Говоря о французских королевских балах 17 в., современник утверждал, что "костюм иного вельможи был столь украшен драгоценностями, что стоил целой провинции". Одним из таких было платье Анны Австрийской. Оно было столь украшено зеркальцами, что всё сияло и сверкало, потрясая присутствующих. Среди "потрясённых" была и королевская казна.
Цена "зеркального" платья была такова, что Кольбер (министр финансов) посчитал более прибыльным послать в Венецию спец.группу, сманить четыре семьи стекольщиков, обеспечивать их всем необходимым, поссориться с республикой св.Марка... А потом похоронить двух мастеров за государственный счёт (венецианцы, всё-таки, добрались до носителей технологических секретов), отпустить двоих оставшихся испуганных домой. И запустить собственное производство.
В 12 в. цены и деньги другие. Денег мало, стеклянных плоских зеркал... просто нет. Вообще.
Здешний турский ливр, который никто не видел — расчётная единица — весит римский фунт (327,5 г. в отличие от парижского ливра, который — каролингский фунт, 408 г.) и состоит из 240 денье или 20 солей (су). Отсюда прежний британский фунт стерлинг из 20 шиллингов и 240 пенсов.
Вес и состав монет непрерывно плывёт во времени и пространстве.
Именно сейчас в Саксонии и Тюрингии начали чеканить брактеаты. Из-за постоянно уменьшающейся толщины монеты при сохранении её диаметра, изображения аверса и реверса накладываются друг на друга. Продавливаются сквозь тонкую серебряную пластинку. Такие чеканили в 11 в. Нынче изображение делают только с одной стороны. Эти недоделки гордо именуются денарием и быстро вытесняют настоящий денарий, восходящий к римским временам.
Закон Коперника-Грешема: "Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие".
Коперник утверждал гелиоцентричность. И оказался прав. Здесь — аналогично. А уж как выглядит в реале ежегодная "реновация" денег, когда вся монета переплавляется и четверть забирает местная казна...
Нет, это не грабёж, это элемент функционирования Священной Римской Империи. Некоторые "эксперты" находят в этом глубокий позитивный экономический смысл. Сами же предки, нахлебавшись такого "позитива", перешли к "вечному пфеннингу" и иоахимсталеру.
* * *
Деньги бывают разные, но моя проблема в другом: три зеркала — годовой доход всех святорусских князей.
Почему? — Потому что я так решил.
По множеству моих товаров нет конкуренции. Нет близких аналогов. Нет баланса спроса и предложения. Предложение — одна штука. Как посчитать "справедливую цену"? На единственный в мире образец.
Мне это знакомо по собственным разработкам.
— Продам неопознанный летающий объект в исправном состоянии. Недорого.
Цена определяется потребностями продавца. И всеми возможностями покупателя.
Чисто для сравнения: в конце века за Ричарда Львиное Сердце — тоже единственного в мире — потребовали выкуп в размере 100 тысяч марок (23 тонны серебра). Сумма в три раза превышала годовой доход королевства и представляла тогда самый крупный выкуп, которые когда-либо требовали за одного человека.
Карманные зеркальца — в сто раз меньше площадью. И в десять тысяч — ценой. Изделия меньшего размера легче изготавливать, обеспечивая однородность стекла и амальгамы, проще транспортировать. Для них есть хоть какие-то конкуренты: бляха металлическая или плошка с водой.
Всё равно — партия в тысячу штук способно развалить экономику какого-нибудь княжества. Просто потому, что денежная масса у туземцев — мала.
* * *
Тут не надо терять чувства меры. Некоторые из моих современников в 21 веке, углядев суммы в гривнах в "Русской правде", начинают вопиять:
— Фигня! Обман! На Святой Руси не было серебра! Месторождений нет!
В истории "Святой Руси" был период (9-10 вв), когда она была прямо-таки набита серебром. Про Неревский и Муромский клады я уже вспоминал. В Залесье дирхемы находят не только в городах, но и на местах сельских поселений. "Бобровое серебро". Собственно, за ним варяги и полезли в Русь.
Позже рудники Халифата истощились, бобров повыбили. Само серебро теряется, истирается, переплавляется в посуду и украшения. Но его ещё достаточно много для того, чтобы европейские брактеаты широкого хождения на "Святой Руси" не получили. Уж больно низкого качества получается монета у европейцев.
* * *
Товарный обмен для меня не всегда интересен. Р-раз — и серебра в государстве не осталось. Чем собирать налоги? Чем платить гос.аппарату? А ведь карманные зеркальцы — лишь один из моих товаров. Только по стеклу: ещё посуда, игрушки, бусы, листовое оконное, хрусталь...
Напомню: изделия из стекла — предметы роскоши. Каждая новая разновидность входит на рынок "сверху" — через элиту. Которая добавляет в цену ещё и гонор. Вятшие тянутся изо всех сил, тянут жилы из своих зависимых. Что бы сохранить свой уровень в страте. Свою социализацию. Потом конкретное изделие просачивается в менее обеспеченные слои, теряет оттенок эксклюзивности, аристократичности, становится массовым. Цены снижаются, сбыт увеличивается, прибыль сохраняется.
Чуть разные стратегии. Просто надо ловить момент, когда от "высокой цены" следует перейти к "низкой". На конкретном рынке по конкретному товару.
А на рынок выбрасывается новый "крик моды". И вятшие снова вытряхивают свои кисы и запасы. "Гонорейная гонка" — горячечное желание подтвердить свою "лутшесть" материальными цацками.
Серебро "бегом бежит" во Всеволжск. А на туземных рынках всё больше идут мои "рябиновки". Замещая драг.металлы и увеличивая денежную массу. Живчик в Рязани уже своим пополам платит. А главное: всё больше мыто и подати бумажками собирает. Ему так удобнее: сокращаются варианты обмана властей. Если у мытаря десять монет, а в казну нужно отдать девять, то где окажется самая полновесная? Отсекаются игры фальшивомонетчиков, ограничиваются возможности татей — бумажки имеют индивидуальные номера. Украсть-то украл, а пустить в оборот как? Монеты тоже часто индивидуальны — владельцы на них что-нибудь процарапывают. Но номер однозначен. В сочетании с телеграфом — закрывает для краденой бумажки все крупные городские рынки.
Оборотная сторона: пришлось в трёх городах Рязанско-Муромского княжества своих менял ставить. Обменники. Одного шиши убили, другой проворовался, нынче "на кирпичиках" доходит. По весне послал замену из вновь подготовленных. С расширением: и Пронск окучивать пора.
На Суздальщине скрипят зубами, но пока серебрушками шелестят.
Думаю — последний год. Опольские хлеботорговцы ещё не знают, что осенью торга хлебом с Новгородом не будет — война. Ростовские бояре видят, что я перекрыл Заволжье, но надеются. Не знаю на что: от Шексны вниз — моя земля, весь мех идёт в казну. От Шексны вверх — Новгородчина. Там война. Меховой торг сожмётся в... в дырочку.
Новгород для меня закрыт — побьют, разбойники-ушкуйники-горлохваты.
А вот Булгар въехал глубоко, "по самые ноздри". По смешному поводу: из-за женщин. Что не ново. Как ругали Раису Горбачёву в девяностом... или Александру Федоровну в шестнадцатом...
У эмира и так-то с серебром тяжело — новую столицу строит. А тут...
Николай только что отвёз туда такую же составную зеркальную конструкцию, как у меня здесь. Показал Абдулле. Тот — "мойдодыр" же! — установил, чисто на минуточку для показа — в бане эмира. Благороднейший и победительнейший сперва испугался. Своему отражению. Потом разобрался и восхитился. Потом приуныл и велел убрать. Когда про цену узнал. Но поздно: жёны его уже успели оценить. И совместными усилиями, "забастовкой с сомкнутыми коленями", выносом мозгов общему мужу и остракизмом штрейкбрехериц... переубедили.
Две тонны серебра. В моих деньгах — сорок тысяч кунских гривен. Три его годовых гос.бюджета. Как контрибуция после военной катастрофы. Выплатил. Где взял? — Принудительный займ у ростовщиков и богатых купцов.
Надо отдавать. Как? — Новый налог на ремесленников. Джизья для сувашей, удмуртов, буртасов. С соответствующим ответом "широких народных масс". Посылка войск для наказания "отвечальщиков"...
Теперь он столицу нескоро достроит. Но восхищение жён сильнее способствует выделению серотонина в эмирском желудочно-кишечном, чем десятиметровой толщины глинобитная стена вокруг города.
Целая страна влетела "по самые помидоры". Из-за любви. Из-за любви нескольких женщин к себе, красивым. Из-за любви одного мужчины к этим прекрасным дамам.
Тут некоторые вопияют:
— Фигня! Мог просто себе оставить!
Мог. Он мог любой из трёх вариантов. Я же свободогей! Вольнолюб и либерофил! Зачем человека в угол, как крысу, загонять? Лучше — "добровольно и с песней".
Эмир мог вернуть мне образец. И получить войну с гаремом. А это, знаете ли, далеко не всякий мужчина вынесет.
Мог не заплатить и не вернуть. И получить войну. Такое — явно враждебное действие. Все предшествующие договорённости им отменяются.
Всеволжск в эмирате большой военной силой не считают. Но есть второй гарант — Боголюбский. Который, естественно, "впишется". А что у него вот-вот начнутся проблемы на севере... Это надо предвидеть. Новгород от Биляра далеко — не разглядеть.
Мог заплатить землями. Сувашией, Удмуртией, Буртасией. Но мне оно не надо. Моё нынешнее вхождение в Мордовию и Северо-Двинский бассейн лишило меня резервов: нет людей, которые предлагаемые территории готовы обустраивать и осваивать.
Я взял деньгами. И теперь, с невыразимой грустью и искренним сочувствием, наблюдаю за делами соседа.
Там нынче недоимки взыскивают. Жестоко. Казнокрадам головы рубят. С конфискацией. Местных аристократов прижимают. Болезненно. Неплательщиков из податных бьют палками, продают в рабство. Конечно, мусульманин не может быть рабом у другого мусульманина. Но есть же евреи, армяне. А потом кто-нибудь, сильно благочестивый, сделает доброе дело — выкупит единоверца. Что и пополнит, в конечном счёте, казну правовернейшего и блистательнейшего.
Прогресс, господа! Прямо-таки — шествует по планете. Скоро, поди, и взятки брать перестанут. Ибо — нечем.
И что характерно: сами деньги отдали и сами же к моим — с предыханием. Правда, торг другими товарами почти остановился: "сумы" уехали, один бартер остался. Эмир, может, и перешёл бы на мои "рябиновки", но муллы возмутились — нашли на бумажках изображения зверушек и возопили: Харам! Некошерно!
Не отрицаю. И Коран им в руки.
Под это дело Николай там последние Пердуновские короба с прясленями втюхал. Хорошо пошли, втрое. А жо поделаешь? Монеты — нет, кускового серебра — нет, белкой да куницей платить, как в Новгороде — городские булгары разучились. Ищут деньго-заменители.
В Саксине — чуть иначе. Там свой, местный рынок — с гулькин нос. Там рынок региональный, транзитный. Их, конечно, с тысячи зеркальц карманных тряхнуло. Но тут же нового серебра из-за Каспия привезли. Ещё там прежде много платили слитками меди и, особенно, олова. Теперь... не платят. А иначе на чём бы я листовое стекло делал?
Попаданец — всегда терминатор. Разрушитель. Просто фактом своего существования. Например: мы не занимаемся всерьёз бронзой. Но кварталы бронзовиков (мастеров по изготовлению бронзовых изделий) и в Саксине, и в Биляре — хиреют. Сырьё подорожало, а изделия подешевели — масса других цацок появилось на рынке: стекло, хрусталь, янтарь...
Если эта девочка станет герцогиней Саксонской... а её матушка вывернет зятю мозги наизнанку в правильном направлении... Шестимиллионная Германия... тысяч десять зеркальц. Четырнадцатимиллионная Франция — тысяч тридцать. Там места побогаче. Италия, Испания миллионов по шесть. И ведь это только по одному моему товару. И только по одному, западному — направлению.
Что-то я снова про деньги. Интересно, конечно. Но у меня тут голая девушка перед зеркалом стоит. Это интереснее: денег в мире много. А Ростислава Андреевна — одна. Вся из себя такая... обнажённо-взволнованная.
Сначала она не поняла. Не узнала себя.
Закономерно. Она никогда себя так не видывала. Зеркала такого размера, хоть бы и металлические... на "Святой Руси" отсутствуют. Поменьше есть. Или в лужу смотрись.
Потом пошевелила пальчиками, осторожно, не отрывая взгляда, повернула голову влево-вправо. Нечто знакомое, не дикарка какая из лесу. Просто отражение очень непривычного размера и качества.
Потом до неё дошло — что именно она видит. Взвыла и бросилась. Куда-то.
"Молчи, свет-зеркальце! Сама всё вижу".
Еле поймал за ошейник. Вопит, плачет, рвётся.
Факеншит! Царапаться пытается! Встряхнул, приподнял на руке — начала задыхаться, багровеет.
Убиться-застрелиться-повесится! Неделю назад она голая перед сорока мужиками стояла. Которые к ней как звери дикие рвались. Решётки грызли, дерьмом кидались. Да, испугалась, дёргалась. Но не до такой же степени!
Разница? — Там она себя со стороны не видела.
— Ты — чья?
— Гхр-р...
— Так с чего же ты дёргаешься?
Чуть отпустил, подождал, дал продышаться.
Как-то Цыба на Ростю нехорошо смотрит. Зло. Учуяла в подопечной аристократку? Подобную той "злой разлучнице", которая её у Лазаря в постели и в доме заменила? Заметила мой взгляд и сразу ушла в свою обычную "потусторонность".
— Я ж говорю: ни ума, ни вежества. Дура. Зеркала испугалась.
Характеристика дана Ростиславе. А вот оттенок презрительности относится к обоим. "Воеводу на мокрощелке заклинило. А господин-то у нас... того. Дурень озабоченный. Такого можно и... не послушать".
"Пришла прекрасная пора
явиться мудрости примером,
и стало мыслей до хера,
поскольку бросил мыслить хером".
"Зверь Лютый" — перестал "являться мудрости примером"?
Увы, красавица, суждения, основанные на общих закономерностях, в моём случае применимы... ограничено. Фора в восемь с половиной веков даёт множество мыслей. Не только "до", но и дальше. И "бросать мыслить", хоть чем — мне не свойственно.
Цыба... врёт. Ростя не зеркала испугалась, а себя в нём. Себя нынешней, непривычной.
Социальные отношения выражаются в отношениях личных. "Ничего личного, только бизнес" — не у нас. Если Цыба начнёт Ростиславу гнобить по теме: "из блягородных...", то угробит. А других учителей в части женских подробностей жизни... Здешний мир — мужской. У меня и вовсе — от казармы на пол-шага.
— Дура, говоришь? Будем учить. Личным примером. Раздевайся.
Какое самообладание! Практически никаких эмоций. Кроме играемых.
— Смотри, Ростишка, внимательно. Как раздевается опытная соблазняющая женщина. Как встаёт, смотрит, двигается. Бровку вздёрнула, плечиком повела. Улыбку запомни — после перед зеркалом отработаешь.
— З-зачем? Зачем... мне это?
— Ты не забыла — кто ты? Дырка с ободком. Бублик похоти. Вместилище бесов, сосуд с мерзостью.
— Н-но.. но я, господин...
— Ты — это ты. Имея свойство — используй себе на счастье. Твоё счастье — вызвать мою радость. Разными способами. Например, соблазнить кого-нибудь, на кого я укажу.
Во, сейчас опять плакать начнёт.
"Повторение — мать учения". Прежде чем материться, лучше повторить.
