Охотник: Покинутый город.

Поняв, что никакого внешнего влияния на меня не оказывалось, я успокоился. И в последний раз взглянув на Мэри, выбросил из головы мельтешащие мысли о девичьих прелестях.

"Славно то, что привязанности можно не опасаться. Это единственное, чему мне совершенно нечего противопоставить. А раз игра будет почти честной, можно и сыграть. Пусть себе Мэри лелеет мечты превратить меня в послушную ее воле забавку, все равно ничего не выйдет. Нечем ей на меня влиять. Только грозиться и может. Но конечно какой-нибудь гадости от нее можно ожидать. Особенно когда она поймет, что у нее ничего не выходит, да еще и обещанных сокровищ просто нет. Поэтому надо быть начеку и придумать, как побыстрее избавиться от этой гадины, до того как она осознает свое поражение", — размышлял я, седлая коня.

Огибая города и ночуя в попадающихся на нашем пути лесах или рощах, а то и в чистом поле, мы пробирались к Элории. Благодаря сменным лошадям нам удавалось двигаться очень быстро, пусть не так, как в первые дни, но все же не сравнить с обычным расстоянием дневных переходов. Пару дней мне было тяжеловато поддерживать такой темп, но все не так плохо, как кажется на первый взгляд, и вскоре я приспособился. Только подивился про себя, как быстро человек отвыкает от нагрузок и расслабляется. А Мэри словно не чувствовала усталости и, наверное, гнала бы лошадей и по ночам, если бы наши конячки могли скакать без отдыха.

Во время нашего путешествия Мэри вела себя на диво спокойно и доброжелательно. Совсем не похоже на то, какой она показала себя во время нашего прошлого совместного путешествия. Мне даже начало казаться, что ее подменили. Она и не пыталась запугивать меня или угрожать. Вся такая хорошая и милая, что у меня аж сердце ныло, предчувствуя какую-то пакость. Да еще ее слова о желании добраться до моего горла добавляли уверенности в том, что ничего хорошего от нее ждать не стоит.

Ровно две декады нам потребовалось, чтобы добраться до перевала, и на двадцать первый день мы въехали в Элорию. Сие важное событие ознаменовалось проливным дождем, который промочил нас насквозь, и мы были мрачны, как нависшие над нами темные тучи. Понимая, что торопить коней бессмысленно, мы потихоньку двигались вперед, ежась под холодным дождем и кляня поганую погоду. Единственное, что могло бы поднять мне настроение, была горячая купальня и мягкая постель после обильного ужина. Я даже улыбнулся, представив, как здорово будет отдохнуть после такой поездки. А уж как здорово будет отмыться...

— Дарт, свернем сюда, — сказала Мэри, указывая на уводящую в сторону от основной дороги колею.

— А что там? — спросил я. — Вроде до Стама еще ехать и ехать.

— Там деревушка в пару дворов и крохотный постоялый двор, — ответила Мэри. — Переждем дождь.

— Хорошая идея, — одобрил я ее замысел, и мы свернули с тракта.

Мэри оказалась права: не более чем через полчаса езды по дороге, идущей вдоль леса, мы добрались до деревушки. На мой взгляд, правда, четыре небольших дома и одно двухэтажное здание можно было назвать деревней, только сильно польстив жителям.

Хотя мне-то что? Пусть хоть городом назовут, только бы на постой пустили. К тому же проливной дождь не давал ничего рассмотреть дальше пары сотен ярдов и возможно там есть еще дома. Я же рыскать по округе, определяясь с количеством построек, не собирался и все внимание переключил на двухэтажное задание, которое, по-моему, и являлось обещанным Мэри постоялым двором.

Затянутые пологами повозки, занявшие большую часть двора, заставили меня встревожиться. Похоже, здесь какой-то караван тоже укрылся от непогоды. Как бы не оказалось, что мы только зря потратили время на поездку до этой деревушки. Не так много места на этом постоялом дворе, могут и отказаться принять нас. Мэри моей тревоги не разделяла и, спрыгнув с лошади, сняла свое кольцо с мороком. Повернувшись ко мне, распорядилась:

— Устрой пока лошадей и забери наши вещи. — И пошла к дому.

Нахмурившись, я спрыгнул на землю и потащил за собой лошадей в конюшню. У дверей обнаружился конюх, который стоял под навесом и следил за моими действиями. Под дождь мужику, видать, выходить не хотелось, и шевелиться он начал, только когда я завел лошадей под навес. Только мне его суета не понравилась — конюх решил выпроводить меня во двор, ссылаясь на то, что лошадей и так столько, что, почитай, друг на дружке стоят. Усомнившись в правдивости этого заявления, я заглянул в конюшню. К сожалению, мужик не соврал и, почесав затылок, я поинтересовался, что же мне делать. Не оставлять же лошадей под дождем. Животинки хоть и не люди, но тоже заботы требуют.

Конюх подсказал достойное решение проблемы, и вскоре наши лошади расположились в сарае одного из жителей деревушки. Правда, вместе с парочкой коров, но, думаю, они наших скакунов за день не съедят. Забрав вещи, я потащил их на постоялый двор, искренне рассчитывая, что на сегодня все мытарства закончились и дальше будет легче.

В зале мои призрачные надежды испарились. Все шесть столов были заняты людом. Ни одного свободного места. Бросившийся ко мне парнишка, однако, порадовал известием о том, что госпожа сняла нам комнату и он поможет донести мои вещи. Мальчишка отвел меня на второй этаж, где в маленькой комнате обнаружилась моя спутница.

Бросив поклажу на пол, я осмотрелся и удовлетворенно кивнул. Комната небольшая и мебели почти нет, но есть неоспоримое преимущество — крыша над головой. Плохо лишь то, что кровать одна, но это мелочи. Спросив у паренька есть ли у них купальня и получив положительный ответ, я тотчас отправился отмываться. По возвращении обнаружил, что Мэри куда-то пропала, а на столе стоит поднос с едой. Перекусив и выпив пару кубков вина, я завалился на кровать и с наслаждением потянулся. До чего же приятно...

— Дарт, надеюсь, ты не думаешь, что будешь спать на кровати? — вывел меня из сладкой полудремы голос Мэри.

— А где здесь еще спать? — открыв глаза, недоуменно спросил я.

— На полу, — ответила девушка. — Подстилку расстелешь и на ней поспишь.

— Чего ради? — возмутился я, не желая покидать столь удобное место. — Кровать большая, нам двоим места хватит.

— Не хватит, — ответила Мэри. — Я предлагаю спать раздельно: ты на полу, а я на кровати.

— А я предлагаю не затевать ссору из-за пустяков и спать вдвоем на одной кровати, — решил я настоять на своем, ибо на постели было так хорошо, что и клыки партнера меня не пугали. — А если тебя не устраивает мое соседство, можешь расположиться на полу.

— Ты сам роешь себе яму Дарт, — сердито сказала девушка. — Прямо вынуждаешь заняться твоим воспитанием.

Я хмыкнул и этим выразил свое отношение к угрозам.

— Ну хорошо же, Дарт... — прошипела Мэри, оскалившись, и поняв, что согнать на пол меня не удастся, улеглась слева.

— Вот видишь, ничего страшного, — заметил я, когда обнаружилось, что между нами осталось достаточно свободного места, чтобы уложить еще одного человека. И если руки в стороны не вытягивать, то до партнера и не достать.

— Это только начало скользкой тропы, Дарт, — предостерегла меня девушка, устраиваясь на кровати. — Дальше — хуже.

— И что худого? — полюбопытствовал я, посмотрев на улегшуюся рядом Мэри.

— А то, что ты слишком любопытен, Дарт... — прошептала она, протягивая ко мне руку. — Сначала общая постель... — Мягко коснувшись пальцами моего плеча, девушка стала медленно поглаживать меня и вещать своим нежным, чарующе-обольстительным голосом: — Затем придвинемся немного... — И действительно, начала неторопливо двигаться ко мне. — Потом обнимемся... — сладко промурлыкала она, превращаясь в нежную игривую кошку, жаждущую ласки, и подула мне на шею, согрев своим дыханием и заставив мое сердце учащенно забиться. — И ты не сможешь удержаться... — уверила она. — Захочется узнать... насколько сладок... варг... И я тебя за горло цап! — выпалила она, хватая меня своей лапой за шею.

Едва не подскочив до самого потолка, я рухнул назад в постель и нервно рассмеялся, глядя на ухохатывающуюся Мэри. И уняв бешено бьющееся сердце, сказал:

— Все равно с кровати ты меня не сгонишь.

— Ну и демоны с тобой, — насмеявшись вдосталь, отвернулась Мэри и предупредила: — Только потом не говори, что во всем виновата я.

— Какая ты все же злюка, — вздохнул я, поняв, что, взбудораженный нападением Мэри, растерял весь сон.

— Я милая и добрая, — пробурчала девушка. — И чем скорее ты это осознаешь, тем лучше.

— Угу, — фыркнул я. — Только как твоя доброта согласуется со страстным желанием разорвать мне горло?

— Дарт, ты такой глупенький, — вздохнула Мэри. — Я же не говорила, что желаю тебя загрызть. Подставляя горло под клыки, выказывают абсолютное доверие к варгу, а не предлагают растерзать себя. Понимаешь? Я намекала на то, что за время совместных поисков сокровищ мне удастся, наконец, добиться от тебя доверия. Доказать тебе, что я милая девушка, а не мерзкое чудовище.

— Ха-ха, — рассмеялся я. — Очень смешно. Думаешь, я поверю в сказочки о бедненьком добром варге? Когда буквально ощущаю, какую неподдельную страсть ты испытываешь, представляя, как мучаешь меня?

— Ощущаешь? — насторожилась девушка и повернула голову ко мне. — Каким образом?

— Не знаю. Просто чувствую это. Особенно когда ты отдаешься во власть эмоций и что-то представляешь себе.

— Очень странно, — прошептала девушка, внимательно глядя мне в глаза. — Неужели у тебя дар эмпатии?

— Что это такое? — заинтересовался я.

— Да неважно, — отмахнулась от моего вопроса задумавшаяся Мэри. — Это такая вещь, которая позволит тебе понять, что я замечательная.

— С трудом в это верится, — скептически отнесся я к ее словам.

— Сам удостоверишься, — пообещала она. — Ощутишь мою безмерную доброту.

— О как! — восхитился я. — Тогда давай прямо счас? Сделай милость, забери назад свое требование отыскать для тебя сокровища и отстань от меня. Или на это не хватит твоей безграничной доброты?

— Хорошо, Дарт, — подумав немного, кивнула девушка. — Если ты так говоришь, то я хоть сейчас готова отпустить тебя на все четыре стороны.

— Серьезно? — недоверчиво воззрился я на нее.

— Более чем, — уверила меня Мэри. — Правда, сначала тебе придется извиниться передо мной. Затем поклясться, что ты никому не откроешь тайну найденного нами портала. Еще тебе придется раскрыть способ исчезновения из Талора и выдать местонахождение портала, с которого ты переместился в Цитадель. Передать мне все свое мало-мальски ценное имущество, включая золото и артефакты. И напоследок... Мучительно покончить с собой у меня на глазах...

— Ты спятила! — возмутили меня непомерные запросы хищницы. — Отдать все, включая свою жизнь?

— Таково мое предложение, — пожала плечами Мэри. — Можешь не соглашаться, но в этом случае я добьюсь ровно того же, пусть и другими методами.

— Ничего у тебя не выйдет, — заверил я девушку. — Кроме новых проблем, ты ничего не приобретешь.

— А я уверена в обратном, — ухмыльнулась зверюка. — И считаю, что если тебя хорошенько вышколить, то выйдет прекрасная поисковая зверушка. — И похлопав глазками, как наивная девочка, получившая неожиданный подарок, с умилением добавила: — Которая будет таскать сокровища, чтобы доставить мне удовольствие...

— Вот уж шиш тебе, — буркнул я и язвительно подметил: — Тебя, кстати, и перевоспитывать не надо — уже готовая сторожевая зверушка... — И поправился: — Зверюка. И максимум, что я могу сделать ради твоего удовольствия, это сколотить тебе домик с крепкой цепью и надежным ошейником на заднем дворе.

— Дарт, ты такой непокорный, что просто прелесть, — промурлыкала безмерно довольная Мэри. — Это самый большой подарок для меня, что ты так строптив. — Глядя на меня поблескивающими от накатившего на нее воодушевления глазами, она сказала: — Никакие трудности и проблемы не смогут отвадить меня от столь потрясающего удовольствия, которое я получу, забавляясь с тобой...

— Ох и хлебнешь же ты со мной лиха, — мрачно пообещал я. — И очень разочаруешься в таких забавах.

— Дарт, не смеши меня, — рассмеялась Мэри. — Какого лиха? Ты же не можешь мне навредить.

— А ты, значит, можешь?

— А я все делаю тебе во благо, — убежденно сказала Мэри. — Все мои действия — лишь забота о благе моего несмышленого партнера, не понимающего, что в моих лапках ему будет лучше, чем где бы то ни было.

Я даже задохнулся от возмущения, услышав такой пассаж от клыкастой змеюки. А она, довольно улыбнувшись, завозилась на постели, устраиваясь поудобнее.

— Лучше всего мне было в академии. Там я был по-настоящему счастлив до тех пор, пока ты не нагрянула, — зло пробормотал я, когда справился со своим негодованием. — Но еще счастливее я стану, когда отделаюсь от тебя и вернусь обратно.

— Снова в академию? — спросила лежащая на спине девушка, разглядывая набранный из узких дощечек потолок, и задумчиво проговорила: — Я бы на это не рассчитывала...

— Это еще почему?

— А ты что, законов своей страны не знаешь? — с удивлением покосилась на меня Мэри. — Человек, уличенный в связи с варгом, не может обучаться магии, занимать должность служащего выше третьей ступени имперской иерархии и принадлежать к благородному сословию.

— Врешь! — не удержался я от выражения своего потрясения этой новостью.

— Я? Да никогда! Этот закон в той или иной форме существует во всех странах. Кроме Элории, конечно. Сам подумай, какой дурак будет учить магии и продвигать по службе человека, нелояльного к властям и зависящего от воли ставленников чужого государства.

— Но ты кое-что забыла, — усмехнулся я, выслушав Мэри. — У нас с тобой нет связи. И от твоей воли я не завишу.

— Да этого и не нужно, — промурлыкала улыбающаяся Мэри. — Люди такие доверчивые... И обожают грязные тайны... Им хватит и того, что они увидят со стороны ... Красивый варг, не убоявшись казни, тайно проникает в сердце Империи и прилюдно проявляет свои чувства... Влюбленный студиозус сразу же бросает академию и удирает со своей избранницей в Элорию... Вот и докажи теперь всем, что ты не сулимский верблюд, Дарт! — предложила она, ухмыляясь.

— Ну и зверюка же ты чешуйчатая... подколодной породы... — пораженный открывшейся картиной прошептал я, осознав теперь, зачем Мэри понадобилась демонстрация себя, устроенная перед моими друзьями.

— Светлых снов, Дарт, — с немалой толикой ехидства пожелала Мэри, ставя точку в нашей беседе, и отвернулась.

Вроде как спать ей внезапно возжелалось. А у меня, наоборот, весь сон пропал.

— Вот поэтому-то все так варгов и ненавидят, — пробормотал я, решив, что Мэри тоже следует обеспечить приятными сновидениями. — Вы такие зверюки...

— Мы милые и добрые, — не удержалась девушка от повторного замечания.

— Будь вы милыми и добрыми, вам не пришлось бы искать мужей среди смертников. Да и те годятся, только когда привяжутся к вам и подтвердят утрату собственной воли пройденным испытанием. Доказав, что уже точно не сбегут к другой. А так, все ненавидят злобных и жестоких существ, коими вы являетесь, — убежденно заявил я. — Только привязанность заставляет людей вроде как любить вас... А без нее лишь в твоих сладких грезах кто-нибудь назовет тебя любимой...