Бросковые испытания ПКА 'Dyna Soar' с самолета-носителя В-52 планировались на осень 1963 г. Первый беспилотный ракетный полёт мог состояться в начале 1964 г., а первый пилотируемый — в начале 1965 г. По плану собирались изготовить 11 планеров: три — для наземных испытаний, четыре — для беспилотных и четыре — для пилотируемых полётов. Перед этим, начиная с июня 1962 г., намечались семь суборбитальных пусков малоразмерных моделей ПКА на ракете 'Скаут'.Второй этап предусматривал проведение орбитальных ЛКИ ракетоплана,третий — принятие 'Dyna Soar' на вооружение в качестве боевой системы.
Планировалось, что боевая модификация орбитального самолета 'Dyna-Soar II', способная выполнять боевые задачи, появится уже к концу 1967 года. Командование ВВС собиралось использовать этот аппарат для разведки, для выполнения бомбардировочных миссий, а также как часть системы противовоздушной и противокосмической обороны. Вооружение 'Dyna-Soar II' должно было включать управляемые ракеты класса 'космос-космос', 'космос-воздух' и 'космос-Земля' и обычные бомбы.
27 апреля 1960 года военно-воздушные силы официально заказали десять аппаратов 'Dyna Soar' ('Система 620А') и присвоили им серийные номера ВВС от 61-2374 до 61-2383. 6 декабря 1960 года было объявлено о заключении дополнительных контрактов: одного с фирмой 'Honeywell' — на разработку основных бортовых систем и одного с фирмой 'RCA' — на разработку систем связи и передачи данных.
1 апреля 1960 года появился новый план разработки, включавший в себя определение зон максимального нагрева на корпусе аппарата во время входа в атмосферу, исследование маневренности во время входа в атмосферу, демонстрация методов обычной горизонтальной посадки, оценка способности человека успешно работать в течение длительного гиперзвукового полёта.
Начиная с июля 1963 года, необходимо было выполнить 20 воздушных запусков прототипа на скоростях до 2 Махов с использованием ракетного двигателя 'XLR-11'. Программа должна была завершиться в конце 1971 года созданием полнофункциональной боевой системы 'Dyna-MOWS' (от 'Manned Orbital Weapons System' — 'Пилотируемая орбитальная система оружия').
Однако, к осени 1961 г. программа была переориентирована на невоенные эксперименты и официально обозначалась как исследовательская. В своем меморандуме президенту Кеннеди, датированном 7 октября 1961 г., Роберт МакНамара писал: 'В данных условиях мне представляется необходимым снизить темпы подготовки программы до момента, когда возникнет необходимость в этой системе. Гораздо лучше будет не настаивать на разработке полномасштабной системы, а переориентировать программу на решение таких сложных технических проблем, как запуск на орбиту и возвращение в заранее намеченное место пилотируемых аппаратов с высоким аэродинамическим качеством'. Летом 1962 г. принадлежность ракетоплана к экспериментальным аппаратам подтвердили, переименовав 'Dyna Soar' в Х-20 и выпустив новую программу лётно-конструкторских испытаний.
Чертежи ракетоплана были утверждены 7 июля 1962 г.
Итоговый вариант аппарата, предназначенный для испытаний, выглядел как низкоплан длиной 10,77 м, размахом 6,22 м, и диаметром фюзеляжа 1,6 м, с коротким треугольным крылом большой стреловидности, с килями-шайбами на концах. Масса 'пустого' планера составляла 4912 килограмма, а при полной комплектации — 5167 килограммов. Аппарат был изготовлен из экзотического сплава 'Rene-41', снизу закрыт молибденовым тепловым экраном, отдельные места — концентраторы нагрева защищались армированным графитом, а носовая оконечность — циркониевым колпаком.
К ракете-носителю 'Титан III' присоединялась новая, четвёртая ступень с двигателями тягой 7258 килограммов. Она должна была использоваться для точного выведения на орбиту, а затем оставалась присоединённой к планеру и включаться повторно, чтобы обеспечить сход с орбиты. Этот последний вариант и был впоследствии отобран для рабочих вариантов системы 'Dyna Soar'.
Первый публичный показ макета Х-20 состоялся на съезде Ассоциации ВВС в сентябре 1962 г. в Лас-Вегасе. Здесь же присутствовали и шестеро летчиков-испытателей, только что зачисленных астронавтами в программу 'Dyna Soar'. В 1963 г. уже началось изготовление первого летного образца, его выкатка намечалась на 1964 г. Продолжалась также модификация самолета-носителя В-52 для выполнения бросковых испытаний ракетоплана.
По расчётам, на выполнение всей программы подготовки 'Dyna Soar' к эксплуатации, состоящей из 50 (!) полётов, из бюджета ВВС правительство должно было выделить 1,2 миллиарда долларов в течение 1965-1972 финансовых годов. Испытания варианта космического корабля 'Х-20Х' с экипажем из двух человек, создаваемого для проведения инспекции спутников на высоких орбитах до 1600 километров, нуждались в дополнительном финансировании в размере 350 миллионов долларов.
Немалые затраты на программы ракетопланов не могли не привлечь к ним внимания президента Кеннеди. На одном из совещаний он решил уточнить для себя их перспективы:
— В отношении программ X-15 и X-20 — господа, как вы видите их значение для нашей космической программы в целом? Не следует ли полностью сосредоточить работу над космическими программами в NASA, оставив ВВС только то, что летает в пределах атмосферы? Можно ли будет в будущем использовать 'Dyna Soar' в мирных целях, например, для доставки экипажей на орбитальную станцию?
— Сэр, X-15 едва ли имеет перспективы широкого использования как космоплан, он с самого начала проектировался как экспериментальный аппарат, — пояснил Макнамара. — Но его испытания уже идут, и на них мы получаем большой объём ценных экспериментальных данных. Эту программу я бы рекомендовал продолжить.
Если же говорить о 'Dyna Soar' — это, безусловно, тоже чисто исследовательский аппарат, но уже предназначенный для орбитальных полётов, что в принципе недоступно для X-15. Использовать его в практических целях будет затруднительно — всё же он слишком мал. Скорее, следует считать его первым необходимым этапом на пути к созданию полноценного орбитального многоразового корабля.
— Ещё один момент, сэр, — добавил Джеймс Уэбб. — В стоимости системы орбитальная ступень — лишь малая часть. Основную стоимость составляет носитель. Чтобы создать полноценную многоразовую систему, нам придётся разработать носитель, у которого многоразовыми будут максимальное количество ступеней. В идеале — все, кроме последней разгонной, которая выводит корабль на орбиту.
Для снабжения орбитальных станций до создания такой многоразовой системы обычный одноразовый корабль без крыльев будет выгоднее. Отказ от проекта 'Джемини' видится мне неоднозначным решением, так как 'Аполло', вероятнее всего, не будет готов так быстро, как мы могли бы подготовить 'Джемини'. К тому же для запуска 'Аполло' понадобятся более мощные и дорогие носители 'Сатурн', тогда как 'Джемини' можно запускать на серийных МБР 'Титан-2'. С другой стороны, 'Джемини' слишком мал, чтобы организовать с его помощью снабжение орбитальных станций и доставку экипажей.
Стоит отметить, что сотрудничество с Советами уже начало приносить результаты. Мы уже подсмотрели у них идею модульного корабля с разными приборно-агрегатными отсеками. Теперь мы планируем сделать более лёгкую версию 'Аполло' для орбитальных полётов, и более тяжёлую, с увеличенным запасом топлива — для полёта к Луне, если у русских вдруг что-то не заладится с 'лунным шаттлом', или если нам всё же придётся по политическим соображениям развивать программу самостоятельно (АИ, по типу 7К-ОК и 7К-ЛОК).
— С другой стороны, мы можем перенаправить финансирование, запланированное на проект 'Джемини', в проект 'Аполло', это поможет сэкономить средства бюджета в целом, — заметил Макнамара. — Носитель 'Сатурн-1' при серийном производстве будет уже не таким дорогим, а учитывая экономию на отмене 'Джемини', одна программа вместо двух однозначно обойдётся дешевле.
— Я так понимаю, что на сегодняшний момент рано принимать какие-либо однозначные решения? — уточнил президент.
— Да, сэр, пока по всем этим проектам мы продвинулись недостаточно далеко, чтобы говорить об однозначном успехе или неудаче какого-либо из проектов, — подтвердил министр обороны.
— А у русских есть проекты, подобные 'Dyna Soar'? — спросил Кеннеди.
— Что-то похожее, но меньше по размерам, разрабатывает Туполев (Ту-130), вероятнее всего, это будет беспилотный аппарат военного назначения. Также у них ведётся работа над полноценным орбитальным самолётом, (ЛКС Челомея), но у них всё слишком засекречено, чтобы дать однозначный ответ.
(В реальной истории 10 декабря 1963 г. Роберт МакНамара закрыл проект 'Dyna Soar'. Министр распорядился передать остаток средств 'Dyna Soar' на проект пилотируемой орбитальной лаборатории MOL — Manned Orbital Laboratory. Это был, вероятно, первый крупный 'провал' американских военных в космосе. На программу 'Dyna Soar' было истрачено 410 миллионов долларов. Изготовление прототипа остановили, уже готовые элементы конструкции пустили под пресс или отправили на свалку, а Boeing объявил об увольнении 5000 человек.)
В начале февраля 1962 года Хрущёв поехал на пару недель в отпуск в Пицунду. В комплексе правительственных резиденций к этому времени построили бассейн с морской водой, и теперь отдыхать там можно было даже в зимние месяцы. Первый секретарь рассчитывал заодно провести ревизию ракетных дел, определиться с приоритетными направлениями. Никита Сергеевич задумал провести расширенное заседание Совета обороны, выслушать военных, министров, конструкторов, не спеша во всём разобраться, посоветоваться и принять ракетную программу на ближайшие годы.
Под обсуждение запланировали несколько дней. В Москве сложно выкроить время для спокойной беседы — Первого секретаря отвлекали повседневные дела, приемы, встречи — все без исключения 'чрезвычайной' важности. Потому он и решил собрать всех во время отпуска.
Собрались в спортивном зале, на шведские стенки удобно было развесить плакаты, а для всех приглашённых поставили лёгкие дачные столики и плетёную бамбуковую мебель. Организацию совещания взял на себя секретарь Совета обороны генерал-лейтенант Семён Павлович Иванов. Он первым пришёл в тщательно охраняемый физкультурный зал, придирчиво огляделся, потрогал хлипкие столы и не вызывающие доверия плетёные стулья, неодобрительно покачивая головой. Иванов хотел, в качестве протокола, сделать магнитофонную запись всего совещания. Разработчики из ГРУ снабдили его миниатюрным диктофоном, способным делать многочасовую запись на специальную магнитную проволоку.
Приехавший с ним полковник, помогал ему в настройке, подавая голос то с одного, то с другого места. Акустика спортзала оказалась неподходящей, в одном конце речь звучала слишком громко, из другого воспринималась как еле слышное бормотание, совершенно терявшееся в помехах. В итоге генерал сдался и приказал сопровождающему полковнику записывать выступления в секретную тетрадь с пронумерованными листами, прошитую суровыми нитками.
Участники совещания подъезжали на чёрных 'Чайках' и 'Волгах', машины для них собирали из обкомовских и райкомовских гаражей со всего побережья. Подъехал министр обороны Гречко, главком противовоздушной обороны Бирюзов, главком РВСН Неделин (АИ, в реальной истории — Москаленко), начальник Генерального штаба Захаров, военно-морской министр Кузнецов и главком флота Горшков, оба в парадных чёрных мундирах, выделяющихся на фоне остальных военных, в форме защитного цвета.
Высшее военное руководство сопровождали маршалы, поодаль толпились их референты и помощники, с генеральскими погонами, в глазах рябило от бриллиантовых и золотых звёзд на погонах, и разноцветных орденских колодок. Военные собрались, в основном, послушать, узнать о последних новинках оборонной техники.
В зале появились министры и конструкторы, сопровождавшие их заместители были нагружены свёрнутыми в трубы плакатами, посреди зала поставили проектор, на стене повесили экран.
Около 10 утра, за несколько минут до начала, появился Первый секретарь, одетый в серые брюки от костюма и зелёную спортивную курточку, как бы подчеркивая, что он здесь на отдыхе. Вместе с ним в зал зашли Косыгин, Микоян, Устинов, начальник оборонного отдела ЦК Сербин. Все приглашённые расселись, охрана плотно прикрыла двери.
Об совещании всех оповестили заблаговременно, поэтому все заинтересованные ОКБ постарались провести очередные этапы испытаний разрабатываемых систем в течение января 1962 года, чтобы выйти на совещание с конкретными результатами, и теперь каждый из главных конструкторов ждал своей очереди, чтобы отчитаться о своих достижениях
С докладом о стратегических действиях военно-морского флота в случае ядерного конфликта выступил адмирал флота Горшков, демонстрируя основные положения на большой карте с нанесённой на нее схемой действий ВМФ.
За последние пару лет главной ударной силой флота стали подводные лодки. Вооруженные крылатыми ракетами субмарины поджидали авианосцы у выходов из американских портов, вблизи стратегических проливов, и в открытом океане, способные поразить врага на расстоянии в сотни километров. Основная их задача — не допустить американцев к нашим берегам. На ближних подступах противника встретит эшелонированная береговая оборона, способная потопить любой корабль на огромных расстояниях — самолёты, вооруженные ракетами, ракетные катера и крылатые ракеты берегового базирования.
Об ударных комплексах флота и морской авиации более подробно доложили Виктор Петрович Макеев и Владимир Николаевич Челомей. Подводные лодки с баллистическими и крылатыми ракетами обеспечивали нанесение ответного удара по противнику за счёт своей высокой боевой устойчивости. Дальность принятой на вооружение трёхступенчатой твердопливной баллистической ракеты 3М23 (АИ) позволяла им стрелять из защищённой акватории Белого моря, не рискуя опасным прорывом через плотные порядки американской противолодочной обороны.
Владимир Николаевич рекламировал свою баллистическую боеголовку, способную попасть в точку. Он доказывал, что если обеспечить точное целеуказание, то для уничтожения надводных кораблей противника вместо дорогостоящих соединений подводных лодок, с риском быть потопленными, вынужденных прорываться сквозь вражескую ПЛО, можно использовать модификации существующих баллистических ракет. Он даже предложил название: УБ — управляемая баллистическая головка. В космосе она управлялась за счет реактивных импульсов, а в более плотных слоях атмосферы — за счёт аэродинамического качества, переваливаясь с боку на бок, она должна была с высокой точностью выйти на цель. УБ являлась логическим завершением линии крылатых ракет береговой обороны, поражающих противника в океане со все большего расстояния. Появлялась возможность поражать авианосные ударные соединения противника на расстоянии до 5 тысяч километров.
В середине января на ракетную подводную лодку К-140 погрузили две не совсем обычные ракеты. С виду они мало отличались от прочих 3М23, но форма головной части была другая.
