— Ну да, — сказала Гермиона, — мои родители обычные люди. Поэтому они не смогли пройти на платформу и увидеть поезд. Представляете, до одиннадцати лет я тоже не знала, что я волшебница или даже ведьма! И я была так ужасно удивлена — я имею в виду, приятно удивлена, — когда мне пришло письмо из Хогвартса. Ведь Хогвартс — это лучшая волшебная школа в мире, потому что директором в ней сам Дамблдор! Я читала про него и в «Истории Хогвартса», и во «Взлете и Падении Темных Искусств», и…
Гарри подумал, что он поторопился насчет случайности встречи с девчонкой. Что-то тесновато становилось вокруг.
— А за тобой он сам приходил? — поинтересовался он, чтобы окончательно разъяснить эту «сову», — за мной вон Хагрида прислали.
— За магглорожденными первокурсниками обычно приходят деканы факультетов, — объяснила мисс Грейнджер профессорским тоном, — например, за мной приходила профессор МакГонагалл, она декан Гриффиндора. Гриффиндор — это самый лучший факультет, его закончил сам Дамблдор. Надеюсь, я попаду именно туда. Нет, Рэйвенкло тоже неплохо, но…
Гарри подумал, что раз за такими, как он, обычно посылают профессоров, Хагрида прислали за ним с какой-то известной директору целью. И, пожалуй, не из-за его габаритов — любой волшебник, тем более — декан (из деканов Гарри знал только профессора Снейпа, но тот, хоть и был изрядным гадом, как минимум выглядел опаснее Хагрида, тем более, что он бы мог навестить их прямо в Коукворте, в гостинице), мог бы с легкостью, хм, «переубедить» Дурслей. Профессор МакГонагалл, кто бы она ни была, могла бы не хуже лесничего разрекламировать свой факультет, так что и этот резон отпадал.
Скорее всего причиной была болтливость великана — ну и, скорее всего, директор откуда-то заранее знал, что Гарри проникнется к нему симпатией.
— А у меня все братья на Гриффиндоре, — немного агрессивно заявил Рон, — все Уизли всегда учились на Гриффиндоре. Ну и раз я тоже Уизли, Рон Уизли, — говоря это, он смотрел на Невилла, а не на девчонку, — то я тоже надеюсь туда поступить. Рэйвенкло — это для заучек вроде нее вон. Но вот что скажут мама, папа и братья, если меня засунут на Слизерин…
— Мне хоть бы куда, — ответил круглолицый жабовладелец, как подумал Гарри, только чтобы не дать вновь открыться фонтану красноречия мисс Грейнджер. — Ой, простите, я Невилл Лонгботтом, Наследник Рода Лонгботтом.
При этом представлении парнишка привстал, немного неловко, но Гарри сразу почувствовал, что парень прошел суровую школу этикета — вероятно, от бабушки.
— Я бы и на Хаффлпафф, пошел. И даже на Слизерин, — сказал он уже шепотом, — мне лишь бы куда.
Видимо, уроки этикета сопровождались уроками и многочисленными практическими занятиями по развитию неуверенности в себе.
— Как можно захотеть на Слизерин?! — возмутилась Гермиона, — там же…
— Да, — прервал ее Гарри, — Хагрид уже говорил мне, что там учат на темных магов и всякое такое. И что Волд…
— Пожалуйста, не называй его по имени! — тихо, вопреки обыкновению, напомнил Рон, и Невилл согласно кивнул.
— …И что Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже там учился, — закончил Гарри.
Девчонка обиженно фыркнула — как же, ей, такой замечательной, не дали как следует выговориться.
— А как тебя зовут, мальчик? — высокомерно спросила она, — то есть, я знаю, что тебя зовут Гарри, но…
— Гарри Поттер, — пробормотал тот нехотя. Честно говоря, он не стал бы до времени светиться и перед Уизли, но там это было необходимо. С другой стороны, если эти двое тоже были назначены ему в друзья, они могли знать его и без представления. Хотя могли и не знать.
— Тот самый Гарри Поттер?! — распахнула глаза мисс Грейнджер, — Мальчик-Который-Выжил? Можешь не сомневаться, я все про тебя знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной Истории Магии», и во «Взлете и Падении Темных Искусств», и в «Величайших Событиях Волшебного Мира в Двадцатом Веке»!
Гарри стало чуть полегче. Две книжки из трех он не читал, ограничившись «Современной Историей», но даже Дамблдор, кадровая политика которого вызывала у всех трех леди только смех пополам с презрением, вряд ли готовил бы своего агента по этой макулатуре. Хотя…
— Эээ… Боюсь, что ты выбрала не самые лучшие книжки для того, чтобы узнать обо всем этом, — пробормотал он прежде, чем сообразил, что лучше было бы промолчать.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила та, и Гарри понял, что придется ответить хоть что-то.
— Ну… Слушай, даже я действительно не знаю и не помню, что там произошло, мои папа и мама, они, ну… погибли, Этот-Самый куда-то делся, а больше никаких свидетелей не было… Тогда откуда вся эта ерунда в этих книгах?!
— Книги. Не могут. Врать. — отчеканила заучка, — тем более все три сразу.
— А, ну ладно, — «согласился» Гарри, — как скажешь.
Рон не удержался и засмеялся в ладони. Мисс Грейнджер метнула в него и в Гарри яростный взгляд, вздернула подбородок и обратилась к Невиллу:
— Идем? Скоро уже прибытие, а наши вещи остались в нашем купе!
Невилл закрутил головой, переводя беспомощный взгляд то на нее, то на Рона с Гарри, но девочка схватила его за руку и решительно утащила за собой. Банка с сидящим в ней Тревором осталась на диване.
* * *
— Уфф, — сказал Гарри, — надеюсь, нас с ней распределят на разные факультеты.
Рон продолжал ржать.
— Ты чего?! — забеспокоился Гарри.
Рон оторвал ладони от совершенно красного от хохота лица.
— Знаешь, — сказал он между приступами смеха, — мой папа обычно никогда не спорит с мамой. Ну, когда речь не идет о действительно важных вещах. Он всегда повторяет: «Тот, кто спорит с женой, сокращает свое долголетие», это какая-то восточная мудрость. Он работал в Персии, изучал, как они ковры-самолеты делают. Жаль, что их запретили. Но когда мама начинает упорствовать в какой-нибудь полной ерунде, он так и говорит: «Хорошо, дорогая, как скажешь!» — и маму это ужасно бесит, потому что все сразу понимают, что она говорит глупость.
— У тебя клевый отец, — сказал Гарри и почувствовал легкую грусть из-за того, что не мог сказать чего-то такого же о своем папе, — и мама, на самом деле хорошая, хотя да… А о братьях что-нибудь можешь рассказать?
— Ну, близнецов ты видел, — сказал Рон, — они все время устраивают какие-то шалости, и отметки у них не очень, но на самом деле они очень умные и много знают, без этого хорошую шутку не придумать. Перси — он зануда, совсем как эта Грейнджер. Он хочет пойти работать в Министерство, и поэтому так доволен, что стал префектом. Префектов туда охотнее берут, и жалование у них выше с самого начала. А для нас это важно, — грустно добавил он.
— А старшие братья? И отец? — Гарри было интересно, чем занимаются волшебники после школы, и это был совсем не праздный интерес. К слову, он подозревал, что имя отца Рона было Артур и что именно этот самый Артур как раз и подбросил Хагрида до острова. Тем более, что фамилия «Уизли» звучала на той самой полянке.
— Папа тоже в министерстве, он начальник отдела, что-то там по отношениям с магглами. У него жалование неплохое, но нас ведь довольно много. Мама занята домом и не зарабатывает, а Билл и Чарли живут отдельно, хотя иногда дарят нам подарки. Билл, он старший и наследник, ну, как Невилл, работает в «Гринготтсе», ты там был наверняка. Он разрушитель проклятий. Сейчас он в Египте, его туда послали на несколько лет. Кстати, ты слышал?
— О чем?
— «Гринготтс» попытались ограбить, представляешь? — вытаращив глаза, сообщил Рон, — об этом даже в газетах писали. Хотя, наверное, у магглов же другие газеты!
— Ага, — сказал Гарри, — но как это получилось? Там же такая охрана, и Хагрид говорил, и надпись эта…
— Никто не знает, — скорчил страшную рожу Рон, — папа говорит, что это был очень темный и сильный волшебник. Никто другой не смог бы взломать защиту и проникнуть в сверхсекретный сейф! А потом целым и невредимым выбраться обратно, да так, что никто так и не понял, кто это был. Хорошо еще, что из сейфа ничего не пропало. Хотя это странно.
— А когда это было? — спросил Гарри, потому что совсем недавно ему довелось увидеть сверхсекретный сейф своими глазами.
— Около месяца назад, — сказал Рон, — или больше. Не помню точно.
Дата соответствовала. Гарри хотелось выть оттого, что все три пожилых леди остались там, на вокзале, и он не мог посоветоваться ни с кем, особенно с миссис Бересфорд.
— А второй брат, Чарли? — спросил Гарри, чтобы сменить тему.
— Он работает в Румынии, разводит там драконов, в заповеднике.
— Настоящих?! — Гарри не хотел сообщать всем и каждому, что он уже видел одного дракона в подземельях «Гринготтса». В конце концов, операция по добыванию ключа была хоть и маленькой, но настоящей операцией.
— А то! — гордо подбоченился Рон, — он на них даже летал пару раз, представляешь? Он вообще здорово летает. Когда он учился в Хогвартсе, он был лучшим ловцом Гриффиндора за всю историю, а еще капитаном квиддичной команды! Эээ… Ты же слышал о квиддиче?
За несколько следующих минут Гарри узнал о квиддиче больше, чем ему когда-либо хотелось бы, и узнал бы еще что-нибудь, если бы дверь внезапно не распахнулась. Он подумал, что мисс Грейнджер наконец-то придумала ответ на его «Как скажешь», но в купе вошел тот самый блондинчик из магазина одежды, а по его бокам, на полшага позади возвышались два неприятного вида мальчика. Один напоминал Дадли, но, увы, был не столь толст, а другой — Пирса Полкисса, но, опять же увы, был не столь тощ. Оба выглядели довольно серьезными противниками.
— Весь поезд говорит, — манерно сказал блондинчик, глядящий теперь на Гарри с намного большим интересом, чем тогда в магазине, — что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ты, верно?
— Верно, — кивнул Гарри и встал: дадлиподобный стоял намного удобнее, и первым из парочки горилл надо было выносить (как и в случае с Деннисом, в прыжке, обеими ногами в живот) именно его. И надеяться, что пирсоподобного они вдвоем с довольно высоким Роном как-нибудь заломают. Блондинчика как серьезного противника он не рассматривал.
— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников, — а я Малфой, Драко Малфой.
Рон прокашлялся. Гарри показалось, что он таким образом сдерживает смех.
Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона.
— Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что, если видишь рыжего плохо одетого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.
Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри:
— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.
Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что этого не заметил.
— Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он. Пожалуй, директор Дамблдор во вражде понимал намного лучше, чем в дружбе: враг получился просто загляденье, в отличие от друзей.
Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.
— На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он, — если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.
Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы, а кулаки оказались вполне приличного размера.
— Повтори, что ты сказал, — потребовал Рон.
«Ладно, один из трех возможных друзей тоже годный», — подумал Гарри.
— О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Малфой.
— Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — Гарри взялся одной рукой за спинку дивана, а другую положил на столик. Легкий испуг, злость и немного азарта — что еще надо для хорошей драки?
— О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам, причем очень удачно — в сторону Гойла, — а к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.
Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений «шоколадным лягушкам». Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик.
На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами.
Крэбб, получивший в живот обеими ногами, уже летел спиной вперед, благо весил поменьше, чем Деннис и Дадли вместе взятые, Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывая от боли. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону, ударившись о закрытое окно, тоже вылетел в коридор.
— Вы по-прежнему не собираетесь уходить, мистер Малфой? — вежливо спросил Гарри, цепляя на нос слетевшие было очки; на этот раз он приземлился намного удачнее.
Однако Малфоя ни в купе, ни в дверях уже не было, и Гарри не мог вспомнить, кто вылетел из купе быстрее — он или Крэбб. В проеме стояла мисс Грейнджер, а за ней — мистер Лонгботтом, наследник рода Лонгботтом, тоже со сжатыми кулаками, хотя и с весьма испуганным выражением на лице. Он глядел вдоль коридора, в ту сторону, откуда доносился топот несколько неуверенных шагов и тихое постанывание. Похоже, и второй кандидат в друзья тоже был ничего, хотя с ним было еще работать и работать. Знать бы, как.
— К сожалению, Тревор не успел принять участие в бою, — сказал Гарри, кивнув на целую и невредимую банку, — зато Ронова Короста успела.
— Хороши вы, все трое, нечего сказать, — заявила мисс Грейнджер, глядя на Гарри, — не успели доехать, а уже попали в неприятную историю! Вы же подрались!
— Представляешь, она снова уснула! — не обращая внимание на девочку, заявил Рон Гарри, держа за хвост Коросту, — а я думал, что ее оглушило.
