— Это руда металла, который расплавить почти так же тяжело, как и железо. И добыть тяжело. Но его сплав с медью даёт белую бронзу, которой обшит наш корабль, — рассказал главный металлург попаданцев.

— А мы искали, где б найти дешёвое олово, оно и не надо, — сильно удивился Акамант.

— Тяжелее добыть, к сожалению. Жаль, что с той пентеры не получилось бронзу собрать, — сказал с сожалением Александр.

— Хорошо что вообще её победили, — заявил бывший кормчий.

— Вы про какую пентеру? — заинтересовался Неокл.

— Неважно.

В общем, осмотрев Андрос и сделав зарубку на память, утром ушли на северо-восток. В районе обеда посетили остров Хиос. Там закупили большую партию местного элитного вина, что в Афинах стоило 100 драхм за двадцать литров. Зарплата простого матроса тех времён за полгода. Большую часть Виктор слегка разбавил виноградной самогонкой, чтобы получить портвейн.

Ночевали у небольшого островка у берегов острова Лесбос, северо-западной окраины. Там же устроили посиделки с шашлыками, и с разговорами, куда уж без них.

Сам остров Лесбос был хорош, горы, покрытые сосновыми и дубовыми лесами были прекрасны. На равнинах располагались засеянные поля, на пологих склонах виноградники и пастбища. Лес, увы, по большей части был вырублен. Хотя до экологической катастрофы Римской империи было ещё далеко.

— Хоть теперь спокойно посидим, никто трогать не будет, — проворчал Снегов.

— Мне после того побоища напиться хочется, — заявил Белов.

— Не тебе одному, — заметил Ричард. — Мы уже кучу людей убили. Кошмары по ночам.

— По сменам же напиваемся для снятия стресса, — сказал Петя.

— Вовремя надо делать, — заметил врач. — Жаль, что не получается.

— Конечно не выйдет. Тут настороже надо быть. Эллада пока как Ливия разделена, и города грызутся между собой, — заявил Петя.

— Привыкать надо. А то мы привыкли, что жили в большой стране, и внутри безопасно, — сказал князь. — Я то привык к войне. К страшной. А вам ещё придётся.

— Осмелюсь напомнить, мы для того и прибыли, чтобы эллины тратили силы не на войну между собой, а на науки, ремёсла, искусства. И чтобы воевали только против варваров, — сказал Гедеон.

— Не получится, — сказал Акамант.

— Получится. Мы знаем того, кто сможет объединить эллинов. Но что с вами? — спросил Сергей.

— Вы о чём? Вроде бы взяли нас на корабль матросами. Мы что-то не так сделали? — забеспокоился Неокл.

— Парень, я лучший в этих краях знаток металлов и руд, и по механизмам. Сайрес знает про них ненамного меньше меня, но зато у него много таких знаний, которых у меня нет, — Саша Волк стал объяснять. — Юрий архитектор, про Сергея ты знаешь, Ричард знаток машин для ткачества, Андрей землемер, Карл по мелким точным механизмам, Мстислав очень хороший всадник, командир, знаток военной истории и музыки, и так с большинством. Мы можем работать матросами, но нас лучше заменить. Для начала матросов. Но потом надо и командиров парусников готовить, и их помощников, которые путь прокладывают.

— Это же кормчий, он и командует, и путь прокладывает, — воскликнул афинянин.

— Не совсем. Акамант, расскажи, как ты в море ориентируешься, путь прокладываешь, — вмешался Пенкроф.

— Периплы учил наизусть, которые мог достать. Запоминал сам и по подсказке старших кормчих, где какие берега, приметы, где и когда какой ветер обычно дует. Так и плаваю.

— А направление как определяешь?

— По берегам, когда это можно, как сейчас в Эгейском море. Бывает, что по солнцу и звёздам путь выбираю. И на глазок, сколько проплыли, определяю. Да, плохо так, но другого выхода нет, если плыть, например, из Сиракуз в Афины, — поведал бывший кормчий.

— Конечно плохо, — заявил Белов. — Но есть точные карты, есть особые инструменты, чтобы точно определять, где корабль. Я уже говорил, что Гея это шар, который крутится вокруг Солнца. И есть другие такие. И имея инструменты, карты и таблицы, зная точно день, можно в полдень измерять, где плывёт корабль.

— Мне отец ни о чём таком не рассказывал, — сказал Неокл. — И в школе ничему подобному не учили.

— Чему тебя учили? — спросил Снегов.

— Как всех. Грамматика, арифметика, музыка, пение, рисование. Потом ещё риторика, право, философия. Отец для меня специально нанимал учителей по геометрии и астрономии, — похвалился афинянин.

— Богато. Я в палесте и гимнасии не учился. Сизиф вообще неграмотный, — отметил Кастор.

— Я учился в палесте, но в гимнасий не попал, — сказал Акамант.

— Выходит, я самый образованный, — обрадовался Неокл. — Но то, что вы говорите про астрономию, это меньше похоже на правду, чем то, о чём писал Пифагор. Хотя о чём-то похожем писали и Демокрит, и Анаксагор.

— Пока осваивай ремесло матроса и не отвлекайся, — заявил Пенкроф.

— Но кое-что стоит увидеть, — Саня не сдержался. Акамант, Сизиф и Кастор переглянулись, вспоминая, как в подзорную трубу разглядывали Луну.

Так и вышло, Неокл был изумлён, увидев Луну в мощную подзорную трубу. Но потом Андрей посоветовал посмотреть на Венеру и Юпитер.

— Добро пожаловать в реальный мир из мира сказок, Неокл, — заявил Юрий Снегов. — Сказки помнить и уважать надо, но всё и проще, и сложнее, чем кажется.

— Что это? Про Луну Анаксагор говорил. Фосфорос почему серп?!

— Потому что ближе к Солнцу, чем Гея, и им освещён.

— Но Солнце же село, — возразил уж Сизиф.

— Солнце светит всегда. Будете очень далеко на севере летом, увидите, — ответил подводник.

— Но Блистающий, почему на нём полосы?

— Это облака.

Афинянин потерял дар речи, а Андрей сунул в руки кружку с вином.

Глава 10. Первая ВЕЛИКАЯ победа над Мойрами.

С ветрами не повезло, и потому целых два дня потратили на путь к острову Проконнес, он же Мармара, западная часть Мраморного моря. Привычное лазурное море, окаймлённое серыми скалами с зелёными лесами и желтеющей травой, сменилось густо-синими водами Дарданелл, а потом и Мраморного моря, чтобы потом перейти в тёмные воды Чёрного моря. Леса были изрядно прорежены, но ещё сохранились.

Движение торговых кораблей в Дарданеллах было активное, и многие подходили поближе, чтобы разглядеть диковинный парусник, но на контакт не больно шли, остерегались. Пираты пробовали подойти внаглую, но, потеряв один кораблик, повреждённый близким взрывом снаряда, дальше игнорировали роскошный парусник.

Все устали лавировать в узком длинном проливе, так что ночь отдыха весьма пригодилась. Андрей сказал:

— Мы за последний месяц спутали нити Мойр для отдельных людей. Пришло время большего.

— Боги нас не накажут? — спросил Неокл.

— А мне плевать. Я должен был уже быть мёртвым героем, — ответил кавалергард.

Махаон зевал, наблюдая за морем со своей патрульной триеры, следя, чтобы никто внезапно не подошёл к лагерю осаждавших. Было ведь раннее утро, только что солнце встало. Но не зря старался, в свете восходящего солнца увидел парусник, идущий к берегу.

Македонский боевой корабль пошёл навстречу лавирующей шхуне и сблизился так, что можно было переговариваться.

— Спустите паруса и остановитесь для досмотра, — приказал командир.

— Зачем? Мы же к вам идём, поторговать, и не только, — ответил капитан торгаша.

— Мне достаточно приказать, и вы станете нашей добычей, — заявил Махаон.

— Лучше не пробуйте. Нашим оружием можно даже стены Перинфа разбить, ваш корабль совсем легко.

Весь экипаж триеры лёг со смеху. Отсмеявшись, Махаон заявил:

— Мы вас проводим к берегу, и вы попробуете. Если солгали, то станете все рабами, а ваш корабль нашей добычей.

— Но что если это правда? — усмехнулся один из варваров.

— Царь решит, как вас наградить.

Парусник к берегу не причаливал, а остановился рядом на глубине, развернувшись носом к крепостной стене, видневшейся на расстоянии двух с лишним стадий. Открылись под палубой окна, и что-то бахнуло с дымом. Мелькнул вылетевший предмет и, к огромному удивлению македонцев, не только долетел до города, но и упал с грохотом за крепостной стеной, едва не задев оную. Оттуда взлетели камни и какие-то клочья.

На шхуне завозились, и снова грохнуло. Снаряд мелькнул почти так же, но слегка ниже. И разорвался с грохотом, разметав кирпичи и камни в поперечнике на десяток локтей, и куда на большее расстояние расшаталась кладка, сделанная насухо.

Все, кто видел в македонской армии, офигели. Многие где стояли, там и сели.

Филипп рода Аргеадов, царь Македонии, завтракал в своём шатре. Тут как громыхнуло, даже кубок с хиосским вином выронил, обрызгавшись. И почти сразу ещё раз. Выскочил из шатра, а небо ясное. Тут ещё сдвоенный гром, один со стороны корабля невиданной конструкции, а второй от Перинфа, в крепостной стене которого появилась брешь.

Царь вскочил на коня и поскакал к берегу. Свита следом.

— Хайре. Величайший, сейчас самое время предложить Перинфу переговоры о сдаче, — посоветовал один из варваров с корабля.

Филипп кивнул Пармениону, и тот отправил одного из пленных в город. Сам же забрался на триеру с помощниками и подошёл к паруснику.

— Вы ко мне наниматься приплыли? — спросил Циклоп. — Дорого просите?

— Если сейчас Перинф вам покориться, то дёшево. Но это не всё, — говорил Сайрес Смит. — Нас тот, кого с его слов вы знаете под именем Прометей, отправил помочь стать эллинам величайшим народом. А ты царь, который объединит всю Элладу, твой сын Александр ещё достойнее, мы это точно знаем. Мы с тобой будем знаниями делиться, в ответ поможешь приказами в твоём царстве и у союзников заниматься изготовлением полезных вещей...

— Это надо обсудить... Но откуда мне знать, что вы не врёте, и ваши знания мне очень нужны? — усмехнулся македонский лис.

— Прочти, величайший, и лучше всего сейчас. Никому не показывай, пока не прочтёшь, а потом только самым доверенным помощникам, — с этими словами Сайрес Смит протянул царю бумаги с его биографией, включая подробности убийства и версий причин, биографию и деяния Александра Великого, и краткие описания войн диадохов, и как повели в будущем соратники Филиппа и Александра. — Не спеши, подумай, а потом у нас будет долгий и подробный разговор. И не бойся Мойр, они не всесильны.

— Сам разберусь, — буркнул Филипп, заглянул в бумаги и понял, насколько важные тайны ему приоткрыли.

Свою биографию прочитал с большим интересом, понял, что Перинф не взять, и тут прибежал гонец из города.

Делегация из пятерых богато одетых эллинов была несколько шокирована, но общаться сходу начали.

— Я Аристарх, архонт. Прежде чем обсуждать условия сдачи, хотелось бы поговорить с вашими новыми союзниками. Теми, что нам брешь в стене пробили, — обратился к царю в меру толстый пожилой седовласый мужчина с ухоженной бородой и шрамом на правой руке.

— Зачем? — спросил Филипп.

— Чтобы проще было торговаться.

— Только в моём присутствии.

— Скажите, почтенные, почему вы стали помогать царю Филиппу? — спросил Аристарх. — И нас, и Филиппа даже не спросили об условиях, вы приплыли, и сразу стрелять?

— А зачем вы не только афинян пригласили, но и персов? Это же ваши старые враги, — Филипп вмешался. Аристарх дёрнулся, он то думал, что втайне прибудет помощь из Персидского арства.

— Я всё же отвечу. Нас Прометей прислал помочь эллинам стать ещё более великими, прирасти и землями, и числом во много раз, — пояснял Сайрес Смит. — И Афины пробовали, и Спарта, всех объединить. Не смогли. Но по пророчеству сможет этот царь Филипп. Потому мы ему помогаем. Я не знаю, как с величайшим договоритесь, но нам важно, чтобы при объединении Эллады умерло как можно меньше эллинов. Хотя есть у нас и денежный интерес. Забыл сказать, мы из Новой Гипербореи.

— Не знаю, где это, но мы рабами не будем, как у Афин, — сказал архонт.

— Это ещё не рабство, когда верховная власть позволяет самоуправление и жизнь по местным обычаям, — сказал американский инженер. — Да, есть обязательства перед царём или избираемой верховной властью, но по другому и не бывает в большом хорошем царстве. Рабство, когда город берут штурмом, а всех жителей отправляют на невольничий рынок.

— Многие и так не хотят.

— Значит, дружно уплывут и построят новый город, — развёл руками Сайрес Смит. — Чтобы не было горя побеждённым.

— Куда? На северный берег Эвксийского Понта? И что там хорошего? Как там жить? — проворчал Аристарх. — Говорят, зимой там так холодно, что реки покрываются слоем твёрдой воды, и можно пешком перейти. Зимой наша одежда и наши дома не спасут.

Тут подводник заржал. Все оглянулись, а Сергей пояснил:

— Там же богатые края, а вы жить не умеете при холодных зимах. На реках зимой по своему хорошо рыбу ловить. Дома надо уметь правильно строить, тепло одеваться. И мы вас научить можем.

— Но что там вырасти может? Виноград и в Боспоре, бывает, что вымерзает.

— Чёрной плодородной земли сверху два локтя. Всё вырастет, и не хуже, чем в Египте, только один урожай, а не два. У нас с собой сорта морозостойкие и зерна, и саженцы винограда. С одной земли можно разбогатеть, а там полно и руд разных металлов, — объяснял Белов.

— И когда там будет больше людей жить, у Перинфа и Византия будет намного больше доходов с торгового пути, всё ж через вас, — добавил Сайрес Смит.

— Если мы откажемся, надолго ли хватит зарядов стрелять по городу? — архонт не сдавался.

— И вам, и Византию хватит, и Афинам много останется. Сколько и каких секрет, разные есть. Один заряд побольше весит немного меньше таланта, а грузоподъёмность нашего парусника шесть тысяч талантов. Заряды занимают меньше половины грузоподъёмности. Ну а сколько, две тысячи, или только пятьсот штук, гадайте сами, — с улыбкой объяснил Сергей.

Послы Перинфа тревожно переглянулись, а царь заявил:

— Для умных сказано достаточно, почему вы должны сдаться. Теперь обсудим условия...

— Умеете заниматься психологической подготовкой, молодцы, — отметил Шилов. — Так держать. На вопрос о силах наш офицер подводного флота ответил совершенно так, как надо.

После завершения переговоров и раздачи распоряжений подчинённым Филипп Второй решил продолжить общение. И царя пригласили на корабль, поскольку в военном лагере было не очень приятно. Кой какой порядок поддерживали, но и от лошадей, и людей, и навоза, и отхожих мест, и мусорок запахи были ещё те, и дым костров не спасал. Пресной воды на умывание тысяч солдат не хватало, к сожалению.

— Дорогой корабль. Не жалко было серебром обшивать? — спросил Филипп. — И стёкла, и паруса такие.

— Белая бронза. Я её сам сделал, — похвалился Александр. — И стекло сами тоже.

— Неплохо. Неужели сами построили? И что вы умеете?

— Много чего. Прометей нас специально подобрал, — сказал Смит.

— Расскажите, отчего я должен поверить, что вас Прометей послал?