Прямо перед ним сидела незнакомая девушка в брюках и куртке с капюшоном. Ее лицо показалось Александру довольно обычным, но глаза были красивые, серые, с пушистыми ресницами. Она сидела с отсутствующим взглядом совершенно неподвижно.

Александр покачал перед ее лицом ладонью, она никак не среагировала.

— Зомби, — тихо сказал Морозов.

— Где? — шепотом спросил Илья.

— Да вот, сидит... — Александр снова поднял руку, но на этот раз девушка отвела его ладонь.

— Допустим, вам на голову падает кастрюлька с кашей, — сказал Морозов девушке. — Ваши действия?

Она посмотрела укоризненно, ответила одними губами:

— Глупый вопрос.

— А все-таки? — настаивал Морозов. — Что будете делать?

Разговоры в палатке прекратились, все обернулись к ним.

— Отстаньте!

— Я серьезно, — сказал Морозов, улыбаясь.

Девушка набросила на голову капюшон.

— Как ваша фамилия, — не унимался он, — из какого вы города, возраст?

Она молчала.

— Паша, ты хорошо ее запомнил? — спросил он Вельяминова. — Под воду не пускать, реакция явно замедленная! Врача сюда — нужно проверить всех, кто будет работать на дне.

Девушка откинула капюшон.

— А вы кто такой? — неприязненно спросила она. — Я вас не знаю.

Ребята засмеялись.

— Глаза у вас красивые. Давайте проведем конкурс красивых девичьих глаз. Я — в жюри!

Звякнул визифон.

— Александр Витальевич! — произнес звучный баритон. — Вам нужно быть в филиале.

— Не хочется, Сергей Иванович, — ответил Морозов. — Холод и дождь. Пока до вертолета добежишь, весь вымокнешь! Срочное что-то?..

— Оставайтесь на связи...

— Александр Витальевич, значит! — насмешливо протянула девушка. — Слишком молодо выглядите, Саша, чтобы вас еще по отчеству называть!

— "Саса", — передразнил ее Морозов, — я для близких родственников и друзей. Называйте меня Александром. А вас как звать-величать?

Девушка не ответила.

— Вот и хорошо, — сказал Морозов. — Проведем учет работников, лишних — за ворота. Паша, нужно огородить территорию лагеря по суше, да и в воде тоже. Специалисты пусть "закроют" небо...

— Силовыми стенками, что ли? — спросил Павел.

— Электричество нужно экономить! Нужен свет на дне, постоянная зарядка понтонов, для оборудования, для лагеря, понимаешь?.. Обычную металлизированную сетку прикрепим на столбы, да и все.

— Сделаем! — ответил Паша.

— Какой вы умный, Александр! — воскликнула девица. — Паша, по сравнению с вами, тупица!

Пашка поднялся, обеими руками с силой натянул капюшон девице на голову, согнув ее пополам, и несколько раз шлепнул ладонью ниже спины.

Все вскочили на ноги.

— Ну, вас всех, игрища устроили! — воскликнул Морозов. — Я в столовую!

Протискиваясь между ребятами, он выбрался из палатки. Дождь ослабел, но все-таки упорно сеялся, порывами налетал ветер.

Илья, вышедший следом, сунул Морозову куртку.

Они перебежали открытое пространство до столовой и вошли внутрь. Здесь уже было полно народу, но для начальства всегда были свободные места.

Устроившись за столом с омлетом и стаканом сока, Морозов с удивлением обнаружил девчонку, а рядом с ней — Павла. Девица откусывала кусочки булочки, при этом, не отрываясь, смотрела на Александра.

— Еще одна в твою коллекцию, — заметил Павел. — Какая будет, по счету?

— Двенадцатая, кажется, — ответил Морозов. — Красавицы все, как одна, а эта... некрасивая.

Девица фыркнула.

— Раньше скромность украшала девушку, а теперь — наоборот, юноши застенчивы. Девицы на шею вешаются — позор, да и только!..

— Чем занимаетесь? — неожиданно спросил Сергей Иванович. — Сидели бы лучше по домам.

— Я тоже так думаю, — ответил Морозов, — но у ребят желание нырнуть, не дожидаясь хорошей погоды. Вот, стерегу!.. Кстати, пришлите мне бригаду водолазов со стажем, пусть обследуют дно.

— А что такое? — встревожился собеседник.

— Про мальчишку думаю — как мы его держали втроем... какие-то непонятные рывки и мы все вместе погружались в ил.

Александр помолчал.

— Понятно, что тросом ему ноги захлестнуло, трос этот куда-то вел и что-то или кто-то его мощно дергало — пока не установим, что это было, лезть в воду опасно!

— Понял. Через час будут у вас с оборудованием. А потом как будете действовать?

— Свое понимание разведки реки, я хотел бы изложить ребятам. Сейчас мы в столовой, а здесь не все собрались...

— Это интересно. Я свяжусь с Центром, возможно, ваш доклад будет транслироваться на все отряды. Как, кстати, вы его назвали?

— Ничего оригинального. Аббревиатура ЭПРОН подходит больше всего и если можно, я хотел бы назвать наш отряд "ЭПРОН-Обь".

— Хорошо, согласен.

— А что это значит? — шепотом спросил Илья.

— По первым буквам слов "Экспедиция подводных работ особого назначения". Пошли-ка, Илюха, обратно, пока наши места не захватили!..

Они вернулись в палатку и сели, девица пристроилась справа от Морозова.

— А ты почему тут сидишь? — удивился Александр. — Здесь Пашечка сидел или вот Петенька сядет, уходи отсюда, кому говорю! Кыш, отсюда, кыш!..

Девица встала, покосилась на Морозова и ушла.

Мелодично пропел визифон.

— Это Нина Александровна, мама Славы Петрова. Мы можем сейчас поговорить?

— Хорошо, — ответил Александр.

— Сын очень плохо поступил и теперь вся наша семья наказана за его трусость: соседи нас сторонятся, не разговаривают, маленькие мои мальчишки дома сидят — не хотят сверстники с ними играть. Слава тоже дома, но вы сами понимаете, без работы нельзя. Помогите, пожалуйста!

Она всхлипнула.

— Так хорошо у нас здесь начиналось, на новом месте, и вот такой случай...

— Не беспокойтесь, я все сделаю! Пусть приезжает завтра в лагерь...

— На связи Объединенная дирекция площадок, Москва, — донеслось из визифона. — Готовы послушать ваш доклад мы и подводники из многих отрядов страны. Вас не смущает столь большая аудитория?

— А это и не доклад вовсе, — ответил Морозов, — скорее мысли вслух.

— Пусть будет так. Мы представим вас официально, Александр.

— Хорошо. Пусть и наши новички послушают... только вы коротенько, основное...

— Морозов Александр Витальевич, город Новосибирск, член Объединенной дирекции, начальник отдела Новосибирского филиала, создатель и руководитель Клуба Юных, командир "ЭПРОН-Обь".

— Ого! — воскликнул Гольданский откуда-то слева, — и когда это ты успел, Сашка? Два месяца назад была последняя встреча Выпускников...

— Ночами работаю, — ответил Морозов, улыбаясь. — Вот, результаты.

— Мы вас слушаем.

— Значит так, — сказал Морозов, — придется нам вычищать Землю от обломков старого мира, который, одряхлев, скончался четыреста лет назад. Как это произошло и почему, мы поговорим позднее, а сейчас я хочу поговорить о реке Обь, одной из самых крупных в Азии. От слияния рек Бия и Катунь и до устья это около 3650 километров. Один из великих, побывав в наших местах, воскликнул: "Обь, твою муть!" и это действительно так, в общем стоке в сто миллионов тонн за год, растительные остатки составляют почти треть. Река течет в русле, с двух сторон то подступает тайга, то болота или протоки... Если велся сплав леса, то тяжелые бревна просто тонули, или, намокнув, тонули по ходу сплава — вряд ли там была какая-то техника, но поискать все же, нужно. По русскому обычаю, у нас прятали концы в воду...

— Складно у вас, получается! — воскликнул Сергей Иванович из Новосибирского филиала, — а говорите, что не готовились!

— Данные Информатория, — сказал Морозов и, встретившись глазами с давешней девчонкой, подмигнул. — Пятнадцать мостов было через реку — не осталось ни одного! Остатки опор виднеются, и это тоже наша работа. Почти все мосты были автомобильные — это такой вид транспорта, колесный, для него требовались хорошие дороги. Сейчас дороги в мире почти не строят, в России — точно их нет.

Он вгляделся в лица ребят — слушали с интересом.

— Попались мне на глаза записки конструктора автомобилей, как он описывает будущее страны. Конечно, опять сеть дорог, сложные транспортные развязки, роботы управляют транспортными средствами, а дорожные службы — на вертолетах. Конечно, что он еще мог придумать, кроме как усовершенствованный автомобиль на солнечных батареях, аккумуляторах, газе...

Морозов откашлялся.

— И подумал я, ты в лес собрался с друзьями и мчишься на какой-то каплевидной машине под четыреста километров в час, по одной дороге, другой и третьей, и через полтора часа компания ваша в лесу. Там шашлыки, безалкогольное вино и умные беседы. Потом последние глотки воздуха, наполненного запахом хвои, обязательный ритуал — смачивание земли под деревьями и в обратный путь. Итого три часа. Из них два — на дорогу.

Морозов вздохнул.

— А что мы, граждане нового мира? Вертолет долетает в ту же точку за пятнадцать минут. Разводим костерок на специальной площадке, и с чаем, съедаем под умные беседы бутерброды с ливерной колбасой. Потом — ритуал...

— Что это такое-то, ритуал этот ваш — объясните?! — воскликнул девичий голосок.

Поднялся хохот, преимущественно юношеский.

— Все разъяснения потом, — улыбаясь, сказал Морозов, — автомобиль — это было красиво! Плавные обводы, мощный мотор, подвеска — совсем не ощущались толчки. Но, негативные стороны затмили все хорошее. Выхлопные газы отравляли воздух и землю, нагрузка на дорожное полотно, особенно тяжелых грузовиков, постоянный ремонт дорог — у нас северная страна, значит перепады температур зимой и летом. В конце концов, свели негатив к какому-то минимуму, которым все равно нельзя было пренебречь. Но количество дорог, как и транспорта, развязки, пешеходные переходы — тут ничего не удалось сделать. Выяснилось, что восемьдесят процентов автомобилей возят только водителя. Исключая, конечно, общественный транспорт.

Под потолком включилась лампа, луч осветил лицо Морозова.

— Вначале, — продолжил он, — управление автомобилем происходило с помощью рук и ног водителя, но сконструировали модели, в которых отсутствовало рулевое колесо. Рычаги для рук, и каждый палец управлял каким-нибудь узлом автомобиля. Это была совершенно необычная модель. Водитель сидел часами в одной позе и совершенно не двигал ногами. Началась атрофия ног. Поклонники авто смирились с неизбежной эволюцией — любимый автомобиль стал для них домом, местом отдыха и развлечения, работой. Поскольку водитель уже физически не мог сойти на землю, видоизменился и сам автомобиль: он стал короче, уже, тихоходней и превратился, по сути, в инвалидную коляску с мотором.

Морозов замолчал.

— И вот такие коляски нам предстоит искать в реке, — продолжил он, — потому что их вывозили на баржах и сбрасывали в реку. Я имею в виду — пришедшие в негодность. Вот только в каком месте? Об этом должны знать музеи Новосибирска и других городов, городские архивы, Информаторий. Эпроновцам поручают проверку реагентов, разлагающих бетон и стальные конструкции до состояния, безвредного для окружающей среды. А вот эти автоколяски, на мой взгляд, вряд ли были металлическими — корпус, наверняка, был из какого-то пластика. Все равно, нужно достать со дна и отправить в переработку.

Над палаткой, с ревом турбин, пролетел вертолет.

— Вот, примета нового мира, — заметил Морозов, — воздушное пространство и в наши дни почти не освоено. Ездим на велосипедах, метро, гоняем на лодках по рекам. И достаточно, на мой взгляд. Чем проще жизнь, тем лучше. Мелководные части Оби раньше являлись препятствием для судоходства — мало воды из-за небольшого количества льда и снега в горах Алтая. Но вот появились суда на воздушной подушке, и река стала судоходной на всем ее протяжении в любое время года.

Морозов поднялся.

— Очистим реки, возьмемся за океаны, а там железа на дне — горы. Вот там и пригодятся реагенты для ускоренного окисления металла. Спасибо за внимание, иду встречать водолазов!

Ребята похлопали и тоже двинулись к выходам. Дождь уже кончился.

— Хороший разговор, — похвалили в Дирекции, — как вам наш подарок?

— Не ожидал! — ответил Морозов. — О лучшем подарке я и не мечтал! Большое спасибо!

— Завтра будет продолжение вашего разговора вслух? Мы хотели бы послушать!

— Наверное. Я извещу дополнительно.

Вместе с водолазами прибыли пятнадцать ребят, среди них был и Славка Петров. Одет он был скромно: в серые брюки и такую же майку, глаза скрывали темные очки.

— Пошли, Морозов, поговорим, — хрипло сказал он. — Хочу сказать тебе кое-что...

— Позже, Славик! Сначала работа.

— А ты меня не бойся, Морозов, — сказал он, снимая очки. — Я тебя сейчас бить не буду. Это все произойдет неожиданно — точно так, как ты меня...

— Ну и неожиданно, Слава! А что потом?

Славка молчал.

— У тебя сейчас три пути, — сказал Морозов, видя, как ребята обступают их со всех сторон. — Предъявят тебе черную метку, и вылетишь из города вместе с семьей. Это первый твой путь и он весьма близок — посмотри на ребят.

Петров съежился под суровыми взглядами.

— Путь второй — перевоспитание. Насколько я знаю, провинившихся принуждают высаживать лес. Цепь от лодыжки к кольцу на бетонной глыбе, мешок с саженцами и лопата. Кормят регулярно. Вот и будешь, как козел на веревке, ходить по кругу, норму выполнять.

— Если заслужил — буду! — ответил Петров.

— А третий путь — у меня в команде на подводных работах. Я беру тебя к себе, Слава! Дам акваланг и грабли — будешь мусор в кучи сгребать!

— Пожалел, что ли? — скривился Петров. — Я бы тебя не пожалел! Пропадаешь и пропадай!

— Пожалел, Славик! Маму твою, отца и братьев меньших — им то, за что позор твой на себе таскать?

Славка усмехнулся.

— И тебя, дурака, пожалел, потому что вместе на площадке вкалывали и не считались, кто сколько сделал!

Морозов помолчал.

— А если обижаешься за то, что я тебя по башке ляпнул, то совершенно зря! За дело, и это ты должен был понимать, но если обидно тебе, присылай секундантов, я выберу оружие, назначу место и сразимся. Кровью смоешь и свой позор и мне отомстишь, если сумеешь!

Славка вытаращил глаза.

— Вызовешь меня на дуэль, чучело гороховое!

Петров смотрел на него с интересом.

— На все твои вопросы, ответы — в Информатории.

И двинулся мимо него к группе стоявших невдалеке водолазов.

Новое дело — дуэль! Что же это такое? — ребята взялись за визифоны...

15. Разведка и экология

Старшина водолазов, мужчина лет сорока, плотный, рыжеусый, кивал головой при каждой фразе Морозова.

— Дело серьезное, — сказал он, наконец. — Два дня работы с утра до вечера и еще не знаю, управимся ли...

— Вы думаете? — Александр растерянно оглянулся.

Ребята стояли плотной группой, плечом к плечу, лишь Петров отошел в сторону.

— Нам любопытные ни к чему, — сурово сказал старшина. — Даю вам пятнадцать минут на сборы.

Он что-то негромко сказал в микрофон, и справа, гудя двигателями, выплыл большой десантный корабль на воздушной подушке. Он боком наехал на берег и опустил на песок три широких трапа.