Они поели суховатые бутерброды из хлеба с домашними овощными закрутками, запивая их минеральной водой: о готовке думать пока не хотелось. Много не говорили. Только под конец "застолья" Зоя спросила:

— Ты скажешь Лизе? Валера говорит, она плакала из-за них. Ну, чтобы кошмаров не было. Скажешь?

— Скажу.

В обеих комнатах шторы были задёрнуты. Андрею Зоя постелила в своей спальне, а сама ушла в детскую... Слушая грохот по стёклам начавшегося дождя, она старалась уснуть, но боялась закрыть глаза: мертвяки лезли без приглашения, и лица всех, изуродованные и мёртвые, будто специально демонстрировали ей своё уродство... Она вертелась и так и этак, потом села на краю Илюшкиной кровати и заплакала.

Дверь открылась, в темноте нарисовалась высокая фигура, и сердце её от ужаса чуть не разорвало: в первые секунды ей почудилось, что Андрей стал мертвяком!..

Но он тихо вошёл в комнату. Молча, ничего не говоря, за руку поднял с кровати и повёл за собой. Они легли в бывшую супружескую постель, укрылись. Близости обоим не нужно было. Не до неё пока им, усталым и измученным после невероятного похода в город. Обоим необходимо лишь одно — хороший сон. И мужчина был готов обеспечить женщине этот сон, защищая её покой. И, когда Зоя закрыла глаза, мертвяки уже не рвались к ней. Она видела деревенский дом родителей, старенькое крыльцо и сад...

Глава десятая

К моменту, когда она поняла, что просыпается, сон стал ярче. Она изо всех сил радостно бежала по солнечной улице — вместе с детьми. Хохочущие Илюшка и Аниска давно обогнали её, а у подъезда стоял смеющийся Андрей — руки в стороны, ожидая, когда он сумеет поднять детишек, а потом обнять Зою... Но в беге Зоя оглянулась... За нею не спеша по небу плыла чёрная туча, а вместо грома с неё бубнил чей-то злобный голос. Потом она расслышала слова — и узнала бубнящего. Муж, который умер в первый же день... Он матерился и обещал, что ушёл ненадолго. И вот-вот вернётся, чтобы установить свои порядки в их доме. Зоя испугалась, припустила ещё быстрей... А дома, к которому она так радостно бежала, не было. Не было Андрея и детей. Странная пустыня, поблёскивающая тусклым пластиком, простиралась далеко-далеко...

... Схватившись за одеяло, чтобы инстинктивно укрыться им, Зоя резко села на кровати. Задыхаясь от сновидческого бега, она некоторое время приходила в себя, успокаивая дыхание... Оглянулась на кровать. Андрея нет. Видимо встал раньше и ушёл. Она сглотнула. В ушах всё ещё стоял злобный крик умершего мужа, правда теперь уже очень странный. Он произносил слова, которые никогда бы не произнёс живым, а потом — снова знакомое: "Зоя, прости меня! Зоя! Прости! Прости, падла, иначе детей заберу!" И во сне она послушно останавливалась, несмотря на пугающую матерщину, оглядывалась и нерешительно, но с каждым шагом всё твёрже шла назад... Куда?..

... Ближе к обеду, когда Зоя пришла в себя и решила навестить ребят, к которым ушёл Андрей, всех позвали на собрание подъезда.

Зоин подъезд, благодаря решительному соседу Саше, оказался одним из самых защищённых. Или лучше сказать — убережённых? Из тридцати пяти квартир печально пустовали двенадцать. Это из них вчерашним утром жильцы вышли на работу, кое-кто отвёл детей в сад, а несколько школьников пораньше побежали в школу.

С Сашиной женой, Алиной, Зоя встретилась, когда вышла из квартиры. Алина, крепкая, невысокая крашеная блондинка, тоже собралась спуститься: выяснилось, что Саша как раз и затеял то самое собрание, о котором Зоя не знала. Пока постояли, Алина вполголоса рассказала обо всём, о чём Зоя не знала из-за вчерашней вечерней суматохи.

В других подъездах хуже, чем у них: едва-едва наберётся по десять квартир с живыми хозяевами.

— А как узнали? — с тревогой спросила Зоя.

— Мой-то с мужиками, прежде чем ограждение перед подъездом ставить, после твоего ухода сбегали по соседним подъездам. Помнишь же, что у нас домофоны одна фирма ставила. Ключи от подъездов есть. Мы, конечно, в доме не всех знаем — новичков много, но у наших мужиков знакомые есть в каждом подъезде. Они и предупредили тамошних, кто не знал о беде такой, и всем велели подъездные двери закрывать и дежурить у них. А перед тем велели в подвал сбегать — у кого сарайки есть. Оттуда всю картошку выгребли и всякого другого добра взяли, строительного в основном. Топоры те же. Ломы. В седьмом подъезде сварщик живёт — да ты его на лицо знаешь: лысоватый такой, волосы все белые. Одно время он шабашил со своим сварочным аппаратом, а сейчас на пенсии, но всё равно ходит, если позовут, какие-нибудь работы по мелочи варить. Мой-то Сашка — голова. Он ему и сказал: "Тимоха (Тимофеев он), ты, говорит, пока электричество не отключили, привари к подъездным дверям, где можно, засовы — ну, такие, попроще. Три скобы, говорит, нужно. Одну на дверь, две — на косяк с обеих сторон". Двери-то у нас на улицу открываются. Тимоха-то и успел сделать почти у всех, потом ещё хотел в соседний дом сбегать — у него там дружок живёт. Но, когда в последний подъезд пошли, оттуда как повалит толпа этих мертвяков! Ладно хоть Сашка мой... — женщина глубоко вздохнула, и Зоя услышала настоящую гордость за мужа: — Он ведь его, Тимоху, везде водил под такой охраной, что отбились быстро.

— Твой Саша умный, — подтвердила Зоя, улыбаясь.

Вспомнив, что их ждут на первом этаже, женщины принялись спускаться по лестнице, и Алина как бы мимоходом заметила:

— Наши говорят — твой новый из военных. Так, что ли?

— Алина, я ведь впервые увидела его вчера, — бесстрастно напомнила Зоя, стараясь не показать смущения при словах "твой новый". — Где ж он мой? Да и откуда знать мне, из военных ли...

— Ну, ладно тогда... Ты за него держись, Зоенька. По нынешним временам такой мужик — на вес золота...

Зоя перебила её, не желая продолжать чисто бабский разговор:

— Алина, мы вчера с тобой не поговорили. Когда утром Саша с детьми вернулся, вы родным своим успели дозвониться?

У Алины родственники по всему городу — две сестры и брат, все семейные. У Саши во втором подъезде — младший брат, недавно женившийся. Родители обоих — из деревни. Но не переехали, как Зоины, а издавна там жили.

— Всех обзвонили, пока связь была, — потускневшим голосом отозвалась соседка. — Сёстры все живы-здоровы, а вот брательник как раз в центре живёт. А туда звонки сразу не доходили — как только всё началось. Саша им всем велел запереться, но ведь... Когда рядом, за своих спокойней... Я, вон, на тебя смотрю и думаю: как ты такое терпишь? Мои б пропали — не пережила бы...

Не замеченная Алиной бестактность будто надавила на плечи Зои.

Знала, что оправдываться нельзя, что всё и так понятно, но прошептала:

— Я искала...

— Господи, какая ж я!.. — всхлипнула Алина, пожимая ей руку, и далее спускались уже молча и думая — каждая о своём.

На ходу Зоя открыла дверь квартиры школьников. Крикнула, не заходя:

— Есть кто?

— Они уже внизу, наверное, — вздохнула соседка.

И точно. Ребята сидели на нижних ступенях лестницы, негромко переговариваясь друг с другом. Зоя заметила, что рядом с Леной сидят детишки Алины. Соседка глянула на них, все ли на месте, и стеночкой прошла мимо, напрямую направляясь к мужу. Зоя не стала обходить ребят, устроилась на той же лестнице — ступенькой выше Ефрема, который уже привычно её слуху вздохнул. На неё оглянулись, но, видимо, согласились с её присутствием в своих рядах.

Она почему-то ожидала, что Валера поднимется к ней и сядет рядом, но мальчишка оглянулся на неё и отвернулся. И она осмотрелась. На основной площадке первого этажа бегали дети помладше, а трое подростков — своих, из подъезда, — наверное, пока не решались подойти к новичкам, чтобы познакомиться. Приглядевшись, Зоя увидела, что соседки успели переодеть Лену и Лизу: обе теперь щеголяли в джинсах и джемперах попроще, нашли им даже обувь поудобней, чем туфли, которые были хоть и не на высоком, но всё же на каблуке. И, кажется, обе девочки чувствовали себя в этой одежде достаточно комфортно. Мальчишки всё в тех же брюках и ботинках, но школьных пиджаков на них нет — тоже джемпера...

На площадке первого этажа было немного темновато из-за дождя. Здесь подъездные окна довольно высоко расположены, зато сама площадка широкая. Но узнать-разглядеть всех можно даже в громко грохочущий ливень... Рассматривая собравшихся, Зоя наткнулась взглядом на мужчину, явно ей незнакомого. Но он приветливо улыбнулся ей, как знакомой, — и она машинально кивнула ему, а потом удивилась: кто это? И, лишь когда машинально скользнула взглядом по его рукам, обнаружила в них маленькую собачонку, сообразила: этот мужчина — один из троих, сидевших на остановке. Один из тех, кого она послала в свой подъезд. И стало так тепло на душе, что дежурные их впустили, приютили...

Женщины сгрудились отдельной кучкой, и Зоя улыбнулась при виде Жанны, которая жадно, чуть не с открытым ртом слушала тётю Нину. Освоилась уже.

Андрей стоял рядом с переговаривающимися мужчинами, но в их беседу не вступал, только внимательно слушал их. Обернулся раз к лестнице, увидел Зою — кивнул.

Наконец Саша недовольно сказал:

— Тянуть не будем.

И перечислил всё то, что уже слышала Зоя от Алины, — насчёт принятых мер безопасности. Андрей продолжал помалкивать, пока Саша не сказал следующее:

— Мертвяков на улицах стало меньше. Говорят, в центр города зачем-то идут. Так что вздохнём теперь поспокойней и будем пропитание добывать, пока правительство не разберётся, что происходит.

Андрей быстро вклинился в паузу:

— Не согласен.

— С чем? — удивился Саша, и народ затих, хотя до этой реплики чуть слышно гомонил, обсуждая каждую информацию.

— Вздохнуть спокойней не удастся, — ответил Андрей. — Ещё позавчера у соседнего дома мы с ребятами обнаружили очень странную вещь. На газоне лежали два мертвяка. Из живота одного из них росло нечто, похожее на пену. Мы сожгли их вместе с теми мертвяками, которых выманили из магазина. А потом — вы знаете — мы с Зоей пошли в дом её свекрови. Когда поднимались на этаж, одна площадка была полностью в этой пене. Примерно в метр высотой. Мы попробовали брызнуть в неё бензином. Пена... скажем так, опала и потекла. А под нею обнаружились кости мертвяка.

— Ну... — сказал заметно опешивший Саша. — Будем опасаться такой пены. И что?

— Дело в том, что пена появилась не сама по себе, — терпеливо объяснил Андрей. — Её каким-то образом создают мертвяки, на которых замечены насекомые, похожие на тараканов. И есть ещё одно с этими тараканами. Именно эти мертвяки теперь не бродят, как обычные мертвяки, а бегают.

— Бегают?! — ужаснулся кто-то из женщин.

— Но и это ещё не всё. — Андрей помолчал, а потом сказал: — То, что сейчас я выскажу, это всего лишь предположение, пока без подтверждения. Я думаю, что мертвяки не просто так пошли в центр города. Мне кажется, бегающие... тараканы — мы их так назвали... эти бегающие мертвяки будут использовать этих мертвяков под ту самую пену. А потом, когда пена вырастет до нужных им размеров, она разойдётся из центра по всей площади города... Ещё раз — это только предположение, но нам нужно быть готовыми ко всему. Нам нужен бензин. Дорога с застрявшими машинами за домом — пока ещё бесперебойный источник бензина. Поэтому надо бы весь бензин собрать из машин — насколько сумеем. Пока это единственное средство против пены.

Зоя боялась, что после этой реплики Саша обидится, решив, что Андрей хочет занять его место главного среди мужчин. Но Андрей высказался и отступил как-то так, чтобы оказаться среди остальных в толпе. И как-то он умудрился пропасть интересно, что информация прозвучала, а он сам ушёл в тень. И Саша, нахмурившись, покачал головой:

— Надо бы по группам распределиться и устроить вылазки. Кто-то охраняет, кто-то собирает. Значит... Берём всё, что попадается под руку. Продукты. Аптечки. Бензин и всё, что самим покажется необходимым. И не забыть соседей предупредить, которые из других домов, чтобы знали... А то еды-то наберут, а вот насчёт бензина не догадаются.

Сообразив, что разговоры пошли организационные, что далее она ничего нового не услышит, Зоя осторожно встала. Кто-то из ребят заметил её движение — и вскоре за нею потянулись цепочкой школьники. По дороге на четвёртый этаж она ещё подумала, не познакомить ли их с ровесниками соседей, чтобы общаться было с кем. Но это потом...

В квартире она сразу заглянула на кухню. Быстро, почти машинально освободила большой обеденный стол (любила такие — круглые) от разбросанных по его столешнице разорванных обёрток и использованных одноразовых стаканчиков. Всё выбросила в мусорное ведро. Нашла в раковине сухую губку — собрала крошки в то же ведро и села.

Ребята заходили, заглядывали в комнаты — Зоя услышала: "А где Зоя?" — и шли на кухню после чьего-то возгласа: "Ребята, она на кухне!" И вскоре вся компания сидела за столом. Табуретов и стульев хватило. Зоя улыбнулась: на коленях Лизы пристроился соседский бело-рыжий кот, который мерно мурлыкал, привнося нотку умиротворения.

— Если мертвяки ушли в центр города, значит, по краям город свободен? — заметно агрессивно спросил Кит, положивший на стол руки. — Мы с Лизой живём в коттеджном посёлке. И Валера тоже. А вдруг там сейчас спокойно? Мы могли бы добраться до дома!

"Вдвоём?" — в его же манере агрессивно хотела съязвить Зоя, но при взгляде на осунувшееся лицо Кита заткнулась. Валера не прав: не одна только Лиза да Ефрем плакали... Поэтому она спокойно спросила:

— Если ехать на машине, за какое время вы обычно добирались до школы?

— Без пробок — минут двадцать. С пробками — минут сорок, сорок пять.

— Ты пробовал прикинуть, сколько времени займёт та же дорога, но пешком? Ведь вы уже знаете, что машины сейчас бесполезны. Ходите вы в школу в нашем микрорайоне — значит, живёте в Восточном посёлке. А до ворот этого посёлка надо пройти не только жилые кварталы, но и два моста. Открытых всем ветрам и взглядам.

— Но ведь мертвяки ушли в центр! — буркнул Кит. — Значит, на окраинах безопасно!

— Есть небольшая разница между "ушли" и "уходят", — заметила Зоя. — Валера, разве ты не сказал ребятам, что случилось, пока мы с тобой ломали полки в машине?

— Нет, не сказал, — хмуро ответил Валера. — Не хотел девчонок пугать.

— А что было? — насторожилась Лиза.

Валера нехотя и коротко рассказал про мертвяков, которые пришли на шум, раздававшийся из "хлебной" машины, про мужчин, которые пришли в очередной раз за "дровами" и которым пришлось для начала "упокоить" мертвяков... Лиза смотрела на мальчишку в упор, пока он рассказывал, а потом сквозь зубы сказала:

— Ну, Валерка!.. Не фиг в следующий раз молчать! Этот дурак (кивок на понурившегося Кита) хотел вылезти из подъездного окна и идти домой!

Ефрем вздохнул, глядя на насупленного Кита. Лена только хмыкнула. А вот Валера, как ни странно, просто рот открыл, ошеломлённо глядя на повинную голову одноклассника. Потом уточнил:

— Кит, ты в самом деле?..

— Да ну... — уже мрачно сказал тот. И поднял поугрюмевшие глаза на Зою. — И что дальше? Что мы тут будем делать? Сидеть в этой квартире — и всё?