Проклятые.

Проснулась я от жуткого холода. Не смотря на солому и шкуру, в которую я закуталась с головой, замерзла сильно. Растирая руки, осмотрелась и заволновалась. Мирона в нашем временном убежище не было. "Куда делся мальчишка? Надеюсь, не пошел сам разбираться со своей живностью"? Почувствовав небольшой сквозняк, я поняла, что погреб открыт. Обувшись, прошла до лестницы. Солнечный свет освещал всего пару ступенек. Выбравшись на поверхность, я осмотрелась: у погреба стояла небольшая хатка, которую окружал полуразрушенный маленький сад. Я сожалением разглядывала погнутые молодые плодовые деревца и изрытую землю, сломанную изгородь и следы недавнего пожара — обуглившиеся бревна, сиротливо лежащие на земле. Вздрогнув, я представила, как когда-то люди с любовью все это выстраивали и выращивали, а теперь все их труды медленно умирали. Прожив всю свою сознательную жизнь в академии, я, конечно, выбиралась за ее приделы, но никогда не видела брошенного жилища. Это было страшно и неправильно! Отвлек меня от грустных размышлений Мирон, вышедший из-за дома. Он нес подстреленную утку и довольно улыбался.

— Проснулась уже, — скорее не спросил, а констатировал он. — Сейчас будем завтракать.

Быстро ощипывая птицу пока Мирон разжигал костер, я думала над ситуацией: "Сейчас я нахожусь в районе Старложских гор, и, насколько мне известно, всегда это были довольно тихие и спокойные места. Да и вообще у меня в голове не укладывается, как под самим носом Ковена развернулся такой "концерт" и уже месяц оставался без зрителей. Хотя вчера, до последнего момента, я тоже не ощущала присутствия черной некромантской магии. Но у Ковена-то опыта побольше будет. Так почему же до сих пор не были обнаружены зомби и призывающий? Пусть поднимал их кто-то раз в сутки, но все равно это достаточно мощный выброс энергии, и она не могла остаться незамеченной столько времени! Или этот "кукловод" настолько сильный, что творимая магия не выходит за пределы намеченной для его действий территории и он может грамотно ее скрывать. А может у Ковена появилась намного большая проблема? Но тогда, ЧТО же должно было случиться, если им стало плевать на подрываемую репутацию?" В памяти всплыли слова Теодороса перед вторым обрядом в цитадели: "Есть одно старинное пророчество. Его я и хотел бы обсудить, но это долгий и тяжелый разговор, поэтому я предлагаю перенести его на пару дней". "Неужели все дело в этом пророчестве?! — с волнением думала я. — Убегая из академии, я совсем не подумала об этом, да и встречаться с архимагом после своего видения было рискованно. Ведь я до сих пор ничего толком не знаю о той женщине, Свергнутой — больше она не появлялась. А вдруг это все связано? И мои видения, и пророчество, и та женщина"? — обзывать себя и кусать локти, было поздно: что сделано, то сделано. Но всегда есть возможность все исправить, по крайней мере, я очень на это надеялась. Решив позже вернуться к своим рассуждениям, я начала думать о сложившейся ситуации в селе Мирона. Сначала некромант — потом все остальное. Пока я размышляла, парень уже дожарил птицу и выкладывал горячие куски в глиняный горшочек.

Птичка была съедена до обидного быстро. С сожалением дожевывая свою порцию, я спросила:

— Сколько людей осталось в вашей деревне?

— Пару стариков, которые отказались уходить да я.

— А почему ты не ушел? — парень моментально залился краской и опустил глаза.

— Ну так я это... Дом наш стерегу и еще у меня есть кое-какие дела, — закончил он как-то уж слишком смущенно. — С трудом подавив улыбку, я про себя подумала, что обязательно необходимо познакомиться с его семьей.

— Понятно. Ладно, так что мы имеем?

— Три новые разворошенные могилы. И ты знаешь, этой ночью нежить не дошла даже до середины деревни. Следов нет. Это странно. Правда, они все-таки задрали последнюю корову. Ее, наверно, не успели увести с пастбища, — сердце сжалось — я подумала о Рыжике. Надеюсь, он успел ускакать на безопасное расстояние от деревни.

— Им не хватает пропитания. Думаю, скоро они двинуться дальше.

— Ты думаешь? — оживился парень. — А когда?

— Скоро, — ответила я, а про себя добавила: "Скорей всего, сразу, как будут подняты все".

— Мирон, рядом с вашей деревней есть еще поселения?

— Ну, дня два-три пути. Думаешь, туда побредут?

— Возможно туда, а возможно и оттуда?

— Не понял?— Мирон удивленно посмотрел на меня, почесывая макушку.

— Понимаешь, ваши зомбики-то не сами пробудились, им в этом кто-то здорово помогает. Для проведения обряда поднятия необходима живая кровь. Притом ее нужно не мало. Скажи, из вашей деревни вчера или пару дней назад кто-нибудь пропадал?

— Нет, а что за обряд поднятия?

— Зомби наколдовать нельзя из ничего. Их поднимают. Для этого подходят как отдельно взятые трупы, так и массовые захоронения, например, кладбища. Все зависит от того, какое количество поднятых необходимо создателю.

— Чаво? Ты хочешь сказать, что эти зомби — наши упокоенные предки?

— Как оказалось, плохо упокоенные были, — вздохнув, ответила я. — Вот и получается: для обряда нужны люди, много людей. Сколько деревень поблизости?

— Одна. Низки зовется, от речки Низы, что разбивает ее на две части — новую и старую.

— В старой части кто-то живет?

— Да нет, в основном все перебрались на другой берег. Может, кто и остался — не знаю, не бывал в той части.

— Будем надеяться, наши догадки окажутся верными.

— А проверить никак нельзя?

— Нельзя. Этот некромант достаточно силен, раз создал столько тварей, да и еще так грамотно скрывает свою волшбу. Если начну прощупывать его территорию, может почувствовать, и к чему это приведет — неизвестно. А раз враг превосходит нас численностью, будем брать хитростью. Все необходимо сделать точно и аккуратно, чтобы он ничего не заподозрил.

— Но мы не успеем дойти до Низков до наступления темноты. Что будем делать, если ночью нарвемся на этих гадов?

— А нам и не надо в Низки.

— А как же мы тогда достанем поднимающего? — забеспокоился Мирон. Задумчиво посмотрев на него, я аккуратно спросила:

— Скажи мне, Мирон, ты быстро бегаешь?

День минул за приготовлениями. Накрыв двор парня блокирующим куполом, я занялась изготовлением разрывающихся шаров. Как бы я не хотела колдовать, боясь быть обнаруженной, другого выбора не оставалось. Мирон не владел даже легкими задатками магии, а отбиваться от зомби голыми руками — чревато. К тому же мне необходимо было изменить свой магический фон. Еще в академии мы часто практиковали подобное, маскируясь под преподавателей, когда необходимо было пробраться в город. Конечно, срабатывало это не всегда, ведь внешность-то оставалась прежней, но самые настырные все же умудрялись проскользнуть за ворота. Также было в этой маскировке еще одно, на мой взгляд, огромное преимущество. Благодаря смене магического фона маг, колдуя, оставлял след выбранного объекта. Изредка возникали пикантные ситуации, когда обнаруживалось то одно, то другое нарушение правил самими "преподавателями": например, внос алкоголя в академию или применение магии в близлежащих корчмах, но пока нам это сходило с рук. Никто ведь не идеален. Хорошее было время, беззаботное. Теперь же... Поморщившись, словно от физической боли, я сжала зубы и приказала себе не думать ни о чем, кроме сегодняшнего вечера. Упрямо мотнула головой и прошептала:

— Теперь же просто назревает пакость помощней.

Когда солнце садилось, мы с Мироном уже стояли с северной стороны деревни. Перед нами распростерлось огромное поле, изрытое вдоль и поперек. В воздухе отчетливо запахло гнилью.

— Готов? — спросила я парня.

Он лишь кивнул головой, сосредоточенно всматриваясь вдаль. Я тоже сконцентрировалась. План был предельно прост — проследить магический след волшбы и обезвредить противника, нанеся ему повреждения, так сказать, не совместимые с жизнью. Я очень надеялась, что на практике все будет так же просто. На все про все мы имели не больше пяти минут — с поднятия первого зомби. По-другому, как я уже поняла, ничего выяснить у меня не получится, так как даже сейчас, когда начал электризоваться воздух, я не ощущала ничьего присутствия. По истечении пяти минут будут подняты все и, почуяв добычу, ни за что не отпустят ее. Я, конечно, сильна, но тешить свое самолюбие не собиралась. Как бы ни был маг силен, армия зомби может стать последним, что он увидит в жизни. Только уничтожив создателя, можно было покончить с этой нежитью.

— Мирон, сейчас начнется. От меня ни на шаг!

— Да понял я уже, — ответил парень. В следующее мгновение сразу в нескольких местах не далеко от нас задрожала земля.

— Закончатся шары, растрясешь меня. Если не получиться, беги, — сказав это, я закрыла глаза и, максимально отключившись от всего, стала искать нити энергетической подпитки. Как огромный разматывающий клубок, они были по всему полю — шевелящиеся и переливающиеся тоненькие красные ниточки. Услышав первый хлопок от разрыва шара, я усилила старания: мысленно подтянула к себе одну из нитей и стала искать ее начало. Голову пронзила острая боль. Чуть не закричав от неожиданности, я с горечью подумала, что не стоило так спешить и, возможно, готовиться надо было тщательней. Создатель зомби, однозначно, был сильным телепатом, и любая попытка обнаружения его отзывалась мучительной болью. И даже зная, что нельзя отвлекаться, я все равно запаниковала. "Не успею", — стучало в сознании, словно удары колокола. Вдруг в голове раздался недовольный вздох, по спине пробежали мурашки. "Только не сейчас"! — взмолилась я не известно к кому. Чужое присутствие загадочной женщины я бы ни с чем не спутала, и теперь мне стало действительно страшно. Очередное видение или контакт со Свергнутой сейчас могли обернуться плохо, очень плохо. "Не вовремя-то как!" — подумала я с отчаянием, пытаясь не отвлекаться от красных нитей. Мелодичный смех Свергнутой, раздавшийся в моих мыслях, озадачил меня. И уже в следующую секунду по телу разлилась волна тепла.

"Глупая!" — услышала я тихий шепот, и тут же ветер загудел вокруг меня. Перед глазами с молниеносной скоростью пронеслось поле, наполненное красными нитями, затем какая-то роща, равнина, дорога... Уже угадывались очертания незнакомой для меня деревни, которую пересекала узкая река, разделяя ее на две части. Увидев, наконец, небольшой домик на окраине, к которому стягивались все ниточки, я возликовала. Меня захлестнула волна ярости и предвкушения. Уже не помня, зачем я искала этот дом и что мне нужно было в нем — устремилась туда. Сгорбленный мужчина стоял спиной ко мне над самодельным алтарем и методично наносил порезы на теле ребенка. Учуяв кровь, я тихо зарычала. Мужчина быстро обернулся: его глубокий черный капюшон слетел с головы и передо мной оказался пожилой человек с холодными, почти сизыми глазами. Выражение ужаса исказило его лицо, и уже в следующую секунду он бухнулся передо мной на колени, с дрожью говоря:

— О Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня. — Удивления не было, только странное чувство неудовлетворенности. Мне почему-то показалось, что старый маг плохо старается. Мое неудовольствие обернулось для него многочисленными порезами на лице, из которых моментально стала сочиться кровь.

— Пощади! Я не отрекался, я всегда был верен своей... — внезапно он осекся. Холодная усмешка тронула мои губы, а дальше я словно перестала существовать, будто моментально провалившись в глубокий сон.

Меня кто-то яростно тряс. Открыв глаза, я увидела звездное небо, которое, впрочем, моментально заслонил собой Мирон. Взволнованно всматриваясь в мое лицо, он что-то говорил, но его голос, шум завывающего ветра, какая-то возня и стрекотание возле моей головы смешались в оглушающую какофонию. Чувствуя себя оглушенной от громких звуков, я попыталась приподняться. Если бы не парень, поддерживающий меня за плечи, не думаю, что у меня это бы получилось с первого раза. Перед глазами все плыло.

— Воды, — мне казалось, что я прошептала, но звук собственного голоса чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Зажав уши, я тяжело задышала. Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, звуки стали тише, уже не оглушая, но, тем не менее, давая возможность до сих пор слышать копошащуюся где-то в земле крысу.

— Кариэлла, ты как? — обеспокоенно спросил Мирон.

— Терпимо. — прохрипела я. — Зомби?

— Упокоились. Теперь, думаю, навсегда. — ответил парень протягивая мне бутыль. Сделав пару глотков, и почувствовав себя значительно лучше, я попросила рассказать, что произошло.

— Да что рассказывать-то? — протянул он. — Все закончилось, еще толком не успев начаться. Когда ты закрыла глаза, вылезло первые три твари. Зрелище, я бы сказал, незабываемое — живые покойники, сами откапывающиеся из могил. Ну, я сразу и запустил в них твоими шарами. Потом стали лезть и все остальные, но, поднимаясь, они оставались на месте, просто смотря на нас пустыми глазницами. Вдруг словно волна какая прошла по их рядам, и они качнулись в нашу сторону. Но ни один так и не дошел даже до твоего первого охранного круга, они взвыли и попадали. А потом такое началось! На поле занялся жуткий пожар, их тела сами вспыхивали, будто факелы, сжигая абсолютно все. Я потом ходил смотреть — так даже костей не осталось.

— Пожар?

— Ну да, я же говорю. Горело славно! — прищелкнув языком, мечтательно протянул он. — Пожалуй, я бы еще раз взглянул на такое зрелище. Но я думал, что ты это видела. Когда все вспыхнуло, у тебя глаза были раскрыты, только мне вначале показалось, что они сменили цвет, стали абсолютно черными. Показалось, наверно, — закончил он, а я вздрогнула.

— Да, скорее всего, тебе просто показалось.

— Ну а потом ты бухнулась в обморок.

— Ясно.

— А создатель? — спросил он.

— Мертв, — глухо ответила я. Я не помнила, как именно это произошло, но, тем не менее, была абсолютно уверена. Мирон, открыто улыбнувшись, сказал:

— Спасибо тебе.

— Без тебя ничего бы не получилось, так что тебе тоже спасибо, — улыбнулась в ответ.

Мирон помог мне подняться, и мы медленно побрели к его деревне, каждый думая о своем. Заметив украдкой, что на губах у парня играет мечтательная улыбка, я с легкой завистью подумала о тех временах, когда и я с точно таким же выражением лица возвращалась после какой-нибудь проказы со своими друзьями из академии. Тогда все было просто и понятно. Нам казалось, что жизнь прекрасна, и не существует большей проблемы, чем не сдача экзамена. Все было ново и загадочно, каждый следующий день встречал нас чем-то неизвестным, и так хотелось все узнать, попробовать. Мы строили грандиозные планы на будущее и наивно верили, что все ОБЯЗАТЕЛЬНО получиться. Ведь по-другому быть не могло!

Горько улыбнувшись, я поняла, что сильно скучаю по тем временам. Но лирику в сторону, о своем детстве подумаю потом. Надеюсь, у меня хотя бы на это хватит времени.

В голове крутилась масса вопросов, на которые, к сожалению, у меня пока не было ответов. Как я смогла так быстро уничтожить старого мага? То, что он был силен, я поняла еще в самом начале. К тому же, смутно правда, но я помнила часть его слов, перед тем как потерять сознание. "Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня". Какая я к демону, великая? Да и вообще не помню, чтоб мы когда-нибудь встречались, а он обращался ко мне так, словно чуть ли не с рождения знает меня. Мне это определенно не нравилось. Хотя не нравилось не только это. Меняющийся цвет глаз, присутствие Свергнутой, мое временное беспамятство, в конце концов. Смерть мага не вызывала сомнений, но как я смогла его уничтожить, при этом ничего не помня, было загадкой. К тому же еще эта не понятно откуда взявшаяся жестокость... Нет, конечно, я понимала, что либо он, либо мы с Мироном, но чтобы так! Помню, мне хотелось наслаждаться каждым его стоном, вырывающимся от новой боли, ловить малейшее изменение в обезумевших от безысходности глазах. Мне стало уже совсем не по себе. Даже сейчас начиная вспоминать и анализировать свои действия с начала сражения, мне становилось дурно до тошноты. Естественно, я не фея с лесной поляны, и на моем счету было уже далеко не одно уничтожение нежити, но вот живых людей я никогда не убивала. И страшно было даже не от того, что меня совершенно не мучила совесть... По-настоящему было страшно от жестокости, с которой я хотела этого, не засомневавшись ни на минуту. Ранее никогда не замечала подобного за собой.