Не могу представить такую технологию, хоть убей. Ни растворитель, ни физический процесс...
Уже которое доказательство, что волшебство в этом мире существует, — а сознание все равно отказывается верить. Хотя я вижу своими глазами, щупаю руками...
Что-то я не понимаю. Ведь этот алхимик говорил, что не умеет сам изменять вещества колдовством. Что же выходит... Он врет?
Глава 11. На пути добрососедства
Порыв свежего прохладного ветра бросил мне в лицо пригоршню снега. Я уныло вздохнул и демонстративно закутался в широченный шарф, пусть делать этого вовсе и не хотелось. Наоборот, хотелось размотать опостылевшую душегубку и выкинуть ее к чертовой матери. Подставить лицо морозному дуновению, выдохнуть легкое облачко пара... Но увы. Приходилось прятать рожу и делать вид, что ветер тебе очень докучает.
Под взглядами редких прохожих, даже не пытавшихся скрывать своего интереса, я прошмыгнул в переулок. И бодро двинулся меж кривых стен домишек.
Навстречу, радостно лыбясь, шагнул какой-то мужичок гоповатого вида.
— С-с дороги, гнус-с-с!.. — прошипел я, не замедляя шагу, но поднимая руку. Мужичка перекосило, он крякнул и молниеносно засунулся обратно в ту щель, из которой вылез.
Эк колдовская слава-то действует, а!.. Нравится мне реакция местных на вполне безобидные жесты. Главное — самому не забыть, что на деле никаких мистических сил у меня в этом мире все равно не появилось. Пытался уж проверить, и не раз.
Меньше недели в этом городишке, а уже чуть-чуть освоился. Хотя состояние здесь у меня, поганого лесного тролля и благородного эльфа-врачевателя, по-прежнему подвешенное. Хорошо, что пока не в буквальном смысле — я до сих пор не на виселице, не на дыбе и не на воротах кверху ногами. Но препаскудное положение, прямо скажем. Шаткое донельзя. Плюнь в мою сторону — упаду, и никакие уши не помогут.
С другой стороны... Может, и получится что. Издержки современной мне цивилизации, ее бешеного ритма и расслоения — привычка впитывать информацию и стремительно приспосабливать свое поведение, мысли, слова и поступки. Звучит неказисто, но... Короче, на лету ухватывать, принимать чужие правила и следовать им, даже неосознанно. Мне кажется, получается это у меня куда быстрее, чем вышло бы у местного жителя, попади он в наш мир. Сознание у нас гибче. А может, это я себе льщу.
Но определенные подвижки есть. Теперь меня хотя бы не желают убить, едва завидев. Я не суеверный, но тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А сверхъестественное в этом мире однозначно присутствует. Зримое, осязаемое. Протяни руку — и потрогай живые хитиновые лапы на китовой туше. Или статуэтку, слепленную из стекла, кости и металла. Или жезл, увенчанный символом биологической угрозы, — который рвет мясо жертв вместе с пространством.
Шагая по узкому проходу, который будто намеренно старался зажать высокую фигуру в несуразной хламиде, я перепрыгивал через застывшие мерзкие лужи и тихо ругался по-русски. И мысленно благодарил судьбу за шанс, который она мне здесь дала. Пусть микроскопический, но все же. Микро... Микроорганизмы иногда действуют так эффективно, что даже не снилось тому, кто любит называть себя царем природы. Значит, буду культивировать то, что мне дано. Авось что-нибудь и вырастет.
В тот вечер, когда я после внезапной смены тела впервые смог заночевать в теплой постели, мне все-таки хватило остатков благоразумия, чтобы не бросаться снова в бега, очертя голову. Конечно, в моей ситуации очень легко стать параноиком, но и голову надо включать. Хотя бы временами. Не настолько же этот алхимик, в конце концов, идиот, чтобы оставлять гостя в комнате, где тот сразу найдет подозрительную вещицу? Вот так я рассудил. Ее ведь выставили на видное место, вроде как украшение или ценность... Уговорил себя уснуть — с огромным трудом, поминутно дергая ушами, вскакивая с заходящимся сердцем от каждого шороха и мелькнувшей тени. Когда с потолка шлепнулся таракан, я чуть не заработал инфаркт или как минимум разрыв связок на руках и ногах. Потому что как лежал, так и спрыгнул с кровати.
А потом меня замучили угрызения по поводу членистоногой твари, которую я, получается, бросил — по крайней мере, для нее это выглядело так. Откуда она может знать, что я не собирался ее оставлять? Я даже не успел с ней договориться... Хотя не уверен, что смог бы все правильно объяснить нашим странным языком из жестов и коротких слов.
Под утро я успел слегка утешиться мыслью, что уж в городе-то распроклятую нечисть будут искать в последнюю очередь. Дерево надо прятать в лесу, а окаянного тролля-разбойника — среди обывателей. Под личиной полезного труженика. Идея податься к людям была не такой уж плохой, пусть и очень рискованной. Покрутив факты так и эдак, я даже немного подремал, уйдя в тревожное полузабытье: вроде сплю, а вроде и нет.
Перед завтраком не удержался и прямо спросил про статуэтку. Постарался напустить на себя беззаботный вид, а сам искоса отслеживал реакцию алхимика. И нарочно встал у окна, морально приготовившись выбить его своим телом и драпануть по улице к воротам. Вряд ли он успеет предупредить стражу, что я не такой лопоухий, каким кажусь.
Но паренек только улыбнулся и мечтательно проговорил:
— Правда, здорово? Истинная... Это же магия! Это не порошки растирать... Друг отца у нас как-то был проездом, он сделал. Вначале вылепил из глины, а потом собрал во дворе всякий сор, добавил битого стекла, которое по... купил в... Начертил свои... и провел... И такое началось!
Та самая "истинная алхимия", видать. Я не смог сдержать облегченного вздоха: не похоже, что врет. Слишком уж простецкое у него лицо. И как искренне восхищается! Может, конечно, каких-нибудь там интриганов-шпионов именно из таких и набирают, но это уже совсем паранойя.
Молодой алхимик еще что-то рассказывал о том, как именно волшебство перекроило вещества, но я его уже особо не слушал. Главным образом потому, что почти перестал понимать, о чем речь.
— Погоди-ка, — перебил его я, вспомнив кое-что важное. — Друг отца? А где твой отец? Он тоже здесь живет? Вчера его не видел.
— Отец погиб, — чуть погрустнел парень. — На... войне, давно еще. Он военным лекарем был, служил в...
Я неопределенно вздохнул, не зная, как мне следует выразить участие, и пробормотал что-то насчет вклада медицинских служб в победы армии. Паренек растроганно похлопал глазами и потащил меня смотреть на какую-то там толкушку из особого дерева, которой отец в свое время растирал травы, семена и коренья для зелий. Признаться, я почувствовал себя неловко, потому что ассоциации сразу возникли какие-то пошлые. Мол, вот какую реликвию дома хранят. Испорчен я низменными слоями нашей культуры, ничего не скажешь.
Посмотрев толкушку — ничего особенного, обычная деревяшка, пропитавшаяся какой-то дрянью за годы эксплуатации, — я задумался, как бы мне вежливо уйти от дальнейшего общения и скрыться в комнате, которую мне выделили. А то как-то нелепо выглядит гость, который при хозяине прячет подбородок в краях капюшона. И старательно придерживает их рукой, лишь бы не разошлись. А в доме-то тепло, даже жарко... Причем мне еще очень нужно спросить его кое о чем.
Однако, к моей радости, алхимик Яцек сам завел единственную тему, которая меня сейчас по-настоящему интересовала:
— А чтобы... дом, о котором вы говорили, вам нужно получить... у нашего... Я вхожу в городской совет мастеров, могу...
— Чтобы встреча у меня была? С вашим, э-э, главным? Помочь можешь? И он... даст дом? — догадался я, мучительно фильтруя полупонятную речь. Вот он как специально в разговорах со мной такие слова высокопарные использует! Видать, хочет произвести на эльфа достойное впечатление. Но видит же, что я язык плохо знаю, зачем выпендриваться? Тоже мне, умник.
— Да, я могу устроить встречу... — чуть устыдился Яцек. Ага, дошло, что я не оценил его изысканных фраз. — Но нужно подождать пару дней. Или немного больше... Он занятой человек...
Знаем мы таких занятых. Как же, пару дней... Скорее, пару недель. Ну, опять же, может, и хорошо — хоть слегка обвыкнусь тут, попытаюсь понять, что к чему... Морально подготовлюсь, в общем. Все-таки на приемах у местных правителей я в этом мире не был. Да и в своем, если честно, тоже.
Оправдавшись тем, что мне нездоровится после долгого пути, я наконец избавился от общества паренька-алхимика и поднялся наверх. В опочивальню с фигуркой, созданной из мусора, стекла и волшебства. Сбросил бомжовскую одежку на пол, прилег на кровать — бог ты мой, до чего приятно! — и окунулся в размышления.
Итак, уже почти вечер. Скоро пройдут сутки с тех пор, как я простился с паукообразным монстром, который помог мне выжить в чужом и очень странном мире. Где меня много раз могли убить все подряд, от волков до летучих истребителей нечисти. Иногда тварь даже рисковала собой, лишь бы мне помочь, а я... Ночь она наверняка провела где-нибудь в окрестностях, вряд ли ушла далеко. А вот куда она решит податься на вторую ночь — еще вопрос... Не будет же меня неделями у ворот караулить. Возьмет и уйдет. Без меня-то не пропадет, да и мне, пожалуй, не стоит сейчас покидать город. Но мне бы совсем не хотелось терять такого союзника. И потом, вдруг таки удастся мой замысел с заместителем колдуна-лекаря?
А главное — я переживал, что кит-паук остался там один, совсем одинокий. Как бы глупо ни звучало, но это было даже важнее, чем потенциальная польза от чудища. Придется все же сегодня выбираться за город. Только надо вначале предупредить алхимика, чтобы он снова замолвил словечко перед стражей, если что.
Паренек на мою просьбу отреагировал не вполне адекватно: испуганно глянул округлившимися глазами и посоветовал:
— Не мое дело, но... Вы бы отложили прогулку... Говорят... Ну, служанка с рынка пришла, принесла вести... Говорят, охотник... объеденного медведя нашел. Помните, как вчера что-то гналось за нами?..
— Медведя там кто-то съел... Подумаешь. Я такое встречал, и ничего — жив до сих пор! — раздраженно ляпнул я. Ну что, эта зверюга не могла жрать поаккуратнее, что ли? Или хотя бы улики прятать? Для полного счастья сейчас еще и в городке организуют карательную экспедицию против лесных исчадий!
— Воля ваша, но осторожно, прошу... — пробормотал мастер-алхимик. Он все-таки пошел провожать меня до ворот. Точнее, выглядело так, будто наоборот, я его сопровождал — потому что в городе, ясное дело, почти не ориентировался. И шел рядом с местным, поминутно озираясь и слегка приотстав, чтобы осталось место для маневра. Жизнь в лесу успела научить меня осторожности, Яцек зря переживал на этот счет. Просто город нынче был для меня гораздо опаснее.
О страже на воротах я беспокоился зря: им было совершенно без разницы, кого выпускать из города, если не стряслось какого-то громкого преступления. Вот пускать — да, другое дело. Равнодушно спросили, появлюсь ли тут еще, мастер Яцек заверил, что вернусь и что он за меня ручается как за добропорядочного человека... ну, эльфа. По крайней мере, их диалог я понял именно так. Постовых это вполне устроило, они лишь уточнили время и дружно поморщились, когда я сказал, что приду уже затемно. А чего они хотели? Как будто не знают, что зимой на севере темнеет рано. Я ж не прогуляться на десять минут выхожу, в самом деле.
Стоило отойти от города на пару километров, как окончательно стемнело. Ну и как мне в этой темноте искать моего спутника? Еще не бывшего спутника, я надеюсь... Ночное зрение — это хорошо, но и оно тут не сильно поможет. Если искать черную тварь, которая где-нибудь спряталась.
Я немного побродил вдоль обочин дороги, ведущей к воротам. Старался не сильно углубляться в лес — опасно, неудобно и смысла особого нет. Чувствовал я себя очень нелепо, но не представлял, как вообще буду искать китового паука. Когда выходил из города — старался об этом не думать. Просто надо найти, и все, а как — тут фантазия пасовала. Раньше чудище меня находило само. А вот теперь бессмысленно шляюсь туда-сюда по темноте. Черт, а если оно действительно чуть-чуть подождало, обиделось и отбыло восвояси? Я же его не догоню никак. Да и следа не найду...
Ладно, что уж. От того, что я тут шатаюсь, как неприкаянный, ничего не изменится. Пора идти в город. Или не ходить? Что я там буду делать без колдовства твари?
Отчаявшись, я поплелся обратно. Ищи ее, свищи, как говорят в народе. Вот и вздумалось с горя посвистеть по пути во всю дурь. Идиотский вариант, но, может, хоть так тварь меня услышит и поймет, что я ее ищу. Свист далеко разносится, к тому же, насколько помню, косатки его воспринимают лучше низких звуков.
И где-то через четверть часа, когда свистеть я уже устал и понемногу начинал шипеть, мои длинные уши сосредоточенно дернулись. Уловили знакомый треск неподалеку от обочины! Когда-то я убежал бы в ужасе, услышав, как ломаются ветки под натиском невидимой мне туши. По правде, и сейчас меня немного тряхнуло от мысли, что там вместо моей твари может переть навстречу здоровенный медведь или что-то похуже. Но все-таки остался дожидаться, тревожно всматриваясь в придорожные кусты.
Боялся я все же зря: когда из просвета между стволами выглянула черная морда, сомнений не осталось. Оно! Мое чудище! Переломив молодое деревце, как спичку, оно целеустремленно заторопилось сквозь подлесок. Я же, в свою очередь, обрадованно шагнул к нему, улыбаясь во весь свой зубной частокол. Как хорошо, что свистеть в новом теле я не разучился! А то ведь в свое время этот навык был предметом моей особой гордости во дворе.
Может, показалось, но даже на этой совершенно не выразительной морде я увидел ответные эмоции. И не только радость от встречи, а что-то еще. Добравшись ко мне, тварь так ткнула меня в грудь половинкой клешни, гневно стрекоча, что чуть не сбила с ног. Обижается. Точно ведь.
— Прости, — развел руками я. — Мне надо было...
Я вполне ожидаемо замялся, не зная, как изобразить жестами, что мне таки нужно было попасть в город, а ситуация складывалась так, что объясниться со зверюгой я совсем не успевал. В итоге махнул рукой в сторону этого самого Торлопа и пробормотал что-то про стражу, неуклюже сыграв мужика, который расхаживает туда-сюда, закинув палку на плечо. Предполагалось, что это стражник с алебардой.
Не знаю, насколько кит-скорпион распознал мои ужимки, но мне почему-то показалось, что он моими жалкими комментариями удовлетворился. По крайней мере, чудище больше не пихалось, а лишь укоризненно прищелкнуло.
— Ну правда, извини... — виновато повторил я, чувствуя себя донельзя глупо. — Так получилось. Давно с людьми не... виделся. Ну, виделся, только они все меня убить хотели. А тут...
Монстр чуть наклонил голову и внимательно на меня уставился. Хм, как он к моим словам серьезно отнесся. Впрочем, видать, мало что понял. Ничего, у меня тут тоже проблемы с общением. Собрат по несчастью.
Пришлось повторять почти то же самое, только сопровождая речь теми же дурацкими кривляньями. Заодно попытался рассказать про поступившее предложение устроиться районным врачом-волшебником. Труднее всего почему-то вышло с тем, чтобы изобразить тягу к себе подобным и желание пожить в городе, потому что тварь в ответ упорно тыкала пальцем в мои уши, странно присвистывая. Что она хотела этим сказать, я так и не догадался. Наверное, что уши меня все равно выдадут. Как будто я и так не в курсе, ага.
