Дмитрий посмотрел в его сторону с каменным выражением на лице. Может быть, длинные волосы так сильно изменили его. Вроде бы Дмитрий, но вместе с тем не он. Алик прочел в его взгляде что-то зловещее.
— Прости, я должен перед тобой извиниться, — с волнением заговорил Алик первым, точно осознав, что Дмитрий будет молчать и дальше.
— Не начинай. Мне тоже есть за что извиняться, — возразил он безразлично холодным тоном. — Оставь это.
— Ты на совсем, или на время?
— Эл все объяснит.
Алику стало чуть легче. Дмитрий по-прежнему спихивает на Эл объяснения. Что-то осталось неизменным... Алик понял, что разговор продолжать не стоит, и завел двигатель.
Он пригласил Дмитрия в дом, тот поблагодарил и сказал, что сам осмотрится.
Эл ждала его в большой комнате дома.
— Ты его купил или арендовал? — спросила Эл.
Она не успела повернуться, он снова ее обнял со спины.
— Это наш дом. Ты еще помнишь, о чем мы договаривались? Причем половина денег были твои. Ты помнишь, что открыла для меня один счет? — он подождал ответа и добавил укоризненно. — Ты забыла. База переброски будет в девятнадцати километрах отсюда. Это очень удобное место. Летом здесь только дачники, зимой — практически никого.
— Тебя что, назначили главой отделения? — спросила она.
— Есть такие разговоры.
— Значит, скоро ты будешь писать на меня доносы?
Он засмеялся.
— Я буду твоим Расселом Курком в этом времени. — Он поцеловал ее в затылок. — Я тебя обожаю. Люблю безумно. Я так рад тебя видеть. Господи, как же я соскучился, словами не передать.
— Я только теперь оценила, как давно мы не виделись. Я еще словно не здесь. Эфемерно все. Я должна была тебя послушать тогда, в пещере.
Алик ушам своим не поверил. Он повернул Эл к себе лицом, сначала посмотрел вопросительно, потом смысл сказанного вызвал восторг.
— Я была не права, — добавила она. — В пещере. И после погружения. Я только недавно поняла, из чего ты меня вытащил. Ты все правильно почувствовал, Алик. Ты был прав.
В ее словах была какая-то безысходность.
— Что, Эл? Что стряслось?
— Самадин погиб. Пытался завершить мой эксперимент. Его тело, видимо, не выдержало.
Она расплакалась.
Алик сначала растерялся, ее слезы увидеть — редкость, потом бросился ее целовать. Эта буря эмоций так сильно ударила его, что казалось, он выскочил из тела. Не чувствуя себя он целовал ее губы, ничего иного для успокоения не придумав. Смысл происшествия не доходил до него какое-то время. Самадин? Он? Каким образом? Когда ощущения снова вернулись, Эл комком сжалась в его объятиях, а он не мог понять, где находится. В груди гулко ухало сердце, напоминая, что это реальность, а целовать ее нужно аккуратно. Свет от небольшого окошка резал глаза. Алик сощурился. Случилось не просто плохое, а что-то совсем критическое...
Рядом вдруг вырос Дмитрий, придержал его и настойчиво оттащил от него Эл. Он склонился к Эл и осторожно похлопал по щеке.
— Все нормально. Все нормально. Это не видение. Он настоящий, — говорил он ей.
Алик увидел, что глаза Эл перестали быть отстраненными, взгляд остановился на Дмитрии. В нем был вопрос.
— Все нормально, — повторил Дмитрий и, придерживая Эл за плечи, усадил на диванчик у стены. — Давай-ка, приляг. Ничего не болит?
— Бок немного, — выдохнула она.
— Ты как? — обернулся он к Алику.
— Нормально. — Алик постарался улыбнуться.
Алик понял, что на диване ей будет не удобно.
— Лучше на кровать, в спальне, — сказал Алик.
Дмитрий, ничего не говоря, тут же поднял Эл на руки и пошел, словно точно знал куда. Дмитрий уложил ее и сказал:
— Побудь с ней, я буду наверху. Звать меня не нужно.
Алик проводил его взглядом полным недоумения. Новые манеры Дмитрия были, пока, загадкой.
— Он все чувствует, — сказала Эл.
— Зато я не чувствую его, — отозвался Алик и с удивлением посмотрел на нее.
Эл усмехнулась его замечанию.
Он лег рядом и стал нежно поправлять ее волосы. Не удивился бы новому появлению Дмитрия, чтобы их растащить.
— Поспи, — предложил он.
— Не могу.
— Ты больна?
— Нет. Я была ранена. Лоролан опять чуть было меня не угробил. Перелет. Самадин. Переброски. Вымоталась совсем.
Алика как током ударило.
— Лоролан! Он тебя нашел?
— Угу. Мне столько нужно тебе объяснить. Не сию минуту. Дай отдышаться. На заднем сидении машины две большие папки. Там рисунки. В них смысл моего видения. Забери их. Тебе нужно это посмотреть.
— Ты была на острове?
— Где я только не была, — устало выдохнула Эл. — Потом.
Он ушел к машине, в последствии у него ушло еще два часа на то, чтобы просмотреть рисунки Нали Бхудт. Чем дальше, тем меньше ему хотелось верить тому, что он видел. Потом он поднялся наверх, по скрипу чердачных половиц он слышал, как Дмитрий меряет шагами чердак. Дмитрий медленно вышагивал, не примеряясь, не прицеливаясь, как на прогулке, ставя ноги на одну половицу, которая, кстати, скрипела больше всех. Алик выждал, когда Дмитрий сам на него посмотрит.
— Здесь будет второй этаж. Я вызвал рабочих. Его уже утеплили. Ты можешь поселиться в доме или тут.
— Я буду жить у себя, — отрезал Дмитрий.
— Я видел рисунки, — сказал Алик.
— Я понял, — кивнул Дмитрий.
— Ты их видел?
— Да.
— И что ты думаешь?
— Я ничего не думаю.
— Там есть ты.
— Это не я. Это Гай.
— Но там есть ты, Эл и я.
— Не ты, не Эл и не я. Там парнишка по имени Гай, который хотел следовать за странником в его скитаниях. Король Мартин, который отказался быть владыкой, чтобы остановить проклятье. Странник Монту, который взял на себя труд передать через два поколения силу владыки. Когда он сделал, то, что был должен, владыка убил его, разрушив тем не только его действующую оболочку, но тем самым, освободив странника от влияния миров и забвения. Все это увидела Эл. А момент убийства увидел Самадин. Не вытащи ты Эл из видения, Самадин был бы жив, но Эл могла не выбраться оттуда.
Алик поймал себя на мысли, что не воспринимает Дмитрия, как старого друга, он не менее странен, чем рисунки. А следом не воспринимает, что он хочет этим сказать. Они отдалились друг от друга, что вызывало в нем сожаление.
Дмитрий мотнул головой в сторону выхода.
— Эл проснулась. Иди к ней.
— Ее сильно потрепал Лоролан?
— Он устроил ей аварию. Она не осталась в долгу. Теперь эта сволочь близко к ней не подойдет. По крайней мере, пока. Это не из-за Лоролана. Полеты, переброски, Самадин — она же сказала, много что сложилось.
— Ты был с ней?
— Да.
— Как он вас нашел?
— Иди к ней. Она тебе все расскажет.
— Ты же все знаешь, — заупрямился Алик.
— Я знаю столько, сколько мне нужно, — недовольным тоном сказал Дмитрий.
Алику пришлось уйти.
Он вернулся в спальню и присел рядом с постелью. Глаза Эл открылись, и она улыбнулась ему.
— Привет, — хрипловатым голосом произнесла она.
Он приблизил свое лицо к ее.
— Так приятно видеть тебя опять. Рядом.
— Ты не сердишься? — спросила она.
— Сержусь я или нет, это не меняет моего желания быть с тобой. Я не сержусь.
— Кажется, ты своего добился. С будущим покончено. Я останусь здесь. Но не спеши радоваться. — Она умолкла. — У нас будет пара дел.
— Если быть справедливым, то я ничего такого не добивался, — Алик снисходительно улыбнулся и поцеловал ее в щеку. — Тут либо обстоятельства так сложились, либо я что-то предвидел.
Он задумался. У него было время на размышления. Свой последний поступок, в отношении Эл, он не считал промахом. Чем больше со временем остывала голова, тем отчетливей он осознавал, что тот его порыв, тот букет предощущений, непреодолимое желание вытащить Эл из забытья, были продиктованы чем-то необъяснимым, и вместе с тем разумным. После оценки всей череды событий, от своего отлета до возвращения на Землю, он считал себя правым. Принял как возможное, что Эл с ним не согласиться. Он не станет настаивать, но от убежденности не откажется.
— А как же остальные? — спросил он.
— Оля, Игорь и Ника сейчас в квартире Дмитрия. Я повезла Дмитрия сначала в нашу квартиру, там нашла твою записку с этим адресом. Он наотрез отказался оставлять меня. Мы приехали сюда. Алик, нам нужно серьезно поговорить. Я настаиваю, чтобы Дмитрий при этом присутствовал.
— Разве он чего-то не знает?
— Может быть, знает, но виду не подает. Я порой плохо понимаю, что твориться у него внутри. Но я в нем уверена.
— Как всегда, — добавил Алик.
— Теперь уже больше, чем всегда.
— Эл, — он выдохнул ее имя. — Меня распирает от вопросов, но еще сильнее я хочу оттянуть этот разговор. Дай мне время почувствовать твое возвращение. Хотя бы до утра.
Нежность в ее глазах заставила его внутренне ликовать, страсть, скопившаяся за эти месяцы, рвалась наружу. Она тоже с удовольствием отложила бы этот разговор. Она скучала по нему, а терзания последнего времени заставили ее сожалеть о ее отношении к нему. Эл приподнялась, чтобы обнять его. Реального, настоящего Алика.
* * *
Это было восхитительное утро. Свет от уличного фонаря бил в окошко, которое с вечера он забыл завесить шторой. Он отвернулся к окну спиной, но уже окончательно проснулся. Он открыл глаза, и увидеть ее лицо. "Черт побери, как же хорошо, когда она рядом!" — подумал Алик. Он больше не шевелился, стараясь ее не разбудить, и рассматривал черты в сумерках, пока она не заворчит, почувствовав взгляд.
Последние час-полтора обычной жизни. В большой комнате в печи потрескивали дрова. Дмитрий. Он совсем о нем забыл. Как Дмитрий смог вести себя так тихо, что не разбудил его? Домовой, наверняка, шуршал бы громче. Так странно не ощущать в доме постороннего присутствия, а потом вспомнить, что кто-то есть. Алик не чувствовал Дмитрия как не старался, новые способности ему не помогли, и это было удивительно.
Еще не слишком светло. Он посмотрел на наручные часы, которые научился носить здесь постоянно. Половина восьмого.
Он больше не шевелился и любовался женой. Он слышал, как тикает секундная стрелка наручных часов и воображал, что с каждым разом она тикает все медленней, а потом время замрет. Она дышала мерно, тихо. Тихое шуршание еще не облетевших листьев за окном, словно вдох и выдох поддерживали этот ритм.
И так могло длиться вечно...
Если бы глупая соседская собака не залаяла бы где-то вдалеке! Эл набрала воздух в грудь, и раздался шумный выдох пробуждения. А потом она тряхнула головой и уставилась на фонарь, бивший ей через окно в глаза.
Алику захотелось придушить собаку и разбить фонарь.
Эл мгновение соображала, где она. Алик понял, что возвратились они вчера, к нему приехали сразу, Эл была в недоумении несколько секунд, вспоминая, где она очнулась. Верный вывод, что она в последнее время много перемещалась.
Потом она обнаружила рядом его и вдруг беззаботно плюхнулась обратно на подушку. Ее лицо расцвело в улыбке.
— Доброе утро, — сказала она.
Улыбка предназначалась ему, и он оценил эту маленькую ложь с ее стороны. Она играла. Он хотел кинуться к ней, как вчера вечером, но тогда они оба напрочь забыли о Дмитрии, о времени, о тревоге, а сейчас он напомнил себе, что Эл тут не только потому что скучала. Он ограничился поцелуем и решил взять на себя обязанности хозяина, приготовить завтрак.
Его ждал сюрприз. На столе было все готово к завтраку. Алик кашлянул. Это все было очень странно. Обычно, ленивый до жути Дмитрий, вставал рано ради тренировки, потом заваливался спасть снова, уже до обеда. Завтракал он тогда, когда все обедали. Во всяком случае, тут в двадцатом веке, он придерживался такого распорядка, когда не работал пилотом. И как он умудрился не шуметь? Он вернулся к Эл.
— Прости мне мой эгоизм, но я не хочу, чтобы начинался этот день, чтобы заканчивалась эта ночь, — признался он.
Эл понимала, к чему он клонит, и ей было его жаль. Еще больше жаль нарушать его безмятежность. Она разделяла его чувства. Так хотелось спрятаться в кольце его объятий. Забыться опять. Если Дмитрий защищал ее от внешнего, Алик мог заслонить от нее самой. Она поняла, как глубоко и сильно любит его, а защитить от неумолимой надвигающейся волны обстоятельств не сможет. Скоро ему придется принимать себя иным или противится, что он все еще прежний.
Она открыла рот, чтобы сказать, увидела, как он протестующее мотает головой.
— Не сейчас. Потом. Позже, — попросил он.
Она передумала и спросила:
— А кофе есть?
— Конечно.
— Я сама сварю.
Она стала выбираться из постели, на ней была его футболка и эта мелочь была ему очень приятна.
Он любовался, как она натягивает джинсы, и думал, что после космической формы и комфортной одежды будущего, ей наверняка не слишком в них удобно.
Эл привлек его взгляд.
— Что-то не так? — спросила она.
— Ты прелестна в этом наряде.
— Ты весь день собираешься говорить мне комплименты?
— Всю жизнь.
Лучше бы он этого не говорил, на мгновение, но в глазах Эл мелькнула тревога. Ей все труднее, что-то таить от него. Он вспомнил рисунки Нали Бхудт. Вместо того чтобы задавать вопросы, он отправился искать Дмитрия. Его не было ни на чердаке, ни в гараже, ни в сарае, нигде на территории участка. Он выглянул за калитку и возвратился в дом встревоженным.
— Дмитрий пропал. Это нормально? — спросил он у Эл.
Она сосредоточенно засыпала кофе в турку, оглянулась не сразу, пожала плечами.
— Он где-нибудь рядом.
— Я его не нашел.
— Тут есть пруд или озеро? — спросила она.
— Да. Пруд по дороге, дальше, озеро — километра полтора по дороге, лесом — еще ближе.
— Так он купаться пошел, — догадалась она.
— Октябрь месяц. Заморозок на улице, какое купание, Эл?
— Ха. Ты на острове не был. Он запомнил зиму, когда очнулся и притащил ее туда с собой. Чуть ли не снег на голову валился. Меня только форма спасала. И он там постоянно лазал в воду, она его успокаивает.
Алик принял объяснения и прокомментировал:
— Да уж. Он осунулся весь. Половина осталась. Видок у него — жуть. Странно все это. И я его совершенно не ощущаю, я бы привидение лучше почувствовал.
Эл неопределенно улыбнулась и, опустив подбородок, хмыкнула. Кофе закипел, и она сняла турку с конфорки.
— Тебя ждет много наблюдений впереди. Давай завтракать. Он придет.
Алик с надеждой выглянул в окно и действительно увидел Дмитрия, подходящим к калитке. Алик не утерпел, пошел наружу.
Дмитрий был во дворе, через плечо у него было перекинуто полотенце.
— Ты купался? — спросил Алик, не скрывая удивления.
— Да, — последовал ответ.
— В пруду или в озере?
— В озере, там вода чище. — Дмитрий выудил из-за пазухи литровую банку молока. — Марья Дмитриевна передала. Я расплатился.
— Молоко! — раздался за спиной восторженный возглас Эл.
И Алик впервые со вчерашнего дня увидел, как улыбнулся Дмитрий, протягивая банку подбежавшей Эл.
— Спасибо за заботу, — поблагодарил Алик. — За завтрак. И за печку.
