— Ваше задание прежнее — тщательная разведка двух старых баз подводных лодок на побережье с последующим нанесением реагентов на бетон. Но, как вы сами понимаете, ваша работа не останется в тайне и привлечет внимание этой группы. Для них это отличный способ потренироваться в стрельбе по живым мишеням. Места пустынные, вашу группу уничтожат всю, до последнего человека и трупы скинут в море.

Морозов пристально посмотрел на него.

— Зачем я вам это все говорю? А затем, чтобы вы представляли ситуацию без прикрас. Пистолеты против пулеметов — ничто, но человеческий разум уничтожал и не такое страшное железо!

Он откашлялся.

— Командование надеется на ваши отличные данные, Морозов! Мы наблюдаем за вами с самой первой вашей работы — новосибирской площадки разбора и отмечаем ваш стремительный кадровый рост. Членами Объединенной дирекции являются всего пятьдесят человек из всей России. Среди всех седовласых мужчин и женщин с огромным жизненным опытом и стажем работы есть юноша семнадцати с половиной лет.

— Вы преувеличиваете, — хмыкнул Морозов. — Один гений не выстоит против ста автоматов. Кстати, а почему у нас их не будет?

— Возьмете на их складах — там наверняка армию можно вооружить!

— Это понятно! — воскликнул Морозов. — Но вы собираетесь нас вооружить пращами, арбалетами... может быть еще и рогатками с пульками из проволоки?

— Оружие требует патронов: кончились они и зубами рви врага! А битого камня там сотни тонн.

— Допустим, это так! — воскликнул Морозов. — Тогда наша задача — всем пробить головы, так?

— Почему обязательно головы, достаточно попасть по коленной чашечке.

— Вам попадало, что ли? — насмешливо спросил Александр. — Очень больно?

Воленко потрогал усы.

— Можно проще, — сказал Морозов. — Международные или ваши силы блокируют группу, и мы спокойно наносим реагенты на бетон и отбываем обратно.

— Нужно найти вход в лабиринт и помочь нам ликвидировать военные склады, — сказал Воленко.

— Кто руководит операцией? — Морозов надеялся услышать знакомую фамилию и не ошибся.

— Васильев Юрий Петрович, — ответил полковник. — Вы знакомы?

— Немножко. Это вся информация?

— По Кенигсбергу — вся, на этот момент.

Он почесал бровь.

— У нас организация не военная, не гражданская, а, скажем так — режимная. Дисциплина, строевая подготовка, ношение боевого оружия. Присваиваются звания очередные и внеочередные, вручаются дипломы, значки, именное оружие. Вы и ваша группа бывших мастеров представлена к наградам и внеочередным званиям. Вот смотрите! — и он вывел на экран длинный список.

— Однако! — воскликнул Морозов. — А давайте сделаем так: пока вы и ваши зарубежные коллеги гоняетесь за мальчишками, мой отряд потренируется в попадании по коленным чашечкам. Но только не здесь, а в Новосибирске. Там и пострелять можно в тире, и на свежем воздухе. Опробуем все ваши новинки. Кстати, наградить ребят от имени командования могу и я сам. Сделаете мне прямую связь с базой, а может и с Кенигсбергом, чтобы, так сказать получать информацию из первых рук.

— Согласен! — воскликнул Воленко. — Только и у меня будет к вам просьба личного характера.

Он показал Морозову объемную фотографию девушки лет семнадцати.

— Единственная дочь... сам растил...

Он встал и прошелся туда-сюда.

— Хочет замуж за военного, парни из спецназа грубоваты, да и возрастом старше... разведчики вам одногодки? Есть тихий парень? Характером в меня пошла, командует, как на плацу!

— Есть такой, — ответил Морозов, думая о Славке Петрове.

— Ждите, прилетит на смотрины разведчиков. Она у меня лихо водит геликоптер!

Сопровождающий провел Александра на склад, и началась работа. Пока костюмеры обмеряли Морозова, готовили новую форму, он позвонил домой, успокоил Снежку и сказал, что отряд задержится в Новосибирске еще на неделю. Потом был разговор с Павлом Вельяминовым.

— Вы у меня дома, что ли? — спросил Морозов.

— Ну да, здесь, сидим, чай пьем!

— Вещи оставьте и всей командой стричься по ноль и мыться. Что б чистыми были!

— Это зачем такое? — подозрительно спросил Вельяминов, зная, как умеет разыгрывать Морозов.

— Трусы с вышивкой "Экологическая разведка" привезу и кепки защитного цвета.

— На кой ляд нам это все здесь надевать, если мы на базу летим?

— На неделю в городе оставляют! — ответил Морозов. — Пистолеты — целый ящик приготовили и патроны к ним, будут обучать стрельбе.

— Врешь! — воскликнул Пашка.

— После стрижки и мытья мерки будете снимать с рук, ног, голов, — сказал Морозов, стараясь не рассмеяться. — Костюмеры особо просят измерить от середины плеча до пятки — маскировочные халаты будут специальные, противопульные.

— Значит, халат, трусы и кепка? — спросил Вельяминов. — Очередная подначка твоя, Морозов!

— Ремень будет с кобурой, — невозмутимо ответил Александр. — Подсумки для гранат.

— Штаны-то привезешь?

— Шаровары, майка, кеды армейские, — ответил Морозов. — Не замерзнешь!

— Пистолеты какой марки? — спросил Пашка.

— "Ягодка". Двадцать патронов, калибр пять с половиной, с прикладом и дульным тормозом.

— После тех розыгрышей, что были, веры тебе нет, Морозов!

— Как хотите, ребята! — легко ответил Александр. — Только бы не пожалеть вам потом, когда я появлюсь при полном параде, с оружием!

— Вези все что есть! — заорали, слушавшие разговор, ребята. — Пусть один Пашка будет в гражданской одежде, если он такой упрямый!

Провозились часа три с половиной, пока все собрали, Александр даже пообедал в местной столовой. Он сидел за одним столиком вместе с Воленко.

— Пора бы уж нам иметь и свой вертолет, — сказал Морозов. — Петров из отряда пробовал на большом вертолете... без подготовки — скажу прямо — очень хорошо! Вот его бы вертолетчиком в отряд.

— Такое решение есть, — ответил Воленко. — Но последние события в Кенигсберге заставили нас подойти к этому вопросу по-военному. На базу прибыли пять вертолетов из новой серии с противопульным бронированием и возможной установкой на двух турелях справа и слева по тяжелому пулемету. Один из них — ваш.

— Спасибо! — ответил Морозов.

— Если есть в вашем доме свободная комната, советую оборудовать в ней кабинет и пункт связи, специалистов я дам...

Он помолчал.

— Из Кенигсберга сейчас поступает много информации, вам нужно всю ее просматривать. Полезен был бы прямой эфир, но там почему-то постоянные помехи.

Он остро взглянул на Морозова и сказал:

— Если организуете в Новосибирске полноценные тренировки и боевые стрельбы, на базу залетать вам будет уже незачем...

— Буду стараться! — ответил Морозов.

Когда над улицей, напротив дома Морозовых завис большой, в зеленых разводах вертолет, все привстали. Винты рассекали воздух с легким свистом, рокот двигателя был приглушен. Поводив острым носом из стороны в сторону, он мягко опустился на асфальт. Крышка люка отъехала в сторону, опустилась лестница. По ней, легко сбежал юноша в форме.

Лолка, дежурившая у калитки, смело подошла, взяла его за руку и повела в сад. Это был Морозов. На нем была новая форма, которая была ему очень к лицу. Высокие шнурованные ботинки коричневой кожи, оливкового цвета брюки свободного покроя, светло-зеленая рубашка, заправленная внутрь. На голове — берет с зеленым верхом, голубоватым околышем и кокардой. На кожаном поясе висела кобура, из нее выглядывала рукоятка пистолета с тонким ремешком. От пояса под левый жесткий погон был продет еще один ремень.

— Что это за форма? — спросил отец.

— Досрочно произведен в старшие офицеры, — отрывисто ответил Александр и козырнул. — Разрешите представиться: Морозов Александр Витальевич, экстра-лейтенант экологической разведки, командир группы.

И протянул руку. Отец с чувством ее пожал.

— А шнурки-то зеленые и с кисточками! — воскликнула Лолка.

Снежка спряталась за мать и заплакала.

— Что с тобой, Снежана? — удивилась мать. — Это же Саша!

— Он такой красивый, теперь на меня и не посмотрит! Он говорит у меня нос картошкой и глаза косые!

Мать улыбнулась.

— Все у тебя в порядке, девочка! Это он так шутит!

Ребята обступили Морозова, разглядывая форму, но юноша отстранил их и вышел на середину.

— Сначала — главное! — произнес он. — Нужно открыть калитку, чтобы сюда могла войти платформа. Отец, помоги!

Вдвоем они открыли проход. Вплыла платформа, с коробками и остановилась возле гаража. Из кабины выпрыгнул парень в форме вертолетчика.

— Ребята! Подходите сюда, берите коробки с одеждой и в дом. Переоденетесь и выходите.

— Илья! — позвал Морозов. — Подойди ко мне!

— Зачем это? — отозвался Микульский. — Я не разведчик.

— Девушки! Кто-нибудь из вас, возьмите его за руку и приведите — мальчик стесняется!

Микульский вышел сам.

— Чего тебе еще, Морозов?

— Дело есть, важнецкое! — сказал Александр. — Пошли.

Он привел его в свою комнату и приказал:

— Раздевайся до трусов!

— И это твое "важнецкое" дело? — спросил Илья. Глаза у него были усталые, и сам он еле ворочал языком.

— Ты один весь ЭПРОН тащишь? — строго спросил Морозов. — Свалишься, и все дело встанет! Десять заместителей должно быть. Нужно доверять ребятам. Три дня работы, два дня отдыха, понял?

Илья кивнул.

— Мама, помоги ему переодеться! — попросил Александр. — Мне нужно быть внизу...

В саду было оживление: родители, знакомые разглядывали новую форму юношей, переговаривались между собой, отвечали на вопросы соседей, которых уже много собралось на улице.

— Внимание! — громко сказал Морозов. — Прошу отойти в стороны! Ребята, становитесь в две шеренги!

Он прошел вдоль первого ряда, поправил берет у Славки Петрова.

— От имени командования произвожу вас всех в офицеры!

Ребята дружно крикнули "Ура!"

— Вам присваивается внеочередное звание "Гранд-мастер" с вручением именного оружия и диплома первой степени "За отличную работу при разборе сложной техники"!

Он улыбнулся.

— Подходите по одному к платформе за погонами, оружием и амуницией!

И тут мама вывела Илью. Форма у него была похожа на ту, что и у разведчиков, лишь сзади, на спине была вывязана надпись "ЭПРОН-Обь", на груди — над левым кармашком — "командир". В руке он нес планшетку на тонком ремешке.

— Какой мальчишечка! — завопили девчата. — Очаровательный кузнечик! И утащили его целовать. Илья отбивался, но их было много.

— Пистолет мне! — тоненьким голоском закричал он. — Буду стрелять!

Наконец его оставили в покое. Он сидел в помятой форме, со следами губной помады на лице, то и дело подносил руку к носу, нюхал и с отвращением сплевывал на землю.

Подошла Снежана.

— Не вытирай лицо, Илья, только размазываешь помаду! Сейчас я все сделаю, потерпи!

— Не могут, что ли, не пачкающую помаду придумать? — сказал он плаксиво. — Такая проблема?

— Уже давно придумали, — ответила девушка, протирая ему тампоном лицо и шею.

— Зачем же?..

— Нарочно! — засмеялась Снежка. — Парни насмешничают, обзываются... вот и получают следы, а их так просто не сотрешь! Пойдем в дом, снимешь одежду, проветрим ее, покушаешь, да и поспишь. Ты очень устал, мальчишка!

Илья дал себя увести.

Снова построились.

— Поздравляю вас, товарищи офицеры! — воскликнул Морозов.

Ребята, как один, приложили ладонь к груди, над сердцем и грянули слитно: "Служим России!"

Морозов прошелся вдоль строя.

— Нам предстоит очень напряженный график боевой подготовки в тире и полевом лагере. На полигоне опробуем новое оружие. Отряду принадлежит вертолет, вот этот самый, который стоит на улице.

Он посмотрел на Славку.

— Офицер Петров! Вам поручается освоение новой машины, полеты с инструктором, вертолет закрепляется за вами. Берегите технику, держите ее в исправном состоянии!

Над головой пролетел геликоптер.

— Начальник базы попросил меня выбрать в сопровождающие его дочери одного из разведчиков, — сказал Морозов. — Она совершенно не знает город, достопримечательности, красивые места... Слава, не в службу, а в дружбу, не мог бы ты...

На улице послышался шум, люди задвигались, приоткрылась калитка, пропуская красивую блондинку в бриджах и курточке.

— Оригинально! — воскликнула она. — Деревянный дом с садом. Здравствуйте, товарищ Морозов!

Она протянула узкую ладонь.

— Папа сказал, что вы подыщете мне...

— Вот — доброволец! — ответил Морозов, указывая на Петрова. — Красив, умен, обаятелен!..

Ребята улыбнулись.

— ... прекрасно разбирает технику! Станислав будет вертолетчиком отряда.

Она приблизилась к Славке, почти касаясь высокой грудью, взглянула в упор. Петров не выдержал взгляда голубых глаз и опустил голову.

22. Планы, оружие, угрозы, слезы...

Инструктор собрал катапульту и обратился к офицерам:

— Самое главное — камнемет должен быть надежно заякорен! Если устройство стоит на земле, то внешнюю раму нужно привинтить саморезами, на скальной поверхности — вбивать клинья и к ним крепить. Рычаг взвода пружины — складной, после взвода, его необходимо сложить хотя бы наполовину... между ручкой "ложки" и поперечным брусом в момент удара не должно быть ничего.

Он обошел катапульту.

— Обратите внимание на "ложку", — сказал он. — Такой выемки, как в настоящей ложке здесь нет, поверхность ячеистая. Это позволяет уложить в гнезда до шести камней по пятьсот грамм каждый. Получится, своего рода, каменная шрапнель...

Он помолчал.

— В комплект поставки входят десять пружинных безменов. Рекомендуется взвешивать камни и раскладывать их кучками возле катапульты. Каждую кучку необходимо снабдить трафаретом с указанием веса снарядов. Метание камней изначально рассчитано под сорок пять градусов — это максимальная дальность полета трехкилограммового снаряда. Имеется возможность изменения угла до семидесяти градусов. Внутри внешней рамы укреплена на шарнирах вторая, приподнимаемая червячной передачей.

Инструктор посмотрел на Морозова.

— Это устройство может применяться и в мирных целях: шар с шипами и веревкой катапульта легко перебросит через реку и вонзит в дерево. Вот вам и переправа! Можно и еще найти ей применение...

Инструктор показал вперед.

— Там кирпичная стена метров за сто пятьдесят отсюда, установка на исходной позиции. Кто хочет попробовать?

— Все будут пробовать, — ответил Морозов. — И я, в том числе.

Инструктор взял в руку пращу.

— Это экспериментальное биоэлектрическое устройство, похоже на традиционную пращу и вместе с тем имеет принципиальные отличия. Начнем с того, что ложе для камня разъемное. Оно образуется сплетением ростков побега растения из Бразилии и пучка тончайших проводов без изоляции. Другие концы побега и проводов заделаны в небольшую ручку с ременной петлей. Таким образом, получается как бы кольцо из гибких нитей. Петля надевается на руку, камень укладывается в ложе. Есть несколько техник бросания камня, одно из них заключается в максимальном отведении прямой руки назад и затем рука идет вперед и фиксируется в горизонтальном положении. Как только праща пересечет линию продолжения руки, происходит замыкание контактов и слабый разряд идет по оголенным проводам. Живые нити сокращаются, и камень свободен — летит в цель. Самое интересное в том, что можно прицелиться! Это довольно просто и можно попробовать без пращи. Вы смотрите на цель, отводите руку назад, а теперь взмах вперед, с поворотом ладони так, чтобы указательный палец указывал на цель. А теперь так же, но уже с пращой.