Калейдоскоп-2. Водовороты Игры. Общий файл

— Ишь, расселся он, нищеброд проклятущий! И куда это ты вылупился, щенок? Здесь я! Чего вы сюда приперлись-то? Надо чего, спрашиваю?

— Мы ненадолго, — ответил Винфорд, оглядывая комнату внимательным взглядом и пытаясь понять, где эта призрачная зараза засела.

— Уже уезжаете? — с наигранной грустью прозвучало из пустоты. — Что, даже чаю не попьете? Замечательно! Тогда самое время учиться летать!

Тяжелое дубовое кресло взмыло в воздух и на большой скорости помчалось к Сэму. Пока тот соображал, что к чему, нырять внутрь комнаты было уже поздно. А падать вниз далековато, третий этаж, как-никак. Зато прямо под окном вдоль всего здания тянулся широкий каменный карниз, на который мальчишка и спрыгнул. На подоконнике тут же возник вздыбивший шерсть Бумер, и кресло замерло в нескольких сантиметрах от него.

— Не трррррожь! — прошипел лингрэ, отправив " метательный снаряд" по обратному адресу. — Это котенышшшшш моей меле!

Привидение в долгу не осталось. Какое-то время они развлекались, перекидывая кресло друг другу, потом объявилась Лерка и отобрала у "малышей" игрушку. Заметив, как хайта туманом просочилась в щель под дверью, призрак впал в ступор.

— Как это? Быть не может, — потрясенно бормотал он. — Ты еще кто?

— Вообще-то, — улыбнулась девчонка, — воспитанные люди, обращаясь к даме, должны представляться первыми!

— Простите, леди, я уже давно с приличными людьми не общался, отвык, — вздохнул старик и, наконец-то став видимым, склонился в легком поклоне. — Разрешите представиться, граф Руфинарис Эра'стуар.

Теперь-то ребята могли рассмотреть кошмар рода Дракт во всей красе. Высокий худой старик с длинными седыми волосами, собранными в аккуратный хвост, небрежно опирался на элегантную трость с серебряным набалдашником. Тонкие губы изогнулись в ироничной улыбке, а горделивой осанке призрака могли б и короли позавидовать. Изящный дорогой камзол был таким же полупрозрачным, как и его хозяин.

— Ой, — прижала ладошки к губам девчонка. — Так вы дальний родственник графов Дракт?

— ЧТО? — взъярился дед, гневно сморщив тонкий аристократический нос. — Никогда! Вы слышите, никогда графы Эра'стуар не были и не станут родственниками этих нищебродов, посмевших обворовать благородный род!

И тут добрососедскую беседу с дедулей прервали жуткие завывания со стороны окна.

— Бумер, тебе хвост, что ли, прищемили? — спросил Сэм.

— Щас я сам тебе кое-что прищемлю, если не прекратишь грязные оскорбления! — возмутился лингрэ, вольготно развалившийся на кровати.

Спор прекратился сам собой, когда в усилившемся вое удалось различить отдельные слова:

Любить тебя я буду очень сильно.

Моя любовь к тебе она всесильна.

Моя любовь к тебе она навеки.

Любить так сильно могут человеки.

Это был шедевр. Слова "моя любовь к тебе" повторялись в каждом куплете, иногда и не по разу. Зато во всем остальном Вальт за полчаса ни разу не повторился. На тридцать втором куплете дедуля-призрак не выдержал, и кресло-таки вылетело в окно, а вслед за ним и тумбочка.

— Сэммина, я же тебя люблю, — обиженно пискнули снизу, — а ты меня тумбочкой!

После этого хохотать Сэм уже не мог, тихонько постанывая от смеха и размазывая по щекам слезы.

— Ах ты загаза! — раздался гневный крик графа Миклоша. — Ты чего огешь? Я тут важным делом занят, а ты огешь! Сбиваешь настгой!

— Но, папа, ты же сам говорил, — всхлипнул Вальт, — что девушкам нравится, когда им серенады под окном поют. Я и пою.

— А это еще что? — голос господина Дракта просто звенел от ярости. — Убью пагшивца!

— Милый, ты куда? — нежно (и как ему это удается?) воскликнула Эвелина. — Второй этаж, разобьешься! Вон же дверь есть.

Сэм с Леркой на всех парах бросились к окну, чтобы не пропустить бесплатное представление. Бумер преспокойненько разместился у мальчишки на голове, а не менее наглый призрак Руфинарис прошел сквозь стену, на миг завис в воздухе и недолго думая перетащил к себе (ребята едва успели пригнуться) второе, еще целое, кресло, куда и уселся.

Да, зрелище было еще то: висит себе на уровне третьего этажа пустое кресло и ритмично раскачивается вперед-назад. А Руфи еще и пледом ноги прикрыл, аристократ нарфов. На земле, не обращая на призрака никакого внимания, сидит совершенно счастливый Вальт, размахивая огромным веником.

Бедная клумба, там хоть что-то еще осталось?

— Сэммина, ты выглянула! — радостно взвыл парень. — Значит, ты тоже меня любишь!

Пока Винфорд соображал, что бы такое ему ответить, к мальчишке подлетел его папочка в халате на босу ногу и, схватив отпрыска за ухо, вытащил из-за его пояса какой-то кошель.

— Это что?! Я тебя спгашиваю! — грозно прорычал Миклош. — Ты зачем мой кошель взял?! Я же специально деньги на гулящих... важные хозяйственные дела откладывал!

— Так я их выполнил, дела эти, — глядя на отца честными пустыми глазами, ответил любящий сынуля. — Там же записка была "на гулящих девок". А вчера, когда мы в городе были, я все сделал, как ты написал.

— Чего? — опешил Дракт-старший. — То есть ты хочешь сказать, что укгал у меня этот кошель и все содегжимое пгосадил на гулящих девок?

— Ага, — простодушно ответил тот. — Жалко ведь их. Какие ж они гулящие, если все время в том доме сидят и никуда не ходят. Вот я их погулять и отпустил!

— Герой-спаситель, блин! — хохотнул у Сэма над ухом незаметно подошедший Айверин. — А хозяину борделя теперь неделю своих девок по всему городу вылавливать!

Винфорд возмущенно уставился на коротенький розовый халатик Шей'тара:

— Ты не мог что-то подлиннее надеть? Как бы нас после лицезрения этой красоты из замка не поперли!

— Если нас и попрут, то не из-за меня! — парировал хитрец. — Это все ты виноват.

— Я?! — Сэм с подоконника едва не навернулся от такого заявления.

— Ты! С моим амулетом раньше проколов не было. И сегодня все удачно шло. Ггаф выпил вина, уснул. Я его на диванчике уложил, раздел — ну, чтобы он утром не удивлялся. А тут эти завывания. Короче, сестричка, делай что хочешь, но чтобы эти серенады больше не повторялись!

Выпорхнув из комнаты, Эвелина добралась до ругающегося почем зря ггафа и, мило улыбнувшись, пригласила его заняться "важными хозяйственными делами".

В целом, ночь прошла спокойно, если не учитывать тот факт, что сначала Сэм с Леркой целый час успокаивали Вальта, а потом еще два уговаривали Руфинариса не устраивать очередной ночной концерт для "нищебродов" и пожалеть бедных котиков, сбегающихся на запах валерьянки под окна графских спален.

Озаботившись судьбой Шей'тара, сердобольная Лера умчалась проверять, как он там. Хитрец обнаружился в спальне Миклоша. Ай мирно дрых на роскошной графской кровати, по-детски прижав к щеке кулак с волшебным амулетом. А граф, умостившись в углу на диванчике, сладко причмокивал и временами громко стонал. Похоже, сны амулет навеивал весьма неприличные.

На обратном пути хайта прихватила с кухни пирожки, обрадовав обоих парней. Торопливо заталкивая в рот кусок пирога и громко чавкая, юный Дракт не прекращал болтать. А если и говорил иногда что-то дельное, на фоне многочисленных глупостей это было почти незаметно.

Но все же из его бессвязного рассказа, полного жалоб на злого отца и вредную сестрицу, удалось узнать, что вот уже третье поколение древнейший род Драктов преследуют неудачи. Практически каждый из членов семьи получает какой-то существенный недостаток: уродство, скудоумие, непомерную злобность или... фантазии проклятия придела не было. А взглянув на хихикающего за их спинами призрака, Сэм без труда определил источник этого самого проклятия.

Стоило им спровадить графинчика спать, его место тут же занял жалующийся на судьбу и нищебродов призрак. С его слов выходило, что много лет назад молодой бродяжка Руввил Дракт втерся в доверие к умным, интеллигентным, благородным, добросердечным графам Эра'стуар и украл спрятанные дедулей сокровища, которые безутешные родственники искали уже семь лет, перерыв особняк и сад сверху донизу. К счастью, мерзкий негодяй нашел всего один тайник, и остальные четыре остались в целости и сохранности. Только, к великому горю призрачного дедули, хитрый парень прихватил с собой одну важную для Руфинариса вещичку. Незадолго до своей смерти граф Эра'стуар поругался на рынке с убогой нищенкой, пытавшейся выманить у него честно заработанные денежки. А та возьми и окажись ведьмой. И привязала старая карга душу графа к первой попавшей вещице. И теперь призрак никуда от этого изделия уйти не может. Одно радует, вещь золотая, ценная, лично графом на том же рынке купленная.

— Ты только подумай, ежели каждому по целой медянке давать, это же можно все состояние растранжирить, — возмущенно вопил призрак. — А я, Руфинарис Эра'стуар, не мот какой! У меня каждая монетка на счету, каждая денежка на своем месте в тайничке лежит. Я даже сыну своему золото строго под запись выдавал и полный отчет, как тот деньгами распорядился, требовал. Он у меня такой, любит своей жене излишества разные покупать — ленты, к примеру. На что ей ленты, когда там и волос совсем нет, чахлый мышиный хвостик? Или платье новое. Совсем обнаглел, еще предыдущее не износилось — всего ж третий год пошел, как купили! А однажды вообще вопиющее безобразие учудил, конфет ей купил... Что? Сколько конфет? Непотребно много! Целых две!

От избытка чувств дедуля вскочил на ноги и стал нарезать круги вокруг беседки, грозно размахивая призрачной тростью.

— Куда ж леди столько конфет жрать? Растолстеет ведь совсем. А уж как внук народился, так они вовсе решили нашу семью по миру пустить — погремушки купи, пеленки купи, мази там разные с присыпками тоже купи. Совсем сдурели! Какие пеленки, когда у меня рубахи есть старые, совершенно целые, всего три прорехи да пяток дыр. Младенцу-то какая разница? Он же на светские приемы не ездит. Игрушки...Вон конюх наш, он же плотник, садовник, кучер и лакей, замечательные фигурки зверей из дерева вырезает. Ну и пусть кривые и страшные. А это он их так видит! Как говорят художники, подход творческий! Особенно у него отлично нарфы выходят, коих он после каждой получки целыми стаями видит, вот как напьется, так и видит. Присыпки... Так я ж только неделю назад им мешок муки купил, вот пусть хоть с ног до головы этого транжиру малолетнего обсыпят. Так ведь нет! Ко мне идут. Папа, нельзя так, папа, ты жадный! Да какой я жадный?! Я бережливый! Это ж я не для себя, для потомков храню!

Дедушка Руфи даже слегка мерцать начал от злости на "бессовестных расточителей".

— Вот так стараешься для родных, а они тебя же и ругают, — подлетев поближе, он уселся напротив Сэма, скорбно опустив плечи и смахивая со щек невидимые слезинки. -Это сколько всего можно было бы для потомков накопить, если бы они на повседневную ерунду денежки не тратили.

Призрак мечтательно возвел глаза к небу, его губы беззвучно шевелились, подсчитывая возможную прибыль, а трость легонько постукивала по деревянному полу беседки.

— Эх! Я уже столько всего накопил, а тут этот бродяжка. Деньги мои спер, замок себе прикупил, жену завел. И ладно бы только жену! Эти Дракты просто немыслимые моты. Вы только представьте, они еще и слуг наняли! Кошмар просто! Эх, если б не ведьма! — Руфинарис с силой шарахнул тростью по столешнице. — Наставила на меня грязный палец и давай завывать: "Не один век хранить тебе свои сокровища, пока не одумаешься, да не станешь помогать людям. А освободить тебя от моего проклятия сможет юная дева, призрачная, но живая, ежели ты ей...".

— Что ей? — спросил Сэм.

— А я знаю? — недовольно скривился призрак. — Ты что, думаешь, я стану дослушивать всяких нищенок? Главное мне ясно, твоя девчонка тоже призрак, но при этом почему-то живая. Значит, она и должна меня спасти. Короче, чего вы тут расселись? Спасайте меня, живо!

Сэм с Леркой недоуменно переглянулись: только спасения посторонних призраков им для полного счастья и не хватает.

— Чего это вы задумали? — с подозрением уточнил дедушка Руфи, зависнув перед носом Сэма. — Спасать меня когда начнете?!

— А оно нам надо? — попытался отказаться технарь.

— Чего?! — призрак взвыл на такой высокой ноте, что мальчишка поспешил заткнуть уши.

— Будем спасать! Будем! — подтвердил он.

Граф Эра'стуар удовлетворенно кивнул и уселся обратно на лавку, ехидно поинтересовавшись:

— И когда будете?

— Вот выспимся и прямо с утра начнем, — осторожно произнес Сэм, опасаясь новой вспышки гнева.

— С утра? — недовольно вздохнул старик. — Так долго? Я уже сто лет жду.

— Значит, можно и еще немного подождать. Несколько часов все равно ничего не решат. А мы хоть отдохнем немного. Голова уже ничего не соображает, да и плечо что-то разболелось.

— А если я тебя вылечу, — хитро сощурил глаза Руфинарис, — ты меня активнее спасать будешь?

— Буду-буду, — усиленно закивал мальчик, готовый согласиться на что угодно, лишь бы побыстрее добраться до кровати.

— Жалко дедушку, — прошептала Лерка, провожая взглядом призрачную фигуру, в считанные мгновения оказавшуюся напротив спальни Сэма и преспокойно нырнувшую в стену замка. — Надо ему помочь.

— В чем помочь? — усмехнулся Винфорд. — Или ты у нас магичка и умеешь снимать проклятия?

— Нет, не умею. Но раз ведьма говорит, что именно я смогу это сделать, то надо попробовать. Вдруг получится. Тогда граф отменит свое проклятие, и Вальт снова станет нормальным. Он ведь хороший мальчишка, только глупый. И родственники дедушки в Кадаре, наверное, до сих пор без денег сидят. Надо им сказать, где лежит их золото.

— Золото? — раздался за ее спиной заинтересованный голос Айверина. — Кто тут говорит про золото?

— Призрак, — ответила бесхитростная девчонка, — он сделал дома несколько тайников, куда спрятал сокровища своей семьи. Но потом их обокрали, дед этого графа Дракт унес часть золота с собой. И какой-то предмет, к которому старая ведьма привязала душу графа Эра'стуар, поэтому призрак теперь тут.

— Не важно, где призрак, — фыркнул Ай, усаживаясь рядом с хайтой, — важнее, где золото!

— А это знает только Руфи, — усмехнулся Сэм, понимая, что задумал этот хитрец.

— Руфи? — переспросил тот, поплотнее запахнув длинный теплый халат.

— Так наше привидение зовут, — улыбнулась Лера. — Ай, а когда мы дальше поедем, Кадар нам по пути будет?

— Это вы молодцы, — засмеялся парень, потирая руки, — такое удачное привидение нашли. И Кадар нам теперь точно по пути!

— Вот! — воздух замерцал, и Руфинарис с гордостью водрузил на стол небольшой золотистый браслет с какими-то рунами. — Надевай! Эта штука лечит! Чего встал? Быстрее поправишься, быстрее начнешь меня спасать!

Сэм послушно надел браслет на руку. Сначала все было хорошо — по телу прокатилась волна мягкого ласкового тепла, а вот потом... в затянувшуюся, но все еще ноющую рану на плече разом вонзились сотни невидимых холодных игл. Винфорд застонал и попытался сорвать нарфово украшение, но оно намертво приросло к коже, не желая сдвигаться даже на миллиметр. Продолжая бороться с браслетом, технарь высказал дедуле все, что о нем думает, от боли не особо стесняясь в выражениях.