— Как думаешь, — прервала молчание девушка. — С ним все будет в порядке?
— Ну-у-у-у... Там же Гудрон, — отозвался гном без особой уверенности в голосе.
— Ты считаешь, они вдвоем справятся? — продолжала нервничать "эльфийка".
— Знаешь, что я тебе скажу. Постарайся об этом не думать. А то так ты себе все нервы истреплешь без толку.
— Я так не могу, — пожаловалась Филара и уткнулась лицом в колени.
— Хорошо, — библиотекарь, вздохнув, убрал тетрадь с карандашом во внутренний карман сюртучка. — Мы с тобой в Калануре. Когда еще нам представится такая возможность?! Пошли посмотрим город. Ты хоть отвлечешься. Да и я, признаться, всю жизнь мечтал здесь побывать. Нельзя пренебрегать таким шансом. А к нашему возвращению они как раз освободятся.
Девушка подумала и согласно кивнула. Герань решили не брать. Дунгаф прикрепил к седлу Мерзавца записку с просьбой их не терять и с почти чистой совестью они отправились изучать Каланур.
Первым делом остатки команды пошли смотреть маяк. Вблизи он выглядел еще более впечатляющим. Во многом потому, что теперь было видно каменную пристань и два больших парусных судна, лежавших тут же на мостовой. Судя по всему, море схлынуло совсем уж стремительно. Зато больше ни один город мира не может похвастаться подобным сухопутным флотом. Потом они ходили по древним мощеным улочкам и ели пирожные в крошечной кондитерской на углу площади Караванов. Возле одного из магазинов Филара обратила внимание на странные картинки, прикрепленные к прозрачной двери. Среди них были перечеркнутая в кружочке собака, перечеркнутая в кружочке лошадь, перечеркнутый в кружочке магический посох и перечеркнутый в кружочке сложный герб. Пока она с любопытством их разглядывала, рядом возник крайне жизнерадостный торговец, спросивший, не может ли он ей помочь.
— Что это значит? — полюбопытствовала девушка, тыкая пальцем в перечеркнутые кружочки.
— Это, красавица, указывает, кому нельзя пересекать порог моего магазина под угрозой смерти, — пояснил продавец. — Кстати, на тебя эти запреты никак не распространяются, так что милости прошу в мою скромную лавочку! И тебя, и твоего низкорослого друга! Таких тканей, как у меня, больше нигде не сыщешь! Будешь ходить, как королева!
— А что, к вам часто заходят лошади? — продолжала допытываться Филара, не обращая внимания на неприкрытую рекламу.
— Да, были прецеденты, — подтвердил мужчина. — Один умник въехал на коне в лавку. Думал, что крутой... Ха-ха... Пришлось ему потом весь товар у меня скупить, а то ведь какое дело бывает: камень на шею и с пристани бабах!
— Так моря ведь нет! — поразился Дунгаф.
— А я про море ничего и не говорил, — развел руками продавец. — Отсутствие воды не отменяет существования пристани. К тому же я сказал "бабах", а не "бултых". Ну, так что, завернуть вам пять метров бархата? Совсем недорого! Будешь как королева ходить!
— А что означает этот посох? — Филара, если хотела, могла игнорировать кого угодно и что угодно в течение долгого времени.
— Это значит, что первому же волшебнику, вошедшему в мой магазин, я проломлю голову рулоном парчи, — раздраженно ответил торговец, начавший вдруг подозревать, что возможно, у него ничего не купят. — Эй, маленький друг, купи своей девушке рулон шелка — будет как королева ходить!
— Благодарю покорно, — холодно отозвался гном, рассматривая картинку с гербом.
— А за что вы так не любите магов? — поразилась девушка, припоминая, что им одного как раз не хватает.
— А за что мы должны любить этих жхугов?! — вдруг взорвался мужчина.
Судя по всему, Филара затронула очень болезненную для него тему.
— Да уцухнить надо всех этих жхугов нгрыловых!!! Вы что думаете, это вриттбовское море само отступило?! Ага, конечно!!! Это все этот цуханутый нгрыл ведокнутый постарался!!! Кто его за язык тянул?! Я вас спрашиваю!
— Я бы вас попросил следить за выражениями в присутствии дамы, — очень вкрадчиво посоветовал Дунгаф разгоряченному каланурцу.
— Да плевать я хотел! — взвился тот, — Она еще спрашивает: "За что вы не любите магов?" Да будь я проклят, если их есть за что любить!
Удалось выяснить, что море шестьдесят лет назад отступило по вполне тривиальной причине — какому-то начинающему чародею было нечего делать, и он по дурости сотворил какое-то заклинание, фигурировавшее в старой волшебной книге с комментарием "НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ПРИМЕНЯЙТЕ ЭТО ЗАКЛЯТЬЕ! ДАЖЕ ЕСЛИ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ! ДАЖЕ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПОЛУЧИТСЯ! ЭТО ВАЖНО!" После этого не в меру энергичного юношу изгнали из города и запретили в нем появляться (знакомая картина, не правда ли?). Бедняга до сих пор живет в маленьком домике среди гор, лесов и прочей дикой природы. Всех остальных магов это тоже коснулось, так что теперь практически все магазины, гостиницы, бордели и прочие учреждения Каланура закрыты для волшебников. Не удивительно, что колдунов здесь больше нет: слишком уж они любят жить и раздражаются, когда их пытаются убить или покалечить без очевидной вины с их стороны. Этот рассказ удалось вытянуть из успокоившегося торговца тканями после того, как Филара согласилась приобрести у него шелковый платок с аистами.
— Ну, и что же означает последний рисунок? — спросил Дунгаф, когда импульсивный продавец вернул себе душевное спокойствие.
— То, что судьба любого вонючего гирастанца, заглянувшего в мою лавку, будет еще печальней, — радостно улыбнулся собеседник, запаковывая покупку.
— А они-то вам чем не угодили?
— А вот ИХ не любит весь город, потому что эти гады пытаются нас все время завоевать!
— Так они ж давно уже с вами не воюют, — поразился библиотекарь.
— Еще б они с нами воевали! Тогда мы б их не просто не любили, а прям таки люто ненавидели, — пояснил торговец, пересчитывая заплаченные Филарой деньги.
— Но ведь это неправильно, — возразила та. — Неправильно судить всех людей по их государственной принадлежности!
— А мы здесь все немного нацисты, — нехорошо улыбнулся каланурец.
Девушка и гном вышли из лавки и остановились, решая, куда бы им пойти теперь.
— Как думаешь, врач уже закончил? — поинтересовалась Филара, думая, что делать с очередной вынужденной покупкой.
— Возможно, — отозвался ее собеседник, лениво скользя взглядом по стенам домов.
Вдруг он затаил дыхание.
— Смотри! — сказал он спутнице, указывая на перечеркнутый герб Гирастана на двери магазина тканей.
Девушка послушно уставилась на рисунок. Тот представлял собой большой синий щит, в центре которого была изображена группа звезд. Справа и слева от созвездия располагались шесть гербовых щитов поменьше
— Смотрю. И что?
— Неужели ты не видишь?!
— Вижу что? — не поняла Филара.
— Вот это! — гном ткнул в один из маленьких гербов, где на фоне бабочки красовался карп.
— И что это такое? — снова не поняла девушка.
— Именно он был изображен на спинах людей, которых описала старушка из Верхнего Сурчука. Неужели не помнишь? — поразился Дунгаф.
— Мне как бы его не показывали, так что я даже теоретически не могу помнить, — парировала "эльфийка". — Я так понимаю, это герб одной из частей Гирастана, да?
— Не совсем. Одного из благородных родов Гирастана! Я ЗНАЛ, что уже где-то встречал это изображение! Так что у нас наконец-то появились первые нормальные зацепки. Пошли к нашим — надо им сказать. Думаю, Ральдерика уже закончили лечить.
И они побежали обратно, извиняясь перед расталкиваемыми прохожими. К этому времени герцога действительно уже подлатали, поэтому ему с кузнецом пришлось сидеть на крылечке больницы с конями и ждать, когда их товарищи нагуляются и изволят вернуться.
— Ну и где вас носило? — мрачно полюбопытствовал гендевец, когда запыхавшиеся Дунгаф с Филарой подбежали к ним.
Так уж получилось, что прием у врача закончился достаточно быстро, так что юношам довольно долго пришлось проторчать на улице.
— Я так рада, что ты жив! — облегченно выдохнула девушка. — Вот здорово! А то я так волновалась...
— Совершенно напрасно, — Ральдерик демонстративно помахал правой рукой. — Как будто ОН мог что-то сделать МНЕ! Кстати, Винни, действительно хороший врач. Он сказал, что через пару дней совсем заживет.
— Прямо уж через пару дней? — усомнился Дунгаф.
— Ну да, — подтвердил Гудрон. — Кость, важные сосуды и нервы не пострадали. Рану лекарь зашил и замазал чем-то лечебным. Кстати, он очень хвалил тебя, Филара. Говорил, что первая помощь была оказана правильно и что ты вообще молодец.
— А вы в этом сомневались? — зарделась девушка, донельзя любившая, когда ее хвалили.
— Больше нет, — заверил ее дворянин. — Так что можете меня поздравить, я снова могу пользоваться правой рукой, хоть врач и посоветовал пока этого не делать. И вообще, почему мы до сих пор здесь сидим?! Поехали дальше! Нам еще команду добрать надо. И других дел у нас тоже полно...
— Кстати об этом, — Филара с Дунгафом переглянулись и принялись рассказывать.
Уже через полчаса маленькая процессия, состоявшая из трех коней и четырех всадников, ехала из города в направлении гор.
— И все же подумайте сами, — продолжил прерванный, судя по всему, разговор иролец. — Если его изгнали шестьдесят лет назад, то сейчас ему должно быть в районе восьмидесяти! Как, по-вашему, мы его повезем?!
— Не забывай, что он чародей, а не простой человек, — возразил гном. — Кто знает, на что он способен? Вдруг для него возраст не имеет значения? А что если он открыл какой-нибудь эликсир вечной юности? Судя по рассказу торговца, в молодости этот волшебник подавал большие надежды...
— В любом случае, мы просто обязаны с ним увидеться, — высказал свое мнение Ральдерик, — В конце концов он — единственный маг, которого мы нашли за все это время. Даже если он нам не подходит, то вполне может подсказать, где найти колдуна помоложе. Кстати, Дунгаф, ты вспомнил, какому роду принадлежит тот герб?
— Да, — отозвался гном. — Род Фанизидов. Они правят несколькими крупными городами и парой уделов Гирастана.
— А что значит уцухнить? — спросила вдруг молчавшая все это время Филара.
От подобного вопроса Мерзавец споткнулся на ровном месте, Ральдерик поперхнулся, а Гудрон покраснел.
— Ты где это услышала? — потрясенно поинтересовался гендевец у удивленной такой реакцией девушки.
— Тот торговец, у которого мы все узнали, сказал: "А за что мы должны любить этих жхугов?! Да уцухнить надо всех этих жхугов нгрыловых!!! Вы что думаете, это вриттбовское море само отступило?! Ага, конечно!!! Это все этот цуханутый нгрыл ведокнутый постарался!!!" Вот мне и интересно, что он имел в виду? — наивно хлопая глазами, выдала она.
— Я ничего не мог поделать! — принялся тихо оправдываться перед кузнецом гном. — Я ему потом сделал замечание. Кто бы мог подумать, что у нее такая хорошая память!
— Эй, да что с вами всеми? — удивленно спросила Филара, глядя на напрягшуюся компанию, пытавшуюся быстро придумать, как выкрутиться из этой ситуации. — Почему все вдруг замолчали?! Что это значит?
— Это значит... — принялся подбирать слова герцог. — Что тот торговец... очень плохого мнения о магах... Да. Именно так. И он желает им страшной участи. Вот.
— Я догадалась, — буркнула девушка. — Ты ничуть не прояснил.
— Филара, — тихо позвал ее Гудрон.
— Ммм?
— Я тебя очень прошу, забудь эти слова, ладно?
— Зачем? — не поняла та.
— Девушкам их знать не положено.
— Почему?
— Э-э-э... Ну я тебя прошу!
— Хорошо, — вздохнув, согласилась Филара. — Но только ради тебя.
Дальше все ехали молча, каждый погруженный в свои мысли (у трех членов команды они примерно совпадали). Потом девушке стало скучно. Она закрепила поводья на седле, вынула из своей вещевой сумки уже знакомый Ральдерику с Гудроном музыкальный инструмент и принялась что-то наигрывать на ходу. Судя по поведенью Герани, он к подобным вещам был привычен. Через полчаса это занятие ей тоже надоело и она убрала свою лиро-балалайку обратно. К этому времени путники как раз пересекли долину, отделявшую город от гор и въехали под сень сосен, росших на склонах. Теперь приходилось карабкаться вверх. Было бы проще, если б имелась хоть какая-нибудь тропа, однако ее приходилось прокладывать самим. К счастью, подъем был довольно слабым, поэтому кони без особых проблем шли вперед.
— И все-таки, как мы найдем здесь этого мага? — заговорил Гудрон. — Горы большие. Мы можем долго по ним плутать, но так и не наткнуться на жилище этого старца.
— Ты — пессимист! — заявила Филара. — Постарайся думать позитивно. Вот увидишь, мы его точно отыщем! Смотри на жизнь веселей!
— Я не пессимист, — возразил иролец. — Я — реалист.
Однако девушка все-таки оказалась права. Примерно через час блужданий по склонам, битвы с непролазными кустарниками и поисков путей среди стволов, домик был найден на небольшой солнечной полянке. Это была крошечная одноэтажная лачуга, построенная явно любителем из подручных средств много лет назад. Она ютилась под высокой раскидистой сосной, росшей возле огромного камня красного песчаника, еще не покрывшегося мхом и костяникой. У корней дерева бежал ручей, заботливо выложенный камушками в том месте, где маг имел обыкновение набирать воду. Виднелось небольшое окно, застекленное, но очень мутное: видимо, престарелый колдун часто пренебрегал уборкой. Отряд спешился и огляделся. Никого живого поблизости видно не было.
— Что это за маг, что не может себе нормальный дом построить?! — выразил общее недоумение Ральдерик.
— Вот-вот, — мрачно поддакнул Гудрон. — Я сразу был настроен скептически.
Филару оставили заниматься лошадьми, мечтавшими поваляться на травке без сбруи и вволю напиться, а мужчины направились к дому. Герцог распахнул покосившуюся дверь и вошел внутрь.
— Может, все же стоило сначала постучать? — упрекнул его Дунгаф, заходя следом.
Их ждал сюрприз. Во-первых, изнутри жилище было значительно больше, чем снаружи. Во-вторых, несмотря на наружную убогость, внутренняя часть дома выглядела гораздо уютней и богаче. Пол с потолком были сделаны из крепких дубовых досок, идеально подогнанных друг к другу. Стены — сложены из шлифованного красного песчаника. Имелась люстра, представлявшая собой колесо от телеги, подвешенное на цепях. К нему крепились несколько оплывших свечей, украсивших деревянный круг причудливыми сталактитами застывшего воска. Здесь, как и в библиотеке Верхнего Сурчука, большую часть пространства занимали книги. Вообще, атмосфера обоих помещений была очень схожей, так что Дунгаф должен был чувствовать себя тут, как дома. Возле окна стоял массивный стол, заваленный древними фолиантами, какими-то камушками и амулетами. Спинкой к окну стоял не менее крепкий стул, обитый протертой выгоревшей тканью некогда зеленого цвета, с висевшим на нем старым халатом. В глаза бросалось глубокое кресло-качалка с парой продавленных подушек. В комнате присутствовало несколько шкафов. Один из них был под завязку забит книгами, в другом же за стеклянными дверками стояли ряды колбочек с непонятными жидкостями, порошками и газами всех возможных цветов. Конструкция выглядела весьма хрупко и ненадежно — во многом за счет огромной стопки томов и свитков, лежавшей сверху. В дальнем углу на гвоздике висел чей-то скелет. Проход в другую комнату загораживала кокетливая шторка. Все предметы покрывал толстый слой пыли. В углах, под потолком, на люстре и шкафах красовалась роскошная паутина.
