит. — Боюсь, она может сделать то, о чем всю жизнь будет сожалеть. А что делает Торея когда о чем-то сильно сожалеет и злится? Она убивает всех вокруг! Возможно, ты станешь первым. Точно, ты станешь первым — потому что я лично ей подскажу, кто на этом корабле лишний!

— Ты чего несешь-то, Твоя Милость?! — рука пирата дернулась к пистолету.

Но Арви было уже все равно. Он понимал, что, угрожая пирату, рискует, но продолжал:

— Она отправилась на Зельфею, чтобы убить Его Светлость Ту-Лака! В каком, по-твоему, она настроении вернется?

Физиономия Лондара вытянулась:

— Да не может такого быть! — он как-то неуверенно посмотрел на собственный пистолет, словно тот мог что-то подсказать. — Они всегда здорово ладили и вообще...

— Хорошо, если я ошибаюсь, если на Зельфее ее не окажется, мы просто вернемся сюда и будем ждать, пока Торея не вернется.

— Во-первых, она приказала ждать ее здесь. Я и вспоминать не хочу, что она делает с теми, кто ослушался приказов. Во-вторых — ты псих, и я тебе не верю.

— Подумай сам — с чего это вдруг Торея не торопилась на Зельфею? Вот подумай — они с отцом только что подгребли под себя одну из самых богатых планет в этой части вселенной. А Торея вместе со всеми вами продолжала болтаться посреди пустого пространства. В середине какой-то непонятной задницы! Вместо того чтобы нестись к папочке обживать новые владения! Тебе не кажется это странным?

На лице Лондара отразилась сложная смесь переживаний, из чего Арви сделал вывод, что подобные мысли об уплывавшей из рук наживе, уже бродили среди экипажа. Наверное, только авторитет Тореи и удерживал эту шайку от открытого недовольства.

— А теперь представь, что это только начало! — чувствуя колебания пирата, Арви усилил натиск. — Если она убьет собственного отца, у нее окончательно сорвет крышу, что тогда начнет приходить ей в голову?

— Ну, ты уж загнул!

— Да?! Не веришь? Отлично! — Арви откинулся в кресле. — Вернется Торея — сам все увидишь. Только я тебе обещаю, что ты сдохнешь в любом случае. Уж я об этом позабочусь!

— Да ты... да я тебя!.. Щенок!

— Ты, что? — пряча страх, нагло ухмыльнулся ему в лицо Арви. — Убьешь меня? Валяй! Только как ты потом объяснишь это Торее? Впрочем, плевать, что ты будешь пытаться ей сказать, все равно не успеешь. Хотя... может, она начнет убивать тебя медленно, как сам-то думаешь?

— Что б ты сдох!

— Как скажешь. Только я хочу, что бы все остались живы и старый полковник тоже. Ну, что скажешь, могу я ввести курс на Зельфею?

Лондар затравленно переводил взгляд с пульта на Арви, а потом на свой пистолет.

— Будем считать, что ты не против, — Арви отвернулся к пульту.

Затылком он чувствовал тяжелый взгляд Лондара. По спине от страха бегали мурашки. Но он старался держаться свободно, представляя, что именно так и вела бы себя Торея, а не зря она была капитаном этого крейсера.

— Дальше все проблемы с Тореей я беру на себя, — словно между делом, кинул Арви. — Свободен! — он постарался отдать команду так, словно всю жизнь был Его Милостью.

Сейчас его беспокоило только одно — успеть.

28. Сдохни, папа!

Торея стояла в дверях нового кабинета отца. Естественно, полковник Ту-Лак организовал свою резиденцию не где-нибудь, а во Фриллианском историческом музее.

— Тореечка?! — просиял улыбкой отец.

Ее сердце болезненно сжалось. Это слово, голос, интонация так напомнили ей сон. Тот, что она видела накануне, тот, который и сном-то, наверно, не был. Она пришла сюда, с одной мыслью — убить его. И хотела сделать это как можно быстрее. Но рука отказывалась вытащить пистолет и сделать один единственный выстрел. Всего один, но самый тяжелый в жизни.

— Почему? — неожиданно для самой себя спросила Торея.

Она по-прежнему не сделала и шага вперед. Желание покончить со всем скорее и желание разобраться, узнать ответы на вопросы, которые мучили, боролись в ней.

— Что почему? — не переставая улыбаться, полковник недоуменно вытаращил глаза. — Ну наконец-то ты вернулась! Мы с Барсиком уж заждались! Ты посмотри, как ему мисочка понравилась! — он феерически крутанулся на месте и торжественно ткнул пальцем в контейнер. — Надеюсь, с твоим парнишкой все в порядке? Ты так ничего про него и не сказала! — протараторил он.

С того момента, как Торея видела клукса в последний раз, Барсик здорово вырос. Теперь он жил в новом контейнере, посередине которого красовалась драгоценная чаша. Клукс так увеличился, что когда он заползал покушать, его толстый хвост свисал с края чаши и капельки розовой слизи стекали с него. Торея тряхнула головой, отгоняя видение, где клуксы, словно серые жирные листья, свисали с мертвых деревьев.

— Почему?!

Она хотела сказать и спросить намного больше, но что-то сдавило ей грудь, губы онемели, дыхание давалось с трудом. "Почему" — было единственное слово, которое ей удавалось выговорить.

— Да что с тобой, доченька? — полковник подошел и озадаченно заглянул ей в глаза.

— Со мной? Со мной все нормально... — внезапный спазм прошел так неожиданно, как и наступил. — То есть ненормально! — выкрикнула она, сделав к нему шаг. — Ненормально с того дня, как ты убил ее!

Его Светлость отшатнулся. Пухлые ручки, которые он прижимал к груди, упали вниз. Он наклонил голову и весь как-то сник:

— О чем ты?

Но Торея почти не слышала сами слова. Она уловила только интонацию — виновато-растерянную. Она смотрела на отца, а видела намного больше. Отца, таким, каким он был сейчас, его же, каким он представал в тяжелых снах-воспоминаниях, которые она всегда старалась забыть, как и лежавшую на полу в луже крови мать. Образы смешались, к горлу опять подступили рыдания, но в то же время, она словно со стороны наблюдала происходящее. Где-то мелькал еще образ маленькой испуганной девочки. Но Торея уже окончательно запуталась.

— Прекрати! — рука, как будто по собственной воле, навела на него пистолет.

Торея со смесью ужаса и удивления наблюдала, как держит отца не прицеле и осознавала, что может выстрелить в любой момент и не в силах это контролировать. Рыдания душили ее, и она уже вовсе не была уверенна, что действительно хочет сделать это. Но знала, что должна... или не знала... она запуталась.

— Тореечка... — он смешался и даже не пытался убежать или выхватить у нее пистолет.

— Не ври мне!

— Так ты знаешь...

— Ты убил мою мать! Ты — кровавый выродок, такой же, как и твой Барсик! Что ты сделаешь с Зельфеей? Превратишь ее в охотничий загон? В питомник для клуксов?! Ты и меня хотел сделать под стать себе! Тореечка убей того, он дурак! — она скривила рот, гримасничая и подражая отцу. — Тореечка, убей этого — он нас не любит, он плохой! Ты убил свою душу, а теперь хочешь убить и мою!

— Доченька... не надо... — полковник выглядел жалким, как никогда.

Торея ожидала, что он будет сопротивляться, кричать, защищаться хоть как-то, но вместо этого, он просто стоял и смотрел на нее так же потерянно, как в тот вечер. Даже весь его облик, от которого всегда веяло неиссякаемой энергией, внезапно напомнил воздушный шарик, сдувающийся прямо на глазах.

— Не смей так на меня смотреть! Ты уже мертв. Мертв давно! Я лишь хочу знать, почему ты ее убил?

Полковник молчал. Он лишь перевел взгляд с нее на пол, и уставился туда, так, словно рядом и не было Тореи, размахивающей пистолетом.

— Молчишь?! Ну и молчи, я и так все поняла. Ты любил ее, а потом решил — "Как это так, Его Светлость Ту-Лак любит кого-то, кроме себя?! Надо от нее избавиться!" Так? Ведь так?!

Ответа не было. Молчание отца, который, погрузившись в воспоминания, словно впал в транс, выглядело для нее признанием.

— Ну и черт с тобой! Сдохни! А я буду жить, буду любить и буду любима! А сады Зельфеи будут цвести и дальше!

Она пыталась совладать с рукой, которой держала пистолет. Проклятые пальцы предательски дрожали, а ей не хотелось выстрелить мимо. Добивать собственного отца после неудачного выстрела — это уж слишком! Ждать его ответа она больше не могла, потому что чувствовала, что если не выстрелит немедленно, то возможно, уже и вовсе не сумеет сделать это.

"Он молчит, значит, я права!". Руки не унимались, в носу щипало, а слезы застилали глаза.

— Прости... — она прицелилась, как могла.

Сама не зная, кому говорит "прости" — отцу, матери или себе, Торея закрыла глаза и выстрелила.

Что-то смело ее и прижало к полу. Торея попыталась вырваться, но у нее не было сил, словно все они ушли на этот выстрел.

"Охрана отца... поздно..." — равнодушно подумала она и взглянула в лицо напавшему.

— Арви?!

Арви сидел на ней, прижимая ее к полу, но смотрел он совсем в другую сторону.

— Зря ты это, мальчик, — послышался оттуда дребезжащий голос.

Торея даже не сразу узнала голос отца. Узнала, и не знала, чего сейчас в ней больше — обиды или радости.

— Нет уж! Вы уже и так достаточно убивали. Пора остановиться! — Арви, убедившись, что с Ту-Лаком все в порядке, рявкнул в раскрытые двери: — Убирайтесь! Без вас обойдутся!

Только тут Торея заметила, что в дверях действительно маячит охрана. Отец посмотрел туда же и чуть махнул рукой, прогоняя их.

— Зря ты это... — повторил Ту-Лак, — раз уж хотела меня доченька убить, то пусть уж... раз уж ей, я, старик, не нужен... пусть... только Барсика кормите, а? — он всхлипнул.

— Вы что, оба рехнулись?! — Арви переводил взгляд с Тореи на полковника.

Торея отводила глаза, стараясь не смотреть ни на него, ни на отца.

— Так было бы лучше, — прошептала она.

— Лучше, — повторил Ту-Лак.

— Ни фига не лучше. Объясните, что тут у вас, черт возьми, произошло! Если будет надо, я сам вас убью... или Брандта попрошу, — их небывалая покорность напугала Арви.

Он отобрал у Тореи пистолет и отпустил ее. Что-то подсказывало, что не бросится она на отца с голыми руками. Торея сидела на полу, обхватив колени и, уткнувшись в них лицом, тихо вздрагивала, как будто беззвучно плакала. Она молчала. Полковник тихо сопел. Торея промахнулась, вернее, Арви успел вовремя толкнуть ее под руку. Заряд плазмы разбился о бронированное стекло за его спиной, но двигался полковник так, словно внезапно постарел на пару десятков лет. Он сел в свое кресло, обнял контейнер с Барсиком, опустил голову и заговорил, уставившись на клукса.

— Вот Барсику я уже все рассказывал. Не хотел я... красивая она была... как ты, Тореечка, — он снова всхлипнул.

Арви, начиная догадываться, о ком идет речь, посмотрел на Торею, но та не даже не подняла головы.

— Да только не права ты, не потому я ее, что... знал ведь, что подлюку к себе беру, а надеялся... Мне ж ее убить, как себя было... Теперь вот, только Барсику и могу доверять, да тебе.

Полковник встал из-за стола и забрал у Арви пистолет. Тот безропотно его отдал, какое-то странное чувство подсказало, что вреда никому от этого не будет. Его Светлость подошел к Торее и протянул пистолет ей:

— Вот. Возьми. Только выслушай сначала. Не хотел я тебе ничего рассказывать. Раньше думал, зачем тебе знать гадости всякие. А сегодня, когда пришла ты — подумал, может и правда, так лучше будет.

Торея молча приняла пистолет, но смотрела на него как на что-то странное и невиданное, словно и не знала, с какого конца его держать следует.

— Но раз уж так... — вздыхая, продолжил полковник. — Красивая она была, пела замечательно... — он сел рядом с дочерью и принялся возить пальцем по полу. — Ты помнишь ее колыбельные? Только она после тех колыбельных мне совсем другие песенки напевала. Я уши заткну и любуюсь, но она знала, как заставить себя слушать. Это ж она меня и крейсер наш первый захватить подговорила, когда полиция-то разбежалась. И на астероиде обосноваться, да в базу его превратить. Мне-то так много и не надо было. А ты вот, все-таки, в нее пошла — вот видишь, время пришло — и империю тебе подавай.

Полковник горько усмехнулся.

— Империю! Империя — дело-то, конечно, хорошее, да не по мне, — он принялся смущенно ковырять пуговицу на своем мундире. — Вот она мной и крутила, как хотела. Да мне-то что, я и счастлив был радовать ее. И жили бы мы себе так припеваючи, да видно надоел я ей... — на лице полковника проявилась застарелая обида, он покраснел, но, прежде чем он отвернулся, Арви все же увидел, как влажно блеснули его глаза. — Меня, еще до свадьбы, братец ее предупреждал, что изведет она меня. Я все любовался на нее, да не верил. Думал, это он оттого говорит, что сам ее ненавидит. Нет бы прислушаться, да призадуматься. Братец ее, тот еще гаденыш был, и меня терпеть не мог. Мы с ним старые знакомые, нужен я был ему, когда в полиции служил... В общем, она наши коды доступа к базе ему передать пробовала. На блюдечке ему мою голову хотела преподнести... Узнал я вовремя. Остановить ее успел. Своими руками... Ага... — он совсем понурился. — Ты не думай, что мне все равно было. Я с тех пор только и думаю, что я сделал не так? За что она так со мной? А?! Тореечка, может, ты подскажешь? — руки полковника тряслись, он пытался спрятать их за спину, но они безвольно висли по бокам. — Я частенько ее вижу. Ходит вокруг да около, да к себе зовет. Вот и думаю, а может и правда пора мне. Вот как ты решишь, так и будет!