Агенты Прометея

— Смотрите и запоминайте. Думаю, мы больше никогда горы не увидим, — внезапно заявил Лосев.

— Чего это? Они же везде есть, — отозвался один из эллинов.

— Я впервые увидел скалы, когда был уже старше тебя, — ответил русский молодому парню. — Родился и вырос на равнине среди лесов вдалеке от моря.

— Надеюсь, нам будет там хорошо.

И такие разговоры велись всё время. А слева проплывали горы Крыма, прекрасные и ещё дикие, без пляжей, курортных зон и виноградников.

Миновали и горы, из которых особенно запомнилась скала Золотые ворота у мрачной громады Карадага. У подножия горы несколько человек что-то искали. Алексей вспомнил рассказы Саши про самоцветы Карадага, которые натолкнули на поиски таковых на острове Линкольна.

В городе Феодосия не останавливались, только с рыбаками и торговцами поговорили. Население тогда было тысяч шесть, потомки выходцев из Милета.

А дальше был Керченский полуостров, равнина со скалами.

— Смотрите туда! Причаливаем, — недалеко от пролива приказал Лосев. — Запомнить всем. Это железная руда. Тут её много.

Да, полно было на самом берегу красноватых и светло-коричневых грунтов.

Миновали Киммерик, Нимфей, и, наконец, пришёл караван в Пантикапей, в ту эпоху занимавший немногим меньше одного квадратного километра. Там засуетились, видя такое пришествие.

Суда встретил сам царь Перисад, и ему рассказали, что случилось.

Пригласил к себе во дворец и спросил, чем заниматься планируют переселенцы.

— К северу от Меотидского озера очень плодородные земли, хотим там пшеницу растить. Ещё наверное будут люди.

— Будете мне подчиняться. Но что если пшеницы станет слишком много, и цена упадёт? — поинтересовался Перисад.

— Не будет. Мы прикидывали, в Египте можно много такого выращивать, что и спрос, и хорошая цена будет. Но тогда они только для себя начнут сажать пшеницу, — объяснил Лёха. — Есть варианты.

— Вы кто такие? — показал пальцем царь на Алексея. — Ты и люди с твоего корабля.

— Некоторые эллины, большинство из Новой Гипербореи.

— Нехорошо врать, особенно царю, — угрожающе сказал глава меотов. — Эллины почти ничего не знают, что находится к северу и востоку от моего царства, им сошло. Но я то знаю.

— К востоку есть большое внутреннее море, которое называют или Гирканское, или Каспийское...

— Не перебивай. Я знаю совершенно точно, что в верховьях Борисфена и Танаиса, и поблизости, нет никакого царства. И то, что есть Гиперборея, это сказки Эллады. Откуда же вы?

— Я не договорил. То море знаешь? — получив утвердительный кивок, Лосев продолжил. — На северо-западе в это море впадает широкая река, которую эллины почему-то считают длинным проливом, соединяющимся с северным морем. И ровно на севере есть длинная река, поменьше. А ещё там к северу от моря есть длинная полоса гор, которая заканчивается на берегу Белого океана, омывающего с севера Европу и Азию.

— Белый океан?

— Мы океанами называем величайшие из морей. Эллины слышали про океан за Геракловыми столбами, и про Индийский океан. Но на севере есть Белый океан. Как Меотидское озеро в холодные зимы, — при этих словах царь Боспорского царства понимающе кивнул. — Эта горная цепь нам известна под названием Урал. А ещё восточнее полно земель, северная Азия, то есть Сибирь. Пусть эллины выйдут, я кое-что расскажу.

Лёха достал советскую карту юга европейской части СССР.

— Мы из далёкого будущего. Это юго-запад нашей страны.

Перисад был так потрясён увиденным, что даже не обратил внимание на качество карты. Весь север и восток от Эвксийского понта был всего лишь юго-западом одного царства. Сотни городов. Множество дорог. И цепь огромных озёр на реке Борисфен.

— Почему тут так много городов? — Перисад показал пальцем на скопление оных к северу от Таганрогского залива.

— Добыча земляного угля, очень много людей занято в выплавке железа и изделий из него. С этого живёт примерно пять миллионов человек, это пять тысяч раз по тысяче человек. Главное месторождение железа западнее, но есть и другие.

— У меня население в десятки раз меньше. Где людей брать? — спросил Перисад.

— Первая партия переселенцев прибыла. Будут ещё. И важно избегать большой детской смертности. У меня есть список, как это проще всего делать.

— Тут есть железная руда, её много. Но она плохая, железо хрупкое. Вы нам можете помочь?

— Если так, как вы делаете кричное железо, то никак. Но есть другие способы, тебе надо разговаривать с царём Филиппом и Александром Волк.

— Я помогу переселенцам, но хотелось бы ещё источники дохода, — попросил царь.

— Будем покупать каучук.

Лёха показал каучук, добытый из кок-сагыза, образцы резиновых изделий, рассказал про возможное использование, и весь цикл добычи из кок-сагыза и крым-сагыза. Одно из важнейших направлений это модернизация технологии виноделия.

Гримаса истории: в реале про каучук европейцы узнали от индейцев Южной Америки, и очень долго деревья гевея считались основным источником этого ценного материала. А между тем на северных берегах Чёрного моря ещё в Античности могло начаться производство резиновых изделий. Что и помог сделать Алексей Лосев.

— Очень хорошо, будем пробовать, — заключил Перисад. — Покажите точно, где жить собираетесь.

Лосев показал район Мариуполя и заявил:

— Думаю, тут в устье речки лучше всего. Были бы рады в устье Танаиса обосноваться, но там же место настолько хорошее, что будет слишком много беспокойства не только от соседей, но и проплывающих варваров.

— У меня людей не хватает поставить там торговое поселение, и тут вы. Придётся принести мне клятву верности, тогда помогу.

— Меня могут отозвать в Элладу, и остальных надо предупредить, — ответил плотник. — Но мысль хорошая. И насчёт плаваний по правому притоку договориться хорошо бы.

После небольшого отдыха флот направился на север-восток по самому мелкому морю. За четыре дня потихоньку прошли путь к устью Дона. Высадились в устье речушки Мокрый Чалтырь.

Первым делом всё выгрузили и поставили палатки и шалаши, а затем пошли чистить землю под посевы. Как отсеялись, чему способствовала сырая погода, занялись строительством. Работали от утренней зари до первых звёзд. Всех сильно подгоняли насмешки соседей-скифов, уверенных, что эллинам придётся так туго зимой, что сами попросятся в рабство.

Лёха был неприятно удивлён ещё раньше, что грекам неведомо строительство нормальных деревянных хат и домовых печей. Пришлось всё показывать толпе помощников. Но люди схватывали на лету. Первый деревянный дом с русской печью построил для себя, обучая эллинов, потом ещё несколько, и люди научились. Была привычная грекам глина, но огромные пойменные леса навели на мысль перевести народ с саманных домов на деревянные. Хотя из той же глины с деревянным каркасом слепили ограду посёлка. Обмазывали женщины и дети. Позже воздвигли каменную стену с рвом.

Посевы разместили больше за защитным периметром, но опытный участок внутри посёлка, и маленькие огородики тоже. А там кабачки, помидоры, подсолнухи, гречиха и ряд других культур, неведомых в Античности. Или же известные, но новые сорта, например, капуста, морковь, арбузы.

Всех поразили большие зелёные полосатые ягоды с красной вкуснющей мякостью внутри. Кушали осенью с огромным аппетитом, успевшие вырасти и вызреть, хоть и поздно высаженные. Семечки собирали очень старательно, намереваясь вырастить все. Сорта было два: американский Кримсон Свит и русский Астраханский, оба очень ранние.

Лёха в глубине души потешался над эллинами, офигевавшими от арбузов по восемь-десять килограмм, выросших на украинском чернозёме. Оный поразил всех толщиной в два локтя на высоких местах, в низине намного больше.

Вскоре после высадки произошла знаковая встреча.

Как-то в обед прискакала группа скифов, богато одетых. Главный из них представился:

— Я Скил, царь местных скифов. Вы что тут делаете?

— Поселились. Жить тут будем. Нам Боспорский царь тут сказал поселиться, — объяснил Лёха.

— Понимаю, — усмехнулся воин с бородой с проседью. — Но мне какая выгода?

— Помогать будем по соседски, — предложил Лосев. — С нами трапезу разделишь?

Предложили копчёную рыбу, блины и ячменное пиво. Последнее, хоть и было полностью натуральным, по вкусу было так себе.

Гости распробовали, и Скил спросил:

— Вы, эллины, обычно вино пьёте. Но это что?

— Из ячменя сварили взамен. Вы тоже можете. У нас нет денег, чтобы покупать вино, — объяснил Телемах.

Тут один из спутников царя показал рукой на виноградную лозу.

— Мы недавно высадили. Пусть вырастет, и будет свой виноград. У себя ещё вырастим, с вами поделимся саженцами, научим всему, — опередил Алексей.

— Зимой они все умрут, — заявил Идантис. Увидев отрицательное движение головой, добавил. — И амфоры дорого покупать. Но вы же будете для нас дёшево делать?

— Будем, конечно. Надо же чем-то торговать. В следующем году купим у вас скот, пока же еды для него нет, — ответил Андрокид.

— Обождите, есть от меня условие, — встрял Лосев. — Вверх по течении реки, тысяч семьдесят шагов, если не сто, встречается чёрный камень, который руки мажет, и его много. Скажи своим, чтобы нам не мешали добывать.

— Скажу, конечно. Он для нас бесполезен, — рассмеялся Скил.

— Вы что, ни железо не делаете, ни горшки? — удивился русский.

— Наши мастера по железу знамениты своим мастерством. Но посуду из глины у нас так делать не умеют.

— И чем же печи топите, в которых железо делаете?

— Углём, конечно. А его в ямах делают обжигом дуба, — объяснил Идантис, главный помощник царя скифов. — Как же ещё?

— Понятно, — слегка презрительно усмехнулся Алексей. Скифы переглянулись, но ничего не поняли.

Вскоре построенная большая плоскодонка привезла груз отличного каменного угля, накопанного в районе устья реки Северный Донец. Андрокид попробовал использовать для обжига амфор, и был приятно удивлён. Обнаружил, что по весу примерно одинаковое количество надо, что древесного, что каменного угля. Но зато плотность каменного угля раз в десять больше, и места занимает немного. И намного дешевле выходит.

А вот с кричным железом были проблемы. Выяснилось, что из одних мест всё хорошо, а из других каменный уголь даёт хрупкое железо, что с ним ни делай. Но Лёха не спешил заниматься созданием сталеваренной печи с горячим дутьём. Потому что надо было найти не только чистый каолин, но и марганцевую руду для удаления серы. Которая очень вредная примесь в каменном угле для выплавки стали, и в некоторых марках донецкого угля её до шести процентов, в некоторых мизер.

Каолин нашли сразу, Таганрогское месторождение, но времени на поиски марганца не было.

Скифы, кстати, углядели, где предпочитали эллины брать каменный уголь, и что различали разные марки. Понятно, что для керамики сера в угле не помеха, как и для обжига известняка. Но дома топить, и на кричное железо сернистый уголь не годится. Скифы про серу в каменном угле не знали, зато попробовали получать кричное железо с каменным углём. И дело у них наладилось, но далеко не из всякого каменного угля. Эллины то объяснили, что есть разные виды по пригодности для кузнечного дела. Нашлись умельцы, которые догадались по запаху горящего угля определять сернистость.

Особенно следует отметить, что сернистый уголь тоже добывали, ох как пригодился для удешевления керамики и извести. Последняя шла на каменные дома и укрепления.

И для обогрева в морозные зимы тоже стали охотно добавлять каменный уголь к дровам. Не обошлось без печальных инцидентов с угара из-за плохой вентиляции, и бывало, что из-за сильного жара печи из красной глины разваливались. Но научились и вентиляции, и печи внутри выкладывали каолиновыми кирпичами.

Говорят, что добыча и использование каменного угля вредно для экологии. Но лесам Скифии как-то полегчало от замены древесного угля на каменный.

Глава 13. Византий

Глядя на богатый защищённый город, Мстислав невольно вспомнил его историю. Византий, Константинополь, Стамбул. Россию обманули с итогами Первой Мировой войны, не достался этот великий город. А вот в мире Виктора Сорокина всё Средиземное море стало русским, и Стамбулу вернули название Константинополь. Ротмистр, когда узнал об этом на застолье, на пьянке сдержался, только стакан самогонки выпил как воду. И сейчас собирался взять реванш.

В числе командиров кавалерии подъехал к стенам Византия.

Антигон, которому Филипп поручил командовать передовым кавалерийским отрядом, закричал:

— Скоро тут будет вся македонская армия. Сдавайтесь!

— Зачем? — со стены крикнули. — Нам и так хорошо, осаду выдержим. Вы же не могли быстро взять Перинф.

— Я ещё и коня там успел купить, — ответил Голицын. — Перинф теперь македонский город, и дань платит царю Филиппу.

— Эй, вы! Времени у вас на раздумье пока армия не подойдёт. Если сами сдадитесь, то будете нам подчиняться и платить налоги, как Афинам, но сохраните самоуправление. Если возьмём вас штурмом, то будет македонский наместник, а перед этим грабёж. Если попробуете нас обмануть и перебить гарнизон, то все жители потеряют всё, и станут рабами, кто выживет, — крикнул Антигон. Он знал о планах Филиппа на Византий, и что уничтожение исключено. Но этого осаждённым было знать не нужно. Как и то, что город вырастет в пятнадцатимиллионный мегаполис.

На стене показался богато одетый воин и с насмешкой ответил:

— Я Аполлодор. Пришёл по приказу персидского царя Артаксеркса вместе с войском. Кто вы такие против могучей Персии?

— Наёмники из Эллады на службе Персии?

— Ты кто такой? — заинтересовался командир наёмников.

— Мстислав из Гипербореи. Аполлодор, почему же ты назвал Персидское царство могучим? Какое ж оно могучее, если не может обойтись без греческих наёмников?

— Это тебя волновать не должно. Зато лучше бы поостерёгся моих могучих воинов и военных машин, — усмехнулся Аполлодор. Махнул рукой, и вдруг из-за стены прямо в ротмистра вылетела огромная стрела. Русский был настороже, и, вонзив шпоры, увернулся от подарка. Чем всех удивил. Но на стене ещё и засмеялись презрительно.

— Я клянусь, вам будет не так смешно, когда познакомитесь со стенобитными машинами из Гипербореи, — крикнул разъярённый Антигон.

— Смерть хиви! — добавил князь. Позже объяснил эллинам, кто это такие.

Несколько дней подтягивалось македонское войско, в это же время укреплялись стены Византия. Аполлодора сильно удивило, что маловато у Филиппа осадных орудий, и надеялся отстоять город. Жаль только, что кавалерия перехватила множество крестьян, бежавших в Византий.

Македонские корабли сопроводил странный двухмачтовый парусник, вроде как торговое судно. Причём на каждой мачте было несколько парусов. Никто из эллинских моряков не опознал, что это. Корабль же разгрузился. Издалека было видно, что какие-то трубы на колёсах притащили в лагерь. Разложились ближе к вечеру, и расставили трубы. Наёмники из Персии с местными зубоскалили, мол, напугать хотят. Аполлодор же что-то неладное подозревал.