Танго с призраком. Том 1

М-да.

Нищета.

Этим емким словом все и сказано. Но это и понятно — Педро был пришлым. Чего отец в столицу переехал? Рита не знала точно, но им с матерью приходилось тяжко, особенно первое время. Потом он себе дом кое-как выстроил, лодку сделал...

Нельзя сказать, что сильно хорошую, но тут еще — артель.

Лодки на три, четыре, шесть человек, а то и больше — для тех, кто состоит в артели.

Для пришлых — одноместная лодка. И точка. А много ли с такой выловишь? Много ли привезешь?

Почему так?

А вот... закон! Понятное дело, артель о себе заботится. Ты сначала взнос оплати, все купи, помощников себе найди, а уж потом поговорим, что тебе можно, а что нельзя. А то ползет всякая пена прибрежная, накипь пришлая...

А столица не резиновая, не растянется...

Это Тони могла понять. Только вот родителям Риты с того легче не стало. И видно это на них было очень хорошо. И на матери Риты, усталой и измученной родами и тяжким трудом. И на ее отце, который выглядел как бы не вдвое старше своего возраста... седины у него... да считай, вся голова седая. И мальчишки — Ритины братья, тоже уже... хоть и стараются отцу помочь, а видно, им тоже тяжко.

Быть чужаками — всегда испытание. И мало кто его выдерживает.

Тони поздоровалась и протянула корзинку, которую собрала Анита. Ну и кухарка там поучаствовала. Пахла корзина так, что Тони сама половину дороги облизывалась. Вкусно...

— Благодарю, ритана. А что... с Ритой никак что!?

Мать Риты схватилась за сердце. Тони замахала руками и принялась все объяснять. И про Мондиго, и про все остальное.

— Тысячи... реалов!? — ахнул Педро, хватаясь за сердце. — Ритана, да что ж мы на улице... зайдите, не побрезгуйте!

Тони и не думала брезговать. Ей не лучше приходилось.

Да, в доме было тесно, в нем были земляные полы и он топился по-черному. Ну так что же? Будут деньги — чай, получше выстроит! А Тони было важно другое.

Да, худо-бедно, но у каждого ребенка была своя лавка. И игрушки им Педро делал, это сразу видно. И каждую досочку выглаживал... старался. Бедно, да с заботой, а это иногда и получше, чем во дворце, да чтобы всем на тебя плевать было.

Тони рассказала про договор с Мондиго, и посоветовала открыть счет в банке. Не брать деньги даже в руки, а пусть кладет на имя Педро Пио Тилеса, а уж там видно будет. Не хранить же такую сумму дома?

Конечно, нет!

Педро был полностью согласен. Да и дураком не был.

— Это вы, ритана, правы. Сделаем так... а когда он прийти должен?

— Суд со дня на день, вот, и придет со дня на день, — пожала плечами Тони. — Ему ж важно, чтобы я его отродье не прокляла в зале суда, а я могу.

— Спасибо вам, ритана. Вы не думайте, мы бедные люди, но за благодарностью не постоим, — вмешалась мать Риты.

Тони согласно кивнула. И обозначила размер оплаты. За такую помощь понятно, денег не берут, но ведь и оставлять людей так... нет, нехорошо это. За добро платить добром надо, иначе не удержишь, все развеется, что тот дым. Пусть заплатят тем, что для Тони важнее денег.

— Я и Рите говорила, и вам скажу то же самое. Мне нужно одну бухту найти на побережье, а кто его может знать лучше, чем рыбаки?

— Какую бухту?

Тони честно попробовала ее описать, сбилась, начала еще раз, Педро слушал, думал, потом покачал головой.

— Нет, не знаю... я поспрашиваю, ритана. И мальчики.... Слышали?

— Да... да, отец... поспрашиваем, — вразнобой отозвались старшие.

— А вот это им, — Тони решительно вытащила из кармана горсть меди и вручила мальчишкам.

— Ритана! — ахнул Педро. Тони пожала плечами.

— Считайте, это не им, а для расспросов. Я их как нанимаю, а всякий труд должен оплачиваться.

— Ритана, вы и так... дочке нашей...

— О справедливости оплаты судят двое, не так ли?

Больше Педро не спорил. А Тони отлично понимала — у мальчишек он деньги не отнимет, не тот человек. И расспросят они все, и выяснят, и побегают...

Может, и найдут они ту самую бухту? Кто ж его знает? Дети — они везде лезут, даже там, где им бы век не ходить. А все одно — проползут! Просочатся!

И ремень их не устрашит...

Пусть хоть какая польза будет.

А дома Тони уже ждала повестка в участок. На завтра.

Дядя и тетя не ругались. Поводов было аж два — и грабители, и найденное тело девушки... тут надо отнестись с пониманием и порадоваться. Их дочери не нужны. Только Тони.

А она все равно Лассара, это хорошо!

Пусть идет! С нее не убудет!

* * *

Ночь скользнула по улицам города. Ночь заставила цветы прикрыть глаза, обволокла сумраком флюгеры на крышах, перекрасила мостовые в серый цвет, а кошек — в черный.

Заглянула ночь и в комнату, где на кровати лежала девушка. Лежала спокойно, словно мертвая, и только кулаки были сжаты так, что кожа на ладонях прорвалась под нажимом ногтей и показалась кровь.

Кажется, она что-то шептала, но прислушиваться темноте было некогда. Она лоскутом прикрыла лицо девушки — и поползла дальше. Сейчас — ее время.

Тони снился Лассара.

Такие сны были редкими, и оттого девушка их только больше ценила.

Снился дом — таким, какой он был ДО маминой смерти. Светлым и уютным, наполненным цветами и смехом.

Снились мама и папа.

Здесь и сейчас они были счастливы, и папа играл с Тони, а мама смотрела на них, сидя в кресле, и улыбалась. Тони видела себя, ребенком, и словно бы со стороны, слышала свой голос. И в то же время осознавала себя — там.

Счастье.

Горькое, утраченное, но счастье.

Потом картинка начала меняться. Из замка вышла женщина в белом. Высокая, светловолосая, она шла к Тони. Мама и папа не то, чтобы пропали... Тони знала, они были рядом, особенно мама, но их словно туманом каким-то затянуло.

— Мама? — позвала она. — Папа?

— Не бойся, дитя мое.

Женщина в белом протянула к Тони руку.

— Я не боюсь, — отозвалась Тони, хотя страшно ей было даже во сне. — Кто вы?

— Я та, кто вечно будет стоять за твоим плечом, нинья.

— Вы...

Как-то Тони догадалась почти сразу. Наверное потому, что из-под светлых роскошных волос, из-под вуали, улыбался ей оскаленный череп.

— Я. Я всегда буду рядом с тобой. Я никогда тебя не оставлю.

— Зачем я вам?

— Мне нужны все мои дети. Вас так мало, что я рада каждому. Не бойся меня, нинья.

— Я... я не боюсь.

Тони сказала правду.

Страшной ей не было, наоборот. Даже как-то спокойно. Смерть пришла, остального можно больше не бояться.

— Это правильно, — промурлыкала, иначе и не скажешь, богиня. — Не бойся ничего. Ни меня, ни моих даров, ни моих детей.

— А...

— А я еще приду. Я довольна тобой, нинья, ты правильно идешь.

Прощальная улыбка черепа показалась Тони даже нежной. И грустной.

Некроманты — дети Смерти? Сложно ей, наверное, с таким беспокойным потомством...

* * *

— Добрый день. Я к синьору Вальдесу, — сообщила Тони.

— Серхио Мария Вальдес?

— Да.

Дежурный посмотрел на Тони с сомнением, но дорогу показал. Четырнадцатый кабинет.

М-да...

Полиция содержалась не роскошно. Обшарпанные стены, покрашенные некогда в мятно-зеленый цвет, а сейчас поцарапанные и поблекшие, скамейки из некрашеного дерева в коридоре, двери...

Тоже старые. Потрепанные временем и жизнью.

Вот и цифра '14', нарисованная мелом.

Тони постучала в дверь.

— Войдите.

Девушка толкнула ее — и замерла на пороге. Вот никак она не ожидала, что синьор Серхио будет не один. Но это-то ладно! А вот что в кабинете будет некромант...

Тан Риалон сидел за соседним столом и глядел на Антонию. И почему-то Тони почувствовала себя неуютно под этим взглядом.

Горящим, жестким, каким-то... обвиняющим?

Не бойся моих детей...

Что ж, Смерти виднее. Тони заставила себя расслабить плечи, и улыбнулась.

— Тан Риалон. Синьор Вальдес.

— Здравствуйте, ритана Лассара, — синьор Серхио встал при ее появлении. Да и некромант тоже соизволил. — Простите, что пришлось вас побеспокоить, но дело достаточно деликатное.

— Я вас внимательно слушаю, синьор Вальдес.

Тони уже успела усесться на придвинутый стул, положить рядом перчатки и сумочку, улыбнуться некроманту.

— Ритана Лассара, вы не испытываете неудобств в моем присутствии? — поинтересовался тан Эрнесто.

Тони качнула головой.

— Нет, тан. У меня есть защита.

— Защита?

Синьор Серхио молчал. Слушал.

Тони потратила немного времени на объяснения, потом показала висящий на шее мешочек.

— Это из запасов Лассара.

— Обязательно воспользуюсь вашим средством, — поблагодарил некромант. — И буду обязан.

— Вам может помочь хуже. Слабее, — не стала скрывать Тони. — Вы сильнее меня и намного, поэтому...

— Даже частично — уже неплохо, — отмахнулся некромант. — Вы же меня не чувствуете.

— Но я и сама Лассара. Хоть и непроявленный маг.

— И как Лассара, ритана, просим вас о помощи.

— О какой? — напряглась Тони.

Синьор Вальдес опустил голову.

— В Римате и окрестностях уже достаточно долгое время находят тела девушек. Им... словно горло растворили. Ритана, умоляю вас, если вы знаете нечто о такой нечисти...

— Я... не знаю, — растерялась Тони. — Мне надо посмотреть... мама рассказывала, конечно, и я читала достаточно много, но горло может порвать кто угодно. Вампир, оборотень, может, кто-то из низших демонов...

— Ритана, вы сможете посмотреть на труп? — уточнил синьор Серхио.

Тони этого делать не хотелось. Но...

— А тот труп, который я...

— Это бытовые дела. Но есть и другое.

Тони зажмурилась на пару минут — и тряхнула головой.

— Ладно. Ведите.

* * *

Морг.

Царство некромантов, в которое и сопроводил ритану лично тан Риалон. Вежливо поддерживая под локоть. Тони не возражала. Более того, она по дороге даже сняла амулет и протянула его тану.

Для примерки.

Проверяли на синьоре Вальдесе, и следователь констатировал, что давящая аура стала намного меньше. Словно вдвое уменьшилась.

Может, даже и втрое. Он привык, конечно, да и характер у него не тот, его аурами не запугаешь, а вот народу тяжко. Но вот смотрите, тан, и сторож от вас не шарахается, и санитар смотрит спокойнее.

Ладанку тан вернул со вздохом. Ему явно этого не хотелось делать. И Тони сжалилась.

— Тан Риалон, отдать свою я не могу, ее делали для меня и заговаривали для меня. Но могу вам сделать свой амулет. Горсть соли у меня есть, а найти и смешать травы несложно.

— Я буду вам очень признателен, ритана.

— Если синьор Серхио вызовет меня... к примеру, послезавтра, в участок, это будет просто замечательно.

— Ритана, я могу заехать к вашим родственникам.

— Тан, я просила бы вас так не поступать, — вежливо отказала Тони.

— Почему? Ваши родственники плохо относятся к вам? Я могу вам чем-то помочь?

Тони отрицательно качнула головой.

— Тан Риалон, мои родственники — хорошие люди. Настолько, насколько это вообще возможно... в наших обстоятельствах. Но некромантия для них... неприятна. Вам ли не знать?

Эрнесто медленно кивнул.

— Я понимаю, ритана. Серхио, ты не возражаешь?

— Как можно? Ритана, возможно, в деле откроются новые обстоятельства. Или вы можете прийти по делу об ограблении...

Тони улыбнулась.

— Я приду, разумеется, синьор.

И получила в ответ две мужских улыбки. Все же некромантам сложно жить в этом мире. И дружить с ними тоже сложно.

* * *

Морг встретил холодом. И телом, которое лежало на прозекторском столе, накрытое белой простыней. Специально служитель прикатил из холодильника.

Тан Эрнесто не стал стягивать всю простыню, он обнажил только горло девушки, ну, и ее лицо. Но Тони и этого хватило.

Девушка дернулась, сглотнула...

Закрыла глаза, открыла... только синьор Серхио знал, насколько ей неприятно — Тони что есть сил вцепилась в его руку. Подошла поближе...

— Горло не выгрызено, следов зубов нет...

Тан Риалон коротко кивнул.

— Его словно... даже не вырвали, тут вообще нет никаких следов. Его... растворили?

— Да, ритана. Вы что-нибудь слышали о такой нечисти?

Тони медленно кивнула. Растворили плоть...

Да, именно растворили, она слышала о таком, она знает... это было давно, очень давно... что же ей говорили и кто!? Девушка зажмурилась, взялась за виски, восстанавливая в памяти эти слова... так давно! Творец, это было невероятно давно...

— Да, слышала. Но не совсем о такой.

— Ритана? — даже немного подался вперед Эрнесто, ловя каждое слово.

Тони задумалась ненадолго, формулируя свои мысли. А потом заговорила.

— Это даже не учебник, не дневник, это сказка, которую мне рассказывала мама, когда была жива. По ее словам, именно с чем-то подобным столкнулся один из Лассара... это было давно.

И словно во сне всплыли и тихие мамины слова, и ее глаза, и улыбка...

— Это было давно, может, вскоре того, как произошло Разделение. Вскоре после того, как на земли нашего материка хлынули полчища нечисти из джунглей. Один из Лассара отражал их нападения. И он же заметил, что у солдат, которые пали в бою, часть груди словно бы растворена. Не выгрызена, а просто — словно часть плоти растворили на костях. У индейцев было такое приспособление... вроде губки. Если его приложить, оно растворяло плоть.

— Никогда о таком не слышал, — честно высказался синьор Серхио.

— Тем не менее. Плоть превращалась в кашицу, которую индейцы и использовали.

— Для чего?

— Не знаю, — честно созналась Тони. — Это была сказка на ночь, и я уснула.

— Вам родители рассказывали о таком на ночь? — выпучил глаза синьор Серхио.

Тони хмыкнула.

— Мама. Она же из рода Лассара и некромант. Отец предпочитал истории о принцессах.

— А маленькая принцесса? — неожиданно спросил тан Риалон.

— Истории о некромантах, — легко ответила Тони.

А по сердцу полоснула боль, БОЛЬ!

Что предпочитает ребенок?!

Чтобы родители были рядом! А там пусть хоть про что рассказывают... только не бросают! Эх, папа... мама-то умерла, а вот как мог ты меня бросить?

Внешне она постаралась этого не показать, но как-то некромант смотрел излишне внимательно. А еще...

Тони колебалась недолго.

Сказать?

Не сказать?

Выбрала нечто среднее, сказать полуправду.

— Тан Риалон, у Лассара есть родовое умение. Если есть какие-то личные вещи погибшей, я могу попробовать призвать духа.

— Не тело? — уточнил некромант. — Не... частицы плоти?

Тони качнула горловой.

— Нет. Нужно именно что-то личное. Какая-то вещь. Если получится, я... я непроявленный пока некромант. Но дар у меня есть.

Тан Эрнесто пожал плечами.

— Если получится... будет интересно понаблюдать.

— А... вы не пробовали? — уточнила девушка. Если раньше она смущалась, то морг из нее это смущение вытряхнул. Начисто. Сложно было смущаться в двух шагах от мертвого тела, да и запах тут такой... в обморок бы не упасть.

— Я пробовал, но у меня не получилось, — с обаятельной улыбкой развел руками тан. — Вы не в курсе, но в своей ветви я — первый некромант. Со мной не спешат делиться родовыми секретами, вот, если бы сын мою силу унаследовал...