Девушка знала стеклянную посуду, видела как-то, но тут окна были из стекла. Ещё печки странные. Чернокожий рассказал между делом, пока занимались готовкой, что во время испытаний на острове этот Александр и бывший хозяин Наба сделали и железа много, и стекла, и печи. Причём, хотя Александр был намного младше Сайреса, знает может и больше. Фракийка засомневалась, но работой отвлекалась от потрясений.

После встречи с афинским флотом Пенкроф сказал с усмешкой Волку "Пока ты мне не нужен, а там прекрасная дама". Показал Саня ей внутри корабль, всё объяснил, и ещё душ приняли в кабинках, снятых с Наутилуса. Не только душ, разумеется, принимали. Астеропа привыкла, что мужчины ей попадались ниже ростом, но с Александром была наравне, даже немного ниже. И повторили плотскую любовь уже в трюме. Фракийка была очень довольна, даже подпрыгивала.

Планы и надежды отдельно жить, однако, были нарушены. Потому что закупили хозяева корабля множество рабов и рабынь, самых ценных посадили на этот парусник. И Астеропе вместе со всеми пришлось работать, готовя корабль к перевозке людей и дополнительных грузов. И саму её поселили вместе с другими рабынями.

На фракийку повесили обязанность следить за порядком и правилами проживания среди девушек, Сиринга Херсонесская ей была назначена в помощь. Светловолосая уроженка Тавриды была гетерой, и лучше остальных обучена правилам приличия. Намучиться пришлось, следя за всеми. На судне была пара отхожих мест, но многие не понимали этого, одну скифскую красавицу пришлось побить, и её же волосами вытереть пол. И отгонять рабов, пытающихся к ним влезть.

На первый раз нарушителей избивали, пообещав на второй под килем протащить. И один скиф нарвался, напав на повара.

Да, не все оценили удобные условия для плавания, хотя те, кто с опытом, объясняли. Та же Сиринга поделилась опытом плавания из Херсонеса в Визаний. Хозяева, на удивление, редко оскорбляли рабов, но многие напрашивались. Гетера пригляделась, прислушалась к тому, как и что говорят, и заявила:

— Они не эллины, не персы, не египтяне, не финикийцы, но и не варвары.

— Но кто же? — удивилась рабыня из числа афинянок.

— Гиперборейцы, — заявила гетера.

— Но по сказкам другие гиперборейцы. Их жизнь блаженна, но эти другие.

— Я видела много кошек и котов у богачей. Тут тоже есть. Но все известные мне кошки с короткой шерстью, они из Египта. Их кот мохнатый с длинной тёмной шерстью. С севера, — рассказала Сиринга.

— Смотрите сюда, — воскликнула Астеропа и показала на цилиндр с трубой. — Это печка. Вот тут дрова кладут.

— Кто ж зимой плавает?

— Они могут, мне тут один эллин рассказал, что этот корабль бурь не боится, — рассказала финикийка, единственная на борту.

— Ещё, мне даже непривычно. Вшей и блох у нас больше нет. Правду сказал тот целитель, что нас оглядывал, что тем снадобьем от их избавить, — заявила афинянка. — И рабов коротко постригли и от вшей избавили. Тот Фидель сказал, что они считают варварами все народы, которые не борются со вшами и блохами. И сами они потому коротко стригутся. Одежду стирают и чем-то мажут, чтобы не было ничего такого.

— Интересные у нас хозяева, — воскликнула финикийка.

— Только сейчас заметила? — поддела гетера. — Они нас ещё не раз удивят, я уж разбираюсь в мужчинах.

— У них ещё есть странность. Мужчины у них между собой не целуются, но с женщинами любят, — рассказала Астеропа. — У них это знак любви мужчины и женщины, а в качестве знака уважения мужчин между собой редко используют. И считают постыдной плотскую любовь между мужчинами, даже между учителем и учеником, под строгим запретом между взрослыми мужчинами и мальчиками. Считают штаны скорее мужской одеждой, чем женской.

— Любопытно, будем знать, — хмыкнула Сиринга Херсонесская.

На новом месте, недалеко от Пеллы, пришлось с нуля заниматься и стройкой, и распашкой новых полей, и закладкой садов. Почти все саженцы были тут же высажены, только несколько штук виноградных было отправлено в македонскую столицу.

Сильно удивили семена. Простые пшеница и ячмень имели крупнее зёрна, а колосья пшеницы и какой-то ржи шестирядные длиной с ладонь. Рожь имела зёрна, родственные ячменю и пшенице.

Но вот кукуруза и бактрийская крупа были другими.

У кукурузы были крупные зёрна, немногим меньше гороха. Ещё спрашивали рабы, сильно ли от гороха отличается, на посеве которого настояли, и на фасоли с бобами. Гиперборейцы долго смеялись, потом сказали, что сильно.

Бактрийская крупа была вообще треугольная. Но говорили, что вкусная.

Неведомый картофель потребовал глубокой вспашки. Кроме того, из-за засушливого климата пришлось всем поливать посевы. Сильно повезло, что на корабле оказалось несколько очень гибких труб, так бы и таскали вёдрами воду из речки.

И больше всего поразило то, что потребовали построить специальное здание с большими стеклянными окнами, чтобы выращивать какие-то растения, не переносящие даже зимы Македонии.

Почти сразу после разгрузки собрали хозяева всех рабов и спросили, кто умеет читать и писать. Перепроверили свои записи. Эллины многие знали грамоту, с выходцами из других народов дела были хуже. Из рабынь же почти никто не умел читать и писать.

— Я умею, но у нас не принято учить женщин читать и писать. Если прикажете, буду учить, — вызвалась бывшая гетера.

— Девушки, смотрите, — широкий как медведь, гипербореец показал книгу с картинками еды, а потом по кройке и шитью. — Разве не женское дело читать такое?

Женщины столпились вокруг, а Серёга балдел просто, когда об него грудями тёрлись.

— Мы не знаем вашего языка, — сказала одна из рабынь.

— Сначала по вашему писать научитесь, и разговаривать по нашему.

Девчата только переглянулись, и, Сиринга, помявшись, попросила книгу по шитью. Весь вечер разглядывали картинки с платьями.

Правда, скучать особенно и некогда было. Рабы на тяжёлых работах трудились, а хозяева ими командовали и многому учили.

Женщины больше с посевами возились, и, разумеется, еду готовили. Тут им хозяева тоже многое подсказали, и дали посуды. Астеропа остальным рассказала, что часть сделана из свиного железа. Которое, как известно было, ни для чего непригодно. И из нержавеющего железа, и из меди, и бронзы, и дерева была посуда.

Работы, однако, было много по готовке еды, многие удивлялись, что и на свободе так не ели. Дело в том, что хозяева сказали, чтобы еда была из мяса, хлеба или каши и зелени, фруктов или овощей. Но вино пить считали необязательным. И хлеб пекли только дрожжевой, как для богачей. Вместо мяса больше рыбу готовили, но всегда было или мясо, или рыба. И каши и супы всё время. Возни было много, ворчали те, чья очередь была готовить. Но и хвалили еду. Хозяева кормили дёшево и вкусно. Особенно парочка рабов, знакомых с хозяевами похуже, хватили питание.

Вечером, когда уставшая лежала в объятиях Александра, похвалилась, что всех впечатлило.

— Мы ещё многим вас удивим, — услышала ответ.

Да, оно так и было. Сажали, как объяснили, даже какой-то лён, похожий на обычный камыш. И быстрорастущие деревья, дающие целебное масло и многое другое.

По вечерам учились читать, писать и арифметике.

Работали все, старались успеть быстрее. Но и дни отдыха были.

Сильно удивило празднование дня летнего солнцестояния, многие даже забеспокоились тем, что гиперборейцы сожгли в знак жертвы чучело Гетары ночью на большом костре.

После обрядов, неведомых прежде, сели за стол у костра. Некоторые македонцы, работавшие на строительстве верфи, тоже присоединились. Бурчали, что с рабынями негоже, но не все отказались. И много интересного рассказывали северяне. Им тоже.

— Зачем вы чествуете Аполлона, так радуетесь? — спросила финикийка. — Он же жарой мучает.

— Не были вы на далёком севере, — ответил Сергей. — Там солнечному теплу рады, всегда не хватает. Вы знаете, что зимой ночи длиннее, а дни короче, чем летом. Некоторые, кто много плавает, замечали, что летом на севере дни длиннее, а ночи короче, чем на юге. И наоборот.

— Как так выходит? Нам же говорили, что Гелиос каждый день по небу на колеснице возит солнце? — кто-то спросил.

— Летом на северных берегах Европы и Сибири, северная Азия, солнце вообще не заходит, — рассказал Белов. — Но и не греет так, как тут. Летом приходится окна хорошо завешивать, чтобы солнце спать ночью не мешало. Зато зимой вместо дня в полдень сумерки.

— Но что там есть такого, чем поживиться можно?

— Много рыбы, зверей, диких ягод. Руды разных металлов, бивни слонов в земле, — рассказывал подводник. — Мохнатых слонов там тысячи лет нету, но из-за холода хорошо хранятся.

— Рыбы и тут полно, — усмехнулся Терсит.

— А там свиней рыбой кормят. Красная рыба, она, из-за красного мяса так называется. Очень вкусная и дорогая, в вашем море только тунец не хуже.

— Глупо иногда праздники выглядят, но мы от них не отказываемся, нельзя же так, — стал Александр рассказывать. — Мы знаем, что солнце светит всегда, но празднуем же. На юге не могли понять, когда праздновать дни зимнего и летнего солнцестояния, но решили не менять.

— ?!

— Земля круглая. В верхней и нижней половине солнце по разному. В верхней половине солнце на юге, а в нижней солнце на севере. И когда лето на севере, на юге зима. И наоборот, — просвещал македонцев Белов. — Мы вот и думали, как же быть, когда день праздника летнего солнцестояния на севере попадает на зимнее солнцестояние на юге.

— Много там земли, которую можно легко завоевать?

— Много даже такой, что без войны можно взять и заселить, — сказал Юрий Снегов.

— Всё это хорошо, но вы зря женщин грамоте учите. Лучше б пряжу пряли по вечерам, на паруса надо больше ткани, — упрекнул Терсит.

— Это тоже будет. Про ткачество хорошо напомнили. Писать, читать и считать рабам тоже надо, если им собрались доверять сложную работу, — объяснил архитектор.

Посидели и погуляли хорошо, до рассвета.

Днём после обеда, завтрак же был ранний, до сна, повёл Александр Астеропу на склад. Взял какой-то механизм с деревянным колесом и сказал:

— Это тебе, пряжу прясть.

— У нас для этого особую палочку, веретено, используют, — растерянно сказала наложница.

— Слишком медленно. Это намного лучше. Пряжи у нас мало, но для учёбы хватит. Не хотел раньше тебе дарить, потому что принято жёнам и невестам в дар, — Волк сказал и научил обращению. Потом Астеропа перед другими рабынями похвалилась.

Но пока что было не до прядения и ткачества, хотя и ткацкий станок собрали.

Юрий Снегов потолковал со старостами ближайших деревень насчёт плотников, и те по образцу стали делать колёсные самопрялки. Чем с соседями отношения здорово улучшил. Ричард Коллинз сие оценил так:

— Пусть мастерят эти прялки, для деревень хватит. Когда время будет, у нас будут и прялка Дженни, и ткацкий станок Картрайта, и многое другое. Сейчас бессмысленно что-то лучше колёсной прялки и горизонтального ткацкого станка с челноком Клея вводить.

Глава 17. Марганцевая руда.

Александр спрашивал многих, показывая коллекцию минералов, где что лежит, но толка было маловато. Или не помнили, или же не были уверены, что видели такой же минерал. Знал, что на Эвбее и рядом есть никель, но надо было самому смотреть. Хорошо что подсказали насчёт железной руды, что есть на острове Тасос, не надо с Серифоса возить, из-под носа Афин. Пока недружественных.

Но нужны были и другие легирующие металлы.

Хром, как выяснилось, есть в Фессалии, совсем недалеко.

Зато марганец всё же придётся таскать с острова Андрос. Никто из македонцев или рабов не вспомнил, есть ли руда марганца в южной Фракии.

Астеропа, когда пришла её очередь готовить еду, специально для Александра отложила кусок мяса получше, вместе с остальной едой. И подала, прочим рабам несколько иную еду. Рабам жареная зеленуха с кашей и хлебом, господину жареную рыбу горбыль. И вино разное.

— Ты из южной Фракии, моя красавица? — внезапно спросил.

— Да, мой господин.

— Пойдём, спросить надо.

На корабле, стоявшем у причала, зашли в одну из кают, и Волк достал какие-то камни. Отобрал несколько и спросил:

— Ты видела такие?

— Вот такие у меня были камушки, сама нашла в речке, даже в ожерелье были вставлены, или такие, — показала Астеропа на родохрозит, карбонат марганца, и пироксмангит, силикат марганца. Потом задумалась и показала на пиролюзит, тефроит, вадит и гаусманит. — Про эти точно не помню, но, кажется, около нашей деревни тоже есть.

— Очень хорошо. Расскажи про своих родственников.

— Рабынь обычно не спрашивают про родню, — растерялась красавица. — Но как прикажешь.

При рассказе выяснилось, что фракийцы после завоевания хоть и покорились Филиппу, но любви у них не прибавилось. Ничего удивительного. Как и в том, что каждый народец желает быть отдельным царством. Саша достал свои фотографии из университета и показал:

— Смотри, с кем я учился. Люди из совсем разных народов, и в одном государстве. А отличаются сильнее, чем фракийцы от испанцев.

Действительно, на групповых фотографиях были и якут, и дагестанец, и ещё пара узкоглазых сибиряков.

Затем Александр дал Астеропе советские журналы с выкройкой и рисунками платьем и показал, как обращаться со швейной машинкой. Которая на хуторе была совсем древняя, ещё довоенная немецкая.

Девушка долго выбирала модель, а потом ещё дольше возилась с раскройкой и шитьём на машинке. Но перед этим к ней пришёл единственный среди рабов обувных дел мастер, чтобы снять мерку на сандалии. И Саша уговорил сделать обувь на высоком широком каблуке, а не как принято, на плоской подошве или платформе.

После прибытия кораблей с каменным углём, разгрузки и отдыха, их отправили на остров Тасос за железной рудой. Но пару кораблей Александр взял для плавания за марганцевой рудой.

Амфиполис не так давно стал владением Македонии, но значение имел едва ли не наравне с Пеллой. Там чеканились македонские деньги, рядом, к востоку, были золотые и серебряные рудники. С Александром и Астеропой была охрана не только из тех македонцев, что строили Салоники, но и из гарнизона Амфиполиса увязались люди.

Охрана рудников была слегка удивлена тем, что гипербореец заинтересовался поселениями севернее, к которым добирались по притоку реки Стримон, текущему среди скал. Но откликнулись охотно на просьбу о сопровождении.

Добрались к вечеру. Там, у реки, узнали Астеропу, и один мальчишка сразу убежал, и привёл здоровенного мужика средних лет, чуть позже подтянулись ещё люди, во главе с каким-то стариком.

Здоровенный мужик Александру напомнил киноактёра Джейсона Момоа и габаритами, и внешностью, и выражением лица. Средних лет, с бородой и длинными волосами, ростом под два метра плечистый богатырь с ехидной и настороженной улыбкой.

— Приветствую вас. Не ожидал, что приплывёте с моей старшей дочкой, — поздоровался он. — Моё имя Пирес, сын Диманта. Я замуж за другого выдал Астеропу. Почему она у тебя?

— Купил её в Византии за пятнадцать мин. Пока моя рабыня и наложница. Думаю, что неплохо бы освободить и жениться, но мне говорят, что неприлично брать в жёны рабыню и даже вольноотпущенницу, — сказал Волк.