Дракон и Феникс легли рядом с ним, тоже позабыв о еде. Гарри тяжело вздохнул. Он уже давно перестал догадываться, что твориться в голове у Дамблдора. Некоторое время они молчали, так как у них совсем не было настроения для разговоров. Неожиданно снизу послышались громкие голоса:

— Оставьте меня одну, вы, толстые придурки!

— О, перестань, лапочка! Мы можем и поиграть вместе!

Троица вздохнула, узнав голоса Лаванды и Гектора. Грифон закрыл глаза руками:

— Неужели опять? Что с ним такое? Ему что — вчерашнего мало?

Феникс вздохнула:

— Похоже, нет! Подождите минутку. Я пойду, помогу ей, пока не случилось чего-нибудь плохого.

Но было уже слишком поздно. Они вздохнули, услышав возглас "Ступефай". Дракон перегнулся через край крыши и посмотрел вниз. Как раз под ним стояла Лаванда, нацеливая палочку на двух парней. Дракон заметил, что Гектор уже лежал в отключке. Феникс, которая находилась слева от него, неожиданно спрыгнула вниз и перекрыла возможность для отхода двум парням, с ужасом оглядывающихся вокруг себя. Увидев ее, они застыли на месте. Гермиона, не теряя времени, "отключила" их. Лаванда с удивлением уставилась на нее. Гермиона изогнула бровь и сухо сказала:

— Убери палочку подальше, пока ее никто не заметил.

Девушка покраснела и спрятала в карман палочку.

— Извини за это, но он пытался до меня дотронуться.

Гермиона понимающе кивнула:

— Мы слышали, но тебе не надо было применять против него заклятие. Теперь необходимо стереть его воспоминания.

Мужской голос перебил ее:

— А мы уже это сделали.

Обе девушки повернулись, и увидели, как спускаются вниз Рон и Гарри. Рыжий внимательно осмотрел Лаванду:

— С тобой все в порядке? Этот кусок дерьма тебя не обидел?

Девушка покачала головой:

— Нет, я его заколдовала раньше, чем он успел что-нибудь сделать.

Грифон с облегчение вздохнул, тогда, как Дракон внимательно посмотрел на трех толстяков:

— Нам лучше быстрее уйти отсюда. Еще не хватало, что бы нас кто-нибудь увидел рядом с ними.

Остальные кивнули и пошли за ним. Гарри спросил гриффиндорку:

— Лаванда, а почему ты одна?

Девушка немного застенчиво улыбнулась:

— Я, как и остальные, искала вас. Мы подумали, что если разделимся, то дело пойдет быстрее.

Феникс удивленно изогнула бровь:

— А почему вы нас искали? Что-то случилось?

Лаванда покачала головой:

— Нет, все в порядке. Просто, мы хотели поговорить с вами.

Троица переглянулась и, наконец, Грифон кивнул:

— Ну ладно, а где остальные?

— Мы договорились встретиться вон там. — Она указала на большое дерево, стоящее немного удаленно от дорожки. Дракон уже разглядел двух подростков, ожидающих их под ним. Приблизившись, они увидели Невилла и Дина. Оба парня тихо переговаривались между собой и, увидев, с кем пришла Лаванда, улыбнулись.

Все вместе они сели возле дерева, поджидая, когда к ним присоединятся остальные. Гарри чувствовал висящее в воздухе напряжение, но у него не было настроения исправлять ситуацию. Наконец-то, через пять минут, к ним присоединились Симус и Парвати, которые присели между Невиллом и Лавандой. Еще пять минут ушло на то, что бы Дин набрался смелости и прервал молчание:

— Э-э... Нам... Нам действительно жаль, что мы поверили в то, что вы убили всех тех людей... Нам жаль, что все это случилось с вами. Если есть что-то...

Дракон поднял руку, заставляя Дина замолчать:

— До того, как ты продолжишь, давай объективно посмотрим на вещи.

Остальные подростки посмотрели на Гарри, не понимая, что именно он имел в виду. Даже Рон и Гермиона об этом не догадывались, хотя и поняли: то, о чем собирается сказать Гарри — важно.

— Итак. Вы знали каждого из нас более четырех лет до того, как случилось первое убийство, не так ли?

Гарри не ожидал от них ответа, поэтому продолжил:

— Теперь кто-нибудь из вас может сказать, что вы знали меня так же хорошо, как Рон и Гермиона?

Гриффиндорцы покачали головами, и Парвати заговорила:

— Я не знаю, как парни, но я и Лаванда знали о Гермионе только то, что она любит учиться. Она практически все время проводила с вами, тогда как я почти всегда была с Лавандой.

Три парня, подтверждая, кивнули — никто из них действительно не знал Гарри и Рона очень хорошо. Конечно, они общались и жили в одной комнате, знали о ребятах больше, чем все остальные ученики школы, но близкими друзьями не были.

Дракон кивнул:

— Итак, мы не были близкими друзьями, и вы не очень хорошо нас знали, несмотря на то, что жили с нами в одних комнатах и учились в одном классе. — Гриффиндорцы кивнули. Феникс и Грифон улыбнулись, наконец-то догадавшись, к чему ведет Гарри. — В таком случае, надеюсь, вы понимаете, что на вас мы не злимся? Я не хочу вас обидеть, но если бы кто-нибудь обвинил вас в аналогичном преступлении, я, наверное, ему поверил бы, хотя мне это было бы и не легко сделать. Но вообще-то именно Министерство и Дамблдор убедили всех в том, что виноваты именно мы, и даже наши семьи поверили в эту ложь. У вас не было шанса узнать, что это были не мы, так как все доказательства были против нас.

Гриффиндорцы сидели, задумавшись — до них начал доходить смысл слов Гарри. Невилл решил уточнить:

— Но, Гарри, если ты именно так смотришь на это, то почему вы злитесь на директора и ваши семьи?

На этот раз ответил Грифон, несмотря на то, что вопрос был предназначен Дракону:

— Мы злимся на Дамблдора, так как он не пытался узнать правду о том, что именно случилось. Он просто безоговорочно принял точку зрения Министерства и был готов без возражений отправить нас в Азкабан. Я уверен, что над нами даже не было бы и суда. — Он ухмыльнулся и добавил: — Но мы решили не выяснять этого.

После небольшой паузы Рон продолжил:

— Что же касается наших родственников, то это просто — они же наши семьи, и при этом так легко поверили. Они же знали нас с детства. Я ожидал, что они хотя бы попытаются добиться рассмотрения нашего дела в суде, но единственное, что я услышал от них, это то, что они больше не считают меня своим сыном. Надеюсь, вы понимаете, что такие слова забыть совсем не легко.

Гриффиндорцы понимающе кивнули. Но до того как кто-либо сумел ответить, прозвенел звонок, объявляющий о начале урока. Троица встала и Гермиона сказала приехавшим:

— Пошли, начинаются вечерние занятия.

Глава 9. Сон.

Остаток дня прошел спокойно. Троице удалось прикрыть незнание гриффиндорцев по многим предметам, но при этом их очень злило, что они вынуждены были сами себя выставлять в глупом свете перед учителями. Сразу же после последнего звонка, Гарри встал и начал собирать свои вещи. Он посмотрел на Феникс и Грифона, которые последовали его примеру. Когда ребята подошли к двери, то увидели смущенных гриффиндорцев. Те виновато смотрели на них. До того, как они успели что-то сказать, подошли Люпин и Снейп. Оборотень приветливо улыбнулся неразлучной троице, но ребята были слишком раздражены и утомлены, что бы ответить на его взгляд. Они просто прошли мимо, кивнув на прощание, и направились прямо по коридору.

Дракон постучал в кабинет директора и, получив разрешение, вошел в кабинет. Вслед за ним вошли и его друзья. Женщина посмотрела на них с улыбкой, которая сразу же сменилась волнением, когда она увидела, в каком настроении ребята плюхнулись на стулья. Отложив в сторону ручку, которой она перед этим что-то писала, директор спросила:

— Как вы себя чувствуете? Вы выглядите уставшими.

Рон поглубже забрался в кресло:

— Мы устали потому, что нам приходилось целый день выставлять себя в неприглядном виде — больше, чем нам доводилось это делать за всю прошлую жизнь. И все это только для того, что бы прикрыть наших бывших одноклассников. Обещаю, когда я в следующий раз встречу Дамблдора, то я, если и не убью его, то побью точно! Невилл даже не имел понятия, что такое тангенс, и как мы сможем скрывать их незнание еще целых две недели? Хотя, какая разница? Им же было все равно, что случилось с нами...

Рон встал и начал ходить по кабинету. Делайла вздохнула — она уже слышала от других учителей об этой ситуации, но не могла объяснить тем причину, почему самые лучшие ученики школы ни с того, ни с сего, начинали задавать неимоверно глупые вопросы о том, что давно уже хорошо знали. Тяжело вздохнув, она собрала бумаги на столе и встала:

— Поехали домой, ребята. Я уверенна, что вам не помешает сейчас хороший отдых.

Неразлучная троица кивнула и встала. Когда они вышли из кабинета, то увидели Ремуса, который ожидал их, прислонившись к стене. Ребята глубоко вздохнули, но до того, как мужчина обратился к ним, вмешалась профессор Вилье:

— Могу ли я Вам чем-то помочь, профессор Люпин?

Оборотень, немного смущенно перевел взгляд с ребят на директора, и ответил:

— Да, директор. Я хотел поговорить с ребятами, но, похоже, они очень устали и хотят домой. — Он заботливо посмотрел на ребят. — Но, надеюсь, кто ни будь из вас скажет, где я могу найти Сириуса. Я думаю, он уже общался с вами.

Гарри шагнул вперед и кивнул:

— Он приехал вчера. Ты можешь пройти с нами, если хочешь. Сириус обещал заглянуть сегодня вечером.

Ремус посмотрел на профессора Вилье:

— Я не хотел бы мешать.

Женщина, взглянув на ребят, кивнула:

— Все в порядке, можете поехать с нами.

Полчаса спустя они уже были дома. Профессор Вилье тут же отправила ребят в их комнаты, что бы они хоть немного отдохнули. Подростки не противились. Во-первых, потому, что знали — это бесполезно, а во-вторых, они чувствовали себя очень уставшими, не столько физически, сколько психологически. Со вздохом Гарри вошел в свою комнату и бросил рюкзак на пол. Затем с помощью магии переместил его к столу. После этого парень упал на кровать и закрыл глаза. Сам, не ожидая того, Дракон тут же уснул. Сон, который ему приснился, можно было назвать вещим — такие сны ему не снились уже очень давно.

Сон.

Тела.

Много тел.

Мертвые.

Все.

Кровь.

Много крови.

Большая комната.

Трон, созданный из людских костей.

Мужчина, сидящий на троне.

Мужчина с кроваво-красными глазами.

Мужчина, с лицом змеи.

Волдеморт.

Старик, лежащий перед ним.

Мертвый.

Безжизненные голубые глаза.

Дамблдор.

Большая комната.

Большой зал.

ХОГВАРТС!

Гарри проснулся с диким криком, одновременно с которым донеслись крики из других комнат. Парень свернулся калачиком, прижав колени к груди так близко, насколько это было возможно. Он чувствовал, как трясется от головы до самых кончиков пальцев на ногах. Его глаза были плотно закрыты, и при этом он старался отогнать от себя видения, захватившие его сознание. Он даже не заметил, как кто-то открыл дверь и вбежал в его комнату. Теплые руки обняли его, оторвав от страшных мыслей. Первой реакцией Гарри было — освободиться от крепких объятий этих рук. Поэтому, он начал бурно отбиваться, но он был слишком ошарашен, что бы использовать магию.

— Гарри, Гарри, прекрати! Это же я!

Спустя несколько минут, слова все же достигли сознания Гарри, и он открыл глаза и увидел Сириуса, который пытался успокоить его. Сириус вздохнул с облегчением, когда Гарри, наконец-то, перестал бороться и безвольно облокотился на его руки. Бродяга был внизу и рассказывал Делайле и Ремусу о своих планах приобрести соседний дом, когда до них донеслись крики Гарри. Сириус вскочил первым и выбежал из гостиной, направившись сразу в комнату крестника, где он увидел сильно дрожащего парня, свернувшегося на своей кровати. Не задумываясь, он подошел к нему и крепко обнял. Бродяга был очень удивлен, когда Гарри начал бороться с ним, пытаясь высвободиться из объятий. Увидев перепуганное лицо крестника, Сириус не мог уже отпустить его, и спустя несколько минут, Гарри проснулся.

Когда Дракон узнал наконец-то крестного, то обнял его и лег рядом с мужчиной. Сириус сел поудобнее, и положив голову парня себе на колени, начал гладить его по спине, что бы унять крупную дрожь. Через некоторое время, Сириус нарушил тишину:

— Гарри, с тобой все в порядке?

Парень не смог поднять голову, наоборот, он покрепче прижался к Сириусу. В его голове все мысли смешались. Что значил этот сон? Это было предупреждение? Неужели Волдеморт настолько силен, что бы разрушить Хогвартс?

Если это так, то ему, Рону и Гермионе необходимо было серьезно поговорить. Хотя Хогвартс принес им много боли, но они все равно очень любили это место и отнюдь не хотели, что бы Волдеморт разрушил их старую школу. Вздохнув, он, наконец, сел рядом с крестным и успокаивающе улыбнулся. Сириус тут же положил руку ему на плечо и взволновано спросил:

— Что случилось, Гарри?

Парень пожал плечами. Он хотел сначала переговорить с Роном и Гермионой, и только потом, рассказать остальным об этом сне:

— Не волнуйся, мне просто приснился кошмар.

Гарри увидел, что Сириуса совсем не успокоили эти слова. Но, не желая продолжать эту тему, он встал и потянулся:

— Когда ты приехал, Сириус? Ты уже видел Ремуса?

Крестный некоторое время смотрел на него, раздумывая, стоит ли заставлять Гарри рассказать, что ему приснилось, но, решив отложить это на потом, ответил на его вопрос:

— Я приехал где-то полчаса назад. Я бы зашел к тебе сразу, но Делайла сказала, что ты возможно уже спишь. Да, я видел Ремуса, он был с ней.

Гарри кивнул и посмотрел на открывающуюся дверь. На пороге стояла взволнованная Делайла. Она тут же вошла и обняла парня:

— Ты в порядке, Дракон?

Юноша кивнул, обнимая ее в ответ.

— Со мной все хорошо, профессор. А как Феникс и Грифон? Мне кажется, я слышал, как они кричали.

Делайла кивнула:

— С Феникс все в порядке, но она немного испугана кошмаром. Профессор Люпин сейчас с Роном. Мне кажется, что с ним все в порядке, но я все же пойду, проверю.

Она еще раз внимательно на него посмотрела и спросила:

— Не хочешь рассказать, что тебе приснилось?

Гарри отрицательно покачал головой:

— Я не хочу об этом говорить, профессор.

Женщина посмотрела на него еще некоторое время, и, кивнув, вышла за дверь:

— Тебе лучше переодеться, Дракон.

Когда парень удивленно посмотрел на нее, она добавила:

— Ты не забыл, что вам сегодня надо идти к доктору Метту?

Глаза Гарри расширились от удивления:

— Вот, черт! Я и забыл совсем.

-Язык!

Гарри закатил глаза и ответил:

— Извините, профессор.

После того, как за ней закрылась дверь, парень повернулся к удивленному Сириусу:

— Э.. ты не можешь выйти на несколько минут — мне нужно переодеться.

Сириус кивнул, но не двинулся с места.

— Кто такой доктор Метт? Ты что — болен?

Гарри, смутившись, пожевал губу:

— Со мной все в порядке. Доктор Метт — наш психоаналитик. Кажется, я забыл сказать тебе, что мы все еще его посещаем.

Лицо Сириуса померкло — он почти забыл уже, через что пришлось пройти его крестнику, из-за того, что сам Сириус оказался слепцом, и не понял, что Гарри никогда не смог бы их предать. Поймав взгляд крестного, Гарри обнял его: