Беспокойные помощники

Карл Рыбовод изобразил глазами удивление.

— Не беспокойтесь, — ответил на невысказанный вопрос высокий. — Вы столько не выберете. Семьсот — это норма среднего волшебника в период активного маготворчества. Эй, малыши, дальше энергию сами разведете?

Умник порылся в своей свалке знаний, нашел подходящий навык и ответил утвердительно. Сутулый волшебник вынул из-за обшлага рукава перо и четыре свитка разного цвета, но идентичного размера.

— Тогда поставьте свою подпись здесь, здесь, здесь и здесь, — сказал он рыбоводу.

Тот внимательно изучил бумаги, и только тогда поставил на каждой размашистую подпись. Волшебники подозрительно быстро собрались, попрощались и проследовали на причал. Вдали как раз появилась лодка под призрачными парусами, развозившая учеников по домам. Волшебники помахали руками. Лодка изменила курс, залихватски подкатывая по волнам к причалу. Тика бодро разбежалась по лодке и лихо сиганула через борт. Сутулый волшебник ловко поймал проказницу и поставил на причал. Его высокий напарник подал руку Лиз и тепло — слишком тепло, по мнению Карла — ей улыбнулся. Та благосклонно приняла его помощь. Следом вяло выполз тяжелый объемистый сверток, и без сил растянулся на причале.

— Привет, Ригор, — крикнул высокий волшебник тому, что сидел на корме. — Подбросишь нас на другой берег к следующему дому, а то наш дракон опять заблудился в облаках?

— Ой, нам шарик чинить будут! — радостно воскликнул малыш лет шести.

— Будут, — пообещал высокий.

— Залезайте, — махнул рукой тот, кого назвали Ригором.

Волшебники шагнули в лодку и та боком отвалила от причала. Грохнул прощальный салют, заглушив гомон учеников.

— Кстати, слышали новость? — донеслись до берега последние слова Ригора. — Старина Стерндин подал в отставку. Теперь иллюзии будет вести сирена. Представляете?

Карл Рыбовод вздохнул. Все-таки студенты. Взгляд его упал на сверток.

— А это что?

— Посуда, как ты и просил, — отозвалась Лиз. — Я всего с запасом набрала, на будущее. Обещали, что до дома долевитирует, но вот видишь — выдохся. Бракоделы.

— Ничего, я донесу, — сказал Карл.

— Да, пап, счет за посуду тебе через шар пришлют, — как бы невзначай добавила Лиз. — Оказывается, за нами уже узор закрепили. Правда, здорово.

— Здорово, — согласился Карл Рыбовод.

— Ой, папа, папа, а шарик уже работает?! — закричала Тика, прыгая вокруг отца на одной ножке. — Работает, да?!

— Пока нет, — сказал Карл. — Нам только что линию подвели.

— А шарик? — обиженно надулась Тика. — Уехали и забыли?

— Малыши подключат, — успокоил ее Карл, потрепав дочь по затылку. — Зеленый знает, как это делается. Вот ведь память дырявая, забыл, как его зовут.

— Умник его зовут, — сообщила обратно повеселевшая Тика. — Умник! Умник, ты где?! Давай шарик включим!

И она упрыгала к дому, забыв сумку с учебниками на причале. Карл вздохнул, поднял сумку, небрежно сунул тяжелый сверток подмышку и зашагал по доскам вслед за дочерью. Какая-то смутная мысль не давала ему покоя. Пока они шли к дому, она постепенно обрела очертания.

— Погоди, дочь, — сказал Карл. — А разве ты не взяла с собой денег?

— Взяла, — не стала отпираться Лиз. — Но, видишь ли, они все потратились. Я переоденусь, и похвастаюсь, хорошо?

Карл Рыбовод только вздохнул. Почему-то другого ответа он и не ожидал. Может, все-таки пройти второй тест, на медиума?

* * *

Лиз приобрела магический артефакт. Это было белое яйцо размером с человеческую голову. На боку был выгравирован белый паук. С другой стороны скалился опять же белый череп. Карл Рыбовод отметил, что белое на белом не смотрится. Лиз возразила, что в магическом артефакте эстетика — не главное. Главное — это заложенные в нем силы. Карл сразу поинтересовался, какие же силы сокрыты в этом яйце, и ничуть не удивился, когда Лиз смущенно призналась, что никакие. Надо ему все-таки пройти тест.

Все девочки ее возраста, прошедшие тест на медиума, уже успели обзавестись артефактами, жезлами или амулетами. В основном, конечно, для демонстрации всем — особенно не прошедшим второй тест подружкам — своего нового статуса. Настоящие маги относились к артефактам без особого пиетета. Инструменты, и не более того. Тем более, что сила вложенной в артефакт магии была фиксированной, не зависящей от того, кто держал его в руках — великий волшебник или начинающий чародей. Для первых это был несомненный минус, для вторых — серьезный плюс. Многие медиумы даже строили свою карьеру на умелом использовании покупных артефактов. Разумеется не сразу, а освоив азы магического искусства и научившись правильно использовать механическую магию. Первый же артефакт нередко так и оставался исключительно символом статуса, поскольку большинство начинающих медиумов были не в силах управиться с мощным инструментом, либо напротив, как Лиз, приобретали пустышку, достойную внимания исключительно антиквара. Или старьевщика.

У последнего, кстати, Лиз и приобрела "почти даром" артефакт эпохи некромантов, сработанный одним из последних вампиров. Она даже получила сертификат, подтверждающий подлинность покупки. Вот только старьевщик и документ дружно умолчали о том, что почти две тысячи лет тому назад великий демон Аю Метрикс и эльфийка по имени Спекта нашли ключ к магии смерти, и полностью исключили ее из круговорота сил. Гильдии некромантов этот подвиг стоил самого факта существования, а Карлу Рыбоводу — двухнедельного заработка, уплаченного за артефакт, лишенный силы пару тысячелетий назад. Правда, некоторый слабый фон у артефакта присутствовал, но учитель в школе объяснил его влиянием времени. Древние вещи часто аккумулировали в себе окружающую магию, но бессистемно и потому бесполезно для практической деятельности.

— Но ведь я же медиум! — с жаром закончила Лиз свой рассказ о покупке. — У меня должен быть свой артефакт.

Последнее явно было продиктовано все явственней проступавшей на лице отца мыслью о необходимости продажи этого чуда с целью вернуть хотя бы часть денег. Карл Рыбовод действительно об этом думал, но думал также и о том, что дочь может притащить на замену. Утренний краткий опыт знакомства с магическими существами убедил его, что не все так просто в волшебном мире. А это яйцо, то есть артефакт, лежит себе и есть не просит. Карл Рыбовод тяжело вздохнул и подвел итог своим размышлениям:

— Ну раз должен, стало быть, пусть будет.

— Спасибо, пап!

Лиз от души чмокнула отца где-то между пышным усом и бородой, но тот еще не закончил.

— Так, значит, бери этот артефакт и ступай творить чудеса на кухню.

В глазах Лиз проступило удивление.

— А разве эти ташасы...

— Они готовить не обучены, — пояснил Карл Рыбовод, и криво усмехнулся. — Но боевые ребятки, так сразу не сдались. Попробовали один из твоих магических рецептов сварганить...

— Ну и как?! — сразу воспылала интересом Лиз.

— Рвануло знатно, — признал Карл Рыбовод. — Даже меня с ног сбило. Стекло, я видел, там треснуло. Может, еще чего. Да ты сама все увидишь. Заодно и уберешь.

— Но...

— Ступай, дочка, мне еще садки для рыбок подготовить надо. Завтра уже работники прибудут, а у меня полдела сделано.

Лиз тяжко вздохнула и отправилась на кухню. Увиденное заставило ее вздохнуть вторично. Прочувствованный при этом запах, напротив, побудил Лиз не только больше не вздыхать, но и дышать пореже.

Тика тем временем нашла ташасов. Те сидели кружком у шпиля: грелись на солнышке, впитывали скатывающиеся на них синие искорки и наслаждались жизнью. Тика налетела на них как ураган, чуть не наступив Хитрецу на хвост. Фиолетовый ташас едва успел его поджать.

— Умник, Умник, подключи мне шарик! — зачастила Тика.

— Какой шарик? — не понял зеленый ташас.

— Волшебный!

— А он есть? — удивился Умник.

— Конечно! — воскликнула Тика. — Он в гостиной на столе. Только он не включен и ничего не показывает. Ну включи, Умник!

— Ладно, — согласился тот. — Где эта гостиная?

— Пойдем, я покажу!

Гостиная располагалась в том же доме, что и кухня — с окнами на реку — и занимала почти всю ее центральную часть. Оставшееся пространство приходилось на маленькую темную прихожую с тремя дверями. Одно крыло дома занимала кухня, где с мрачным ворчанием наводила порядок Лиз. Второе крыло было поделено на три части. Две большие были спальнями Карла Рыбовода и сестер, а узкий проход между ними служил одновременно коридором и кладовкой. Коридор заканчивался тупиком, и там, у стены, был как попало свален разный хозяйственный хлам. Чуть ближе по стене вела на чердак приставная лестница.

Осмотревшись в доме и благоразумно избегая совать нос на кухню, ташасы вслед за Тикой пропрыгали в гостиную. Здесь тоже не все было доведено до совершенства, застыв в состоянии неоконченного ремонта. Стены были обшиты отполированными, но некрашеными досками. В оба окна были вставлены рамы со стеклами, но покрашено только одно из них. То, что слева. На подоконнике того, что справа, стоял глиняный горшок с увядающим цветком.

Посреди комнаты лежала перевернутая столешница из орехового дерева. На ней рядком покоились четыре толстых ножки. Та стена, что примыкала к кухне, была скрыта двумя массивными темно-коричневыми шкафами. Оба были пустыми, если не считать редкой пыли на полках. У стены напротив стояло большое, обитое бурым мехом, кресло. Слева от него пирамидой выстроились друг на дружке четыре табурета. Справа стоял столик поменьше, зато в полностью собранном состоянии. На нем была расстелена светлая скатерть, а в самом центре стоял волшебный шар.

Чуть выше к стене была приколочена полочка. Там, на деревянной подставке, мягко переливались матовым светом три светящихся шара. Освещения и без них хватало: занавески в наличии имелись, но не развешанные, а аккуратно сложенные стопочкой на крашеном подоконнике. Доступу света они не препятствовали. Очевидно, Карл Рыбовод, как и любой рядовой обыватель, предпочитал чаще перезаряжать шары, чем разбираться в магической системе управления.

— Включи его, Умник! — попросила Тика.

— Надо вначале развести линию по дому, — отозвался Умник.

— Так разведи ее! — капризно воскликнула Тика.

— Запросто, — оптимистично заявил Умник. — Только надо все сразу делать. Магическая энергия страсть как не любит лишних потрясений.

— Но мне же только шарик, — обиженно поджала губки Тика.

— То тебе, — проворчала Лохмушка.

Умник запрыгнул на стол и осмотрел волшебный шар. Тот был размером раза в полтора больше человеческой головы. Прозрачный шар покоился на медной подставке, удручавшей своей сугубой функциональностью: массивное основание, жесткое крепление на физическом уровне и всего восемь рун из базового комплекта. Ничего сверх абсолютного минимума. Бледно-серый туман, заполнявший прозрачный шар, прямо-таки взывал подключить шар к магической линии, и Тика ему настойчиво вторила.

Подставка под светящимися шарами выглядела куда более привлекательно. Она была выточена из цельного куска светлого, почти белого дерева и покрыта тончайшим резным узором. С первого взгляда понятно — эльфийская работа. Со второго взгляда опытный маг узнал бы в узоре вязь эльфийской магии. Узор не только служил украшением подставки, но и поддерживал питающую шары магическую прослойку. Более того, знающий эту азбуку медиум мог бы без особого труда выписывать для шаров достаточно сложные задачи: полет по запутанной траектории, мерцание разной степени интенсивности, угасание в заданное время или, наоборот, возгорание, и многое другое.

Других магических предметов беглый осмотр не выявил.

— Всего-то?! — обрадовалась Балаболка. — Так это мы мигом. В смысле, ты мигом, Умник. А мы все тебя поддержим.

Лохмушка криво усмехнулась.

— Еще насос на кухне, — напомнил Умник.

— Думаешь, стоит туда сейчас соваться? — усомнилась Лохмушка.

Хитрец обдумал поставленный вопрос, и предложил проинспектировать спальни. Тика, временно забыв о "шарике", помчалась показывать ташасам свою комнату. Точнее, их с сестрой. Эта двойственность ощущалась здесь во всем, и даже наличие всего одного-единственного окна ничуть ее не приглушало.

Кроватка Тики стояла у глухой стены. Над ней висели на ниточках три улыбающихся рыбки с большущими пышными хвостами, светившимися слабым голубым светом. Умник подумал было, что им не помешала бы подзарядка, но, приглядевшись, понял, что так оно и задумано. Кроватка делила стену с массивным, от пола до самого потолка шкафом. Снизу казалось, что он не только вдавливается в пол, но и втискивается в потолок. Со стороны Тики он был покрашен под серую скалу, а снизу искусный художник пририсовал набегающие волны.

Ложе Лиз — по-другому и не назовешь -располагалось у самого окна. Широкая и невысокая кровать была укрыта розовым балдахином из полупрозрачной ткани. Поскольку все это держалось на одном, пусть и в палец толщиной, гвозде, ткань была натянута и закреплена по углам кровати, вследствие чего забраться на это ложе можно было только через заднюю спинку. У изголовья стоял столик на тоненьких ножках, где обнаружилась еще одна подставка со светящимся шаром. Тоже эльфийская работа, но уже не магическая. Конечно, кусочек магии эльфы вкладывают в каждое свое произведение, но это уже магия высшего порядка, не имеющая ничего общего с бытовым уровнем. Стену перед кроватью украшало полотно, на котором красовался королевский боевой маг в форменных позолоченных доспехах.

Подключать здесь было нечего, и вся компания перешла в спальню Карла. Тут все было по-простому. Кровать, сундук с плоской крышкой, три гвоздя в дощатой стене — вот и вся мебель. На одном гвозде висел серый плащ с капюшоном, на другом приходила в себя от потрясений многострадальная шуба. На сундуке стояла масляная лампа: потертая медная рамка с четырьмя стеклами по бокам. Очевидно, еще один северный раритет, как и шуба. Венетум, да и большая часть примыкающей к нему области, уже перешли на магическое освещение. Теперь в лавках города масляную лампу и не купишь. На дальней стене висел средних размеров боевой жезл. Вокруг него неясно мерцали алые сполохи огненной магии. Даже не заклинание, а так, последние отблески остаточной магии. Его перезаряжали не меньше года назад, и вряд ли с тех пор использовали по назначению.

— А наверху что? — спросил Хитрец.

— Там только чердак, — отозвалась Тика. — Туда папа всякий хлам свалил. Умник, ну включи мне шарик! Пожалуйста!

— Ладно, пошли.

— Пошли! Вот здорово!

Тика подхватила Умника на руки и умчалась с ним в гостиную. Остальные ташасы едва поспевали следом. Бережно, словно драгоценную вазу, Тика поставила Умника на стол.

— Включай, — попросила она.

— Только не мешай, — ответил Умник.

— Не буду! Честно-пречестное слово!

Не ограничившись обещанием, Тика спрятала руки за спину и отпрыгнула назад. При этом она чуть не наступила на Балаболку, но ту вовремя отдернул в сторону Толстяк, резким движением едва не сбив с ног Лохмушку.

— Смотри, куда прыгаешь, — недовольно пискнула дымчатая ташаска.