— Может, — безжалостно продолжила она. — Только вот что скажу, Саш... Будь внимательным. Они один раз позвали — у них получилось. Позовут ещё, я думаю. И, боюсь, что будут звать ещё сильней. Ведь перекрёсток — это не единственное место, где появилась пена. Где-то она стала ещё огромней...

— И... — У Саши перехватило дыхание. — И что ты...

— В этом вся сложность. — Зоя осторожно прошла к последней трубе перед краем крыши и присела, благо пока было сухо. И благо труба эта почти прятала их от остальных. Проводила потеплевшим взглядом (хоть что-то привычное осталось!) вспорхнувшего с соседней трубы голубя и сказала: — Саша, надо всем передать, что потом будет зов сильней. Но как сказать? Как объяснить? Я одна придумать не могу!

— Но ведь и ты ничем не докажешь, что только мертвяки зовут! — встревоженно склонился к ней Саша. — И как же я Алинке... — Он передёрнул плечами и уже прошептал: — Не поверят ведь... Не поверят...

— Пока есть только один вариант, — вздохнула Зоя. — Тебе верят, Саша. Скажи, что покумекал сам и понял: в других местах есть пена покруче, а значит, звать будут сильней. Пусть к этом приготовятся... В этом предупреждении ведь ничего такого нет, чтобы люди не поверили, Саш! Всё логично! И ничего особенного им делать не надо. Только следить за теми, кого успели спасти от пены.

Андрей (она видела) несколько раз пытался подойти к ним, но явно отказывался от этой затеи, видя, что идёт серьёзный разговор. Подходил к трубе, но, постояв, выжидая, позовёт ли Зоя, снова уходил...

— Идея хорошая, — вздохнул Саша и снова покачал головой. — Ох, с Алинкой теперь как же, а... Как же мне сказать... — Он помолчал, а потом сказал: — Вот с этого и начнём... переписку. С другими домами. Предупредим. Про мертвяков во сне говорить не будем, а мысль дельная про пену прозвучит.

— Нас ищут, — сказала Зоя, и Саша подал ей руку, поднимая.

— Я сейчас кого-нибудь пошлю за бумагой, — сказал он.

— Не надо, у меня с собой в кармане одно объявление осталось из тех, что ребята писали. Допишем на другой стороне — у Андрея, знаю, с собой ручка есть.

На крыше другого дома виднелись несколько человек, один из которых махал рукой. Для Зои свои мужчины на примерное расстояние раскрутили моток синтетической верёвки — она так поняла, из запасов для бельевых сушилок. Пока она примеривалась к обломку кирпича с дырами в нём, мужчины обговорили текст первого сообщения и записали его. Бумагу сунули в одну из дыр.

— И как теперь бросать? — вслух поразмыслила Зоя, а потом помахала рукой соседям на крыше, чтобы на неё обратили внимание.

Впрочем, за ней следили с тех пор, как она взяла в руки кирпич. Она положила его у ног и раскинула руки вверх и в сторону, а потом теми же руками, но указательными пальцами ткнула в трубы на их крыше. Показала пальцами — две штуки! Поймут?

Оглянулись. Поняли. Снова уставились на неё. Теперь она ткнула пальцем в левую трубу. Поняли. Отошли. Не доходя двух метров до края крыши, она встала, присмотрелась ещё раз и размахнулась. Обломок грохнулся там, где она и хотела, рядом с той, левой трубой. Люди на соседней крыше бросились к нему и быстро вынули листок бумаги. Смутно засветилось пятно — окружив читающего, люди прятали его от того, что внизу за ними могло наблюдать.

Разошлись и помахали руками: приняли. Потом снова замахали руками — и уже с их стороны приготовились вытягивать верёвку, пока не будет длины для обратного броска... Через десять минут связь с первым домом была готова. И Зоя очень надеялась: когда соседи будут устанавливать связь со своими соседями, первым делом они тоже передадут весть про возможное следующее бегство родных и соседей... Может, и они думали об этом, но лучше, если все узнают об этом, как о деле, которое точно состоится. Пусть заранее приготовятся...

До вечера, когда группа охотников собиралась выйти за бензином, случилось ещё кое-что. Саша самолично перешёл балконы, добираясь до своего младшего брата с его небольшим пока семейством, и категорично велел им переезжать в пятый подъезд. Более того, он притащил брата с женой и ребёнком чуть не за шкиряк в свой подъезд, пробираясь вместе с ними под окнами и прячась под мебелью, потому как молодая семья собралась к переходу как к настоящему переезду.

Испуганные соседи даже попеняли ему, почему он не сказал им — помогли бы.

А вот младший брат оказался тем ещё строптивцем. В подъезде, при всех, собравшихся на новый шум ссоры, он заявил:

— Будем жить столько, сколько нам нужно. А потом уйдём!

— Ты! — психанул Саша. — Ты не знаешь, что может произойти через минуту! С тобой или с твоей женой! Не прекословь мне! Отсидишься здесь столько, сколько надо, чтобы понять: можно не переживать друг за друга!

Через минуту братья чуть не подрались — с трудом растащили, и ошалевшая от поведения мужа и неловкости перед соседями Алина увела молодую семью на шестой этаж, где пустовала одна из квартир невернувшихся. Правда, чуть позже Григорий, младший брат Саши, спустился, одетый и полностью готовый к военному походу. Покосился на старшего, но промолчал.

А перед выходом Андрей поднял руку и спокойно сказал:

— Я хочу напугать тех, кто думает, что сейчас легче будет, потому что мертвяков вроде как меньше стало. Напугать, чтобы были осмотрительней. Вы прошлой ночью все видели, сколько людей бежало к перекрёстку.

— Много... — вздохнул кто-то, но все вздрогнули, когда Андрей жёстко сказал:

— Мало.

— Эт-то как? — выговорил Саша, глядя на него во все глаза.

— А вот так. Посмотрите — в каждой семье есть погибшие. Но бежали к перекрёстку маленькими группками...

— Ничего себе — маленькими, — испуганно пробормотал кто-то.

— У нас опасность заключается в том, что во время похода к заправке может раздаться новый зов. И что тогда? Что будем делать? Перехватывать живых на бегу?

— Есть предложение — говори! — велел Саша.

— Надо придумать нечто вроде громадных факелов, которые можно будет поджигать в момент тревоги. Люди приходили в себя, глядя на огонь.

— Бензина на всё про всё не хватит! — снова встревоженно сказали из толпы.

— А я и не предлагаю тратить бензин. Нужно собрать тряпки, бумагу, рубленую на дрова мебель и поместить это топливо туда, где оно не попадёт под дождь. И при тревоге первым делом зажигать огонь. Вот вам и факел.

— И что? Прямо сейчас бросить всё — и начать искать топливо?

— Мы уходим на заправку, — твёрдо сказал Андрей. — У меня с собой пара факелов, уже готовых, есть. Вот пока нас нет, остальные — те, кого не берём по определённым причинам, и пусть ищут топливо и складывают его в одном месте. А то от безделья мало ли что им в головы взбредёт.

Он в этот момент никуда не смотрел, но Зоя мельком заметила, что Дмитрий, брат Надин (она всё-таки поговорила с ним — и узнала, что женщину и в самом деле так зовут), смущённо опустил глаза. Саша тоже оценил новую идею и кивнул.

— Тёть Нина, пусть Геннадий пройдёт по этажам, чтобы народ присмотрелся, что на выброс есть. В квартиры чужие пусть пока не заходят, — сообразил заранее предупредить он грабёж в пустых домах.

— Как проснётся, так и скажем ему, — сказала тётя Нина. Геннадий обычно себя хорошо чувствовал себя на ночных сменах, а потому спал примерно как Андрей: тогда, когда выдавалась свободная минутка.

Группа тишком-молчком выдвинулась на подъездное крыльцо, а потом уже в подвал. Спокойно прошли уже привычный путь к подвальному окну и начали по одному выходить на улицу, оставив двоих дежурных при окне.

Глава пятнадцатая

Выбравшись из подвального окна, Зоя не сразу, но заметила, что в группе ещё две женщины — обе (она знала их в лицо и по именам) из соседних подъездов. Причём, что удивило, у них не оказалось с собой оружия, но в небольших рюкзаках, повешенных впереди, явно что-то было. По смутным очертаниям предметов, выпирающих из матерчатой поверхности, она, слегка ошарашенная, вообще решила, что у них там гранаты. Правда, какие-то разнокалиберные. Не утерпев, спросила шёпотом:

— Андрей, что у них в рюкзаках?

— Банки и бутылки с химикатами — в магазине прихватили. Решили экспериментировать на ходу, если пену встретим. Будем сыпать и прыскать химию, пока не найдём ещё что-то против неё, кроме бензина.

— А мне? Я тоже хочу такие.

— А тебе — шиш, — пробормотал Саша, проходя мимо. — Руки у тебя должны быть свободными, снайперша. То бишь с оружием.

Андрей только насмешливо хмыкнул ему в спину. И прошептал Зое на ухо:

— Вот так и появляются клички.

Пока группой пробирались под балконами к концу дома, Зоя обнаружила ещё одну интересную вещь, личную: Андрей уже привычно для неё шёл рядом, но оставалось странное впечатление, что он идёт, слегка нависая над нею. Как будто крыша, под которой хорошо спрятаться от дождя. Нет, правда — странно. Идёт-то сбоку, в шаге от неё. Почему же появилось впечатление крыши?

Вообще, Зоя заметила, что в группе царит нервное возбуждение. Несмотря на видимое спокойствие, все: и мужчины, и женщины — чувствительно вздрагивали даже на обычном движении, чего не было, например, вчера. Подрагивали даже на ходу. Это касалось не только пути вдоль дома, поскольку именно эта дорога была более или менее безопасной: с левой стороны — кирпичная стена дома успокаивала хотя бы тем, что с этой стороны не надо ждать подвоха. Уже счастье. А вот когда добрались до переулка между своим и соседним домом, вот тут уж тяжеловато стало. Здесь получался небольшой перекрёсток, кривоватый, но достаточно открытый многим глазам. И время сейчас — темно только-только становится. Так что перебегать дорогу к соседнему дому — обнаружить себя сразу. Но, пожав плечами, Андрей крепко взял Зою за руку и прошептал:

— Раз, два, три... Бежим!

"Как маленький!" — только и успела оценить она его реплику.

Пока он тащил её за собой, она огляделась. Вдалеке заметила пару фигур, которые слегка покачивались. Не тараканы. Могут и проглядеть перебегающих. А если увидят — снова потеряют из вида, когда живые сыграют в "Замри!". Как сейчас выяснилось, самое страшное — это уже не мертвяки. Так что... Они присели возле угла дома и замахали остальным. Через минуту вся группа перебралась к ним... Побежали под балконами этого дома. Первый этаж здесь высокий, зато в цокольном — магазинчики и мастерские. А завершается дом пристроем с пивной — кафе, куда частенько захаживал Зоин муж... "Не фиг о нём! — хмуро решила Зоя, осматривая окрестности. — Он теперь только воспоминание... Не самое лучшее..."

— Там что? — прошептал Андрей, когда они присели за Сашей.

— Пивнушка, — тихо отозвался тот вместо Зои и вдруг замер, а потом обернулся, чтобы с ухмылкой спросить: — Мужики, как насчёт посетить питейное заведение?

После мгновенной тишины сливающиеся в темноте фигуры тихонько, но радостно загомонили; кто-то, не сдержавшись, гоготнул, а женщины зафыркали ("Эти мужики — одно на уме!"). Но Саша всё так же вполголоса напомнил:

— Поржали и хватит. Магазин, парикмахерская, комиссионка и обувная мастерская — мы их все проверили легко: всё заперто. А пивнушка? Возвращаться будем по темноте. А ежели кто с тамошней лестницы кинется на нас? Серьёзно уже говорю, мужики...

Совещались, прячась за двумя газонными деревьями, чьи стволы утопали в метровой поросли какого-то кустарника, достаточно плотного из-за частых прутьев, чтобы укрыть вечером от постороннего глаза... Итак, плохо, что крутая лестница спускает не просто к двери кафе, но к небольшому крыльцу — где-то по пять метров пространства в разные стороны от входной двери. А если дверь в кафе открыта, чего не видно от начала лестницы? А если на тёмном крыльце — точней, в сплошной тени, — прячутся мертвяки? И это только первые вопросы, возникающие при виде входа в помещение. При виде лестницы, чьи последние ступени теряются во тьме, размываются этой тьмой... В одном Саша прав. Оставлять за спиной "тёмные пятна" нельзя.

— Что делаем? — спросил Саша, глядя на примолкшую группу. — Задача-то простая: надо закрыть дверь.

Молчали долго, пока один из мужчин не совсем уверенно предложил сделать чучело-пугало и, держа его на расстоянии от себя, медленно спуститься по лестнице. Когда отзвучала запинающаяся речь, Зоя, оценив в воображении будущие действия, сказала:

— Сяду сбоку от лестницы. Если кто-то или что-то — стреляю.

— Я с другой стороны, — добавил Андрей.

Длинные ломы были у двоих. На один повесили самую длинную куртку, которая только нашлась у охотников. Ещё один вызвался сопровождать мужчину, придумавшего чучело. С топором в руках, естественно. В первую очередь Андрей и Зоя быстро переместились так, чтобы сесть по обе стороны от лестницы. Потом человек с чучелом медленно, отчаянно тая дыхание от желания быть невидимым и неслышимым, шёл к первым ступеням, а группа быстро разделилась надвое: кто-то шеренгой встал подстраховывать чучельника и его "телохранителя", другие обернулись к улице.

На мотавшуюся куртку никто не среагировал. Впрочем, куртка не столько моталась, столько тряслась — тряслись от напряжения руки мужчины: лом длинный, а приходилось держать его почти за кончик. С другой стороны, хорошо, что пугало тряслось: движение более живое выходило... Зоя расслышала, что чучельника зовут Кириллом. Так называл его напарник, с топором шагавший за ним след в след. Когда они неимоверно медленно спустились, пыхнул и погас огонёк зажигалки.

— Дверь здесь закрыта, — в полный голос снизу сказал Кирилл.

— Что-нибудь в окна видать? — тут же спросил Саша.

Секунды помчались, пока Кирилл и его "телохранитель" всматривались в окна.

— Вроде никого, — с сомнением сказал чучельник.

— Поднимайтесь, — велел Саша. — Только побыстрей!

— А выпивон с закусоном? — осмелев, засмеялся "телохранитель". — Награду-то нам за такое дело!

— Мужики опять о своём, — проворчала привычное одна из женщин.

— А то бы вы отказались, — подначили её из группы.

— Я бы не отказалась, — сказала Зоя. — Но только чтобы солод был настоящий.

— Любишь такое? — бегло спросил Саша, который стоял на верхней ступени лестницы и уже приглядывался к дальнейшей дороге.

— Нет, просто на полстакана такого пива можно будет размешать муки — и на второй-третий день взойдут и будут у нас хорошие дрожжи. Бабушка научила, — улыбнулась она. — Хлеб-то скоро закончится, муку мы достали. Вот на хороших самодельных дрожжах хлеб бы и печь потом.

— Так мы ж вроде брали дрожжи — или нет? В магазине напротив-то?

— Надо бы спросить у тех, кто сортировал, я не знаю.

Быстро закруглились и пошагали дальше. Следующий переулок был хорош. Здесь опасения вызывала только дорога, которая в этом месте была слишком близка к пешеходной дорожке. Оставалось пройти ещё полдома — и вот она, заправка. Добежали без каких-либо эксцессов. Снова засели, изучая обстановку.

— Что нас там может ждать? — задумчиво спросил Андрей. — Скорей всего, заправка уже разграблена. Сначала люди уезжали, думая, что сумеют вырваться из города. А потому ринулись на все заправки, которые знали. Жаль, мы с Зоей ехали тогда по дороге и не посмотрели...