— Ква! — отдал должное талантам крысы Тревор.
— А откуда ты знаешь Малфоя? — спросил Рон, игнорируя молнии, бьющие потоком из карих глаз мисс Грейнджер.
Гарри рассказал об их встрече в ателье.
— Я слышал о его семейке, — мрачным тоном ответил Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы пойти на службу к Сам-Знаешь-Кому.
— Они не п-перешли, — послышался голос Невилла, — Лорд Малфой п-просто откупился, мне рассказала бабушка. И они…
— Но это же несправедливо! — голос мисс Грейнджер звенел от возмущения.
Гарри пожал плечами. Это была далеко не первая несправедливость в его жизни и, скорее всего, не последняя.
— Мы можем еще чем-нибудь помочь тебе? — обратился он к мисс Грейнджер, — и спасибо за уточнение, Невилл. Мне кое-что стало понятнее. Кстати, кулаки у тебя ничего так, внушают. Если бы Малфой со своими гориллами не оказались такими трусами, ты нам здорово помог бы.
Невилл заулыбался и, казалось, стал чуть выше ростом. Молнии из глаз мисс Грейнджер переместились на Гарри, но он получил иммунитет от грозных взглядов еще у Дурслей.
— Я была в кабине машиниста, — заявила та, — и он сказал, что мы скоро будем на месте. Я бы посоветовала вам переодеться. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам, — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения, — а у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь? — снова обратилась она к Рону.
— Может быть, ты все-таки дашь нам переодеться? — ответил тот без особых церемоний.
Девочка развернулась и, махнув каштановой гривой, покинула купе. Невилл прижал к груди банку с Тревором. Он немного потоптался в купе, но потом махнул рукой и со словами «Это было з-здорово» тоже вышел.
— Если мы окажемся с ней на одном факультете, я буду просить о переводе, — сказал Рон, снимая куртку и натягивая коротковатую для его роста мантию, из-под которой теперь выглядывали спортивные штаны. — Правда, говорят, что ни одного такого случая до сих пор не было, но…
— Мне кажется, она хотела подружиться с нами, но не знала, как это вообще делается, — задумчиво сказал Гарри, пряча в чемодан свою куртку и вспоминая себя самого год назад, еще до уроков МакФергюссона и боевых старушек, — ты заметил — она обращалась то ко мне, то к тебе? Скорее всего, у нее и в обычной в школе с друзьями было не очень хорошо.
— Неудивительно, — ответил Рон.
* * *
Гарри уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.
«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста, — пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».
Они с Роном посмотрели друг на друга. Оба немного волновались. Если Гарри в конце пути ждала сказка, то Рона — легенда. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные.
Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут они с Роном все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и Рон все время ежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?
Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.
— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только кто-то, как показалось, Гарри, Невилл, пару раз чихнул.
— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь.
— Так, осторожно! Все сюда!
— О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас.
Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд.
— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Лодок было одиннадцать, значит, если Хагрид займет одну, то на первом курсе у них будет сорок человек. Не больше трехсот учеников во всей школе, он все посчитал правильно.
Гарри и Рон сели в одну лодку, почему-то к ним никто не присоединился. «Готов спорить…» — подумал он, но не успел даже додумать формулировку: из темноты показалась мисс Грейнджер с мистером Лонгботтомом на буксире. Видимо, Невилл опять «совершенно случайно» потерял жабу и задержался, а свободное место в лодке к этому времени «совершенно случайно» оказалось только у них.
Гарри снова вспомнил лекции миссис Кейн. Итак, всего за этот день ему представили четырех человек, и больше никого: Пенни он нашел сам, прочие Уизли прилагались к Рону, а Крэбб и Гойл идут в комплекте с Драко. Сам Драко — явный враг. Мерзкий и трусоватый.
Да еще и сходу оскорбивший не только его друзей, но и его родителей. Причем его родители и родители блондинчика десять лет назад тоже были по разные стороны на волшебной войне, то есть это наследственное. Гарри зауважал Дамблдора: просто образец врага. Интересно, а та встреча в ателье была случайной? Нет, ответил он сам себе, уж больно вовремя Хагрид отошел пропустить стаканчик.
Рон — явный друг. Он с прочими Уизли должен был помочь ему и заставить почувствовать признательность к себе, но получилось наоборот. Впрочем, Рон ему понравился. Но, как говорили хором и миссис Кейн, и миссис Бересфорд, одного друга будет мало — вдруг один из них не понравился бы другому? — и вот их раз за разом сводят с Невиллом и Грейнджер. Если Рон, по задумке, должен был опекать Гарри, то Невилла предстояло опекать уже ему, Гарри, уж больно он был бестолковый. Хотя и смелый, где-то в глубине души. И похоже, мисс Грейнджер немного попортила замысел директора, взяв пухлика под опеку первой.
Гарри захотелось заплакать. Сказка оборачивалась какой-то не то, чтобы страшной, но мерзкой стороной, словно бы в самую середину яблочного пирога, испеченного ему на День Рождения нагадил один из котов мисс Фигг. Но Рон понял его влажные глаза по-своему.
— Понимаю тебя, Гарри, это так здорово! — с благоговением в голосе сказал он, — знаешь, я рад, что мы с тобой познакомились.
Невилл кивнул, мисс Грейнджер смотрела в сторону и молчала.
— Расселись? — прокричал Хагрид, который действительно занял отдельную лодку. — Тогда вперед!
Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.
— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.
Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный тоннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.
«Сначала было холодно и страшно, — подумал Гарри, — потом сказочный вид на цель пути, затем ритуальный поклон… Сейчас нас еще немного попугают и дадут поволноваться. Потом приведут в тепло и безопасность, зальют в уши то, что хотят, и только потом очень вкусно покормят, чтобы все это закрепить в памяти. А, да, перед ужином еще распределят по факультетам, чтобы ели мы уже в своей новой семье, так крепче связь. И поезд, целый день в поезде — это специально, чтобы мы познакомились и немного обменялись слухами».
Ему снова захотелось плакать. Все было точно так, как в брошюрке миссис Бересфорд. «Что-то ты много о себе понимаешь, — заметил Маленький-Ехидный-Гарри в его голове, — наверняка этому ритуалу сотни лет, и уж точно его придумали не для тебя одного». Скорее всего, подумал мальчик, и основа той брошюрки, и этот ритуал были созданы в одно и то же время одинаково умными людьми. Но с разными конечными целями.
Почему-то от мысли о том, что хоть это было придумано не ради него, что он просто один из многих, он успокоился.
— Эй, ты! — внезапно крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба тут в банке?
— Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, прижимая к себе сосуд с питомцем.
Оказавшаяся неподалеку мисс Грейнджер тяжело вздохнула.
Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.
Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.
— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты свою жабу опять не потерял?
Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.
Зал под звездным небом
Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленой мантии. Она напоминала Гарри одновременно миссис Кейн, когда та была Самантой, и еще кого-то. Или что-то. Он пытался вспомнить, кого или что, но не смог.
— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид.
Ага. Значит это та самая декан того самого Гриффиндора, что приходила к мисс Грейнджер и произвела на нее такое впечатление, что типичная отличница теперь рассматривает факультет умников Рэйвенкло лишь в качестве запасного варианта. И та самая, что возражала против того, чтобы его десять лет назад оставили Дурслям. Хм. Особо доброй тетенька не выглядела. Впрочем, как и миссис Кейн.
— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.
Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы дом Дурслей. На каменных стенах — точно так же, как в «Гринготтс», — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному камнем полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гарри услышал шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик.
Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. Психологическая обработка продолжалась, и даже Гарри, теоретически готовый к этому, на практике начал ощущать беспокойство и волнение.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — выдержав драматическую паузу, поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Это очень важно, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.
Насколько помнил Гарри, в маггловском мире самые устойчивые сообщества как раз и формировались в таких же закрытых школах — Вернон Дурсль до сих пор носил галстук Смеллтингса и временами выбирался попить пива с бывшими однокашниками, особенно если кто-то за него платил.
— Факультетов в школе четыре, — продолжила МакГонагалл, — Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слизерин.
Гарри отметил про себя, что свой факультет — Гриффиндор — она назвала первым, а Слизерин — последним. Версия о том, что Гриффиндор и Слизерин являются школами молодого пополнения для двух партий магического мира, кажется, подтверждалась. Рэйвенкло и Хаффлпафф, скорее всего, были нейтральными.
— У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы.
Двух, если считать только Волдеморта и Снейпа, или трех, если считать еще и мистера Розье, выдающихся волшебников со Слизерина Гарри даже знал, причем Снейпа и Розье — лично.
— Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые баллы, а за каждое нарушение распорядка баллы будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше баллов, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, никто из вас не подведет свою новую семью.
Это напомнило Гарри рассказы МакФергюссона и Лесли о коллективной ответственности в учебках Армии Ее Величества и Морской Пехоте. МакФергюссон говорил, что это отлично работает, но тому, кто подставил товарищей по взводу или роте, не позавидуешь.
— Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями, — с этими словами МакГонагалл оставила растерянных и напуганных первачков доходить до кондиции самостоятельно, пообещав вернуться во благовременье и напоследок приказав вести себя тихо. Уже из дверей она бросила неодобрительный взгляд на грязный нос Рона и застегнутую где-то под ухом мантию Невилла.
— И как же будет происходить этот отбор? — спросил Гарри Рона, игнорируя мисс Грейнджер, наверняка прочитавшую о процедуре отбора в «Истории Хогвартса».
— Фред говорил, что нам придется проходить через какие-то испытания, — промямлил тот, — вроде бы для того, чтобы попасть на Гриффиндор, надо будет бороться с троллем.
— Ты уверен… — тут Гарри сделал небольшую паузу.
— Ну, он мог и пошутить!
— …что это был не Джордж?
— Да ну тебя! — засмеялся Рон, которого шутка Гарри вывела из состояния полуступора, — а я купился! Конечно же, он пошутил! И я вспомнил — они на первых каникулах дразнили друг друга какой-то шляпой! Может, нам надо будет достать из нее кролика?
— Льва, — с важным выражением лица заявил Гарри, — если хочешь на Гриффиндор — постарайся нащупать льва и не перепутать его, например, с барсуком.
