На берегах озерца рос лес, сменяемый кое-где альпийскими лугами и простирающийся до самых стен впадины. Практически отвесные, стены эти со стороны Синих Увалов вздымались даже выше, чем со стороны гор, отрезая всякую возможность преодолеть их по земле. Нет, существовало только два пути: либо прилететь, либо пройти, как команда Мийола, через весьма запутанные ходы верхнего Подземья, крепко (из-за близости Сорок Пятого Гранита) охраняемые гномами. При этом потоки Природной Силы здесь отличались большой быстротой и плотностью. Вполне достаточной, чтобы удовлетворить даже младшего зверодемона... или мага в ранге подмастерья. Но — ещё один существенный плюс — впадина, имеющая около тысячи шагов по большой оси и семьсот шагов по оси малой, слишком мала, чтобы в ней достало пищи не только младшему зверодемону, но даже хищному магическому зверю четвёртого уровня.
"А вот перетащить сюда Зунга было бы неплохо, — подумал Мийол, осматривась. — Он-то травоядный, ему тут сплошное раздолье. А такой обильный фон наверняка в кратчайшие сроки продвинет его эволюцию до третьего уровня... и даже, возможно, раскроет стихийное сродство".
Так вот, о доме. Располагался он почти точно напротив водопада. И похоже, что его строил криворукий неумеха, зато для себя, то есть со всем старанием. Толстые брёвна стен соединялись тщательно и прочно, вот только фундамент подвёл — и со временем неравномерно осел. А может, двухэтажную клеть (без единого окна!), накрытую вместо нормальной крыши серым брезентовым полотнищем на распорках, просто подвинули осыпи, так как задняя сторона клети левым углом буквально втыкалась в склон. В результате получился дом — не дом, сарай — не сарай, а какая-то времянка, по недоразумению превращённая в постоянное жилище. С тёмным, перекособоченным, одним своим видом внушающим страх входом почти квадратных пропорций.
— А может, всё-таки сбежим? — спросил Рикс без особой надежды.
— Нет. Не раньше, чем осмотримся на месте.
— Так чего ты стоишь?
— Пытаюсь понять логику заклинания.
— Какого ещё заклинания?
— Которым вход перегорожен. Кстати, Шак — чувствуешь? Этот страх наведённый. Но всё равно как-то оно... "воля идущего пронзит страх темноты"? "Идущего пугает пронзительный, тёмный страх"? "Непроницаемая темнота встаёт на пути страхом безволия"? Какая-то диалектная замуть, да ещё на эликсирной основе...
— А по-моему, — сказала алурина, — тебе просто страшно и не хочется идти туда.
— Конечно, страшно, — согласился Мийол. — И не хочется. Но пройду, и вы тоже пройдёте.
После чего двинулся вперёд, прямо в магическую темноту, скрывая неуверенность... что порождалась не только чужой магией.
А Рикс и Шак привычно двинулись за лидером.
Спустя всего пару шагов завеса иллюзорной темноты стекла с него, вставая позади (и начиная пугать уже возможностью выхода наружу, в огромный опасный мир). Взгляду открылся бревенчатый короб изнутри. Притом весь сразу, до самого брезента "крыши". Оказалось, что это именно нежилая времянка, косоватый пустотелый сруб, слабовато освещённый той частью дневного света, что просачивалась сквозь брезент, и четырьмя расставленными в углах банками с эликсирами: почти такими же, какие в Лагере-под-Холмом изготавливали сёстры-алхимики.
Хозяина тут не наблюдалось. Зато имелся пологий спуск куда-то под землю весьма характерного вида: точно таких, проеденных-проплавленных Глубинниками, во всём Подземье хватало. Да чего там, фактически пять восьмых всего Подземья возникло благодаря магическим зверям этой группы! А ещё две восьмых проделали либо просто облагородили гномы.
— Опять вниз лезть, — уныло протянул Рикс.
— Так, — сказал Мийол. — Провожатый, конечно, говорил, что долина безопасна и в доме у моего будущего учителя нам ничего не грозит, но...
— Кого призовёшь? — деловито спросила Шак.
— Амфисбену Урагана, конечно. Её воздушное чутьё — именно то, что сейчас надо.
Внешне процесс призыва плотной иллюзии, повторяющей формой и особенностями магии живого зверя, прошёл невзрачно. Маг просто положил руку на свой пояс, где хранил катализаторы призыва — и спустя полминуты перед ним возникло змееподобное существо... хотя по пропорциям оно было ближе, скорее, к бревну. Окрашенное кобальтово-синим кольчатое тулово толщиной в две трети локтя и тринадцати локтей в длину, пара коротеньких лапок-плавников, бело-жёлтая клиновидная голова в роговой броне с крохотными рудиментарными чёрными глазками — такой Амфисбена Урагана выглядела для обычного зрения.
Обладатель же иного, более тонкого восприятия мог заметить, что в существо перетекло примерно три восьмых от всего резерва маны Мийола. И даже — как в воздухе, которым призыв управлял благодаря развитому стихийному сродству, повис тонкий, неслышимый ушами людей и даже алуринов пульс.
Амфисбена Урагана исследовала пространство отдалённым аналогом эхолокации, а его хозяин благодаря невероятно удачно (и рискованно) обретённому Атрибуту получал результаты.
— Интересно...
— Хм?
— Там дальше довольно запутанная система, — сказал молодой маг. — Три яруса, раз в десять больше комнат и залов, тоннели, лестницы, тупики. Но все соединения с Подземьем, если такие когда-то существовали, перекрыты наглухо. Выход из этого маленького замкнутого лабиринта ровно один. Вот этот. А теперь идём дальше.
Самому Мийолу под землёй хватило бы отточенных ощущений призыва. Он не споткнулся бы о камешек, не пропустил ступеньку, не шагнул в незримый провал и в полной тьме. Но даже глаза Шак не обладали способностью видеть вообще без источников света, а тоннель перед ними не освещался, кажется, ничем. Поэтому маг привычно вызвал над своей головой и чуть сзади сферу бледного сияния, яркостью лишь в два или три раза превосходящую свечу. Он недавно вышел из Подземья и ещё не успел заменить соответствующее заклинание первого уровня, гравированное на внешней оболочке его ауры.
Правда, с освещением всё оказалось не так страшно, как показалось поначалу. В обитаемых тоннелях, куда спустились трое разумных и один призывной магический зверь, висели в плетёных сетках на вбитых в стены костяных кольях банки с эликсирами Света. Вот только добрая половина этих банок погасла, став жертвой эликсирной диффузии, а половина оставшейся половины едва теплилась бледным светом сквозь покрывающий стекло слой пыли, так что отключать свою сферу света Мийол не стал.
Поворот налево. Спуск по заменяющему лестницу довольно пологому пандусу внутри колодца диаметром около двадцати шагов. Выход на третьем сверху уровне-этаже с уверенным выбором правой развилки...
— Куда мы идём? — спросила Шак.
— Ещё раз пообщаться с хозяином. Надо же хотя бы выяснить, где нам можно разместиться?
— Да я бы и снаружи переночевал, — буркнул Рикс. — Не впервой, чать. Пятый день недели кончается, так что не намокли бы. И даже если б кончался седьмой и намокли...
— Чего ворчишь, как будто старый? — перешла к привычному развлечению-пикировке алурина. — И словно разболелся зуб?
— Я осторожный, а не старый!
— Но ты ворчишь, не отрицай!
— Чего стихами говорите? — вклинился Мийол, улыбаясь. — Вас кто на это вдохновил?
— М-м... Да нет, какое вдохновенье... — Шак.
— Не виноват, оно само! — Рикс.
Звуки шагов в тишине.
И немного нервный, но дарящий облегчение смех.
— Забавно вышло, согласитесь? — продолжил маг.
— Не стану спорить, это так.
— А у меня ничего не придумывается, — пожаловался Воин.
— Это ничего, мы тебя не за ум любим, — "утешила" алурина.
— Грр!
— Неубедительно. Нужно больше тренироваться.
— Вот я сейчас на тебе потренируюсь! — однако Рикс и не подумал при этом хотя бы просто обозначить угрозу резким движением.
— Сейчас? — Шак прямо-таки лучилась чистым скепсисом. — Не смеши. Но попозже я дам тебе возможность побегать за мной... снова... с удовольствием!
Эта парочка и впрямь частенько устраивала прямо в диколесье, в относительно безопасных местах, игру в салочки, совмещённую с тренировкой. И хотя Воин имел в ней преимущество, как более сильный, быстрый и выносливый — преимущество алурины, что развила свойственное всему её виду исчезновение до "третьего плаща", неизменно оказывалось сильнее. Поэтому для более честной игры, одновременно усложняющей салки и для него, Рикс пользовался зельем Кошачий Нос. С непривычки резко обостряющееся обоняние скорее сбивало с толку, чем помогало — однако и давало шанс. Ведь Шак развила исчезновение именно "до", а не "на" три уровня. По желанию успешно становясь невидимой и неслышимой, она уверенно сохраняла неунюхиваемость только в неподвижности. Так что салки приносили пользу и ей.
А Рикса курс приёмов Кошачьего Носа готовил к применению Собачьего Носа. Которое без такой подготовки — а иногда и с ней тоже — выводило применившего из строя не хуже Чуткости краткой, только на существенно более долгий срок. Что поделать! По-настоящему мощные зелья неспроста и не из-за одних только побочных эффектов считаются опасными... только вот они же зачастую просто незаменимы. И в неписаной традиции Охотников приём Собачьего Носа, хотя бы однократный, числится частью посвящения в ветераны.
Для Воинов. У магов-Охотников свои критерии, притом не менее сложные.
...не прекращая движения, Мийол отсигналил жестами: "Внимание! Цель за поворотом справа. Внимание!" Повтор знака "внимание" поднимал рейтинг возможной угрозы — не так, как специальный "опасность!", но существенно. Если Рикс и хотел что-то ответить соратнице, то вмиг оставил эту идею. Зато крепче сжал в руке трофейное оружие, способное устрашить зверодемона — молот, усиленный постоянными чарами пятого уровня: Неудержимым Сокрушением Брони. Шак же соответственно тронула рукоять среднего меча с зачарованием Улучшенного Убийственного Рассечения четвёртого уровня: дважды трофей, сперва со Шкуродёра, потом с Закрона Чалого.
Поворот направо. И сразу становится больше пространства, света, предметов... магии.
— Осторожнее! — знакомый фальцет. — Не троньте мой ритуал!
— Не тронем, — пообещал за всех разом Мийол, останавливаясь и изучая открывшуюся впереди картину. — Даже не приблизимся.
Зал, тщательно и немалыми трудами высеченный в сплошном гранитном массиве, мог бы поразить воображение... тех, кто не видел гномьих городов в Подземье. А так... каверна и каверна — шагов пятьдесят на сорок и около пятнадцати в высоту. Этакая чуть вытянутая гигантская чечевица выпуклой стороной вверх, с выведенным точно в горизонталь полом. Не потому, что это критично важно для магии, а больше потому, что это способствует устойчивости конструкций собираемых ритуалов. Например, конкретного — вот этого.
Который, как подозревал Мийол, соответствовал не менее чем верхней мастерской планке — ...ну, если вообще работал. Потому что, по общему правилу, чем сложнее ритуал, тем труднее согласование его внутренних связей; а разноразмерных ёмкостей с эликсирами на подставках разной высоты в эту структуру собрали аж несколько сотен!
— Что, впечатляет? — спросил, подходя сбоку, потенциальный учитель. Внешность его не особо изменилась: тот же дырявый-изгвазданный, криво застёгнутый халат, босые пятки, венчик седых волос вокруг лысой макушки, малый рост, истощение на грани дистрофии. Однако теперь он смотрел внимательнее, прямее и уж точно более вменяемо. Речь стала медленнее, да ещё убавила в пронзительности. Кроме того, в облике появилась новая деталь: слабо курящаяся чёрная трубочка в правом углу рта, распространяющая сладковатый, смутно знакомый запах.
Но это Мийолу он был знаком смутно. А вот Рикс и Шак чуть ли не хором выдохнули:
— Фишлер!
Старик на это и глазом не моргнул. Только затянулся и спросил снова:
— Так что, впечатляет? М?
— Я не разбираюсь в ритуалистике.
— Это дело наживное. М-м... но раз уж вы настоящие, давайте знакомиться. Меня можете звать Старик Хит. Или просто старик. Или Щетина. Я — маг-подмастерье из школы Безграничного Призыва, разбираюсь в паре разделов алхимии и где-то полвека, как пытаюсь разбираться в ритуалистике. Да! Получается не особо! Но я всё же пытаюсь. Тебя вот, например, призвал.
— Я сам пришёл. Потому что Гортун...
— Не спорь с учителем! — крикнул Старик Хит, правой рукой вынув изо рта трубочку, а пальцем левой тыкая в сторону Мийола. — Сказал, что призвал, значит — призвал! Речь же не про какой-то там вшивый перенос в пространстве. Речь о воздействии на судьбы! На ткань бытия! На интерференционный рисунок самой жизни!
— Тише-тише. Не надо так нервничать.
— А я и не нервничаю, — сообщил хозяин, моментально возвращаясь к речи неспешной и негромкой. — Когда я покурю фишле, с гарантией перестаю нервничать. Эта вот пакость, — он покосился на дымок из трубочки со сложным выражением, — для меня, увы, необходима. Ну да вы молодые, вам стариков не понять. Оно и не надо...
— Видали мы таких непонятных, — буркнул Рикс. Но очень тихо — если бы не экстремальная чувствительность Амфисбены Урагана, Мийол не услышал бы его. — Фишлер хренов. Наркоша.
— Так. Я представился, ваша очередь.
— Мийол из Жабьего Дола. Эксперт-недоучка без определённой школы, но изучаю призыв. Лидер команды Охотников. Это Шак, моя ученица. А это...
— Ученица?! Хо! Ты, недоучка, взялся кого-то чему-то учить?
— Основы-то я дать могу.
— И какие же это, х-ха, "основы"?
— Да хотя бы триста сорок три базовых символа мистического языка. И заклятья начальных уровней. Ну, и азы чародейской теории.
Старик Хит медленно моргнул, глядя на собеседника. Снова моргнул.
— А ну-ка, — сказал он, — перечисли мне книги по этой твоей... чародейской теории, которые ты прочёл. Как прочитанное понял... это потом. Пока — просто дай список литературы.
— "Пути могущества: начала", — начал Мийол. — "Природная история" Нимаротуфа...
На этом месте старик слабо, но одобрительно кивнул.
— ..."Мир незримого" Ремиана...
Ещё кивок, менее одобрительный.
— ..."Принципы артефакторики" Келлтана...
Кивок.
— ..."Основы основ" Гердики и Фиссо...
Гримаса неудовольствия.
— ..."Магические материи" Лирбакта...
Гримаса презрения.
— ...Это, — подытожил Мийол, — основные работы, на основании которых я строил своё понимание магии. Но могу перечислить ещё десятка четыре трудов, где речь идёт о вещах, прямо с магической теорией не связанных, но полезных для развития кругозора. Либо подающих уже известные факты под новым углом — как, например, недавно приобретённый мной набор гномьих учебников подготовительных курсов по артефакторике, алхимии, медицине и натурфилософии.
— Хо! Владеешь одним из гномьих языков? — слегка удивился старик.
— Нет. Учебники напечатали гномы, но на низкой речи.
— Ах да, Гортун... — непонятно пробормотал Щетина. — Ну, незнание гномьих поправим, без этого полноценно алхимию не изучить... сперва кузур, потом... говоришь, недавно приобрёл набор учебников? Всё уже там прочёл или не всё?
