Калейдоскоп-2. Водовороты Игры. Общий файл

— Да? — невинно похлопал ресницами Шей'тар. — А я и не знал!

Теперь хитрец возился с резинкой голубых в ромашку трусов. Панталоны он, к счастью, не снял, приспустил только.

— Ой, какие трусики симпатичные! -хихикнула Лерка, сбросив наконец ладонь мальчишки.

— А то ж! — самодовольно ответил Ай. — По специальному заказу шили! Вот! — он торжественно шлепнул на кровать кусок атласной черной тряпки с вышитой белой загогулиной. — Это и есть моя штучка!

Девчонка протянула руку, но Сэм, хлопнув ей по пальцам, строго велел:

— Не трожь гадость! Ты что не видела, откуда он ее достал!

— В отличие от тебя видела, — возразила хайта. — Он ее в резинке от трусов прятал. Ну, там, где разрез, в который резинку вдевают.

— Хорошо. И что это? — технарь небрежно кивнул на тряпочку.

— Думаю, артефакт! — Айверин старательно расправил юбку.

— Этот клочок?!

— Ага. Я тоже не сразу понял, что это его рук... нитей дело. Если хотите, по порядку расскажу.

— Хотим! — усиленно закивала Лера и откинулась назад, используя плечо Сэма в качестве подголовника кресла.

— Слушайте. Только невеселая эта история, — вздохнул Айверин.

— Поймали, поймали! — кричали вездесущие мальчишки.

— Вечером казнь! — оживленно шептали друг другу мужички в кургузых тулупах.

— Опять под утро из кабака пьяные приползут! Отмечать будут! — вздыхали бабы.

Паренек лет семнадцати, зябко кутаясь в коротенькую легкую курточку, рассматривал последнее, что он увидит в своей не очень-то и длинной жизни - грязную площадку посреди деревни, гордо именуемую "центральной площадью" Сотмара. Да и название город безбожно льстило этому небольшому, домов на сто, поселению.

Как же глупо все получилось... Ну кто ему мешал пройти мимо, тогда, на лесной дороге? Сделал бы вид, что не узнал дядьку Лимара. Они и встречались-то всего пару раз. Кто ж мешал распрощаться с родственничком и дальше пойти? Зачем-то на заимку с ним поперся. Думал переночевать, да утром в путь отправиться. Не получилось...

Утром нагрянули стражники, подкрались незаметно, да повязали всех. Не иначе, навел кто. По дороге один из конвоиров сдернул с парня тулуп, заявив, что мертвецу одежа без надобности. А тулуп, между прочим, добротный был, теплый, выторгованный почти задаром на Ярмарке. Он тогда безделушки, найденные в разрушенном городе, продавал. И тулупчик прикупил. К тайнику собирался вернуться — холодновато там в это время года. Да и помощник нужен, оружие.

Хотя уже и не нужен: за шесть часов даже при его ловкости и везучести удрать не успеешь — камера охраняется, словно и не сарай это, а гномье золотое хранилище. Еще бы, неуловимую ватагу Лимара поймали, которая несколько лет на все окрестные деревушки страх наводила.

Нет, ну разве похож он на ватажника?

Приговоренный посмотрел в старое треснутое зеркало, завалявшееся в углу — обычный вроде мальчишка, щеки только немного впали, да круги темные под глаза легли (последствия недавней болезни). А лицо чистое, без щетины и шрамов, и зубы целые, а одежда, хоть и заштопанная, но вполне приличная. А черные волосы снегом припорошило. Уже и не растает. В этом аражевом сарае ненамного теплее, чем на улице.

Нет, не похож он на ватажника! Но господину зейту, устроившему показное судилище, паренек ничего не сказал: доказательств у него нет, кончились доказательства — последние на покупку тулупа ушли да на лечение.

Судья, маленький тщедушный человечек в казенном синем плаще, чинно восседал за большим дубовым столом, вытащенным прямо на площадь. Повинуясь его приказу, стража вытащила вперед дядьку Лимара. Настоящий главарь банды: крепкий, высокий, с давно нечесаными угольно-черными волосами, небольшой козлиной бородкой и неизменной усмешкой на тонких губах.

— Расскажите, подсудимый, как вы совершили ограбление? — строго и напыщенно спросил судья.

— Какое ограбление, господин зейт? Они сами попросили, — развел руками Лимар, а ватажники глумливо заржали.

— Как это? — нахмурил брови человечек.

— Ну, подходят ко мне вечером два мужика и говорят: "Снимай кошель и ботинки". Я и снял. С одного — кошель, с другого — ботинки!

Теперь хохотали не только бандиты. Стражники, правда, под строгим взглядом зейта попритихли, а вот деревенские улыбок и не скрывали.

— Этого повесить! — грозно рявкнул судья. — Следующего ко мне!

Затем, чтобы ускорить процесс — господин зейт изволили замерзнуть — вызывали по несколько человек сразу, но приговор был все тот же. И завтра с утра на лесной дороге, где промышляла ватага Лимара, появится необычное (или обычное) украшение — веревки для него уже готовы. А главарей банды, к которым почему-то причислили и паренька, повесят прямо здесь на площади, этим же вечером.

За окном суетился народ, спешил все подготовить к предстоящему празднику. Виселицу уже оборудовали, теперь лавки расставляли.

Мальчишка с силой сжал кулаки и закусил губу, пытаясь прогнать подступающие слезы. Страшно умирать, очень страшно. А раньше ему казалось, что он ничего не боится — и аферы хитрые проворачивал, и в разрушенные города за сокровищами ходил. Ан нет, все равно страшно... Было бы чем охранника подкупить, без раздумий бы отдал. Только нет ничего.

Парнишка пошарил по карманам в безумной надежде хоть что-то найти, но выудил только клочок черной ткани. Подобрал он ее все там же, в разрушенном городе — неподалеку от тайника валялась, посреди кирпича битого. Он бы и не заметил, только монетка рядом блеснула. Заодно и ленту взял. Ему вышитая на ткани буква глянулась. "А" — первая буква его имени. Сунул клочок ленты в карман штанов, да забыл про нее. Сейчас вот только нашел.

Печально улыбнувшись, мальчишка стиснул обрывок в кулаке, да и сам в комочек сжался, чтобы хоть немного согреться. А взгляд, как приклеенный, к одной и той же точке возвращается — к виселице. И кажется мальчику, что вон та его петля, вторая справа.

"Вот бы мне сейчас тулуп вернули, — вздохнул он. - А еще лучше, чтобы зейт приговор свой отменил".

И так ярко он все это представил, что даже про холод забыл. Зажмурился посильнее, чтобы ни одна картинка не пропала. Вбегает, значит, этот мерзкий зейт, кланяется ему в ноги, тулуп протягивает и умоляет слезно: "Простите, господин Айверин, ошибочка вышла! Это все стражники виноваты! Не разобрались!" И поклоны бьет один за другим. Ватажники сидят, рот разинув, а стражники на колени бухнулись и давай об землю лбом биться: "Простите, княжич! Не погубите, благодетель!"

И так хорошо мальчишке стало, весело. Заулыбался он, и не сразу на скрип двери внимания обратил.

— Не погуби, княжич! Не виноваты мы! Нархан попутал! — отголоском его мыслей завыли над ухом.

Музыкой звучат эти слова, греют душу, как тулуп тело.

Странно...

Открыл парнишка глаза, а рядом с ним стражники на коленях стоят, лбом об пол бьются, да твердят на все лады: "Не погуби, княжич!" Зейт его в плащ свой укутывает, с ящика поднимает, за собой ведет. И бандиты прямо как в видении на него во все глаза пялятся, ничего понять не могут.

В избе старостиной юношу за стол усадили, супчика горячего налили, винца тепленького.

— Что ж это вы, княжич, не сказали, что вы из знатной семьи, что ищут вас безутешные родственники, — сокрушенно воскликнул зейт. - Если б не письмецо магическое с вашим описанием. В самый последний момент пришло.

— Так его, поди, бандиты пытали, — всплеснул руками староста, — вот он и забыл все, болезный.

Мальчишка-то не дурак был, сообразил, что его мечты ни с того, ни с сего сбываются. Уверился в своей удаче и давай зейта со стражниками по двору гонять, ерунду всякую выдумывая. Кабы хмель в голову не ударил, по-другому бы себя вел, может, и придумал бы, как дядьку Лимара спасти. Не гад ведь он, чтобы родичей в беде бросать. А получается, что гад. Эх...

Пока парень веселился, карета из города пришла. Родственники пропажей "княжича Айверина" озаботились. Пришлось ехать. Выспался по дороге, а в городе удрал. От греха подальше. Хотя соблазн был и дальше удачу за хвост подергать.

— Ух ты, это тряпочка такое сделала? — Лерка восторженно погладила ткань пальцем. — Ой, она меня уколола.

— Ага, она, — кивнул "княжич". — Только я не сразу догадался. Поначалу решил, что эта штука просто удачу приносит. А потом еще несколько странных случаев было. С тех пор и таскаю ее всегда с собой, как амулет.

— Интересный артефакт, — задумчиво протянул Сэм. — Только как он тебе с графом поможет? Будешь представлять, что он про тебя каждый вечер забывает?

— Нет, — усмехнулся Айверин. — Моя штучка еще и на сны влияет. Бокальчик вина, снотворное, и Миклош будет уверен, что провел чудную ночь с красивой женщиной. Все, братики-сестрички, пошли ужинать. А то заждались нас. Сэм, так в мятом и пойдешь? Переоденься.

Выхватив из шкафа что-то пышно-малиновое и демонстративно бросив Сэму на кровать, хитрец вышел из комнаты — "носик припудрить". Технарь печально уставился на ненавистный наряд. И Лерка, сжалившись, притащила ему платье потемнее и попроще.

Стоило Сэму затянуть шнуровку на боку, как в дверь робко постучали и тут же беззастенчиво распахнули, просунув внутрь огромный, на этот раз розовый букет.

Столовая, как и вся обстановка в замке, была яркой и вычурной. Огромный зал, большие арочные окна, картины в золоченых рамах, роскошный стол, отполированный до блеска, и мягкие кресла, обитые дорогой тканью.

За высокими спинками кресел, будто на параде, выстроились бравые парни в серых ливреях с большими деревянными тарелками в руках. Для подавальщиц у них были слишком хмурые и сосредоточенные лица. А круглые тарелки на длинной ручке больше напоминали оружие.

Сам обед, надо отдать должное повару, был превосходен, чего не скажешь о компании. Светская беседа о нарядах, моде и птичках надоела Сэму еще в первые пять минут. И если Вальт преспокойно болтал сам с собой, не требуя ответов, его толстая сестрица постоянно о чем-то спрашивала. В моде технарь, как, впрочем, и Лерка, разбирались плохо, и Аю пришлось отдуваться за троих.

К счастью, новое действующее лицо, объявившееся в столовой, спасло Шей'тара от болтовни, а Сэма от скуки. Это был голос, просто голос — мужской, старческий, дребезжащий. Иногда ехидный, иногда злой, иногда вежливо-язвительный.

— Ишь, нищеброды неугомонные! — кричал он. — Расселись тут. Добро мое проедаете?! А я для вас его копил-собирал, ворюги нархановы?! Расплодились, паразиты, детей понаделали — один тупей другого! А вот так вам и надо! — голос каркающе рассмеялся. — Будете знать, как чужое добро тырить! Мало мне этих нищебродов было, так они еще троих притащили!

Сэм торопливо схватил салфетку и закрыл ею рот, пытаясь не расхохотаться в голос, Лерка откровенно хихикала. И лишь Ай стоически изображал спокойствие.

— Ты чего мою серебряную вилку хватаешь, туша необъятная? — голос, немного передохнув, разворчался с новой силой. — Вон в сарае вилы стоят, тебе в самый раз будут! Ну, я щас тебе...

Небольшой серебряный соусник взмыл в воздух, покачнулся и неторопливо поплыл в сторону хозяйки, зависнув точно над ее головой.

— Кушай, милая, не обляпайся! — глумливо пропел призрак, перевернув посудину.

И тут стало ясно, зачем нужны слуги с деревянными тарелками. Один из них, резко размахнувшись, ловко сбил вражеский объект. Соусница, кувыркнувшись в воздухе и чудом никого не обляпав, шмякнулась на пол, а ее содержимое растеклось по блестящему паркету несимпатичной лужицей. Вскоре к ним присоединились черепки супницы, остатки деликатесного черепахового супа, колбаска, элитный эльфийский сыр, штоф с гномьим эликсиром (не разбившийся), соленые огурчики, треснувшее блюдо с запеченной рыбой и толстый полосатый кот. Хотя нет, последний не прилетел, сам выполз из-под дивана. Судя по злым взглядам метателей, питались они тем, что сами же и сбивали. Но жрущий за обе щеки кот не обращал на них никакого внимания.

Вот интересно, как составляется меню лакеев? Или они с дедулей-призраком договариваются? А то и эликсирчик, и закусочка... Зря они, что ли, летающими стаканами прямо в котика метят — при его аппетите и без закуси можно остаться!

И без ужина. Торопливо схватив с ближайшей тарелки чудом сохранившееся вяленое мясо, Сэм закинул его в рот. А вот показывать язык опешившему от такой наглости призраку не стоило. Пустая уже тарелка, звякнув, поднялась в воздух и... была бдительно перенаправлена на загривок гневно зашипевшего кота.

— И часто у вас так? — невинно поинтересовалась Эвелина.

— Ну что вы, — вымученно улыбнулась хозяйка, — крайне редко.

— Ясно, — понимающе кивнул хитрец, взглянув на рыжее полосатое подтверждение, доедающее роскошную фаршированную рыбину.

После "обильного" ужина Вальт потащил Сэммину на прогулку. Удрать удалось далеко не сразу. Хорошо хоть, лавочки в их парке удобные, а слушать всякую чушь с широко открытыми глазами Сэм еще в Ди-рактионе научился. Когда твой отец глава Департамента Науки и Безопасности, поневоле приходится соответствовать.

Вернувшись в комнату и натянув противную девчачью пижаму, мальчик распахнул окно и, вдохнув свежий воздух, уселся с ногами на подоконник. Плечо почти не болело. Да и рана выглядела не в пример лучше. Айверин еще по приезду, осматривая и бинтуя место укуса, заявил, что, судя по всему, заклинание справилось с ядом и наконец-то приступило к полноценному лечению.

Сэм, представляя их будущую встречу с Барбариской, мечтательно рассматривал взошедшие на небо луны и серебристую ленту реки, убегающую вдаль. И едва не свалился, услышав над ухом злой старческий голос.