Танго с призраком. Том 1

* * *

Тан Адан расспросил Аниту. Узнал про подвиги Романа, про все остальное... пообещал наградить служанку и отпустил ее. И повернулся к супруге.

— Рози, тебе придется поговорить с отцом.

— Да, дорогой.

— Я не позволю вытаскивать из тюрьмы эту пакость.

— Отец огорчится.

— Зато твоя мать будет в восторге. Она наверняка захочет навестить нас и поблагодарить... м-да, может мне все же вытащить Романа?

— Адан!

— Все-все, дорогая, я шучу.

Розалия топнула ножкой. Шутит он!

Конечно, ее мать без всякого понимания отнеслась к ублюдку своего супруга. И сказала, что ноги ее под одной крышей с мерзавцем не будет. Но и отцу отказывать...

Кто знает, куда бы он еще пристроил Романа?

Розалии оставалось терпеть и ждать. Чего? Ну, пока Роман сам куда-то не денется.... Вот и делся, с-скотина! Мать действительно будет в восторге. И к дочери она может приехать. И говорила она, что Роман плохо кончит, рано или поздно, что мразь он, как и его мамаша...

Только толку с того? Разгребать данную навозную кучу все равно им!

Но слава Творцу, что Антонии удалось предотвратить преступление... о, а вот и она!

* * *

Племянница была бледной, усталой и осунувшейся. Применение силы даром не проходит.

— Тони, как ты себя чувствуешь? — участливо спросил тан Адан.

— Благодарю, дядя. Все более-менее в порядке. Я просто промерзла и переволновалась.

— Ты умничка, девочка. Ты сможешь мне рассказать, что именно произошло ночью?

Тони кивнула.

— Меня разбудил крик. Женский...

Рассказ о своей силе Тони опустила, а все остальное поведала честно. Тан Адан выслушал и порадовался. Действительно, все могло кончиться плохо. И слуг убили бы, и дом подожгли... да много чего мог сделать этот выродок. Но — обошлось. И не в последнюю очередь благодаря Антонии. А коли так...

— Тони, я могу для тебя что-то сделать?

— Дядя? Тетушка?

Ритана Розалия вздохнула.

— Адан имеет в виду нашу благодарность. Если захочешь, мы дадим тебе денег, но...

Антония поняла правильно. Она — родственница. Да, приживалка, да, из милости, но все же ее считают родственницей. Деньги получат слуги. А она...

Здесь и сейчас ей надо выбирать. Или она своя, или...

Это было несложно.

— О чем вы говорите, тетушка? Это было моей обязанностью — я одна оставалась дома, я должна была сделать что-то... хотя получилось и не слишком хорошо.

— Замечательно получилось, — махнул рукой тан Адан. — И все же? Может, что-то мы сможем для тебя сделать? Вот что бы ты хотела? Хочешь, отправлю тебя к мастеру Риколетти и закажем полный гардероб?

Антония качнула головой.

— Дядюшка, мне это не столь интересно.... У меня есть все необходимое. Но если бы вы позволили мне чуточку больше...

— Больше? — насторожилась ритана Розалия.

— Дома я привыкла к свободе, — тихо сказала Тони. — Мне тяжело. Ритана... тетушка Розалия, я привыкла ходить, где хочу, располагать своим временем свободно... я соблюдаю правила вашего дома и буду соблюдать их впредь, но мне бывает сложно. Когда все время на людях...

Тан Адан сообразил первым.

— Тони, если пожелаешь, я дам тебе ключи от калиток и от дома. И ты можешь гулять по городу в свободное время. Но пообещай мне быть благоразумной. И брать с собой лакея... к примеру, Бернардо. Ты согласна?

Тони кивнула.

— Дядюшка, тетушка, я вам так благодарна! Это просто замечательно! Я обещаю, что буду все-все выполнять, и никуда не влезу, но иногда так хочется просто выйти и пройтись по улице! Или погулять по рынку! Просто посидеть в парке на скамеечке, побыть в тишине... я обещаю! Я вас не подведу!

Ритана Розалия даже улыбнулась при виде такой искренней радости. Может, и правда. Ее дочери воспитывались совершенно иначе, а какое воспитание дал девочке Даэрон? Она старается, это видно, но Антонии действительно тяжело.

— Конечно, я дам тебе ключи, — успокоила она Антонию, — гуляй, сколько понравится. Но это будет не раньше, чем послезавтра. Сегодня необходимо все ключи поменять, мало ли что еще попало в руки негодяя. А завтра у нас важное событие.

— Тетушка?

— Эудженио сделал предложение Альбе. И она его приняла. Завтра его семья придет к нам в гости.

Антония не упала только потому, что уже сидела. Но в подлокотники вцепилась так, что едва дыр не понаделала.

— Замечательно...

По счастью, никому не было дела до ее тона. Ритана была занята размышлениями. Помолвка дочери! А тут еще и это...

Роман — все же скотина! Весь в свою мамочку-проститутку! Вот что значит дурная кровь!

* * *

Ритана Розалия строила домашних. Все перечищалось, перетряхивалось, убиралось, был озадачен синьор Фарра...

Тан Адан отправился в полицейский участок, разбираться с происшествием.

При деле были и Альба с Паулиной — они подбирали девушке наряды на завтра.

Антония осталась одна. И — удрала.

Шла по улице, перебирала бездумно бахрому шали, которую накинула на плечи... зачем? Ей не было холодно.

Или — было?

Что хуже? Никогда не увидеть любимого? Видеть изредка? Или видеть каждый день и знать, что он принадлежит другой? Альба любит родителей, она будет у них частой гостьей. А Тони...

Тони будет видеть, как светятся от счастья ее глаза, как растут их с Эудженио дети... и это было больно. Очень больно.

Она и сама не заметила, как ноги вынесли ее к знакомой лавочке. Но дверь толкнула и вошла внутрь. Синьора Луиса была на месте. Подняла голову, усмехнулась.

— Явилась, героиня всея Тарралонга?

Антония кивнула. Шмыгнула носом — и разревелась.

Синьора Луиса вздохнула, и пошла ставить чайник. Ох уж эта молодежь... она умнее была! Наверное...

* * *

Антония всхлипывала долго. Пила чай, объясняла, что так несправедливо, опять пила чай...

Синьора Луиса гладила ее по волосам и сочувствовала.

— Не переживай. Подумаешь, на другой женится... так бывает!

— Я его... я его люблю!

— Может, он такой козел, что твоей сестрице посочувствовать надо!

— Он не козел! Он... он замечательный!

Козел.

Вслух синьора Луиса этого не сказала, но утешения продолжила. А потом и вовсе постаралась переключить разговор на другую тему.

— Вот, ты вчера со мной пойти не смогла, а мне такую вещь продали.

— Вещь?

— Говорят, это трубка самого Рейнальдо Игнасио Шальвена.

— Рейнальдо Игнасио Шальвен? А кто это?

— Ты не знаешь?!

Синьора Долорес удивилась так искренне, что Антонии даже стыдно стало. Хотя — чего тут стыдиться?

— Нет, не знаю.

— Там была такая история... лет сто пятьдесят тому назад! С ума сойти просто!

— Какая? — заинтересовалась Антония. — Расскажете?

— Конечно.

Все лучше, чем этот слезоразлив пополам с признаниями выдерживать.

* * *

Дело было около ста пятидесяти лет тому назад.

Как водится, есть люди — есть преступность. Есть преступность — есть и организованная преступность.

Вот и организовались.

Было такое тайное общество, галисинцы. Торговали наркотиками, занимались контрабандой, ну и всякое... черное. Тоже там было. Во главе стоял человек, на которого никто и не подумал бы. Троюродный брат его величества!

И жил в Римате обычный полицейский, Рейнальдо Игнасио Шальвен.

Как — обычный?

Умный, а таких всегда мало. Не любит их начальство. Раз он с ним схлестнулся, два, потом ушел на вольные хлеба, организовал детективное агентство, дела расследовал.

— Как интересно! — Антония уже и забыла о своих горестях.

По Римату поползли слухи. Там Шальвен преступника нашел, здесь, потом саму сеть зацепил.

Дальше было грустно. Сыщику сделали предложение не совать нос в чужие дела. Если, конечно, хочется сохранить его в целости. И не только свой нос. Еще брата, жены брата, племянников, еще родителей... Рейнальдо загрустил.

И согласился.

А потом оказалось, что он три года разрабатывал эту сеть. Три года. И когда настал момент, прорвался на прием к его величеству и дал ему все доказательства.

По стране прокатилась волна арестов. Да какая! Головы летели и среди простонародья, и среди танов — не важно! Лишился бы головы и особо умный королевский родственничек, но — не успели. Удрал.

И начал охотиться за Рейнальдо.

Дальнейшее история умалчивает. Но в один прекрасный день Рейнальдо просто пропал из своего дома. И что с ним стало — неизвестно. Впрочем, его родные и близкие не пострадали.

Антония покачала головой.

— И никто? И ничего? А некромант?

— И некроманты ничего не узнали.

— С ума сойти...

— Вот, распродавали вещи. И эту трубку мне продал человек... клялся, что его прадед был близким другом самого Шальвена и забрал трубку на память. Посмотришь?

— Конечно!

Тони протянула руку к трубке и медленно приняла в ладони прохладную тяжесть.

Мореный дуб, слоновая кость, старая, темная, такого характерного желтоватого оттенка... никакой отделки, никаких украшений. Голая функциональность.

Пальцы сомкнулись — и девушка снова потерялась в пространстве и времени.

* * *

Друг против друга стоят двое мужчин. Один — высокий, худощавый, чем-то напоминает паука-сенокосца. Немного нескладный и неожиданно обаятельный.

Не красавец, честно говоря. Лет сорока, сорока пяти, не больше. Темные волосы коротко подстрижены, высокий лоб, тяжелый подбородок, прямой нос... очень характерный профиль. Раз увидишь — не забудешь. И все же он очень уютный. Такому человеку хочется довериться. Доверить любые секреты.

Он — надежный. Словно каменная опора моста.

Напротив него стоит мужчина совершенно другого типа.

Красавец?

О, да! По такому не одно поколение женщин будет слезами обливаться. Фигура — эталонная. Длинные ноги, тонкая талия, широкие плечи. Черные локоны крупными кольцами падают на плечи и спину. Картинно красивое лицо.

Точеный профиль, громадные глаза, подбородок с ямочкой... рядом с ним даже Эудженио поблекнет, столько обаяния в этом человеке. Столько харизмы. Он и начинает разговор.

— Не ожидал, Шальвен?

— Ошибаетесь, синьор. Ожидал.

Красивое лицо искажается гримасой ярости.

— Как ты смеешь!?

— Согласно королевскому указу, вы, синьор, лишены дворянского достоинства. И приговорены к смерти.

— Не ты ли возьмешься исполнять приговор?

Шальвен улыбается.

— Синьор Николас, неужели вы думаете, что я не ждал вашего прихода? Я с радостью отдам свою жизнь, чтобы такие твари, как вы, не поганили собой землю Астилии.

Красивое лицо становится вовсе уж страшным. Словно и не человек это вовсе, а чудовище.

— Ждал? Тем хуже для тебя. Выйдем?

— Почему нет?

Шальвен откладывает на стол трубку, проводит пальцем по чубуку, словно... прощается. Так и есть. Именно прощается.

Стык между слоновой костью и деревом пригнан неплотно. Это случилось не так давно, он уронил трубку, собирался починить, но не успел.

Как это странно — вещь переживет человека.

Мужчины выходят из гостиной.

* * *

— ТОНИ!!!

Девушку сильно встряхнули, возвращая в реальность.

— Все в порядке, — шепнула она. — Все хорошо.

Синьора Луиса отпустила девушку.

— Ты что-то видела? Опять?

— Да. Если это были они... он. Шальвен.

— Расскажешь?

— Конечно.

Синьора Луиса выслушала короткий рассказ. Потом достала с полки книгу и показала старинную гравюру.

— Этот?

— Да.

— Значит, не обманули.

На фото человек был в плаще с пелериной, в странном головном уборе, какие были в моде лет сто пятьдесят назад. Но не узнать это лицо?

Это ироничное выражение с капелькой грусти?

Невозможно!

— Шальвен?

— Их так и не нашли. Ни Шальвена, ни кузена короля...

— Он красивый был. Очень.

— И такая подлая душа! Если захочешь, я дам тебе книгу про те времена, почитаешь...

— Буду очень вам признательна.

Антония решила, что хорошая книга ей не повредит. А то от молитв скоро круги в глазах поплывут. Сил нет, какая гадость! Понятно, необходимость, но тошно же! Тоскливо и скучно!

— А теперь посмотри еще пару вещей.

Тони послушно взяла в руки старинный подсвечник, возраст которого был примерно лет под сто,. Но ничего не ощутила.

И со старинным креслом — тоже.

А вот столик...

* * *

И снова в видении двое людей. Мужчина и женщина

Он — высокий, крепкий, но лицо самое обычное, ничего особенного.

Она — худая, нервная, старше его лет на десять...

— Не отрицай! Ты с ней спал!

— Неправда!

— Хулия говорит, что спал! Не лги мне, Жуан!!!

— Да не лгу я!

Ссора нарастает, женщина настаивает, мужчина оправдывается...

Они стоят друг против друга, он — красный и напряженный, похожий на быка во время корриды. Она бледная и решительная. Громкость нарастает.

Он оправдывается, потом отрицает, потом начинает нападать.

Она нападает с самого начала.

Кричит о разводе, о том, что оставит все свое имущество какому-то Энрико... и в какой-то момент все срывается.

Мужчина толкает женщину, та летит головой вперед, ударяется виском о край столика — и затихает на полу.

Мужчина опускается рядом на колени.

— Анна... Анна!

Бесполезно. Висок очень характерно вдавлен. Женщина мертва.

* * *

Это видение далось намного легче. Но Антония все равно долго лежала в кресле.

— Опять убийство? — прозорливо угадала синьора Луиса.

— Да.

— Хочешь угадаю, чье?

— Хочу, — согласилась Антония.

— Ее звали Анна. Правильно?

— Правильно, — чуточку удивленно согласилась Тони. А потом догадалась. — вы знали... о ней?

— Я и ее знала. Если ты заметила, одеты и Анна, и Жуан были вполне современно.

— Э... да. Наверное.

Сразу Тони и не поняла. Слишком уж затянула ее картина убийства. А вот сейчас...

— Жуана повесили в тюремном дворе десять дней назад. А столик мне продал...

— Энрико?

— Да. Внебрачный сын Анны. По молодости Анна влюбилась, родила от любимого человека, но не замужем, вот и ребенок — бастард. На мать он был сильно обижен. А уж когда Анна с этим бугаем спуталась... весь квартал говорил, что добра не будет. Но когда это влюбленные бабы умных людей слушали?

Тони откровенно обиделась.

— Вот все дуры...

— Не все. Но многие. А дальше все просто было. Анна — ты ее видела.

— Видела. Селедка костлявая. Страшная.

— Грустно, но правда. Жуан загулял, как таракан по столу, тут его тапком и накрыло. Анна как обнаружила, что он Матильду в углу прижимал, так сильно обиделась, устроила скандал...

— Кричала,, что оставит все Энрико.

— Вот, он все и так получил, кстати. Хоть в одном она дурой не оказалась — действительно оставила все сыну.

— И Жуан ее толкнул. Случайно. А она об столик ударилась головой — и все.

— Я примерно так и думала. И полиция тоже.

— М-да... а с канделябром ничего. И с лампой...

Синьора Луиса улыбнулась. Довольно и весело.

— Говоришь, проявленный дар?

— Да.

— Спиритизм?

— Да.

— И ты еще не поняла, в чем заключается твой талант? Где он нашел себе дорожку? Призывать духов ты не можешь...