Вечером Алик уехал в город на электричке.
В доме стало мирно, все вроде бы успокоились. Потрескивание огня в печи навевало покой. Спать собрались — едва стемнело. Ника заняла диванчик в кухне. Дмитрий разрешил Игорю спать наверху. А Эл и Ольге пришлось улечься на большой кровати в спальне.
Эл ложилась последней, Ника уже сопела, свернувшись калачиком на диване, по-детски подложив под щеку сложенные ладони.
Ольга, казалось, спала, но едва Эл устроилась и вытянулась с удовольствием, как Оля зашуршала и повернулась к ней.
— Не спишь? — спросила Эл.
— Нет. Хотела, но мысль не остановить. События так и мелькают в голове. А тут тихо, думается хорошо, словно пространство свободно и не давит. Лежу, думаю обо всем. Представляю, как мы тут сможем жить. Если Игорь будет рядом, мне все равно, смогу жить где угодно. А знаешь, я, как всегда, напугалась по началу. Прошлое, неизвестность, опасность. А потом такая решимость появилась. Вдохновение. Это же так интересно. И что мне нравится осознавать: я этого хочу. Хочу, Эл.
Эл закинула руки за голову. Про то, как ее тошнило в машине, Оля уже не вспоминает, что весьма примечательно. Позитивный настрой Ольги — влияние Игоря. Все стало с ног на голову, они с Игорем — не разлей вода, Дмитрий — не такой, Алик не принял решения, как относиться к шквалу новостей. Где все то, что было в Вене? Словно сон, другая реальность, года не прошло по этому времени. Для нее из-за Дмитрия время потеряло значение, быть может, причина кроется в этом.
Эл вспомнила жизнерадостного Монту, точно — дитя звезд. Осталось с завистью вспоминать его проделки.
Словно уловив ее мысли, Оля продолжила рассуждать.
— Мне с тобой не страшно. Сегодня ты сказала: "Я — великая". Ты прежде никогда так не говорила. Я такое о тебе слышала, только от Тиамита. То есть, я принимаю факт, что ты дочь правителя мира, но уловить весь масштаб не могу. Много всего. Я в роли главаря пиратов тебя не воспринимала. До сих пор вообразить сложно, на что ты способна. А сегодня поняла, что я не одна такая. Алик тоже не понимает. Это так странно. Алик — и не понимает.
— Ошибаешься, он как раз понимает. А ты поверила бы в то, что мое видение — правда? — спросила Эл.
— Ты рисунки не показала. Но я видела, что тогда творилось в поместье Самадина. Если Самадин поверил, Тиамит, то почему я должна не верить тебе.
— Я сомневалась, — вздохнула Эл. — Сама себе не хотела верить. До последнего. До сегодняшнего утра.
— К тебе все же применимы человеческие категории, хоть отчасти, — заговорила Ольга после молчания, — если ты увидела совсем не то, что ожидала, твое сознание старается отрицать твое участие в видении и его вероятность.
— Вы правы, доктор, — с улыбкой кивнула Эл.
— А в то, что у нас получиться погрузиться в реальное прошлое ты веришь?
— Сомневалась, до того момента, как села за руль и поехала за вами в Москву. Странно, правда? — призналась Эл.
— Ничего не странно. Это ты, Эл, в этом — вся ты.
— Почему-то я каждый раз бунтую? Ты верно заметила — в этой особенности что-то кроется. Отрицание, как способ избежать своей участи.
— Или предчувствие. Эл, когда ты так себя ведешь, плохое случается. Или я не права?
— Права. Случается.
— И сейчас? Случиться?
— Уже случилось. Не пугайся, я сделаю так, чтобы вас это не сразу коснулось.
— Это еще почему? — в тоне Оли слышался упрек. — Мы друзья тебе или нет? Пусть мы люди, но мы тоже кое-что можем. Тиамит взялся нас учить. Он говорил, что я буду лечить твои раны. Я ему верю. Теперь Игорь знает, как восстановить твой меч. А если он в чем-то уверен, то это считай сделано. Ты помнишь, что в твоей крови гуляют инородные частицы? Такие же есть в мече. Эл, ты понимаешь? Такие же. Выражаясь технически, меч запрограммирован на своего владельца, он именной. Ты возразишь, что он не твой. А выходит, что твой. И как после этого мне не поверить, что твое видение было правдой?
— Оля ты меня поражаешь, — с улыбкой заметила Эл, — своим спокойным отношением к делу. Тебе нужно одно доказательство там, где мне нужны десять. Удивила.
— Эл, ты Алику сказала. Я почувствовала. У него — тьма в глазах. Но не такая, как у тебя бывает, у него такая же, какая сейчас у Димки. Он тебя терять не хочет. Ты сказала ему?
— Сказала. Я показала ему рисунки, объяснить ничего не успела.
Эл потянулась, зажгла светильник, дотянулась до тумбочки, добыла папку.
— Держи, смотри. — Эл положила папку на колени привставшей с постели Ольги.
— Я без Игоря не буду смотреть. Это не честно. Он обижается, когда узнает, что-то последним.
— Тогда идем наверх, они не спят.
Они пробрались на чердак, мимо спавшей детским сном Ники.
Длинная лампа дневного света, жужжа, освещала чердак мрачноватым светом. Молодые люди тоже не спали. Оля несла одну папку, Эл другую.
Дмитрий понимающе посмотрел на Эл.
— Решилась? — спросил он. — Пора бы уже.
Игорь и Ольга наблюдали, как Эл и Дмитрий раскладывают листы по порядку, рядами, чтобы удобно было ходить и смотреть. Система отработанная еще на острове, когда Дмитрий сам изучал рисунки. Места не хватило, и часть повесили на перегородку.
— Финала нет, но я его расскажу, — пояснила Эл.
Эл и Дмитрий уселись рядышком в стороне, предоставив друзьям пространство и время для просмотра.
Игорь бродил туда и обратно, Ольга останавливалась, приседала и могла по долгу рассматривать некоторые рисунки.
— Как их звали? — первым спросил Игорь.
Эл перечисляла имена и описывала, кому они принадлежат и характер героев. Единственный рисунок, который Игорь поднял с пола, был портретом Мартина.
Он неуверенно огляделся, будто рядом кто-то мог подслушать, и спросил, повернув рисунок так, чтобы видела Эл.
— Алик тоже великий? — спросил он.
— Да, — коротко ответила Эл.
Оля встала за его плечом.
— Так вот откуда эта связь, — сказала она со вздохом.
— Неужели все так ясно? — спросила Эл у Игоря, подняв бровь.
— А тут и понимать нечего. Вот и не верь после этого в прошлые жизни. То есть, вы теперь на их месте? — спросил он.
— Не совсем.
— Что стало с ними в конце?
— Я знаю только, что владыка убил Бариэля, когда тот передал детям Мартина и Нейды силу прадеда. Скорее всего старый владыка при столкновении со странником тоже погиб. Кливирин стал императором. Первым императором нового мира. И в память о страннике он построил несколько святилищ. Это я знаю уже не из видения. Это реальность.
— Ты хочешь сказать, что видела статуи с изображением странника?
— Я видела изображения Кливерина и знаю его титул. Это он дал жрецам почти безграничную власть в мирах. Браззавиль, слуга отца — один из его потомков. Я видела в мирах много свидетельств тех событий. Только теперь они оказались связаны с видением. В мирах особенно почитали владычицу. Всегда, — вдруг с улыбкой сказала Эл.
— Это все очень интересно, — протянул Игорь. — Настоящая легенда. Так вот почему Алик сегодня был не в себе. Он это знает?
Он посмотрел на Ольгу, она покивала в знак согласия.
— Это трудно, — сказала Эл.
— Бедный Алик, — вздохнула Ольга. — Ему снова придется соперничать с твоей силой, Эл. А он этого не любит.
— Ему бы со своей справится, — заметила Эл.
Эл хотелось бы думать иначе. Она посмотрела на друзей с надеждой. Они сгладили тяжесть этого дня своим дружным приятием ситуации. Эл захотелось обнять обоих, но их разделяли ряды рисунков. Она улыбнулась.
— А Мартин? — спросил Игорь.
Эл пожала плечами.
— Надеюсь, проклятье его не коснулось.
— Какое проклятье? — почти в один голос спросили Ольга и Игорь.
Эл хлопнула себя по лбу.
— Забываю, что рисунки ничего не объясняют. Мои мысли так давно вертятся во всем этом, что, простите, я забыла о том, что вы можете чего-то не знать.
— Я тоже не знаю о проклятии, — сказал Дмитрий. Эл вспомнила, как на острове он только смотрел рисунки Нали, но вообще редко что-то спрашивал. Дмитрий сразу разделил персонажей видения и реальных людей.
Эл поднялась взволнованно, сложила руки на груди и заходила взад-вперед.
— Это еще одна старая легенда. Много старше событий моего видения. В том и дело, что я не точно знаю обстоятельства. Их хорошо до забвения знал Бариэль, но мне досталось его поврежденное сознание. Все вертится вокруг того, что правление миров должно принадлежать исключительному существу. Но никто из тех владык, что мне довелось видеть..., — Эл остановилась, умолкла, улыбнулась смущенно. Ей было странно так говорить, — не обладал должной силой, что ли. Хотя... дело тут, в общем-то, не в силе, а в способности творить и поддерживать существование миров. Моих миров. Хотя в видении разделения не было. Это обстоятельство стоит прояснить. В какой-то момент эта сила, передаваемая из поколения в поколение, стала слабеть. На Мартине она практически была ничтожной, по сравнению с моим отцом. Странник, можно сказать, вдохнул новую силу в детей Мартина и Нейды, призвав существо извне — Нейду и пожертвовав собой. Он не хотел быть пленником миров и выбрал смерть своей оболочки, он разрушил себя. Я об этом ничего не знаю. Что за этим последовало?... Я не знаю, сколько поколений отделяет меня от видения? Самадин говорил, что мне самой придется в этом разобраться. В мирах говорили о проклятье полушепотом, тайком, со страхом. Я узнала о нем вопреки воле отца. Об этом заявил другой странник, который пришел за мной в миры. И он требовал, чтобы я ушла. Значит, проклятие еще действует... Есть вероятность, что Мартин все-таки убил отца. Тут есть элемент повторения событий. Я пошла на конфликт в тот момент, когда отец хотел меня использовать, как владыка из видения пытался использовать Нейду. У меня внутри было такое чувство протеста, словно сработала какая-то программа. Я вовремя сбежала... Или он меня отпустил?... Я не знаю. Я обрела свободу, чтобы снова к этому вернуться. А если выясниться, что к этой истории причастен Алик... Я уж совсем не знаю, что должно происходить? Спасибо, что не смотрите не меня, как на безумную.
— А от тебя всего можно ожидать, — весело заметила Оля. — Эл, знаешь, что смущает меня. Почему ты говоришь, что правление и сила принадлежит только одному? А владычица? А Нейда? Ты сама говоришь, что их или ее почитали в мирах. Правят двое.
— Воззрения смертных — это только вера, а порой и суеверие далекое от действительности, — продолжала Эл. — Не наделенному силой существу свойственно верить, что есть сила, которая его спасет. А это, увы, не всегда так. Я не знаю о владычице и ее роли ничего, кроме ситуации с наследниками. Я не видела ни одной действующей владычицы. Я могу ручаться лишь за то, что наблюдала лично. Но, возможно, ты права. — Эл посмотрела на Ольгу и поняла, что только женский ум мог придти к такой догадке. Сама Эл избегала так думать. — Я мало знаю.
— Ольга права. — Дмитрий тоже поднялся с места и прошелся вдоль первого ряда. — Братцев своих вспомни. И отца.
Дмитрий заметил, как Эл нервно сглотнула. Алик. Опять Алик, все вертится вокруг него. Скорее бы в прошлое. Пока она у него на виду, он будет чувствовать уверенность. Алик не опасен, он знает, видел, чувствовал, но он терзает ее. Он совершенно проигнорировал, как она измотана. Чертов эгоист!
Игорь оторвал взгляд от рисунка на полу, посмотрел на Дмитрия и вдруг сказал то, от чего Дмитрий содрогнулся.
— Да, Хранитель, забот у тебя теперь будет выше неба.
"Когда это вы так успели этим проникнуться?" — мысленно задал вопрос Дмитрий, глядя в глаза другу. Откуда Игорь знает? Когда узнал? Дмитрий подумал о Тиамите.
— Эл, получается, что ты теперь владычица? — спросила Ольга.
— Нет. У меня другая функция, — ответила Эл и улыбнулась. — Я, хвала космосу, не имею такого права. Если верно то, что я дочь своего отца, то я не сверхсущество. И не хочу им быть. Я отреклась от наследования, чтобы возвратиться к вам.
— К Алику. Ты вернулась к нему, — не выдержал Дмитрий своего внутреннего напряжения. — Ты посмотри на это в новом свете. Ты ушла от великих к еще одному великому. Где здесь другой выбор?
— Эл, это так! Это здорово! Значит эта связь работала изначально! — воскликнула Ольга и просияла. Она всегда так считала, что тесная связь между Эл и Аликом словно предрешена судьбой, но при нынешнем масштабе обстоятельств поступок Эл выглядел не просто актом любви. В этом было что-то мистическое, покрытое тайной и опасностью. Эл сбежала из миров ради него! И если в ней сейчас видится мощь, то, что было прежде? От чего на самом деле она отказалась ради любви?
Оля покосилась на рисунок в руках Игоря. Потом сам собой взгляд перешел на пол, где был лист с многослойной композицией из нескольких лиц и событий. Она восхитилась способностью Нали Бхудт, как художника, так повествовательно и многослойно передавать смысл сцены. На рисунке рядом были Монту и Нейда. Похожие и не похожие друг на друга, в тот момент, когда поменялись одеждой. И Оля решила, что на Нейду Эл похожа чуть больше, чем на Монту, не смотря на то, ччто в глазах Эл она не однажды видела особый, шальной огонек, хорошо схваченный Нали в глазах странника.
— Это одна из причин, — к Олиному разочарованию ответила Эл, а потом подытожила. — И, увы, обстоятельства таковы, что мне придется возвратиться.
— Когда? — спросил Игорь.
Его решимость, а не испуг приятно удивила Эл.
— Не сию минуту, конечно, — успокоила Эл.
— Дай слово, что возьмешь меня с собой.
— Нас, — добавила Ольга.
— Я на вас очень рассчитываю, — без тени лукавства ответила Эл. — Мне не справится в одиночку. Надо только подучить вас кое-чему. Отработаем Александрию, и мы с Тиамитом вами займемся. Попадем мы в опалу у Службы Времени или нет — это не важно. Жить нам после путешествия придется на острове. Это безопасно во всех смыслах.
Дмитрий наблюдал, как они воодушевились. Оля схватила Игоря за руку и стиснула. Поразительное дело, когда Оля успела набраться смелости, вечная трусиха. Он потерял из-за страданий кусок жизни, если не себя самого. Словно его век не было, а теперь и люди и обстоятельства изменились. Зато он не может воспринимать все по старому, совсем не может. Он припомнил, как Эл испытывала его на острове. Смогла же вызвать его ярость! То, что вызывает в нем всплеск сил. И ничуть не странно, что именно эта бездумная, неподдающаяся контролю страсть, выжила после его душевного катаклизма. Она неожиданно оказалась полезной в стычке с Кикхой. Никакое иное качество, а эта ярость.
Эл больше не боялась рассказывать обстоятельства видения. Чем больше ей приходилось объяснять друзьям, тем неотвратимее приходила убежденность, что все что было в видении — правда.
Часть 2 Александрийский проход
Глава 1
1172 год нашей эры. Руссильон. Королевство Арагон. По дороге в Перпиньян.
Конь споткнулся и, спустя немного времени, захромал. "Что за скотина такая? У него талант терять подковы", — выругался про себя Бригар. Коня он купил в Перпиньяне на ярмарке два года назад. Давно нужно было либо продать его, либо зарезать. Но с деньгами последние два года было неважно, и он откладывал расставание с конем. Он был его единственным животным в хозяйстве. Бригар полгода назад завел пса, но тот сдох, наелся какой-то падали.
