Танго с призраком. Том 1

* * *

— Как вы думаете, тан Риалон, это снова... то самое?

Эрнесто Риалон, который осматривал труп, пожал плечами.

Некромант и патологоанатом. Сочетание весьма редкое, так что вся полиция Римата на него просто молилась.

Человек, который способен узнать время и причину смерти, а иногда и попросту спросить у мертвеца, кто его убил...

Бесценен!

Добавим к списку, что тан Эрнесто не выпячивал свое происхождение, не требовал почестей, относился ко всем ровно и спокойно — что еще надо для хорошей работы?

Полицейские, в большинстве своем простые синьоры (таны обычно быстро выбивались в начальство) это ценили.

Вот и сейчас 'доктор мертвых' склонился над трупом.

Молодая девушка, лет семнадцати, из простонародья, явно. Нарядное платье, черные волосы, заплетенные в две тугие косы, улыбка...

А на горле — рваная рана. Словно дыра...

Тан Эрнесто задумался.

— Даже не представляю, чем можно нанести такую рану, честно признаюсь. Посмотрите, у нее вся передняя поверхность шеи словно... разъедена. Словно приложили нечто вроде ядовитого плюща... но не так же быстро и сильно. И она вся белая...

Между пальцами мужчины замелькали синеватые искры. Полицейские невольно попятились.

Ценили, уважали, даже восхищались... это было. Но и побаивались тоже. Когда тан Риалон начинал применять свою силу, мороз по коже бежал даже у самых стойких. Такова уж природа темного мага — ужас он вызывает инстинктивно.

— Так... умерла она около часа назад. Умерла от обескровливания, достаточно быстро, не мучилась, ритуал... ритуал не проводился. Но какая-то нечисть тут все же была. Не знаю, какая.

— Док, если мы ее к вам в лабораторию доставим?

— Будьте любезны. Интересно покопаться, посмотреть. Обычно нечисть оставляет более заметный астральный след, а тут... я не могу классифицировать. Надо поработать на месте преступления.

— Мы его сейчас оцепим. Ну и по домам пройдемся. А тело распоряжусь отнести к вам, в морг.

Сержант полиции, Пио Хуан Кастильо, перед некромантом трепета не испытывал — поди, уж лет двадцать улицу топчет. А вот уважение...

Преступников много. Часто случаются бытовые неурядицы. Муж с женой, дети с родителями... и травят, и режут — всякое бывает. Опаять же, улица. Тут и грабители, и убийцы не редкость.

Нечисть?

Тоже бывает. Вот, как сейчас Пио помнил, лет шесть тому вампир в столице оказался. Месяца четыре кошмар на улицах творился, иначе и не скажешь. Тоже обескровленные тела находили, но там и мужчины, и женщины. И тан Эрнесто сразу про астральный след вампира сказал...

Ловили, правда, гадину достаточно долго, вампир из высших оказался, ни солнца не боялся, ни дня, и вообще, казался крайне благочестивым человеком. Разве что в храм не ходил. А так...

Пио с тех пор запомнил, что вампир может и серебро носить... браслеты. Кто ж знал, что он их изнутри человеческой кожей обошьет?!

Тварь...

— Будьте любезны, сержант.

Некромант уже расставлял свои приборы. Какие-то пирамидки, шарики на золотых и серебряных проволочках, старое зеркало...

Пио кивнул своим людям. Посмотрел на штатного художника.

— Готов портрет?

Парень кивнул.

Бледный весь, но держится... это из столичного университета изящных искусств. Так-то там высокородные учатся, но и простые ребята встречаются. Вот они и подрабатывают. Портреты потерпевших рисуют, пропавших, места преступления зарисовывают... этот справлялся.

Лицо девушки было вполне узнаваемым, место преступления пока схематичным, но переулок, дома, окна, ширина и длина — уже намечены, а большего и не требовалось. Следователю и рисунок отдадут, и их описание...

И заключение некроманта тоже.

Конечно, тана Риалона не на каждое убийство вызывают. Чаще полиция сама справляется. Но иногда... да, иногда случается. И тут уж без специалиста не обойтись.

Полицейские аккуратно переложили тело на носилки и отправились в морг. Некромант остался на месте преступления. Позднее он сам доберется до морга. Да и инструмента у него не так, чтобы много — одна сумка.

А Пио предстояло тяжелое и неприятное занятие. Обходить улицы, искать, кому знакома потерпевшая...

А еще эта гулянка...

К утру бы хоть дома оказаться... впрочем, он на это не сильно рассчитывал. Собачья работа!

* * *

Фонтан...

О, эти фонтаны!

В парке их было множество. Но этот...

Завсегдатаи о нем знали. Но откуда могла знать Антония, что решетка, вровень с мостовой — это тоже подземный фонтан?

Который коварно вырывается из-под земли и в мгновение ока вымачивает тебя с ног до головы?

Небольшая решетчатая площадка, пересечь ее дело минуты, но в какой-то момент из-под земли вылетают водяные струи. И их много, они холодные...

А на деревьях висят разноцветные фонарики.

И музыка играет. Вот он, оркестр, совсем неподалеку...

И...

Неподалеку мелькнуло такое знакомое желтое платье, расшитое золотом. И рядом с ним голубое...

Антония выдохнула.

Вдохнула...

Доля секунды на решение. Всего лишь доля секунды. Она может подхватить мокрые юбки и удрать под язвительный смех окружающих. А может...

Может...

Девушка повелительно вскинула руку, останавливая оркестр. Музыканты так впечатлились, что даже играть перестали. И этого Антонии хватило.

Она подняла руку и защелкала пальцами в четком узнаваемом ритме.

Там. Там. Та-та-там...

Музыканты переглянулись — и подхватили.

Фонтан был устроен коварно. Наступаешь на центральную плиту — и из-под земли вырываются водяные струи. Но в том-то и дело, что если ждешь...

Это уже не страшно. И ночь теплая. И...

Это — шанс.

Альба не собирается отпускать свою добычу, а ей, Антонии, так нужно хоть на миг почувствовать себя свободной! И туфли совершенно не чувствуются на ноге.

Взлетели вверх руки-крылья, изогнулся ивой тонкий стан и вторя ее движениям тревожно запели гитары.

Взмах юбки, движения рук, сдержанные и в то же время сильные, страстные... но пока женщина еще контролирует себя.

Пока еще не настало время любви.

Шаги, перестук каблучков — и наконец, взрыв! Взлетает вверх юбка, обнажая стройные ножки, вторит стуку каблуков гитара и барабан, Антония кружится в танце так, что оборки на юбке сливаются в единое черно-красное пятно. Бедра вольно гуляют взад и вперед, словно приглашая обхватить их, удержать на месте, на миг девушка застывает в одной позе — и тут же вновь взрывается хаосом движений.

И снова кружится, изгибается, почти запрокидывается назад...

За пределы фонтана она н выходит, девушка танцует в струях воды, в водяной феерии...

И бьется, бьется, вторит стуку сердца, стуку барабанов дикий перестук каблучков.

Антония четко рассчитала время.

Пять минут, не больше.

Потом пора уходить. И музыканты понимают ее жесты правильно.

Шаг по кругу, второй, третий, разворот — и вот танец заканчивается поклоном.

Антония склоняется в центре фонтана, в обрамлении водяных струй.

Склоняется перед зрителями, которые так ошеломлены неожиданным зрелищем, что не сразу начинают хлопать. И девушка успевает все.

Бросить быстрый взгляд на Эудженио с Альбой — заметили. Стоят, смотрят, и у Альбы на лице негодование, а Эудженио определенно, понравилось. Впрочем, так и со всеми остальными парочками.

Мужчины оценили, особенно то, как мокрое платье обрисовало фигуру.

Женщины — не оценили. Или наоборот, сравнили и обиделись.

И Антония ловко выскользнула из круга людей, прежде, чем с ней заговорили.

Шаг, второй вот она уже возле деревьев, а там — сыщи ветра в поле! Кажется, ей нужна беседка. Платье мокрое, это плохо, вопрос, где бы его высушить? Ночь теплая, но...

Часа два у нее еще точно есть, прежде, чем Араконы соберутся домой. Даже если Альба надуется, тетушка раньше времени домой не поедет. У нее тоже есть свои обязанности, здесь же и благотворительный базар...

Да и дядюшка останется... но в мокром к ним лучше не являться... беседка! Ура!

Не занято!

Антония прошла внутрь, повязала белую ленту на дверь и почти упала на скамейку.

Как же это, оказывается, сложно! Вот так...

* * *

Минут десять она просто сидела.

Потом встряхнулась и начала приводить себя в порядок.

Первым делом она сняла платье и повесила его на перекладину, оставшись в одном нижнем белье. Пусть подсохнет. Так, на ветру, еще и лучше будет. А если будет на ней, можно и простудиться. Этого Антонии совершенно не хотелось.

Белье?

Ну... нельзя сказать, что оно совершенно сухое. И панталоны, и корсет — а вы как думали? Под такое платье оно надевается автоматически! Но и не так, чтобы мокрое насквозь.

Ничего, сойдет. Скоро даже высохнет.

Волосы?

Снять мантилью, свернуть и сунуть в карман юбки. Гребень оставить. Им, конечно, неудобно расчесывать волосы, но если их сейчас вот так оставить... мокрые, в прическе...

Тони с ними наутро с ума сойдет! Это будут не волосы, а канат корабельный, в узел завязанный! Не прочешешь! А вот если их сейчас, аккуратно, гребешком... и маску поменять.

Красную сразу в карман, туда же и цветок, отколоть, не забыть...

Вроде бы нормально?

Антония уселась на перила беседки и принялась медленно расчесывать волосы. Вот так, спокойно, и руки не дрожат. И саше вернуть на шею, пусть висит себе...

Безрассудство?

Еще какое!

Но что еще могла сделать Тони!? ЧТО!?

Пусть любимый человек хоть так увидит ее без грима! Пусть задумается, ту ли он выбрал! Ну хоть на минуту...

Еще одна прядь волос прибавилась к общей массе.

На пороге беседки выросла темная тень.

— Ритана, вы позволите к вам присоединиться?

* * *

Каким чудом Антония не рухнула с перил?

Видимо, Божьим. Ничем другим это объяснить нельзя. Зацепилась удачно каблучком туфельки за скамейку, вот и осталась сидеть. А могла бы и шею свернуть.

— Ой...

А больше как-то ничего и не произносилось.

— Накиньте. Холодно в одном белье.

И на колени девушки опустился теплый тяжелый плащ.

Мужчина поднял руки и чуть отступил в угол беседки, как бы показывая, что безопасен. Доверять Антония не спешила, но плащ накинула.

Мята.

Лимон.

Что-то едва уловимое, табак? Кажется, да. Кофе. Самый сильный запах — кофе.

— Благодарю вас, тан.

Антония осознавала, насколько она уязвима. Один лишний звук, и ей остается лишь вернуться в Лассара. Один крик, один неосторожный взгляд... хорошо хоть она в маске. Но остальное?

Маска, панталоны и корсет. И плащ сверху.

Замечательно!

— Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие, ритана. Я видел, как вы танцевали.

Антония поежилась. Почему-то под плащом стало холодно.

— Я случайно попала в этот фонтан. Оставалось либо бежать, либо....

— Клянусь, продолжись ваш танец хоть на десять минут дольше, и фонтан закипел бы под мужскими взглядами. Вы великолепно танцевали.

— Благодарю вас, тан.

Антония разглядывала своего визави. Но — увы. Сказать о нем она могла н очень много.

Мужчина, безусловно, лет тридцати. Может, чуть больше.

Черный костюм скрывает фигуру. Одет он, как носят крестьяне на севере страны. Черная куртка, которая прячет плечи и грудь, но подчеркивает талию, черные брюки, сапоги. Плащ сверху.

Капюшон.

У куртки принят капюшон, вот его мужчина и надел, так что даже волос не видно. Черная маска закрывает лицо.

Короткая бородка, может, своя, а может, и наклеенная, такое тоже в ходу на маскараде, как и усики, как и парики. А уж про шиньоны для дам и вовсе говорить не стоит.

— Я уже сказал — не стоит благодарности. Вы мне подарите несколько минут вашего времени?

Антония прищурилась.

— Если вы попробуете прикоснуться ко мне, я закричу так, что сбежится весь парк.

— Фу, ритана. Какие у вас гадкие мысли, — лица мужчины Антония не видела, но сильно подозревала, что он улыбается. — Никогда не навязывал себя попавшим в беду девушкам, и сейчас не стану. Но могу предложить вам свою помощь.

— Какую? — подозрительно спросила Антония.

— Вы первый раз на маскараде? Верно?

— Да.

— Иначе вы знали бы об этом крохотном секрете.

Мужчина наклонился, покопался — и извлек из-под сиденья небольшую жаровню. Разжег в ней огонь и подвинул поближе к Антонии.

— Думаю, так ваше платье высохнет быстрее.

Антония думала о том же.

— Тан, вы меня просто спасаете.

— Мужчины этим и должны заниматься, не так ли?

— Предполагается, что мужчины должны спасать дам от перелетных драконов. К примеру.

— Но что делать, если драконы перелетели куда-то в другие края?

— Сначала вернуть дракона, потом спасти даму?

— Вернуть дракона, спасти даму... тут главное не перепутать.

— Дракона, конечно, жалко, — не удержалась Антония, — особенно как на дам поглядишь... или отравится несчастный, или подавится.

— Не исключаю обоих вариантов в совокупности, — парировал мужчина. — Кстати, вам говорили, что корсет вреден для здоровья?

— А вам говорили, что разглядывать дамское белье неприлично?

— Не припомню, ритана.

— Возраст? — не удержалась Антония.

— Юношеская память.

— В противоположность девичьей?

— В дополнение.

Девушка сощурилась.

— Надеюсь, ваша память не подведет вас настолько, чтобы забыть обо всем?

— И накинуться на вас, как это пишут в дамских романах?

Тони посмотрела с сомнением. Мужчина улыбнулся и качнул головой.

— Ритана, не стоит меня опасаться. Обещаю не причинять вам вреда.

— Обычно после этого и начинаются проблемы, — пробормотала Антония.

Ответом ей был тихий смех.

— Это верно. Но я действительно не хочу вам зла.

— И это я тоже слышала.

— Я могу уйти. Но не забывайте, любой другой человек может войти в эту беседку. Увы, это отнюдь не крепость Алькара.

Антония только вздохнула.

— Оба варианта хуже.

— Тогда предлагаю вам согласиться на мое присутствие, пока не высохнет платье. А потом мы распрощаемся. Можете даже не называть свое имя, да и я своего не назову. Единственное, что я попрошу в уплату — дружескую беседу.

— Что ж, тан. Давайте попробуем, — кивнула Тони.

Действительно, беседка — не крепость. И черт знает, кого сюда может занести. Да и в плаще было намного уютнее, чем в сыроватом корсете.

— Вы его очень любите?

— Кого? — удивилась Тони.

— Мужчину, ради которого танцевали.

Антония недовольно поджала губы.

— Откуда вы...

— Догадался. Я старше вас, ритана. А возраст иногда дает не только болезни, но и жизненный опыт.

— Быть старше меня несложно.

— И все-таки?

— Думаю, вы догадаетесь и дальше?

— Это несложно. Ты мне так нужна, родная, только я тебе не нужен, ты мое святое солнце, я твои зима и стужа...

— Это поэт?

— Карранса. У него была противоположная ситуация. Он влюбился в жену своего сына, только увы, девушка его не видела. Не замечала. Он писал ей стихи, а она так никогда и не узнала о его грусти.