— Как будет угодно почтенному гостю.
— А знаете, я всё-таки использую наши взаимовыгодные отношения. Прямо сейчас.
Обе ведьмы слегка напряглись.
— Как... каким образом?
— Мы с вами, красавицы — маги одного уровня. И признаюсь вам откровенно: мне неловко слышать столь пышное титулование. Ведь все мы знаем: за этой маской и под этим плащом — не какой-то там почтенный гость, а парень примерно пятнадцати лет. Поэтому я бы попросил звать меня просто — Хантер. И желательно на ты. Вы сможете выполнить эту небольшую просьбу, ради нашей, надеюсь, длительной дружбы? Кавилла? Сеина?
— Конечно.
— Да.
— Вот и славно, — подытожил маг.
На дежурное предложение остаться и провести время в беседе под музыку ("до последнего стараются изображать имперскую знать, красавицы... и правильно делают") Хантер ответил не менее дежурным отказом. Если верить той книжке по этикету, что Ригар приобрёл, а не одолжил, согласие стало бы либо приметой невежи, не знающего правил, либо знаком безумной страсти. Но тогда на вторую следовало бы намекнуть широким жестом, обычно богатым подарком. Иначе клеймо невежи — причём ещё и не в меру жадного — стало бы неизбежным итогом.
Безумная страсть? С Кавиллой и Сеиной? Мийол чуть не споткнулся и поспешил отогнать явно неуместные желания. То есть как раз уместные и естественные, но... нет-нет-нет, это как-то слишком. Очень соблазнительно, конечно, но лишь как фантазии. Расслабиться настолько в обществе двух ведьм разом... специалисток по мистической алхимии... ещё и напуганных... нет уж. Лучше начать с чего-то попроще. То есть с кого-то попроще...
Ох, демоны! Срочно подумать о другом!
И, возвращаясь по жёлтой дорожке к выходу из чудесного ведьмина сада, Хантер подумал, что коли уж его приняли за кланового мага инкогнито — хорошо бы изменить маскировку в этом направлении. Не внешнюю, тут менять ничего не надо. А вот поведение и речь...
Как там Ригар говорил? "Принца узнают в лохмотьях"? Ну, во мне пусть узнают кланнера. Ровная вежливость по отношению ко всем вокруг вполне укладывается в схему, стремление вот просто так, от широты души, помочь Симтану, собрату по искусству магии — тоже. Ха! А это даже забавно. Никого не играл, притворяться особо и не пытался, но всё равно угодил в паутину чужих представлений в довольно выгодном... ещё одно отцово словечко... амплуа.
"Если подумать, Ригар воспитывал всех нас именно как аристократов. Но не по крови, конечно же, — по духу. С Килишем не вышло, он попал к отцу поздновато и успел нахвататься... неправильного. Сестрица Васаре уцепилась за образ пацанки и мастерицы-слегка-чокнутой. Это, наверно, из-за девичьих страхов. В конце концов, амплуа знатной дамы — это элегантная и яркая обёртка для извечной женской роли: хозяйки и матери семейства. Мне в этом плане проще, а вот Васаре придётся сперва вынашивать, а потом рожать, брр.
В общем, спокойно-достоверно могу изобразить благородного только я один. И кстати, о благородстве... планировал-то с самого начала, но если ещё правильно подать..."
— Шак. Пусть не совсем по своей воле, но я обидел тебя недоверием. Прими же в качестве извинения...
— Что это?
— Пустяк, но полезный: флакон зелья Средней Боли. Его лучше применять не с обычным ножом, как у тебя, а с имеющим специальные бороздки. Ядом, что входит в состав зелья, сложно отравить до смерти, но жертва в течение нескольких минут будет мучиться, как если бы ей в глаза сыпанули перца. Боль эффективно разрушает сосредоточение, необходимое для использования воинских приёмов и магии, так что даже малой раны достаточно, чтобы вывести противника из строя. Я думаю, твой стиль боя это зелье дополнит превосходно.
— Зачем?
— Считай этот дар моей прихотью. Это не плата за службу и не намёк, никаких обязательств на тебя он не налагает. Даю с открытым сердцем без корысти. — Хантер помолчал. — Да возьми уже флакон, не сомневайся! Если не возьмёшь, я просто его выкину.
Алурина нерешительно протянула руку, забирая подарок.
— Сколько стоит?
— Сколько бы ни стоил, он твой. Надеюсь, ты больше не в обиде. И не держи зла на ведьм. Им хотелось разделить нас, не более того; не думаю, что Сеина действительно считает тебя просто "мохнатым двуногим".
— А ты?
— Кем я тебя считаю?
— Да.
— Разумным существом, не делавшим мне зла и честно исполнявшим оплаченную работу. Я не обо всех людях могу сказать то же самое. Алурины... вот с тобой я общаюсь и в целом рад твоему обществу. А обществу Улуга я не обрадовался и поскорей его покинул.
Хантер выдержал паузу.
— Меня учили, — добавил он, — что относиться ко всякому встречному надо так, как хотел бы, чтоб относились к тебе. И учили, что вежливость ничего не стоит, зато очень дорого обходится отсутствие её. По-моему, это разумные правила. А ты как считаешь?
Шак прикрыла глаза — и направила золотой с зелёным взгляд точно туда, где под маской должны были находиться глаза собеседника.
— Я, — сказала она, — тоже считаю эти правила разумными. И жалею, что далеко не все... встречные разумные... их держатся.
— Да, жаль, — не показал удивления от столь резкого изменения стиля речи маг. Он давно подозревал, что алурина куда умнее, чем притворяется. — Мир стал бы лучше, если бы в нём чаще были взаимно вежливы. Давай вернёмся к "Приюту Утомлённых": я успел проголодаться. Кстати, какая еда тебе нравится больше всего?
— Свежая.
Хантер хохотнул.
— Это само собой. Но если бы ты оказалась за императорским обедом — сорок девять блюд, семь напитков, можно семерых накормить-напоить до отвала и ещё останется — что бы ты съела в первую очередь? Я вот пошатался по диколесью и понял, что иногда готов отдать горсть клатов за самые простые вещи: только что испечённые лепёшки, горячую кашу из четырёх злаков, тушёные с маслом овощи, молоко. И что мясо жареное, мясо варёное, мясо вяленое, мясо-мясо-мясо... это по-прежнему мясо, конечно, но его тоже бывает слишком много.
— Слишком много мяса?
— Не веришь. Ну что ж, давай отправимся в диколесье. Я буду...
— В диколесье? Вместе?
— Что тебя удивляет? Ты имеешь самый важный для выживания навык, поэтому обузой не станешь. Но если твои обязанности не позволяют уходить из Лагеря-под-Холмом, я настаивать не стану. Обязанности... это я понимаю. Да, понимаю.
— А... что за навык?
— Умение прятаться. Я довольно силён, но не раз попадал в ситуации, когда выжить было можно, лишь... прячься!
Хантер едва успел отреагировать, когда из-за стволов-колонн выметнулись размывающиеся от скорости фигуры: спереди-слева, спереди-справа и ещё одна, зашедшая сзади. Если бы не бдительность Эшки, заметившей неладное, последний напавший мог доставить хлопот.
Он их и так доставил...
Вот маг кричит — последнее действие перед погружением в контроль призванных. Почти одновременно передний Ревущий Тигр, пятясь, широко распахивает пасть и, точно подгадав срок, рявкает на атакующих; тот Ревущий Тигр, что охраняет тыл, разворачивается для отражения угрозы. Пара Воинов, что впереди, попадают в конус рёва, но почти не замедляются — видно, опытные, да ещё защищены магически. Они расходятся в стороны, принимая хищника в клещи. Но тыловой Тигр не успевает развернуться, не успевает атаковать, вообще ничего не успевает: средней длины и при этом хорошо зачарованный клинок того, кто напал с тыла, погружается в глазницу зверя. Урон критичен, массивное тело распадается с тихим звуком вроде краткого шипения, не оставляя даже облачка маны. Атакующий рвётся вперёд, дальше, ещё восемь — шесть — всего четыре шага, и он дотянется до...
Навстречу из-под плаща Хантера выстреливает гибким телом Болотная Нага.
Умноженный стремительностью, убийственно точный бросок — и нет, змея не кусает тут же, она сперва обвивает ногу Воина. Всего один раз, на большее нет времени, но и одного витка достаточно, чтобы обмануть защиту, стать как бы частью тела, а от такого зачарования низкого уровня не спасают. Ядовитые клыки погружаются в плоть бедра, около артерии; перенаправив взмах оружия, но не попадая по гадине — уклонение! — Воин истошно орёт и прямо так, с уже не вполне человеческим воплем, врезается в Хантера.
Деревянная кираса с зачарованием второго уровня гасит удар почти полностью, маг не получает урона. Но импульс слишком велик, они валятся наземь одной кучей: Хантер, сверху много более массивный, громко орущий Воин и вцепившаяся в него Болотная Нага. Впрочем, эта быстро извлекает клыки и ускользает вперёд: туда, где атакующие с фронта Воины прикончили "своего" Ревущего Тигра. Однако вид змеи и наставившего своё природное оружие Свирепого Двурога, не говоря уже о слабеющих воплях третьего напавшего, вынуждают их промедлить.
Цугцванг.
Распределение ролей в карманном зверинце Хантера понятно и очевидно. Зунг — живой, тяжёлый, бронированный таран, аналог малоуязвимого, но медлительного щитоносца. Эшки — это, конечно, разведчица. Ревущие Тигры — бойцы: далеко не такие крепкие, как Свирепый Двурог, но достаточно мощные и быстрые, чтобы успешно атаковать любого, на кого укажет призыватель. Наконец, Болотные Наги — убийцы, вооружённые ядом и скоростью.
Вот в этом и проблема.
Ни один из пары Воинов не торопится лезть на рожон. Быть может, встречную атаку змеи под Усилением кратким они и переживут. Но шансы против усиленного магического зверя не очень велики, а бьющийся в предсмертных судорогах Воин напоминает о мере риска. Только вот Болотная Нага — одна, а их двое; стоит ей рвануть вперёд, как оставшийся без внимания Воин тут же сам рванётся в атаку и достанет мага, выигрывая всё.
Кто бы ни начал первым, проиграет. Конечно, если равновесие не нарушится.
Хантер поднялся, глядя на своих противников и положив руки на пояс. Молча. Те тоже не торопились нарушать тишину. Чуть в стороне мрачно сопел и угрожающе скрёб лапой грунт Зунг. Меж магом и Воинами, чуть приподняв голову и покачивая ею, свернулась Болотная Нага. Для того, чтобы призвать вторую такую же, усиленную, требовалось не более половины минуты.
Воин слева, видимо, более сообразительный, сделал шаг назад. И ещё один.
И заорал, как резаный.
Потому что позади него обнаружилась присевшая Шак. В левой руке — рукоять ножа, что вонзён под колено орущему. В правой, чуть на отлёте — флакон с зельем Средней Боли.
Тот Воин, что (для глаз мага) справа, развернулся для бегства. Напрасно.
Не в силах человеческих уйти от рывка Болотной Наги, усиленной во время призыва свойством стремительности.
Хантер 4: бандиты и Охотники
События мелькали слишком быстро.
Не успел Мийол-Хантер толком отойти от скоротечного, но жёсткого столкновения (ведь всё висело на волоске, чуть ли не в прямом смысле... одной ошибкой больше здесь, или малое промедление там — и всё, конец, гибель!), как навалились новые заботы. Хотя оно, наверно, и к лучшему: стало не до переживаний. А ведь... будь всё проклято! да, ведь это первый раз, когда он убивал не магическое зверьё, а людей! Пусть не своими руками — клыками Болотной Наги; пусть не из корысти или в приступе гнева, не расчётливо — просто для самозащиты, едва успев понять, что к чему... но некогда остановиться и подумать, некогда разобраться в себе и окружающих.
Надо держаться, как за растущий над пропастью колючий куст, скребя крутизну склона ногами в поисках опоры, за роль Хантера, бывалого Охотника-кланнера. Договариваться с теми и с этими, изображать скалу спокойствия в бурном потоке эмоций, людей, решений. Если бы не нужда в медитации для пополнения маны — единственно неизменное и спасительное занятие среди всего этого хаоса — маг вполне мог... сорваться. Или ошибиться. Или...
А так — с некоторым даже обалдением обнаружил, что справляется, и справляется очень неплохо. Уж точно лучше, чем он сам от себя ожидал.
...Не успел неудачливый беглец, корчась в судорогах после змеиного укуса, сделать свой последний вздох, как Хантер уже отослал Шак с заданием: привести Башку, Кулака и остальных, кого сами выберут, на место скоротечного боя. Алурина, кстати, повиновалась без вопросов и какого-либо внешнего волнения. Однако внутри она ликовала. Что ж, вполне объяснимо. Вряд ли раньше ей доводилось одним ударом обезвредить Воина, не просто куда более сильного, а ещё и увешанного боевыми артефактами. Однако она правильно разыграла имеющиеся преимущества — исчезновение с только что подаренным зельем Средней Боли — и выиграла.
Пока она отсутствовала, Хантер воспользовался относительным уединением (спасибо бдительности Эшки, следящей за округой с высоты: вряд ли от её зорких глаз и чуткого Атрибута смог бы укрыться хоть один нежеланный наблюдатель) и призвал вторую Болотную Нагу. С таким же усилением, как у первой, что почти опустошило наполнившийся было резерв. Сразу после появления рептилия шести локтей длиной, получив безмолвный приказ, юркнула под плащ мага и затаилась у него на теле; такой козырь только что спас призывателю жизнь, так что он ощущал от теснейшего соседства со своим живым оружием, вопреки его холоднокровности, нечто вроде успокаивающего тепла.
Тем временем последний из троицы напавших, чуть отойдя от мучительной, но не опасной раны, уставился на Болотную Нагу в двух шагах от себя, словно не среднеранговый Воин, а кролик. Когда Хантер приказал ему отбросить в сторону оружие и вообще всё магическое, кроме одежды, пленник повиновался без малейших возражений.
Впечатление слабости усугубил поток того, что маг (вспомнив меткое выражение Ригара) мог назвать только словесным поносом. Не в силах оторвать взгляд выпученных глаз от змеи, побеждённый говорил, и говорил, и говорил. В одну большую вонючую кучу смешались мольбы, чистосердечные признания, неуклюжие попытки свалить вину за нападение на покойных "друзей", особенно укушенного первым — сильнейшего из троих, обладателя пятого ранга, — очернение самого себя. Причём в третьем лице, оборотами вида "этот бесполезный кусок падали безмерно жалеет о своей напрасно прожитой жизни". Сильный вроде бы и достаточно успешный на своём Пути человек заикался, потел, чуть ли не пачкал штаны. Зрелище получалось... не то чтобы хуже агонии укушенных, но и не намного лучше.
Что дольше, так уж это точно.
Поэтому Хантер, не выдержав, довольно быстро перебил его:
— Ты что, боишься змей?
— А-а... ага. Этот ничтожный... очень боится. У этого когда-то погиб от укуса б-б... брат. Охотник. Он б-был... его принесли таким... всё тело посинело, и раздулось, и...
— Сядь. Закрой глаза. Замолчи.
— А-а...
— Замолчи, — повторил маг с нажимом. — Отвлекаешь.
К моменту возвращения Шак, Кулака, Башки и ещё доброй полудюжины крепких парней он успел собрать почти все трофеи и оценить их. Нападавшие экипировались однотипно, за одним исключением: их лидер использовал в качестве оружия не малый меч, зачарованный Улучшенным Пронзающим Рассечением, как двое других, а средний и с чарами Улучшенного Убийственного Рассечения. То есть на уровень выше. Даже если бы этим мечом просто рубанули по голове Ревущего Тигра, а не попали точно в глаз; даже если бы зверь оказался живым, из плоти и крови, а не призывным, — итог остался бы прежним. Мгновенная смерть атакованного.
