Невезучая или Всё еще жена некроманта

Глава 7

Оазис Риша

Не могу сказать точно, сколько мы ползли, прячась по кустам, чтобы Кёрн нас не заметил, может пять минут, может десять, но вскоре голос магистра затих. Зато Самайин "одуванчик" начал служить мне отличным ориентиром в каком направлении ползти, потому что даже в этих дебрях эльфийке удавалось двигаться с такой скоростью, что я за ней не поспевала. Она шла так уверенно, словно к источнику ей постелили ковровую дорожку, и я с завистью наблюдала, как она проскальзывает между ветками, перепрыгивает корни, при этом умудряется не зацепиться, не поскользнуться и не подвернуть ногу. Таких невероятных способностей у меня никогда не было, поэтому помимо всего перечисленного, я ещё и отставала.

Оазис оказался совсем не маленьким, каким он мне представялся. Мы шли-шли, а он не заканчивался, хотя я думала, что оазисы большими не бывают, впрочем, географию я частенько прогуливала, предпочитая погулять на улице, так что не уверена большие они или маленькие.

— Вторая не отставай! — крикнула ушастая, вынырнув из кустов на приличном расстоянии от того места, где я прислонилась к стволу незнакомого мне дерева, чтобы перевести дыхание и попить воды.

— Сама ты вторая, — буркнула я и, закупорив флягу, постаралась нагнать ушастую.

Удивительно, но оказавшись на территории оазиса, солнце словно подобрело. Идти стало легче. Даже пробираясь сквозь заросли, я не испытывала такой муки как под палящими лучами беспощадного светила.

Убедившись, что я иду, Самайя снова пропала в зарослях колючих кустов. Через какое-то время у меня возникло подозрение, что я заблудилась, решила покликать ее, но услышала радостный вопль:

— Нашла! Я нашла его!

Звучал ее голос откуда-то сзади и сбоку. Протиснувшись между деревьями, увидела ровную практически не заросшую травой площадку где-то десять на десять метров с каменным бассейном в центре, который крупной спиралью по кругу уходил витками вглубь, к концу превращаясь почти в воронку. Так же я увидела, как Самайя идёт по этой самой спирали, постепенно спускаясь всё ниже и ниже.

— Э-э, Самайя, — подошла я к краю. — Что ты делаешь?

— Не видишь? — помахала она на себя руками. — Я наслаждаюсь.

— Чем? — настороженно покосилась я на бассейн, в котором что-то начало колыхаться. — Тут нет воды.

— Какая вода?! — фыркнула эльфийка и противно-жеманно протянула: — Это исто-очник. Источник Силы. Чистой силы. Понимаешь?

— Не совсем.

Я потыкала пальцем в колышущийся воздух. Воздух начал мерцать. Красиво.

— Не стой столбом. Заходи, — махнула она рукой.

— А ты уверена, что нам можно здесь быть? — засомневалась я.

— Конечно! Это же природный источник! Все эльфы используют природные источники.

— Хорошо, — вздохнула, начиная относиться с пониманием к её выкрутасам. Самайя, это Самайя и она может просто проигнорировать неоспоримый факт того, что я в отличие от нее человек, поэтому решила уточнить: — перефразирую: мне сюда можно?

Ушастая уселась на ступеньку и задумчиво уставилась на меня.

— Не знаю.

Ну, по крайней мере, честно. Ладно, попробую. Чуть-чуть. Если не пойдёт, сразу вылезу. Я направилась к площадке, с которой начала сход Самайя, но только вознамерилась сделать шаг, как кто-то схватил меня за шкирку и вздёрнул вверх.

— Ку-уда пошла? — ласково-хищно сказал кто-то красивым женским голосом, причём на эльфийском и с незнакомым акцентом.

Я захрипела и начала вырываться. Завязка плаща больно впивалась мне горло, но я брыкалась, дергалась и сипела. Наконец меня, как котёнка швырнули на площадку.

— Успокойся. Я не собираюсь тебя убивать.

Откатившись в сторону, дернула завязки и скинула капюшон. Подняв голову, мысленно ахнула, передо мной стояла женщина невероятной красоты: высокая, длинноволосая, в меру фигуристая с узким лицом, но не заострённым, как бывает у некоторых тощих девиц. Невероятными были ее глаза, переливающиеся разными цветами, без зрачков, большущие, чуть ли не на пол лица, обрамлённые длинными ресницами. Волосы тоже были необычные словно перламутровые и сияющие, в основной массе зеленые, но были пряди и потемнее, и посветлее, а так же маленькие вкрапления прядок жёлтых, фиолетовых и красных.

Несмотря на высокий рост, женщина всё равно казалась хрупкой и изящной. Она тряхнула головой и в ее волосах мелькнули заострённые кончики ушей. Эльфийка?

— Человек? — приподняла она брови, прищурилась и покачала головой: — Нет-нет, люди сюда не приходят. Кто ты?

— Возвращенка, — сказала я на анталите, так как забыла, как это будет на эльфийском.

— Это мне ничего не говорит, — поморщилась женщина и подошла ближе. Ее легкая, почти прозрачная тога — будем называть ее так — всколыхнулась, словно ничего не весила и застыла, когда эльфийка остановилась.

— Простите, мы не хотели вас тревожить, — попятилась я назад и позвала вторую: — Самайя!

— Поздно, — ответила за нее странная эльфийка и я вздрогнула от звука кристально чистого смеха ушастой.

— Что с ней? — испугалась я за Самайю, которая, сидя в бассейне, начала вести себя неадекватно.

Она стала скидывать с себя одежду, смеяться и звать меня ловить светлячков. Светлячков, как вы понимаете, в бассейне не было.

— Глупышка перенасытилась чистой силой, — еще ближе подошла ко мне незнакомка. — К источнику нужно приходить, только если это действительно необходимо. Ей достаточно было посидеть рядом и силы бы восстановились.

— Такого больше не повторится, — заёрзала я на месте под ее немигающим взглядом. — Отпустите нас.

Женщина сморщилась, будто съела парочку лимонов.

— Дай руку! — потребовала она, но я отпрянула и спрятала руки за спину. — Руку! Не заставляй меня причинять тебе боль.

— Зачем вам моя рука?

Эльфийка закрыла уши и с мученическим выражением лица призналась:

— Твой эльфийский — боль для моих ушей.

Я протянула ей руку с заклинанием-переводчиком. Женщина посмотрела на изображение, потёрла его, и заклинание засветилось, после чего приобрело зеленоватый оттенок.

— На время, — сказала она, но руку не отпустила, а перевернула и резанула ладонь удлинившимся ногтём, — Тихо. Не дёргайся.

— Вы сказали, что не причините мне вреда!

— Я сказала, что не убью тебя, а о причинении вреда речи не шло, — усмехнулась эльфийка и вернулась к изучению моей ладони и натёкшей в нее из ранки крови. — Не дёргайся. Это только царапина — я быстро ее заживлю. Скажи, у тебя есть на правом бедре родинка в виде листочка?

Сердце в моей груди удивлённо ёкнуло. Откуда?! Об этой родинке знали только очень близкие мне люди, слишком интересное место выбрала родинка на моём правом бедре, чтобы показывать ее кому попало.

— Значит, есть, — кивнула эльфийка и, поводив пальцами над моей рукой, превратила кровь в камень, а ранку заживила. — Добро пожаловать домой, дитя Диры. Я Ришалис, хранительница этого источника и хозяйка оазиса.

— Дира? — я убрала мешающую чёлку с глаз. — Кто это?

— Что за вопрос? — фыркнула Ришалис. — Ты не знаешь имени своей матери?

— Конечно, я знаю имя моей мамы! — заклокотало во мне раздражение. — Но...

Я запнулась, сообразив, что эльфийка называет мою мать ее настоящим именем, а не тем, что знаю я.

— Подождите..., — нахмурилась. — Вы знали моих родителей?!

— И тебя, в том числе, — сощурила она свои волшебные, но немного пугающие глаза. — Ты родилась здесь, маленькое недоразумение.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

— Как здесь?

Женщина не поняла моего замешательства.

— Прямо здесь, в моём оазисе у этого источника.

— Но, но...

— Я лично принимала роды у твоей матери. Твоя родинка — моя метка.

У меня потемнело в глазах. Одно дело знать, что твои родители из другого мира, но совсем другое, узнать, что и ты не с Земли. Я ведь упорно верила, что я — землянка и, что моё место на Земле, а тут...

— Ты побледнела. Присядь, — помахала она рукой, и рядом со мной появился высокий плоский камень, на который я села. — Водички?

Эльфийка протянула мне чашу размером с небольшую вазу. Я кивнула и, взяв ее обеими руками, отпила. Вода оказалась холодной до дрожи.

— Разве твои родители не рассказали тебе свою историю?

— Нет, — покачала я головой. — Мне никто ничего не рассказывал.

— Совсем?! — удивилась Ришалис.

— Они всегда замолкали, когда я пыталась подслушать, так что я вернулась сюда, даже не зная, как звали моих родителей, а дядя Анрой отказывается рассказывать, он говорит, что незнание для меня сейчас лучшая защита, поэтому я ничего не знаю.

— Дядя Анрой? Магистр Анрой Велдари? Некромант?

"А еще он высшая нежить", — подумала я и кивнула.

— Да. Он мой крёстный.

Эльфийка потерла виски.

— Кто такой — крёстный?

— Ну, как бы, он мой духовный родитель, ответственный за моё духовное воспитание.

Я вспомнила, что Элису я тоже объясняла, что означает этот термин, и он тогда говорил, что в разговоре с местными лучше заменить его на "нэст", что переводится как первый наставник выбранный родителями или еще лучше на эльфийский термин "тэру", который ближе по сути, так как не только переводится как "второй отец", но и подразумевает под собой, что выбранный родителями опекун, в случае чего, заменит мне отца.

— Он мой тэру.

— О! — красиво округлила рот эльфийка и тут же улыбнулась: — Неожиданно, — и, с теплотой посмотрев куда-то в небо, хмыкнула: — Интересный выбор, Дира.

Я нахмурилась, с трудом представляя, кто бы мог стать моим крёстным, кроме магистра Анроя.

— А был другой вариант?

Эльфийка взмахом руки создала себе плетёное кресло из прутьев и удобно в нём расположилась. Я чуть поморщилась, поёрзав на своём камне.

— Был, — поворотом головы Ришалис указала на лес. — Но вы обе от него сбежали.

— Магистр Кёрн?!!

От переизбытка эмоций я даже закашлялась.

— Попей водички, — посоветовала она.

Я отхлебнула, но в результате еще и подавилась.

— Ме-едленно. Пить надо ме-дленно, — протянула эльфийка и взмахом руки заставила воздух уплотниться и похлопать меня по спине.

— Почему именно Кёрн? — отдышавшись, просипела я.

— О-о, он был ее лучшим учеником. И другом.

— Вот блин, — вырвалось у меня. — Я же похожа на маму! Если Кёрн меня узнает!...

— Глупости. Даже я тебя не узнала. Анрой хорошо поработал над твоей защитой.

— Тем не менее, вы меня вычислили.

— Это мой оазис, недоразумение, — многозначительно заявила эльфийка и поманила меня пальчиком. Я наклонилась. — И здесь всё в моей власти.

— Лирин! Лири-ин! — донеслось из бассейна. Я поднялась с камня. Самайя пыталась выбраться, но у нее не выходило. Она как пьяная шаталась из стороны в сторону, заваливалась, но не падала, вставала на колени, хныкала и звала: — Лирин! Выходи! Где ты? Зачем ты снова спряталась от меня?

Лирин? Кто такая Лирин? На этот вопрос Самайя ответила очередным громким:

— Лирин, выходи! Я больше не буду тебя дразнить. Выходи! Мама с папой будут ругаться. Лирин!

В голосе ушастой было что-то надрывное, сильно мучающее ее, что у меня защемило сердце. Я дернулась в сторону бассейна, но Ришалис меня остановила. Её тёплые пальцы крепко сжали моё запястье.

— Тебе нельзя в источник.

— Но, Сама...

— Я помогу ей.

Сгустившийся воздух, обхватив Самайю за талию, помог эльфийке выйти из бассейна.

— Что с ней происходит? — поморщилась я, когда ушастая, сделав пару неуверенных шагов в сторону леса, грохнулась в пушистую розетку зелено-фиолетовой травы, попыталась встать, но завалилась на бок, обоняла кочку и засопела.

— Опьянела. Слишком много силы впитало ее тело.

— Я не об этом. Почему она плачет?

Ришалис нахмурилась и на идеальном лице появились две морщинки между бровей, которые никак не испортили ее, а наоборот придали шарма этакой задумчивой богини.

— Заслоны, которые ей поставили, истончились. Все светлые с большим трудом переживают смерть своих близких. Некоторые даже сходят с ума.

— Светлые?

— Присядь. Я тебе расскажу. Сомневаюсь, что тебе расскажут об этом другие. Светлые всё еще оберегают эту тайну, но тебе знать об этом необходимо.

Я села на камень и мне показалось, что он стал чуточку мягче. Ришалис откинулась на спинку своего кресла.

— Увидев меня, ты подумала, что я эльф, но это не совсем верно. Я представительница расы лирдис. Мы были созданы, чтобы помогать богам, которые не всегда имеют право вмешиваться в происходящее на Ирдис. Нас изначально было немого, и каждый обладал своими уникальными способностями и у каждого был свой цвет волос, поэтому позже нас начали называть цветными. Мы были свободны. Мы могли жить и творить, а могли просто наблюдать. Но однажды Ирдис — так зовут нашу планету — решила, что мы ей неинтересны. Бессмертные, всесильные, мы не желали, ни меняться, ни размножаться. Ей стало скучно с нами, и она решила соединить нашу расу с какой-нибудь другой. Мы взбунтовались и многие предпочли исчезнуть, но прежде Ирдис заставила их сделать из своей силы семена и посадить их в горах. Из этих семян выросли каменные деревья, наполненные силой лирдис. Тем не менее, одной нашей силы для создания новой расы оказалось недостаточно, тогда Ирдис вспомнила о своей первой попытке — расе килов. Килы — это древние эльфы. Когда Ирдис их создавала, она размышляла о том, какие существа могут заселять густые непроходимые леса. Килы получились невысокими, хрупкими, но невероятно сильными существами. К тому же Ирдис наделила их знаниями. Килы с детства способны посмотреть на камень или растение и рассказать обо всех их свойствах. Использовать свои знания они учатся тоже очень быстро, так что, несмотря на маленький рост, они опасные ребятки.

— Получается, что во мне течёт кровь килов?!

— Твоя мать тоже задавалась этим вопросом. Нет, маленькое недоразумение, не мечтай, всё это выдумки светлых. Потерпи, я еще не всё рассказала. Ирдис привела килов в долину каменных деревьев, там они провели ритуал, окропив деревья своей кровью, и те начали цвести. Некоторые цветы сразу превращались в младенцев, которые быстро взрослели и становились девушками, другие проходили все стадии плода и становились младенцами мужского пола, а позже мужчинами.

Я с ужасом представила себе бесчисленную толпу голых эльфов, вышедшую в тот день из каменной долины. Голодные, глупые, впервые увидевшие белый свет. Мама моя, не хотела бы я оказаться в тот день где-то поблизости.

— Так мило. Ты совсем как Дира, — рассмеялась Ришалис. — Она тоже нафантазировала себе целую армию голых светлых.

— А они были не голые? — заморгала я. — Листочками прикрывались? Каменными?

Вспомнила, что Тираель с лёгкостью таскает каменные глыбы и подумала, что всё может быть. Ришалис рассмеялась еще громче. Через некоторое время, взяв себя в руки, она продолжила рассказывать и улыбаться.

— Глупышка, их было немного. На каменных деревьях появлялось всего по два-три цветка. И они не были глупыми, кровь килов, впитавшаяся в деревья, передалась им. Появившиеся в тот день эльфы стали прародителями новой расы. Они, по существу, и есть древние, но через несколько поколений эльфы зачем-то назвали древними именно килов, нас назвали цветными, а себя светлыми, так как все чистокровные эльфы поголовно беловолосые.