Проклятые.

Юлия Винтер

Проклятые

Пролог

Древний Хортборг ворочался. Словно огромный паук, каждым своим глазом, он пытался уловить любую мелочь. Чей-то смех, чей-то плач. Даже брань уличной торговки была ему интересна. Хортборг не мог лишиться всего того, что его наполняло. Слишком дорого, слишком свое...

И не смотря на то, что спокойствие давно покинуло его, он продолжал искать...

Юг покрыла мгла, тогда как на севере только-только задребезжало утро.

Кто-то засыпал, кто-то просыпался. Мир наблюдал...

На юге Хортборга, уже который день шел снег. Неслышно ложась на верхушки деревьев, на землю, он покрывал все сплошным белым покрывалом. Налетевший порыв ветра, подхватив крупные хлопья, и с силой кружа их, развлекался. Еще недавнюю тишину, разрушил нарастающий вой. Монотонная песнь вьюги, скрип гнущихся деревьев, вой голодный волков из прилегающего к Академии леса, все смешалось в сплошную какофонию.

Адепты Высшей Академии Магии уже спят. Почти все здание утонуло во мраке, лишь темные, громозкие очертания его, грозно выступали из ночи. Одиноко оставленная свеча на подоконнике, отвоевала лишь миниатюрный кусочек света у тьмы. Колышущиеся темные занавески, край дубового стола, бледное девичье лицо, с застывшим взглядом. Огонек заинтересованно замигал. Такие пронзительно-зелыные глаза, с застывшим в них отчаянием...

А где-то на севере ярко светит солнце. И не смотря на самый разгар лета, в хорошо протопленном замке, у ярко полыхающего камина сидит мужчина. Он чувствовует холод. Не шевелясь, словно статуя, мужчина не мигая смотрит на огонь, отражающийся в его хищном взгляде. Он уже давно не может согреться. Сильные руки начинают тянуться к огню, но вдруг, резко, с раздражением, он отдергивает их, и снова кутается в белую, пушистую шкуру. Шкуру, которая, впрочем, тоже не может согреть. А в голове настойчиво, словно заклинание, крутится одна и та же мысль: "Не я. Я не зверь. Не зверь"...

Часть 1.

На грани

Глава 1.

Каролина.

— Почему снова я? Я, что похожа на козла отпущения?

— Нет, на козла ты точно не похожа, — донеслось мне в ответ. — Вообще-то я думал это входит в твое обучение, так что не ворчи.

Пробираясь все дальше в глубь леса, я начинала злиться и вспоминать "добрыми" словами своего преподавателя по травоведению. Наверно икалось ему "будь здоров"! По крайней мере, я очень на это надеялась.

Отведенная мной ветка, выскользнула из руки и с силой хлестнула по щеке.

— Ай! — я провела рукой по лицу. "Ну, хоть крови нет"— подумала я. Затем вспомнив свои ободранные колени и руки, тяжело вздохнула.

— До свадьбы заживет! — с улыбкой ответил Алекс. Я со злостью уставилась в весело улыбающееся лицо своего друга.

— Ага, заживет... Но не до выпускного! — пробубнила я.

— С каких пор тебя так интересует твой внешний вид? — все так же улыбаясь, осведомился он.

— А он меня и не заботит! Просто скоро я выучусь, пойду работать, но боюсь, мои будущие работодатели будут уносить ноги от меня прежде, чем выслушают и посмотрят на диплом.

— Боишься, что примут за особо опасный вид нежити?

— Не у всех же развито чувство вкуса и стиля.— Попыталась отшутиться я.

— Ага, а у тебя с этим все в порядке. — Мне не надо было рассматривать себя, что бы понять, что имел в виду Алекс. Длинная юбка, свитер, на несколько размеров больше и старые сапоги. Юбка периодически менялась на потертые штаны, но свитера и кофты мои мало чем отличались. О прическе думать вообще не хотелось. Помню, в лет двенадцать, соседка по общежитию захотела приобщить меня к прекрасному. Вернее, переделать меня во что-то более привлекательное. Слава богам, дальше нещадно остриженных волос, в "ну очень классную стрижку", дело не дошло. Я все — таки успела посмотреть в зеркало. Но с того момента, волосы вообще не стригу. Всего моего умения хватает на конский хвост или же на косу, свисающую до талии. Правда сегодня я распустила и попыталась выпрямить свои непослушные, вьющиеся волосы, но получилось с точностью, да на оборот. Из-за влаги, они беспорядочно торчали в разные стороны.

— Спасибо за комплимент — мрачно отозвалась я.

— Я не понимаю, зачем ты нарочно прячешь все самое... мм... — он замялся.

— Мужчина, ваша лесть мне противна! — сухо перебила я, стараясь, перевести все в шутку и не допустить дальнейшего развития темы. В Высшей Академии Магии, где я училась, было очень мало людей. А если, говоря откровенно, на триста семьдесят учащихся нас было пятеро, из которых четверо являлись представителями мужского пола, ну и я... Основную массу учеников составляли эльфы, иногда попадались представители других рас. За последние два года, в Академию поступили даже несколько вампиров, к неудовольствию практически всех адептов... Но как, же разительно иные расы отличались от людей! Невероятно хороши собой, так хороши, что люди рядом с ними выглядели серыми мышками. Их красота завораживала.

Я слишком хорошо понимала разницу между ними и собой. Даже когда в моей жизни появился Алекс, и стал обо мне заботиться, я все же не брала от него денег, которые он так старательно пытался мне навязать, под предлогом своего, якобы, опекунства. Не было смысла в дорогой одежде. Стипендии мне вполне хватало на самое необходимое. К тому же, на фоне своих однокурсников, даже в драгоценных камнях, я выглядела бы слишком серо.

Сначала было обидно. Когда же подросла, поняла, что не это главное в жизни, поэтому оставив все свои попытки, стать более привлекательной, занялась учебой да мелкими пакостями, которые не редко доводили до бешенства весь преподавательский состав. Зато я стала "своей". Никто и никогда не воспринимал меня, как "обычного" человека. Меня ценили и уважали. Так чего же было еще желать?

— Карли, я хотел сказать "соблазнительное".

— Ой, да ладно! — огрызнулась я.— Мне нужно еще...

— Мне кажется, у тебя проблемы с самооценкой. Может, поработаем над ней.— промурлыкал он.

— Алекс! Мы теряем время! — Упрямо тряхнув головой, я пошла вперед. За нашим разговором и тяжелыми мыслями, поселившимися в моей голове в последнее время, я не заметила даже окружающую нас красоту весеннего леса. Шагая, я с удовольствием слушала шелест молодой листвы. Ветви деревьев, слегка касались друг дружку от легкого ветерка. Верхушки стволов легонько раскачивались, отдаленно напоминая мне вежливые поклоны и робкие пожатия пальцев. Огромные, уходящие в небо, хвойные исполины, казались ожившими разумными существами. Таинственно шурша, они тихо переговаривались между собой, делясь только им одним известными секретами. Весенний запах лесной земли опьянял. Хотелось упасть на нее и, раскинув руки просто лежать, наслаждаясь окружающим миром.

Мой друг, к сожалению, не разделял объявшего меня восторга от наблюдения за природой, и нарушил такое прекрасное мгновенье:

— Хочешь, я пришлю Лолу? Она подготовит тебя к выпускному вечеру.

— Пришлет он! Лучше бы ты прислал ее сделать за меня весенний сбор.— Настроение испортилось окончательно, от понимания того, что собрать все травы я уже не успеваю, и скорей всего снова придется просить у Аэвон "одолжить пару корешков на день". Энтузиазма это не добавляло. Сразу перед глазами возникла картина, как меня неука и лентяйку просвещают о моем нехорошем поведении, хотя ждать от подруги только этого, с моей стороны, было бы верхом наивности. С воспитательными задатками Аэвон в комплект так же входили великолепная фантазия и странное, порой только ей понятное, чувство юмора. Я скривилась. Но все же, основная причина моего испорченного настроения, крылась в ином. Втайне мечтая стать красивой — ослепительно, чарующе, так чтобы от одного взгляда на меня у Алекса захватывало дыхание, я понимала, что с этим дела обстоят намного проблематичней, чем со злосчастным травяным сбором. Стоило только вспомнить о восхитительной красоте вампирши, как от огорчения опускались руки. И с ужасом представив себя рядом с Лолой, понимала, лишний раз убеждаться в своей никчемности, это явно не то, чего бы мне хотелось.

— Прости, я тебя обидел? — холодная рука друга легла мне на плече. По телу тут же пронесся табун мурашек, ну или других более крупных парнокопытных зверей.

— Это ты меня прости. В последнее время я стала немного раздражительная. — как бы мне не хотелось, а руку пришлось сбросить движением плеч.

— Не хочешь поделиться? — вкрадчиво поинтересовался Алекс. "Ага, хочу, только думаю, ты не обрадуешься"— мрачно подумала я, а вслух сказала:

— Нет, нечем делиться. — Возможно слишком резко нагнувшись, я впилась взглядом в землю, в тайне моля богов обнаружить хоть что-нибудь, дабы не выдать своего замешательства. Увидев метист, один из важных ингредиентов для приготовления зелья снимающего практически любую физическую боль, моей радости не было предела. Аккуратно срезав под корень, положила травку во влажную специально припасенную тряпицу и засунула в сумку. Алекс задумчиво наблюдал за мной, а я старательно делала вид, что не замечаю ничего кроме корешков да ростков.

— Странно, я всегда считал, что зельеваренье не твой любимый предмет. Ты обычно не с таким вдохновением готовилась к выполнению этих заданий с травами...

— А я считала тебя более наблюдательным. К тому же, мог бы избавить меня от утомительного хождения по лесу. Уверена, ты бы сам управился намного быстрее. — споткнувшись о незамеченный корень, не понятно когда вылезшего у меня на пути, я замахала руками, пытаясь сохранить равновесие.

— Ты хотела, что бы я приволок в твою комнату половину леса? — серьезно спросил он, поддерживая меня за талию. — Ты же знаешь, травы не мой конек.

Я с сожалением вздохнула, посмотрев на него. "Не твой конек", ну конечно, интересы не те...— пронеслось у меня в голове.

Он все так же продолжал задумчиво меня рассматривать. С Алексом мы дружим уже около пяти лет, но что-то раньше я не замечала такого внимания к своей персоне. Нет, конечно, он был вежлив, по-своему заботился, заезжал проведать раз в несколько месяцев на недельку вторую, по истечению которых, наш ректор слезно просил его вернуться к своим государственным делам... Характер у него тот еще! А вместе мы, определенно, представляли угрозу не только для Академии, но и для всех близ лежащих сел. У нас сложились отличные дружеские отношения. Но, что бы он ТАК меня рассматривал!... У меня перехватило дыхание.

Он стоял передо мной — молодой вампир с алебастрово-белой кожей, резко выделяющейся на фоне черных, волнами ниспадающих на плечи волос. Огромные, чуть раскосые глаза, в которых клубилась тьма, неотрывно следили за мной. Рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему защищенной, хотя у многих Алекс вызывал лишь страх. Да, в первую нашу встречу, он хотел меня убить. После, я с улыбкой вспоминала, как не на шутку перепугалась этих странных глаз, в которые теперь могла бы смотреть бесконечно. Уже тогда я боялась не смерти, я боялась лишь того, что могу никогда больше не увидеть их удивительный, чарующий свет.

Как хорошо, что сразу после нашего "милого" знакомства его слабость не позволила прочесть охватившие меня чувства. Я согласна была просто на дружбу. Лишь бы он, пусть изредка, но был рядом. Ну а потом, потом я научилась ставить ментальную защиту от всех, даже от него.

Я попыталась отвлечься от своих тягостных мыслей. Размышлять на скользкие темы рядом с таким собеседником — себе дороже, еще чего доброго, озадачиться, выспрашивать начнет. Лучше успокоиться и попросту поддерживать магическую защиту.

Посмотрев на его мягкие кожаные сапоги, которые, не смотря на два часа хождения по лесу, который еще с утра заливало дождем, выглядели безупречно, я хмыкнула:

— И как тебе это удается? — Вампир удивленно поднял бровь, но промолчал.

"Да что же это со мной? Почему мне так тяжело теперь находится рядом с ним, ведь дружили же пять лет и ничего. С другими получалось как-то легче. Может, догадывается о чем то? Хотя, каким образом?"

— Карли, что с тобой? Тебя кто-то обидел? — тихо спросил Алекс и, приподняв мой подбородок, заглянул мне в глаза. От его прикосновения я замерла. Всего на миг я растерялась, но ему этого хватило. Я заворожено смотрела в его бездонные черные глаза. Его обычно такой опасный взгляд, сейчас светился нежностью.

— Расскажи мне. — умолял чарующий голос. — Я всегда смогу защитить тебя. С тобой что-то не так...

Внезапный шум отвлек его, он посмотрел в сторону. Всего один удар сердца, но это дало нужную мне передышку и привело в чувство. Я опустила взгляд, руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Не смей, никогда больше так со мной поступать! — с расстановкой произнесла я. — Иначе я собственноручно оторву тебе голову! — последние слова сорвались на крик. Но и от его нежного голоса ничего не осталось. Раздавшееся шипение заставило меня съежиться.

— Я не виноват, что твои, хм... магические способности настолько низки, что моя "природа" так легко пробивает твою защиту! Чему вас только учат в той академии?! — не много помолчав, он добавил уже спокойней.

— Послушай, я никогда не пытался манипулировать тобой. Просто ужасно волнуюсь. В последнее время я совсем не понимаю тебя и того что с тобой происходит. Пожалуйста, объясни, я смогу помочь!

Лишь сильнее стиснув зубы, я замотала головой.

— Я буду ждать тебя в Академии. Возвращайся скорее. Карли, — его голос внезапно стал хриплым.— Я смогу тебя защитить, конечно, если ты сама этого захочешь.

Легкий ветер коснулся моего лица, а когда я подняла взгляд, рядом уже никого не было. Я стояла посреди лесной поляны. Одна...

Меня хватило на минуту, после этого бессильно опустившись на траву, я снова вернулась в свой кошмар.

Я лежу на холодном камне. Боль выворачивает конечности, разрывает на части голову, она настолько сильна, что невозможно даже пошевелиться. Я не кричу... Нет. На это просто не осталось сил. Воздух со свистом втягивается через раздутые ноздри... Зубы стиснуты, через сведенную судорогой глотку прорывается только сдавленный хрип... Хочется лишь одного. Умереть! И сколько еще ждать, не известно. Минуту, час, сутки... Я не знаю. Потом появляется он, его лица я не вижу, замечаю лишь, что двигается он словно хищник, движения резкие и немного смазанные... Вокруг нас ни души. Но я четко знаю, он должен сделать то, ради чего пришел. Он тот, кто принесет мне такое долгожданное освобождение. Иначе, не останется практически никого. Весь мир изменится, и кто знает в какую сторону...

Кошмары начали мучить меня несколько месяцев назад. Почти каждую ночь я просыпаюсь от собственного крика. Моя соседка по комнате, эльфийка Аэвон, даже пыталась поить меня снотворным, но это, ни к чему не привело. Ну, почти ни к чему... Я так же ору во сне, вот только разбудить меня становиться гораздо сложнее. Мои кошмары не всегда повторяются, но смысл остается тот же. Я погибну. Если кто-то будет находиться от меня в радиусе десяти миль, — отправится следом за мной. А еще, я почти уверена — произойдет что-то ужасное. Страшное ощущение огромной надвигающейся беды на весь Хортборг*. Пока я не видела в своих снах, что же это будет. Просто чувствовала, если что-то пойдет не так как предрешено, мир перевернется и это станет концом для многих из ныне живущих...

Мне всего 19 лет. Я обычная студентка Высшей Академии Магии, пусть и не худшая, но и до выдающегося мага, мне явно далеко. Часто меня посещает ощущения того, что я могу намного больше, но что-то мешает. Словно меня связали по рукам и ногам. Мои кошмары и видения, я пока держу "при себе". Есть у меня странное предчувствие сохранять все увиденное в тайне, по крайней мере, пока... Я не знаю точного срока, есть только весьма сомнительное предположение, что мне осталось меньше года. Откуда? Не знаю... Просто так чувствую. Постепенно я начала отдаляться от друзей, сначала это вызывало бурный протест с их стороны, но со временем видимо они махнули на меня рукой, эльфы никогда не пытались что-либо навязывать людям.

Как любил повторять наш преподаватель по прикладной магии профессор Ангусский: "Все что выпадает человеку, есть не что иное как испытание на пути к озарению". Тот еще эльф! Даже представить страшно, сколько ему лет! И все же, не смотря на это и любовь к философии, он умудрился сохранить подвижность и юношеский интерес ко всему, что его окружает. Крайне любопытная особа! Но я отвлеклась, так вот, хвала богам, мои однокурсники, похоже, придерживались того же мнения и предпочли не ввязываться в мою жизнь. Все, кроме Аэвон. Она по-прежнему каждый день пыталась развлечь меня, поговорить и вот недавно отправила весточку Алексу. Наверное, была на пределе. С Алексом они не ладили...

Семьи у меня никогда не было. Как бы я не старалась что-нибудь вспомнить, но самое раннее мое воспоминание было об Академии. Верней о том, как возле ворот меня подобрал Теодорос, глава Ковена Магии. С четырех лет другого дома я не знала.

Так что было не так много людей и нелюдей, от которых мне необходимо было скрывать причины своего отчуждения. Возможно, у меня бы все получилось, если бы не приехал он. Слишком проницательный, слишком хорошо меня знает...

Мне очень хотелось получить диплом. Наверное, это абсолютно бессмысленно, но мне действительно хотелось успеть сделать хоть что-то так, как я мечтала всю жизнь. Конечно, многое уже останется лишь мечтой, но хоть что-то попытаться я могу! Жаль только, что до получения диплома остался всего месяц, а после этого придется уйти. Это решение далось мне тяжело, но другого выхода я пока не видела. Перерыв всю библиотеку Академии и не найдя нужной информации, я взялась за вампирские древние свитки. Дружба с Алексом открывала для меня практически любые двери, тем более, если это были двери в его государстве. Втайне от своего друга, я пыталась найти хоть что-то похожее на мои видения, просмотрела множество пророчеств и предположений, но так ничего и не нашла. Оставалось надеяться только на свои видения да на удачу, как бы это не звучало. Пока я не знала, какое выберу направление, у меня не было четкого плана. Были одни ощущения, что к конечной точке я обязательно дойду. В своих видениях или же кошмарах, но я обязательно увижу дорогу. Они и приведут меня к тому месту. Месту моей смерти...

— Каролина! Ка-ро-ли-на! — я вздрогнула. Оторвавшись от книги, подняла взгляд на подругу:

— Что случилось Аэвон?

— Это я хочу спросить у тебя! Ты уже полчаса усиленно изучаешь одну и ту же страницу!

— О... Задумалась наверно.

— Задумалась она! — хмыкнула эльфийка. Она небрежно откинула свои серебристые волосы за спину и медленно подошла ко мне, плавно покачивая бедрами.

— Ты себя странно ведешь! Может...

— О, только ты еще не начинай! — взмолилась я. — Кстати, не думала, что ты пригласишь Алекса. У вас вроде вражда навеки или я что-то успела пропустить?

— Да ты права, кое-что изменилось. Он стал меня еще больше раздражать.

— Для эльфа ты слишком раздражительна.— Улыбнулась я.

— Это гены.— проворчала подруга. Не то что бы ее сильно задевала нечистокровность (мама была человеком), просто давала много поводов задуматься о своем отличии от истинных эльфов. Внешне это никак не проявлялось. Точеные черты лица, безукоризненная кожа, огромные бирюзовые глаза и трепетная хрупкость при достаточно высоком росте. Длинные, аккуратные ушки смешно выглядывали из пышной копны волос. Все, как и должно быть. Но вот крутой нрав... Хотя чаще всего она прикрывалась своими не совсем "чистыми" генами и очень удачно пользовалась. Никто из первородного племени не мог позволить себе кричать, жестикулировать руками, словно мельница, при обсуждении того или иного вопроса, да и просто выйти из себя в обществе. Хотя не только истинные эльфы всегда следовали этикету. Знаю достаточно нечистокровных, таких же чопорных и спокойно-безразличных ко всему окружающему. Пожалуй, было лишь одно исключение — Аэвон. Она делала все, что ей вздумается, но делала это так мило, что никто не мог ее упрекнуть, в чем либо. Ее бедняжку, жалели, мама — то — человек, ну что с нее возьмешь, и так вот старается...

Мои размышления прервал осторожный стук в окно.

— Его что дверью пользоваться не учили? Что ли попробовать переселиться на последний этаж? Пятый как я погляжу, для него не проблема. — Пробормотала Аэвон и поспешно метнулась в другую сторону комнаты.

— Не хочу тебя расстраивать, но высота для него не помеха. Тем более крыша-то ближе будет к последнему этажу, чем сейчас наше окно от земли. Так что переезд отменяется.

— Привет,— промурлыкал Алекс, влезая в комнату, после того, как я открыла окно. — Как подготовка к экзаменам?

— Движется. — Ответила я, забираясь на свою кровать. Поджав ноги и накинув на них теплый плед, я снова потянулась к учебнику.

— Такими темпами она и за год ничего не выучит. — Отозвалась Аэвон. — Полдня прошло, а она и главы не осилила.

— Каролина, может помочь? — Предложил он.

— А ты у нас в прикладной магии тоже разбираешься? — не выдержала эльфийка и, хмыкнув, удалилась в небольшую отгороженную часть комнаты, которую мы переделали себе под собственную кухню. Нас, конечно, кормили в Академии, но растущему организму трехразового питания явно не хватало.

— Разбираюсь...— задумчиво протянул Алекс. И специально повысив голос, уточнил для Аэвон: — По большей части в некромантии, но думаю...

— Нет, спасибо, я сама. Послушай, я конечно безумно рада, что ты заехал, но обычно ты надолго не остаешься, а тут уже неделя прошла... Я же понимаю у тебя дела и все такое. Не хочу нарушать твои планы.

— Карли, я уже неделю пытаюсь вытащить тебя куда-нибудь... А ты все с книгами, травами... Зачем сто раз повторять материал, который ты и так знаешь "на зубок"? В конце концов, негостеприимно ты себя ведешь! Сначала в лес потащила, потом взяла дополнительные пары, остатки свободного времени проводишь за якобы чтением...

— Алекс, я...— На кухне недовольно загремели кастрюли.

— Может ты поменяла свое отношение к вампирам и мое общество теперь тебе мм... не совсем приятно? — холодным тоном осведомился друг.

— Ну, что ты. Нет, конечно, нет, просто мне... — он резко, слишком быстро для человеческого глаза, метнулся ко мне, и не успела я возразить, как он уже держал меня на руках и направлялся к окну.

— Эй, кровосос, куда это вы собрались? — Алекс обернулся на недовольный голос и, посмотрев на Аэвон, уже успевшую добраться до наших съестных запасов, и теперь усердно что-то жующую, обрадовал:

— Я ее похищаю.

На лице эльфийки мелькнула благодарная улыбка. Ой, а как глазки-то как заблестели! Подруга выглядела потрясающе! Просто картина маслом. Милая такая эльфиечка, с набитым ртом, притом набит он был явно той курочкой, которую мы оставляли на утро, вот чует мое нутро и не даст соврать! Смешно машущая изящной ручкой на прощание и умильно хлопающая длиннющими ресницами... М...да. И прежде чем я успела возмутиться содеянным и удивиться ее радости в присутствии вампира, Алекс, не разжимая объятий, пролез через окно, и спрыгнул вниз.

— Хортборг — мир, в котором происходят описываемые события.

Глава 2.

Алекс

Слишком напряженна.— думал я, разглядывая Каролину.— Хоть и пытается поддерживать разговор. И улыбка вымученная...

Мы сидели в небольшой таверне, расположившейся не далеко от Академии. Обстановка обычная: веселый народ, решивший расслабиться после трудового дня. Простенькая деревянная мебель, не совсем чисто, но Каролине почему-то нравились подобные места. Она всегда утверждала, что именно здесь можно быть самим собой. Не держать спину, не перебирать многочисленные столовые приборы, как например заставляли в Академии, а есть одной единственной ложкой... Здесь можно было вздохнуть полной грудью, не задумываясь о правильности того или иного слова, жеста... Именно в подобного рода заведениях, она могла расслабиться и как бы странно это не звучало, учитывая голосистость посетителей, спокойно поговорить.

— Уже решила, куда подашься после выпускного? — Она как-то нервно дернулась и обняла себя руками. Тряхнула головой, от чего пышные рыжие локоны, на мгновение прикрыли лицо. Ощутив их несравненный аромат, напоминающий осенний лес, я впился в нее взглядом. Тонкой и такой белой, что казалось почти прозрачной рукой, она попыталась загладить их назад. Безрезультатно, впрочем. Часть их, все равно спадала на лицо.

— Карли тебе холодно?

— Нет, нормально... После выпускного... Не знаю, пойду работать. Правда еще не решила куда. А как там твое имение? — Я усмехнулся. Она упорно зовет имением, то, что занимает почти треть всего Хортборга, издевается зараза мелкая.

— Все отлично. Я и так слишком долго не выползал из Сумрачной долины, вот планирую развлечься. Может составить тебе компанию после выпускного? Зная тебя, могу с уверенностью сказать: ты точно влипнешь в историю.

— С чего это я вдруг влипну? Если ты имеешь в виду того злосчастного мракобеса которого я случайно вызвала в том семестре...

-Не только это. — Я улыбнулся, а она, нахмурив брови, задумалась. Демон клыкастый! Какая же она хорошенькая, и так быстро выросла... Но заметив ее настороженный взгляд, я повернулся в другую сторону зала, где сидела подвыпившая компания, явно ищущая приключений на свои мягкие точки.

— Ну, с тем оборотнем я тоже не специально сцепилась, они не ставят предупреждающие таблички на своих территориях...

— Ага, — я еле сдержал смех.— А так же успела нажить пару сотен недругов среди вампиров.

— Эй, — впервые за вечер я заметил "живую" эмоцию. Она смутилась и чуть покраснела. — У тебя в поместье слишком жесткие нравы. И я никого не пыталась перевоспитать! К тому же, Лола и Эрик первыми меня задели!

— Обычно люди сторонятся вампиров, а не читают им морали!

— Обычно люди не спасают полудохлых вампиров, а просто сжигают их. Предварительно пронзив колом! — она искренне улыбнулась мне. "Если шутит, может все не так плохо"? — с надеждой подумал я. Улыбнувшись в ответ, сказал:

— Вот такой ты мне больше нравишься! Может опять свозить тебя к себе. Сцепишься с кем-нибудь. Могу сам даже отобрать пару десятком самых надоедливых вампиров!

— Я не думаю, что у них железные нервы...— с сомнением проговорила Каролина. — Хотя вполне возможно, только давай это обдумаем позже. Прости, но я действительно очень устала...

-Как скажешь. К тому же я уже проголодался. — Я, прищурившись, посмотрел на нее, она же только закатила глаза.

— Ага. Может помочь? Кто-то из твоих подданных уверял, что пахну я отменно.

Я моментально сжался и, перегнувшись через стол, сквозь зубы процедил:

— Кто?

— Эй, Алекс успокойся. Я просто пошутила. — Она в притворном страхе замахала руками у меня перед лицом, но что-то в ее словах мне очень не понравилось.

— Карли, ты бы мне сказала, если бы кто-то из них тебе угрожал? Сказала бы?

— Конечно, я, знаешь ли, еще хочу пожить. — Но почему-то в интонации двух последних слов проскользнула скрытая боль. — Никто из них мне не угрожал.

— Ладно, давай я тебя отнесу.

— Друг ты мой клыкастый, я не маленькая девочка, и вполне...— не успела она закончить, как я подхватил ее на руки и направился к Академии. Просто не смог отказать себе в этом маленьком удовольствии. "Какая она мягкая и теплая... А пахнет-то как! Вернусь в долину, найду и придушу того гада!"

— Да, уже не маленькая. Заметил...— тихо ответил я, но вряд ли она это услышала.

Доставив Каролину в общежитие при Академии я, попрощавшись, отправился искать "ужин".

Прислонившись к старому забору, лениво вглядывался в пустынную улицу. "Что-то не густо сегодня" — уныло подумал я. "Интересно, что бы сказали старейшины клана на теперешний мой тщательный отбор?"

Уловив легкий шорох, я подобравшись застыл. Она шла прямо на меня. Эльфийка куталась в шаль и явно спешила поскорей пересечь темный переулок. Поравнявшись со мной, она вздрогнула и прибавила шаг. Проводив ее скучающим взглядом, я вздохнул. "М-да... с такими темпами голодная смерть мне просто обеспечена... Ладно, сменим территорию".

Вскоре послышалась тяжелая поступь. Предполагаемая жертва еще не вышла из-за угла, а я уже знал. Чувствовал... Мужчина. Возвращается с работы. Отчетливо пахнет потом, вперемешку с чем-то мучным". Я удивленно приподнял бровь. "Интересно". Как только предполагаемая жертва, вышла из-за угла я с сожалением и отчаянием подумал: "Ну, надо же, и этот правильный..." Грузный мужичек, тяжело дыша, семенил на коротких, пухлых ножках. В вытянутых руках он держал пирог, прикрытый чистой тряпкой. На уставшем лице сияла мечтательная улыбка. "Мило, отец семейства спешит домой! Куда мир катится?" — проворчал я, снова меняя территорию. Втянув носом воздух, я на некоторое время прикрыл глаза, что бы быстрей обнаружить то, что бы могло мне подойти. " Хм, конечно не то что бы я предпочитал алкоголь чистой крови ... И все же..." Перебирать надоело, к тому же я действительно сильно проголодался. "Наконец" — мелькнуло в мозгу. Дальше все как обычно. Жертва почувствовала острую боль в шее, затем — обморок. Ничего, вскоре придет в себя и не будет ничего помнить. Хотя, может меньше станет злоупотреблять спиртным?

Жажда была утолена в считанные минуты. Вот только абсолютно исчезло, то пьянящее чувство охоты. Ощущение хищника выслеживающего свою жертву, ее глаза полные ужаса сменяющееся на сумасшедшее чувство восторга. Все ушло... Случилось это почти пять лет назад.

Я не хотел становиться вампиром. Лишь слепая жажда мести, толкнула меня на обращение. Я ненавидел этих нелюдей, но последняя междоусобная война Сумрачной долины заставила меня пересмотреть абсолютно все свои взгляды и ценности. Я разочаровался в людях, этих слабых, безвольных, способных на предательство существ. Причин для этого было много, ведь я сам когда-то был человеком и я никогда не страдал плохой памятью... Слишком много воспоминаний, которые не смотря на прошедшее время, все равно приносят боль.

Люди наверное так устроены: понимая, что отведенный им срок слишком мал, они полностью отреклись от элементарных понятиях чести и заботы о ближнем своем, всерьез опасаясь только за собственные шкуры... Так кто же после этого монстр? Во время последней междоусобной войны, я видел многое, в том числе и многократно превосходящего по численности врага. Но не припомню случая, чтобы хоть раз спасался бегством целый клан или женщины, оставляли своих избранников одних на поле боя. Ни разу, даже если это стоило им жизни...

Сумрачная долина всегда была для вампиров сродни бесценному сокровищу для дракона. Отрезанная от остального мира кольцом гор, долина имела весьма обширные земли. Единственное место в Хортборге, признанное землями вампиров. Ни один народ, будь то эльфы, оборотни, тролли, люди, никто и ни когда не смел, посягнуть на эти земли. Никто... кроме самих вампиров.

Последняя междоусобная война закончилась около ста двадцати лет назад. Причиной послужил новорожденный, отмеченный родимым пятном в виде молодого месяца. Согласно вампирским приданиям, именно он объединит всех вампиров, и для них начнется новая эра. Эра ночи. Не будет больше никаких законов продиктованных жителями всего Хортборга, законов запрещающих "выпивать свои жертвы до конца", или "охотиться не более 1 раза в неделю". "Все иные расы встанут на колени перед Великим Темным Королем, который поведет за собой бесчисленное войско и тень Сумрачной долины расползется по всему Хортборгу...".

Я не хотел больше воевать, тем более с людьми. Для меня это было не то что бы противно, скорей не гуманно, словно ты пытаешься уничтожить вокруг себя всех калек и больных. Это было ниже моего достоинства. К тому же всегда на горизонте, призрачно маячило, то проклятое пророчество. Я не хотел становиться тем тираном, с которым сам сражался столько лет. Не нужно было больше крови, боли, сражений... Я боялся, что проснувшись однажды утром — пойму: насколько поздно, что — либо, исправлять. Но еще больше страшился, что даже этого не замечу... Ведь меня уже не будет, останется одна оболочка, марионетка, хозяином которой будет нечто ужасное, вырвавшееся в этом мир благодаря мне.

Со временем, когда я мог лучше себя контролировать, я четко определил свое отношение к людям. Не охотясь, я мало обращал на них внимание, словно на домашнюю скотину, у которой есть некие потребности, с которыми, к сожалению, приходилось считаться. Но когда все, же охотился...гм, это было приятно, хотя и слишком быстро. Вот в принципе и все эмоции вызываемые у меня этой расой. Жалкой и ничтожной. Каково было мое удивление, когда один, вернее одна из них спасла мне жизнь!

Люди не пытались нас уничтожить, слишком боялись. Конечно, если бы не Большой Договор, можно было ожидать и с их стороны агрессии и массовых бунтов, но договор сдерживал и нас и их... Хотя случалось что, находился какой-нибудь ненормальный с одержимой идеей: "Убить кровожадное чудище"! Вот только такие идеи и воплощающие их в жизнь, возникали крайне редко, скорее всего от нежелания, того самого "чудища" перейти в лучший мир. Но шанс оставался...

То, что простой люд держался подальше от нас, еще не обеспечивало долгой и счастливой вампирской жизни. Существовали враги и посильней. И самоуверенность в практической неуязвимости, чуть не стоила мне жизни.

Она нашла меня, — в развалинах замка, который когда-то принадлежал известному некроманту Галжету...

Ковен Магов, этакое, на мой взгляд, сборище возомнивших не понятно, что о себе в большинстве, довольно посредственных магов, долго закрывал глаза на его творения, которые, неприкаянными бродили по близлежащим кладбищам. Ковену это было даже на руку. Бедный крестьянин, столкнувшийся со своим ночным кошмаром, и сумевший "унести ноги", тут же трубил об этом всем окрестным деревням и селам, а они уже "всем миром" собирали деньги "на упокой умертвия поганого". Дальше нанимался маг — практик, из того самого Ковена, который приезжал и героически избавлял народ от всякого рода нежити, которую с присущей ему фантазией плодил Галжет. И выходил сухим из воды, точнее великим спасителем всего народа Хортборга, без коего не будет житья нормального.

Все бы и хорошо, но видимо некромант помутился в рассудке либо, наконец, понял, что раньше делал не так. И теперь твари стали получаться злобными, с сильным желанием жить и не упокаиваться. Нападение на людей участились.

Галжета предупреждали, но он не остановился. Тогда Ковен принял решение — уничтожить сумасшедшего, пока не поздно. Любая неуправляемая волшба бросала тень на весь Ковен Магов, а это было недопустимо.

Мне было плевать на Ковен, осуществляемую ими политику, да и на жертв некроманта. Но мне было не плевать на Галжета. Вернее на собираемую для меня информацию о пророчестве. Старинные рукописи были практически не читаемыми. Наполовину уцелевшие они складывались в определенную картинку, но для меня этого было мало. Я хотел иметь точные факты, слово в слово. То, что могло бы передать четкий смысл, а не приводимые доводы, которые основывались на предположениях.

Некромант был моим должником, когда-то я спас его жизнь. Взамен я потребовал сведения. От природы, достаточно любознательный и педантичный, Галжет делал все возможное, что бы сложить все звенья в цепочку.

И когда я узнал о приговоре Ковена по отношению к некроманту, сорвался и отправился в его замок. К сожалению — опоздал. Еще подлетая к замку, я чувствовал огромную мощь творимой волшбы. Галжет был окружен. Пробить заслон высших архимагов Ковена практически не возможно. К чести моей будет сказано, что в области магии я никогда не был посредственностью, и, тем не менее, прорвавшись внутрь — был практически обессилен. Главы Ковена восприняли меня как дополнительную угрозу — атаки участились и заметно возросли, хотя, казалось бы, куда еще больше? Лишь усилием воли, чувствуя, как последние силы покидают меня, я поддерживал защиту и искал некроманта. Когда же нашел, понял, что действительно опоздал.

Стены замка дрожали, из многочисленных щелей в потолках сыпался песок, по всему замку метались одичавшие от страха и непонимания "дети" некроманта. А сам Галжет сидел на полу, исчерченном кровавыми символами. Он истекал кровью и истерически смеялся. По запаху я определил, что жить ему осталось совсем недолго. Подлетев к некроманту и вцепившись ему в плечи, я проорал: "Где свитки?" На несколько мгновений взгляд его стал осмысленней, закашлявшись, он прошептал: "Извини... Я подвел тебя". Глаза закатились, его вырвало кровью. "Галжет, скажи, где они?". Внезапный взрыв на миг оглушил меня, но уже в следующее минуту ворвались маги. Они атаковали молниеносно, все, что я успел сделать — метнуться в другую часть зала, тем не менее, мне это не сильно помогло. Я был магически истощен, творимые заклинания сдерживающие атаку магов практически забрали все мои силы. Оглянувшись, я понял, что полукруг, который сжимали маги, вскоре отрежет мне путь к отступлению. Их было много, слишком много. Сейчас уже было поздно что-либо объяснять и пытаться решить ситуацию миром... В мгновение, просчитав возможные варианты подходящие для меня, я понял, что для сотворения заклинания уже не остается времени и все что еще возможно, пробиваться — силой, не останавливаясь. Удар сердца и я уже ломал шею ближайшему ко мне магу. Не останавливаясь, метнулся к следующему. Я кружил, словно раненный зверь, расчищая себе дорогу. Со стороны, наверное, казалось, будто у магов просто подкашивались ноги, и они сами оседали на пол. При сражении, вампиры имеют свойство оборачиваться в размытую тень, так быстры и точны их движения. Ни один человеческий взгляд не смог бы рассмотреть меня. Но, кроме меня, в зале, были не обычные люди... Это были маги высшей категории. И их было слишком много.

Острая боль парализовала меня, скосив в низ глаза, я увидел рукоять торчащего из груди серебряного кинжала и рухнул на пол.

У людей бытовало мнение, что убить проклятого кровопийцу можно не иначе, как пронзив осиновым колом. Притом вампир умирает мгновенно и воскрешению не подлежит... Чушь собачья! Осиновый кол приносит некоторые неудобства, затормаживает реакцию — но не более. Но вот серебро... Не важно кинжал, кол, меч или любое другое оружие моментально парализует вампира. Его мозг еще работает какое-то время, в зависимости от того, насколько вампир, был силен при жизни, и лишь затем умирает. В том случае если это достаточно древний вампир, либо же наделенный большой магической силой, просто серебра будет не достаточно, его необходимо сжечь. Есть только один способ вернуть вампира к жизни — нужно успеть выдернуть серебряное оружие пока не умер мозг, но вот решившихся на такое, я не встречал... Причина, по которой "воскрешение" проводилось крайне редко, весьма предсказуема. Практически умерший вампир должен немедленно восстановить свои силы. Способ только один... И очень часто, одного человека бывает не достаточно.

Я лежал на полу в окружении магов. Когда они разглядели, кого проткнули, ужас отразился на их лицах. Я все еще мог проникнуть в их сознание и от того, что я там услышал, мне захотелось скривиться в презрительной усмешке.

"Темный король!". "Как?". "Что он здесь делал?" "Это начало войны!" — их мысли кружились, словно в безумном водовороте. Сумрачная долина занимала огромную территорию в Хортборге. Зная историю внутренних войн Сумрачной долины, которые велись с "завидным постоянством", можно сказать одно: вампирам сейчас нужен был мир. Победив Лоссарха — я дал им его... Впрочем, как и свою любовь и верность. Мой народ платил мне тем же. Учитывая все это, я понимал охвативший их ужас. Но одна мысль мне особенно не понравилась: " Подумать, нужно хорошо подумать... Хм, а что если свалить все на Галжета. Мол, не поделили чего... Это может сработать". И тут же вслух заговорил этот трус:

— Насколько я понимаю, среди нас вряд ли найдется пара магов, которая захочет насытить своей кровью эту тварь?

— Абустр, ты осознаешь, к чему клонишь? Ты в своем уме? — ответил верховный архимаг Теодорос. Его мысли я уловил еще давно. К моему огромному удовлетворению, они разительно отличались от мыслей этого труса. Да и нашу с ним хм... дружбу, если так можно было назвать заключенный между нами договор и взаимопомощь, оказываемую друг другу в пересекающихся интересах, предавать архимаг не собирался.

— Может, ты хочешь поговорить о его значимости с убитыми им магами? Сколько их? Около десяти... Или может быть с их семьями?

— То, что ты предлагаешь...

— Теодорос, он же перебьет нас всех, как только мы выдернем кинжал. Ты готов поставить под удар весь Ковен?

— Я знаком с ним. И могу поручиться, что он никогда не пойдет...

— Ты готов умереть — отлично. Свято место пусто не бывает! Но кого ты заберешь с собой? — сорвался на крик маг. — Теодорос, это не выход я предлагаю голосование.

— Ты забываешься! — прогремел верховный архимаг. — Здесь я решаю! Мы найдем выход из этой ситуации.

— А вот он, — Абустр кивнул на меня, — очнется, отряхнется и спасибо тебе скажет? Если он примчался сюда — именно в то время, когда вершилось правосудие над Галжетом — и встал на его сторону, я не думаю, что он крайне рад смерти своего друга! Смертный приговор, которому, между прочим, подписал ты!

— Я не хочу войны. — устало сказал Теодорос. — Я понимаю твои опасения, Абустр, и, тем не менее, я тебя не поддержу. Решение этой ситуации я беру на себя. А пока мы разделимся. Я найду ему пищу. У вас же будет время для очистки замка от творений некроманта.

Послышался тихий щелчок, и я почувствовал легкий порыв ветра. Архимаг Теодорос с половиной магов телепортировались. А на меня уставился Абустр, и его мыслишки подсказывали, что, не смотря, ни на что, он до сих пор придерживался противоположной точки зрения, нежели Теодорос.

Тишина длилась недолго.

— Предлагаю голосование. — спокойно сказал Абустр. — Кто со мной согласен?

— Теодорос появится здесь через час... Максимум — два. — задумчиво произнесла маленькая женщина. — Боюсь, он будет не в восторге.

— Не будет, — Абустр криво усмехнулся. — В последний момент я немного изменил конечный пункт портала. И совершенно случайно — наш дорогой Теодорос попадет на Пересечный тракт. А оттуда, насколько мы все знаем, открыть портал не возможно.

И тут-то я понял — умирать придется. До этих слов, еще была надежда, но теперь... В Пересечном тракте собрано такое количество магической силы, что любое ее применение, даже незначительное поисковое заклинание, приведет к самоуничтожению мага. Выбраться из этой магической зоны, Теодорос, сможет не ранее чем через день...

— Я думаю, что пора со всем этим заканчивать. — жестко произнес Абустр. — Нужно провести очистку до рассвета, создать несколько деталей, указывающие, что Александра убил Галжет, а мы просто немного опоздали. Вампиры должны поверить! Иначе...

С минуту они молчали, осознавая всю тяжесть груза, который добровольно взваливали себе на плечи.

"Ох, чтоб он вас всех раздавил!" — с горечью подумал я.

Маги управились быстро, задолго до рассвета все было готово. Поджечь меня собственноручно, они не рискнули. Оставили дожидаться солнца. В принципе, солнце ощутимого вреда мне уже давно не причиняло, не тот возраст. Но вот в сложившейся ситуации, когда мои силы с каждым часом меня покидали и я лежал парализованный.... По моим расчетам, жить мне оставалось в лучшем случае до полудня.

Они уходили, в порталы, не оборачиваясь, и только та самая женщина, которая ранее беспокоилась о гневе Теодороса, оглянувшись, прошептала: "Прости". Через секунду последний портал закрылся, и я остался один.

Солнце нестерпимо жгло. Было жарко... слишком жарко...

Мой мозг слабо посылал сигналы в тело о том, что надо укрыться, но пошевелиться я не мог. Слишком тяжело... "Слишком поздно" — последнее, о чем я подумал и снова провалился в пустоту.

Из небытия меня вырвал чей-то крик. Я открыл глаза и увидел ее. Девочка, почти ребенок, поспешно сняла свою курточку и пыталась укрыть меня. Затем, положив руку мне на лоб, зажмурилась, и я почувствовал легкие отголоски целебной магии. Мысли путались, я плохо понимал все происходящее, и, тем не менее, мне захотелось рассмеяться. "Она, что пытается меня исцелить?". Девочка вздрогнула, и в смятении посмотрев на меня, прошептала:

— Я пытаюсь передать тебя часть своих сил. Так будет больше шансов.

Сквозь боль пробилась абсолютно сумасшедшая мысль: "Она, что слышит меня? Это не возможно!".

— Еще как возможно! В академии, между прочим, я считаюсь одной из лучших,— с гордостью ответил ребенок. Задумавшись ненадолго, продолжила. — Залезть тебе в голову — сложно, но намного проще, чем Теодоросу, а он главный архимаг в Ковене. А ты знаешь... Ой, прости, сейчас я оттащу тебя в тень.

Пока девочка пыталась оттянуть меня с солнечной стороны — под уцелевшую арку, она продолжала щебетать, а я был, мягко говоря, немного озадачен. Верховные маги не могли пробить мою ментальную защиту, а обычный ребенок смог. К тому же, физических силенок у девчонки было явно больше, нежели у обычных детей. Это не укладывалось в голове.

— Не волнуйся, это все от упадка сил. Я не думаю, что в другой ситуации у меня бы это получилось. — попытался успокоить меня ребенок.

"Она — еще и успокоить меня решила. Ничего себе! Может она не в своем уме?

— Эй, я не полоумная! — она, наконец, смогла оттащить меня в тень. Тяжело дыша — уселась рядом со мной. Отдышавшись — спросила:

— И вообще... раз ты так скептически настроен, может не выдергивать кинжал?

"А ты знаешь, что за этим последует? — еле сдерживаясь, мысленно спрашиваю я.

— Да знаю, говорю же, я одна из лучших в нашей академии! Неужели ты... — я перестал ее слушать. До сего момента притаившаяся жажда крови, вырвалась наружу. Я чувствовал тепло ее тела, слышал пульс. Все мои мысли сосредоточились на том, как бы в первый миг — после того, как она выдернет кинжал, не разодрать ее горло. Я хотел ее всю — до последней капли крови. Даже понимание того, что она слишком мала, и все, что я смогу взять — не насытит меня и на половину, не могли заглушить дикого желания.

Она озадаченно нахмурилась и медленно наклонилась ко мне. Ее запах! Мысли исчезли. Глухой рык, вырвался через онемевшие губы. Но она не отклонилась, просто обхватила руками мою голову и посмотрела в глаза. По телу дрожь... Таких глаз я не видел за всю жизнь. Глубокие зеленые глаза, обрамленные угольно черными ресницами, просто не могли принадлежать ребенку! У меня сложилось впечатление, что она видит меня насквозь, читает мое прошлое и определяет будущее. Как будто пытается просчитать, стоит ли меня оставлять в живых, и чем придется заплатить за это. Я растерялся, даже жажда отошла на второй план. В этих мудрых глазах я видел боль и сомнения. Эмоции, проносились в них, словно ураган, постепенно все больше затемняя их. Невероятно, но былая зелень практически перетекла в черный, словно ночь оттенок. Но она — же человек! Этого не может быть! Жжение в груди все больше разрасталось, но мне было плевать! Я не мог больше думать, ни о чем кроме ее глаз. Еще минута, и я просто провалюсь в эту ночь, рассыплюсь пеплом, я это знал, но ничего поделать не мог. Внезапно ее глаза ярко сверкнули, словно звезды, а в следующий миг она отскочила от меня.

От такого лишения, я взревел, словно зверь и ... вскочил на ноги. Не успев удивиться, тому, что тело меня слушается, я рванул вперед. Меня тянули животные инстинкты, разум отключился, я знал только одно — мне нужна кровь! Глаза заволокло алой пеленой, а в ушах, словно барабанная дробь, стучал чей-то учащенный пульс. Еще мгновение, и интуитивно прыгнув на этот звук, я вонзил свои клыки в теплую плоть. Кровь потекла по горлу. В первое мгновение я не понял, что не так. А когда понял, оторваться все равно не смог. Слишком толстая и шершавая кожа... Кровь — не так насыщенна и не так сладка... И все же, только вытянув последнюю каплю, я открыл глаза и опустил на землю, уже не трепещущее тело... огромного ящера.

Мой разум немного прояснился. Горло продолжало гореть. Я знал, что этого не достаточно, да и кровь рептилии, пусть и не маленькой, не то, что мне сейчас нужно. И, тем не менее, я рассмеялся. Сквозь боль, которая еще долго будет меня преследовать, несмотря на жжение в горле, я смеялся, как мальчишка. Она меня спасла! Сделала то, что побоялись сделать архимаги! И она ... исчезла.

Именно тогда, сидя в развалинах замка, раненый и практически обезумевший от произошедших событий, я понял, что не все люди заслуживают презрения. Я дал себе слово — впредь из-за голода, не убью ни одного человека. Этот ребенок, имени которого я так и не узнал, просто перевернул мою жизнь, все мои устои и взгляды. Я помнил предательство, помнил себя человеком, но теперь знал — не все думают о сохранности своей шкуры, выгоде либо — же о мести. Эта маленькая девочка, вернула мне веру в то, что когда-нибудь все станет по-другому...

Глава 3.

Алекс.

Вторая наша встреча с Каролиной произошла спустя пару недель, после того, как она меня спасла.

Полностью восстановившись от полученной раны, я отправился к Южным горам, где располагался Ковен Магов. Не то, что бы их месторасположение являлось общедоступной информацией, но и я с детства отличался редким упорством а, учитывая последние события, упорство мое, возросло многократно. Я прибыл в Ковен спустя две недели, после их неудачной попытки моего уничтожения сразу же, как только мои шпионы смогли дать хоть какие-нибудь зацепки для дальнейшего поиска. А дальше все дело в технике поисковых заклинаний и времени. По моему приказу ни один вампир не обмолвился обо мне. Ужасно, прямо до смерти, люблю преподносить сюрпризы.

Пробивать их охранную систему и тем самым показывать, свою истинную силу, у меня не было ни малейшего желания. Поэтому я, прислонившись к невидимым стенам Ковена, просто прорычал: "Абустр". Я знал, что он слышит меня, хоты бы потому, что вампирская ментальная магия построена на крови, и достаточно сильна для того, что бы выманить к себе нужный объект даже за несколько миль, не говоря уж о таком пустячном расстоянии. Закрыв глаза, я начал отчет. Десять, девять, восемь... Воздух задрожал, беззвучно открылся портал и из него с шумом вывалился маг. Я слышал его тяжелое дыхание, ощущал его страх... Как только я дошел до одного и открыл глаза, Абустр валялся у моих ног. Взгляд его начал прояснился, и наконец, он с трудом выговорил:

— Ты?

— А кого ты ожидал? Пышногрудую красотку, заблудившуюся у стен Ковена или мартовского кота забежавшего за сливками?

— Но как ты... — оскалившись, я, наклонился к магу и прошипел: "Имена. Мне нужны имена всех". Губы мага зашевелились, глаза почти вылезли из орбит и, сплевывая кровью, он начал: " Кай, Николас, Тибульт, Гета..." За долю секунды до открытия второго портала, я почуял колебания воздуха и присутствие достаточно сильной магии, что бы помешать мне не отвлекаясь дальше вести допрос, вздохнув, я обернулся.

— Доброй ночи, Теодорос.

— И тебе, Александр. Рад видеть тебя в здравии. — Пробасил архимаг.

— Не сомневаюсь. Какая волшебная ночь, друг, ты не находишь? — подняв взгляд я посмотрел в темное, беззвездное сегодня небо. Ветра не было. Низкие дождевые тучи закрывали молодой месяц. Они словно застыли в воздухе, в ожидании чего-то... Впрочем, как и я. Мое нетерпение прорвалось наружу.

— Теодорос, у меня к тебе нет претензий. Ты знаешь, что я прав, поэтому не мешай.

— Они все понесли наказания, можешь в этом не сомневаться. — спокойно ответил архимаг. И словно успокаивая маленького ребенка, принялся устало объяснять: — Все до одного, кто пошел против моей воли, совсем скоро лишаться всей своей силы. А ты знаешь, что это значит для мага. Отпустить мы их не можем, слишком многое знают. Они обречены, жить рядом с магией и больше никогда не в силах к ней прикоснуться. Подумай об этом!

— Можешь вернуть им их силы, я предпочитаю другую месть! — наклонившись, я провел ногтем по щеке Абустра и жадно втянул носом запах его крови. Бывший маг вздрогнул.

— Александр, не совершай ошибки! — Теодорос подошел ко мне и положил руку мне на плече. Я чувствовал его напряжение. — Поверь, для них лишение силы страшней смерти. — Взорвавшись, я резко вскочил и прорычал:

— Теодорос, я требую крови! Они обрекли меня на смерть! Ты хоть понимаешь, что значит гореть живьем! Когда твоя кожа начинает преть, потом медленно загорается, а ты не можешь пошевелить и пальцем! Скажи спасибо, что об этом никто не знает, кроме вершивших этот самосуд! Любой мой подданный "спасибо" вашему Ковену не сказал бы, уж ты мне поверь!

— Ты не должен был препятствовать нам в замке некроманта! -верховный архимаг так же повысил голос. — Это не в твоем праве!

— В моем праве поступать, так как я считаю нужным, я не посягнул ни на один пункт Большого договора! — минуту мы смотрели друг другу в глаза. И уже спокойней я продолжил: — Мне хватит его одного. Уйди, и мы будем в расчете. Он мне должен.

— А ты должен мне! — я оцепенел, а Теодорос с ехидной улыбкой обернулся.

— Каролина, надеюсь иметься веская причина твоего нахождения здесь. Адепты средних классов не могут покидать пределы академии после наступления темноты.

— Конечно, есть, я пришла требовать свой должок. — Девочка вышла из-за дерева и, подбежав ко мне, с серьезным лицом протянула мне руку.

— Я Каролина. Ты помнишь меня? — На меня внимательно взирал этот странный ребенок. Копна ярко рыжих волос обрамляла милое веснушчатое детское личико, на котором словно два драгоценных камня блестели темные, хитрющие глаза.

— Помню. — Я в замешательстве рассматривал ее. Краем глаза я видел, что Абустр начинает отползать, но почему-то это меня меньше всего волновало в данный момент. Этот, маленький человечек занял все мои мысли. Она продолжала рассматривать меня своими зелеными глазищами, затем улыбнувшись, осведомилась:

— А как тебе ящер? Сдюжил? — не выдержав, я рассмеялся.

Так началась наша дружба. Это маленькое наглое чудовище потребовало жизнь Абустра, в уплату моего долга к ней, за спасение жизни. А дальше объявила Теодоросу, что теперь и он ей должен, ведь благодаря ее стараниям, только что решился практически международный конфликт. К слову, как только она потребовала уплаты долга у верховного архимага в виде зачета по травоведению за бесценную услугу, оказанную ею, я думал, Теодорос ее по-тихому прикончит. Но каково было мое удивление, когда старик только рассмеявшись, взъерошил ее рыжую шевелюру и что-то пробурчал, относительно не сносного характера, согласился.

Девочка, с детским не посредством, захлопала в ладоши и счастливо улыбнувшись, спросила:

— Ты что, и в этот раз не почувствовал моего присутствия?

Задумавшись о причине, я медленно произнес: "Нет". И вопросительно посмотрел на Теодороса.

— По всей видимости, с маскировкой у тебя проблем уже не должно возникнуть? С зачетом все в порядке? — спокойно осведомился архимаг. Ребенок, только фыркнув, самодовольно ответил:

— С этим у меня давно проблем нет... Да и вообще...

— Вообще, — перебил ее архимаг. — Тебе давно пора в постель! — и открыв портал, вопросительно уставился на Каролину, мол, ты сама или помочь?

— Уже исчезаю.— промямлила она без энтузиазма, затем посмотрев на меня лукаво прищурившись спросила: — Ты навестишь меня?

— Каролина, не думаю, что это хорошая идея. — Ответил за меня Теодорос.

— Ну почему же, — наконец, придя в себя от удивления, смог хоть что-то произнести я. — Обязательно навещу.

— Вот и ладненько. — Звонко воскликнула она, и поспешила скрыться в портале, пока Теодорос не успел еще что-то возразить.

Как только портал закрылся, я вопросительно уставился на архимага.

— У вас, что все адепты ее возраста имеют такой уровень силы? Вы что ж, мутантов выращивать стали?

— Нет, такая она одна. — Архимаг вздохнув, продолжил. — Думаю, нам есть, что обсудить, но только в другом месте.

— Ну что ж, никогда не бывал внутри вашей цитадели, с удовольствием готов исправить это упущение. — Теодорос внимательно посмотрел на меня, обдумывая безопасность данного предложения, и все же вздохнув, сказал: "Следуй за мной".

Ковен представлялся мне огромным, старым замком, с множеством алтарей, энергетических источников и огромных залов. При том, все это в моем воображении дополняли слои пыли и клочья паутины... На деле же все обстояло иначе. Замка не обнаружилось, за то, вместо него, в облака величаво упиралось сооружение отдаленно напоминающие металлический гладкий наконечник копья. Со стороны, невероятно узкая башня, тем не менее, вмещала в себя огромное количество магов, разных уровней, ритуальных залов и кабинетов. Абсолютная чистота, никаких пауков, я даже разочаровался не много.

Рассмотреть все мне не дали, по понятным причинам, и вскоре мы оказались в кабинете Теодороса. "Вполне уютно, — подумал я, осматривая "святая святых", — достаточно просторно и не захламлено, кресла— качалки не хватает, да пледа" — продолжал мысленно ехидствовать я. Не известно до чего бы дошли мои размышления, если бы архимаг не откашлявшись, наконец, произнес:

— Итак, еще раз хотелось бы вернуться к нашему... мм... конфликту.

— У меня больше нет претензий. — быстро ответил я.

— Александр, мне хотелось бы только уточнить одну деталь. Если ты конечно не возражаешь? — "А вот это уже интересно! С чего вдруг такая вежливость?"— внимательно покосившись на архимага, я медленно опустился в его кресло и, не отрывая взгляд, кивнул. Теодороса видимо пробрало, вздрогнув, он все же взял себя в руки твердым голосом спросил:

— Галжет успел разобраться с пророчеством?

А вот это мне действительно не понравилось. Люди ничего не знали о пророчестве. Зная Теодороса, с уверенностью могу сказать, что тот никогда не придаст значения непроверенной информации. И если уж заговорил, значит все— таки нашел подтверждения.

— Не думаю, что хочу обсуждать это с тобой. Это касается только моего народа, так что... — Теодорос гневно прервал меня, цитируя строчки пророчества: "Все иные расы встанут на колени перед Великим Темным Королем, который поведет за собой немыслимое войско и тень Сумрачной долины расползется по всему Хортборгу...".

— Александр, ты дальше будешь утверждать, что это не мое дело? — Я оцепенел, это строка из предсказания, свиток которого хранился у меня в архиве, и насколько я знаю, в ЕДИНСТВЕННОМ экземпляре. Или я уже не все знаю? Подозрения промелькнули в моей голове за считанные секунды. Без заминки я осведомился:

— И откуда такая информация?

— Это не имеет значения. — попытался уйти от ответа архимаг.

— Да неужели? — прошипел я. — Хочешь ответов, прекрасно, но я так же не много озадачен. Советую сменить позицию, если хочешь продуктивного разговора.

Теодорос впился в меня взглядом, наконец, резко повернувшись, подошел к шкафу и, поколдовав с замком, выудил смятый свиток. Еще сомневаясь, он все же протянул его мне. Одного взгляда хватило, что бы понять: "Галжет". Он все — таки смог что-то откопать.

— Он собирал эту информацию для меня. Насколько я понимаю, ты уже успел хорошо ознакомиться с пророчеством?

— Не совсем, это все же не оригинал. Он записывал как факты, так и свои предположения. Я хочу знать, что именно соответствует подлиннику? — Я внимательно просматривал записи некроманта. Так это уже известно, это тоже. Похоже он просто пытался сам выстроить схему, хотя... В низу основного текста и формул, было подчеркнуто: "Ключ". Значит, он что-то нашел! Но что он хотел сказать? Какой ключ?

Еще раз внимательно просмотрел текст, я пришел к выводу, что единственное, на что следуют обратить внимание и является новым в пророчестве — это загадочный "ключ", и, к сожалению, объяснить, что это значит Галжет так и не успел.

— Ну что ж, думаю, нам действительно стоит действовать сообща. Лишив меня ценного информатора, вы сами взвалили на себя груз ответственности за возможные последствия. А они, могу тебя заверить, обещают быть катастрофическими.

— Что ты хочешь сказать?

— Лишь то, что Галжету понадобились десятилетия для того, что бы найти хоть какую-то лазейку для нас в этот пророчестве. И хочу тебя заверить, он был далеко не глупцом. Но свои знания, он унес с собой. Все что я могу предположить, существует возможность предотвратить хаос и смешение миров. По всей видимости, существует какой-то ключ, но что он может представлять и где его искать предстоит выяснять теперь нам.

Архимаг нахмурившись, сел напротив меня и внимательно посмотрев в глаза, сказал:

— Ты можешь рассчитывать на Ковен. Я так понимаю, что в наших общих интересах разобраться во всем.

— Ну что ж, тогда слушай. Надеюсь, у тебя предостаточно времени, ночь обещает быть длинной. — закрыв глаза я на минуту задумался. Вспоминать да и посвящать Теодороса в свою жизнь абсолютно не хотелось, но выбора не осталось. Ненавижу такие ситуации!

— Пожалуй, начну издалека. Теодорос что тебе известно о последней междоусобной войне в Сумеречной долине?

— Борьба за территорию, власть, возможно, кого-то не устраивают некоторые пункты Большого Договора.... Практически все ваши войны основываются на этом.

— Частично ты прав, но основу этой войны положило наше пророчество. Настолько древнее, что не все старожилы моего государства могут слово в слово пересказать его.

— Тогда от кого, тебе стало известно о нем?

— Во-первых, все же остался один свиток с пророчеством. Жаль, что время его не щадило, это весьма бы облегчило нашу задачу. А во — вторых — именно благодаря ему я все еще жив. Ну, или существую... Благодаря этому пророчеству я стал вампиром.

Глава 4.

Родителей я лишился в возрасте восьми лет. В сумрачной долине уже полгода шла война. Клан Айшановских восстал против старых устоев, переманив предварительно, на свою сторону, половину действующей власти в долине. Возглавил восстание Лоссарх, он слишком давно метил на вампирский престол, пустующий уже практически десяток лет... Управляли долиной старейшины, оставшиеся от старого короля, который добровольно, после двух сот лет правления, отдал бразды власти. Правитель ушел добровольно, то ли в пользу предсказания, то ли просто устал... Но с тех пор его никто не видел.

Прошел год, два, три но, нигде не могли найти ребенка, отмеченного судьбой. Именно тогда, Лоссарх и задумал переворот. Всегда мечтающий о власти, он долго разрабатывал план и продумывал его, до мельчайших деталей, и наконец, для него наступил идеальный момент. Через предательство, кровь и деньги старейшины были убиты. Лоссарх захватил дворец и провозгласил себя новым королем. Он призывал не верить в "сомнительные" пророчества, объединяться сейчас, и готовиться к большой войне. "Народ мой, пришло время сбросить все запреты и жить так, как жили наши предки до Большого договора! Я подарю вам свободу!" — надрывался завоеватель. (Большой договор был заключен около трех сот пятидесяти лет назад о мирном существовании, между людьми, эльфами и вампирами. Именно в нем присутствуют "определенные ограничения на еду для вампиров"). Но многие, слишком много видели, многое понимали и многому верили... "Не будет житья темному племени без истинного предводителя. И развеется пеплом по миру великий народ..." (Отрывок предсказания о короле с лунной меткой). Именно тогда разразилась, одна из самых жестоких, междоусобных войн.

Моя семья проживала в небольшой деревне, состоящей всего из двух десятков хижин, практически у самой границы Сумеречной долины. Соседство, конечно, не очень, но как часто говорила моя мама: "У нас безопасней, чем где-либо в Хортборге. Эти твари, связанны Большим договором, и уж конечно, нарушать его, так близко к своему дому, они не посмеют"...

Своих родителей помню очень плохо. Я был шестым ребенком в семье, со мной, когда было время, возились старшие, мать постоянно работала в огороде, а отец вечно искал где-то заработок, то в соседних селах, более больших, то в городах.

Я рос довольно замкнутым ребенком. Мои братья и сестры, не особо радовались тому, что приходилось уделять время своему младшему брату, вместо того, что бы гулять со своими не многочисленными сверстниками. Даже создали свой график дежурств со мной, и проходили такие часы весьма напряженно. Сказать честно, я ненавидел эти дежурства и с трудом мог дождаться вечера, когда, наконец, меня предоставляли самому себе. Тогда я бежал почти к самой границе деревни, под огромный дуб и, вскарабкавшись по толстым веткам на дерево, мог часами мечтать о том, как я вырасту, стану героем, и буду спасать всех несчастных детей в мире. Я представлял, как построю для них город, самый красивый, такого даже в сказках не было, и поселю их там.

Мне нравилось "мое" дерево. Это была моя крепость, где никто не кричал, где я не чувствовал себя лишним, где я чувствовал себя счастливым... Единственно о чем я жалел в своем месте, так это о друзьях, верней полного отсутствия таковых. В нашей деревне не было больше детей моего возраста, а старшим со мной было не интересно...

В тот день, все было не так... Рано утром, на взмыленной лошади, прискакал странный человек, он что-то кричал о расторжении какого-то договора, но встретил только гробовое молчание моих односельчан. Он что-то пытался доказать о грозящей смертельной опасности, но люди словно застыли и не реагировали на его слова... В конце концов, он обреченно махнул рукой и вскочив, снова, на свою лошадь умчался... Я помню эту тишину. Все молчали, я даже не слышал возни скотины в загонах и пения птиц. Мне стало страшно... Вдруг тишину нарушило завывание дворовой собаки. Словно порвалась, наконец, натянутая струна. И началось... Женщины заголосили, мужчины метнулись в хижины за самодельным оружием. Все пришло в движение. Моя семья кинулась в дом, а я все стоял во дворе и не мог ступить и шагу. Мне было очень страшно. Не понимая, что происходит, я стоял и смотрел как люди, в спешке скидывают свои пожитки в телеги, носятся из дома в дом, кричат. Собака снова завыла, было ощущение, что животное очень мучается, и я оглянулся в поисках него. Из ближайшего дома, через дорогу, уже выезжала повозка нагруженная вещами, управляемая дедом Остахом. Он посмотрел на меня, в ужасе, и прошептав: "Беги!", хлестнул кобылу. И тут в раскрытую калитку я увидел ее. Собака отчаянно выла и безуспешно пыталась сорваться с цепи. Я кинулся к ней. Долго возился с замком и наконец, понял, что у меня ничего не получится. От злости и досады глаза наполнились слезами и я, забежав в дом деда Остаха, стал искать хоть что-то, что могло мне помочь освободить животное. Ничего не найдя в доме, я выбежал во двор и продолжил свои поиски. На глаза мне попался камень средней величины. Подняв его, я подошел к собаке. Но не тут, то было... Моих сил, ни как не хватало на, то, что бы разбить цепь. Я старался, как мог. Пот заливал глаза. А я все поднимал и опускал камень с максимально доступной мне силой. Крики и шум на улице постепенно стали угасать, а я все продолжать возиться с цепью. Еще раз, собравшись, я изо всех сил замахнулся своим орудием, в этот момент собака сильно дернулась, цепь натянулась, и наконец, разорвалась. Я вскрикнул от восторга и, протянув руку, схватил цепь, потянул собаку со двора. Когда я выбежал, то увидел в конце улицы вереницы повозок и сопровождающих их людей. Они бежали рядом с ними, не оглядываясь. Я закричал, но никто не остановился... Бросившись в свой дом, я увидел, что он пуст. "Они ушли! Ушли без меня!" Глаза предательски защипало и, окинув взглядом дом, с открытыми окнами и дверями, я ощутил не безопасность этого места.

Схватив цепь с собакой крепче, я побежал к своему дубу. "Только бы добежать, нужно успеть!" Я не знал, что случилось, от кого все бегут, вернуться ли они... единственное, что я знал точно и понимал, так это сумасшедшее ощущение страха. Колени подгибались, было безумно тяжело бежать, собака начала упираться, но я не останавливался, так как знал, если остановлюсь, до завтрашнего утра не доживу...

И только подбежав к своему дереву, я понял, что не смогу затащить собаку наверх. Животное выло все громче, покрываясь холодным потом, я все пытался его подсадить. Вдруг собака издала последний вой и осев на землю, тихо заскулила. Настолько жутко мне не было никогда в жизни. Спиной я чувствовал чей-то взгляд, но оглянуться не мог. Время застыло. Я, молча, опустился на землю и прижался к единственному существу, находившегося рядом со мной. Тогда в первый раз, я услышал этот голос. Он вызывал у меня одновременно и чувство страха и трепетное благоговение. Не шевелясь, я все слушал и слушал его пока меня, кто-то, схватив за плечо, резко не развернул. Надо мной возвышался мужчина. Я даже помню, как в тот момент я испугался не его, а того что осмелился, пускай даже мысленно, отнести его к людской расе. Это был один из богов. Черный бог. Настолько прекрасные черты лица я даже представить себе не мог! Он был просто не описуем, даже сейчас, будучи вампиром, я не могу вспомнить свои эмоции в тот момент. Помню только настоящий, детский восторг и мягкую мелодию прекрасного голоса... Мужчина склонился надо мной и что-то спросил. Понял это только по вопросительной интонации, языка его я не понимал. Мне было неловко от того, что кто-то важный тратит на меня свое время, а еще в голове крутилось, что идет какая-то беда и нужно попросить о помощи.

Помню, я что-то начал лепетать о том, что все ушли, а я просто не успел. И мне надо спасти собаку, но я не могу затащить ее на дерево.

— Я помогу тебе. — Заговорил, он, на родном для меня языке. — Скажи, куда все ушли, им тоже надо помочь. — О, как я обрадовался, что все обойдется. Почему-то тогда, я вдруг в это поверил. Да и как я мог не поверить, в то что прекрасное создание специально послали к нам в деревню для того что бы уничтожить наших врагов. И для того что бы всех вернуть обратно, в свои дома.

Я с радостью стал объяснять направление, в котором ушли односельчане. Все что последовало в следующую минуту, я до сих пор, вспоминаю с ужасом. Мне резко стало тяжело дышать, горло пронзила острая боль, и вновь вернулся всепоглощающий ужас, который и гнал меня к этому дереву. Я попытался вырваться, но было такое ощущение, словно меня зажало в железных щипцах, грудь сдавливало так, что казалось еще не много и кости не выдержат. Открыв глаза, я увидел взгляд чудовища, которому я только что рассказал, куда все ушли, и которое меня сейчас убьет. Взгляд ничего не выражал, ни злобы, ни радости, таких пустых глаз я никогда не видел. Еще миг боли, а дальше темнота...

Когда я очнулся, воспоминания хлынули на меня волной. Я представил своих родителей, братьев и сестер, соседей, которые умрут из-за меня, умрут по моей вине.

Тело не слушалось, голова гудела, а перед глазами вспыхивали темные кляксы. Внезапно острая боль пронзила левое плече. Я заорал, но никто не отозвался, в ответ мне доносились только чавкающие звуки. Перед глазами не пронеслась вся моя короткая жизнь, не возникло каких-нибудь высокопарных мыслей, как это обычно случается с героями легенд... Хотя какой из меня герой? Была только боль...

Но судьбе было угодно не поставить на мне точку, у нее были несколько иные планы.

Уже потом спустя, несколько месяцев, когда, наконец, я окончательно пришел в себя, благодаря стараниям старой ведьмы, я узнал, что все-таки произошло.

Тарбаде, так звали мою спасительницу, меня принесли ночью. Она не знала кто, могла лишь сказать, что от визитера веяло смертью и холодом. Лицо, человека, принесшего меня, она не рассмотрела. Как впрочем, и не смогла бы узнать его голос, слишком тихо он шептал: "Его время еще не пришло. Позаботься о нем, однажды, я его заберу". ..

Так я начал свою жизнь, вместе с отвергнутой всеми, старой ведьмой Тарбадой. Отношения у нас складывались отлично. За первый месяц я услышал от нее предложений десять, отвечал — тем же. Но нас это несколько не смущало, мы оба привыкли к одиночеству, и менять пока ничего не собирались.

Было ужасно больно, и не от рваных ран и переломанных костей, а от осознания, что я предатель. С этой болью я ничего не мог поделать, сжимая зубы и отключая свой мозг, после того как я смог самостоятельно встать, я стал всячески загружать себя работой. Рано вставал, поздно ложился — это помогало, я почти не видел сны... Лучше б, я их вообще не видел...

Спустя год, Тарбада, как обычно повела меня в лес за травами, я мало что в них понимал, но всегда помогал нести корзины. Спустя некоторое время, я обратил внимание, на то, что ведьма выбрала иное направление, нежели всегда. Близились сумерки, но Тарбада все шла, и сворачивать явно не собиралась. Когда уж совсем стемнело, она, молча, бросила свои вещи на землю, сухо произнесла "Сиди здесь", далее обрызгав землю какой-то дрянью вокруг меня, развернулась и ушла.

Я проснулся, от чьего-то неприятного, тяжелого взгляда. Открыв глаза, я увидел свою старуху, она пристально смотрела на меня. И тогда, впервые, в ее взгляде я увидел что-то новое. Склонив голову набок, она внимательно меня изучала, а потом выдала самую длинную фразу которую, я только слышал от нее до этого: "Интересно... хм, очень даже может быть... Скажи мне, ты думал о мести?"

С того дня жизнь моя кардинально изменилась. Тарбада, оказалась очень требовательной и властной женщиной. Пытаясь засунуть мне в голову все свои знания, она твердила: "Уже совсем не осталось времени"! Но и я, без ее слов, чувствовал это. Не могу описать словами, но когда я долго не мог что-то усвоить, я физически ощущал, как время мое истекает.

Начали мы с элементарной прикладной магии. Я долго не мог понять, для чего мне создавать мыльные пузыри и держать их целостность, когда ведьма колола их железным прутиком. Чем мне все это поможет? Я все время задавал себе вопрос, но длилось это не долго, ровно до того момента, пока Тарбада проткнув прутом пузырь кольнула им мне в грудь. И зло, оскалившись, прошипела: "Мертв!".

Ложась спать, у меня в голове звучали, одни и те же слова: "Сконцентрируйся! Не отпускай! Держи! Пропустил! Убит!". Ведьма крутилась вокруг меня, словно заведенная, куда-то подевалась ее всегдашняя медлительность и грузность, словно она вновь обрела вторую молодость. Голос ее стал громче и жестче, порой она приводила меня в ужас, своей бранью и энергией. Но чем больше проходило времени, тем скорей я начал справляться с ее заданиями. Проекции давались мне легче всего. Работая над ними, я чувствовал свою силу, четко понимал, что и для чего делаю. В такие минуты чувство гордости не покидало меня. Тарбада же была иного мнения... "Плохо! Слишком медленно!" — постоянно бубнила она себе под нос.

Однажды проснувшись утром, я обнаружил, что старуха пропала. Обычно она не оставляла меня одного, но не придав этому значения, я взял книги и решив подтянуть теорию уселся на крыльце. По правде сказать, с самообучением у меня было туго. Учитывая то, что читать я научился не так давно, то процесс был достаточно медленный и утомительный. Но в тот день, я так увлекся, что, наконец, подняв голову и решив перекусить, понял, что уже начинало смеркаться. Тарбада не появилась. Не появилась она и на следующий день. И вот тогда, я запаниковал. Слишком свежи были воспоминания об утрате близких, и я не готов был пережить это заново. К своей старухе, я конечно не питал сыновней любви, но был безмерно благодарен и привязан. Та третий день я отправился в лес на поиски, но пройдя несколько миль, уперся в незримую стену. "Решетка" — с обидой подумал я. Научившись основам магии, я уже четко мог отличить ее от простого охранного круга. "Она что мне не доверяет?" Раздражение поднималось во мне нарастающей волной. "Не доверяет или может быть я здесь пленник?", но как бы я не бесился с Тарбаденым заклинанием, ничего не мог поделать.

Ведьма появилась через неделю. Ближе к вечеру, когда я снова и снова пытался усовершенствовать систему поискового заклинания, сзади раздался слабый голос: "Хорошо, что не бездельничаешь." Меня аж подбросило, намереваясь высказать все, что накипело я, обернулся и застыл в ужасе. На ведьме не было "живого места", кровь стекала по ее изуродованному лицу, она опиралась о косяк и как-то нервно трясла головой. "Тарбада!" — только и смог произнести я.

— Ох, — прошелестела она и, опустившись на землю, продолжила. — книги по боевой магии слишком дорого стоят, надеюсь этого хватит".

Через неделю, залечив свои раны, Тарбада взялась за меня всерьез. Ранние мучения показались мне тогда, легким и приятным времяпрепровождением. Совершаемые мной ошибки, очень часто несли болезненный и печальный результат. Я работал на износ. Каждый раз, когда сил больше не оставалось, крики Тарбады вызывали слепую ярость и обиду, а тело, еще не окрепшее от полученных травм, отказывалось двигаться, я закрывал глаза и видел прекрасного монстра, его пустые глаза, я помнил ту боль, и в голове постоянно звучало: "Я сам показал дорогу". И тогда, не смотря ни на что, с большим рвением возвращался к началу и доводил себя до полуобморочного состояния, снова и снова, пока не достигал желаемого результата.

Шли годы. Мы все так же жили в глуши старого леса. За все это время людей я видел пару раз, и то, издалека. Никто не стремился зайти "на огонек" к старой ведьме.

У меня тогда была только одна цель. Цель, ради которой я каждое утро вставал, практиковался, дышал, в конце концов! Я жил местью, и каждый новый прожитый день приближал меня к ней. И я дождался.

То лето выдалось на удивление жарким. Тарбада стала постоянно жаловаться на отвратительную погоду, и почти не выходила из хижины, предоставив меня самому себе. На улице уже начинало смеркаться, когда вдруг я ощутил холод и абсолютную тишину. Всмотревшись в лес, я увидел одиноко стоящую, высокую фигуру, на окраине. Не отрывая взгляд, я поднялся с крыльца и стал медленно приближаться к незнакомцу. Что-то крутилось в моей голове, что-то важное, но я, ни как не мог вспомнить что именно. И только подойдя к человеку на расстояние несколько футов, я осознал, как ошибался... Передо мной стоял не человек! Это был монстр из моих кошмаров, такой же прекрасный и безразличный, каким я его помнил. Мои руки взметнулись, прежде чем я смог, что — либо осознать. В вампира, стрелой метнулся огненный шар. Он не успел отклониться, и я увидел, как его рубашка потемнела от крови. Но, ни один мускул на его лице не дрогнул. Прежде чем прошло мое удивление, вампир исчез. Еще долго я крался лесом, надеясь на то, что все— таки он не сможет так быстро восстановиться и мне удастся его прикончить. Поиски не увенчались успехом и спустя несколько часов, я вернулся к хижине. Уже подошел к двери, но что-то меня остановило, я обошел дом и, прислонившись к окну замер. В комнате, на том самом стуле, где я столько провел времени над изучением книг сидел "мой незнакомец", а напротив него стояла Тарбада с низко опущенной головой. Моим первым порывом было ворваться внутрь, но в этот миг прозвучал уверенный голос старухи:

— Спасибо, но не стоит. Я сделала все что могла.

— Я действительно доволен, не ожидал таких превосходных результатов. У парня явный талант к магии. — Я оцепенел. Тарбада спокойно разговаривала с моим врагом. Врагом, который уничтожил всю мою семью!

Не много помолчав, старуха спросила:

— Что теперь?

— Теперь, я думаю, необходимо поговорить с мальчиком. Я не думаю, что ему будет удобно беседовать со своего наблюдательного поста. — Глаза убийцы уставились на меня. Меня затошнило. Голова начала кружиться, и я услышал его голос у себя в голове: "Зайди. Я тебя не трону. Нам нужно поговорить". Я продолжал смотреть ему в глаза, меня непреодолимо тянуло внутрь, но я не двинулся с места.

"Интересно". Снова, прошелестело у меня в голове. Еще мгновение и монстр оказался на улице, в шаге от меня. За ним выскочила Тарбада крича: "Я прошу тебя, выслушай его спокойно! Кулаками в любом случае, еще успеешь помахать." — как-то грубо проворчала она, остановившись за спиной вампира. Я ничего не понимал. Она его защищает! От досады, как это не прискорбно признавать, глаза наполнились слезами. Такого предательства я от нее не ожидал!

— Ну что ж, я понимаю твои чувства — сказал мне монстр. — ты вряд ли меня помнишь, и тем не менее...

Оборвав его, я со злостью выкрикнул: "Ошибаешься мразь! Тебя я слишком хорошо помню"! Мысленно я уже выстраивал атакующее заклинание.

— Сомневаюсь. — сухо ответил он. — Когда я принес тебя Тарбаде, ты был без сознания.

— Ты лжешь! Я помню тебя, я помню под тем деревом... — не закончив предложение, я атаковал. На этот раз враг был более внимателен и все же его зацепило. Левая рука болталась, почти оторванная. Моментально я почувствовал запах разложения. Выхватив кинжал из-за пазухи, я бросился на вампира. Пусть это было глупо, я знал, что это его не убьет, но это, по крайней мере, поможет мне восстановить свой резерв, для дальнейшей атаки. Он был удивлен, но не более. Не поврежденной рукой он, отбросив меня в сторону, сквозь зубы процедив: "Щенок, что ты наделал"?! И кинулся к лежащей на земле старухе. Я кинулся за ним...

Тарбада лежала тяжело дыша. В виске зияла страшная рана, кровь залила ей пол лица. Приложив ладони к ее голове, и мысленно начал стягивать края раны. Понимая, что в целебной магии я далеко не так продвинулся, как в боевой, но все же, продолжал вытягивать из себя последние силы. Я не мог допустить еще одной смерти по моей вине. Я не мог допустить ЕЕ смерти! Голова начинала кружиться, снова подступила тошнота, моих сил не хватало, слишком тяжела была рана. Внезапно Тарбада широко раскрыла глаза, они уже начинали блекнуть, но голос ее поразил меня своим спокойствием: "Не вини себя. Сама виновата..." — она закашлялась, но вскоре с хрипом продолжила: "Не рассказала всего раньше... Это не он. Не тот, кто виновен. Присмотрись". — и тяжело вздохнув в последний раз она умерла. Зарыдав, я обнял ее и тогда я снова почувствовал "прикосновение смерти". Холодная рука легла мне на плече, и я услышал: "Посмотри на меня, человек," — я не двинулся. "смотри же!". Вампир резко развернул меня к себе и, наклонившись, уставился в мои глаза. " Ты не поддаешься вампирскому контролю, это мы уже оба поняли. Так всмотрись, я ли хотел тебя убить?".

Так началась моя новая жизнь. Похоронив Тарбаду, я отправился вслед за Мартином, так звали вампира, который пришел за мной, для того что бы наконец раскрыть все то, что я так страстно желал узнать последние несколько лет.

* * *

В камине практически погас огонь, архимаг задумчиво смотрел на тлеющие угли. Заметив, что я прервал рассказ, он перевел взгляд на меня.

— Александр, я понимаю, что тебе тяжело об этом говорить и я не хочу, лезь тебе в душу...

— Теодорос, — грустно улыбнувшись в ответ, ответил: — я должен это рассказать, что бы стали понятны мои мотивы превращения. Я просто хочу, что бы услышав пророчество, ты не кинулся моментально устранять возможную причину катастрофы нашего мира.

— О чем ты? Ведь мы же вместе решили разобраться во всем и приложить максимум усилий, что бы ни допустить уничтожения Хортборга.

— Хочу сказать, что еще до недавнего времени, единственным способом предотвратить события, описанные в пророчестве, я считал свою смерть... — Брови архимага удивленно приподнялись, он вопросительно посмотрел на меня.

— Давай я продолжу. Скоро ты сам все поймешь. — Он не ответил, и я вернулся к своей истории.

* * *

Мартин рассказал мне о старинном вампирском пророчестве, где главная действующая роль была отведена мне. Исход пророчества мне не пришелся по душе, но иного пути у меня не было. Иначе я не смог бы убить своего врага, который оказался весьма древним и могущественным вампиром, наделенным огромной силой. Тогда я думал, что окончив свою месть, всегда смогу перетасовать карты и как-нибудь выкручусь. Именно он, Лоссарх, глава клана Айшановских, а теперь и предводитель всех монстров вырезал мою деревню и не добил меня... Наверняка в спешке, он не придал значимости собственноручно расправиться с мальчишкой, который истекал кровью и еле дышал... Именно Мартин со своей семьей, которые поддерживали старую власть и свято, насколько это возможно у вампиров, верили в пророчество, подобрал меня. В тот же день, когда мне суждено было умереть, они разглядели мою отметину оставленною судьбою на правом запястье...

По правде сказать, меня не слишком волновали какие-то предсказания демонского отродья. Мне было абсолютно наплевать, что с ними случиться, но только став одним из них у меня был шанс...

Моя человеческая жизнь оборвалась в возрасте двадцати семи лет. Мартин обратил меня спустя пару месяцев после смерти Тарбады. Мы затаились в пещере, где пряталась от деспотичной власти, его семья и такие же приверженцы предсказания. Но прежде, чем я смог воплотить свою месть, прошли годы, тяжелые годы обучения. Меня учили не только магии, которая была на порядок выше, чем я успел освоить человеком, но и искусству ведения боя.

Постоянные переезды, недосып, схватки со слугами Лоссарха все это меня не только закалило, но и заставило, взглянуть совсем другими глазами на существ которые меня окружали.

По началу, ничего кроме отвращения они у меня не вызывали. И даже после обращения, я не мог спокойно терпеть их присутствие. Я пробовал голодать, сама мысль о том, что для поддержания своего существования мне нужна чья-то жизнь внушала омерзение. Любая помощь, оказываемая мне племенем, выводила из себя. И для того, что бы, не сорваться мне требовались просто не человеческие усилия. Внутри я понимал, что не они виновники моего несчастья, но стоило мне вспомнить Лоссарха, как на меня накатывала нестерпимая волна желания уничтожить их всех! Всех до одного, не смотря, ни на что.

По истечению пяти лет, с момента моего второго рождения, кровавая пелена постепенно начала спадать с моих глаз. Я не отказался от мести, нет! Но это позволило мне разглядеть то, что раньше, я упорно не замечал. Дело было даже не в том, что при моем появлении у всех начинали светиться глаза надеждой, и каждый пытался мне угодить, нет, я понял, что не все вампиры такие же монстры, как Лоссарх. Порой даже, они чем-то напоминали мне людей. Похожие заботы, проблемы, радость и разочарование. Они так же искренне смеялись, были преданны друг другу, некоторые даже любили... Поначалу я не хотел в это верить, я не мог понять как монстр может испытывать хоть какие-то человеческие чувства?

Один случай перевернул все мое представление о них. Мы не прекращали вести скрытую войну с кланом Айшановских. Схватки, по большей части, были внезапными, быстрыми и жестокими. Но в этот раз, их было больше, много больше. Нас, как последних недоразвитых котят, заманили в ловушку, да так искусно, что пути к отступлению не было ни одного. Загнали в ущелье и практически прижали к отвесной скале. Многие из нашего отряда были молодняком, опытные, не ожидая встретить врага в этих местах, остались на базе. Учитывая наш "младой" возраст мы физически еще не могли перекинуться в зверя или летучую мышь — были прижаты. Враг превосходил нас и по численности и по годам. О!, какая это была битва! Ранее сдерживая себя, я понял, что если сейчас не приму теперешнюю сущность, не организую свой маленький отряд — мы все погибнем. И я выпустил наружу, то, что раньше так пытался в себе подавить. Я выпустил зверя. Используя обоняние, улучшенное зрение, возросшую силу я ощутил острое желание защитить свою стаю, отстоять свою территорию. Разум просчитывал ходы битвы. Поняв, что еще не много и мы утратим свои позиции, я начал отступление. Но это не было бегство, это был холодный расчет. Заманивая врага вглубь ущелья, где виднелся небольшой проход, я медленно приближался к намеченной цели. Наконец, ущелье сузилось до нужного размера. Они не могли нас окружить. На их стороне был опыт, многолетних сражений и превосходства, на нашей же бесшабашная вера в победу, любой ценой. Привыкнув, к тому, что на протяжении многих лет им многие сдавались практически без боя, и, уверовав в свою непобедимость, враг сам копал себе могилу. Маневр, еще один, обманный шаг назад, враг рванул вперед, поверив в свою победу, увидев наш упадок сил, они расслабились. Зря! Надеясь смять нас одним усилием, они наткнулись на острые клыки и непоколебимую волю.

В этом сражении я потерял половину своего отряда, но получил победу. Тяжелую, кровавую, но такую необходимую! Именно тогда я понял, что я есть и для чего мне дали второй шанс. Они не были поголовно бездушными тварями, живущими только ради убийств. Они нуждались во мне! Не бросили, когда в этом нуждался я! Именно тогда я почувствовал силы взять на себя ответственность не только за их свободу, но и за благосостояние всего народа Сумеречной долины. Вся моя неуверенность и неопределенность пропали. Я стал вождем, тем кто, спустя несколько лет убил Лоссарха и сверг клан Айшановских. Тем, кто принес, такую долгожданную победу.

Не было больше наивно верящего юноши в праведную месть. По своей воле, я возложил себе на плечи груз, превосходящий по силе и тяжести, мои ранние желания. Я не мог просто развернуться и, не оглядываясь уйти. Даже пройдя через боль, кровь, войну, я очень четко помнил чувства маленького восьмилетнего мальчика, о котором просто забыли...

Началась отстройка городов, усадеб, принявшего меня народа. Взяв на себя обязательства, я не могу сказать, что это так уж меня тяготило. Прожив практически двадцать семь лет отшельником, я горячо стремился к обществу. Я не хотел уходить, отчасти это помогало принять утраты, а отчасти давало надежду на то, что именно я стою во главе вампиров, и это значит, что возможно мне удастся избежать той концовки пророчества, в которой говорилось о полном, завоевании всего Хортборга. Не смотря на то, что я принял свою сущность, я слишком хорошо помнил, что вампиры могут делать с другими расами, когда Большой договор теряет свою силу...

Шли годы, я не вспомню точного момента, когда я окончательно отдал предпочтение вампирам. Их безопасность, благополучие стало для меня на первом месте. Я не хочу снова ввязывать их в войну, слишком долго длилась предыдущая. Я делал, делаю и буду делать все для того, что бы ни один из моих подданных не пожаловался на свою судьбу. Ни один из них не будет чувствовать ущемления либо давления пока я существую!

В первую очередь все мои действия обоснованы, моей любовью и благодарностью к принявшему меня народу и стране ради свободы, которой пролилось столько крови. Но так же, поверь Теодорос, после всех моих действий я очень надеюсь на то, что когда придет время, ни один вампир не восстанет и не захочет устремиться к новой жизни...

Стремительно встав с кресла, я подошел к окну. Начинало светать. В камине уже давно дотлели угли.

— Теперь, ты узнал достаточно, что бы избежать быстрых и не обдуманных решений. Напоминаю, пророчество не сохранилось в исходном виде. Дословно оно выглядит так:

" В год огненного скорпиона погаснет созвездие Ариус и богиня Тьмы Ашана вдохнет свой огонь в невинное дитя. Сей огонь постепенно наберет свою силу, через символ богини — не полной луны... И откроет проход в этом мир для Ашаны... любимые дети помогут... Восстанет народ... Все иные расы встанут на колени перед Великим Темным Королем, который поведет за собой не мысленное войско и тень Сумрачной долины расползется по всему Хортборгу. И есть один только шанс... Но не будет житья темному племени без истинного предводителя. И развеется пеплом по миру великий народ. Один только шанс, до красного затмения, вырезать гнилой нарост и если засветится снова Ариус, Ашана не пройдет...".

— Я родился в год огненного скорпиона и на мне метка. — повернувшись я закатал рукав рубашки правой руки и продемонстрировал архимагу родимое пятно в виде полумесяца.

— Скажи Теодорос, ты знал, что ранее в северном полушарии действительно сияло созвездие Ариус? Чем-то оно напоминало весы... — архимаг молчал. Его угрюмый взгляд впился в меня, я решил продолжить.

— Тем не менее, у моего народа, версия пророчества несколько иная. Собрать некоторые данные помогал мне Галжет. Суть не так глобальна, и несколько с иным уклоном. В нем говориться о Темном короле, который выведет вампиров на новый уровень, избавит от тирании, а так же заставит уважать весь народ Сумрачной долины. И только от самого новоявленного вождя будет зависеть судьба иных рас Хортборга. Он так же отмечен лунной меткой, но у нас поверье о том, что метку эту оставила вовсе не Ашана, а сама судьба. Избрав его носителя оружием для борьбы с предстоящей угрозой. Так же говориться, о том, что если темный народ во время не рассмотрит носителя и не обратит его, шансов не останется.

Глава 5.

Теодорос молчал. Склонив голову, он словно задремал. Но я знал, что это, не так. Он думал, и сейчас от его решения зависело многое, слишком многое, что бы просто развернуться и уйти. Всей моей выдержки хватило на пару минут.

— Итак, Теодорос, твое решение? — подняв тяжелый взгляд на меня, архимаг спросил:

— Любимые дети Ашаны, судя по легендам, это вампиры?

— Издавна так считают очень многие.

— Гнилой нарост, я так понимаю, это — отмеченный?

— Да.

— И последний вопрос, я очень надеюсь на твою искренность. Откуда у тебя свиток с пророчеством? Насколько я понимаю, версия твоего народа, несколько иная.

— Ты прав. — усмехнувшись я пояснил. — Узнав предание моего народа, и приняв свою сущность, я захотел во всем разобраться. Мне необходимы были точные данные, а не байки переданные друг другу. Многие из вампиров смешивали свою версию пророчества, с другой, неизвестно от кого услышанной. Я хотел знать от куда и когда придет беда и как с этим бороться. Свиток с не полным пророчеством я позаимствовал у эльфов.

— Позаимствовал? — нахмурившись, переспросил архимаг.

— Именно. Как только я смогу восстановить полную версию пророчества, с удовольствием верну свиток в Заповедный лес.

— Заповедный лес? Ты хочешь сказать, что... а в прочем я ничего не хочу знать о том, как тебе удалось туда проникнуть! Все что я хотел, я уже услышал. Я надеялся на то, что ты приблизительно так ответишь, в обратном случае я ни думаю, что мы смогли работать сообща. — На мой удивленный взгляд, он лишь махнул рукой, ответил:

— О пропаже свитка, я знал давно. Эльфы долго ломали свои светлые головы, кому нужны старые свитки, ценность которых, по их мнениям, давно сошла до уровня сказок. Но больше их волнует, кто все, же смог не замеченным войти в Лес, а главное выйти из него живым. Это довольно долго обсуждалось в определенных кругах... — архимаг внимательно посмотрел на меня, я же старательно пытался сохранить каменное выражение лица и не рассмеяться. Все — таки у большинства слишком примитивные знания о вампирах и их силе. Хотя, может это и к лучшему.

— Так что, — продолжил Теодорос. — Я хотел знать насколько мы доверяем друг другу, для того что бы отвечать за будущее перед нашими потомками. Согласись, я имел на это полное право.

— Я понимаю, и все же, я прекрасно осознаю, как можно интерпретировать эльфийское пророчество. Что ты намерен предпринять?

— А что ты скажешь на то, что существует еще одна версия пророчества?

— Что ты имеешь в виду?

— Когда — то давно я увлекался народным фольклором. Еще задолго до того как я стал магистром мне попался весьма интересный фолиант. Прежде он воспринимался мной исключительно, как одно из народных сказаний, и запугиваний, но после твоего рассказа навел на интересные мысли. Смотри. — архимаг спроецировал изображение передо мной. Уже после первой строчки документа я обомлел. Закрыв глаза на секунду и взяв себя в руки, я вернулся к началу и продолжил читать.

" Детей ночи, на погибель всему человечеству, поведет Темный Король. И гнилой нарост расползется по всему Хортборгу. Реки крови и слез омоют наш мир, и будет только выход один — не допустить света Ариуса, ибо войдет тогда Ашана в наш мир и сожжет его в пепел, как раньше другие".

— Ну что ж, по всей видимости я больше не жилец. — невесело усмехнулся я. Почему-то вся ситуация начала необыкновенно меня забавлять. Я и есть погибель всего Хортборга. Ну что ж, детей лешим можно больше не пугать, появилась новая злобная тварь. Ужас! Аж самому как-то не по себе. — Я надеюсь, что у меня будет возможность проститься с женой и детьми и дать последние напутствия? А так же хотелось бы ключ от погреба успеть передать, а то ж загнуться с голоду— то без меня.

— Твой сарказм не уместен.— скривившись заметил мой собеседник.

— Ты предпочитаешь свою смерть? — архимаг удивленно уставился на меня. Вздохнув, я объяснял: — Ты единственный кому известно о пророчествах и единственный кто воспринял их в серьез. Я мог бы убить тебя и дальше надеяться, что смогу управлять судьбой и перепишу эти демоновы предсказания. Но, по-моему, все и так очевидно. Единственный выход не допустить всего — моя смерть. Не будет меня — пророчество не сможет войти в силу.

— Ты знаешь, когда все должно случиться?

— Красное затмение достаточно редкое явление. И оно ожидается через 5-6 лет в год Огненного Дракона. Но ты, же знаешь, что исчисление годичных циклов менялось, поэтому более точной даты, к сожалению, не могу сказать.

— Я выясню, когда точно это случится. И у тебя, все еще есть время на поиски недостающих частей пророчества.

— Теодорос, зачем тянуть время? Или ты, в ходе последний событий, так ко мне прикипел, что не сможешь убить?

— Куда ты так торопишься? Там еще мы все успеем побывать. К тому же неужели в разных пророчествах тебя ничего не насторожило?

— Кроме того, что мне необходимо задуматься о суициде, раз ты руки марать не хочешь, то нет. Знаешь ли, больше ничто не настораживает.

— Александр, включай голову! — архимаг не выдержав, повысил тон. — В человеческом пророчестве — ты главная угроза, в эльфийском — аналогично, ты все так же, главная фигура, не считая Ашаны, но так же и всему твоему народу отведена не последняя роль! И наконец, ваше пророчество, которое кардинально отличается от первых двух! В нем нет никакой угрозы ни для одной расы! В нем наоборот говориться о том, что отмеченного судьбой необходимо найти любой ценой, иначе потом уже никто и ни что не поможет! Почему?

— Теодорос, я все равно тебя не понимаю. Даже если в нашей версии пророчества нет угрозы для остальных, но есть, же еще два, с совсем другим содержанием и смыслом!

— Все три варианта не полны. Где-то что-то затерлось, либо не сохранилось в письменном виде и передавалось устно, в этом случае опираться на все это, по меньшей мере, глупо. Я не отрицаю возможность угрозы, и тем не менее, если посмотреть на все с другой точки зрения, вот что вырисовывается. В вашей версии говориться о том, что все можно предотвратить, к тому же ключом к спасению выступишь именно ты, отмеченный судьбой, заметь, судьбой, а не Ашаной!

— Ты хочешь сказать, что эльфийские и человеческие версии ложные? Теодорос, это полный бред! Ладно, еще человеческие, но эльфийские!

— Я бы с тобой может и согласился, если бы не одно "НО". Ты не заметил никаких неточностей в эльфийской и человеческой версии?

Задумавшись, я прокрутил в голове две версии. Идиот! Темный Король, великий и мудрый, ага конечно. Просто идиот, интересно народ точно выбрал того кого нужно, может где-то ошиблись, по крайней мере меня, относительно этого, начали одолевать сомнения.

— Созвездие Ариус. — наконец ответил я. — В эльфийской версии оно снова должно появиться. В человеческой же — наоборот, этого нельзя допустить.

— Вот именно! В обоих случаях все сходится кроме этого. Но я не думаю, что это просто не значительная деталь, что бы могли возникнуть расхождения. Так возможно эти версии не точны, а вот ваша, по моему, заслуживает, куда большего внимания.

— Почему? Ведь нас всегда считали порождениями Хаоса и не очень-то стремились отделять, например от тех же упырей. Так почему же тогда ты думаешь, что именно в нашем сказании, есть подсказка по спасению Хортборга?

— Ну, во-первых, вам и самим не сладко придется, если значительно уменьшатся, или вообще пропадут другие расы.

— Голод. — горло моментально охватил жар. Я перестал дышать, дабы не чуять архимага, вот если бы еще и оглохнуть, что бы ни слышать барабанную дробь его пульса, было бы вообще замечательно. Все-таки прошло не так много времени, с тех пор, как я чудом остался жив, вот организм и требовал постоянно крови. И всякое упоминание об этом, явно не способствовало моей уравновешенности. С трудом взяв себя в руки, я сконцентрировался на нашем разговоре.

— А во — вторых, — продолжил архимаг. — У меня такое чувство, что далеко не все так просто. Все эти три пророчества мне кажутся хорошо спланированным шагом. Предположим, ты и есть та маленькая возможность для нас, против Ашаны. И если бы я был заинтересован в ее прорыве в наш мир, я бы сделал все, лишь бы устранить тебя.

— Возможно, ты прав. Особенно если учесть то, что эльфы и люди это те две силы, которые могут потянуть за собой и другие не такие многочисленные народы. Людей поддержат маги, а эльфы изначально шли войной на кого-нибудь крайне редко и только во избежание глобальной угрозы. Они всегда выступали со стороны света. До обычных мелких войн им никогда не было дела. Они-то и могут послужить тем толчком для людей, который их поднимет и зажжет верой в свою правоту. И вот тогда, численность Сумеречной долины уже не будет иметь большого веса, и закончится все это далеко не малой кровью. — Такой поворот мне вообще не понравился. Одно дело если речь идет об одной жизни, в данной случае моей, и совсем другое, если это затрагивает весь мой народ. Именно во избежание очередной войны, с участием вампиров, я и начал изучать это пророчество еще много лет назад.

— Я думаю, ты понял, что пока нам не нужно слишком торопиться. Возможно, мы и ошибаемся в своих предположениях, но если нет, я не хочу быть тем, кто отнимет надежду всего Хортборга.

— Хорошо, я соглашусь с тобой, но при одном условии. Если в год Огненного Дракона, мы не будем уверенны в том, что я не являюсь проводником в наш мир для Ашаны, ты должен будешь выполнить мою просьбу. — Архимаг внимательно посмотрев мне в глаза, ответил:

— Ты можешь рассчитывать на меня. Если мы не найдем аргументов в твою пользу до красного затмения, я обещаю развеять твой прах. — Не отрывая взгляда от Теодороса, я медленно приблизился к нему и, полоснув ногтем по его запястью, прижал к нему, уже кровоточащее свое.

— Клятва на крови, не позволит тебе этого забыть. — Конечно, я понимал, что поступаю не совсем честно по отношению к человеку, который мне доверился, и тем не менее я должен быть уверен, что ничто не принесет беды моему народу. И если цена за это моя жизнь, то так тому и быть. Теперь я был уверен, он сдержит слово. В противном же случае слова его обернуться против него самого.

После этого мы набросали план поисков возможных недостающих частей пророчества и вообще любой информации, которая могла бы нам помочь. Для меня открылись двери многих библиотек и хранилищ, о которых я и не догадывался, либо в те которые раньше я мог пробираться лишь не надолго и с большим трудом. Со своей же стороны я предложил Ковену любую помощь, которая могла им, понадобится в исполнении нашей миссии.

Да планы конечно у нас грандиозные, с такими темпами за пару лет перевернем весь Хортборг, вот только бы были результаты!

Архимаг вывел меня за пределы Ковена. Договорившись вскоре встретиться, я уже думал уйти, как вдруг вспомнил, что меня интересовало уже достаточно давно.

— Теодорос хотел спросить... Та девочка...

— Каролина. — утвердительно сказал он.

— Да. Каролина. Откуда она знает, где и в какое время появляться? Тогда в замке и вчера... Я не верю в такие совпадения.

— Хороший вопрос. — Архимаг задумался. — Очень интересный ребенок. Она не раз уже нас удивляла. Сказать, что она просто пифия, пусть и весьма хорошая, значит, ничего не сказать.

— То есть?

— Насколько ты знаешь, маги делятся на группы. Боевые, травники, пифии, некроманты и т.д. Объединение этих способностей происходит крайне редко... Ее же я не могу отнести только к одной категории. Вместе с ее феноменальными способностями к предвидению, она так же очень сильный боевой маг, к тому же не обделена по части некромантии. Та сила, которой она обладает, далеко не каждому архимагу дана.

— Чему же вы ее тогда учите?

— Контролю. Когда я нашел ее, она была ребенком, всего трех-четырех лет от роду. Забрав ее в школу Магии, я стер все воспоминания, которые у нее были.

— Не думал, что мое хорошее впечатление о тебе так быстро начнет таять. — сухо ответил я. — Ты нашел самородок и решил присвоить себе, наплевав на ее жизнь, семью. Что, Теодорос, тяжело было подождать еще пару лет? С такой силой она бы сама пришла к вам рано или поздно.

— Ты слишком импульсивный для долгожителя, Александр. — тихо ответил архимаг. — Ее огромная, не контролируемая сила послужила причиной гибели не только для ее семьи. Всплеск ее, в буквальном смысле, выжег всю деревню, где она жила. — Я пораженно уставился на архимага. Ребенок, обладающий такой мощью, с таким я раньше еще не сталкивался. Теодорос вздохнув, продолжил:

— Когда это случилось, были нарушены практически все порталы. Такой выброс силы в чистом виде не мог пройти не замеченным для всего нашего мира. Возле Заповедного Леса открылась дыра искажающая реальность. Эльфы до сих пор отлавливают чудовищ, которые периодически из нее вырываются, а энергетические потоки переплелись в такие узлы, что распутывать и направлять их в нужное русло стало сложно даже для архимагов.

Тогда мы думали, что в Хортборг, прорвался кто-то из другого мира. Был созван экстренным совет, после которого было принято решение любой ценой остановить его. На защиту Хортборга вышли лучшие маги. Искать угрозу по всему миру не понадобилось, после такого магического всплеска, носитель не двигался с места. Это было достаточно ощутимо, так как пульсация его силы оставалась на месте того взрыва, и очень странно... Каково же было наше удивление, по прибытию на место, когда перед нашими глазами предстало огромное пепелище, посреди которого ползал перепуганный ребенок, весь перемазанный в саже и слезах. Сомнений в том, что именно она все это устроила, не было. Магией от нее разило за тысячи миль. Среди нас разгорелся жуткий спор, что теперь делать. Одни предлагали уничтожить, для избежания повторных эксцессов, другие же были против, так как в надежных руках из нее можно было бы сделать мощнейшее оружие. В итоге мы сошлись на том, что держа ее под постоянным контролем, в случае агрессии всегда можно будет вернуться к первому варианту — ее умерщвлению. Цинично? Знаю. Но растрачивать в пустую такой ценнейший... хм... материал слишком расточительно. Даже для меня, тогда, она просто представляла огромное поле для исследований. Я никогда не встречал такой силы, мощи! Она отличалась от нас кардинально. На ее фоне многие из нас выглядели просто любителями и самоучками. У нее же, это было в крови.

Временно, для безопасности ребенка и окружающих, я частично заблокировал ее силу и взял под свою опеку. Оставлять всю ее мощь при ней было крайне опасно. Я не знал, какой она вырастет и куда направит свою силу. По истечении времени я, наконец, понял, что более доброго и отзывчивого человека ранее не встречал. В ней нет ничего темного, и она никогда не встанет на сторону тьмы. Сейчас же она учиться контролю и блокировке. Имея даже такую силу в чистом виде, никогда не помешает знать хотя бы элементарные навыки в плетение заклинаний. Все — таки обычный выброс энергии не всегда уместно применять, например, при использовании бытовой магии. Да и опустошать свои резервы, пускай и временно, для мага крайне опасно. Нужно быть готовым в любую минуту, а имея такой характер как у этой маленькой леди, особенно.

После получения диплома, я разблокирую все ее способности и я верю, что их она будет применять исключительно в правильных целях. Когда-нибудь она станет великим магом!

— Действительно очень интересный ребенок. — задумчиво протянул я. А ведь я помню те колебания магических потоков. Меня ужасно тянуло к их источнику, но я прибыл слишком поздно. Кроме пепелища я ничего не застал...

Глава 6.

Каролина.

Проснулась я в отличном настроении. Вчера был сдан последний экзамен. Результаты сообщат сегодня, но я не переживала. Еще неделю назад я знала номер своего билета и оценку, которую получу. Возможно, это было не совсем честно, но свои видения я не вызывала. Они приходили сами. Иногда это было довольно далекое будущее, его я видела словно сквозь туман. А иногда приоткрывались самые ближайшие события, их я могла видеть достаточно четко. Но вот управлять по желанию, видениями я не могла.

Главное то, что в последнее время я отлично спала, ни разу за месяц меня не мучили кошмары. Хотя если быть честной, не снилось мне вообще ничего, но лучше уж так чем постоянно просыпаться от своего, же крика. В последний месяц я крутилась словно заведенная. Подготовка к экзаменам, практика, Алекс...

— И чего это мы так скалимся? — глумливо раздалось возле моего уха. Надо мной склонилась Аэвон. В отличие от меня, она явно не выспалась, ей-то результаты экзаменов не известны.

— Не ерничай, утро замечательное и ты его не испортишь! — весело отозвалась я, и, вскочив с постели, пританцовывая, поспешила в ванну. Умыться спокойно мне не дали, подруга, словно приклеенная поплелась за мной.

— Карли, вот скажи, ты мне друг?

— Конечно, — плескаясь водой, ответила я.

— Тогда не мучь меня более! О, великая прорицательница, приоткрой завесу тайны и дай мне знать, что предрек мне ворчун? — умоляюще проговорила она.

— Вовчун, — чища зубы старательно начала вещать я, но поняв, что так даже я сама себя не понимаю, сначала все же прополоскала рот и уже тогда договорила. — остался под покровом тайны, ибо обладает он нечеловеческой силой по скрытию своих знаний и мотивов.

— Ну, Карли, ну пожалуйста! — взмолилась та. — Я не доживу до полудня. Еще три часа!

— Аэвон, даже если бы я могла по желанию видеть то, что мне надо, я и без этого тебе ответила: "Ты сдашь"! Откуда такая неуверенность?

— Неуверенность... Посмотрела бы я на тебя, если бы профессор Ангусский тебе задал столько дополнительных вопросов. Я чуть не поседела, когда отвечала ему. — она картинно всплеснула ручками и тяжело вздохнула.

— Да прекрати, ты все знаешь, за все время не завалила ни одного экзамена!

— Так то же были не решающие. — продолжала скулить она. — А вдруг меня оставят на второй год, ну или вообще выгонят?

— Если выгонят, возьму тебя с собой!

— Ну, спасибо, подруга. Я конечно не против, но отправиться с тобой предпочитаю при наличии диплома. — Мягко дотронувшись до ее руки, я заглянула в ее глаза и убедительно сказала:

— Не волнуйся, все будет хорошо. Ты сдашь на отлично. — эльфийка расслабилась и улыбнулась.

— Правда?

— Ну конечно, Аэвон! Нет повода для беспокойства.

— Хорошо. Я наверно прилягу, ты разбудишь? — уже направляясь к постели, промямлила она.

— Разбужу, а пока есть время, спи. — Укрыв подругу одеялом и быстро одевшись, я вышла из комнаты, уже не в том отличном настроении, в котором проснулась.

"Вот демон! Опять перестаралась! Ведь хотела просто успокоить"! — и тут же противный внутренний голос глумливо прошептал: "смотри, а то на самом деле успокоишь, да так, что больше уже не придется". Кляня себя, на чем свет стоит, я в который раз дала себе обещание не манипулировать чужим сознанием и угрюмо поплелась в общую столовую.

Сидя над тарелкой, с какой-то непонятной кашей, чем-то отдаленно напоминавшей овсянку, я снова погрузилась в свои невеселые мысли. Впрочем, слишком далеко они меня не успели завести, так как, почувствовав приятный запах пряностей и легкое касание ветерка на моей щеке, я невольно отвлеклась.

— Здравствуй Алекс! — посмотрев на него, я чуть не задохнулась от восторга, который заставлял дрожать каждую клеточку моего тела.

— И тебе, Карли, доброе утро. — он улыбнулся. От этого меня еще ощутимей затрясло. — Хорошо выглядишь!

— Спасибо.

— Не волнуешься по поводу результатов?

— Нет, свою оценку я знала еще неделю назад. — усмехнувшись добавила: — Я же великая, грозная ведьма, наделенная мощным даром предвидения, ну или как-то так... — уже неуверенней окончила я, увидев, как Алекс, нахмурившись, задумался. Немного склонив голову набок, он внимательно посмотрел на меня, словно прикидывая что-то. Подумав, что я явно перестаралась и шутка не удалась, я постаралась как-то сгладить все выше сказанное:

— Да шучу я, шучу! Никакая я не великая, да и не грозная совсем! Смотри! — я скорчила рожицу, Алекс не выдержав, улыбнулся. Вот только, улыбка его, не коснулась глаз...

— Алекс, у тебя что-то случилось?

— Карли, ты можешь увидеть что-то определенное? — спросил он серьезно.

— Что именно ты имеешь в виду?

— Ну, например, что случиться, скажем, с Аэвон через год?

— Ей что-то грозит? — испугалась я, но увидев отрицательный кивок головой — расслабилась.

— Да нет. Я просто взял за пример.

— Ты же знаешь, что я не могу вызывать видения по своему желанию. Это всегда происходит спонтанно. Хотя если настроиться, я могу определить ситуацию, в общем. Нет картинки, это что-то вроде интуиции. Я чувствую, грозит ли опасность человеку, на которого я настраиваюсь, или нет. Мне сложно тебе это объяснить.

— А если бы у тебя было больше силы, как думаешь, смогла бы вызвать видения по своему желанию? — я задумалась. Больше силы — больше ответственности. Я и так не всегда могу контролировать "дозы" воздействия заклинаний.

— Не знаю, с такой стороны я никогда об этом не думала. Да и зачем мне еще употреблять силовые накопители или амулеты? Я то и со своей силой, еле справляюсь... Иногда мне кажется, что ее и так, слишком много. Это тяжело. Постоянно необходимо сдерживать себя.

— Карли, я говорю не о накопителях. — Я удивленно уставилась на вампира. Неужели он говорит об искусственном приобретении. Но для того, что бы взять силу, необходимо убить носителя. Ну, нет, на это я никогда не пойду!

— Ты не правильно меня поняла. — увидев мою нахмуренную мину, он начал меня успокаивать.

— Что же тогда?

— Каролина! — я вздрогнула и повернулась на голос. За моей спиной стоял Теодорос.

— Здравствуйте. — Поздоровавшись, я вскочила. В последнее время с архимагом я встречалась в исключительно воспитательных целях. С недавних пор, наш уважаемый директор Помпилиус, не тратил на нас нервы. Он просто связывался с Ковеном и от него уже прибывали представители, которые пытались втолковать нам, что такое хорошо, а что такое плохо. Я, например, в корне, не была с ними согласна. Ведь студенческая жизнь — одна, и если чудить, то именно в это время. В итоге у меня осталось одно, ПОСЛЕДНЕЕ, предупреждение. Малейшее нарушение правил, грозило мне отчислением. Именно поэтому, вытянувшись стрункой, я усиленно вспоминала, где я могла проколоться, и как из этого выкрутиться.

— Пройдем в кабинет директора. — Сурово бросил мне архимаг и вышел из столовой. Не многочисленные студенты, решившие так же позавтракать в столь ранее время, с интересом поглядывали на меня.

— Вот демон! Мне крышка. — Жалобно проскулила я. Вот так вот разбиваются мечты. Эх, не видать мне диплома, как своих ушей.

Но я вынуждена была немного отложить свои сетования, так как Алекс уже чуть ли не пополам сложился от смеха. Я в непонимании уставилась на него. Реакции ноль. Он дальше продолжал сотрясаться от смеха. Не выдержав, я обошла стол, и грозно нависнув над ним, прошипела:

— Я всегда знала, что зубастые дяденьки и тетеньки — бессердечны! Но что б на столько! — Негодованию моему не было предела. Уже развернувшись, я подумала, что потом еще успею разобраться с этим подлым вампиром, направилась в кабинет, где уже ждал меня Теодорос. И только перед самой дверью за спиной я почувствовала его присутствие.

— Не волнуйся. — Обернувшись, я имела возможность лицезреть, лишь пустой коридор.

Я была готова ко всему. К повышенному тону, наказанию и даже отчислению, но твердо решила, ни в коем случае, ни плакать. Глубоко вздохнув, я зашла в кабинет.

Каково же было мое удивление, когда я увидела широко улыбающегося архимага сидящего в кресле.

— Каролина, ты меня удивляешь. — Воскликнул он. — Когда была причина, ты отважно заходила в кабинет, а теперь трясешься, словно осиновый лист. Или возможно причина все — таки имеется? — он, хитро прищурившись, вопросительно уставился на меня. — Что натворила на этот раз?

— Ничего. — Неуверенно протянула я, прощупывая почву. — А зачем меня вызвали?

— Проходи, садись. Разговор предстоит серьезный.

— Я постою. — промямлила я. Его улыбка, поначалу показавшаяся мне доброжелательной, моментально приобрела совсем другой оттенок. Я стояла возле двери и не спешила от нее отходить. "А вдруг, успею убежать?" — мелькнула шальная мысль, но тут, же сама себя отдернула. "Ага, конечно, от верховного архимага убежишь. Разве, что прямиков в Хаос. Хотя сомнительно, и там достанет". Совсем уныло подумала я. Поэтому на повторное предложение присесть просто пожала плечами и обреченно опустилась на стул.

— Хочу тебя поздравить, — весело пробасил Теодорос. — экзамен ты сдала на отлично.

— Спасибо. — я удивленно уставилась на него. Неужели именно с этой фразы начинается отчисление студентов нашей академии.

— Каролина, тебя никто ни в чем не хочет обвинить. Разве, что напоследок, перед тем как получишь диплом, можешь во всем покаяться.

— Фух, — облегченно вздохнула я и тут же спохватившись, добавила. — То есть я хотела сказать, что каяться мне не в чем.

— Сделаю вид, что поверил тебе. Хотя, в знак благодарности, мне бы ты могла раскрыть секрет о том, каким образом некоторые студенты после наступления темноты могут проходить охранную систему и покидать академию. — Он внимательно посмотрел в мои "честные и ничего не понимающие" глаза и, усмехнувшись, продолжил:

— Ну что ж, если все же появиться желание, ты знаешь как со мной связаться. — я утвердительно, словно болванчик, закивала. Мол, обязательно и непременно, как только "узнаю" так сразу и поведаю увлекательную историю.

— Но я тебя позвал не для этого. Карли, — после небольшой паузы спросил Теодорос. — ты решила, где будешь проходить практику после выпускного? — "Ох, ну и он туда же. Что ж всех так заботит этот вопрос"? — мысленно простонала я.

— Я думала стать наемным боевым магом. По всему Хортборгу работы хватает. Рассчитываю заняться исследованием, но и конечно же наконец хочется побороться с нежитью. — оживленно протараторила я.

— Ты хочешь сказать, что, наконец, появилась такая возможность, делать это открыто.

— Вроде того.

— Карли, в тебе огромный потенциал. Есть одно очень теплое местечко, и я хотел бы тебе предложить...

— Простите, что перебиваю. Теодорос, мне бы не хотелось, что бы меня закрыли в каком-то замке, и вся моя работа заключалась в изготовлении магических ловушек для крыс и создание порталов для ... хм... влюбленных.

— Подумай хорошо, у тебя будет прекрасная практика по зелью варению и созданию защиты. К тому же место, которое я хочу тебе предложить весьма почетно, это место личного мага королевы Варшалы. Ты понимаешь, что в дальнейшем это послужит хорошей рекомендацией для тебя?

— Теодорос, я понимаю. И все же я остаюсь при своем мнении. Спасибо за заботу.

— Ну что ж. Ты взрослый человек и сама вольна выбирать. Тем не менее, я очень надеюсь на то, что ты хорошо подумаешь о моем предложении.

— Я подумаю. — согласилась я. Хотя о чем можно думать? Мне осталось не больше года, и провести этот год внутри стен у меня не было ни какого желания. Я уже не говорю о том, что в назначенное время я должна находиться совсем одна. И очень надеюсь, что в этот момент поблизости никого не окажется.

— Ну, хорошо, а теперь давай поговорим об истинной причине, по которой я тебя вызвал. — Я удивленно приподняла бровь. "И это еще не все? Интересно". Тем временем архимаг продолжил:

— Причиной, по которой ты оказалась в Высшей Академии Магии, является огромная сила, которой ты наделена от рождения.

— Огромная сила? Теодорос, при всем моем уважении, вы мне льстите. Да я не спорю, что далеко не посредственный студент и, тем не менее, есть много магов намного сильнее меня.

— Перед тем как тебя нашел Ковен, весь Хортборг практически трясло от силы, которую ты не могла контролировать.

— Я не понимаю. Первое, что я помню это ворота нашей академии...

— Ковен принял решение на время заблокировать твою силу. Это было связано, как с твоей безопасностью, так и с общей. Ты была слишком мала, лет трех от рождения, и еще не могла ее контролировать. Тогда и было решено, временно, связать твои возможности до окончания обучения. В связи с этим твои воспоминания начинаются именно с твоего приема в академию, то есть после блокировки.

— А что было со мной до того как вы меня нашли? — Хотела спросить твердо, но голос как — то предательски дрогнул. Надежда на то, что я не одна вспыхнула, и отозвалось уколом в сердце. "Может у меня есть все — таки родители. Я всегда хотела полноценную семью. Конечно, я не могла жаловаться на свою судьбу. Обо мне заботились. И, тем не менее, когда моих однокурсников забирали на праздники домой, а я оставалась одна в академии, я чувствовала себя ужасно. Словно одна во всем мире. Я бы с легкостью променяла все свои подарки, присылаемые друзьями, в честь праздников, на один вечер с мамой и папой, которых я никогда не видела. Всего один ужин в небольшом домике при горящей свече". Мысли лихорадочно закружились в моей голове: "У меня, возможно, есть семья! И я их увижу. О, я никого не виню. Понимаю, меня держали вдали от родителей, что бы обезопасить их. Папа, мама". — Как сладко звучали эти слова! Я с надеждой посмотрела на архимага, но он отвел взгляд, догадавшись о моих переживаний. Внутри что-то оборвалось. Не смотря на то, что я не помнила своих родителей и понимала, что возможно никогда не увижу и не найду их, всегда теплилась надежда на то, что где-то в Хортборге живут те кто подарил мне жизнь. Кто-то родной по крови... Теперь же, эта надежда угасла окончательно.

Теодорос, подошел ко мне и, положив руку на плече, сказал:

— Я был одним из тех, кто нашел тебя, и я всегда к тебе относился как к собственному ребенку. К тому же, имея такого опекуна, как Алекс, ты точно не пропадешь. — Я с трудом сдержала себя. Накатившее отчаяние и обида, еще больше усугубились словом "опекун". Каждый раз, слыша это определение, относительно любимого, меня бросало в дрожь от злости, а кончики пальцев теплели, что грозило окружающим, получить такой миленький подарочек от меня. Например, какой-нибудь заряженный шарик, или не большой разряд молнией...

И все же, понимая, что Теодорос не виноват, и ни в коей мере не заслуживает, такого отношения — пришлось взять себя в руки. Глубокий вздох. Выдох... И вот голос уже почти не дрожит:

— Спасибо Вам за заботу. Я никогда об этом не забуду.

— Когда-нибудь ты станешь великим магом, но уже сейчас я горжусь тобой.

— Спасибо. — сказать что-либо еще я не нашла сил. Внутри все кипело. Боль, разочарование, потерянные друзья из-за предстоящего будущего, мое участие в нем. Все как-то сразу навалилось, стало тяжело дышать. И, тем не менее, я обязана быть сильной, я должна взять себя в руки. Иначе Теодорос может что-то заподозрить. А зная его, он никогда меня не отпустит, перевернет весь Хортборг в поисках решения, но ничего не найдет.... Уж что, а это я точно знаю. Подвергать еще и его опасности, совсем не входило в мои планы. Поэтому еще раз, глубоко вздохнув, я попыталась улыбнуться и вернуть разговор на исходную тему:

— Так что там, с моей силой?

— Как я и говорил уже, мы временно заблокировали часть твоих возможностей. Но даже Ковен, не смог "связать" их полностью. — Архимаг усмехнувшись, задумчиво проговорил:

— Знаешь, когда мы тебя нашли, мы не были до конца уверены в том, что ты научишься себя контролировать. Мы боялись неизвестности, не знали, какую дорогу ты выберешь и кем станешь. Но вот уже лет пять, я не уверен, что даже если бы мы и решились окончательно погасить твою силу, у нас что-нибудь вышло бы.

— Теодорос, вы говорите так, словно я одна могу противостоять всему Ковену! По-моему, вы все же не до конца изучили мои возможности и слишком переоцениваете меня.

— Эх, Каролина, Каролина. Не будь бы я так уверен в тебе и твоей человечности, никогда не поднял вопрос о "силовой развязке". Тем не менее, повторюсь, я полностью в тебе уверен и чувствую, что ты станешь великим магом! Вспомни, с какой легкостью тебе удается создавать порталы, силовые поля и твоя сила не нуждается в постоянной подпитке! Ты даже физически превосходишь не только любого взрослого человека, но и помнится мне, как-то одолела не большую стаю оборотней!

— О, вы знали? — спросила я и тут же покраснев, добавила: — Они же первые набросились! Я случайно оказалась на их территории и ни на что не претендовала!

— Не оправдывайся. Ковен все время наблюдал за тобой, и поверь, если бы ты сделала что-то со злым умыслом, мы вряд ли только сейчас затронули бы эту тему. — Я еще больше покраснела, если это конечно возможно. "Ковен все время наблюдал за тобой..", ужас! Но если им было известно об этой стычке, значит, они знали и то, как это произошло и главное, как я оказалась на рассвете далеко за пределами академии, и по какой причине! Ну, все, позор на мою голову! — Я заерзала на стуле, лихорадочно придумывая как бы вывернуться и не подставить Алекса. Дело в том, что именно с ним я должна была встретиться возле Мшистых скал, он обещал показать мне единорогов, которые ближе к рассвету выходят к водопаду. Этих редких животных лет сто уже никто не видел, они никого не подпускали к себе ближе, чем на милю, но Алекс обещал, что я их увижу. Я и увидела, вот только несколько позже, так как, пребывая в слишком возбужденном состоянии от обещанного подарка и от самой встречи с Алексом, "не много" не рассчитала сил и перенеслась в соседнюю область. Прямиком в лапы молодой стаи оборотней. Никогда не забуду удивление меняющиеся на злость и раздражение на мордашках этих милых волчат, когда "нечто" без приглашения, плюхнулось на косулю, которую они ни как не могли поделить между собой. М-да..., разговора у нас не вышло.... В общем, единорогов я увидела только на следующий день, верней рассвет. Ну и, конечно же, снова пришлось тайком выбираться из академии.

— Теодорос, — прочистив горло, пролепетала я. — Я могу все объяснить. Дело в том...

— О, Каролина, не стоит. Это уже давно пройденный этап, тем более Алекс, является, фактически твоим опекуном, в общем, ты сама должна понимать.... Хотя, в его-то годы можно было бы уже быть более рассудительным.

-Угу. — выдавила я и прикусила язык, что бы не рассмеяться. Почему-то я была уверена, что даже при таком контроле и внимании, далеко не все наши выходки были известны. Интересно, как бы тогда архимаг отозвался об Алексе? Но заметив серьезный взгляд Теодороса, я постаралась надеть маску раскаяния.

— Каролина, я пророчу тебе великое будущее. Как я уже говорил, я очень долгое время наблюдал за тобой и остался, вполне, доволен твоим поведением. Не вижу смысла больше тебя ограничивать и сдерживать. Ты с блеском закончила обучение, и поэтому, сегодня Ковен принял решение, вернуть тебе все то, что когда-то забрал. — Мои глаза округлились, а сердце бешено забилось. Первая мысль была об огромной ответственности, которая ложилась мне на плечи, но, а вторая,... если моя сила настолько велика, вполне вероятно я смогу увидеть четко и более объемно ту катастрофу, что ждет Хортборг в течение года, и тогда, возможно, найду решение, как все предотвратить без своей смерти! Я уже давно поняла и смирилась, с тем, что умру. Как бы ни было страшно, обидно и больно я понимала, что благодаря своей жертве я спасу многих, очень многих и менять свое решение я не собиралась. Пусть мне еще не открылось все и, тем не менее, я знала, что должна сделать. Это и было бы спасением для остальных. Но теперь.... Как бы я не готовилась к смерти, и все же мне не хотелось умирать. Демон меня побери, мне всего девятнадцать! И я хочу жить! Теперь у меня появилась надежда.

Из раздумий меня вывел настойчивый голос архимага:

— Каролина! Каролина! Ты меня слышишь?

— Да, Теодорос. Простите, я немного задумалась.

— Я понимаю, что теперь тебе есть о чем поразмыслить. Но я знаю, что ты справишься и никогда не заставишь меня пожалеть о своем решении.

— Я обещаю вам. Даже если это будет стоить мне жизни. — Серьезно ответила я. Теодорос внимательно посмотрел на меня, ответил:

— Ну что ж, Каролина, с заходом солнца весь Ковен будет ждать тебя в цитадели. Теперь ворота ее, всегда будут открыты для тебя.

— Спасибо, Теодорос, для меня это огромная честь. — На одном дыхании выпалила я. О том, что меня, студентку, только что окончившую обучение, принимают в Ковен, я и мечтать, не смела. И сейчас боялась лишний раз вздохнуть, а вдруг все это только сон?

Архимаг тепло улыбнувшись, сказал:

— Мне пора, необходимо все подготовить для твоего посвящения и возврата сил, а ты идти отдыхай. Две церемонии за ночь, очень энергоемкий процесс, даже для такого маленького гения, как ты. — И Теодорос исчез в бирюзовом свечении портала.

Глава 7.

Я лежала на траве, в саду академии, широко раскинув руки, и улыбалась. От появившейся надежды мне хотелось плакать и смеяться одновременно. Наверно уже в сотый раз я спрашивала себя: " Неужели есть шанс"?

Пушистые облака медленно плыли по небу, не закрывая солнца. Впервые за очень длительное время я радовалась теплу, окутавшему меня, и только сейчас поняла, что уже практически наступило лето. Вдыхая, полной грудью, сочные запахи зелени и цветов, я слушала пение птиц и была счастлива.

Внезапно легкий ветерок коснулся моей щеки. Повернув голову, я замерла, казалось время, прекратило свой бег. Алекс лежал возле меня, облокотившись на локоть. Не ожидая его сейчас увидеть, на мгновение я растерялась и не сразу поставила ментальную защиту. В его бездонных глазах клубилась тьма, хотя нет, скорей, это была целая буря! Эмоции сменяли друг друга с ужасающей скоростью, создавая совершенную симфонию чувств. У меня закружилась голова, в горле встал ком. От внезапно нахлынувших ощущений я чуть не задохнулась. Он так же не выставил защиту, и я с легкостью улавливала не только его настроение. Я читала его как раскрытую книгу! Там было все — сомнение, страсть, жажда.... Но это был несколько иной голод, голод, который я и не надеялась когда-нибудь прочесть в его взгляде, обращенном на меня. Вопрос вертелся в голове, но я окончательно утонув в его глазах, смогла только прошептать: "Алекс". И в ту же секунду он не выдержал и впился поцелуем в мои губы. Сердце бешено билось, его запах обволакивал меня с каждым мгновением, все больше, по телу прошла приятная дрожь. Почувствовав во рту вкус крови, я застонала. Алекс мягко отстранился и внимательно посмотрел на меня.

— Каролина, — приглушенно сказал он. — даже, если я совершил ошибку, я никогда не раскаюсь. Я долго пытался не замечать того, что всегда лежало на поверхности. Я гнал прочь чувства, каждый раз охватывающие меня при виде тебя. Снова и снова, говоря себе, что моя привязанность не что иное, как дружба и благодарность за спасенную жизнь, я не хотел замечать очевидное. Когда же осознал... Подожди... — он прислонил палец к моим губам, увидев, что я хочу что-то сказать. — Я так долго молчал, боясь спугнуть тебя и потерять твою дружбу. Но сегодня... Карли, ты не закрылась! — с восторгом воскликнул он. Долгий пристальный взгляд, от которого и страшно и сладостно.

Он говорил так искренне, так страстно, а я просто не могла поверить. Столько лет я страдала из-за любви к нему и была уверена, что он никогда не ответит мне взаимностью. И вопрос даже не стоял в том, что он вампир, а я человек. Нет! Было много и других моментов. Колоссальная разница в возрасте, положение в обществе, взгляды и вкусы... Можно было бы еще долго продолжать этот список. Самое большее, на что я могла надеяться — так это на его дружбу. Сколько раз я просыпалась среди ночи, а потом ревела до утра, понимая, что это был всего лишь сон! В наши встречи, я улыбалась и шутила, не смотря на практически физическую боль, от невозможности просто дотронуться до него. И теперь, я слышу его признания и просто не могу поверить в свое счастье. Так многое хочется ему рассказать, успокоить, но все слова теперь казались такими не выразительными. Такими неуместными...

Весь день мы провели в саду. Просто сидели, обнявшись, под старым дубом и молчали. Говорить, абсолютно не хотелось. В этом не было никакой необходимости. Все стало так просто и понятно, словно наконец были собраны все части в огромном механизме. Не нужны были объяснения и признания, я просто хотела быть рядом. Ощущать его дыхание на своей шее, чувствовать сладкий вкус поцелуев и замирать от его прикосновений. Я не могла больше ни о чем думать, словно во всем мире мы остались только вдвоем.

Постепенно солнце начало приближаться к горизонту, который с каждой минутой загорался все ярче, переливаясь оттенками алого и золотого.

— Красиво. — тихо проговорил Алекс.

— Да, очень.

— Ты не замерзла?

— Нет. Я счастлива.

— Волнуешься?

— Ты о чем? — не поняла я.

— Первый раз вижу мага, которому абсолютно плевать на весь Ковен вместе взятый. — В притворном ужасе ответил он.

— Ох, ну и что ты со мной делаешь? — я рассеяно провела рукой по его волосам. Конечно же, это было очень важно, даже больше, чем просто важно. Это был мой единственный шанс. И уж теперь, упускать его я точно не собиралась.

— Ты прав, мне пора.

— Я уже скучаю. — Алекс прикоснулся губами к моей шее и со вздохом отстранился. И снова дрожь по телу. Вот же гад! Так я точно не попаду ни на какую церемонию. Плавно вскочив, он подал мне руку и помог встать. — Желаю удачи. — Приподнявшись на цыпочки, я легонько щелкнула его по носу и спросила:

— Ты ведь знал, о чем хотел поговорить со мной Теодорос? — он лишь хитро улыбнулся.

— Ну, родной, тогда пожелай удачи себе! Ты хоть знаешь, сколько было потрачено нервов, пока я не поняла, что понадобилось архимагу? Я готовилась уже к самому страшному! Думала, меня отчислят без права на амнистию, а ты...

— Повтори, пожалуйста, еще раз. — Промурлыкал он, закрыв глаза. Я удивленно уставилась на него и уже не так уверенно, но все, же сказала:

— Пожелай удачи себе. Мой гнев тебя настигнет и ты... — приложив палец к моим губам он, заглянув мне в глаза, ответил:

— Нет, не это. Повтори, как ты меня назвала.

— Родной? — Он улыбался и напоминал объевшегося сливками кота. Досады на его маленькое предательство не осталось, обняв его за шею, я уже уверенно сказала:

— Родной, мой самый родной!

— Я люблю тебя, Карли! — прошептал мне Алекс и, не дожидаясь моего ответа, прильнул к моим губам. Сердце сжалось и вновь пустилось вскачь. Ответ и так был очевиден.

Наконец, заставив себя оторваться от него, я с сожалением повторила:

— Мне действительно пора.

— Ни о чем не волнуйся. Ты справишься.

— Мне бы твою уверенность. — Вздохнула я. — Не люблю неизвестность. Начинаю нервничать.

— Карли, но ведь именно неизвестность делает нашу жизнь интересной! К тому же наслаждайся последними часами неопределенности, как только Ковен развяжет твои силы, думаю, многое для тебя перестанет быть загадкой. — Мне показалось или Алекс что-то не договаривает? Было очень странное чувство, словно ответ где-то рядом, но я, ни как не могла его уловить. К тому же меня беспокоил наш утренний разговор. Тогда он тоже, что-то подобное спрашивал. "Интересно.... Ну, ничего, время у меня еще будут. Вернусь, и вот тогда-то он точно не отвертится". — Быстро чмокнув его в щеку, я открыла портал, и в последний раз посмотрев на него, перенеслась в цитадель магов.

Карен, личная помощница Теодороса, уже ждала меня у ворот башни. Кивнув мне, магичка попросила следовать за ней.

Оказавшись на территории Ковена, я почувствовала сильнейшее магическое давление. Словно мне на плечи, свалили практически не подъемную ношу. С каждым шагом идти было все тяжелей, но стиснув зубы, я заставляла себя передвигать ноги. Совсем не утешало то, что, пожалуй, это был один из легчайших этапов перед посвящением.

По традиции мои испытания начинались ровно с того момента, как я вошла в ворота. Обычно все члены Ковена активировали свои силы, полностью выпуская их наружу. Далеко не все достигали ритуального зала при таком давлении. Тем самым Ковен просто отметал слабых, и предупреждал, что может ожидать мага, нарушившего клятву и предавшего своих собратьев.

Ноги практически не слушались, спину ужасно ломило, а по мне уже давным-давно стек не только седьмой, но и сотый пот. Особенно было тяжело смотреть на легко шагающую впереди меня магичку, она словно была невесома, в отличие от меня, себя же я ощущала огромным драконом без крыльев и с подбитыми лапами.

Но все, же я выдержала. Переступив порог башни, магические потоки, конечно же, ощущались, но не настолько, как это было еще буквально минуту назад. Теперь же я просто чувствовала огромную силу, заключенную в этой башне подпитываемую всем Ковеном. Карен проводила меня в маленькую комнату. В ней находился только чан с водой и небольшая софа, на которой лежала одежда для посвящения. Мыться при ком-то совсем не хотелось, но выбор, похоже, предоставлять мне никто не собирался. Карен стояла в стороне и отрешенно смотрела поверх меня. Вздохнув, я все же взяла себя в руки, и, стараясь не обращать внимания на женщину, быстро разделась и окунулась в воду с головой. Тело моментально обожгло, вода была не просто холодная, она была ледяная! Выскочив из чана и увидев полотенце, я принялась, остервенело растирать свои одеревеневшие конечности. Подумать о своей несчастной судьбе и отогреться мне не дали, Карен просто подошла ко мне и помогла одеть длинное, серое платье. В бытовой магии я не была профи, и, тем не менее, сегодня мне сопутствовала удача. Волосы, при сушке, я не спалила и даже не создала эффекта "молнией ударенная ведьма", вместо этого они свободно рассыпались по моей спине. Я с облегчением вздохнула.

— Нам пора. — Сказала магичка и повела меня в ритуальный зал.

В зал я вошла практически на негнущихся ногах, но с высоко поднятой головой. Глаза разбегались от огромного количества свечей расставленных по всему помещению и подвешенных к самому потолку. Но все, же полностью осветить огромный каменный зал они не могли и кидаемые блики, выхватывали из темноты лишь лица магов, как низших, так и верховных. Их было много, собрался весь Ковен, а это далеко не одна сотня магов. И от каждого я улавливала не сдерживаемую магическую энергию.

Ноги дрожали, за спиной я услышала звук закрываемых дверей и воцарилась абсолютная тишина.

— Ковен рад приветствовать тебя, в своей обители. — Наконец заговорил Теодорос. — Несмотря на твой, столь юный, возраст, было принято решение зачислить тебя в ряды Ковена. Мы считаем тебя достойной этой чести. Отдаешь ли ты себе отчет, Каролина, зачем ты здесь?

— Да.

— Знакома ли ты с правилами Ковена и согласна исполнять их?

— Да.

— Готова ли ты служить во благо Ковена и при необходимости отдать жизнь за него?

— Да.

— Начнем же ритуал! — Свечи полыхнули яркими вспышками, и обманчивую темноту проглотил теплый свет огня. Глаза заслезились, но я не имела права и пошевелиться. В голове прокручивался сценарий посвящения. Конечно, он был далеко не полным, но, тем не менее, я поблагодарила профессора Ангусского за предоставленную пусть и краткую, но такую сейчас важную для меня информацию, и провидение, за то, что не проспала эту лекцию.

— Каролина, — пробасил Теодорос. — вступи в магический круг. — Я прошла к центру зала, пытаясь ни чем не выдать своего волнения. Круг обладал специфической особенностью. В него не мог вступить маг с темными помыслами либо с черной судьбой. Круг считывал информацию о человеке и не пропускал никого, кто в дальнейшем мог как-то навредить Ковену. Своего рода эта была проверка, так сказать, на вшивость. Любую опасность магический круг просто выкидывал за свои пределы. Я же не могла списывать со счетов свои видения о грозящей катастрофе, и понимала, что ответственность за все последствия лежит только на мне и от моего решения зависело многое. Пусть сейчас я думала, что лучше умру, чем стану причиной гибели Хортборга, но не всегда все зависело от нас. Пока от меня еще многое было скрыто. Я не могла предвидеть всего, но именно на это я и рассчитывала, приняв предложение Теодороса на развязку своих сил. Но до того, посвящение в Ковен было обязательным условием. Я понимала архимага, как бы он хорошо ко мне не относился, он должен был подстраховаться в том, что получив все силы, я не превращусь в одного из могущественных магов Хортборга, который перевесит чашу весов на темную сторону. Слишком многое было поставлено на карту. Ковен должен был сдержать свое слово, и по окончании моего обучения вернуть мне мои способности, но так, же все должны были быть абсолютно уверенны, в том, что я не представляю, ни какой угрозы.

Все это я хорошо понимала, и очень боялась, что возможно считав мою дальнейшую судьбу, круг меня не примет. А это значило для меня лишь одно — смерть. Ведь пока это был единственный, доступный для меня, вариант, который я могла предложить для своего мира.

Глубоко вздохнув и закрыв глаза, я пересекла черту и встала в центр магического круга. В то же мгновение я почувствовала его сопротивление. Вокруг меня скопилась огромная энергия, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела. Ноги подкашивались, меня резко затошнило. Хотелось выбежать не только из круга, но и вообще убраться как можно скорей из самой цитадели. Но я продолжала бороться. На кону стояла моя жизнь и если я получила пусть маленький, но шанс, отказываться от него так просто я не собиралась!

Открыв глаза, я еле сдержала свой крик. Контуры круга полыхали алым, а сквозь меня проходили сотни голубых разрядов. Сжав кулаки, я попыталась игнорировать боль, меня била крупная дрожь, хотелось закричать, и прекратить все эти мучения. И в тот момент, когда я уже думала сдаться, я услышала спокойный голос Теодороса:

— Испытание пройдено. Приветствую тебя странник! — спокойно обратился ко мне архимаг. Это означало, что ритуал начался.

Я ничего не понимала. Что-то не так! Они что не видят, что со мной твориться? Круг просто сошел с ума. Еще не много, и мне кажется, что он просто взорвется, разорвав меня на мельчайшие кусочки! И, тем не менее, я тихо, сквозь зубы, что бы сдержать крик, начала отвечать:

— Пусть до окончания твоих дней стихии поддерживают тебя, Великий.

— Откуда ты пришла?

— С севера, места величайшей темноты.

— Куда идешь?

— Я иду на восток в поисках света.

— Я страж весов равновесия не позволю тебе пройти. Кто поручится за тебя? — За спиной я ощутила легкое колебание, и чья-то рука опустилась мне на плече. Сразу стало легче, боль не прошла, но стала терпимой. И тут я услышала женский голос.

— Я Проводник Душ, поручусь.

— Тогда приблизься к сторожевой башни севера и получи от меня поручительства смерти и благословление земли.

Дальше я просила разрешения еще на запад и юг и каждый раз стоящая за моей спиной женщина поручалась за меня. Было странно ощущать кого-то невидимого рядом с собой, но обернуться и посмотреть я не имела права. Где-то на заднем плане проскальзывала мысль, что Проводником не может быть женщина, всегда выступали мужчины, но все слишком быстро происходило, поэтому я решила позже разобраться со всем этим.

Тем временем церемония продолжалась. Теодорос поднес ко мне чашу, заранее наполненной кровью и энергией всего Ковена и быстро полоснув по моему пальцу, миниатюрным кинжалом, сцедил несколько капель в общий сосуд.

— Испей нектар, пожертвованный каждым, и станешь частью магического братства! Взамен клянись, что будешь защищать интересы Ковена, служить и если понадобиться отдашь свою жизнь во благо общего дела!

— Клянусь! — торжественно произнесла я и, взяв чашу из рук архимага, осушила ее до дна. Ранее кровь пить не приходилось, и сейчас я еле сдерживала тошноту, пока терпкая жидкость стекала по моему горлу.

— Проводник Душ, проницательный Теонок, — я удивленно приподняла бровь. "Проницательный Теонок"? — благодарю тебя за участие и отпускаю с миром. — Рука, лежащая на моем плече, исчезла и меня вновь пронзила адская боль, сквозь нее до меня донесся мелодичный женский голос: "Пусть это будет нашей маленькой тайной. Выйди из круга, еще не много и я не смогу поддерживать иллюзию".

— Каролина, мы рады приветствовать тебя в наших рядах. Теперь ты полноправный член Ковена! — превозмогая боль, я вышла из круга, ответила:

— Спасибо. Это огромная честь для меня. — Перед глазами уже неслись в бешеном круговороте лица, свечи. Тошнота усилилась. И оседая на пол, я с облегчением окунулась во мрак.

Глава 8.

Сколько я провалялась в беспамятстве, не могу сказать, но видимо не долго, так как за окном все еще светила луна. Я лежала на маленькой жесткой кровати, возле которой на стуле сидел Теодорос и задумчиво смотрел в единственное окно. На небольшом столе горела свеча, освещая огромную книгу в кожаном переплете. Я аккуратно села, боясь нового головокружения, но к моему удивлению, чувствовала я себя прекрасно. Архимаг повернулся ко мне, и его лицо осветила добрая улыбка.

— Не думал, что ты такая чувствительная.

— Что вы хотите сказать?

— Каролина, Каролина, я всегда знал, что у тебя тонкая, чувственная душа, а своим бунтарским поведением ты лишь пытаешься защититься от окружающего мира. — Только я хотела поспорить с архимагом по поводу характера и спросить к чему весь этот разговор, как в моей голове прозвучал, уже знакомый, женский голос: " Не обязательно посвящать Теодороса в нюансы твоего посвящения. Только благодаря твоей силе круг не разорвал тебя на куски, ну и конечно, не обошлось без моего вмешательства, создать иллюзию в самой цитадели магов, достаточно сложно. Будь добра, не своди на "нет" наши общие усилия. Скоро ты обо всем узнаешь".

— Каролина, ты меня слышишь?

— Простите, столько всего произошло. — Промямлила я, еще не до конца понимая, правильно ли я поступаю. Ведь Теодороса я знаю достаточно давно, а вот кто мой новый "доброжелатель" можно только догадываться. Но с другой стороны, мне нужны мои силы! Я просто должна все понять и разложить по полочкам. Обладая абсолютным даром предвидения, я могла просчитать все возможные варианты по спасению Хортборга и выбрать наилучший. Ведь в обратном случае, ошибки слишком дорого обойдутся не только мне...

— Я понимаю. — С усмешкой ответил архимаг. — Я всегда знал, что не ошибусь в тебе! — мои щеки вспыхнули, притом вовсе не от похвалы. — Хочу лично поздравить тебя.

— Спасибо. — Наверняка теперь и все мое лицо напоминало спелый помидор.

— Насколько ты понимаешь, принадлежность к Ковену дает ряд преимуществ. Для тебя свободен вход не только во все магические библиотеки и хранилища, но и к общей казне и накопительному резерву. Его можно использовать, как дополнительную подпитку к своим силам, в экстренных случаях. Иногда, это помогает сохранить жизнь, помни об этом!

— Да, спасибо. — В который раз поблагодарила я.

— Я понимаю, ты устала и необходимо время для того, что бы во всем разобраться и осмыслить. Но вот, со временем Каролина, у нас как раз большие сложности. — Я непонимающе уставилась на архимага.

— Есть одно старинное пророчество. Его я и хотел бы обсудить, но это долгий и тяжелый разговор, и перед этим, я предпочел бы, что бы ты все-таки прошла ритуал на магическую развязку. Это возможно даст нам дополнительные знания по данному вопросу.

— Теодорос, если случилось что-то серьезное, и я могу вам в чем-то помочь... — С жаром произнесла я. Чувство вины так и подстегивало сделать, хоть что-то для человека, которому я нагло врала и который так обо мне заботился.

— Спасибо тебе. Времени у нас мало, но пока оно есть. Я думаю, торопиться слишком не стоит, так как это может только создать дополнительные сложности.— Теодорос встал и подошел к столу. Осторожно раскрыв книгу, стал задумчиво ее перелистывать.

— Каролина, я знаю, мы хотели провести два ритуала за ночь, но в связи с твоим измождением могу предложить перенести второй на пару дней.

— Нет, нет! — слишком поспешно и громко проговорила я. Но вовремя опомнившись, я начала уже более спокойно объяснять:

— Спасибо за заботу. Но я, правда, себя отлично чувствую. Не хочу откладывать на потом, к тому же вы сами говорили, что времени у нас в обрез. — Архимаг серьезно посмотрев на меня, кивнув. Видимо для себя уже принял решение. Аккуратно взяв книгу, Теодорос подошел и присел ко мне на кровать.

— Ну что ж, тогда слушай внимательно. Во время проведения церемонии ты находишься в трансе, в который сама же себя вводишь благодаря заклинаниям из этой книги. Твой разум по максимуму должен быть открыт для постороннего вмешательства и воздействия. Ритуал буду проводить я и еще десять архимагов, которые участвовали в блокировке.

После проведения ритуала к тебе вернуться не только все твои силы, но и память. — Архимаг как-то странно посмотрел на меня. Мне показалось, или в его взгляде действительно промелькнуло сочувствие. — Но учитывая тот возраст, в котором проводили силовую завязку, не советую заострять внимание, на чем— либо серьезно. Твое детское восприятие могло ошибочно понимать происходящие действия или, же впитывать чужие эмоции. Но ты должна быть готовой к тяжести, которая навалиться на тебя. Помни, ты наделена могущественной силой и любое ее применение, необходимо четко контролировать и рассчитывать. Это касается даже элементарных бытовых заклинаний.

— Я понимаю, и обещаю, что буду крайне аккуратной.

— Я верю тебе, иначе, предпочел бы понести любое наказание, даже смерть, за неисполнения клятвы, но, ни в коем случае не выпустил бы в наш мир такую огромную мощь, будь я хоть чуточку не уверен в тебе. — что-то в его словах не понравилось мне. Словно предчувствие скорой беды... В груди кольнуло, но впрочем сразу же отпустило. Возможно это не единственная причина, побудившая его вернуть мне силы? Мысль плавала на поверхности, но уловить ее все, ни как не удавалось. Но тут, же проснувшаяся совесть, заставила меня вновь покраснеть, я опустила глаза и ответила:

— Спасибо Теодорос. Я не подведу. — Я мысленно дала себе слово, в том что если не найду ответы на свои вопросы, какой бы силой и мощью не обладала, я осуществлю то что задумала еще пол года назад. И ни за что не стану причиной гибели своего мира.

— Тогда начнем. — Теодорос поднялся. — Оставляю тебя одну. Когда войдешь в транс, мы будем рядом. — И уже уходя архимаг восхищенно посмотрев на меня, сказал слова, от которых у меня навернулись слезы благодарности:

— Помни, ты не одна и уже сейчас я очень тобой горжусь. Но с рассветом "родиться" маг нового времени, и я рад буду, если он сочтет меня достойным быть его наставником.

Теодорос вышел, а я осталась одна со своими страхами, неуверенностью и совестью. Моя сила, ответственность, неизвестная женщина, все смешалось в голове, не давая возможности спокойно во всем разобраться. Но, не смотря, на то, что я понимала еще шаг и возможности вернуть все назад у меня попросту не будет, и все, же перевесила надежда. Она прочно поселилась во мне во время разговора с архимагом в академии, и отпускать точно не собиралась. Глубоко вздохнув, я обратилась ко всем известным мне светлым богам, прося о помощи и поддержке, и наконец посмотрев в книгу, стала читать на языке древних заклинания, вводящие в транс. Спустя минуту, я только поняла, что ранее этот язык мной не изучался, но я даже не сразу обратила внимание на то, что это не всеобщий! Удивлялась я не долго, так как вскоре комната закружилась перед глазами. Упав на кровать и глубоко задышав, я все продолжала слышать древние заклинания, музыкой льющихся в моей голове.

Все что последовало за этим, не пожелаю и врагу. Я горела, в прямом смысле этого слова, меня окутало огромное пламя, глаза слезились от едкого дыма, дышать было практически не возможно. Каждый новый вздох раздирал легкие, и реальная физическая боль от ожогов заставляла выть в голос. Меня охватила паника, невозможность выбраться из пожара, предчувствие скорой смерти и страх перед болью сводили с ума. Внезапно меня накрыла непроглядная тьма, отголоски пожара еще были слышны, но я уже ничего не видела и не ощущала. Стало так спокойно, тьма приятно холодила мое тело, дышать стало легче. К сожалению, продолжалось это не долго. Такую приятную и родную тьму разорвала яркая вспышка и перед глазами начали проноситься с огромной скоростью чьи-то воспоминания. Прекрасная женщина с глазами цвета ночи задумчиво смотрела вдаль. Точеные черты лица ее, обрамлял черный шелк волос, которые на свету переливались огненно-красными бликами. Незнакомку кто-то позвал, когда она обернулось, изображение сменилось. Теперь я находилась посреди бранного поля, вокруг шло сражение, умирали люди, лилась кровь. Но почему-то мне был приятен запах витавший над полем. Это был запах смерти. Картинка снова сменилась, я находилась в большом светлом зале с прозрачными колоннами, казалось, они были созданы из воздуха, который странным образом искрясь, создавал форму и линии. По периметру зала были раставленны семь кресел. Шесть из них были заняты, а пред ними, в центре лежала темноволосая женщина. Она истекала кровью, но ее истерический смех болью отдавался в голове. Я не хотела больше на это смотреть, казалось все отчаяние, и боль этой женщины я приняла на себя. Сидящие что-то говорили, но я не могла разобрать что именно. Вдруг под лежащей женщиной разверзся пол, и она исчезла в пропасти. Видения прекратились, и я снова лежала в глухой темноте, совершенно не чувствуя своего тела, казалось будто я стала не весомой либо же остался один разум и больше ничего. Но резкая боль, пронзившее все тело, заставила усомниться в своих последних рассуждениях. Это было странно меня словно что-то давило, пронзало множеством иголочек, но с каждой минутой я чувствовала, что становлюсь сильней. Еще через какое-то время поняла, что могу спокойно абстрагироваться от боли, в воспаленном мозгу даже возник первый за долгое время связный вопрос: "Сколько еще все это продлиться"? Попытавшись от всего отрешиться, я даже не заметила, как кто-то появился рядом, и только тогда когда мой лоб накрыла чья-то рука, я вздрогнула от неожиданности. Прикосновение было очень приятным. Почему-то в этот момент я подумала о своей матери, которую не помнила. Именно такими должны быть материнские руки, заботливые и нежные. Как бы я не пыталась рассмотреть находящегося со мной, ничего не получалось, я только ощущала прикосновения. Руки со лба перенеслись ко мне на грудь, и замерли над сердцем, словно слушая его работу. Стало горячо, и в следующее мгновение снова стала доноситься музыка, созданная древними заклинаниями. Все закружилось, я услышала хлопок и открыла глаза.

Глава 9.

Спустя два дня я стояла перед воротами Высшей Академии Магии. Сознание не произвольно сканировало всю территорию, и улавливало малейшие колебания выбрасываемой адептами энергии. В носу защипало от исходившей отовсюду магии, словно тоненькие веревочки, она тянулась от каждого мага, класса, растительности. В воздухе задерживались остатки даже двух недельной волшбы студентов, словно пыль она вылетала за территорию школы.

Мое внимание привлек знакомый сладковато-горький запах. Еще не видя его обладателя, я счастливо улыбнулась. "Алекс"! В следующее мгновение я уже была в крепких объятиях своего любимого.

— Эти два дня были длиннее, чем вся моя жизнь. Мне очень не хватало тебя! — страстно прошептал он мне в ухо.

— Я тоже очень по тебе скучала. — Тихо ответила я и уткнулась ему в грудь. Теперь его аромат ощущался со всем по-другому. Словно по нотам я раскладывала этот, такой обожаемый запах. Мед и роза плавно перетекали во что-то очень знакомое. Что-то соленое с оттенком горечи... Кровь! Довольно улыбнувшись, я снова втянула его запах.

— Карли, что ты делаешь? — со смешком спросил он.

— Хочу запомнить твой запах. — Просто ответила я. Он же рассмеявшись, спросил:

— Ну и кто из нас вампир, а кто человек? А впрочем, не важно, для любых твоих целей я в полном распоряжении!

— Ай, не зарекайся! — хитро проговорила я. — Мало ли что понадобится сумасшедшему магу от влюбленного вампира!

— Ты думаешь, что чем-то сможешь удивить старого и давно все испробовавшего старика? На это интересно было бы посмотреть!

— Не прибедняйся, по вампирским меркам ты не так давно вышел из подросткового возраста. Считай, что птенец не опытный! — Со смехом ответила я. Но заглянув в глубокие и полные не прикрытого желания глаза Алекса, еле устояла на подгибающихся ногах. Низ живота скрутило приятной истомой.

— Относительно опыта, могу предложить принять у меня экзамен... Обещаю подойти к данному вопросу со всей ответственностью и отдачей. — Алекс провел пальцем по моим губам, он чего меня всю затрясло. — Любое время и место. — Мои щеки моментально вспыхнули, но оторвать взгляд от его бездонных глаз у меня просто не было сил. — Он же, словно почувствовал это, прикрыл их, от чего в нутрии меня, моментально, все взбунтовало от такого лишения. Нежно поцеловав меня в щеку, Алекс продолжил:

— Я ждал тебя долго, очень долго! Но теперь я знаю, что могу ждать столько же, нет даже больше, лишь бы знать, что ты моя и ты со мной! Пока же, поверь, даже одна твоя улыбка уже делает меня счастливым. Каролина,... — он хотел еще что-то сказать, но я прервала его, прильнув к нему. Он нежно и очень трепетно отвечал на мой поцелуй. Что бы ни прерываться я телепатически обратилась к нему: "Алекс, я люблю тебя"! Его секундное удивление сменилось радостью.

— Я тоже тебя люблю! — между поцелуями прошептал он.

Как и через какое время, я оказалась перед дверью в нашу с Аэвон комнату, сказать точно не могу. Голова кружилась, все относительно приличные и трезвые мысли, сговорившись, покинули мою светлую голову, и теперь я стояла и таращилась, на непонятно откуда взявшуюся деревянную дверь. От нежного шепота я вздрогнула и обернулась:

— Мне безумно не хочется оставлять тебя даже на пару часов, но тебе просто необходимо разобраться с одной, взбесившейся мегерой, иначе нам обоим придется не сладко.

— Мегерой? — собраться до сих пор было сложно.

— Твое внезапное исчезновение, "немного" мм... расстроило Аэвон. Я думал, что она разнесет всю академию в пух и прах! Теодорос, просил пока ты не вернешься, не распространяться о причине твоего пребывания в Ковене. — наконец голова стала проясняться. "Значит, архимаг хотел меня подстраховать в случае провала". — Возникла благодарная мысль, и тут ее место заняла моя взбесившаяся совесть. Очень хотелось все ему рассказать, но я понимала, что не могу, по крайней мере, пока. Поэтому взяв себя в руки, я попыталась переключиться на что-то другое. Аэвон! Я обреченно застонала. "Мне точно влетит"!

— Желаю удачи, — сочувственно сказал Алекс. — Надеюсь, ты выживешь, и я смогу насладиться твоим присутствием вечером.

— Я тоже надеюсь. — Вздохнула я и, поцеловав на прощание своего любимого, решительно открыла дверь и зашла в комнату.

Первое, что сразу бросилось в глаза, это колоссальный беспорядок. Вещи разбросаны по всей комнате, посреди которой, стоял на половину заполненный не закрытый чемодан. В углу расползлось какое-то темно зеленое пятно, пахнувшее, между прочим, просто отвратительно. Ну а довершила всю эту картину, вышедшая из кухни подруга. На ходу читая книгу, она бормотала проклятия и постоянно откидывала волосы за спину, которые, почему-то торчали во все стороны. Я пораженно застыла. За все, довольно таки не малое, время, что я знала эльфийку, она не позволяла себе такого и к своей внешности относилась, ну очень трепетно. Мне снова, уже в который раз за последнее время, стало стыдно. Тот последний, счастливейший для меня, день, перед посвящением я провела с Алексом и совсем забыла про подругу. А ведь это был важный момент, оглашение результатов и выдача дипломов. Помню, как мы себе его представляли года три-четыре назад. Просчитывали все до мелочей, а вот на деле все оказалось, совсем по-другому... Я тихо позвала:

— Аэвон. — эльфийка недовольно оторвалась от книги и посмотрела в мою сторону. Увидев же, кто ее звал, она удивленно распахнула глаза и с радостным воплем кинулась ко мне.

— Карли! Тебя вернули! — повиснув у меня на шее, она радостно продолжала щебетать: — Я уже не знала, что и думать. Мне ничего не говорили. Я думала, тебя отчислили!

— Аэвон. — попыталась ее остановить, но она словно не слыша меня, продолжала причитать:

— Я так переживала. Два дня я везде тебя искала, поисковики не срабатывали! Тебя никто не видел, ни кто не знал где ты! Ну, практически ни кто. Ты знаешь, я почти прониклась к твоему кровососу. Он единственный, кто владел хоть какой-то информацией, и посчитал нужным сообщить, что тебя срочно вызвали в Ковен. Это правда?

— Да, я...

— О значит, тебя не отчислили?

— Да нет же! Аэвон, послушай...

— О, я так рада! — она звонко засмеялась и захлопала в ладоши, но внезапно улыбка сползла с ее лица и она грустно заметила:

— Но диплом ты так и не получила... Тебе придется еще раз пересдавать или просто позже выдадут?

— Аэвон, мне не нужно пересдавать...

— Я тебя не понимаю. — Тяжело вздохнув, я ответила:

— Меня приняли в Ковен. Теперь я маг второго уровня.

Эльфийка приподняла бровь и удивленно уставилась на меня.

Я попыталась максимально полно, насколько это было возможно, рассказать все подруге. Какое-то время Аэвон удивленно молчала, но природная любознательность перевесила, и она завалила меня вопросами:

— То есть, ты хочешь сказать, что обладаешь какой-то не реальной силой и теперь действительно принадлежишь Ковену? А почему все это надо было скрывать? Почему не могла мне рассказать?

— Аэвон, у меня просто взорвется голова от такого количества вопросов. — Со смехом я попыталась остановить подругу. — Давай по порядку. На счет силы могу сказать, что да, теперь ее у меня намного больше, но судить о ее уникальности или мощи пока рановато. Мне вернули ее не так давно, и я еще не полностью могу ее чувствовать. Необходимо какое-то время. Как объяснил Теодорос, мы должны привыкнуть и принять друг друга. — Увидев, немного разочарованный взгляд я с горькой усмешкой вспомнила, как на протяжении последних двух дней, после возврата сил я практически разнесла всю цитадель, а потом так же удачно собрала и придала ей первоначальный вид. Любое магическое движение увеличивалось в десятки раз не оставляя на пути своего воздействия даже пепла. И сейчас, постоянно приходилось сдерживать и контролировать себя. Но вслух я только добавила: — Уже сейчас я ощущаю себя намного сильней и уверенней. И могу, проследить любой магический след человека или не человека.

— Круто! — восторженно вздохнула подруга.

— И да, меня действительно приняли в Ковен. Я прошла посвящение, и думаю без него, вряд ли мне бы вернули силы.

— Почему?

— Могу только предполагать. — Уклончиво ответила я.

— Да уж, по сравнению с таким получение диплома и последовавшие после гуляния, действительно не идут ни в какое сравнение.

— Не говори так! — горячо возразила я. — Просто, у меня не было возможности все перенести, но я очень, очень сожалею, что в том момент была далеко от тебя!

— Спасибо, Карли. И все равно я тебя не понимаю, почему ты мне не сказала? Я чуть не поседела! Ты мне не доверяешь? — как-то уж совсем жалостливо спросила эльфийка.

— Конечно, доверяю, просто... — я замялась. Ведь про Алекса я ничего не рассказала и теперь понимала, к чему может привести мое признание. Но все, же я решилась, и так в последнее время я только и делала, что не договаривала, лгала и дальше запутываться в собственноручно созданной паутине вранья еще больше не хотела. — А вот сейчас, ты меня наверно убьешь. — Обреченно проговорила я и, попыталась вкратце, объяснить, где пропадала полдня до посвящения, и почему совсем забыла про Аэвон, академию и вообще про все на свете.

По ходу моего рассказа я видела, как огромные глаза эльфийки покрывались коркой льда.

— То есть, ты хочешь сказать, что променяла меня на этого пакостного кровососа? — в конце фразы голос подруги поднялся до таких высоких нот, что практически заложило уши.

— Аэвон, я признаю, что виновата. Я должна была предупредить, что меня не будет какое-то время. Прости.

— Да я чуть с ума не сошла! — продолжала бушевать она, и нервно начала наматывать круги по комнате. — Я волнуюсь, переворачиваю верх дном всю академию, а она... — ее укоризненный взгляд застыл на мне.

— Аэвон прости. — Повторила я. — Но ты должна меня понять, как бы ты поступила на моем месте? В тот момент я не помнила себя от счастья, даже во снах я не могла надеяться на его взаимность...

— Ох, нашла по ком сохнуть! Этот поганец мерзкий не заслуживает ни одной твоей слезинки! Я еще как-то могла понять вашу странную дружбу, но любовь! Каролина, но он ведь вампир!

— Да хоть демон Хаоса! — разозлилась я. — Мне абсолютно плевать кто он! И, между прочим, этот "поганец" единственный, кто тебя успокоил и сказал где я, хотя это было строго настрого запрещено!

— Единственный? Да просто никто не знал где ты!

— Весь преподавательский состав во главе с нашим директором, предпочли, молча наблюдать за тем, как ты бесишься, а он сказал! — заметив в глазах подруги замешательство, я с еще большим жаром начала: — Вспомни, ты же сама его вызвала около месяца назад. И он приехал. У вас вроде даже установились хоть какие-никакие, но отношения. Аэвон, я действительно виновата, я должна была тебя предупредить, но первый раз в жизни я была абсолютно счастлива! Пойми, впервые минуты я даже поверить не могла, казалось, что стоит закрыть глаза и все исчезнет. Что это окажется всего лишь плодом моего больного воображения. Мне необходимо было время, что бы поверить, что все это реально!

— Ты действительно так его любишь? — тихо спросила эльфийка.

— Да, он словно воздух для меня. Понимаешь?

— Я попытаюсь. — Вздохнула она, но тут, же твердо добавила: — Но это не значит, что я расслабилась! Я буду за ним приглядывать. Мало ли когда его сущность вырвется, а я совсем не хочу, что бы в этот момент рядом была ты одна.

— Не такой он уж и зверь, коим ты его считаешь.

— Ага, конечно. Но вот знаешь, на память я, ни когда не жаловалась и училась прилежно, поэтому историю последней вампирской войны помню очень хорошо. И ту роль, что сыграл в ней твой кровосос.

— Его зовут Алекс. — Устало сказала я. — К тому же это его земля, его народ, он просто боролся. Думаю, на его месте я поступила точно так же, притом абсолютно не важно, какая цена была бы уплачена и что обо мне стали бы говорить. — Мы, молча, смотрели друг на друга, первая не выдержала игру в гляделки эльфийка, и отвела взгляд.

— Ну, так как мир? — с надеждой спросила я.

— Мир. — Согласилась подруга. — Но он все равно плохой парень, а знаешь там, где плохие парни...

— Там веселее жить. — Закончила я, хотя отлично знала истинное окончание народной поговорки.

День я провела с Аэвон. Помогала привести в нормальное состояние нашу комнату, слушала последние сплетни и курьезные истории, которые произошли с моими знакомыми на праздновании получения дипломов. Многие из них, до сих пор отлеживались в своих комнатах с ужасной головной болью. По мере того, как я все больше заливалась звонким смехом, на лице подруги все чаще проскальзывало удивление. Когда же я спросила о ее наряде для выпускного, она вообще застыла с немым вопросом в глазах.

— Аэвон? — спросила я, хотя уже давно уловила оттенок ее мыслей.

— Похоже, Алекс, действительно хорошо на тебя влияет. Я уже и забыла, как ты смеешься, и мы вот так вот просто болтаем о всякой чепухе!

— Ну, выпускной бал не чепуха. — Проговорила я чопорно и притворно погрозила подруге пальчиком.

— Увиливай сколько хочешь. — Она показала мне язык. — Сделаю вид, что ничего не говорила, мне и так все понятно.

— И что же тебе понятно?

— Ой, я же ничего не говорила. — Я засмеялась. Действительно давно у меня на душе не было так спокойно. "Алекс меня любит и теперь благодаря силе у меня появился шанс выжить"! Пока еще, сознательно, я не пыталась заглянуть в будущее. Следуя мудрым наставлениям Теодороса, я решила отложить это до окончания бала. Так хотелось ни о чем не думать, просто наслаждаться жизнью, дурачиться, смеяться, любить.... Пусть даже, все это будет длиться чуть больше суток. Но это мое время! И я его ни за что не упущу!

Алекс

Я ждал ее в саду, под тем самым деревом, где впервые ощутил тепло ее губ.

Этот месяц, что я провел с Каролиной в академии, пожалуй, стал самым счастливым за всю мою жизнь. Я наслаждался каждой проведенной минутой с ней, даже не заметив, когда пришел тот момент, когда я четко осознал свои чувства к этой маленькой демонице.

Закрыв глаза, я вспомнил нашу первую встречу. Ее огромные глаза, меняющиеся с пронзительной зелени на бездонную тьму. Ее уверенность в том, что меня необходимо спасти, и я должен жить, поразили меня! Уже тогда, впервые за всю мою жизнь сердце дрогнуло, а я идиот, пытался всячески заглушить то чувство, вызванное маленьким человеческим ребенком. Поначалу я объяснял свою заботу элементарной благодарностью за спасение жизни, дальше — обычным беспокойством, Каролина постоянно умудрялась найти приключения на свою мягкую часть, притом назвать это обычными детскими проказами, язык не поворачивался! А потом я просто привык, и уже не мог представить своей жизни без нее. Чистый, добрый светлый ребенок, она так в меня верила. Из-за нее я изменился. Моя темная сущность заснула, уступив место совсем иному. Вместе с ней, я познавал себя. Если скажу, что стал белым и пушистым — то просто совру. Я был хищником, им и останусь, но я пытался измениться для нее. Я делал все для того, что бы она была счастлива и ни одна морщинка не легла на ее прекрасный лобик. Даже смог совладеть со своей жаждой. Перестать убивать было легче, чем заглушить само желание, но и с этим я практически справился. Постоянно нужно было держать себя в узде, каждый раз, как мной овладевала безудержная злость, хотелось все ломать и крушить, я представлял ее. Я думал, а что сказала бы Карли, увидев меня таким. Такая смешная и трепетно хрупкая своими маленькими ручками она крепко держала мое сердце.

Теплый вихрь окутал меня, я оглянулся, всматриваясь в сад. Теперь я мог чувствовать ее присутствие. Сила расходилась волнами вокруг нее и "кричала" о приближении своей хозяйки. "Моя маленькая девочка выросла". — С улыбкой подумал я, и глубоко втянув воздух, наслаждался ее неповторимым ароматом.

Глава 10.

Каролина.

Повиснув на шее Алекса, и вдохнув такой родной, его запах, я прошептала:

— Какой же длинный был день без тебя.

— За всю мою жизнь он не тянулся так долго. — Ответил Алекс, и осторожно прижавшись губами к моему виску, поцеловал.

Когда он отстранился, я недовольно хмыкнув потянулась к нему.

— Кто-то сегодня слишком нетерпелив?

— О, я ждала твоей любви слишком долго, что бы думать сейчас о целомудрии и правилах хорошего тона. — Шутливо ответила я.

— О правилах? Ты вообще понимаешь значение этого слова? — но увидев мой недовольный взгляд, он улыбнулся и поцеловал меня, но так быстро, что я недовольно фыркнула!

— Каролина, у меня для тебя сюрприз. Не хочу спешить.

— Сюрприз? — недоверчиво спросила я.

— Ты позволишь? — из нагрудного кармана он достал плотный шарф и завязал мне глаза.

— Ну что ж давай свой сюрприз! — Запахло озоном, а в следующую секунду я услышала хлопок открывающегося портала. Алекс взял меня за руку, и мы перенеслись.

Повязка сползла с моих глаз, и я ошеломленно выдохнула:

— Алекс, это...

— Это все для тебя. — Прошептал мне на ухо любимый.

В небольшое черное озеро спускался столб желтого света от ярко светившей луны. Ноги утопали в сочной траве, которой щедро было усеяно огромное поле. В ней пробивались маленькие не известные мне, серебристые цветочки. От них исходил знакомый аромат, почему-то отдаленно напоминая, такой любимый и родной запах ... Алекса? Я удивленно посмотрела на любимого, но он только улыбнувшись, поднял глаза, пытаясь на что-то обратить мое внимание. Посмотрев на темное небо с луной, я задумчиво нахмурила лоб, пытаясь понять, что именно имел тот в виду. Он хитро улыбнулся и, развернув меня на 180 градусов, снова посмотрел вверх. И когда я, наконец, увидела, у меня попросту пропал дар речи. Заворожено смотря в небо, я не понимала, как такое возможно! Это точно была не иллюзия, присутствие магии я бы учуяла, да и магически воздействовать на небесные светила, в состоянии были наверно, лишь Боги! И я очень сомневалась, что они специально собрались, что бы доставить мне удовольствие.

Звезды не были расположены по всему небу, они рассыпались лишь в одной его стороне, создавая удивительный рисунок. Я видела прекрасную женщину, которая немного склонив голову, смотрела на стоящего перед ней на одном колене мужчину. В его руке была роза, явно предназначенная для его избранницы. Изображение было настолько "живым", что просто захватывало дух! Был виден даже рисунок на длинном шлейфе женщины. Маленькие звездочки создавали не просто контуры, они придавали объем и гибкость, плавность и дыхание этой картине, вышедшей, словно, из кисти искусного художника.

Повернувшись к Алексу, я хотела выразить весь свой восторг, но не увидела его на "привычном" для меня уровне. Он стоял передо мной, на одном колене и протягивал черную розу. У меня подогнулись колени, в горле встал ком, а глаза наполнились слезами. Я просто смотрела ему в глаза, не в силах, что — либо произнести.

— Я люблю тебя, Каролина, — его голос звучал хрипло. — И прошу тебя всегда быть моей. — Опустившись к нему, и притянув его лицо к себе, я прошептала:

— Отныне и навсегда.

Он яростно припал к моим губам, и все слилось, — звезды, луна, дивные серебряные цветы, а потом остался только он и жар его прикосновений.

Лежа на его холодной груди, я задумчиво перебирала руками мягкие волосы любимого.

— Алекс?

— О чем ты задумалась? — спросил он.

— Где мы находимся?

— Это долина Королей. Ты первый человек, который ступил на ее землю.

— Ты хочешь сказать...

— Именно. Ранее она была открыта только некоторым из вампиров, теперь она всегда открыта и для тебя.

— Но я ведь не вампир. — Удивленно проговорила я, одновременно вспоминая, что мне было известно об этом месте. Этот маленький мирок был создан еще первым королем вампиров Карсумом при помощи одного из богов. Каким образом, вампир смог добиться расположения у бога и у какого именно, оставалось загадкой. Но мир был создан. В нем, по желанию, уединялись его царственные последователи либо избранные правители. Существовала легенда, что после смерти Короля маленькая его частичка переселялась сюда, как плата за возможность нахождения здесь при жизни.

— Ты часть меня. — Задумчиво проговорил Алекс. — К тому же каждый король может привести сюда любого, кто не желает зла кому-либо из нашего народа. Просто до тебя, ни кто не заслужил оказаться здесь.

— И чем же я заслужила эту честь?

— Своей любовью. — И уже шутливым голосом добавил. — К тому же, я припоминаю, что именно благодаря тебе я не рассыпался пеплом и не стал частью этого маленького мира. Согласись, даже один этот поступок, может служить пожизненным пропуском для тебя. — Не много помолчав, я снова спросила:

— А почему звезды складываются именно в такое изображение?

— Каждый король при переходе в долину может создавать звездный рисунок по своему желанию. Достаточно просто представить картинку, все остальное складывается благодаря магическому механизму, оставленного в подарок его создателями.

— Я никогда не видела такой красоты и великолепия.

— Когда я думал над изображением, то представлял нас.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо! — он быстро продолжил, не дав мне возразить:

— За твою любовь, за то, что ты со мной, за то, что, наконец, вдохнула в меня жизнь. До встречи с тобой, я был всего лишь пустой оболочкой. Воевал, убивал, ненавидел... А ты все изменила. Спасибо... — он ласково провел по моим волосам, я же просто еще сильней прижалась к нему. Я была счастлива. Абсолютно! Так спокойно мне еще никогда не было. Сама не заметив когда, я уснула.

Проснулась я в своей постели от ужасного грохота. Резко сев стала тереть глаза пытаясь понять, что происходит. По комнате носился сумасшедший вихрь в виде моей подруги и все переворачивал вверх дном. Внезапно замерев, она остановилась и, подняв глаза к потолку завыла:

— Ааа! Мне конец!

— Аэвон что-то случилось? — встревожено спросила я. Она, только зло, посмотрев на меня, бросила:

— Да! — вскочив с кровати, я подбежала к ней и стала внимательно ее осматривать. Она недоуменно спросила:

— Что ты делаешь?

— Ищу. — Она начинала еще больше заводиться:

— Каролина, что ты ищешь?

— Возможные повреждения. Но вроде нет, кости целы... Порчи на тебе тоже нет... Тебя кто-то обидел?

— Меня судьба обидела. — Уже спокойней ответила она и со вздохом опустилась на единственный стул, чудом уцелевший еще с самого начала нашего обучения. Остальной мебели повезло меньше, переходной возраст двух дев усиленно этому способствовал.

— Ты можешь нормально объяснить, что случилось?

— Я не могу найти туфли. — Печально протянула она. Теперь злиться уже начинала я:

— То есть ты хочешь сказать, что разрушила пол нашей комнаты и разбудила меня из-за каких-то туфель?

— Не каких-то, — серьезно ответила она. — эти туфли к моему выпускному платью, кроме них ничего не подходит.

Застонав, я опустилась на кровать, спросила:

— Какого цвета?

— Что какого цвета?

— Создатель, дай мне сил! Туфли! Аэвон, какого цвета твои туфли?

— Фиолетовенькие такие, с черными камушками.

— Когда ты принесла их сюда?

— Четыре дня назад, папочка прислал посылку. Там еще...

— Дальше я не слушала, закрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Очень аккуратно, прочла заклинание памяти, проникая в сознание подруги, стараясь при этом не попасть в более ранний промежуток времени. Мелькнувшая картинка заставила улыбнуться. Аэвон, словно маленький ребенок разворачивает огромную посылку и что-то напевает себе под нос. Во время примерки заходит Тая, одна из лучших зельеварок с нашего потока, и просит помочь с ее платьем. Эльфийка тут же переключившись со своего занятия, кидается к вошедшей, тем самым случайно задевая свой подарок. Так, все понятно. Открыв глаза, я со вздохом сказала:

— Под шкафом. Советую привести их в порядок, они изрядно запылились. — Эльфийка подошла к шкафу, и с недоверием посмотрев на меня, заглянула под него.

— Мои туфли! — Радостно воскликнула она. И тут же укоризненно пробурчала:

— Почему раньше не сказала?

— Да не за что, подруга. — Съязвила я. — Обращайся в любое время.

— Карли, спасибо огромное, но почему ты раньше не сказала где искать, я не потеряла бы столько времени!

— Наверно потому что спала.

— Между прочим, — довольная эльфийка опустилась на мою кровать, с вновь приобретенными туфлями, умильно водя по ним рукой, продолжила: — я тебе оказала неоценимую услугу. До бала осталось совсем ничего, ты бы провалялась весь день и ни чего не успела с собой сделать! — возмущаться было бесполезно, характер подруги я знала слишком хорошо, поэтому только спросила:

— А что я должна с собой сделать? — она закатила глаза.

— Каролина, где твое платье, прическа и все остальное?

— А вот это действительно проблема. Я забыла про платье.

— Как это забыла? Оно не выглажено?

— У меня его нет. — Эльфийка недоверчиво посмотрев на меня, рассмеялась.

— Ну, у тебя и шуточки! — я молчала, она же перестала смеяться и с неописуемым выражением лица уставилась на меня.

— Ты не шутишь?

— Нет. — Не могла же я ей объяснить, что еще не так давно все мои мысли были, мягко сказать, не настолько оптимистичными и было немного не до того.

— Ну, подруга... — только и смогла выдавить Аэвон.

— Знаешь, а я действительно должна сказать тебе спасибо.

— За что? — удивление ее росло, меня же это все больше забавляло.

— За то, что разбудила.

— Вот видишь,... э... я хотела сказать, ты не успеешь найти платье!

— Я и не собираюсь его искать.

— Но как, же так?

— Пойду в чем есть. — Довольно ответила я, на что подруга только покрутила пальчиком у виска. И усмехнувшись, добавила:

— Но сначала ванна. — И вылетела из комнаты, пока эльфийка снова не стала причитать.

Вымытая и довольная я вернулась в комнату. Аэвон крутилась возле зеркала и что-то напевала. Бардак, который она же сама и создала, ее абсолютно не смущал. В который раз уже, за сегодняшний день, вздохнув, я сосредоточилась. Интересно, как долго я еще буду привыкать к своей силе? Боясь перестараться, я применила простенькое бытовое заклинание. С легким хлопком вещи встали на свои места, освободив пространство. Открыв глаза, я огляделась. Все блестело и сверкало, даже Аэвон. Не выдержав, я расхохоталась. Эльфийку все же немного задело магической волной. Ее лицо, обычно такое хорошенькое исказила злобная гримаса. А всему причиной стала моя "уборка". На ее лице не осталось и грамма косметики, видимо не рассчитав до конца силы, магия стерла то, над чем она старалась не один час, приняв за особо въедливую грязь. Так же волосы подруги торчали во все стороны без малейшего намека на укладку, зато абсолютно чистые.

— Что это было? — медленно процедила она.

— Я прибралась не много за тобой. — Только сейчас она удосужилась обвести взглядом комнату и тихо ахнула.

— Ни чего себе! — восхищенно воскликнула она. — Так быстро! — я понимала ее удивление, даже если использовать бытовую магию при уборке, на это уходит далеко не один час. Можно зачаровать тряпки, швабры, они сами все будут делать, но далеко не с такой скоростью. К тому же их необходимо подпитывать, а на это уходят силы. Я же понимала, что теперь, могла позволить себе и не такое удовольствие, без особого ущерба для себя.

Аэвон тем временем, пришла в себя и теперь горестно причитала:

— Все пропало, как же мне теперь успеть?

— Хочешь, помогу с прической? — она недоверчиво покосилась на меня.

— Колдовать значит собралась.

— Ну да.

— Хорошо, поможешь. Только сначала сделай себе прическу, не хочу, что бы ты из-за меня опоздала. — Медовым голоском пропела она.

— Перестраховщица. — Пробурчала я, но спорить не стала. Подойдя к зеркалу, я попыталась представить, что же хочу увидеть, в конечном счете. В голове пролетали различные образы, фасоны и расцветки платьев, но все было не то. Мне же хотелось чего-то особенного, конечно думать о том, что этот бал может стать для меня последним, не хотелось, но внутренний голос ехидно подсказывал, что лучше использовать каждое мгновение, ведь мало ли что может случиться...

Мои размышления прервал стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату влетел наш однокурсник Нейбл. Высокий и не складный парень, с беспокойством уставился на нас.

— Аэвон, там такое! — с горящими глазами протараторил он.

— Какое такое? — одновременно с подругой спросили мы.

— Вира хотела помочь Араджу убрать прыщи с лица, но после ее волшбы к его прыщам добавились еще и язвы. Помоги! — провыл он последнее слово. "Бедный тролль". — Сочувственно подумала я. — "Или бедная Вира, тролли в гневе страшная сила...".

— Да что ж за день сегодня такой! — воскликнула эльфийка и впрыгнув в тапочки, направилась устранять последствия неудавшейся волшбы.

— Я быстро. А ты давай думай скорей, времени почти не осталось. — Сурово бросила она мне и, потянув за собой, обрадованного Нейла, хлопнула дверью.

Присев, я рассеянно обвела взглядом комнату. В голову, по-прежнему, не явилась ни одна стоящая идея, а это грозило, по меньшей мере, гневом эльфийки. К тому же я хотела удивить Алекса. Он точно будет на балу и мне хотелось, быть красивой, хотелось, что бы он увидел меня не только в потертых штанах и свитерах. Все представленные платья казались слишком вычурными или же пошлыми. "Демон! Мое воображение, похоже, совсем меня покинуло"! Взгляд случайно наткнулся на черную розу, стоящую в небольшой вазочке на подоконнике. Я улыбнулась, вспомнив вчерашнюю ночь. Стоп! А это идея!

Размяв пальцы, я снова подошла к зеркалу и, закрыв глаза осторожно прощупав свои силы, начала сплетать магические нити. Когда-то давно, я вычитала в старинной книге нашей библиотеки о создании материи из магических потоков. Даже пыталась практиковать, но тогда моих сил не хватило. Уж слишком энергоемким и изматывающим оказался процесс. Правда в том раз я пыталась создать небольшую беседку в нашем саду, теперь же мне предстояло "одеть" себя. "Ну что ж, сейчас посмотрим, на что ты способна, Каролина". — Сказала я самой себе и начала.

Небольшие разряды пробежали по всему моему телу, больше не сдерживая себя, я полностью отдалась своей силе. Чувствуя ее нарастающую мощь, я возликовала, уже сейчас зная, что у меня все получится. Не могу объяснить те эмоции, что охватили меня! Это напоминало то, словно всю свою жизнь я была слепой, а сегодня наконец прозрела. А потом я услышала в своей голове вздох облегчения. Но вздыхала не я! Мгновенно распахнув глаза, я ахнула. Последняя мысль благополучно вылетела из моего сознания, и на ее место пришел шок.

Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Невольно подняв руку, я прикоснулась к гладкой, отражающей поверхности, что бы убедиться, что это все — таки я. Черное платье, под горло идеально обтягивало фигуру, и странным образом изменяя ее из неуклюжего девичьего тела, уже в тело молодой женщины. Тяжелая ткань расходилась от стройных бедер, и волной спадала в низ. Ощутив спиной, прикосновение легкого ветерка я повернулась и убедилась в своей догадке. Сзади был глубокий вырез и длинный шлейф, украшенный, от самого кончика и доверху, серебряным звездным узором. Как только я дотронулась до ткани, рисунок ожил. Я словно вновь оказалась в долине Королей, наблюдая за необычным небом, с той лишь разницей, что мой узор состоял из различных цветов. Улыбнувшись своим воспоминаниям, я снова посмотрела в свое отражение. На голове сложная прическа, из которой выбилось несколько непослушных рыжих локонов. Глаза приобрели насыщенный зеленый цвет и как-то странно мерцали, излучая уверенность в себе, но вместе с этим лишь немного приоткрывая истинную силу своей хозяйки.

Смотря на себя, пожалуй, я в первый раз почувствовала себя действительно красивой. Больше я не была серой и обычной человеческой девушкой, страстно желающей быть похожей на своих однокурсников и знакомых. Я была иной, но, ни чем не хуже их. И мне это нравилось.

Почувствовав сзади какой-то шум, я обернулась. Открылась дверь и вошла Аэвон. Смотря себе под ноги, она горестно причитала:

— И откуда они только взялись на мою голову. Ты посмотри, окончательно испортили мои любимые тапочки! Это ж надо было только умудриться вылить мне ноги настойку... — подняв голову, она замолчала, и в недоумении посмотрев на меня, спросила:

— Простите, а вы к кому? — ее голос вывел меня из моих раздумий. Тряхнув головой и улыбнувшись, я весело ответила:

— Быть мне богатой! Неужели ты и правда меня не узнала?

— Каролина? — недоверчиво проговорила она.

— Нет, просто наглый мракобес, явившийся по твою душу!

— У мракобесов нет такой силы... — в шоке ответила она. Я решила ей дать немного времени прийти в себя и стала ждать. Постепенно ее глаза приняли обычную форму, а на лице появилась осмысленная улыбка:

— Какая же ты красивая! — наконец выдохнула она.

— Спасибо.

— А что это за ткань? И рисунок? Где ты купила это платье? — кажется эльфийка уже точно пришла в себя, усмехнувшись, я ответила:

— Я его не покупала, просто создала из того, что у меня есть. — Щелкнув рукой, я продемонстрировала ей маленькую молнию.

— Ни чего себе! — протянула она и плюхнулась на стул. — Слушай, если в Ковене такому учат, я первая встану в очередь!

— Там и не такому научат. — Не хотелось углубляться в эту тему, поэтому я поспешно перевела разговор:

— Ну, так как, колдовать будем?

— Будем! — уверенно кивнула она, уже явно не опасаясь за полученный результат.

Глава 11.

Приемный зал нашей академии, играл бликами от света множества магических светильников, находящимися под потолком, а так же подсвечников прикрепленных к стенам, дающим свет от живого огня. Куда-то подевалось серое уныние каменных стен, и строгий стиль приемной, благодаря новому оформлению, превратился невозможно прекрасную бальную залу.

Изначально огромная площадь, обычно казавшаяся холодной и пустой, приобрела совсем иное настроение. Стены обвили причудливые ярко алые цветы, возле которых теперь, вместо огромных шкафов с книгами ломились столы от всевозможной еды и напитков. Так же были вынесены многочисленные ковры, и теперь светлый пол сверкал и блестел, словно приглашая опробовать его в танце. По залу лилась дивная мелодия, которую великолепным голосом дополнял эльфийский менестрель, удобно устроившись около выхода на балкон.

Выпускники, пришедшие раньше нас, весело переговаривались и с нетерпением ожидали начала официальной части, а затем и скорейшего ее завершения. Ведь именно тогда начнется настоящее веселье. По традиции поздравив выпускников и дав им последние наставления директор, вместе со всем преподавательским составом, покидал академию на всю ночь, давая бывшим адептам, а теперь уже молодым магам в последний раз окунуться с головой в студенческую жизнь и хорошенько повеселиться.

Аэвон удовлетворенно хмыкнув и радостно улыбнувшись, взяла меня за руку и потянула к нашим друзьям и знакомым. Сегодня подруга превзошла саму себя. Длинное полупрозрачное платье нежно сиреневого цвета, безупречно обтягивало ее тело, словно вторая кожа. И если она, царственной походкой с высоко поднятой головой пересекала зал, то я же так уверенно себя абсолютно не чувствовала. Смущали восхищенные взгляды, которыми нас щедро одаривали все собравшиеся. Сердце бешено стучало, отчаянно крича о моем волнении. Я знала, что, почти все адепты не человеческого происхождения отчетливо слышат его удары, выдающие его хозяйку с потрохами.

Наконец, мы все же пересекли зал и оказались окружены нашими однокурсниками. Отвыкшая за последнее время от такого общения, я, молча, стояла рядом с Аэвон, которая, тем временем, щебетала словно птичка.

— Аэвон, почему же ты не представляешь свою прекрасную и таинственную спутницу? — с укором воскликнул Тей, симпатичный темный эльф, обладающий отменным чувством юмора и по совместительству являющимся моим давним другом. Помниться еще в младших классах, часто помогавшему устраивать мне смешные ситуации для учащихся и конфузные для преподавателей. Конечно, полгода назад я начала отдаляться от друзей и вскоре вообще перестала общаться со всеми из академии кроме Аэвон, но насколько мне помниться, эльф никогда не жаловался на память. Удивленно уставившись на него, я не знала, что ответить. Он же продолжал заинтересованно рассматривать меня.

— Ну что ж, Тей знакомься, это Каролина, можно просто Карли замечательная девушка, одна из лучших в нашей школе и твоя подруга. Насколько мне известно, ты неоднократно прикрывал ее перед профессором Ангусским после некоторых выходок, результаты которых, к слову, до сих пор разгребает наш преподавательский состав. — Весело "представила" меня эльфийка. Глаза Тея расширились, в прочем, как и у всех остальных, после минуты молчания, он, наконец, выдохнул:

— Ну, Каролина, тебя не узнать.

— Спасибо, уже успела убедиться. — весело ответила я. В тот момент, словно цепи сковывающие меня в последнее время порвались, и я с удивлением заметила, что вновь быстро нашла общие темы, свободно стала общаться со своими старыми друзьями, совсем не чувствуя легкого дискомфорта, как в самом начале. С того самого момента, как мне вернули мою силу, я чувствовала себя такой счастливой, как никогда ранее. Я верила, что смогу совсем справиться, я сбросила груз со своих плеч, который ранее давил так долго и так сильно. Хотелось смеяться, петь, любить и просто наслаждаться жизнью. Эмоции били через край, я поняла, как мне всего этого не хватало. Вот так вот просто беззаботно перекинуться парой фраз, выслушать последние сплетни и обсудить преподавателей. Друзья же, почувствовав мое настроение, всячески старались его поддержать, милостиво забыв о моем временном отчуждении. Даже во время произношения торжественной речи директором, мы все так же не могли успокоиться, и к огромному неудовлетворению старших, периодически звучали приглушенные смешки и перешептывания. Мне выдали диплом, поздравив с удачным окончанием учебы, а так же со вступлением в Ковен. Для всех это было огромной неожиданностью, учитывая мой узкий круг общения, который еще не так давно состоял из Аэвон да Алекса, никто до настоящего времени ничего об этом не знал. И когда наш директор Помпилиус, объявил о моем вступлении, зал взорвался морем аплодисментов. Очень редко, кому доводилось поступить в высшую гильдию магов сразу по окончании обучения. Радость просто переполняла меня. Взволнованно окинув зал взглядом я, наконец, увидела его. Алекс, стоял позади всех, облокотившись об мраморную колонну. Его восхищенный взгляд жадно скользил по мне, вызывая приятную дрожь. Отчаянно захотелось прижаться к нему. Поддавшись внезапному порыву, я плавно стала продвигаться к концу зала, на ходу принимая звучащие отовсюду поздравления. Но он меня опередил, мгновенно оказавшись передо мной, осторожно обнял, от чего мои щеки моментально залились румянцем. Хоть Помпилиус еще не закончил свою торжественную речь, взгляды, практически всех адептов, устремились на нас. Алекс, развернул меня к директору и просто стал рядом, делая вид, что ничего занимательней речи оратора быть, не может. А сам, немного приоткрыл защиту, специально для меня, что бы я могла прочесть его мысли.

— Ты восхитительна! — я лишь благодарно кивнула, даже при всем моем желании, после возврата сил, Алекс не мог проникнуть ко мне в голову.

— Ты представить не можешь, насколько прекрасна! Должно быть, даже Богини могут считать тебя достойной соперницей! — я лишь опускала светящиеся от переполняющего счастья глаза и продолжала краснеть. Никогда еще я не чувствовала себя так уверенно. Всю жизнь мне казалось, что моя серость лишь еще больше оттеняет красоту моих подруг и друзей. Сегодня же, впервые, я почувствовала себя равной.

Однокурсники, наконец, разочарованно отвернулись от нас, не видя ничего интересного.

Помпилиус довольно крякнул и закончил свою речь, которая взорвалась аплодисментами. Вновь зазвучала музыка.

— Прекрасная дама окажет честь влюбленному юноше потанцевать с ним? — промурлыкал Алекс.

— С удовольствием! — ответила я. Танцевать я всегда любила, еще в детстве, помню, частенько залазила ночью в танцевальный зал и отдавалась музыке до самого утра. Мы плавно кружились по всему залу, и очень скоро, я уже не могла ни о чем думать. Остались только мы вдвоем. Его глубокие черные глаза блестели, с каждой минутой, все больше и больше затягивая меня в свой овод.

— Каролина, я люблю тебя. — шепнул он мне на ухо. — Ты самое ценное, что есть у меня в жизни.

У меня закружилась голова, ноги стали подгибаться и если бы не его руки, поддерживающие меня за талию, я бы просто упала. Почувствовав мое состояние, он повел меня на балкон, по дороге говоря, что-то о целительном свойстве свежего воздуха. Но я плохо его слышала и почти не понимала. Внезапно очень сильно разболелась голова, начало тошнить, а перед глазами яркими вспышками заплясали темные пятна.

— Мне надо быть осторожнее со своими признаниями. Не знал, что ты такая впечатлительная. — заботливо говорил Алекс, усаживая меня в кресло на балконе. Присев возле меня, он, внимательно посмотрел, и уже обеспокоенно спросил:

— Карли, ты хорошо себя чувствуешь?

— Нет. — сжав зубы процедила я и сдавив виски застонала. Было такое ощущение, словно мне на голову натянули железный обруч и теперь, старательно, кто-то стягивал его все сильней и сильней.

— Что болит? — его нежные руки гладили по голове, совсем не принося облегчения.

— Голова-а-а-а! — вдруг тело пронзила резкая боль и все прошло. Я удивленно хлопала глазами, не понимая, что со мной было, и почему недомогание так внезапно началось и затем, так же прошло.

— Каролина, ты слышишь меня. Я сейчас приведу лекаря, ты побудешь одна?

— Нет уже не надо. Все прошло.

— Ты уверенна? — недоверчиво спросил Алекс.

— Я сама не поняла, что это было. Но мне действительно уже хорошо. Ничего не болит.

— Странный приступ. Может, проконсультируешься с Теодоросом?

— А он то, как поможет? — удивленно спросила я. — Он конечно архимаг, но, по-моему, относительно болезней нужно обращаться к дипломированному специалисту. Да и отрывать по пустякам его, как-то не хочется.

— Что-то мне подсказывает, что именно к нему тебе и надо. — он задумчиво прищурил глаза и спросил: — Скажи, когда тебе стало плохо, ты ничего не обычного не почувствовала?

— Да я кроме боли вообще ничего не ощущала. А что?

— Я не до конца уверен, но мне кажется, что за мгновение до того, как ты сказала, что все прошло, я почувствовал совсем рядом, что-то чужое. Не знаю, как точней объяснить. Но было такое впечатление, словно рядом со мной находишься не ты, а кто-то другой. Притом, этот кто-то, напрочь заглушил всех магов, находящихся на территории академии!

— Я не понимаю тебя.

— Да я сам не до конца понял. Было очень странное ощущение, оно длилось не более мгновения, поэтому более точно сказать не могу. Надо поговорить с Теодоросом.

— Пожалуй ты прав. Вполне возможно, это как-то связанно с моей силой. Я еще не до конца к ней привыкла и порой, чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

— Что именно ты имеешь в виду?

— Понимаешь, мне постоянно приходиться себя сдерживать. Моя сила... она словно бушующее море, которое вот-вот выйдет из своих берегов. Даже самые простые заклинания, иногда, срабатывают, не так как должны. Постоянно нужно быть сосредоточенной. К примеру, вчера я просто хотела слеветировать чашку чая, немного отвлеклась, и результат — пробитая стена в соседнюю комнату той самой чашкой, которая, к слову, осталась цела. Пришлось восстанавливать повреждения. В прошлом, я не раз, конечно абсолютно случайно, портила школьное имущество и на восстановление его, уходило прилично и сил и времени. Вчера же мне хватило менее минуты. Хвала Создателю, при этом никто не присутствовал, иначе объяснять пришлось бы долго.

— Да, твоя энергетика значительно возросла, сразу же после возращения из Ковена. Притом пока она, достаточно не устойчива. Например, возле ворот, где мы встретились, я физически ощущал исходящие от тебя силовые импульсы. Это чувствовалось, даже в воздухе. Такая мощь не возможна для студента. Это скорей, напоминало силу взрослого архимага, которую тот выставляет на показ... Но вот, когда мы были в долине Королей, ничего необычного я не чувствовал. Я ощущал тебя, такой же, как и до вступления в Ковен.

— Теодорос говорил, что необходимо время на полное соединение с силой. Может в этом все дело. И мое недомогание в том числе.

— Возможно, но с архимагом все-таки следует поговорить. — серьезно проговорил Алекс.

— Ни чего не имею против. Но пока... — приблизившись к его губам, я хотела продолжить, но он снова меня опередил, прервав поцелуем.

"Все хорошее имеет свойство очень быстро заканчиваться" — так думала я, уныло смотря в след удаляющемуся Алексу. Его срочно вызвал архимаг, и, заметив его обеспокоенный взгляд, я не стала настаивать на присутствии со мной. Эх, не зря же говорят: "Вспомнишь мага, и он — не заставит себя долго ждать". Уже давно я знала, что Алекса с Теодоросом что-то связывает, но пока меня не посвятили в курс дела и, сие обидное упущение, в скором времени, я намеревалась обязательно исправить. Пока же, просто взяла слово, что он не заставит себя долго ждать и тяжело вздохнув, осталась дожидаться его на балконе.

Возвращаться в зал совсем не хотелось, к тому же меня охватило не понятное беспокойство. Нервно меряя шагами балкон, я не могла понять причину своего внезапного волнения. "Все же хорошо, чего ты сама себя накручиваешь"? — говорила я самой себе, но беспокойство росло. Опять, разболелась голова, не так как в прошлый раз, но достаточно, что бы напрочь отбить желание вернуться к друзьям. Меня непреодолимо потянуло в сад. Скинув туфли, и приподняв подол платья, я перемахнула через балкон, благо до земли было не далеко, первый этаж все-таки. Меня тянуло вглубь сада, подальше от шума и света. Ощущение тревоги все не покидало меня, совсем задумавшись, я не заметила, как достаточно далеко отошла от академии. Решив остаться на месте, я села на траву и посмотрела на ночное звездное небо. "Да что же это со мной"? — раздражение усиливалось, дальше возмутиться я уже не успела, так как вновь вернулась острая боль, заставившая меня застонать.

Все плыло перед глазами, скрутившись, я пыталась глубоко дышать, что бы не потерять сознание, уже хотела ментально позвать Алекса, как вдруг в моем сознании четко прозвучал уже знакомый низкий женский голос:

— Здравствуй Каролина. Прости за боль, но по-другому мне тяжело достучаться до тебя.

— Кто ты? И чего ты хочешь? — Боль стала невыносимой. Хотелось выть в голос.

— Свергнутая. — Ответили мне. — Я не могу тебе сейчас открыть всего. Силы мои слишком малы, а твой вопрос требует достаточно объемного ответа, на который, к сожалению, совсем нет времени.

— Зачем ты приходишь ко мне? Что тебе надо?

— Я хочу тебе помочь. Наверняка ты помнишь свои видения. Я не хочу допустить этого.

— Почему? В чем твоя выгода? — ее ответ на мгновения заставил меня забыть о боли.

— Я часть тебя. Умрешь ты, умру и я.

— Я не понимаю!

— Каролина, — голос был нежен, в нем даже проскальзывала не понятная мне забота. — часть моих сил, по праву крови, я передала тебе. Уже совсем скоро мы сольемся в одно целое и тогда я все обязательно смогу тебе объяснить. Пока же, тебе просто придется мне поверить. — Новый приступ боли все— таки сорвал крик с моих губ, на которых я почувствовала вкус крови. "Еще пару минут и я точно отключусь". — с отчаянием подумала я. Голос вновь зазвучал в сознании:

— Смотри же! — я распахнула глаза и не увидела сада, в котором находилась до этого времени. Кругом была пустошь, но в ней не было, ни каких растений и признаков живого. Опустив взгляд, увидела, что вся испачкана в крови. Ее противный, соленый запах я не могла спутать ни с чем другим. Но я не была ранена... Значит, кровь не моя! В панике оглянувшись, я увидела прекрасную темноволосую женщину. Сидя на небольшом камне, поросшем мхом, она печально смотрела на меня. "А ведь я уже ее где-то видела"! — подумала я.

— Возможно, ты видела обрывки из моих воспоминаний? — спросила она. Узнав ее низкий грудной голос, я спросила:

— Зачем я здесь?

— Я хотела тебе показать, что будет, если "мы" умрем.— вздохнула она.

— Мы? — удивленно переспросила я.

— Я же тебе говорила, что я часть тебя. Умрешь ты — умру я. Да и не только мы...

— Так это кровь...? — я вновь панически себя осмотрела.

— Большей части всего Хортборга. — она, стремительно поднявшись, подошла ко мне и, взяв за руку, горячо заговорила:

— Мы обязаны их спасти!

— Но в своих ведениях, я видела совсем иное. Я должна была умереть, понимаешь, ДОЛЖНА!

— Тогда ты еще не обладала всей своей силой! Тебе посылали искаженные видения!

— Кто? — женщина молчала. Я начинала злиться.

— Как я могу тебе верить, если ты сама мне не доверяешь? Я не хочу быть игрушкой в чужих руках, я имею право знать!

— Это делали те, кто сверг меня. Одни из основателей. — тихо проговорила она.

— Ты хочешь сказать... — я не смогла договорить, словно лишившись такой возможности, и с ужасом взирала на женщину.

— Каролина, у нас слишком мало времени, скоро ты войдешь в полную силу и тогда я все смогу объяснить. Пока же, тебе срочно нужно уходить из академии. На тебя уже открыта охота, а ты слишком ценна, что бы так рисковать своей жизнью!

— Но куда мне идти?

— Просто беги! Беги не оглядываясь. Стань тенью, никто не должен тебя узнать.

— Но Ковен...

— Передай весть архимагу, только не уточняй, куда именно ты направляешься. Он ничем не сможет тебе помочь. — женщина говорила все быстрей, а изображение начало таять, уже где-то снова проглядывался ночной сад.

— Алекс, все равно найдет меня.

— Сделай так, что бы ни у кого не возникло желания тебя искать.

— Но почему? — гневно спросила я. — Алексу я полностью доверяю, он не предаст! — Взгляд женщины стал жестким и холодным, внимательно посмотрев на меня, она ответила:

— Ты станешь причиной смерти любого, кто пойдет с тобой. Хотя, пожалуй ты права, расскажи ему все, его смерть не станет напрасной, он даст тебе необходимую фору, что бы скрыться от преследования наших врагов.

— Нет! — закричала я. В тот же момент все исчезло. Я снова сидела на траве в саду. Компанию мне составляли только звезды.

"Я не могу этого допустить! Алекс будет жить"! — как заклинание шептала я снова и снова. Хотелось выть от безысходности.

"Что же мне делать? — слезы текли по моим щекам, мысли хаотично перепрыгивали друг с друга. — Что бы я ему не сказала, он все равно не поверит, он не отпустит меня одну. А с ним нельзя, он должен жить"! Отчаянно думая, что же предпринять, я потеряла счет времени. Я не знала, кому верить. Женщина, назвавшаяся Свергнутой, оставила после себя слишком много вопросов. И безоговорочно поверить ей я не могла. Давным-давно я поняла простую истину, ни что в нашем мире не делается просто так. Чувствуя себя обычной пешкой в руках Великих, я, наконец, вспомнила, где раньше видела эту женщину. При возврате сил, меня посещали странные видения, их было много, но одно все же, было именно тем необходимым. Я поняла кто, эта "добродетельница". Вспомнился огромный зал с прозрачными колоннами, величественные мужчины, восседавшие на шести креслах и один пустующий. И женщина, падающая в бездну. Это была она! Что же скрывается за этим видением? Что тогда действительно произошло? Ответов на эти вопросы у меня не было. Одно я понимала, точно, кому-то я отчаянно была нужна, но пока не ясно для каких целей. Тогда, я поклялась самой себе, что выясню все, чего бы это мне не стоило!

Но, не будучи уверенной в том, что именно было правдой в словах Свергнутой, одно я знала точно — Алексом рисковать я не могу. Поэтому мне необходимо, сделать так, что бы он, не последовал за мной.

В моем воспаленном мозгу возникла жестокая идея. И еще не успев воплотить ее в жизнь, я уже начала себя ненавидеть. Понимание того, что это единственное, что можно придумать в такой короткий срок и единственное, что его остановит, перевесило и мою боль, и мои сомнения.

— Надеюсь, когда-нибудь, со временем, ты все узнаешь и сможешь меня простить. — проговорила я в ночную тишину. — Я готова заплатить любую цену, лишь бы ты жил.

Поднявшись, я постаралась сосредоточиться только на своем плане, не позволяя боли раздавить меня на месте.

Глава 12.

Алекс.

Теодорос дожидался меня в кабинете Помпилиуса. В глаза моментально бросилось его взволнованное состояние. Нервно меряя шагами кабинет, он периодически бросал взгляд на открытую и пока темную проекцию.

— Доброй ночи, Теодорос. — поздоровался я. — Надеюсь, ты отвлек меня не за тем, что бы просто составить тебе компанию?

— Догадливый. — хмыкнул архимаг. — Из Ковена, с минуты на минуту, ожидается пророчество сильфов. Но если тебя мало волнует наш результат годовой работы, можешь вернуться на бал.

— Пожалуй, останусь с тобой, что-то голова от музыки разболелась. — лениво протянул я, хотя внутри все сжалось от нетерпения.

— Вампир страдающий головными болями... занятно. — пробубнил Теодорос.

— Да куда уж больше. Может, вместе отметим мои ненормальные особенности?

— Прекрати ерничать! — я лишь пожал плечами и, опустившись в кресло, стал наблюдать за метаниями архимага. И хоть внешне, я ничем не выдавал своего беспокойства — внутри все кипело. Ох, не нравилось мне это. И архимаг, который уже не пытается скрыть свои эмоции, и столь длительное ожидание ответа от сильфов, и не обнадеживающие данные которые мы стали получать от разведчиков со всего континента. События стремительно начинали набирать обороты. Было ощущение, что кто-то не просто наточил меч, а уже медленно, но уверенно вонзает его нам в грудь. Беспокойство росло. Хотелось так же вскочить и каким-то образом ускорить время.

С момента, нашего первого откровенного разговора с Теодоросом о проклятии, прошло уже чуть больше пяти лет. За это время нам многое удалось узнать. Первое и, пожалуй, самое главное, — не мне быть погибелью Хортборга, что в принципе, не могло не радовать. Перевернув наследие практически каждого населяющего наш мир народа, у нас начала вырисовываться определенная картинка. Во-первых, как я уже и говорил, я не являюсь проводником для Ашаны в наш мир, скорей наоборот, судьба выбрала именно меня, как единое оружие против Темной Богини. Это подтверждалось народами, и племенами, которые старались жить отдельно от всех, либо практически вымерли. Найти их было неимоверно сложно, приходилось заглядывать чуть ли не под каждый камень Хортборга. Предания, обрывки фолиантов, символы, выцарапанные на стенах пещер, постепенно складывалось в то истинное пророчество, которое так тщательно пытались исказить последователи Ашаны, ее истинные дети ночи — сумрачные демоны. Кстати о них, ранее очень многие, считали их вид — не более, как вымыслом или сказкой, оставшеюся где-то на затворках детства. Но вот когда я лично столкнулся с этими тварями, то очень быстро уверовал в их реальность. До сих пор содрогаюсь от воспоминания о них. Серые, чем-то напоминающие промежуточный момент превращения волка в человека, сумрачные демоны имели огромные жилистые крылья, и великолепный оскал, которому мог позавидовать любой вампир. "Познакомившись" с ними поближе, я попытался максимально выяснить о них все. Магией и трансформацией они не владели, но огромная физическая сила, в совокупности с их огромной численностью, вполне покрывали эти упущения. Мне неслыханно повезло, в том, что нарвался я, всего лишь на небольшую группку, и то явно молодняка.

Так вот, эти самые сумрачные демоны, после распространения искаженных пророчеств и максимального воздействия их ложного влияния на умы человеческие и не совсем, легли на дно. Превратившись в теней, словно их и не было ни когда, они отлично выполнили долг перед своей Богиней. Я лично, до сих пор считаю, что если бы не счастливый случай, который свел меня с несколькими представителями этого вида, еще года четыре назад, не много бы мы выяснили и до сих пор мыкались, словно слепые котята в поискать не известно чего. Все было идеально спланировано. Вампиры — изначально считались злом и после капитальной промывки мозгов, которую устроили дети ночи, никто и не предполагал, что мы являемся единственной возможностью предотвратить возвращение свергнутой богини, в наш мир. Но нам не слыхано повезло, и первый план Ашаны по уничтожению, меня родимого, с треском провалился. К тому же, сумев вытащить из детей ночи, некоторые данные, мы знали в каком направление нам необходимо двигаться.

Во-вторых, была определенна дата свершения пророчества. Все должно случиться действительно во время красного затмения ровно через четыре месяца и тринадцать дней. Да согласен, времени ни вагон и даже не маленькая тележка, а так всего ничего, но все же оно еще есть.

И вот сейчас, мы сидели и ждали последних вестей от своих разведчиков, которые, наконец, нашли один из самых древних и загадочных народов Хортборга — сильфов. Эти существа, крайне неохотно шли на контакт и всячески пытались пресечь все наши попытки хотя бы просто поговорить. Они вполне могли пережить любой исход пророчества. Прибывшие в наш мир довольно давно, тем не менее, сильфы имели особенность ни к чему не привязываться и периодическое перемещение между мирами, пусть и редкое, для них было обычным делом. У них были пути отступления, у нас же ничего этого не было. Либо победа, либо — смерть. Но как давно стало известно, всегда кому-то что-то, да надо. Иногда настолько, что в ход идут любые средства, будь это грубая сила или попирание своих же принципов. Мы надеялись на последнее. Цена, предложенная в обмен имеющейся у них информации, была высока, возможно, даже слишком. Сильфы необычайно мощные носители энергии, совершенные магические существа, но вот поддерживать свою популяцию им достаточно сложно. Все дело в том, что у одной пары за всю их довольно таки длинную жизнь рождается всего один ребенок. Для того, что бы родить второго — необходимо чудо или же кровь бессмертного. Притом, отданная добровольно. В Хортборге достаточно долгожителей, взять хотя бы драконов, высших магов, эльфов, но вот что касается бессмертных... То тут подходили только мы, то бишь вампиры. И все бы ничего, если бы не извечное "НО".. Вытягивая кровь, сильфы забирают не только ее, но и все сверхспособности донора, обрекая его, фактически, на обычную человеческую жизнь. Вот только сроком в вечность, если конечно, никто его раньше не убьет. Вампиры лишаются физической силы, скорости, обостренного чутья, возможности к трансформации, а вот кровь и дальше, употреблять им, просто необходимо, и, учитывая все перечисленные выше нюансы, становиться это практически не возможно. Вот и выходило, что наша кровь, это единственное, что могло их заинтересовать. И как бы ни было больно, противно и жестоко, но выбора у меня не было. Принцип меньшего зла. И даже зная, что после, доноры получат всяческую поддержку и помощь, легче не становилось. Но об этом будем думать после, если конечно останутся те, кто будет на это способен...

По черной глади проекции пошли рябые волны и наконец, появилось изображение.

— Приветствую Теодорос, Александр. — Карен, правая рука архимага, чуть склонила голову в знак приветствия. — Все прошло превосходно, они согласились на наши условия.

— Пророчество у тебя? — взволнованно спросил архимаг. Магичка не много помедлив, ответила:

— Практически.

— Что это значит? — Теодорос повысил голос и впился взглядом в проекцию.

— У них нет письменной версии пророчества. Обладая отменной памятью, они готовы передавать Вам все слово в слово, через меня. — "Просто отлично"! — скривился я. " Хороши же наши партнеры, если вместо личной встречи, просто залезут в голову женщины и будут через нее вещать. Интересно, о каком доверии тогда может идти речь"? — внешне не выдав своего неудовольствия, я спросил Карен то, что на данный момент меня больше всего волновало:

— Сколько? — надо отдать ей должное, объяснять более детально свой вопрос не пришлось.

— Пятьдесят. — тихо ответила она, мне же оставалось молча стиснуть зубы.

— Когда?

— В течении недели...

— Хорошо. — Теодорос благоразумно молчал.

— Я лично буду присутствовать при этом.

— Александр, это не обязательно... — начала Карен, но я ее прервал:

— Давай все же вернемся к пророчеству. Когда мы его услышим?

— Прямо сейчас. — произнес глубокий мужской голос. Посмотрев на лицо магички, и увидев абсолютно пустые глаза, я понял, что сильф уже в ее сознании.

— Меня зовут Дарий и я буду представлять свой народ. — продолжил сильф. Я же предоставил Теодоросу слово, сознательно лишив себя высказывания признаний и заверений в плодотворном сотрудничестве, что следовало этикету. Наконец, обмен любезностями закончился, я напрягся, приготовившись услышать, то, что возможно послужит нам спасением.

— Время нашего переселения в ваш мир совпало со свержением Темной богини. Лично мое мнение не столь категорично о ней, как у ваших богов, Ашана не была ни плохой, ни хорошей. Чем-то, напоминая людей, она не была заморожена в своем величии, как остальные создатели этого мира. Принимая участие в нем, богиня порой совершала ошибки, но так, же улучшала Хортборг, в своем понимании, как могла. Это и послужило для нее приговором. Остальные Творцы посчитали ее недостойной и опасной для сложившейся системы. Для них она была всего лишь нарывом, гнойной раной, которую просто необходимо было вырезать для дальнейшего нормального функционирования всего организма. Великие просчитались лишь в одном. Ашана была сильной, слишком сильной, что бы ее так просто поглотил Хаос. Перед своим заключением, она поклялась уничтожить всех богов. Обладая сильным даром предвидения, она не исключала того, что ее могут свергнуть, поэтому тщательно подготовилась задолго до того как ей были выдвинуты первые обвинения. Заметьте, не смотря на то, что она знала, как все может обернуться для нее, она не отреклась от Хортборга и дальше активно продолжала принимать участие в его судьбе. Вот только сам Хортборг ее не поддержал. Во время ее суда, она могла бы защититься, если бы жители мира верили и чтили ее. Но как бы, не старалась богиня, она навсегда оставалась Темной. Ведь трудно, например, объяснить матерям погибших сыновей, что эта или та война была необходимой. Таких примеров множество и это действовало против нее. Ее храмы постепенно разрушались, вера людей улетучивалась с каждым днем, богиня слабела. И наконец, на суде, осознав, что ее предали во второй раз, самой себе она поклялась отомстить за себя не только богам, но и всему Хортборгу. И перед самим ее свержением, она все же сумела наложить сильнейшее проклятие. — Дарий замолчал.

— Так что же мы можем сделать против проклятия богини? — вскричал Теодорос.

— Ашана, — ответил сильф. — ни от кого не скрывала своего желания отомстить. Остальные Творцы, не восприняв ее как возможную угрозу в серьез, уверовав в свою мощь и силу, просто для подстраховки создали и вложили силы в небольшие изменения в пророчестве. А именно, создали оружие, которое можно будет применить против ее проводника. Но если проводник все же окажется быстрей и вытащит Ашану из Хаоса, против богини это оружие будет ничем...

— По-моему, остальные Творцы, как и мы впрочем, не в восторге от возвращения Свергнутой, почему бы им не вмешаться? — спросил я.

— Последний ход был с их стороны, поэтому они не могут вмешаться сейчас. Равновесие может покачнуться и скорей всего это так же приведет к полному уничтожению.

— Везде есть свои правила, так значит? — спросил я, медленно начиная заводиться. — Но как все-таки замечательно получается. Сложив всю ответственность с себя, Великие и Ужасные, вложили небольшую толику силы и создали не оружие против Ашаны, а так просто подстраховались?

— Александр, я лишь делюсь своими знаниями, а не отвечаю за поступки кого бы то ни было.

— Я не тебя обвиняю, так мысли в слух... Скажи, что тебе известно о проводнике?

— Лишь то что, скорей всего это не человек, так как носитель должен располагать превосходной расположенностью к магии, Теодорос не в обиду тебе будет сказано. Это под силу лишь абсолютному магическому существу, например эльфам, сильфам тем же драконам, но это лишь мое мнение. К тому же, на тебе Александр, метка богов, и если ее просканировать, можно увидеть, что находясь на теле, она не уходит вглубь. На проводнике же стоит истинная метка Темной, и она далеко не так проста. Полностью сплетаясь с носителем, символ проклятия, словно паразит всасывается в организм, и вырвать его можно только вместе с жизнью самого носителя.

— Дарий, но должны, же быть хоть какие-нибудь подсказки, где искать этого проводника? — спросил Теодорос.

— К сожалению, больше мне ничего не известно. От себя могу лишь добавить, ищите того, кто обладает уникальной, чужой для этого мира магией. Повторюсь, возможно, это одно из истинных магических существ. В любом случае на проводнике должна быть метка. Полумесяц, но повернутый в противоположную сторону от того, что на тебе, Александр. Да, энергия от этой метки, идет далеко вперед своего носителя. Если будете идти даже по соседней улице, точно не разминетесь.

— Это все, что ты можешь сказать, Дарий? — сухо спросил я.

— Нет, как бы это не выглядело, но хочу сразу сказать, вмешиваться мы не будем и проклятого среди сильфов нет. Мы не являемся творениями этих богов.

— Спасибо, что предупредил, — не сдержавшись, прошипел я. — это существенно сузит поиск.

— С тебя причитается. — не остался в долгу этот гад. Теодорос предостерегающе положил руку мне на плече, но напрасно, на нас уже смотрела Карен. Пару раз, моргнув ее взгляд, вновь приобрел осмысленность.

Дожидаясь пока исчезнет проекция, я пытался успокоиться. "Эх, доберусь я до этой твари! Закончим с Ашаной, и вот тогда... "! — мысленно у меня уже проносились возможные варианты дальнейших событий. На какое-то мгновение стало легче.

— Теодорос, какие есть предложения? — подавленный архимаг, сидел за столом, отрешенно смотря в стену.

— Теодорос, ты слышишь?

— Слышу. Просто не знаю, что тебе ответить. — на одном дыхании ответил он.

— Я прошу тебя, давай трагедии устраивать после. А сейчас возьми себя в руки, мы должны что-то предпринять!

— Да ты прав. — но то, с какой интонацией ответил архимаг, я понял, что сейчас мало что от него добьюсь. Ему необходимо время, что бы осмыслить то, что почти шесть лет пролетели слишком быстро, и их уже не вернешь. Я знаю, как он надеялся на сильфов. Но они никогда, ни во что не вмешиваются, и даже то, что один из них соизволил поделиться какой-никакой информацией уже подвиг с их стороны. Я это понимал, Теодорос пока нет, ему просто нужно время.

— Хорошо, мы можем поговорить обо всем завтра. Встретимся в Ковене. — я уже собирался уходить, как архимаг окликнул меня:

— Александр, я хочу, что бы ты проконтролировал Каролину.

— Не понял? Зачем ее контролировать, если ты сам был полностью в ней уверен и именно ты настоял на возврате ее сил. К тому же, Теодорос, на ней нет метки. Да, сила у нее огромная, но это не то, что мы ищем.

— Или за ней проследишь ты, или за тебя это может сделать кто-нибудь другой.

— Ты подозреваешь ее? — спокойно спросил я.

— Пока нет, но времени на ошибки больше не осталось. — твердо ответил он, в его глазах промелькнуло что-то и это "что-то" мне ну очень не понравилось. Стараясь ни чем себя не выдать, я спокойно ответил:

— Хорошо, я прослежу за ней. — выйдя из кабинета, я тут же почувствовал тревогу. "Что-то случилось! Каролина"! Метнувшись в бальную залу, я стал искать ее глазами. Но даже без этого я знал, что ее здесь нет. Не было ни ее запаха, ни ее энергии. "Девочка моя, где же ты"? Оставив ее на балконе, я бросился туда, в надежде, найти Каролину там. На балконе ее тоже не оказалось, но я смог учуять ее и, втянув воздух, пошел на ее запах. Он уходил в сад, и чем дальше я шел, тем лучше ощущал ее присутствие.

Каролина.

Сосредоточившись на своем плане, я пыталась стать бездушным расчетливым существом, выкинув все посторонние мысли и сомнения. У меня была цель, и мне нужно было успеть в любом случае. Больше ничего не осталось, все остальное ушло на второй план. "Я позже со всем разберусь. Все потом"! Пришло время применить свои возможности по максимуму. Времени на ошибки не осталось. Поэтому сконцентрировавшись, я попыталась прощупать отмеренную мне силу. Максимально расслабившись, я начала осознавать тело в полном объеме. Распределяя свое сознание равномерно по нему, я пыталась наполнить им каждую свою частицу. Почувствовав необыкновенную легкость, словно во мне не осталось больше ничего, я полностью расслабилась и тут же, ощущение невесомости сменилось на приятную тяжесть моей силы. Поначалу растекаясь лишь возле сердца, очень скоро она изменила свое направление и наполнила меня полностью. Клубясь, моя сила, старалась вырваться наружу, и мне стоило огромного труда сдержать ее.

Следуя своему плану, я пыталась создать фантом, модель живого человека. Практики, как таковой у меня не было, разве что, создание визуальной модели вечернего платья, которое сегодня было на мне. Но создавая из ничего не живую материю намного легче, чем иллюзию, которая должна казаться живой.

Представив, до мельчайших подробностей, желаемый объект, я выплеснула свою энергию в воображаемый сосуд и открыла глаза. Передо мной стоял не высокий блондин с голубыми глазами. "Отлично, вышла полная противоположность" — отрешенно подумала я и стала детально рассматривать фантом, пытаясь, найди погрешности в своей работе. Магией слишком не разило, и все, же она чувствовалась, но, пожалуй, это можно было списать на обычное возбуждение молодого мага, которому еще тяжело контролировать выбросы магической энергии. "Вроде, не плохо, хорошо хоть не светиться, словно новоявленный огненный шар". На глаза набежали не прошеные слезы, вздохнув я, попыталась взять себя в руки и принялась исполнять свой план. Разрывая на себе платье, я старательно кусала губы, что бы придать им более яркий цвет. Растрепав немного прическу, я легла на землю, ментально дав приказ фантому приблизиться ко мне, сил на обычные слова не было. Уже чувствуя приближения Алекса, вдруг захотелось прекратить весь этот фарс, расплакаться и, уткнувшись ему в грудь все рассказать. Но я не имела такого права, я не могла тащить за собой в могилу его! Кого угодно, только не его! Стиснув зубы, я обняла фантома, притянув его вплотную к себе. "Еще пол минуты, пятнадцать секунд, пять... Ну вот и все...". Я тихо застонала. В следующую секунду, тело фантома оторвало от меня, и я услышала глухой удар. Подняв глаза, я увидела его лежащим у камня в неестественной позе и услышала животное рычание, от которого по телу пошли мурашки. Зажмурившись, я быстро перенесла фантома ... куда? Да демон его знает куда, сейчас было не до того. "Я смогу! Я должна"! пронеслось в голове и, открыв глаза, я прошептала:

— Алекс, это не то... Я могу все объяснить. — в конце, голос меня все же подвел, а от банальности и искусственности сказанного, меня саму чуть не стошнило. Посмотрев в его глаза, я содрогнулась. В бездне черных глаз, плескалась такая безудержная ярость, что хотелось просто провалиться сквозь землю. В нижнюю губу упирались вылезшие клыки, он тяжело дышал, пытаясь бороться со своим зверем внутри. Казалось, малейшее неверное движение, слово и он просто разорвет меня. Не стерпев его взгляда, я опустила голову. Не знаю, сколько прошло времени, я сидящая на земле с низко опущенной головой и он возвышающийся надо мной. Казалось, это длилось вечно. Наконец, почувствовав, как он успокаивается, я снова посмотрела на него. Сердце болезненно сжалось, хотелось взвыть в голос, закричать, биться головой об стену только больше никогда не видеть его ТАКИМ. Презрительная усмешка скривила его губы, не коснувшись глаз. Они же смотрели на меня с полным безразличием, ни ненависти, ни призрения, ни осуждения, вообще никакой эмоции. Так смотрят на крысу, которую можно раздавить, да вот только мараться не охота, вот и отпускают ее катиться к такой то матери, да побыстрей с глаз долой.

Мне стало страшно. Я ожидала бурю, ураган, потоп все что угодно, но не ледяную заснеженную пустыню. В этот момент я, наконец, осознала, что потеряла его навсегда. И даже понимая, что так было нужно, все равно не смогла сдержать все-таки прорвавшихся слез. Было больно, очень больно. "Возможно, это последний раз когда я его вижу, он рядом и стоит протянуть руку... Так близко". — Не соображая, что делаю, я потянулась к нему. Он медленно отступил.

— Алекс, послушай...

— Пошла вон. — его ледяной тон кинжалом вонзился мне в сердце. Меня словно холодной водой окатило. Я не могла ни пошевелится, ни что-либо сказать. Да и что говорить. Я добилась, чего хотела. Сжав зубы, я заставила себя сдвинуться с места. Проходя мимо Алекса, споткнувшись, я бы упала, если бы не его рука, вовремя подхватившая меня.

— Ноги не держат? — усмехнувшись, процедил он. Горло сдавил спазм, я ничего не смогла ответить. Он же, брезгливо отпустив мою руку, продолжил:

— Пожалуй, уйду я. Леди, — особо выделил он. — приношу свои извинения. Не хотел помешать. — Насмешливо отвесив поклон, он, резко развернувшись, направился в противоположную сторону от академии. Я, молча, смотрела, как он уходит, пока его силуэт не поглотила ночь.

"Ни думать! Ни думать, ни о чем"! — твердила сквозь зубы я, снова и снова, так как знала, что стоит отвлечься и от меня в буквальном смысле ничего не останется. Я боялась, поддавшись слабости, не довести до конца то, что уже начала. Закрывшись от всего, я шла в свою комнату и думала лишь о том, как попасть туда незамеченной. Выпускной бал был в самом разгаре. Преподаватели давно покинули приделы академии, и выпускники отрывались на всю катушку. Музыка уже была не столь легка и изящна, как в самом начале, подвыпившие студенты перехватили инициативу на себя и теперь трольи частушки вперемешку с народными песнями звучали одновременно из разных сторон. Менестрель только вежливо улыбался, но способствовать в культурном воспитании молодежи не стремился. Мои однокурсники разбрелись по всей территории академии, в связи с чем, мне нужно было быть крайне осторожной, стараясь не попасться в таком виде кому бы то ни было на глаза. Часто останавливаясь и пропуская веселившийся народ, я избегала освещенных, людных мест. Проникнув, наконец, в свою комнату, я прислонилась к стене и, закрыв глаза, постаралась успокоиться и выровнять дыхание.

— Каролина, я везде тебя искала! Куда ты пропала? — вздрогнув и открыв глаза я увидела Аэвон сидящую на своей кровати.

— А ты почему не на празднике? — эльфийка сидела с опущенными плечами, еще не высохшие дорожки от слез виднелись на ее щеках. Присев около нее я тихо спросила:

— Что случилось, Аэвон?

— Даниель ... Каролина, прости, но я не хочу сейчас об этом говорить.

— А я и не буду спрашивать. На праздник не вернешься?

— Нет, а ты почему не с Алексом? Я видела вы уходили вместе.

— Знаешь, я тоже не хочу об этом говорить. — вздохнула я, на что эльфийка печально улыбнувшись заметила:

— Да мы в одном корыте, подруга. — Я предпочла не разубеждать ее и только кивнула головой. Поначалу, я думала незамеченной ускользнуть из академии, оставив записку для Теодороса, теперь же наоборот обрадовалась, что встретила эльфийку и смогу хоть с ней нормально попрощаться. Она же тем временем, сходила на кухню и, вернувшись с бутылкой вина, вопросительно посмотрела на меня.

— Ты как, поддержишь?

— Почему бы и нет. — ответила я. И подумала: "Действительно, почему бы и нет? Сейчас для нас обоих, это, похоже, именно то, что нужно".

Усевшись прямо на полу, мы проговорили до утра. Вспоминали, как познакомились, годы дружбы и постоянные переделки, в которые, с завидным постоянством, поочередно вляпывались. Я была благодарна Аэвон просто за то, что она рядом. Уверенна она чувствовала то же самое. Избегая больных для нас тем, мы помогали друг другу пережить эту ночь, которая для каждой из нас была слишком горькой, что бы провести ее в одиночестве.

Утро встретило нас ясной, солнечной погодой. Аэвон, поднявшись, с удовольствием потянулась, разминая затекшие конечности.

— А знаешь, Карли, у нас обязательно все будет хорошо! — она искренне улыбнулась. — Ты веришь?

— Верю. — Я и в правду хотела верить. Мой взгляд упал на солнечного зайчика, скачущего по нашей стене. Аэвон, тем временем начала убирать остатки нашего маленького ночного пира, и пока не обращала на меня внимания. Воспользовавшись этим, я быстро написала два небольших письма и, запечатав их, подумала: "Ну что ж, пора" — а вслух сказала:

— Аэвон, я могу тебя о чем-то попросить?

— Конечно.

— Передай, пожалуйста, два письма. Одно для Теодороса, второе — Алексу. — подруга удивленно посмотрела на меня, видимо пытаясь понять почему я просто не явлюсь в Ковен, порталов то никто не отменял, ну или в крайнем случае не перенесу их самих. Но вслух она ответила:

— Без проблем.

— Теодоросу нужно передать, как можно быстрей, если получиться сегодня, завтра. А вот Алексу... — я задумалась, не зная когда именно должно исполниться мое видение. Только интуитивно чувствовала, что где — то около года, возможно меньше, но точно не больше. — А Алексу передай, пожалуйста, через год, ровно в этот же день.

— Каролина? — протянула эльфийка. — Почему-то мне это совсем не нравиться. Ты уходишь?

— Да, ухожу. И если бы ты знала, насколько это не нравиться мне, но у меня просто нет выхода.

— Выход есть всегда! Может... — оборвав ее, я успокаивающе сказала:

— Аэвон, все будет хорошо! Я просто сделаю, то, что должно. Пожалуйста, передай Алексу письмо ровно через год. Для меня это очень важно.

— Хорошо, но куда ты направляешься?

— Прости, я действительно не могу тебе сказать. — она подошла ко мне и серьезно посмотрев в глаза спросила:

— Если бы мы не встретились сегодня ночью, ты передавала бы три письма? — "Что я могла ответить единственной подруге? Что, да, так я и собиралась сделать". Она, тяжело вздохнув, просто сказала:

— Ладно, можешь не отвечать. Я попытаюсь понять. Но обещай мне, при первой, же возможности ты обязательно дашь о себе знать!

— Обещаю. — и крепко обняв Аэвон постаралась не расплакаться. Она же отстранившись, весело проговорила:

— Не вешай нос! Собирайся, и никуда пока не уходи. У меня есть для тебя прощальный подарок. Я быстро! — с этими словами, она вылетела из комнаты, оставив меня одну.

Стянув с себя уже никуда не годное платье, я быстро освежилась и надела кофту и привычные для себя штаны, в которые запихала все свои сбережения. Затем прихватив свой диплом, куртку, пару сменных вещей и спальный мешок, я положила их в магический карман, позволяющий уменьшать размер и вес переносимого, туда же следом отправилась фляга с питьевой водой и сухой паек. "Вот в принципе и все" — подумала я, последний раз окидывая взглядом комнату.

Хлопнула дверь. Оглянувшись, я увидела сияющую Аэвон, держащею новенькое кожаное седло.

— Вот, — с улыбкой протянула она мне его. — Прислала в честь выпускного тетушка по папиной линии. Очень удобное. — Заметив мой удивленный взгляд, она фыркнула:

— Я так поняла, порталами ты не хочешь пользоваться, что бы ни наследить. А на своих двоих вряд ли уйдешь очень далеко.

— Аэвон, я не могу... — она недовольно перебила меня:

— Прекрати, тебе нужней! Я все равно, еще какое-то время побуду здесь. К тому же ты мне как сестра, если не возьмешь, я обижусь. — Она картинно надула губки.

— Аэвон, какая же ты... — с нежностью произнесла я, в глазах предательски защипало.

— Вот разберешься со своими делами, приедешь ко мне и тогда поблагодаришь. — улыбнувшись ответила она. Прижав к себе подругу, я сказала:

— Спасибо. И береги себя.

— А ты себя, да и Рыжика тоже, головой за него отвечаешь. — ворчливо ответила она.

— Обещаю.

Простившись с подругой, я спустилась в конюшню и, оседлав теперь уже моего, красавца-коня, пустила его галопом. Не оглядываясь, я покидала академию, которая была моим единственным домом. Свое детство, юношество, всех кого любила, я оставляла позади себя. Смотря только вперед, я знала, что вряд ли когда-нибудь увижу все это снова, и, тем не менее, я не жалела. Я верила, что смогу спасти всех тех, кто мне дорог, пускай ценой собственной жизни, но я смогу их защитить! Ветер хлестал по лицу, менялись проносившиеся пейзажи. Конь, словно чувствуя настрой своей новой хозяйки, летел, едва касаясь копытами земли, унося меня, прочь от всего, что было так дорого. Вдалеке раздались раскаты грома, небо стало затягивать тяжелыми, практически черными, грозовыми тучами. "Ну что ж, — злорадно подумала я. — мы еще поборемся"! — и подстегнув коня, мы понеслись навстречу приближающейся буре.

Глава 13

Каролина.

Уже больше недели шел дождь. Зябко кутаясь в свою куртку, я вела Рыжика по лесной тропинке, то и дело увязая в размокшей земле. Конечно, было бы удобней ехать на нем, но сегодня с утра конь умудрился подвернуть заднюю ногу и теперь, понуро прихрамывая, волочился за мной. Было холодно, да и вода заканчивалась, и я очень надеялась до наступления темноты выйти к какой-нибудь деревеньке. Боясь привлечь к себе внимание, я не использовала магию, поэтому и приходилось терпеть определенные неудобства, в связи с чем мое настроение все быстрей приближалось к отметке "0".

Наконец лес стал редеть, и вскоре я вышла к его окраине. Дождь прекратился, и лишь легкие порывы ветра изредка играли с моими выбившимися из косы волосами. По полю мягко стелился белесый плотный туман, скрывая от взора небольшие овраги и тропинки. Вглядевшись, я облегченно вздохнула — вдалеке угадывались очертания каких-то построек. "Ну что ж, возможно, нам и повезет". — Задумчиво протянула я, похлопав Рыжика по холке, и повела к предполагаемому жилью.

В деревню мы вошли уже в сумерках. Неслышно было детского смеха, возни скотины в загонах, пения птиц. Тишину нарушала лишь тяжелая поступь моего коня, который все больше начинал хромать. Закрытые дома неприветливо взирали на нас темными окнами, порой наглухо забитыми досками. "М-да... похоже, зря надеялась", — уныло думала я, пробираясь все дальше. Вдруг Рыжик остановился, пару раз тяжело втянув воздух, фыркнул и попятился.

— Малыш, ты чего? — спросила я, одновременно сканируя территорию. Но ничего, верней, никого из нежити не обнаружив, пошла дальше. Конь продолжал упираться, и тащить его становилось все трудней.

Внезапно я услышала какой-то шум. Повернувшись на него, я расслабила руку, и моментально это почувствовавший Рыжик рванул в сторону. Хотела броситься за ним, но боковым зрением уловив движение, обернулась. Мгновенно приняла боевую стойку: корпус в пол-оборота и отведенная немного назад правая рука, по которой уже начинали пробегать огненные искры. На меня с диким ревом неслось нечто! Нечто огромное, белобрысое и... розовощекое? Удивленно приподняв бровь, я сделала шаг в сторону, с интересом наблюдая, как мимо пронесся здоровый детина, не успев притормозить, врезался в стоящий позади меня колодец и, охая, сполз по нему вниз. "Полоумный"? — подумала я и уже вслух спросила:

— Ты что за чудо и с чем тебя едят?

— Не надо меня есть, — горестно вздохнул, парень. В следующее мгновение, он неожиданно вскочив, бросил на меня пламенный взгляд и огорошил:

— Я спасу тебя, прекрасная дева!

— Ты б лучше коня моего спас, — сухо ответила я, на что добрый молодец совсем растерялся и уже не так уверенно переспросил:

— Коня? А чаво его спасать?

— Так он сейчас неизвестно где, нервный, голодный, с поврежденной ногой. — Парень вытаращился на меня обалделыми голубыми глазищами, не в силах что-либо произнести. Мне даже стало как-то неуютно. Осмотрев себя на предмет каких-либо пугающих деталей и не нашедши таковых, я аккуратно спросила, боясь еще больше то ли напугать, то ли озадачить:

— От чего спасать-то собирался? — услышав последнее слово, он, подбоченившись, медленно подошел ко мне и снова принялся за свое:

— Не бойся, несчастная, ты под моей защитой.

— Это кто здесь несчастная? — начала закипать я. — Послушай, рыцарь в белой рубахе, или ты немедленно все мне объясняешь, или... — договорить я не успела, так как воздух начал буквально трещать от пробегавших по нему разрядов. Почувствовав ужасный запах чего-то явно давно прогнившего, я удивленно уставилась на своего "защитника". Он остекленевшим взглядом смотрел мне за спину. Обернувшись и никого не обнаружив, уже хотела спросить, что здесь происходит, как вдруг где-то совсем рядом раздалось жуткое шипение, поддержанное с другой стороны чьим-то протяжным воем. Парень, схватив меня за руку, воскликнул:

— Бежим! — Возражать желания не было, по крайней мере, до выяснения хоть каких-нибудь подробностей, желательно, в более безопасном месте. Поэтому я позволила утянуть себя с дороги в сторону. Уже через пару минут мы подбежали к земляному подвалу. Поднатужившись, детина сдвинул чугунную крышку и, затолкнув меня первой внутрь, поспешил присоединиться ко мне, напоследок надежно захлопнув наше убежище.

Мы стояли друг напротив друга в кромешной тьме. Никогда не жаловалась на плохое зрение, а с возвратом моих сил оно улучшилось десятикратно. Даже сейчас я видела румянец на щеках у парня и нервно сжимаемые в кулаки руки.

— Эй, ты как? — нервно спросил он, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте:

— Жива.

— Прекрасная....

— Еще раз — и я за себя не отвечаю, — грозно прошептала я. Он улыбнулся и мужественно протянул:

— Я ждал тебя.

— Зачем? — начиная чувствовать себя тупым пеньком, спросила я. Этого молодца я точно не понимала. Молодец же, хмыкнув, объяснил:

— Чтобы спасти.

— Ааа... — протянула я. — Скажи мне, доблестный рыцарь, сражение за меня, родимую, переноситься на завтра? Что-то мне подсказывает, что эти милые зверушки просто так не уйдут, — он обиженно скривил губы и пробурчал:

— Так в безопасности ты уже.

— Не хочу тебя разочаровывать, но пока мы тут стояли, я прикинула несколько вариантов, и, ты знаешь, ни в один безопасность как таковая, к сожалению, не вписывается.

— Ты напугана. Но тебе бояться нечего. Утро вечера мудренее. Прекрасный сон взбодрит тебя, развеет страхи...

— Спаситель ты мой, нормально говорить умеешь, аль научить? — парень, глубоко вздохнув, как-то сник и протянул без энтузиазма, зато вполне внятно, что не могло не радовать:

— Умею, просто мамка мне всегда говорила, что однажды спасу я настоящую принцессу и увезу ее в свой замок. И все будет у нас хорошо: и детишки там, и земли навалом, и животинка разная... — "Да у них вся семейка с приветом"! — думала я, разглядывая понурившегося юношу.

— Я просто проявлял вежливость, — не удержавшись, я засмеялась, за что парень обиженно пробурчал:

— Я там знаю, как правильно нужно с ними разговаривать.

— С кем?

— Ну так с принцессами, — объяснил он. Я же просто сползла по стенке, давясь смехом.

— Сбылась мечта. Ты в небольшом уютном замке, с прекрасной девой, а животинка во дворе пасется, — в моем смехе начали уже проскальзывать истерические нотки.

— Зря ты так... — стало стыдно, поэтому, глубоко вздохнув, я попыталась унять смех и спросила:

— Как звать-то тебя?

— Мирон.

— Ми-рон. — по слогам протянула я.

— Ну, ты понимаешь, моя прабабка при смерти наказала моей мамке назвать так первого своего ребенка, сказав, что это обязательно поможет ему в жизни. Вот она...

— Стоп! Дальше не надо. Ты знаешь, а мне начинает нравиться ваш семейный юмор.

— А ты кто? — сделал вид, что не обиделся парень.

— Я маг-практик. А звать меня можешь Каро... — я осеклась и спешно добавила: — Зовут меня Кариэлла.

— Эльфийка? — уважительно протянул он.

— Да нет. Долгая история, как-нибудь позже расскажу, а сейчас предлагаю обсудить наше положение.

— А чего его обсуждать? С рассветом проклятые демоны уберутся, и мы сможем выйти.

— Демоны? — я задумалась. "Демоны, но я их совсем не почувствовала. Они словно из ниоткуда вылезли. Порталы отменяются: в воздухе проскальзывали странные разряды, а это им не свойственно.... Да и звуки, издаваемые тварями, явно противоположны вполне вменяемому демонскому наречию".

— Ну да, эти упыри всегда уходят на рассвете... Солнца любая нежить боится, это каждому известно.

— Так это упыри или демоны? — Мирон недоуменно уставился на меня.

— А в чем разница?

— Ясно. Ты их видел? Можешь описать?

— Только издалека. На мертвяков похожи. Ходят медленно, покачиваясь из стороны в сторону, шипят и воют. И воняет от них, как из... ну ты и сама почувствовала.

— Зомби. Мирон, ты знаешь, сколько их?

— Да кто ж их считать будет? — похоже, парень сделал выводы о моих "высоких" умственных способностях. Но однозначно, обладая, куда большим тактом, нежели я, не высказал вслух все, что думал, и попытался ответить на мой вопрос:

— Много, пару дней назад их было больше трех дюжин. Мне кажется, что с каждым днем в рядах у них прибавления.

— А как ты это определяешь?

— Да поутру смотрю на следы, оставляемые этими зомби. Знаешь, Кариэлла, они ж не только в деревне наследили, они еще и до кладбища добрались. Наши-то почти все поуходили из деревни, осталось пару человек, и уже наученные — попрятались. Так эти твари добрались и до предков. Теперь мертвечиной питаются, каждый день все больше разрытых могил.

— Мирон, а у Вас большое кладбище?

— Большое, но боюсь, если все так и будет продолжаться, могил им хватит еще на пару недель, а дальше... — я присвистнула. "М-да... Дело дрянь. То, что они не питаются мертвыми и адепту младших классов понятно, а вот большое кладбище и число прибавляемых наводит на размышления. Демон, кто же и, главное, для чего их поднимает? Ясно одно: поднимающий наделен немалой силой, иначе просто не смог бы так долго подпитывать их своей энергией. К тому же постоянное увеличение зомби..." — меня бросило в дрожь.

— Кариэлла, — Мирон выставил руки перед собой, стал спускаться по лестнице. — Идем, нужно отдохнуть. А утром я тебе все покажу.

Спустившись, он зажег факел и стал готовить места для отдыха. Я осмотрелась: мешки, ящики, настил из соломы да небольшая бочка, приспособленная под стол, на которой стоял глиняный кувшин, — больше ничего в маленьком погребе не было. Проследив за моим взглядом, Мирон, спохватившись, сказал:

— Кариэлла, в кувшине питьевая вода. К сожалению еды, здесь нет, но утром, когда выберемся, я обязательно что-нибудь раздобуду.

— Спасибо, — выпив воды и присев на "кровать", я спросила:

— Как давно все это началось?

— Около месяца назад.

— Вы сообщили в Ковен?— парень, невесело усмехнувшись, ответил:

— Пытались и не один раз. Да толку от наших стараний мало было. Понимаешь, мага в нашей деревне уже давно не было, — платить нечем. А в Ковене нашим посыльным посоветовали меньше пить, так как никакой магии в нашей окрестности не ощущалось, а просто так кого-то отправлять, хотя бы для очистки совести, они не потрудились.

— Бред какой-то. К кому именно в Ковене Вы обращались?

— А я знаю! Все они на одно лицо. Старые, седобородые да укутанные с ног до головы темными плащами. Посылали гонцов не один раз, но так сразу и не поймешь, с одним говорили или с разными. Вот народ и ушел из этого места.

— Ну, у меня-то бороды, слава Богам, нет, да и года не те, чтобы жаловаться на старость.

— Так оно и ясно. Ты ж не из Ковена.

— Из него, родимого, можно сказать, прямиком к вам пришла, — вздохнула я.

— Да ладно. В Ковен не принимают женщин, — недоверчиво прищурился Мирон.

— Это кто тебе сказал?

— Так сестрица хотела туда поступить, так ей подробно объяснили, — я улыбнулась.

— Мирон, я просто в восторге от твоей семьи! Познакомишь?

— Познакомлю, — легко согласился он.

— Вот что я тебе скажу. Попробуем разобраться с вашими зомби, но у меня есть одна просьба.

— Как же ты с ними разберешься? У нас еще в самом начале, когда их было только несколько, трое здоровых мужиков еле завалили одну тварь, а сейчас...

— Все-таки я маг, у меня даже диплом есть, — хмыкнула я. — Только хочу попросить: когда все закончится, ты должен молчать обо мне.

— Но как же?..

— А вот так. Будут спрашивать, скажешь, что какой-то нездешний мужчина-маг помог и уехал, — хотя сама-то я хорошо понимала, что наслежу будь здоров, и скрыть это от Ковена вряд ли удастся. Хотя есть одна идея. Стоит рискнуть.

— А чаво делать будем?

— Спать. Ты ж сам говорил: "Утро вечера мудренее", вот утром думать и будем. — Мирон согласно кивнул и лег на настил, укрывшись какой-то шкурой. Недолго думая, я последовала его примеру.

Проснулась я от жуткого холода. Не смотря на солому и шкуру, в которую я закуталась с головой, замерзла сильно. Растирая руки, осмотрелась и заволновалась. Мирона в нашем временном убежище не было. "Куда делся мальчишка? Надеюсь, не пошел сам разбираться со своей живностью"? Почувствовав небольшой сквозняк, я поняла, что погреб открыт. Обувшись, прошла до лестницы. Солнечный свет освещал всего пару ступенек. Выбравшись на поверхность, я осмотрелась: у погреба стояла небольшая хатка, которую окружал полуразрушенный маленький сад. Я сожалением разглядывала погнутые молодые плодовые деревца и изрытую землю, сломанную изгородь и следы недавнего пожара — обуглившиеся бревна, сиротливо лежащие на земле. Вздрогнув, я представила, как когда-то люди с любовью все это выстраивали и выращивали, а теперь все их труды медленно умирали. Прожив всю свою сознательную жизнь в академии, я, конечно, выбиралась за ее приделы, но никогда не видела брошенного жилища. Это было страшно и неправильно! Отвлек меня от грустных размышлений Мирон, вышедший из-за дома. Он нес подстреленную утку и довольно улыбался.

— Проснулась уже, — скорее не спросил, а констатировал он. — Сейчас будем завтракать.

Быстро ощипывая птицу пока Мирон разжигал костер, я думала над ситуацией: "Сейчас я нахожусь в районе Старложских гор, и, насколько мне известно, всегда это были довольно тихие и спокойные места. Да и вообще у меня в голове не укладывается, как под самим носом Ковена развернулся такой "концерт" и уже месяц оставался без зрителей. Хотя вчера, до последнего момента, я тоже не ощущала присутствия черной некромантской магии. Но у Ковена-то опыта побольше будет. Так почему же до сих пор не были обнаружены зомби и призывающий? Пусть поднимал их кто-то раз в сутки, но все равно это достаточно мощный выброс энергии, и она не могла остаться незамеченной столько времени! Или этот "кукловод" настолько сильный, что творимая магия не выходит за пределы намеченной для его действий территории и он может грамотно ее скрывать. А может у Ковена появилась намного большая проблема? Но тогда, ЧТО же должно было случиться, если им стало плевать на подрываемую репутацию?" В памяти всплыли слова Теодороса перед вторым обрядом в цитадели: "Есть одно старинное пророчество. Его я и хотел бы обсудить, но это долгий и тяжелый разговор, поэтому я предлагаю перенести его на пару дней". "Неужели все дело в этом пророчестве?! — с волнением думала я. — Убегая из академии, я совсем не подумала об этом, да и встречаться с архимагом после своего видения было рискованно. Ведь я до сих пор ничего толком не знаю о той женщине, Свергнутой — больше она не появлялась. А вдруг это все связано? И мои видения, и пророчество, и та женщина"? — обзывать себя и кусать локти, было поздно: что сделано, то сделано. Но всегда есть возможность все исправить, по крайней мере, я очень на это надеялась. Решив позже вернуться к своим рассуждениям, я начала думать о сложившейся ситуации в селе Мирона. Сначала некромант — потом все остальное. Пока я размышляла, парень уже дожарил птицу и выкладывал горячие куски в глиняный горшочек.

Птичка была съедена до обидного быстро. С сожалением дожевывая свою порцию, я спросила:

— Сколько людей осталось в вашей деревне?

— Пару стариков, которые отказались уходить да я.

— А почему ты не ушел? — парень моментально залился краской и опустил глаза.

— Ну так я это... Дом наш стерегу и еще у меня есть кое-какие дела, — закончил он как-то уж слишком смущенно. — С трудом подавив улыбку, я про себя подумала, что обязательно необходимо познакомиться с его семьей.

— Понятно. Ладно, так что мы имеем?

— Три новые разворошенные могилы. И ты знаешь, этой ночью нежить не дошла даже до середины деревни. Следов нет. Это странно. Правда, они все-таки задрали последнюю корову. Ее, наверно, не успели увести с пастбища, — сердце сжалось — я подумала о Рыжике. Надеюсь, он успел ускакать на безопасное расстояние от деревни.

— Им не хватает пропитания. Думаю, скоро они двинуться дальше.

— Ты думаешь? — оживился парень. — А когда?

— Скоро, — ответила я, а про себя добавила: "Скорей всего, сразу, как будут подняты все".

— Мирон, рядом с вашей деревней есть еще поселения?

— Ну, дня два-три пути. Думаешь, туда побредут?

— Возможно туда, а возможно и оттуда?

— Не понял?— Мирон удивленно посмотрел на меня, почесывая макушку.

— Понимаешь, ваши зомбики-то не сами пробудились, им в этом кто-то здорово помогает. Для проведения обряда поднятия необходима живая кровь. Притом ее нужно не мало. Скажи, из вашей деревни вчера или пару дней назад кто-нибудь пропадал?

— Нет, а что за обряд поднятия?

— Зомби наколдовать нельзя из ничего. Их поднимают. Для этого подходят как отдельно взятые трупы, так и массовые захоронения, например, кладбища. Все зависит от того, какое количество поднятых необходимо создателю.

— Чаво? Ты хочешь сказать, что эти зомби — наши упокоенные предки?

— Как оказалось, плохо упокоенные были, — вздохнув, ответила я. — Вот и получается: для обряда нужны люди, много людей. Сколько деревень поблизости?

— Одна. Низки зовется, от речки Низы, что разбивает ее на две части — новую и старую.

— В старой части кто-то живет?

— Да нет, в основном все перебрались на другой берег. Может, кто и остался — не знаю, не бывал в той части.

— Будем надеяться, наши догадки окажутся верными.

— А проверить никак нельзя?

— Нельзя. Этот некромант достаточно силен, раз создал столько тварей, да и еще так грамотно скрывает свою волшбу. Если начну прощупывать его территорию, может почувствовать, и к чему это приведет — неизвестно. А раз враг превосходит нас численностью, будем брать хитростью. Все необходимо сделать точно и аккуратно, чтобы он ничего не заподозрил.

— Но мы не успеем дойти до Низков до наступления темноты. Что будем делать, если ночью нарвемся на этих гадов?

— А нам и не надо в Низки.

— А как же мы тогда достанем поднимающего? — забеспокоился Мирон. Задумчиво посмотрев на него, я аккуратно спросила:

— Скажи мне, Мирон, ты быстро бегаешь?

День минул за приготовлениями. Накрыв двор парня блокирующим куполом, я занялась изготовлением разрывающихся шаров. Как бы я не хотела колдовать, боясь быть обнаруженной, другого выбора не оставалось. Мирон не владел даже легкими задатками магии, а отбиваться от зомби голыми руками — чревато. К тому же мне необходимо было изменить свой магический фон. Еще в академии мы часто практиковали подобное, маскируясь под преподавателей, когда необходимо было пробраться в город. Конечно, срабатывало это не всегда, ведь внешность-то оставалась прежней, но самые настырные все же умудрялись проскользнуть за ворота. Также было в этой маскировке еще одно, на мой взгляд, огромное преимущество. Благодаря смене магического фона маг, колдуя, оставлял след выбранного объекта. Изредка возникали пикантные ситуации, когда обнаруживалось то одно, то другое нарушение правил самими "преподавателями": например, внос алкоголя в академию или применение магии в близлежащих корчмах, но пока нам это сходило с рук. Никто ведь не идеален. Хорошее было время, беззаботное. Теперь же... Поморщившись, словно от физической боли, я сжала зубы и приказала себе не думать ни о чем, кроме сегодняшнего вечера. Упрямо мотнула головой и прошептала:

— Теперь же просто назревает пакость помощней.

Когда солнце садилось, мы с Мироном уже стояли с северной стороны деревни. Перед нами распростерлось огромное поле, изрытое вдоль и поперек. В воздухе отчетливо запахло гнилью.

— Готов? — спросила я парня.

Он лишь кивнул головой, сосредоточенно всматриваясь вдаль. Я тоже сконцентрировалась. План был предельно прост — проследить магический след волшбы и обезвредить противника, нанеся ему повреждения, так сказать, не совместимые с жизнью. Я очень надеялась, что на практике все будет так же просто. На все про все мы имели не больше пяти минут — с поднятия первого зомби. По-другому, как я уже поняла, ничего выяснить у меня не получится, так как даже сейчас, когда начал электризоваться воздух, я не ощущала ничьего присутствия. По истечении пяти минут будут подняты все и, почуяв добычу, ни за что не отпустят ее. Я, конечно, сильна, но тешить свое самолюбие не собиралась. Как бы ни был маг силен, армия зомби может стать последним, что он увидит в жизни. Только уничтожив создателя, можно было покончить с этой нежитью.

— Мирон, сейчас начнется. От меня ни на шаг!

— Да понял я уже, — ответил парень. В следующее мгновение сразу в нескольких местах не далеко от нас задрожала земля.

— Закончатся шары, растрясешь меня. Если не получиться, беги, — сказав это, я закрыла глаза и, максимально отключившись от всего, стала искать нити энергетической подпитки. Как огромный разматывающий клубок, они были по всему полю — шевелящиеся и переливающиеся тоненькие красные ниточки. Услышав первый хлопок от разрыва шара, я усилила старания: мысленно подтянула к себе одну из нитей и стала искать ее начало. Голову пронзила острая боль. Чуть не закричав от неожиданности, я с горечью подумала, что не стоило так спешить и, возможно, готовиться надо было тщательней. Создатель зомби, однозначно, был сильным телепатом, и любая попытка обнаружения его отзывалась мучительной болью. И даже зная, что нельзя отвлекаться, я все равно запаниковала. "Не успею", — стучало в сознании, словно удары колокола. Вдруг в голове раздался недовольный вздох, по спине пробежали мурашки. "Только не сейчас"! — взмолилась я не известно к кому. Чужое присутствие загадочной женщины я бы ни с чем не спутала, и теперь мне стало действительно страшно. Очередное видение или контакт со Свергнутой сейчас могли обернуться плохо, очень плохо. "Не вовремя-то как!" — подумала я с отчаянием, пытаясь не отвлекаться от красных нитей. Мелодичный смех Свергнутой, раздавшийся в моих мыслях, озадачил меня. И уже в следующую секунду по телу разлилась волна тепла.

"Глупая!" — услышала я тихий шепот, и тут же ветер загудел вокруг меня. Перед глазами с молниеносной скоростью пронеслось поле, наполненное красными нитями, затем какая-то роща, равнина, дорога... Уже угадывались очертания незнакомой для меня деревни, которую пересекала узкая река, разделяя ее на две части. Увидев, наконец, небольшой домик на окраине, к которому стягивались все ниточки, я возликовала. Меня захлестнула волна ярости и предвкушения. Уже не помня, зачем я искала этот дом и что мне нужно было в нем — устремилась туда. Сгорбленный мужчина стоял спиной ко мне над самодельным алтарем и методично наносил порезы на теле ребенка. Учуяв кровь, я тихо зарычала. Мужчина быстро обернулся: его глубокий черный капюшон слетел с головы и передо мной оказался пожилой человек с холодными, почти сизыми глазами. Выражение ужаса исказило его лицо, и уже в следующую секунду он бухнулся передо мной на колени, с дрожью говоря:

— О Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня. — Удивления не было, только странное чувство неудовлетворенности. Мне почему-то показалось, что старый маг плохо старается. Мое неудовольствие обернулось для него многочисленными порезами на лице, из которых моментально стала сочиться кровь.

— Пощади! Я не отрекался, я всегда был верен своей... — внезапно он осекся. Холодная усмешка тронула мои губы, а дальше я словно перестала существовать, будто моментально провалившись в глубокий сон.

Меня кто-то яростно тряс. Открыв глаза, я увидела звездное небо, которое, впрочем, моментально заслонил собой Мирон. Взволнованно всматриваясь в мое лицо, он что-то говорил, но его голос, шум завывающего ветра, какая-то возня и стрекотание возле моей головы смешались в оглушающую какофонию. Чувствуя себя оглушенной от громких звуков, я попыталась приподняться. Если бы не парень, поддерживающий меня за плечи, не думаю, что у меня это бы получилось с первого раза. Перед глазами все плыло.

— Воды, — мне казалось, что я прошептала, но звук собственного голоса чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Зажав уши, я тяжело задышала. Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, звуки стали тише, уже не оглушая, но, тем не менее, давая возможность до сих пор слышать копошащуюся где-то в земле крысу.

— Кариэлла, ты как? — обеспокоенно спросил Мирон.

— Терпимо. — прохрипела я. — Зомби?

— Упокоились. Теперь, думаю, навсегда. — ответил парень протягивая мне бутыль. Сделав пару глотков, и почувствовав себя значительно лучше, я попросила рассказать, что произошло.

— Да что рассказывать-то? — протянул он. — Все закончилось, еще толком не успев начаться. Когда ты закрыла глаза, вылезло первые три твари. Зрелище, я бы сказал, незабываемое — живые покойники, сами откапывающиеся из могил. Ну, я сразу и запустил в них твоими шарами. Потом стали лезть и все остальные, но, поднимаясь, они оставались на месте, просто смотря на нас пустыми глазницами. Вдруг словно волна какая прошла по их рядам, и они качнулись в нашу сторону. Но ни один так и не дошел даже до твоего первого охранного круга, они взвыли и попадали. А потом такое началось! На поле занялся жуткий пожар, их тела сами вспыхивали, будто факелы, сжигая абсолютно все. Я потом ходил смотреть — так даже костей не осталось.

— Пожар?

— Ну да, я же говорю. Горело славно! — прищелкнув языком, мечтательно протянул он. — Пожалуй, я бы еще раз взглянул на такое зрелище. Но я думал, что ты это видела. Когда все вспыхнуло, у тебя глаза были раскрыты, только мне вначале показалось, что они сменили цвет, стали абсолютно черными. Показалось, наверно, — закончил он, а я вздрогнула.

— Да, скорее всего, тебе просто показалось.

— Ну а потом ты бухнулась в обморок.

— Ясно.

— А создатель? — спросил он.

— Мертв, — глухо ответила я. Я не помнила, как именно это произошло, но, тем не менее, была абсолютно уверена. Мирон, открыто улыбнувшись, сказал:

— Спасибо тебе.

— Без тебя ничего бы не получилось, так что тебе тоже спасибо, — улыбнулась в ответ.

Мирон помог мне подняться, и мы медленно побрели к его деревне, каждый думая о своем. Заметив украдкой, что на губах у парня играет мечтательная улыбка, я с легкой завистью подумала о тех временах, когда и я с точно таким же выражением лица возвращалась после какой-нибудь проказы со своими друзьями из академии. Тогда все было просто и понятно. Нам казалось, что жизнь прекрасна, и не существует большей проблемы, чем не сдача экзамена. Все было ново и загадочно, каждый следующий день встречал нас чем-то неизвестным, и так хотелось все узнать, попробовать. Мы строили грандиозные планы на будущее и наивно верили, что все ОБЯЗАТЕЛЬНО получиться. Ведь по-другому быть не могло!

Горько улыбнувшись, я поняла, что сильно скучаю по тем временам. Но лирику в сторону, о своем детстве подумаю потом. Надеюсь, у меня хотя бы на это хватит времени.

В голове крутилась масса вопросов, на которые, к сожалению, у меня пока не было ответов. Как я смогла так быстро уничтожить старого мага? То, что он был силен, я поняла еще в самом начале. К тому же, смутно правда, но я помнила часть его слов, перед тем как потерять сознание. "Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня". Какая я к демону, великая? Да и вообще не помню, чтоб мы когда-нибудь встречались, а он обращался ко мне так, словно чуть ли не с рождения знает меня. Мне это определенно не нравилось. Хотя не нравилось не только это. Меняющийся цвет глаз, присутствие Свергнутой, мое временное беспамятство, в конце концов. Смерть мага не вызывала сомнений, но как я смогла его уничтожить, при этом ничего не помня, было загадкой. К тому же еще эта не понятно откуда взявшаяся жестокость... Нет, конечно, я понимала, что либо он, либо мы с Мироном, но чтобы так! Помню, мне хотелось наслаждаться каждым его стоном, вырывающимся от новой боли, ловить малейшее изменение в обезумевших от безысходности глазах. Мне стало уже совсем не по себе. Даже сейчас начиная вспоминать и анализировать свои действия с начала сражения, мне становилось дурно до тошноты. Естественно, я не фея с лесной поляны, и на моем счету было уже далеко не одно уничтожение нежити, но вот живых людей я никогда не убивала. И страшно было даже не от того, что меня совершенно не мучила совесть... По-настоящему было страшно от жестокости, с которой я хотела этого, не засомневавшись ни на минуту. Ранее никогда не замечала подобного за собой.

За своими размышлениями я не заметила, как мы вошли в деревню и подошли к небольшому домику. Мирон, с гордостью открыв дверь, пригласил внутрь:

— Добро пожаловать ко мне домой. Надеюсь, подвалы и погреба теперь будут использоваться только по назначению, — я зашла в дом, лишь утвердительно кивнув головой. Устало добредя до первой увиденной кушетки, легла, не раздеваясь, и вскоре заснула, так и оставив свои вопросы без ответов.

Щурясь от ярко светившего солнца, я с сожалением думала о том, что снова пора в путь. Немногочисленные жители, спасенные нами от зомби, с благодарностью смотрели в след. Я знала, что вскоре вернуться и остальные. Пройдет не так много времени, и деревня вновь будет гудеть, словно пчелиный улей. Отстроятся поломанные изгороди и сараи, починятся дома, огороды приведут в порядок, и все эти работы обязательно будет сопровождать детский смех. Осознание этого необычайно поднимало настроение. Я была рада, что кому-то мы смогли помочь.

Мирон вызвался проводить меня.

— Мирон, — обратилась к парню я, — поищи моего Рыжика. У него был ушиб на ноге, но, возможно, ему все-таки удалось уцелеть. Жалко коня, а так он тебе в хозяйстве сгодиться.

— Конечно. Но я не понимаю, чаво тебе спешить-то так? Осталась бы на пару деньков, глядишь, и животинка бы твоя нашлась. Пешком все же не так удобно, да и медленно, — протянул он.

— С удовольствием осталась бы, но время поджимает. Да и наследила я у вас... Ты помнишь, если... — весело перебив меня, Мирон договорил:

— Тебя здесь не было. Не волнуйся, я позабочусь об этом, ни один житель деревни тебя не выдаст.

— Спасибо тебе, — искренне поблагодарила я и улыбнулась.

— Нет, Кариэлла, это тебе спасибо. Может, как разберешься со своими делами, заедешь на обратной дороге?

— Я постараюсь. Но одно я могу тебе пообещать наверняка, — хитро прищурившись, я продолжила: — Обещаю, Мирон, всех встреченных мной свободных принцесс буду заворачивать к тебе!

Парень, смутившись, проворчал:

— Ну-ну, буду ждать, — обнявшись на прощание, я снова отправилась в неизвестность, в надежде найти ответы на все свои вопросы. Снова смотря только вперед, не оборачиваясь и веря в то, что все это не напрасно.

Глава 14

Алекс.

Полный восторга взгляд рыжеволосой девчонки заставил меня вздрогнуть. Безудержная ярость охватила меня и, сломав шею своей игрушке, я с отвращением отбросил ее в сторону. В комнате все еще витал запах ее крови. Поморщившись, я подошел к окну и, распахнув его, взглянул на прилегающий к дворцу город. Стояло раннее утро, поэтому улочки и дороги были полупустыми: далеко не все могли позволить себе находиться на улице в это время. А те, чей возраст позволял, не особо-то и любили день, поэтому все дела переносились ближе к вечеру. Поморщившись от ярко светящего солнца, я непроизвольно подумал: "А она всегда его любила". Первый попавшийся в руки предмет с грохотом полетел в стену, вследствие чего моя любимая картина бушующего моря, покачнувшись, упала, а появившаяся на ее месте трещина змейкой побежала к потолку.

— Такими темпами он разнесет вскоре весь замок, — услышал я за дверью недовольное ворчание своего советника Эризана, и уже через мгновение имел честь лицезреть его воочию. Высокий, вечно чем-то недовольный, с лицом, обезображенным шрамом от серебряного меча, и не изменяющий ни при каких обстоятельствах своему стилю. Странная любовь вампира к белоснежным манжетам, воротничкам и кружевам неоднократно служила поводом к беззлобным шуткам во дворце, а также приводила к мелким проблемам. Находясь среди других рас, не всегда возможно было скрыть "остатки ужина". Уж слишком ярко они смотрелись на белом. Советник мрачным взглядом окинул мою спальню, на несколько секунд задержавшись на уже остывшем теле девушки, и с недовольством посмотрел на меня.

— Эта уже десятая за две недели.

— Ты имеешь что-то против? — спокойно спросил я, хотя кто бы знал, чего мне это стоило...

— Мы нарушаем Большой Договор. Еще немного — и пойдут слухи.

— Усиль охрану и проконтролируй лично. Мне некогда заниматься еще и этим, — безразлично кинул я.

— Как скажешь, — угрюмо кивнув Эризан. Поднял тело и направился к двери.

— Есть какие-нибудь новости?

— Нет.

— Что значит "нет"? — взорвался я. — Задействованы лучшие поисковые отряды! А ты уже три недели кормишь меня байками о том, что они не в состоянии найти какую-то девчонку? Или мои приказы разучились исполнять?

— Ваше Величество, — подчеркнуто холодно ответил советник, — мы делаем все возможное.

— Значит, сделайте все невозможное! — Эризан молча кивнул и вышел.

— Идиоты! — сквозь зубы прорычал я. У меня в голове не укладывалось, как по истечении такого времени мы не обнаружили даже следа этой демоницы. Словно сквозь землю провалилась! "Каролина, что же ты наделала"? Этот вопрос я задавал себе снова и снова и не находил ответа. "Неужели я так в ней ошибся"? Пытаясь заглушить в себе боль, я в новь начинал искать ей оправдания, и, вновь не находя таковых, впадал в ярость, срываясь на всех, кто находился рядом. "Слепец! Влюбленный баран! Эта малолетняя пигалица обвела тебя вокруг своего прекрасного пальчика и бросила, когда ей надоело! Каждый взгляд, каждое слово, все — ложь. Такая же, как и все люди, эгоистичная тварь!". Скорей почувствовав, чем услышав чье-то присутствие, я, обернулся и увидел Лолу. На правах старого и проверенного неоднократно друга, а также по совместительству дочери одного из уважаемых мной князей Долины, она входила куда угодно, даже в мои покои, без приглашения. И сейчас, вальяжно раскинувшись в кресле, она внимательно изучала мое хаотичное передвижение по комнате.

— Король сегодня не в духе? — промурлыкала она.

— Лола, я не в настроении, поэтому пошла бы ты... погулять. Погода великолепная! — с издевкой предложил я, прекрасно зная, что от возможности прогулок под солнцем молодую вампирессу отделяет далеко не один десяток лет. Та, лишь скорчив гримасу, лениво протянула:

— Участились убийства.

— О, Боги, и ты туда же! Неужели я не могу расслабиться раз в сотню лет?

— Я не о Большом Договоре. Я имею в виду твой народ. Надеюсь, ты еще не забыл о том, что такой существует? — Удивленно посмотрев на нее, я спросил:

— Кто-то убивает вампиров? Это переселенцы из других миров со сверхъестественными способностями, которые позволяют расправляться на раз с расой, не уступающей в силе любой другой в Хортборге? Притом все это происходит на наших землях, — с сарказмом осведомился я, еще не до конца уверенный в том, что это не бред и Лола не пытается просто чем-то отвлечь меня.

— Нет. Вампиры всего лишь нападают друг на друга. Еще, я думаю, пару дней, и число жертв легко перевалит за сотню.

— Повтори, что ты сейчас сказала!

— Алекс, у нас проблемы, а ты ничего не видишь из-за этой человечишки! — с презрением ответила она. Мне понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и не разорвать ее. И то, не будь она моим другом, не известно удалось бы мне это. Всякое упоминание о Каролине просто выводило из себя. Раньше, постоянно сдерживая зверя в себе и пытаясь измениться, я загонял себя в жесткие рамки. С ее предательством рамок не стало, вернулся зверь, намного жестче и озлобленней, нежели раньше. Он хотел крови — только она на какое-то время заглушала ту боль и пустоту, что теперь сопровождали меня повсюду.

Лола выжидательно смотрела на меня. Ее ноздри яростно подрагивали, а сквозь губы пробивалось тихое рычание.

— Прости, наверное, ты права, — наконец, ответил я. — В последнее время мне тяжело собраться. — Вампиресса подошла, и, уткнувшись своей головкой мне в грудь, тихо сказала:

— Все наладится. Но у тебя есть долг, и ты не должен о нем забывать. Они, — она кивнула в сторону окна, — верят в тебя. В тебя верю я. Разберись сначала со своим государством.

Проведя рукой по ее шелковым, черным, как ночь, волосам, я нежно поцеловал ее в макушку и еще раз повторил:

— Прости.

— Куда ж я денусь! — улыбнулась она.

— Ну, раз так, тогда рассказывай, что происходит.

— Я лучше покажу, — грустно ответила она. Я лишь кивнул и без дальнейших расспросов пошел за ней. Проходя по замку, я замечал испуганную прислугу, которая замирала, опуская глаза, либо же вообще шарахалась в разные стороны при моем приближении.

— Что с ними? — спросил я, спускаясь по ступенькам, ведущим в темницу. Открыв дверь и пропуская меня вперед, Лола серьезно посмотрела на меня и спокойно ответила:

— Бояться испортить тебе настроение.

— Ты шутишь?

— Я одета в костюм шута? Что-то не слышу бубенчиков,— с издевкой ответила она, мотнув головой. Я пораженно застыл, переваривая услышанное. После свержения Лоссарха я всячески пытался отойти от его жестких методов правления. Запугивание и тирания никогда не применялись. Наоборот, я всячески старался показать, что каждый вампир равен, вне зависимости от его положения. Вновь восстановил ежемесячный совет, который запретил добравшийся до власти Лоссарх. К нему допускались все желающие, и они имели право голоса в обсуждении любого вопроса. Так что же произошло? Вспомнились недавний разговор с Эризаном и свое поведение. Мне стало противно. "Я превратился в самое настоящее чудовище!" — пронеслась отчаянная мысль. То чего я боялся на протяжении всего моего правления, начало осуществляться. Моя сущность стала подавляться безжалостным монстром, который всегда присутствовал во мне. Сначала угроза осуществления пророчества, а потом Каролина сдерживали меня, теперь же... И как бы я не пытался оправдаться и найти виновного, хорошо понимал, что во всем виновен сам.

— Алекс, — мягко сказала Лола. — Еще есть время. Выше нос!

— У меня на лице все написано, или ты смогла сломать мою ментальную защиту? — устало спросил я.

— Нет, слишком хорошо тебя знаю. Не надо думать, что ты хуже, чем есть на самом деле. Даже короли ошибаются.

— И что б я делал без тебя? — хотел улыбнуться, но, по-моему, хватило только на оскал.

— Это было бы ужасно! Ты только представь: никто не выносит тебе мозг, не хамит, не перечит, не дает пинка под... — заметив мой хмурый взгляд, она быстро добавила: — Одним словом — тоска! — Вампиресса обернулась и быстро скрылась в проходе подвала. Я шагнул за ней.

Проходя мимо пыточной и внимательно осматривая помещение, я старался понять, зачем здесь нахожусь. Свисающие цепи, столы, клетки, стулья и прочие изобретения, способные вытянуть необходимую информацию из любого, одиноко располагались по обе стороны зала. Лола, не останавливаясь, шла дальше. Я был удивлен, но не говорил ничего, интуитивно догадываясь, что мне предстоит увидеть. Молчаливо стоящая охрана поклонилась нам, пропуская в соседнее помещение. Первым, что бросилось в глаза, была небольшая клетка, сплавленная из чистого серебра, в которой, скрутившись и тихо постанывая, лежал молодой вампир. Обожженная кожа и лужа крови говорили сами за себя.

— Это было настолько необходимо?

Подозвав охранника, Лола спросила его:

— С каким промежутком происходят приступы?

— Каждые два часа — столько ему необходимо до частичного восстановления.

— Значит, еще около суток, — сама себе сказала вампиресса и, уже обернувшись ко мне, ответила:

— Или это, или смерть.

— Лола, что происходит?

— Все началось неделю назад. Группа молодняка сцепилась между собой в "Клыке", в одном из трактиров. Результат — восемнадцать смертей и огромное количество раненных. Они словно обезумили, кидаясь на все, что движется. Пострадал патруль, и только с прибытием твоей личной стражи их удалось схватить и обездвижить. Допросы ни к чему не привели. Никакие попытки не увенчались успехом, не было произнесено ни слова. Будто разом забыли, как вообще разговаривать. Используя любые возможности, они пытались вырваться и вцепиться в глотку тем, кто находился рядом. Пострадал мой отец.

— Гротон? Он жив?

— Жив, хотя настроение до сих пор поганое... Второе обострение случилось три дня назад. Клан Бешеных вырезал всю свою прислугу. Алекс, ты бы видел их поместье! Меня чуть не стошнило от той бойни, что они устроили. И снова повторение истории. Временное помешательство.

— Временное?

— То-то и оно. Спустя сутки, плюс-минус несколько часов, они приходят в себя и ничего не помнят. Словно все это время мирно проспали сном младенцев! По истечении этого времени приступы становятся реже. И вот сейчас, — она кивнула головой в сторону клетки. — Хвала Богам, сцепилось только двое, и кроме его противника никто не погиб. — Закрыв глаза, я пытался успокоиться. "Король хренов!!" Злость на самого себя затапливала. "Просмотреть у себя под самым носом!!"

— Алекс, я боюсь, — прошептала Лола.

— Через час я хочу видеть совет в полном составе. Займись этим, мне надо связаться с Теодоросом. — Засветившаяся в ее глазах надежда болью отозвалась во мне. "Они боялись беспокоить меня, надеясь все решить своими силами, пока я, как ничтожество, убивался из-за измены".

— Я рада, что ты вернулся, — с грустной улыбкой она сжала мою руку и уже в следующее мгновение понеслась созывать совет.

"С этой минуты ничто и никогда не заставит меня забыть о том, кто я есть. Все остальное не имеет значения", — твердо сказал я сам себе и развернулся, чтобы уйти, когда внезапный грохот и последующий за ним вой заставили меня вновь обернуться. Обжигаясь и калеча себя, на решетку клетки кидался пленник. Его полный боли вой еще долго отдавался эхом у меня в ушах.

Закрывшись в своих покоях, я открыл проекцию и вызвал Теодороса. Сказать, что архимаг выглядел плохо, — значит ничего не сказать. Осунувшийся, с горящими беспокойством глазами, он устало проговорил:

— Я тебя слушаю.

— Началось, — его острый взгляд впился в меня.

— Насколько все серьезно?

— Безумие, охватывающее вампиров. Думаю, не стоит объяснять, чем это грозит? — Теодорос вздрогнул.

— Решение?

— Присутствие постороннего магического воздействия на них я не ощущаю. Ни каких амулетов, артефактов. Вывод — как можно скорей найти проводника.

— Ты нашел Каролину?

— Нет. Теодорос, я устал объяснять, что это не она.

— Твоя привязанность к ней...

Грубо прервав его, я процедил:

— На ее теле нет метки. Я уверен.

— Уверен? — ехидно переспросил архимаг.

Не отрывая от него взгляда, я четко ответил:

— Да. Ни на одной части тела нет ничего. Никогда не жаловался на зрение. — На лице Теодороса промелькнуло удивление, впрочем, быстро сменившееся пониманием.

— Что ж, она в любом случае нужна нам. Не стоит списывать со счетов силу, которой наделена эта девчонка, — прищурившись, я продолжал внимательно смотреть на него.

— Ты с чем-то не согласен?

— Теодорос, может, ты перестанешь не договаривать? Ведь эта не единственная причина, — тяжело вздохнув, он опустил глаза и с неохотой ответил:

— Александр, я люблю Каролину, она мне как дочь. Но на кону весь Хортборг...

— Ближе к делу, — прошипел я.

— Мы не знаем точно, должна ли эта метка быть с рождения или проявиться непосредственно перед восстанием Ашаны. Ее сила иная. Она слишком отличается от нашей.

— Довольно, я понял тебя, но это ничего не меняет. Она словно сквозь землю провалилась!

— Это-то меня и настораживает. Любой маг Ковена должен чувствовать ее местонахождение.

— Значит, у Вас тоже пока безрезультатно, — я задумался. "Возможно, она не использует магию, но даже без этого мы должны были засечь ее энергетику. Хоть где-то она должна была засветиться!".

— Александр, я отправлю к вам Гласту, возможно она сможет чем-нибудь помочь.

"А заодно и проследит за всем", — подумал я, но, внешне ничем не выдав своего подозрения, лишь кивнул:

— Присылай. У Вас есть какие-нибудь новости?

— Ко мне приходят сведения, что около пустыни Азалти появился новый вид нежити. По описаниям наши старые знакомцы — сумрачные демоны.

— Интересно, я с ними "познакомился" в сотнях миль от пустыни, — пробормотал я себе под нос.

— Пустыня — слабое место Хортборга. Там наиболее неустойчивы магические потоки. Сильфы, например, в наш мир прорвались именно в пустыне.

— Они собираются, — озвучил я нашу общую догадку.

— Ну что ж, место прорыва Ашаны, мы знаем, — подытожил архимаг. Договорившись о моментальной связи в случае каких-то новостей, мы распрощались.

"Ну что ж, Теодорос, не так уж убедительно ты врешь. Но, пожалуй, я подыграю тебе пока", — с этой мыслью я отправился на совет.

Глава 15

В зал заседаний я явился раньше назначенного времени, но все уже были в сборе. Двенадцать старейшин Сумеречной долины восседали за длинным столом. Некоторые из них были настолько древними, что некогда безупречные лица были покрыты росчерком мелких морщин. Но это, пожалуй, была единственная особенность оставленная временем. Мощные телосложения, хищный, цепкий взгляд, полный решительности, все та же плавность движения.

— Я рад приветствовать Вас. Думаю, все присутствующие понимают причину, сегодняшнего совета. — двенадцать внимательных взглядов устремились на меня. — Мне искренне жаль, что ситуация набрала такие обороты. Это моя вина, от начала и до конца. И со своей стороны я обещаю сделать все возможное для решения этой проблемы и найти выход с наименьшими потерями для нас. Но прежде я хотел бы услышать Ваши предложения, — после недолгого молчания слово взял один из старейших вампиров, глава совета, уважаемый Огруст.

— Александр, совет не считает случившееся твоей виной. Равно, как и возникшие последствия. Сейчас важно предотвратить дальнейшее распространение помешательства.

— Что вы успели узнать?

— Немного. Почему безумие охватывает того или иного вампира, не известно. На пострадавших не было обнаружено никаких артефактов. Наши маги не выявили внешнего воздействия. Создается впечатление обычной агрессии, которая спустя сутки сама по себе сходит на "нет", — я терпеливо выслушивал все то, что и так было мне известно. — Мы можем предположить только одно. Некий могущественный маг умело маскируют свою волшбу и действует на расстоянии. Других предположений у нас нет.

— Возможно, но твердо я не уверен. Единственное, что могу сказать наверняка: это напрямую связанно с пророчеством. В многочисленных ложных версиях наш народ является главной угрозой для Хортборга. В истинной — наоборот, мы единственное оружие против проклятия нашего мира. И вполне логично предположить, что под удар вампиры попадают первыми. Необходимо найти того, кто за всем стоит. Не думаю, что ситуация может обернуться для нас чем-то действительно серьезным, если мы имеем дело с магом. Как бы могуществен он ни был, у нас получится найти его и обезвредить. Но если это действия Ашаны, хорошо спланированный план, который постепенно начинает исполняться при помощи ее последователей и не отрекшихся, то, боюсь, мы ничего не сможем сделать до предотвращения исполнения пророчества.

— Ты хочешь сказать: пока не будет уничтожена возможность прохода богини в Хортборг, вампиры не прекратят звереть? — спросил Огруст.

— К сожалению. А сейчас необходимо усилить охрану на границах, и, думаю, к этому мы привлечем Ковен. Я должен быть уверен, что ни один вампир не покинет пределов Сумрачной долины, пока все не уладится.

— Но, Александр, что будет, если приступы бешенства участятся? И количество подверженных этому вампиров увеличиться? — с беспокойством осведомился Герион, младший из совета. — Мы не можем каждого вампира Долины посадить в серебряную клетку!

— Не можем, — согласился я. — Именно для этого от Ковена уже определен маг.

— Маг? — скептически отозвался Огруст. — И что же один маг сможет сдержать всю нашу расу?

— Сможет. Гласта сильна, и она в состоянии накрыть Долину удерживающим куполом. Конечно, ей понадобиться наша помощь, но...

— Александр, в своем ли ты уме? — зашипел доселе молчавший Дереций. Пожалуй, ему единственному возраст и положение, сохранившееся от предыдущего истинного короля, позволяли разговаривать со мной в подобном тоне. — Удерживающий купол превратит вампиров в вялых, практически не на что не способных кукол! Ты настолько доверяешь главе Ковена, что готов так рисковать? А что если все дело не в пророчестве? Вполне возможно, кто-то удачно прикрывается им для того, чтобы камня на камне не оставить в Долине. Ты предлагаешь превратить вампиров в послушную домашнюю скотину, а границу Долины обнести магической стеной при участии того самого Ковена. Возможно, ты и сможешь найти и уничтожить проводника, но после нас всех просто передавят, как крыс!

— Дереций, — холодно ответил я, — я не настолько глуп, как, возможно, ты считаешь. И допускаю вероятность такого исхода. Теодорос не так прост, как хочет казаться. Но не все козыри в его руках. Мне тоже есть, что ему предъявить. К тому же, необходимо найти проводника. И пока будут вестись поиски, я хочу быть уверен, что в Долине не произойдет полного уничтожения всего, что движется. Это единственное мое предложение. Начнем голосование.

Десять голосов против двух поставили окончательную точку в обсуждении сложившейся ситуации. Взбешенный Дереций, вместе с Герионом, поспешили покинуть зал заседаний. Я не стал их останавливать. Вместо этого, отдавая последние приказы, усиленно обдумывал план действий. Необходимо было все точно просчитать: игра, затеянная Теодоросом, не допускала ошибок и промахов, и существовал всего один шанс, который я не намеревался упускать. Мои размышления прервал осторожный стук в дверь. Обернувшись, я увидел взволнованную Лолу.

— Извини, что отрываю. Но ты должен знать. Прибыла Гласта. — Буквально сразу же за ней в зал вошла магичка.

Высокая, худощавая женщина, закутанная в темный дорожный плащ, сдержанно поклонилась. Ее фиалковые глаза смотрели на меня холодно и сдержанно.

— Приветствую Темного Короля! В лице всего Ковена хочу выразить искреннее сожаление из-за случившейся ситуации, а также заверить, в оказании любой помощи необходимой Сумрачной Долине. — Несмотря на столь теплую речь, глаза говорившей оставались двумя осколками льда, которые впивались в мельчайшие детали залы и всех присутствующих.

— Гласта. — склонив немного голову и не отрывая взгляда от нее, ответил я, одновременно просчитывая время, необходимое на дорогу от Ковена до Долины. Выходило, что ее отправили как минимум за полдня до нашего разговора с архимагом. Даже используя несколько порталов, быстрее добраться у нее бы вряд ли получилось.

— Я впечатлен, что Ковен так быстро отреагировал на мою просьбу, — ни одна эмоция не промелькнула на лице женщины.

— Перед лицом общей угрозы, глупо действовать по отдельности, — сухо ответила она.

— Я рад, что в этом наши взгляды полностью совпадают. При других обстоятельствах предложил бы вам отдохнуть с дороги, — все -то же каменное выражение лица. Женщина продолжала неотрывно смотреть на меня. — Но, учитывая текущее положение дел, вынужден попросить Вас сразу же перейти к работе. — Скупой кивок. Видимо, магичка этим движением выразила полное согласие с моим предложением.

— Следуйте за мной, — на ходу попросил Лолу принести ко мне в кабинет какой-нибудь еды для гостьи и, не оборачиваясь, вышел из зала.

Гласта сидела напротив меня с идеально прямой спиной. Сцепленные руки на коленях, плотно сжатые губы, цепкий взгляд — все выдавало жуткое напряжение, которое магичка ощущала, находясь в обители кровожадных чудовищ. Само же кровожадное чудовище с удовольствием крутило в руках кубок, периодически царапая удлиненными ногтями металл. Вдоволь наигравшись в детскую игру "гляделки" и поняв, что выдержки гостьи хватит еще на долгое время, я поинтересовался:

— Теодорос успел ввести Вас в курс дела?

— Да. Уже имеются какие-нибудь идеи по решению данной проблемы? По всей видимости, я как раз застала окончание совета.

— Гласта, Вы необыкновенно наблюдательны. — Чуть дрогнувшие губы заставили меня задуматься об одной "замечательной" черте характера собеседницы — самолюбии. В кабинет вошла прислуга и, поставив перед магичкой поднос с едой, удалилась. Гласта, брезгливо посмотрев на принесенное угощение, осталась неподвижной.

— Угощайтесь — работы предстоит много, Вы должны быть в форме.

— Спасибо. Я не голодна.

— Ваше право, — не в состоянии сдержать улыбки, ответил я. — Тогда перейдем к делу. Учитывая нынешнее положение в Долине, я принял решение провести ритуал блокировки всей подвластной мне территории.

— Вы хотите обозначить границы сдерживающими щитами? — спокойно осведомилась она.

— Не только. Я имею в виду также и удерживающий купол. — на какое-то мгновение глаза женщины вспыхнули. Даже несмотря на то, что она быстро их опустила, мне этого хватило. К тому же, удовлетворение на лице магички говорило само за себя.

— Ну что же, Александр, это серьезное решение, но единственное правильное. Мы не можем подвергать опасности иные расы Хортборга. Я готова в этом помочь. Плюс ко всему, я обязательно свяжусь с Ковеном. Гарантирую, что границы Долины будут под контролем наших лучших магов.

— Спасибо. Когда Вы можете приступить?

— Для такого масштабного ритуала мне необходимы, по меньшей мере, еще пять магов, или десять человек, имеющих магический потенциал. Я свяжусь...

— Гласта, не стоит, — мягко заверил я, с удовольствием замечая, как радость на лице магички меняется озадаченностью. — Ковен и так нам очень помог. В Долине достаточно сильных магов. Так что можете быть уверенной: в ближайшие сроки я предоставлю Вам все необходимое.

— Но Александр, а как, же быть с проводником.

— Что Вас беспокоит, уважаемая? — улыбнувшись, осведомился я. — Поиски не прекращаются ни Ковеном, ни мной. И, насколько мне известно, уже определены потенциальные претенденты на эту роль — несколько магических созданий и человек. Гласта, Вы не должны отвлекаться сейчас ни на что. Практически полная блокировка такого количества вампиров должна занимать все Ваши мысли. При всем моем уважении, задача предстоит не из легких. — Магичка, недовольно прищурившись, молча, продолжала буравить меня взглядом.

— Гласта, неужели я где-то ошибся и Вы не достаточно компетентны в данном вопросе? Задание предстоит сложное, и если у Вас есть хоть какие-то сомнения...

— Нет, я справлюсь, — сухо ответила она. Решительность, промелькнувшая в ее глазах, заставила меня насторожиться. "Что еще она задумала?"

— Александр, я вынуждена попросить Вас о комнате, мне необходимо подготовиться.

— Да, конечно. Пять лучших магов Долины будут ожидать Вас на закате в ритуальном зале. Я распоряжусь, чтобы Вас проводили. — Женщина стремительно поднялась, бросила на меня задумчивый взгляд и вышла.

"Ну что ж, Теодорос, начнем!" — подумал я и принялся изучать лично все отчеты за две недели. Я знал, что найду ее. Но пока архимагу не обязательно знать об этом.

Только ближе к закату я устало откинулся в кресле. И, несмотря на то, что в глазах уже рябело от разных почерков поисковых отрядов ищущих проводника, а заодно и Каролину, на моих губах застыла довольная улыбка.

— Александр, ты хотел меня видеть? — подруга тенью скользнула за мое кресло и, остановившись за ним, наклонилась ко мне.

— Да, Лола, я хотел бы попросить об огромном одолжении.

— Из уст Повелителя это звучит крайне странно. — промурлыкала она.

— Прекрати язвить! — она обошла стол и состроив смешную рожицу, видимо должную обозначать ее мировое раскаяние, ответила:

— Не злись. — Заметив мой серьезный взгляд, тут же добавила: — Убрать этот мерзкий сухарь сейчас или все-таки после ритуала?

— Правильно мыслишь. Но об этом позаботятся и без тебя.

— Тогда что?

— Мне нужен кто-то за пределами Долины, кому я могу полностью доверять. И этот кто-то должен быть, прежде всего, заинтересован в благополучии нашего народа. Так что, насколько ты понимаешь, любая помощь со стороны отпадает. Прежде чем ответить, хорошо подумай, чем это может тебе грозить.

— За такие слова могу и обидеться, — прошипела она. — Неужели ты думаешь, что я не сделаю все от меня зависящее, лишь бы хоть как-то помочь выбраться из сложившейся ситуации?

— Ты же понимаешь, что за нашими землями не будет никакой силы, которая могла бы защитить тебя от безумия.

— Понимаю, — прямо глядя в глаза, спокойно ответила она.

— И еще солнце... Тебя никто не должен заметить. Дома, сараи, любые постройки не допустимы. — Она все продолжала спокойно смотреть на меня, только склонив головку набок, и явно просчитывала все возможные варианты для осуществления этого плана.

— Мне необходимо знать, что происходит в Долине, а также наблюдать за магами, которые будут поддерживать щиты. Любая информация, любое слово, неаккуратно сказанное ими вслух — все должно моментально доходить до меня.

— Как будем связываться? — Я благодарно улыбнулся. Всегда знал, что на нее смогу положиться в любой ситуации. И как бы я не боялся за подругу, понимал, никто кроме нее, не справится и с половиной того, что необходимо было сделать. А значит, другого выбора у меня нет.

Гласта вошла в ритуальный зал с высоко поднятой головой и, презрительным взглядом окинув его, подошла ко мне.

— Можете приступать, — сказал я, кивнул магам Долины и с удовольствием отметил, как напряглась магичка, когда к ней приблизились пять вампиров. Еще не совсем понимая, что же ее так беспокоит, она, тем не менее, сухо кивнула. После чего я покинул зал.

Мой план был предельно прост. Слишком уверенная в себе, Гласта проглотила наживку. Для активации щитов и купола на такой огромной территории была необходима огромная отдача от проводивших ритуал. Конечно, были и многочисленные источники в самой Долине, и резерв Ковена. Магам все это должно было помочь и не принести весомого ущерба, если бы, не одно "но". Это не было выгодно мне!

Прекрасно понимая, зачем на самом деле Теодорос послал Гласту, я не собирался молча следовать его плану. Лишние уши и глаза мне были не нужны. Аккуратно, так, чтобы потом невозможно было придраться, я выводил магичку из игры и получал полную свободу действий, одновременно обеспечивая защиту своему народу. Купол будет сдерживать агрессию вампиров, а щиты на границах не позволят не только выйти, но и войти. "Гости" ведь нам сейчас ни к чему. Поэтому просто отдал приказ в конце ритуала сбросить все силовые потоки на нашу замечательную шпионку. Для их поддержания и полной стабилизации нужно много сил, очень много. Поэтому, как ни прискорбно это было признавать, закончиться не только ритуал, но и жизнь одной выдающейся магички. Хотя, так уж и прискорбно?

Больше об этом я не думал, так как был уверен в успехе своего плана и в выбранных для его осуществления вампирах. Даже если Гласта умрет раньше, они все смогут завершить сами.

Перекинувшись в летучую мышь, я вылетел из замка. Пролетая над Долиной, внимательно всматривался в распростершиеся подо мной город, деревни, леса. На сердце было не спокойно — слишком многое стояло на кону, чтобы беспечно полагаться на удачу. Время утекало, словно вода сквозь пальцы. А надо было успеть пересечь границу до активации щитов, разобраться с Теодоросом, предотвратить вторжение Ашаны, найти Каролину... "Каролина..." — как серебром по груди. Сердце забилось быстрей. "Слишком долго я наблюдал за тобой и знаю многие твои уловки. Сколько раз мы вместе прятались? Неужели думаешь, я забыл? Нет, дорогая, не забыл! Ты не скроешься от меня. И в этот раз мы сыграем по моим правилам".

Крупная летучая мышь пересекла невидимую границу между Сумрачной Долиной и Тосканией. Соседнее государство, процветающее уже не один десяток лет благодаря активным торговым путям, восстановленным Темным Королем, полностью накрыла ночь. Беззвездное небо практически сливалось с черными равнинами и пустыми дорогами. Шуршание крыльев казалось громким и неуместным в стоящей тишине. Все замерло в ожидании. Пару ударов сердца — и поднявшийся сильный ветер заставил немного изменить траекторию полета. Практически сразу выровнявшись, ночной хищник прибавил скорость. "Успел", — последняя мысль мелькнула в голове, а за ней последовало полное единение с отдавшимся полету зверем.

Утро следующего дня.

Высшая Академия Магии.

Аэвон.

"С ума все посходили что ли?" — Раздражение не покидало меня уже неделю. Рассеянность преподавателей, предоставленные сами себе выпускники... Никто еще не был определен ни на практику, ни на первую работу. Объяснять студентам что-либо тоже не считали необходимостью. Глава Ковена, прочитав письмо Каролины, которое я передала, вообще сорвался с катушек. Что-то в нем ну очень не понравилось магу. Схватив меня за грудки и пару раз тряхнув, он проорал в лицо: "Где она?". Объяснять, что я действительно этого не знаю, пришлось долго... И только через час, вытрусив из меня все, даже самые малейшие проступки из детства, он вроде бы поверил. Телепортировавшись в академию и отшвырнув меня (кстати, было больно — стены твердые, а спина у меня всего одна) закрылся в кабинете Попмилиуса. Вскоре вылетел оттуда мрачнее тучи. Больше в академии я его не видела.

"Идиотизм", — все чаще и чаще повторяла я про себя. — "Вот и выучилась".

Когда наблюдать за снующими в необъяснимой панике, туда-сюда преподавателями, стало уж совсем невмоготу, я вышла во двор нашей академии. Решив пройтись и предавшись по дороге мрачным мыслям, сама не заметила, как подошла к воротам. Плюнув на новое платье цвета рассвета, уселась прямо на сочную траву.

"Во что же ты вляпалась, Каролина? И что происходит?" — снова и снова мысленно задавала себе одни и те же вопросы.

Мой взгляд зацепился за темную точку на горизонте. Сердце почему-то тревожно сжалось. Резко вскочив, я быстро пошла, а затем и побежала. Когда я смогла разглядеть, что привлекло мое внимание, в глазах потемнело. Глубокий вздох и вырвавшийся возглас: "Рыжик"...

Глава 16

Каролина.

Уже несколько часов подряд я лежала под упавшей елью в небольшом углублении. Ноги затекли, спину ломило, хотелось встать и размяться, но... Но я и пошевелиться не могла, не то что встать. Внимательно, до рези в глазах, я всматривалась в поставленные мной на небольшом расстоянии друг от друга ловушки. Всего их было две, и я очень надеялась поймать на них белок. Да, знаю, белки — это такие милые пушистые зверки, на которых рука просто по определению не должна подниматься. Но когда вот уже несколько дней подряд питаешься кореньями, ягодами да травками, рука не только поднимется, но и еще сделает те самые ловушки, аккуратно прикурит дымом костра, дабы убрать, по возможности, свой запах и любовно вставит в них наживку. В роли наживок были шишки, — хотелось верить, что милые рыжие пушистые зверки обязательно на них позарятся.

Накануне были расставлены силки на кроликов, но ушастые зверушки упорно не хотели в них попадать. В результате я лишь задержалась на день да потратила себе нервы в бесполезном ожидании. "Тяжело без магии. И как только без нее обходиться большая часть Хортборга?" — отогнав от себя преследующую уже достаточно долгое время мысль, я снова принялась изучать свою работу. Как я уже говорила, ловушек было две. Первая с приманкой: перекинутая через ветку и закрепленная обычная веревка, на обоих своих концах имеющая по петле. Петли располагались рядом, практически сливаясь в одну. В результате, потянувший наживку зверек должен был оказаться во второй и "взлететь" вместе с петлей.

Идея создания второй ловушки пришла сама собой. Все, что я знала о белках (ну, кроме того, что это милые создания), — их мясо, по словам однокурсника, напоминает мясо цыпленка... Ох, демон! Опять отвлеклась! А еще, белки — достаточно ленивые существа. Вместо прыжка с земли им проще и удобнее взобраться на дерево по установленной палке (либо любой наклонной плоскости).

Мне было необходимо лишь найти наиболее подходящее дерево, то есть, то, под которым много вероятной пищи, например, желудей.

Остальное моя больная и озверевшая от голода фантазия додумала очень быстро. Ловушка состояла из нескольких маленьких петель, сделанных из специальной гибкой и прочной нити, обернутых вокруг палки и зафиксированных в нужной форме. Палку приставила к дереву. Белка, воспринимая ловушки как обыкновенные веточки, должна была взобраться по ней. Как только она оказывается внутри петли, ловушка срабатывает, начиная затягиваться. Зверек думает, что его кто-то пытается схватить, а инстинкт вынуждает прыгать с опоры, чтобы спастись, вследствие чего... Ну, думаю, у Вас тоже достаточно богатая фантазия.

Я продолжала гипнотизировать ловушки, но мой завтрак упорно не шел ко мне в руки. От отчаяния я уже готова была взвыть, плюнуть на все и, применив магию, вкусно и сытно поесть. В моем желудке уже давно пробежала орава каких-то парнокопытных чудовищ, и теперь лишь отголосками доносились ужасные звуки удаляющегося стада. То ли перестук копыт, то ли предсмертной агонии какого-нибудь отбившегося животного, доживающего последние минуты. "М-да... Скоро начну бросаться на людей или просто свихнусь", — печально подумала я. Тут же внутренний голос ехидно заверил: "Скорее, второй вариант", — в связи с чем, я, окончательно расстроившись, решила подремать. Ведь говорят же: "Хочешь, есть — поспи". Ни на что, кроме "авось", пока рассчитывать не приходилось. А учитывая мои отмеренные пешком по лесам да холмам мили, долго себя упрашивать не пришлось. И уже вскоре я видела прекрасные сны со столами, ломившимися от еды.

Пробуждение не принесло утешительных призов в виде белок. Уныло доев горсть еще с вчера собранных ягод, и запив их водой, я поднялась, убрала ловушки и пошла дальше. "Пора выбираться из лесу. Еще немного и, думаю, я действительно одичаю и сойду с ума". Вот с такими мыслями я свернула северней, где, следуя карте, должен был находиться небольшой городок и несколько деревень.

Когда я вошла в небольшую деревню, уже стемнело. Названия ее на карте не было, лишь небольшая пометка о месторасположении. Несмотря на довольно-таки позднее время никто из жителей не стремился расходиться. Отовсюду звучала музыка, детишки носились от дома к дому, выпрашивая сладости у взрослых, которые собирались во дворах возле костров. В воздухе пахло жареным мясом. "Мясо!" В животе вновь заурчало.

Прибавив шагу, я подошла к ближайшему небольшому заборчику, достигающему мне до пояса, и громко крикнула:

— Хозяева! Есть кто дома? — ко мне выбежала смешная девчушка лет десяти-двенадцати. Розовощекая и улыбчивая, она крутила руками свои маленькие косички и умильно косилась на меня. Наконец молчать ей надоело, и она спросила:

— А ты кто?

— Привет. Меня зовут Кариэлла, а тебя как?

— Дуська я.

— Будем знакомы. Дуся, а кто-нибудь из родителей есть?

— Неа. — ответила девочка. — Они сейчас на главной площади: там темного словили, казнить будут. А меня не взяли, — уныло закончила она.

— Темного схватили? — удивленно протянула я. Чтобы взять темного в плен живым, нужно ой как хорошо постараться. Не все выпускники Высшей Академии Магии на это были способны, а тут обычные крестьяне. Или не совсем обычные?

— Дусь, а кто ловил-то? Маг какой?

— Не. Наши постарались. Совсем извел всех! То скотина дохла, то вода в колодцах смердеть начинала, а один раз даже прекрасную деву утащил. Правда, вернулась потом сама, но вся в слезах. Уже неделя прошла, а она так ни с кем и не разговаривает. Извел совсем несчастную. Вот наши мужики и устроили засаду. А тот, демон проклятый, расслабился, понадеявшись на свою непобедимость и силу, бдительность потерял и был взят в плен.

— Бдительность потерял, говоришь? — с сомнением спросила я.

— Ну да. Теперь казнить будут. Вот люд и радуется сегодня, отмечает.

— Интересно, — протянула я. — А когда казнь?

— Ровно в полночь. Так староста велел.

— Ну, раз староста сказал, так и будет, — ответила я, уже прикидывая, сколько у меня осталось времени. Еще часа три точно имелось. Решив пока немного отдохнуть и хоть чего-нибудь перекусить, я снова обратилась к девчонке:

— Дусь, а не приютишь на ночь. С дороги устала очень да проголодалась. А я вам трав лечебных наварю на зиму, никто в деревне не заболеет.

— Ты что ли ведьма? — как-то испуганно спросила девочка и начала пятиться от ворот. Я поспешно замахала руками и заверила, что нет, мол, обычный маг-практик. Дипломированный, между прочим, так что бояться меня не надо. Дуська, расслабившись, пригласила в дом, где, наконец, я смогла нормально поесть.

Уже через полчаса я корила себя за жадность, так как, набросившись на горячие пироги да на жаркое, вскоре просто не могла пошевелиться. Откинувшись на стуле и блаженно щурясь, я лениво думала о том, как бы взять себя в руки, встать, натопить воды да искупаться. А еще надо было отработать свой ужин и наварить лечебный отвар против простуды. Слово дал — потрудись исполнить! Поэтому, тяжело вздохнув, я все же заставила себя подняться и принялась за дело.

За приготовлениями время пролетело не заметно. Уже и Дунька улеглась спать, и теперь тихонько посапывая, куталась в одеяло. "Теплолюбивая", — с улыбкой подумала я.

Собрав свои немногочисленные вещи, я в последний раз окинула взглядом небольшую чистую комнатку. Тщательно приготовленные и разлитые по бутылкам настойки стояли на столе. Хорошо, что для обычного профилактического отвара хватило и моих запасов травок, и ничего специально искать не пришлось.

Выйдя из дома, решила идти на нарастающий шум. Раз казнь намечалась на главной площади, вполне логично было предположить, что шумят именно там.

Было ужасно интересно посмотреть на этого темного юмориста, который добровольно сдался в сельские руки. А в том, что все было так, ну, или почти так, я была уверена на сто процентов. Да, зрелище обещает быть ярким! Хотя бы потому, что темные или дроу — темные эльфы — по сию пору сторонились не то что простого люда, но и всех остальных рас, и никогда не шли с ними на контакт. Ну как же: одни из перворожденных, разумнейшая раса из ныне существующих... По крайней мере, с их точки зрения. Довольно хмыкнув, я прибавила шаг, уже предвкушая удовольствие от спектакля, который он по не понятным пока причинам решил разыграть. "Да, убиение поганого темного намечается долгим. Если не бесконечным". Что-то я сильно сомневалась, что у селян иметься нужное оружие, да и силенки явно подкачали. "Эх, помочь что ли?", — тихо протянула я вслух, еще не определившись до конца, кому именно предложить свою помощь — то ли людям, то ли дроу.

Главная площадь просто таки "радовала" глаз. По периметру разложенные костры ярко полыхали и освещали в центре стоящую огромную клетку, в которой лежало нечто, лишь отдаленно напоминающее гордого темного эльфа, — запекшаяся кровь смешалась с грязью, черные длинные запутанные волосы закрывали не только лицо, но и почти всего пленника. Вокруг клетки в диком танце прыгали и носились люди, периодически улюлюкая и пытаясь достать палкой лежачего. Какой-то полоумный в стороне бухнулся на колени и противным голосом, пытаясь перекричать шум барабанов и каких-то еще инструментов, издающих противно режущие звуки, вопил молитву светлым богам, извещая о том, что их служители вскоре очистят сей мир от скверны в лице несчастного дроу.

Из шока вывел здоровенный детина, в пылу пляски не заметивший маленькую меня и просто-напросто зацепивший рукой. Ручища у него была "будь здоров", поэтому меня отбросило на приличное расстояние. Поднявшись и попутно жалея свой многострадальный зад, я применила магическое зрение и еще раз внимательно осмотрела площадь.

Увиденное настроения не улучшило. Обычный раж от поимки своего мучителя на проверку оказался агрессией, что заставляло задуматься, кто тут настоящий мучитель, а кто — жертва. Хорошо задуматься... Ауры всех присутствующих на площади людей поражали. Дело в том, что по ауре можно не только с легкостью определить принадлежность к определенной расе или, скажем, приблизительный возраст и здоровье ее обладателя, аура — хороший показатель внутреннего состояния, душевных порывов и желаний... Все эти особенности определяются цветами, завязанными в энергетических узлах составляющей самой ауры. У людей на площади светилось только два цвета: красный — жажда крови и фиолетовый — безумие. Я бы сказала, убойная смесь.

Сквозь весь этот топот, крики и хаотичное метание людей я услышала тихий стон. Посмотрев опять-таки магическим зрением на темного эльфа, я увидела клубящийся темный кокон, обволакивающий его целиком и отрезающий любую возможность пошевелиться. "Представление отменяется, впрочем, как и мой запрет на волшбу".

На маскировку своей силы времени у меня явно не хватало, поэтому плюнув на все, я накрылась пологом невидимости и стала быстро пробираться сквозь толпу к клетке.

Меня успели пару раз толкнуть, но это явно не озадачивало и не настораживало безумцев. Словно чьи-то марионетки, они плясали, издавали звуки, уже мало напоминающие человеческую речь, и ничего не замечали вокруг. "Становиться жарко", — подумала я, наконец добравшись до клетки.

— Эй, — ментально обратилась я к пленнику, — ты меня слышишь? — Темный огромным усилием воли повернул голову в мою сторону. Тут же его лицо свела судорога боли, но необыкновенно ясные синие глаза посмотрели прямо на меня.

— Ты чувствуешь меня? — дроу медленно закрыл и открыл глаза.

— Я не желаю тебе зла. Если получится разрушить твои оковы, сможешь двигаться? — в глазах эльфа появилось прямо-таки мировое удивление. Тем не менее, он вновь согласно моргнул.

Не теряя больше времени на разговоры и сосредоточившись, я еще раз взглянула на сковывающий дроу кокон.

Я всегда хорошо училась. И на это было две причины. Во-первых, мне это действительно нравилось, а во-вторых, я очень боялась превратиться в посредственную ведьму, не получившую даже диплома. Родителей и дома я не имела, а представить, что ждет несчастную недоучку и сироту можно было очень легко. Именно поэтому училась я хорошо, усердно и много. Сейчас, рассматривая дымный кокон, я прекрасно понимала, что мне предстоит. А предстояло мне ни много, ни мало, а рассеивание частиц первозданной тьмы. Удивляться и размышлять, кто мог применить столь сложную запретную волшбу, времени не было, и поэтому я просто начала вспоминать то, что смогла вычитать из книг Ковена, находящихся в "закрытом" зале их огромной библиотеки.

Следуя теории, необходимо было эти частицы смешать с чистым светом и затем образовавшийся сумрак взорвать специальным заклинанием. Заклинание сложное и очень энергоемкое, но если сделать все правильно, проблем возникнуть не должно.

Кто бы мне объяснил, почему теория и практика чаще всего абсолютно не совпадают?

Вначале все шло хорошо, можно сказать, по плану. Сгусток чистого света вышел с первого раза, практически ослепляя свою создательницу. Глаза слезились нещадно, и хоть я пыталась прямо не смотреть на комочек света у себя в руках, помогало это мало. Запустив его в кокон на манер огненного шара, я удовлетворенно заметила, как черный цвет начинает светлеть и постепенно преобразовывается в светло-серый. Прижав ладони друг к другу, я начала шептать цепочку заклинания, с каждым словом чувствуя, как силы потихоньку начинают таять. Меня бросило в жар, когда я поняла, что, не рассчитав, могу упустить единственную возможность, а дроу все-таки придется умирать. Повторить волшбу я смогу не раньше, чем восстановлюсь, то есть через нескольких часов. Не думаю, что "веселым крестьянам" и их кукловоду есть до этого хоть какое-нибудь дело.

Собрав последние силы, я вложила их в завершение заклинания, и, обрадовавшись успеху, с силой раскрыла ладони, направляя взрывную волну в кокон. Как оказалось, радовалась я преждевременно: именно в этот момент на меня вновь налетел какой-то невменяемый, — судя по всему, сильно я им приглянулась, даже невидимая. В результате, волна пронеслась над коконом, полностью сорвав верхнюю часть решетки и откинув ее на приличное расстояние. Музыка и пение оборвались. Над площадью повисла тишина.

"Влипла!" — пронеслось в голове, и тут же в подтверждение моим обреченным мыслям вперед вышел рослый мужик лет пятидесяти на вид, с огромным животом и намечающейся лысиной. Уставившись остекленевшими глазами на поврежденную клетку, он застыл. Пара ударов сердца — и его рука взметнулась. Пальцем указывая на дроу, а заодно и на меня, мужик громко крикнул:

— Убить!

Прежде чем я смогла что-то осознать, губы прошептали: "Энфекто морто". Первые ряды бросившихся на нас крестьян снесло резким порывом ветра. Остальные просто без сознания повалились на землю. Остался стоять лишь мужик, отдавший приказ. Легонько покачиваясь вперед-назад, он впился в меня пустым взглядом. Я сняла полог невидимости, понимая, что он меня видит, как бы неправдоподобно это ни звучало. Тратить лишние силы на свою невидимость дальше было глупо.

Игра в гляделки затягивалась, и с каждым мгновением я начинала чувствовать себя неуютней. Нет, глядеть на него я могла бы еще долго, но странное распаляющее чувство внутри заставляло напрячься. Горячая волна, поднимающаяся с кончиков пальцев на ногах и до самих волос, наполняла силой. Темной силой! Самое страшное было то, что я ощущала ее не как позаимствованную откуда-то извне, а как родную.

А вот мужику, видимо, надоело любоваться такой красавицей. Вынув тусклый камень из кармана рубашки, что находился около сердца, он поднял руку, запрокинул голову и зашептал. У меня зашевелились на голове волосы — он говорил на мертвом языке! Мертвом не потому, что на нем прекратили общаться, а потому, что это был язык богов! Только высшие могли вставлять некоторые слова в свои заклинания для силовой подпитки или же необратимости.

Тут же я услышала дикий, полный ярости крик, от которого захотелось закрыть уши и упасть на землю, а еще лучше — умереть и уйти от всего куда подальше. Вот только крик этот звучал в моей голове, и просто закрытые уши не могли спасти от него. Раздавшееся затем шипение и слова Свергнутой заставили меня содрогнуться: "Сейчас мой ход"!

Чужая воля с силой заставила меня посмотреть вновь на мужика, который увеличил скорость произносимых слов и начал судорожно дергаться. Я безвольно подняла руки, и в следующую секунду его разорвало. Меня обрызгало чем-то теплым. Дотронувшись до лица, я что-то по нему размазала. Все так же, словно во сне или наблюдая за всем со стороны, я подошла к тому месту, где только что стоял живой человек, а теперь остался лежать только маленький, тусклый камень. Как только я прикоснулась к нему, камень рассыпался, а руку обожгло, словно раскаленным железом. От боли я пришла в себя.

Окинув взглядом площадь, на которой по-прежнему лежали без сознания перепачканные в крови люди и куски мяса были разбросаны под ногами, я не выдержала. Меня вырвало.

Все плыло перед глазами. Чьи-то теплые руки легли мне на плечи и пытались куда-то оттянуть. А я, не обращая внимания, все всматривалась в ауры людей. Надорванные, но без малейшего намека на сумасшествие. Голубые, зеленые и желтые цвета блекло мерцали. Блики костра выхватывали искаженные болью лица людей. Но раз им больно, они живы?

— Живы, леди, живы. Нам необходимо срочно уходить. Здесь опасно оставаться.

— Надо же, я что вслух сказала? Или уже рехнулась и разговариваю сама с собой? — вместо ответа меня подхватили на руки и куда-то понесли. Повернув голову, я в последний раз посмотрела на площадь. Мне показалось или я действительно увидела заплаканное личико Дуськи? Дальше мое сознание решило смилостивиться и, покидая меня, напоследок громко хлопнуло дверью.

Глава 17

Было холодно. Очень холодно. Дрожь сотрясала все мое тело. Несмотря на нее, открывать глаза не хотелось. Боясь вновь увидеть все, что сотворила, я лишь прижала ноги к груди и продолжала лежать на жесткой подстилке. "Хвоя", — отрешенно предположила я. Во рту чувствовался отвратительный привкус, хотелось пить. Я так и не открывала глаз. Внезапно налетевший холодный порыв ветра нещадно прошелся по мне. Суставы просто выламывало, каждая клеточка моего тела отдавала болью, словно накануне я перенесла огромную физическую нагрузку. "Холодно!". Раздавшийся крик какой-то птицы резанул по ушам, вызвав новую волну дрожи. Я продолжала лежать, прислушиваясь к доносившимся звукам. Копошение какого-то маленького зверька, шум ветра, легкая поступь вблизи. "Шаги? А, к демону всех! Мне все равно!" — тем временем, кто-то подошел ко мне и тут же накрыл мягкой теплой тканью. Судорожно ухватившись за нее, плотней укуталась. Стало теплей. Вот кто-нибудь бы еще так же и боль убрал!

— Леди, как Вы себя чувствуете? — спокойный уверенный голос раздался так близко, что я почувствовала легкое дыхание на своем лице. На столь "гениальный" вопрос захотелось ответить какой-то гадостью. Моя второе "Я" тут же, радостно так, подкинуло несколько возможных вариантов. Я даже открыла глаза, чтобы не пропустить реакцию на свое ехидство. Уже вздохнула, но первые же слова застряли у меня в горле.

Внимательный взгляд огромных синих глаз, опушенных длинными черными ресницами, вытеснял все мысли, оставляя лишь желание любоваться ими бесконечно. С трудом заставив себя отвести взгляд от этих двух бездонных колодцев, я в шоке продолжила осмотр дроу. О, что это был за дроу! Правильные черты лица. Чувственные пухлые губы, что-то вопрошали, но я не могла расслышать, что именно. Глупо улыбнувшись, я продолжала бессовестно рассматривать темного эльфа. Видимо, этому ушастому чуду стало неловко от такого пристального внимания или же просто надоело наблюдать за моей глупой восторженной физиономией. Откинув за спину гладкие, словно шелк, черные волосы, он стремительно поднялся, так что у меня закружилась голова, глубоко вздохнул и отошел в сторону.

Как только дроу отошел от меня, голова прояснилась. На смену восхищения пришла вполне оправданная, на мой взгляд, злость.

— А без использования гламора не мог обойтись? — прохрипела я. Применение эльфийской любовной магии иногда заканчивалось вполне печально для объекта, на которого она была направлена.

— С Вашей силой это не было опасно, — спокойно ответил этот гад ушастый. — Мне необходимо было хоть как-нибудь вывести Вас из плачевного состояния, в котором Вы оказались по моей вине.

— Ну, вывел, и что дальше? — сухо поинтересовалась я.

— Леди, простите, не знаю Вашего имени. Я искренне хочу поблагодарить Вас за спасение. — продолжая рассматривать дроу, я пыталась взять себя в руки и успокоиться. Темный выглядел так, словно только что явился пред мои ясные очи с бала или приема. "Лучше бы погоду нормальную наколдовал, чем свои тряпки"! — Не летний холод с моросящим дождем совсем не способствовали моему хорошему настроению. Пытаясь скрыть свое раздражение от всего происходящего, а возможно, просто пытаясь отвлечься, я продолжила свой досмотр.

Идеально сидящая, чистая одежда, великолепно подчеркивала статное тело. Высокий, несколько худощавый, но хорошо подтянутый дроу был воплощением аристократизма — небрежность движений и безразличная маска на лице. Только глаза выдавали заинтересованность и что-то еще. Возможно, сочувствие? Хотя с этой расой нельзя было быть никогда до конца уверенной. А особенно в этом представителе. Чувствовалось в нем что-то... "М-да, не простой ушастик мне попался". И, словно в подтверждение, дроу сказал:

— Разрешите представиться: Миануэль, кронпринц Тикуэля. — У меня отвисла челюсть. "Надо же, сам наследник! Что ж его сюда занесло"?

— Можете звать меня Кариэллой. — Врать дроу было бесполезно, они всегда хорошо чувствуют ложь, поэтому я именно так и представилась. Наследник, оценив мой шаг, ничем не выдал своего неудовольствия. Или попросту ему было это не так важно. Он спокойно ответил:

— Очень приятно, леди Кариэлла. Я перед вами в неоплатном долгу. Скажите, я могу что-нибудь сделать для Вас?

— Миануэль, я думаю, мы уже в расчете. — Заметив удивленный взгляд, я устало объяснила:

— Вы вынесли меня из той деревни. Не думаю, что у меня хватило бы сил выбраться самой так быстро. Так что... — Я поднялась и осмотрелась. "Снова лес", — уныло подумала я, уже прикидывая, куда бы направиться. И все было бы не так печально, если бы не Ковен и остатки моей магии, которой несло, явно, на много миль вокруг.

— И тем не менее, я настаиваю. Кариэлла, подумайте, что бы я смог для Вас сделать. — Уже собралась объяснить темному, чтобы он шел своей дорогой, и желательно в противоположную сторону от моей, как в голову пришла замечательная мысль. Ох, знала бы я за ранее, чем она обернется для меня, сдалась бы сама Ковену и была бы счастлива. Но интуиция, в прочем, как и мой дар предвидения, молчали, поэтому я поспешила "осчастливить" темного эльфа:

— Миануэль, думаю, Вы понимаете, что сюда с минуты на минуту прибудет Ковен. И что-то мне подсказывает, что эта встреча для Вас, впрочем, как и для меня, не будет слишком желанной.

— Пересечный тракт. — Не спросил, а просто озвучил наследник. "Догадливый", — довольно подумала я. — "Это именно то место, где никого не возможно отследить. Даже если они рискнуть податься за мной, вряд ли смогут найти. Так что решено!" Дроу тем временем уже открыл портал и выжидательно смотрел на меня. Улыбнувшись, я первой вступила в него. Удар сердца, и я почувствовало горячее прикосновение к своей руке.

Портал вывел нас к небольшому озеру, вокруг которого виднелись редкие молодые деревья да не высокие кусты. Солнце ярко светило и ласкало своими теплыми лучами. Радостно взвизгнув и обо всем забыв, я бросилась к воде, на бегу сбрасывая верхнюю одежду. Какое же было наслаждение — окунуться с головой в по-летнему теплую воду, смыть с себя всю кровь и грязь! Вода уносила все. На какое-то время, я почувствовала себя абсолютно счастливой, свободной. Рассекая, спокойную озерную гладь, я ощущала необыкновенное умиротворение. И только тогда, когда сбилось дыхание и заболели мышцы от постоянного движения, я остановилась и легла на спину, широко раскинув руки. Чистое голубое небо, без единого облачка, раскинулось надо мной бескрайним куполом. Не было никаких мыслей, не было никого. Только я, озеро и небо. Сколько я так пролежала, не знаю, но вывело меня из этого необыкновенного состояния чье-то настойчивое покашливание.

Дроу стоял на берегу, в полуобороте ко мне, всем своим видом показывая, что он просто в шоке и в недоумении от такой беспринципной девицы, как я. Тяжело вздохнув, я поплыла к берегу, крикнув: "Отвернись"! Темный, пожав плечами, ушел.

Выйдя, я насколько смогла, без магии, высушилась и привела в относительный порядок свою одежду. На большее моих сил сейчас все равно бы не хватило, поэтому, быстро одев, что есть, я отправилась вслед за дроу. Поговорить нам не помешало бы. Отойдя от озера, я поняла, что мой ушастик (так нарекла я про себя темного) не только красивый и догадливый, но еще и заботливый. На разведенном костре уже дожаривались несколько крупных рыбин. С удовольствием втянув воздух, я спросила:

— А мне причитается? — на что наследник лишь фыркнув, сделал приглашающий жест. Дважды просить меня не пришлось и, усевшись возле костра, я с вожделением уставилась на рыбок. В результате ела я слегка не дожаренную, но очень вкусную пищу. В тот момент мне вообще казалось, что ничего вкусней я за всю свою жизнь не ела. Насытившись, я откинулась на ствол стоящего рядом дерева и, наконец, посмотрела на дроу. Как оказалось, он так же внимательно рассматривал меня, пренебрегая даже своим завтраком. Или уже обедом?

— Миануэль...

— Можно просто Миану.

— Хорошо. Предлагаю тогда перейти на "ты", — дроу утвердительно кивнул.

— Так вот, Миану, я не вправе выпытывать, что ты делал в той деревне, да мне это и не нужно, но вот узнать, как тебя схватили, крайне интересно. Дроу сильные маги и телепаты, и мне не понятно, как ... — я замялась, подбирая слова, которые не задели бы, не дай боги, его самолюбия и не обидели. Все мужчины в отношении себя любимых бывают такими ранимыми! Ссориться сейчас не хотелось. Но чудо! Оказалось, мой ушастик не попадал под общий типаж. Поэтому спокойно закончил за меня:

— Как меня схватили? Боюсь разочаровать тебя, но я ничего толком не понял. Заснул у себя во дворце. Очнулся в клетке, опутанный по рукам и ногам этим проклятым коконом. Пробраться в Тикуэль незамеченным и провернуть подобное... На это мало кто способен. Так мало, что, пожалуй, хватит пальцев на одной руке, чтобы перечислить.

— Кого подозреваешь?

— В том-то и дело! Никого! — воскликнул ушастик. Массируя виски, он какое-то время молчал, видимо, сопоставляя все, и, наконец, озвучил свои мысли:

— Я уже связался с отцом, он все проверит. Но что-то мне подсказывает, что это ничего не даст.

— Давай пойдем другим путем. Кому было выгодно твое устранение? Братья, сестры?

— Кроме меня нет наследников.

— А неофициальных? — Миану нахмурившись, сухо ответил:

— Повторяю, кроме меня нет других наследников.

— Прости, просто проверяю все возможные варианты.

— Кариэлла, а тебе-то какое дело до всей этой истории? — я задумалась. "А действительно, какое?".

— Учитывая факт нашего знакомства и то, что ситуация мне жутко не нравиться и вызывает нехилые подозрения, пожалуй, никакого. Я тут мимо проходила. Сейчас еще кусочек рыбки сворую и дальше себе пойду, тихенько так! — дроу пропустил мимо ушей мой сарказм.

— Кариэлла, прости. Я не хотел тебя обидеть. Но и ты пойми, у меня слишком много вопросов. Мое похищение, запретная магия, чьи-то манипуляции с крестьянами. В конце концов, героическое появление девы, владеющей силой, способной развеять частицы первозданной тьмы! Согласись, есть о чем задуматься?

Я вижу четко выстроенную комбинацию, но пока не понимаю, кто играет и по каким правилам.

— Миану, я не обижаюсь. Просто устала, поэтому и срываюсь иногда. Знаешь ли, проблемы не только у тебя.

— Я могу тебе чем-то помочь?— я глубоко вздохнула и постаралась ответить максимально близко к известной мне правде, не выдав при этом всего.

— Что-то мне подсказывает, что проблемы начались у всего Хортборга. И помогать надо начинать ему.

Миануэль удивленно посмотрел на меня, но, поняв, что сейчас большего он от меня не добьется, не стал дальше расспрашивать. У меня же начали слипаться глаза. Не долго думая, легла прямо там, где сидела, около костра. И уже почти засыпая, спросила:

— Миану, какие у тебя планы?

— Дождаться твоего пробуждения и выбраться с Пересечного тракта. А там посмотрим.

— Спасибо, — улыбнувшись, уже почти шепотом добавила. — Всего пару часиков.

Мне снился странный сон. Дроу кружил вокруг меня. Черты лица немного заострились. Серьезный и упрямый взгляд синих глаз впивался в меня, лежащую на земле. Его руки порхали надо мной. Угадывались знакомые движения. Все происходило в полной тишине. Из уст наследника слетали какие-то слова, но давящий полог не слышимости не давал возможности разобрать хоть что-то. Ответ плавал где-то на поверхности, но я все никак не могла уловить суть.

Проснувшись, я резко открыла глаза и глубоко вздохнула. Вслед за пробуждением пришел очень неприятный осадок. Сев и осмотревшись, увидела участника своего сна, спокойно прислонившегося к дереву. Миану сидел с закрытыми глазами. Его поза выдавала полное спокойствие и расслабленность. Невольно засмотревшись на это ушастое чудо, я и сама не заметила, как последние остатки сна развеялись. "Красивый, зараза", — подумала я. В следующий миг дроу открыл глаза. Его лицо озарила такая искренняя и радостная улыбка, словно ему только что поднесли самый желанный подарок, никак не меньше!

— Выспалась?

— Не очень. Кошмары мучили, — и, стремительно поднявшись, пошла к озеру. Умыв лицо водой, я села на берегу и задумалась, уставившись в темную водную гладь. Миануэля я скорей почувствовала, чем услышала. Он сел невдалеке от меня. Мы молчали.

Полная огромная луна купалась в отражении воды. Миллиарды маленьких звездочек, раскинутых по всему небу, мерцали, словно драгоценные камни. Ночь была удивительной. Ее особенная музыка заполняла все пространство. Стрекот кузнечиков, всплеск воды от вынырнувшей рыбы, легкий шепот ветра, — все звучало совсем по-другому, не так, как днем. Звуки стали четче, пронзительней.

— Кариэлла, — первым нарушил эту гармонию Миану, — пора выбираться.

— Ты прав. Думаю, пока нам по пути. — Поднявшись, мы отправились в дорогу. Заранее обсуждать направление не было смысла: тракт имел свойство каждый раз выводить путников в совершенно разные места. Задерживаться никому из нас не хотелось, а выбираться по отдельности — глупо.

В ту ночь мы не говорили. Каждому было о чем подумать.

Меня не покидало гнетущее предчувствие скорой беды. События начали набирать бешеные обороты. Еще чуть-чуть и я просто захлебнусь в их водовороте. По-прежнему оставалось много вопросов, а ответы кто-то уж очень скупой выдавал в таких мизерных порциях, что впору было завыть раненным волкодавом и перестать мучить свои закипающие мозги.

"Тогда в деревне, впервые после возврата своих сил в полном объеме, я ощутила себя ничтожно беспомощной. Словно послушная кукла, исполняющая прихоти сумасшедшего хозяина. Или их было несколько? Свергнутая к кому-то обращалась. Она была не довольна, если вообще не в ярости! О каком ходе шла речь? Да и еще та запрещенная волшба... После ее распутывания я до сих пор не могу восстановить свой резерв, а он у меня будь здоров! Никогда не жаловалась на недостаток магической энергии... Ну не мог обычный изгнанник из Ковена или самоучка использовать то заклинание! Частицы первозданной тьмы черпались из самого Хаоса, а с ним разговор короткий. В восьми случаях из десяти он заканчивается растворением в нем колдующего и превращением в ничто... Кто мог так рискнуть?

Еще и кронпринц свалился, как мракобес на голову! Его похищение не нравилось мне еще больше. Слишком много "но", слишком много "как?".

Вопросы, вопросы, сплошные вопросы... Эх, найти бы кого, кто сел да все разъяснил, раз боги наделили меня столь убогими умственными способностями", — в голове мелькнула сумасшедшая мысль: "А может именно этого они и добивались"? Но сразу же сама себя и одернула. Слишком неправдоподобно это звучало. Чтобы сильные мира сего обратили на меня свой божественный взор... нет, быть этого не может! Я, возможно, и не посредственна в магии, но ничем, кроме нее, странного чувства юмора, да зашкалившей за последними размышлениями самооценкой, не выделяюсь. Есть в нашем мире и подостойней".

Приблизительно такими невеселыми размышлениями я баловала себя на протяжении всей ночи. Дроу тоже молчал и выглядел сосредоточенным. Хотя я его понимала: случись такое со мной в моем дворце, я бы и не так задумалась и поспешила бы поскорей оказаться дома, чтоб во всем разобраться!

Извилистая дорога убегала вдаль. Вокруг нее уже давно перестали попадаться хоть какие-то растения, и сейчас я наблюдала лишь сухую степь.

Оба достаточно натренированные, чтобы выдержать и более трудный путь, мы шли, не останавливаясь. Уже давно ночь сменило утро, а за ним и день. При его свете пейзаж особо не изменился, лишь краски стали бледнее, из глубоких черно-синих тонов превращаясь в бежевые и светло-коричневые.

Солнце начало нещадно припекать, во рту пересохло. Сняв курточку, я остановилась, тяжело дыша.

— Миану, может, передохнем немного? — он протянул мне флягу с водой, и, жадно припав губами, я моментально осушила ее наполовину.

— Кариэлла, еще немного. Неоднократно попадал на тракт и теперь, чем ближе к выходу, тем сильнее я начинаю его чувствовать. Сможешь идти?

— Смогу, — без энтузиазма. — Но если ноги откажут мне, понесешь! — уже грозно добавила я. Миану улыбнувшись, заверил, что это будет самая прекрасная ноша в его жизни. "Лжец" — подумала я про себя — говорить было лень. Только горло начнет еще больше першить. Поэтому я, лишь недовольно покосившись на него, смирилась и снова пошла. Правда, уже не так резво.

К моему огромному счастью, пытка длилась недолго. Вскоре мы действительно достигли невидимой границы. Сначала поменялся магический фон, и уже через несколько шагов местность резко изменилась. Словно и не было бесконечной дороги и сухой, потрескавшейся земли. Нас окружало огромной поле, радовавшее взгляд сочной зеленью травы и цветов.

Решили остановиться на привал и обсудить дальнейший план действий. Темному необходимо возвращаться в Тикуэль, а мне... Я и сама еще не знала, куда пойду. Но то, что нам не по пути, было и так ясно. В конце концов, мы даже не друзья, а жаль... Одиночество давило так, что иногда казалось: еще немного, и сил точно не хватит. К тому же это ушастое чудо вызывало симпатию хотя бы тем, что понимало, когда можно о чем-то спросить, а когда лучше промолчать. Бесценное качество, с моей точки зрения! Но это лирика, а на самом деле все намного прозаичней. Наше обсуждение дальнейших действий — скорее обычная формальность перед расставанием.

Миануэль отправился за дичью, а я натаскивала хворост. Вскоре костер ярко полыхал, возвышаясь практически в мой рост. Ну да, перестаралась маленько, зато к тому времени, как мы выпотрошили принесенную наследником дичь, остался небольшой огонек, дающий нужный жар для готовки.

— Кариэлла, уже решила, куда пойдешь? — спросил дроу сразу после того, как мы расправились с едой.

— Ага. Отправлюсь домой, к детям. Давненько я там не была, — блаженно щуря глаза, я наслаждалась солнцем и умиротворенным настроением. Впрочем, после еды, у меня частенько бывало такое состояние. Так что удивляться было нечему. Но Миану-то не знал об этом... Мой убежденный и уверенный голос на какое-то время сбил его с толку, в результате чего его и до этого огромные глаза расширились практически на пол-лица. А выглядывающие из угольно черных волос ушки смешно задергались. Я аж засмотрелась. "Нет, ну точно, чудо ушастое". Решила продлить себе удовольствие и добавила:

— А что? Коровы-то не доены, совсем уже извелись. Ой, не повезло, скотинке с такой-то хозяйкой! — видимо переборщила, так как дроу закатил глаза и выдавил любезную улыбку.

— Не хочешь, значит, делиться, — скорее не спросил, а просто для себя озвучил он. Немного помолчав, добавил:

— Я возвращаюсь в Тикуэль. Думаю, это ты и сама понимаешь. Но планирую сделать небольшой крюк. Это, конечно, задержит меня на пару дней, но, по-моему, Чистые озера того стоят. Не хочешь составить компанию?

Сказать, что Миану удивил меня, — ничего не сказать. Я была шокирована. Чистые озера обладали уникальным лечебным свойством. "Живая вода" могла излечить любой недуг. Поговаривали, что и это был не предел! Вода вытягивала и моральную боль, приоткрывала завесу многих тайн и подсказывала ответы, направляя по нужному пути.

От предоставленной возможности перехватило дыхание. Хотелось моментально вскочить и отправляться в путь как можно быстрее. Сердце бешено колотилось. "Вот, наконец, возможность, которую я так ждала"! Казалось бы, вот она, НАДЕЖДА, — протяни только руку, и ты сможешь прикоснуться к ней. Ан, нет. Наравне с радостью, холодный страх сжимал горло. Ощущение беды, чего-то неизбежного, не покидало меня. Предчувствие, или интуиция, советовали отказаться от этого предложения. Вот прямо здесь и сейчас распрощаться с темным и пойти в другую сторону, а лучше побежать да не оглядываться!

Миану, заметив мои душевные метания, спросил:

— Кариэлла, тебя что-то беспокоит?

— Скажи мне, а с чего вдруг ты предложил мне сопровождать себя? Мы мало знакомы, почти ничего не знаем друг о друге. Зачем тебе такой спутник? Вдруг я окажусь злобной и кровожадной, что тогда делать будешь?

— Свяжу, перекину через плечо и донесу до Чистых озер. А дальше уже по ситуации. Искупаю в воде или оставлю вот такую вот злобную и кровожадную, — попытался отшутиться наследник.

— Зачем?

— Что "зачем"?

— Зачем я тебе нужна? — Миану тяжело вздохнул.

— Кариэлла, я просто предложил. Твое личное дело, согласиться или нет. Но поверь, дроу второй раз не предлагают. — Я закусила губу. "Да, знаю я, знаю! Но почему же тогда так неспокойно"?

Все дело в том, что Чистые озера располагались на подвластной дроу территории. Не далеко от столицы Тикуэля — Хирсаты, раскинулись три волшебных озера, которые дроу охраняли и днем и ночью. Попасть туда необыкновенно сложно, иначе бы я уже давно сама направилась туда сама.

Для того, чтобы побывать на тех озерах, необходимо было особое разрешение. Разрешение, которое мог дать только кто-то из королевской семьи дроу. И вот, похоже, я его только что получила. Так в чем же дело? Почему на сердце так тревожно?

Я внимательно посмотрела на Миануэля. "Жаль, что я до сих пор не до конца восстановила свой резерв, и пробраться к нему в голову сейчас не получится. Дроу ведь не лыком шиты. А сила этого, тем более, не маленькая".

Продолжая сомневаться, я не заметила, как наследник подошел ко мне практически вплотную. Лишь только от прикосновения его руки к своему плечу, я очнулась — вздрогнула и посмотрела ему в глаза.

— Кариэлла, я предложил тебе побывать на озерах всего лишь потому, что безмерно благодарен. Если бы не ты, я вряд ли сейчас был бы жив... Но, вижу, что у тебя есть уже какие-то дела, которые, к моему огромному сожалению, нельзя перенести. Поэтому, еще раз спасибо. — Дроу медленно, следя за моей реакцией, наклонился и нежно поцеловал в щеку. Замерев, он прошептал: "Прощай", — и в следующее мгновение увидела уже не синие бездонные колодцы его глаз, а удаляющуюся с каждым шагом спину.

Потребовалось всего пару ударов сердца. Тяжело вздохну, я крикнула:

— Миану! — Дроу, обернувшись, удивленно смотрел на меня. Я подбежала к нему и повторила:

— Миану... К демонам все дела! Я все-таки хочу увидеть озера.

И несмотря на не пропавшее чувство тревоги, я в который раз понадеялась на свою удачу. В конце концов, кто не рискует, тот ... спокойно живет до старости. Ну, или как-то так...

Около двух дней назад.

Окрестности деревни, пережившей безумие.

Маги, наконец, покинули деревню. Все подчистили, что надо — исправили и затерли, все выяснили. "А вот и нет, не все. Вон, как Теодорос бесится! Еще немного, и начнет бороду рвать"! — довольное шипение вырвалось из пасти ночного хищника. Дождавшись, пока зев последнего портала с хлопком закроется, крупная летучая мышь спикировала на ветку старого дуба, стоявшего почти на самой окраине прилегающего к деревне леса. Шумно втянув воздух, она сорвалась вниз. В следующее мгновение под огромным деревом стоял высокий вампир. Опустившись к земле, он внимательно исследовал ее, пытаясь что-то найти, периодически, скорей всего, бессознательно, проводя по ней бледной рукой.

Ледяную маску сменила хищная ярость и предвкушение. Чуть дрогнули губы в горькой улыбке, улыбке — полной боли. Когти впились в землю, оставляя глубокие, узкие дорожки. Еще раз втянув воздух, он резко развернул голову в сторону и, вскочив, понесся вглубь леса. Бег продолжался недолго. Остановившись, словно налетел на невидимую стену, вампир медленно опустился на четвереньки. Зарывшись лицом прямо в набросанные на земле, хвойные ветки, застыл. Несколько ударов холодного сердца — и он вновь стремительно поднялся и стал медленно обходить по кругу поляну, на которой сейчас находился. Закончил осмотр, нахмурился. Пару взмахов руками, раздавшийся то ли шепот, то ли шипение — и воздух стал уплотняться. Резанув себя когтем по руке, позволил свободно стекать крови. С первой каплей, упавшей на землю, воздух завибрировал, и по нему пошли небольшие волны. Последовавшая за этим яркая вспышка заставила отвернуться вампира, но как только он вновь смог видеть, впился в появившееся нечеткое изображение, так словно от этого зависела его жизнь.

Брови удивленно поползли вверх. В глазах цвета ночи мелькало столько эмоций, что, пожалуй, никто не смог бы четко определить хоть одну — с такой скоростью они следовали друг за другом.

Не теряя напрасно такое дорогое сейчас время, вампир вновь перекинулся в летучую мышь и направился к западу. Вертевшийся в голове вопрос мешал сконцентрироваться, поэтому, решив выяснить все у самого Миануэля при встрече, вампир полностью растворился в ночном звере.

Глава 18

Каролина

После очередного ритма, надо признать, довольно жуткого, который выдавали мои стучащие зубы, Миану трагически вздохнул. Поднявшись со своего лежака, подошел ко мне и накрыл созданным эльфийской магией покрывалом. Я попыталась возразить, но понять жалкое протестующее мычание можно было, скорей всего, только по интонации. И то с большим трудом.

— Кариэлла, я создам еще одно, — устало ответил ушастик.

— Сппасиббо. — выбила я.

— Я не понимаю — ты же маг, притом, достаточно сильный. Почему не согреешься?

— Не хоочуу.

— Почему? — темный эльф вопросительно поднял бровь. Я же, освободив часть лица из покрывал, показала язык. Он скривился. Впрочем, я тут же была наказана. Чем? Да тем! Сама себе так прикусила язык, что в глазах защипало. Взвыв раненым волколаком, я снова накрылась с головой. Теперь уже к зубной дроби добавилось жалостливое постанывание. В следующее мгновение покрывала были выдраны из моих закоченелых пальцев. Не успела я возмутиться таким безобразным произволом, как почувствовала снова приятное тепло ткани. Вот только вместе с покрывалом...

— Миану! Что ты делаешь? — от возмущения даже перестала стучать зубами. Темный лишь крепче обнял и прижался к моей спине.

— Нет, я так не хочу!

— Кариэлла, я не собираюсь ничего предлагать, кроме... спокойного сна, — ехидно так ответил дроу. Но услышав мое недовольное фырканье, уже спокойно добавил:

— Не знаю, как ты, а я хочу спать. В тишине! — Хотелось ответить какой-нибудь гадостью, но в последний момент передумала. С дроу действительно становилось теплей. "Так зачем же его прогонять"? Вот с такими эгоистичными мыслями я, довольная и согретая, заснула.

Мне снилось что-то пестренькое, яркое и веселое. Было хорошо и спокойно. И ужасно жарко. Именно последний факт послужил причиной для моего пробуждения. Стальное кольцо рук покоились на моих... эм... бедрах. А сама я бесстыдно развалилась на груди дроу. Быстренько возблагодарив богов, за то, что мне позволили проснуться первой и, возможно, пылающие щеки останутся лишь моей тайной, я начала осторожно высвобождаться из объятий Миану. Но молиться я не умею — и вот результат! Из-под полуопущенных ресниц за мной с интересом наблюдали хитрющие синие глаза.

— Доброе утро, — промямлила я, пытаясь скрыть смущение. Дроу, по всей видимости, решил меня добить. Заправив прядку выбившихся из косы волос за ухо, он промурлыкал:

— И тебе доброго утра, котенок.

— Как ты меня назвал? — судорожно начала выбираться из объятий этого гада ушастого, а заодно и из покрывал. Наконец освободившись, я решила гордо удалиться к бегущей недалеко речке, но... Гордо не получилось. Одной ногой запутавшись в мягкой, ткани я замахала руками, словно малолетний дракон — крыльями в первом полете, и, все же не удержав равновесия, полетела к земле.

Медленно и с высоко поднятой головой удаляться было уже поздно. А громкий, заразительный смех дроу не позволил удержать улыбку и мне. Щелкнув его пальцами по носу, чтобы жизнь малиной не казалась, весело убежала умываться, заранее предупредив Миану, что с него причитается завтрак за доставленные неудобства.

С Миануэлем было легко. Чем больше проходило времени, тем яснее я понимала, что он "мой человек", ну или не человек. Не важно! Знаете, как бывает? Встречаешь кого-то, проводишь с ним день или несколько часов, но уже чувствуешь определенную схожесть с собой. Нет, о полном доверии и речи не могло быть! Но то, что мы свободно общались так, словно всю жизнь знакомы, говорило о многом. Умело обходя тяжелые для каждого из нас темы, мы находили еще столько других, занятных и интересных, что часто засыпали только под утро, обсуждая или рассказывая какой-нибудь смешной эпизод своей жизни. К слову, ночи по-прежнему были холодными. Но я уже привыкла и спокойно относилась к своей "грелке", не поднимая шума и не роняя поутру себя любимую.

Дроу был отличный рассказчик! Меняя тембр голоса, интонацию и выражение лица он мастерски изображал своих придворных и знакомых. Часто поднимался и демонстрировал то или иное действо. Я смеялась до слез!

Не смотря на легкость в общении и веселый нрав, очень часто я ловила на себе внимательный взгляд дроу. Серьезный и изучающий. Впрочем, он почти сразу же менялся и приобретал знакомую теплоту, так что поначалу мне все это казалось лишь причудами моего не совсем здорового воображения... Но спустя какое-то время, я поняла: то, что раньше я приняла за достоинство характера темного, есть обычная осторожность и неимоверное терпение. Его глаза словно говорили: "Не отвечай, если не хочешь. Я подожду. И рано или поздно все узнаю сам".

Я не могла его за это осуждать. Спаси меня не пойми, откуда взявшаяся девица, которая имеет силу, больше приличествовавшую какому-нибудь высшему архимагу, а не почти ребенку (конечно, на взгляд дроу), я бы тоже заинтересовалась. И скорее, не просто заинтересовалась, а попыталась скрутить и выудить все, что мне требовалось. К тому же после случая в деревне я так и не использовала магию. Попасться, кому бы то ни было сейчас, пока я не разберусь во всем, не хотелось. Так что я не винила его за те взгляды, но и рассказать всего тоже не могла. У каждого из нас внутри есть то, что вряд ли можно вынуть наружу, даже перед близкими. Даже перед таким замечательным и веселым дроу. Хотя кого я обманываю? Тем более перед дроу! Как бы он не отодвигал на задний план все мои переживания, как бы мне не было с ним легко, я не могла забыть, что на самом деле представляют собой "белые и пушистые" представители этой расы.

Примерно в таких ощущениях и проходило наше путешествие. Где-то я была осторожной, где-то легкомысленной и беззаботной, но всегда — начеку. Хотя винить... Нет, несмотря ни на что, я была очень признательна Миануэлю. Ведь благодаря ему я снова не была одна. Я не засыпала с дикой головной болью от постоянных размышлений и поисков. Не просыпалась ночью от своего же крика. Не оглядывалась назад. Не звала Его...

С того момента, как мы вышли из Пересечного тракта, прошло уже больше недели. Сознательно обходя небольшие деревеньки, мы совершенно не стремились к чьему-либо обществу. От порталов тоже пришлось отказаться. После произошедших в деревне памятных событий я чувствовала определенные искажения в магическом фоне. Удивляться не было причин, так как это явление хоть и редкое, но поправимое и вполне объяснимое. При сильном выбросе магической энергии случалось и не такое... Сбои с порталами, небольшие смещения энергетических потоков, силовые волны, превышающие норму... Была еще масса неприятных кратковременных моментов, но все перечислять смысла нет. Достаточно понимать, чем могут аукнуться для слишком самонадеянного мага такие изменения. К примеру, ни я, ни мой спутник пока не собирались лишаться своих дорогих конечностей, а посему... Благополучно передвигали своими ногами. Можно было, конечно, подождать недельку-другую пока все восстановится, но мы предпочитали использовать по-другому это время. Усидчивостью никто из нас не отличался.

На очередном привале Миану, как бы невзначай, сказал:

— Через три дня Хисата*.

— Ты следишь за человеческими праздниками?

— Любознательность — одна из основных черт моего характера.

— Впрочем, как и излишняя скромность, наверное, — съехидничала я. В ответ в меня полетела небольшая шишка. Но вместо того, чтобы уклониться, или поймать ее, я случайно воспользовалась магией. Это получилось неосознанно, на уровне рефлексов. Прежде чем я успела о чем-то подумать, руки сделали свою работу. "Ох, лучше бы я подумала",— пронеслось в голове, пока я наблюдала отброшенных магией шишку и дроу. Долетел Миану до ближайшего дерева и, хорошенько припечатавшись об него, сполз вниз с лицом, скорее перекошенным от удивления, чем от боли. Бросившись к нему, я хотела помочь, но прежде чем добежала, наследник остановил меня:

— Уууу! Стой, где стоишь! — налюбовавшись моим виноватым выражением лица, он серьезно сказал: — Кариэлла, ты страшная женщина! — я нахмурилась. Снова этот изучающий взгляд. "Но я же не специально", — расстроено подумала я. — "Вот сейчас точно не избежать вопросов". Но Миануэль удивил меня. Вместо расспросов он, звонко рассмеявшись, сказал:

— Да не страшная ты! Просто немного... — какое-то время он подбирал подходящее слово, — невнимательная, — наконец выдавил он и улыбнулся. Я, опасливо наблюдая за ним, все же подошла. Присела рядом с пострадавшим и спросила:

— Больно?

— Бывало и хуже.

— Прости, я не хотела... Я...

— Кариэлла, я все понимаю. Давай так: если когда-нибудь возникнет желание поделиться своими секретами, ты это сделаешь. Но разговор произойдет в спокойной обстановке, и не под влиянием каких-нибудь событий. Договорились? — Ну что я могла ответить на такое? Конечно же "да"! Обняв дроу, я думала о том, что мне действительно очень повезло с другом. Мысленно назвав эльфа так, я осознала, что он действительно за короткое время стал другом для меня. Я была очень многим обязана ему, несмотря на то, что темный придерживался противоположной точки зрения. И все же, даже не зная, что Миану ответил бы на мое заявление, все равно стала чуточку счастливей.

— Кариэлла! Ты меня сейчас задушишь, — прошептал наследник. Разжав объятия, я немного отстранилась.

— Прости еще раз.

— Ну, с тебя причитается, — хитро ответил он. Понаблюдав за моей озадаченной физиономией какое-то время, он улыбнулся и продолжил:

— Теперь ты просто обязана принять мое приглашение на Хисату.

— Ты действительно считаешь это хорошей идеей?

— А что тебя смущает?

— Нуу. Мы сейчас упырь знает где. А праздник-то народный, его не празднуют вдвоем в какой-то глуши, — растерянно стала объяснять я.

— Леди, должен донести до Вашего сведения, что Вам полагается проявлять большую внимательность в изучении местности, где Ваш покорный слуга, на данный момент, имеет честь находиться вместе с вами.

— А попроще? — я продолжала не понимать, к чему он клонит.

— Запросто. Хисата через три дня. Как раз столько нам понадобится времени для того, чтобы добраться до Торсании. Надеюсь, этот город достоин Вашего посещения в честь праздника? — Нарочито серьезно спросил Миануэль.

Посомневавшись еще какое-то время для вида, я, подражая манере дроу, ответила:

— Раз наследный принц Тикуэля потрудился обратить мое ограниченное внимание на этот роскошный город, я с радостью исполню его пожелание. — Дроу поднялся со словами: "Ну и замечательно", стал собирать пожитки, которые со времени нашего совместного путешествия его же стараниями постоянно пополнялись. То травки какие приглянулись, то плащик сменный смастерил на досуге, то камень редкий нашел. А мне-то что: его "сокровища" — пусть сам и таскает.

— Миану?

— Что? — не отвлекаясь, откликнулся он.

— А какой он, город этот?

— Ты неподражаема!

Торсания предстала перед нами на третий день пути в лучах заходящего солнца и во всем своем величии. Игра красок и ярких бликов превращала огромный город во что-то, отличное от всего окружающего. Казалось, будто громада из камня дышала и была вполне самостоятельным живым организмом.

Поначалу не большая, темная точка на горизонте с каждым шагом становилась все крупней, надвигаясь на нас могучими стенами и высокими башнями. По правую сторону от города, грохоча, бежала извилистая река, за которой раскинулось бескрайнее поле. По левую сторону — чернел лес. А прямо перед нами, постепенно поднимаясь в уклон, легла широкая, наезженная дорога.

Откуда-то налетел холодный порыв ветра. И, несмотря на гомон и веселый шум, доносящийся до нас из-за массивных стен, я почувствовала страшную тоску. Словно городская стена отныне и навсегда отделила меня от всего живого, оставив одну. Миану, почувствовав мое настроение, легонько обнял и, улыбнувшись, спросил:

— Неужели боишься?

— Да нет. Просто ощущения какие-то странные. Словно... — однако, заметив насмешливый взгляд, я лишь махнула рукой и пошла вперед. Дроу шел сзади, весело напевая себе под нос неизвестную мне песню. Наконец мы подошли к главным воротам. Огромная железная решетка, которая по обыкновению служила для преграждения входа, была поднята, приглашая гостей посетить сегодня Торсанию без платы обязательной пошлины и отметить вместе с хозяевами Хисату. На какое-то мгновение городской шум просто оглушил меня. Крики молодежи, призывные голоса торговцев, стук мечей, звон битой посуды в харчевнях и ор песен, вырывающийся из десяток глоток — все смешалось в одну кучу, крепко засев в моей голове. Уже имея опыт сражения с подобной какофонией, я, хвала богам, смогла отодвинуть весь шум на задний план, и теперь наслаждалась тихим и вполне терпимым жужжанием. "С этим улучшенным слухом сплошные проблемы! И на кой демон он мне нужен"? — недовольно размышляла я, наступая в очередную лужу. К слову, Торсания состояла из многочисленных запутанных и ужасно узких улочек. Но горожан, по всей видимости, это нисколько не смущало и не заставляло отказаться от дурной привычки выбрасывать все лишнее или ненужное на улицу без малейших угрызений совести. Дороги не были устланы соломой, а вот весь этот мусор покрывал их ровным слоем, удачно пропитываясь грязной дождевой водой и жидкими отходами.

Праздничное настроение улетучивалось со скоростью полета дракона. Даже Миануэль стал с большим вниманием смотреть себе под ноги, при этом приложив белоснежный платочек к носу.

Решив расположиться ближе к центру, мы старались перепрыгивать многочисленные грязевые преграды и, огибая уже изрядно подвыпивших горожан, пробирались в глубь города.

Центральная площадь порадовала нас относительной чистотой и своими огромными размерами. После узких улиц, где порой трудно было разойтись двум людям, а тем более не людям, простор оной значительно превышал все, ранее виденное в Торсании. В центре площади расположилась стройная башня городской ратуши, гордо поднимающаяся к небу. Ее полукруглый купол имел восхитительную позолоченную роспись. Кирпичное же основание, поддерживающее конструкцию, было настолько искусно выложено, что обычная кладка превращалась в неповторимое каменное кружево. Сразу было понятно, что сия достопримечательность являлась гордостью горожан. Хотя бы потому, что плиты на подступах к ней блестели от чистоты. Так что, если сравнить весь город с ратушей, становилось очевидным — она точно служила его гордостью и истинным украшением. "Интересно, сколько же они заплатили за такое великолепие"? — ехидно так поинтересовался внутренний голос. Миану, по всей видимости, разделял мое мнение, так как тихо пробурчал себе под нос, что, мол, еще лет двадцать назад никакой ратуши и в помине не было. "Интересно, к чему это он"? Додумать мне не дали, точнее, не дал один противный дроу, который ухватил меня за руку и потащил в добротную с виду харчевню.

Почувствовав восхитительный запах хорошей домашней еды, я тут же перестала считать дроу противным и с вожделением уставилась на разносчиц, мелькающих с подносами по всей зале.

Миануэль пошел договариваться о комнатах. Я же тем временем начала медленно подбираться к главной стойке, на которой в данный момент сиротливо, можно сказать даже — бесхозно, дымилась индюшка с овощами. Сразу подумалось о том, что последний раз ели мы еще вчера вечером. Облизнув губы, я уже потянула свои жадные ручонки к птичке, которая, казалось, специально для меня зазывно пахла, но в последний момент по тем самым ручкам кто-то с силой треснул.

— Ай! — взвыла я и уставилась на сердитого низенького мужичка. На щуплых плечах которого, болталась рубаха, правда чистая и выглаженная, да только внушительности все равно не придавала. Длинный, в пол, белоснежный передник был явно великоват, из-за чего его обладатель путался в складках маленькими ножками. Зато на серьезном лице читалась крайняя раздраженность. "Ух, какие мы злые"!

— Девка, а платить, кто будет? — неожиданно для его вида пробасил он.

— Ты кого девкой назвал? — зарычал кто-то над моим ухом. От неожиданности я подпрыгнула и с удивлением уставилась на моего защитника. Лицо дроу изменилось, приобретя хищные, резкие черты. Синие глаза потемнели до цвета бушующего в ночи моря. Мужик, резко сгорбившись и опустив глаза в пол, испуганно залепетал:

— Господин, прошу извинить, но эта... — он поднял на меня злобный взгляд и запнулся.

— "Эта", как ты изволил выразиться моя родственница. А по сему, я считаю твое оскорбление личным, — сухо проинформировал дроу. По ходу его слов мужик все больше и больше бледнел, а в конце вообще бухнулся на колени и заголосил:

— Господин, я не знал! Простите, я... я... могу как-то искупить свою вину? — Заметив презрительный взгляд Темного, он и вовсе запнулся. Прижавшись к полу, мужик мелко задрожал. Я его понимала. Навлечь на себя гнев дроу не боялся лишь отчаянный самоубийца, либо же мазохист. Скорей всего, второй, так как дроу испокон веков считались если не самой, то одной из жесточайших рас, населяющих Хортборг. Медленная и безболезненная кончина не была их коньком. Все это я знала, но принять... Привыкнув к Миануэлю, к его заботе и, можно сказать, трепетному отношению к себе, я теперь смотрела на эльфа и не понимала — передо мной стоял совершенно другой человек. "В тот-то и дело, что НЕ ЧЕЛОВЕК"! — услужливо подсказала сидящая у меня в голове ехидна.

— Миану, оставь его, пожалуйста. Я сама виновата. — Презрительно-брезгливый взгляд переместился на меня и тут же потеплел. Снова появилась яркая синева. Улыбнувшись и все еще не смотря на лежащего на полу мужика, он ответил:

— Тебе сегодня повезло, человечишка. Отныне ты пожизненно обязан вот этой леди. Любой каприз, любое желание... — он не закончил, но понимающий и униженный взгляд мужика показал, что он всё осознал и принял к сведению.

— Моя харчевня всегда в вашем полном распоряжении. — От его унижения я почувствовала себя чудовищем. Нет, я не злилась на Миануэля, это его природа, а я виновата в том, что удачно забыла об этом. К тому же, все произошедшее на моей совести, и наказывать следовало бы меня, но...

Хотелось побыть одной. Поэтому, уточнив расположение наших комнат, я молча поднялась наверх. Подальше от людей, от шума и от унижения ни в чем не повинного хозяина харчевни.

Искупавшись в заботливо нагретой служанкой лохани, я блаженно растянулась на кровати. "Как же мягко! Сколько я уже не лежала вот так"? — думала я, вспоминая кочки, овраги и большие коряги деревьев, под которыми в последнее время ночевала.

Осторожный стук в дверь отвлек от ленивых раздумий. Не дожидаясь ответа, дроу, словно большой довольный кот, прошмыгнул ко мне в комнату. Я судорожно стала укутываться одеялом, так как после купания на мне осталось одно лишь полотенце. Миану, хмыкнув, обрадовал:

— Чего я там не видел?

— Всего! — огрызнулась я, натягивая одеяло уже до подбородка. Умостившись на кровати, наследник с интересом принялся меня разглядывать. Стало неуютно. Тут же вспомнился последний инцидент, по телу пробежала неприятная волна дрожи. Дроу тут же поднялся с кровати, отошел к окну и, не оборачиваясь ко мне, спросил:

— Кариэлла, я сделал что-то не так?

— Нет, что ты...

— Тогда почему ты так себя ведешь? Ты боишься меня?

Ну, и как объяснить тому, кому с детства прививали презрение ко всем другим расам, кто не ценит жизнь человека, потому что принимает его за тупую домашнюю скотину, что нельзя ТАК поступать.

— Миану, — я начала медленно подбирать слова, — очень прошу тебя, не делай так больше, хотя бы пока мы не разбежимся каждый своей дорогой.

— Как не делать? — дроу искренне не понимал меня. Или же понимал и теперь наслаждался устроенным представлением.

— Ты, конечно, правильно сделал, что заступился. Но нельзя так запугивать и унижать людей, тем более, невиновных. Можно сделать все немного мягче.

— Но он оскорбил тебя!

— Ну, корону-то он не сбил с меня, так что я не в обиде. К тому же сама потянулась за чужим. Не стоило.

— Кариэлла, — словно ребенку принялся объяснять он, — как бы ты не скрывала и что бы не говорила, ты великий маг. Я ЧУВСТВУЮ это. Такие как он, получают от Вас защиту, лечение... да мало ли что еще. Даже если ты сейчас и не относишься к Ковену, рано или поздно придешь к нему, или он найдет тебя. А удел Ковена пожизненно служить на благо этих... неблагодарных тварей!

— Миануэль, на мне не висела табличка с надписью: "Уважь меня, ибо я маг". Я не хочу ссориться или переворачивать твои взгляды, давай просто договоримся, что, пока у нас одна дорога, будем немного терпимей. — Дроу долго смотрел на меня, прежде чем ответить.

— Кариэлла, я постараюсь. Но у меня тоже есть условие.

— Какое же?

— Ты перестаешь меня бояться.

— Но я...

— Дроу чувствуют ложь. Забыла? Я хочу, чтобы ты поняла. Ты спасла мне жизнь, я твой должник. И пока я не смогу сделать того же для тебя, твое слово — закон, твоя жизнь — высший приоритет. И я никогда не смогу причинить тебе вреда.

— Миану, это смешно! Я же говорила тебе, что ты ничем не обязан мне. — Наследник подошел ко мне и, опустившись на кровать, приблизился к моему лицу. Не отрывая глаз, серьезно прошептал:

— Дорогая Кариэлла, это древнее нерушимое правило нашего народа, принятого, задолго до нашего с тобой рождения. Не тебе и не мне его менять. Даже если бы я был против этого, пока не будет уплачено по счетам, я твой: до последнего вздоха, до последней капли крови. Это мой долг. — Я вздрогнула.

— Скажи мне только одно: если я сама буду искать смерть, что ты тогда должен будешь сделать? — в комнате повисло тяжелое молчание. Дроу стремительно поднялся, подошел к двери и, не оборачиваясь, ответил:

— Я надеюсь ты сейчас пошутила... Но для меня твое слово — закон.

— Тогда для меня огромная честь принять этот долг, — немного помолчав, добавила:

— Спасибо за все, — обернувшись и лукаво посмотрев на меня, Миануэль ответил:

— У меня есть две причины не задавать тебе вопросов. Первая — рано или поздно все станет известно, к тому же с тобой очень интересно. Что касается второй причины... Второй я, пожалуй, немного помучаю тебя и пока не отвечу, — подмигнув он вышел из комнаты и уже с другой стороны двери крикнул:

— У тебя час на сборы! Ведь сегодня же Хисата!

Спустилась я в общую залу намного раньше. Каких-то особых нарядных вещей у меня не водилось, магию использовать было нельзя, так чего тянуть? Расчесав волосы, я решила в честь праздника просто распустить их. Свой наряд освежила припасенной белой рубашкой, вышитой золотыми нитями. Ее когда-то подарила Аэвон... Грусть серым туманом обвила меня и запустила свои щупальца внутрь. "Надеюсь, с ней все хорошо". Стараясь побыстрей отвлечься, я решила пораньше спуститься вниз.

Народ гулял. Громко так, смачно! Выбивая ритм, не понятный пока для моего трезвого сознания, пара раскрасневшихся девиц пыталась перетанцевать друг друга. Мужики, распивая огневку, горланили народные частушки. Притом орали не только люди! Многие расы, забыв на время о своей "уникальности" и "превосходстве", сидели за одним столом. Так ладно бы только гномы! Те любители хорошо посидеть, да и не особо-то и брезгуют обычным людом. Но вот картина здоровенного тролля за одним столом с оборотнем и веселой человеческой семейкой, состоящий из добротной мамаши, такого же упитанного мальчика лет двенадцати и худющего отца семейства, меня порядочно удивила и позабавила. Не было никакой агрессии. Даже оборотень что-то мастерил из кусочка дерева для краснощекого дитяти... Чудеса!

— Хисата сближает, — вкрадчиво прошептал мне на ухо наследник. Улыбнулся и, подав руку, продолжил: — Давай на время забудем обо всем. Сегодня ты просто Кариэлла, а я — Миану. Мы гости этого города и сегодня мы гуляем!

*Хисата — народный праздник бога любви Хисат. По человеческим традициям в этом день прощаются все обиды. Существует поверье о том, что в Хисату особенно необходимо нести окружающим добро и любовь. Тем самым, укрепляя силу и мощь самого бога, для которого весь этот праздник-поклонение есть не что иное, как подпитка энергией и верой. Приобретаемую силу Хисат возвращает сторицей верующим и благословляет на счастливую жизнь.

Глава 19

О, что это была за ночь! Волшебно прекрасная! Сколько счастливых, довольных лиц! Сколько любви витало в воздухе!

Первое негативное впечатление о городе смыла восхитительная атмосфера взаимопонимания и веселья. Улицы преобразились. Объятые бликами многочисленных факелов, они создавали ощущение теплоты и чего-то по-домашнему уютного. А какой был фейерверк! Я смотрела так долго, что затекла шея, но он и не думал завершаться. Небо озарялось тысячами огоньков, которые, мерцая, таяли, отражаясь в каплях фонтанов на главной площади. "Городские маги постарались на славу"! — в восхищении думала я.

Отовсюду звучала музыка на любой вкус. С одной стороны площади можно было наслаждаться утонченной игрой эльфа-менестреля, затрагивающего тончайшие струны души. С противоположной — залихвацки запевали люди, аккомпанируя себе варганом. Где-то на подступах к площади, из ближайшего переулка, была слышна тролья дарбука.

Мы с Миану, дурачась словно дети, носились из стороны в сторону, стараясь побольше увидеть и услышать. Трупа артистов, развлекала толпу акробатическими номерами и различными фокусами. Самому младшему артисту было около четырех лет! Но как старательно он топал маленькими ножками под бой большого барабана и как потешно разводил ручки, приглашая всех горожан поддержать его танец, что удержаться было практически не возможно.

В ходе нашего хаотичного метания по площади, дроу не забывал прихватить для меня, то пирожок с мясом, то рогалик с вареньем, разложенные на многочисленных прилавках, которые располагались практически по всему периметру площади.

Когда ноги уже гудели и подозрительно стали подкашиваться, Миану, купив большую рыбину да бутылку терпимого, по его словам, человеческого вина, увел меня с площади. Немного пропетляв по узким улочкам, мы подошли к высокому темному дому. То, что данную постройку называли домом, было скорее данью почтения ее внушительному возрасту. Двери и окна были заколочены деревяшками. По стенам, причудливыми змейками, расползались в стороны разной толщины трещины. Где-то обвалился камень...

Наследник, хитро улыбнувшись, подошел к двери и, выбив с одного удара ветхую дверь, приглашающе качнул головой внутрь.

— Может, найдем что-нибудь попрочнее? — все еще сомневаясь и не спеша следовать приглашению, ответила я.

— Зачем? Это именно то, что нам нужно, — уверенно заявил он. Не подействовали и мои предостережения, что, мол, пока умирать рано, да и могилку-то скромнее я себе представляла. Дроу лишь усмехнулся и затащил меня внутрь.

Осмотрев поломанную и прогнившую мебель внутри помещения, я вопросительно посмотрела на Темного. Чихнула. "Наверно, убирались тут еще до моего рождения", — кисло размышляла я.

— Пошли. — Миану протянул мне руку и медленно повел к лестнице, ведущей наверх через все ярусы. — Только под ноги смотри! — добавил он после моей попытки зарыться носом в вековую грязь.

— Постараюсь, — проворчала я, все еще не понимая, чего же интересного может предложить эта развалина с горой испорченной мебели, паутиной и еще кучей неприятностей. Все мое раздражение улетучилось, как только мы вылезли на крышу.

— О!... Демон дрызхатый! — не удержалась я.

— Можно просто Миану, — довольно ответил дроу, уже создавая своей магией мягчайший ковер и раскладывая на ней наш поздний ужин.

— Миану, это... — я восторженно переводила взгляд со своего друга на открывшийся с крыши вид.

Ночь уже угасала. На горизонте растекались золотисто-красноватые всполохи утреннего солнца, яркое пятно которого с каждой минутой увеличивалось и отвоевывало по кусочку у темного неба.

Горожане начали расходиться. Уносились прилавки с сувенирами и едой. Затихала громкая музыка. Лишь дивная, грустная мелодия, льющаяся из тонких пальцев играющего на национальном инструменте эльфа, приветствовала рассвет. Запели утренние птицы.

— Леди, стол накрыт. — Миану довольным котом растянулся на ковре, приглашая меня присоединиться.

— Миану, тебе кто-нибудь говорил о том, что ты...

— Лучший? — лукаво спросил он.

— Чудо ушастое, ты не просто лучший, ты самый лучший!

Рыба была восхитительна, вино, что бы ни говорил Миану, сладкое и необыкновенно вкусное. Впрочем, допить его не получилось, так как буквально после нескольких глотков оно основательно ударило в голову. "Эх, теряешь квалификацию"! — весело размышляла я, вспоминая студенческие вечеринки.

Лежа на мягком ковре и заложив руки за голову, я смотрела в уже посветлевшее небо. Надо мной пронеслась небольшая стайка маленьких птичек.

— Хорошо им.

— Кому? — не понял дроу.

— Птичкам. Летают себе, летают... И горя не знают, — наследник, молниеносно перекатившись в мою сторону, навис надо мной, заслоняя утреннее небо. Синие хитрющие глаза оказались в опасной близости от меня.

— А разве тебе сейчас не хорошо? — прошептал он.

— Сейчас хорошо, — голос почему-то резко осип.

— И мне хорошо. С тобой хорошо, — дроу, слегка наклонив голову, впился взглядом в мои глаза. Словно пытаясь прочесть в них что-то крайне важное. Его мягкие волосы заставили вздрогнуть, коснувшись моей щеки.

— Миану, — я положила напрягшиеся руки к нему на грудь, слегка отодвигая его, — за это короткое время ты стал для меня слишком дорог. И как бы это ни прозвучало, тем не менее, я стала считать тебя настоящим другом. У меня такое чувство, словно я знаю тебя всю жизнь. Пожалуйста... — Темный молчал, продолжая внимательно рассматривать меня.

— Миану, пожалуйста, — вся серьезность моментально слетела с его лица и, прежде чем отодвинуться, он спросил:

— Но ведь надеяться я могу? — пока я собиралась что-то ответить, наследник, уже улыбнувшись, поднялся с грацией хищного зверя. Потянулся и, словно только что не было никакого разговора, сказал:

— Пора собираться. Если нас заметит городская стража, по головке точно не погладит. Да и ты устала. Давно пора отдохнуть.

— Спасибо, — уже в который раз с благодарностью сказала я.

— Сочтемся. Кариэлла, мы обязательно сочтемся, — пропел Миануэль.

Глаза закрывались. Ноги не слушались. В голове все еще продолжало шуметь от выпитого вина. Все, о чем я могла думать, так это о теплой, мягкой постели, ждавшей меня в таверне. Дроу сначала вставлял ехидные реплики по поводу моей не совсем твердой походки, потом начал недовольно коситься и вздыхать. Наконец, не выдержав столь медленного передвижения, просто подхватил меня на руки и понес.

Лично я ничего против не имела. Блаженно закрыв глаза и удобнее умостившись в дружеских руках, начала засыпать. Расслабившись в ожидании прекрасных снов, я беспечно отмахнулась от присутствия чей-то магии. "Наверно, один из городских магов возвращается с праздника". — Лениво подумала я, игнорируя ощущение возможной опасности. — "В конце концов, со мной наследник Тикуэля, а не деревенский шарлатан. Пусть сам со всеми разбирается". Зря я так... Сначала раздался глухой звук. Я успела открыть глаза, прежде чем свалиться прямо на мостовую. Удар сердца, и на мою многострадальную голову опустили что-то тяжелое.

Скажу честно, пробуждалась я в своей жизни по-всякому. И с тупой головной болью после веселых посиделок с однокурсниками, и висящей на дереве головой вниз (Аэвон всегда отличалась просто таки убойным чувством юмора). Даже припоминаю, как один раз умудрилась очнуться в курятнике: меня, недоучку несчастную, пару лет назад вырубил огромный зомби, после чего метнул, словно ядро, в тот самый курятник. Хорошо хоть не одна была — Алекс помог, иначе лишилась бы я счастья побить свой собственный рекорд по неудачным пробуждениям! Но сегодняшнее пробуждение было действительно шедевральным...

А картина вырисовывалась следующая: ужасно затекшие руки, прикованные к стене, держали мое обмякшее тело, не давая пятой точке опуститься на пол. Мышцы выворачивало. Липкий пот, стекавший по лицу, мешал нормально рассмотреть темное помещение, в котором я оказалась. К тому же, левый висок пек так, словно к нему прикладывали раскаленное железо.

Тем не менее, я продолжала осмотр своей камеры. К противоположной стене таким же образом был прикован Миану. Только, судя по его ожесточенной борьбе с цепями, очнулся он раньше меня. Громко звеня и ругаясь, он пытался придать своему телу относительно удобную позицию, но руки, практически вывернутые за спину и разведенные чуть выше уровня его плеч, никак не способствовали этому. На запястьях надеты антимагические браслеты... О! Еще и такой же ошейник. Скосив глаза и качнув шеей, отметила, что на меня надеты такие же "украшения". "О, так нас бояться"! — довольно заметила я и уже вслух позвала:

— Миану!

— Кариэлла, как ты? — тут же обеспокоено отозвался дроу, бросив свою безрезультатную попытку, и посмотрел на меня.

— Все просто отлично! Еще бы чашечку кофе с корицей и вообще стала бы самой счастливой!

— Кариэлла, прости, — виноватые глаза страдальчески и грустно посмотрели на меня. Сразу пропало желание язвить.

— И ты прости. Можешь объяснить, что случилось и почему мы сейчас не в таверне?

— Ну... я тебя нес... Помню боль, словно на голову тролль свалился, а потом очнулся уже здесь. Ты пришла в себя спустя полчаса. Вот, в общем-то, и все. Никто не входил. В камере кроме нас никого нет.

— Ну почему же нет? — Дроу внимательно осмотрел комнату и вопросительно уставился на меня.

— Кроме нас с тобой здесь еще и крысы!

— Это не крысы, это маленькие мышки, вечные друзья осужденных.— дроу попытался пошутить. А я, несчастная думала, что это только у меня проблемы с юмором. Ан, нет.

— Миану, что-то мне подсказывает, что мы легко сможем обойтись и без таких друзей, — сухо ответила я. — К тому же, судить нас вроде пока не за что, так что...

— Ага, щаз! — прошипел наследник. — Ты браслетики-то видела? Вместе с такими цацками мы просидим здесь еще очень долго, так что предлагаю начать налаживать отношения с нашими маленькими сокамерниками. — Решив пока ничего не говорить, я попыталась пошевелиться, за что сразу же расплатилась острой болью во всем теле. "Ох, ну почему нельзя было просто запереть здесь? Нет же, им еще подвесить вздумалось! Изверги! Ну, ничего, память у меня хорошая..."

Немного покрутившись, я заняла менее болезненное положение и начала думать. "Итак, что мы имеем? Камеру, изрядно избитого, судя по виду, наследника, антимагические браслеты и ошейники. Кто ж так расстарался? Мы, вроде, ничего противозаконного не совершали... Или совершали"?

— Миану, а ты часом никому дорогу не перебегал в последнее время?

— Кариэлла, вся нация дроу на протяжении своей истории постоянно кому-то перебегает дорогу, вставляет палки в колеса, окружает себя зловещими легендами и так далее. Что конкретно тебя интересует?

— Что ж вы за пакостники такие? — задумчиво протянула я, на что дроу обиженно засопев, ответил:

— Ничем не хуже остальных.

— Не обращай внимания, это был риторический вопрос.

— Тогда может просветишь, о чем так напряженно думаешь?

— Обязательно, только позже.

Не обращая больше внимания на разобиженного Темного, я снова предалась размышлениям. "Ясно только то, что все темно... Кто же этот славный малый, отважившийся похитить не просто дроу, а самого наследника Тикуэля? Или этот некто не так уж хорошо осведомлен? Не похоже, что это обычные похитители, требующие выкуп с родни. Не так много найдется людей в Хортборге не знающих, как семья "несчастного" пленника "облагодетельствует" его персону... Тогда что?... Ладно, этот вопрос пока опустим, вернемся к более насущному. Браслеты и ошейник..." — Я хорошо знала возможности этих приспособлений. Убивая магию в зародыше, эти демоновы украшения еще и выкачивали силу из самого носителя и изрядно, к тому же, портили ауру. Кинув быстрый взгляд на дроу, я просканировала его ауру. "Ага... разрывы, небольшое смешение цветов. А дроу-то злиться... Стоп! Но я же смотрю магическим зрением, а значит...".

— Кариэлла, тебе больно? — взволнованно спросил эльф.

— Ровно, так же как и минуту назад, а что?

— Просто у тебя только что такое лицо стало... Будто... И глаза чуть ли не на пол-лица растянулись.

Услышав мой смех, наследник совсем опечалился. Жалостливо так посмотрел на меня, словно понял, что крыша моя благополучно съехала, махая ручкой на прощание.

Объяснить и успокоить ушастика не вышло. Так как возле двери раздались шаги, и спустя несколько минут она открылась, являя нашему взору четырех здоровых троллей вместе... "О, хозяин таверны! Как чувствовала, что инцидент нам обязательно аукнется"!

— Ну что, родственнички, как проводите время? Всего хватает? Может, пожелания какие имеются? — ехидно осведомился он. Миану скривился так, словно только что проглотил целиком лимон. Оно-то и понятно: ЕГО, наследника Тикуэля, Темного и Ужасного дроу, схватил какой-то человечишка! Позор!

Но чем больше я имела удовольствие наблюдать за трактирщиком, тем больше мне казалось, что на самом деле не он заказывает музыку. Как бы он не хорохорился и не пытался держаться уверенно, а глазки все равно бегали! "Что ж, это действительно становиться интересно. Пожалуй, можно и подыграть, главное потом успеть вовремя замести следы".

"Миану, — ментально обратилась я к дроу, — подыграй! Мне нужен настоящий заказчик"! — Наследник, удивленно посмотрев на меня, слегка пожал плечами. В его мыслях я отчетливо услышала: "Эта сумасшедшая еще и телепат! Эх, жалко такой талантище пропадет"!

"Не пропадет"! — послала я ему в ответ. Дроу выдал что-то длинное, заковыристое и явно непечатное. Я же, лучезарно улыбнувшись трактирщику, ехидно ответила:

— Не много жестковато, да и домашнего уюта у Вас явно не хватает. Кормят отвратительно, а точнее ту гадость, чей запах я ощущаю с кухни, так и не донесли. Почтенный, я крайне недовольна! — от такой наглости трактирщик на минуту растерялся. Затрудняясь что-то ответить, он перевел взгляд на одного из тролля, для чего ему пришлось сильно задрать голову. Думаю, ему было не очень удобно. Но тролль, он и есть тролль, ему все до лампочки. Главное — выполнить задание и получить плату, а там сами разбирайтесь. "Видимо еще не получили деньги, раз до сих пор здесь", — быстро подумала я и уже в слух сказала:

— Уважаемый, у Вас со слухом все в порядке? Повторяю, я крайне недовольна приемом!

— Ты! — закричал покрасневший мужик. Вежливо наклонив голову, я подтвердила:

— Я!

— Ах ты, гадина! Упыриное отродье!

— Послушайте, — я повысила голос, — вижу у Вас не только со слухом проблемы, но и со зрением, могу приготовить отменный отвар. Уже через неделю почувствуете себя снова молодым и здоровым. — Дроу фыркнул, сдерживая смех. Такого беспредела и издевательства над собой любимым мужик не стерпел и, подскочив ко мне, занес руку для удара. Я же с удовольствием наблюдала за его перекошенным от злости лицом и одним из наших охранников, который, молниеносно прыгнув к трактирщику, перехватил его руку. Мужик пыжился, напрягался, но сдаваться не спешил. По всей видимости, троллю это надоело, и, откинув мужика, словно мешок с ... навозом, к стене, он прорычал:

— Хозяин велел не трогать!

Сразу же после его слов произошло одновременно несколько событий.

В свое голове я услышала знакомый женский голос: "Все играешься? А мне с тобой можно"?

В доме, где нас держали, открылся портал, через который спустя несколько ударов сердца вошел маг, принадлежащий Ковену. После Посвящения принадлежность к нему я чувствовала превосходно.

Я вспомнила и, наконец, поняла, чью магию почувствовала, прежде чем нас с Миану оглушили.

Шаги мага приближались к нашей камере.

Трактирщик вдруг взвыл и, схватившись за сердце, обмяк.

Наконец, заказчик вошел в камеру.

Высокий русоволосый мужчина со светлыми серыми глазами. Длинный черный плащ скрывал его фигуру, опускаясь практически до самого пола. Как я ни старалась вспомнить это лицо, ничего не получалось. "Пешка"!— мелодично прозвучал голос Свергнутой.

— Не могу сказать, что рад личному знакомству магианна, но долг обязывает. Меня зовут Клаудиус, я прибыл от лица Теодороса для того, что бы исполнить его волю.

— Что-то не припомню, чтобы Теодорос действовал такими методами, — сухо ответила я, чувствуя нарастающую злость в себе. — И в чем же заключается воля архимага?

Маг, ухмыльнувшись, приблизился ко мне. Впившись в меня взглядом, резко разорвал мою рубашку и дернул ее вниз. Дроу зарычав, попытался разорвать цепи и яростно забился. Все это я лишь слышала, так как, не уступая Клаудиусу, смотрела ему прямо в глаза. Маг тем временем начал расстегивать пояс на моих штанах. Среди заинтересованных мыслей троллей и отчаянных — Миануэля, я хорошо слышала мысли мага. "Эта тварь за все ответит! Теодорос прав, она проклята! Но до завтрашнего утра она не доживет! Я, так и быть, избавлю наставника от грязной работы"!

Я оцепенела. "Теодорос?.. Этого не может быть! Друг, заботящийся обо мне с детства, человек, практически заменивший мне семью, учитель, вызывающий трепет и уважение"!

Опустив глаза, я вздрогнула. Как от внезапного холода, так и от увиденного: на мне осталось лишь одно белье, притом не в полном комплекте. Дроу по-прежнему пытался освободиться и просвещал всех присутствующих, что он с ними и их семьями сделает, когда это ему удастся.

Сжав руки в кулаки, я подняла взгляд. Не знаю, что прочел Клаудиус в глазах прикованной девчонки, но, отшатнувшись от меня, он чуть не упал и приближаться ко мне больше не старался. Свергнутая предвкушающее засмеялась. Ее смех сейчас был похоронной музыкой для всех, кто посмел посягнуть на мою свободу. Я это знала. Я помнила предыдущее ее появления. И впервые я жаждала этого! Я хотела разорвать их на мельчайшие кусочки или же, наоборот, долго убивать, наслаждаясь предсмертной агонией и болью. Это желание не было навеяно. Во мне все кричало о несправедливости, предательстве, жестокости и циничности, с которой за мной на протяжении всей жизни для чего-то наблюдали. Улыбались, хвалили, поощряли... Закрывали глаза на мои детские шалости, умилялись смелым выходкам и по-родственному так журили, рассказывая, что хорошо и что не очень... Мне пророчили великое будущее, сделали развязку на силу... Зачем?! У меня нет будущего, меня предали, я лишилась всего, что мне дорого. Я лишилась ЕГО! И тысячу раз плевать, кто является главным кукловодом, а кто мечется слепым кротом в поисках собственной выгоды! Плевать!

Из моего рта вырвалось глухое рычание. Я подалась вперед и разорвала цепи, словно тончайшую эльфийскую нить.

"Ты точно хочешь присутствовать"? — поинтересовалась Свергнутая.

Короткое "Да" — и все смешалось в сплошное кровавое пятно.

Четкие, выверенные, смертельные удары. Запах крови, сводящий с ума. Наклон, шаг в сторону, выпад, удар! Прыжок, оборот, обманный маневр, удар! Подсечь, придавить, разорвать, уйти в сторону! Метнуться, вскочить, шея...

Пальцы мертвой хваткой вцепились в горло уже умершего тролля. С трудом, заставив себя оторваться от своей жертвы, я поднялась, продолжая смотреть на еще совсем недавно бывшее живым, истерзанное тело... кого? Врага? Скорей, просто преграду... Резко обернувшись, я встретилась с застывшим, словно статуя, Клаудиусом. Бледное лицо, глаза навыкате, в них плещется страх...

— Тебе страшно? — спокойно спросила я.

— Каролина... — прошептал он, пятясь назад. Во мне проснулся азарт охотника поймавшего свою добычу и теперь решившего немного позабавиться. Я чувствовала потоки магии, разлившиеся по всему моему телу. Кончики пальцев заметно стало покалывать. Первая искра, сорвавшаяся с них, заставила мага отскочить назад. Прямо к Миану. И пусть он был до сих пор скован, но рот-то у него не заклеен! Высунувшиеся клыки опасно блеснули. Я, мстительно улыбнувшись, посмотрела в два темно синих омута и кивнула головой.

Ужасный крик боли отозвался приятной дрожью во всем теле.

"Нет! Глупая девчонка"! — Мое тело против воли качнулось вперед и уже в следующее мгновение я сама оттолкнула мага от Темного. "Теодорос должен получить доказательства! — Вкрадчиво вещала Свергнутая. — Ты должна его отпустить".

"Зачем? Какие доказательства"? — мне еще трудно было взять себя в руки и трезво оценить ситуацию.

"Глупышка, несмотря на твое яростное сражение Клаудиус подтвердит — ты не проклята! Они заблуждались"!

"Ах, заблуждались"! — начала снова выходить я из себя. — "Их заблуждения слишком дорого стоят"!

"Отпусти! Ковен должен прекратить на тебя охоту".

"Но о каких доказательствах ты говоришь"?

"Девочка, все, что надо было, он уже увидел. Верь мне"!

Я глубоко дышала, закрыв глаза.

"Я по-прежнему ничего не знаю о тебе! Как я могу верить"?

"Я докажу тебе! Ты будешь жить! Я даю тебе слово"! — голос Свергнутой затихал. Еще мгновение и я перестала ощущать ее присутствие. Досчитав до десяти, я открыла глаза.

Стараясь не смотреть по сторонам, я впилась взглядом в синие глаза. Медленно приблизившись, коснулась ошейника. Услышав щелчок, переместила руки на его запястья. Читая заклинания, я продолжала неотрывно смотреть дроу в глаза. Сминая охранные замки, я думала лишь о том, что больше всего боюсь увидеть в них осуждение. Цепи со звоном опали к нашим ногам. Я, не отрываясь, продолжала смотреть, в ожидании одних из главных слов в моей жизни. Я ждала приговора от друга. Друга, которому доверяю. Друга, который мне очень дорог и которого так боюсь потерять.

— Ка-ро-ли-на... — медленно растянул он имя, словно пробуя его на вкус. — Красивое. Тебе даже больше подходит. — Вздох облегчения, вырвавшийся у меня, побудил наследника отложить все рассуждения на потом, и он просто прижал меня к своей груди, одновременно сплетая своей магией длинную рубашку для меня.

Стон Клаудиуса заставил меня резко отстраниться.

— Миану, через несколько минут здесь будет Ковен!

— Сматываемся, — деловито предложил Темный. — А с этим что?

— Он должен донести послание, — приблизившись к лежащему на полу магу, я наклонилась и прошептала ему на ухо:

— Передай Теодоросу, что я предательства не прощаю. Винить меня не в чем. Если у него были ко мне какие-то вопросы, он мог решить их несколько иначе... Передай все, что видел. И скажи, что в следующий раз я не стану тратить свое время на болтовню, будь-то сам архимаг или демон дрызхатый! Я выхожу из Ковена!

Миануэль, уже открыл портал и теперь терпеливо ждал, пока я наговорюсь. Оглушив мага на прощание, я спросила:

— Ты знаком с диагональными перемещениями?

— Обижаешь! На мне сейчас уже нет этой гадости, — он злобно покосился на валяющиеся браслеты, — можешь полностью на меня рассчитывать.

— Твой лучший результат?

— Восемь, — гордо ответил дроу. К сожалению, пришлось его остудить:

— Плохо, Миану, плохо. За нами по пятам будет идти Ковен. Этого не достаточно. Значит, давай поделим на квадраты, через каждые два будем меняться. Сможешь?

— Постараюсь, — серьезно ответил он.

— Конечный пункт?

— Как и планировали.

— Отлично, тогда... — сердце так сжалось, что на какое-то мгновение потемнело в глазах. Руки мелко задрожали. Дроу недоуменно смотрел на меня.

— Каролина, тебя плохо?

— Он здесь. В Торсании. — глухо отозвалась я. Теперь сердце заколотилось с бешеной силой, словно призывая своим стуком того единственного, кто может услышать его за сотни миль. Того, кого я могу почувствовать среди тысяч. Того, кого видеть нельзя!

Вцепившись мертвой хваткой в дроу, я закричала:

— Уведи меня отсюда! Скорей! — Наследник кивнул. Прижав меня крепче, шагнул в портал. Уже за ним мысленно предупреждая меня: "Меняем схему. Я делаю две пятерки первых диагоналей, сменишь меня на единице, а дальше я сам".

Я не спорила. Я просто закрыла глаза, сосредоточенно отсчитывая наши диагонали. Я знала, что для Миануэля, это крайне тяжело, но я НЕ МОГЛА спорить и, ожидая свою единицу не пыталась перехватить перемещения в свои руки. "Как можно дольше не оставлять след. Как можно дальше от тебя. Только бы у Миану получилось"! — словно заклинание, мысленно твердила я.

Несколько минут спустя. Камера в доме упокоившегося трактирщика.

Теодорос, отпихнув магов-целителей, вцепился в плечи раненного мага, яростно его затряс.

— Ну же! Открой глаза! Клаудиус, ты меня слышишь? — Тот с трудом разлепив глаза, непонимающе посмотрел на архимага.

— Это она? — губы раненого что-то беззвучно прошептали. Теодорос наклонившись, повторил:

— Клаудиус, это она?

— Нет... На ее теле нет метки.

Глава 20

Каролина.

Я шла по длинному, узкому коридору, освещенному светом факелов, которые в огромном количестве были размещены по обе его стороны. Никаких дверей, никаких окон, лишь длинный проход вперед, который иногда уходил в сторону. Длинная юбка шелестела при каждом шаге, давая хоть какой-то звук в этом странном месте. Ощущения были двоякими. С одной стороны, я уверенно продвигалась вперед к какой-то цели, словно уже ранее неоднократно пользовалась этим коридором. Но вот с другой — чувствовала себя вовсе не так уверенно. Словно мое тело сейчас не принадлежало мне, двигаясь само по себе. В голове проносилось множество вопросов: "Где я? Зачем я здесь? Куда иду"?

Тем не менее, я продолжала идти вперед. Коридор вновь свернул куда-то вправо. По моим наблюдениям, сворачивал он только в эту сторону. Возникало впечатление, что проход имеет форму огромного круга.

"Не хватало мне только еще круги наматывать всю оставшуюся жизнь"! — отрешенно подумала я.

Спустя непродолжительное время коридор стал расширяться, и я заметила массивную дверь. Внимательно рассмотреть ее я не успела, так как руки легли на массивную позолоченную ручку и уверенно потянули на себя.

Я вошла в огромную светлую залу. "Я уже видела ее, — в смятении подумала я. — Вон и колоны, сотканные, словно из воздуха или же из неплотного тумана, угадывающиеся лишь по мерцающему контуру. А вон и кресла. Пустые..."

Уверенной походкой подошла к одному из них. Сиденье казалось мягким и удобным. Само же кресло по бокам было богато инкрустировано камнями, а сверху спинки переливался всеми цветами радуги символ, напоминающий убывающую луну. Камень величиной с мою ладонь сверкал так, что хотелось отвести взгляд в сторону. Но что-то заставляло улыбаться, смотря на него. Наконец я развернулась, и, устало опустившись в кресло, прикрыла глаза. Сразу стало лучше. Словно я, наконец, оказалась на своем месте. Стало необыкновенно хорошо и удобно — кресло сочетало в себе домашний уют и величие трона.

— Сестра, ты когда-нибудь наиграешься? — Я открыла глаза и посмотрела на стоящего передо мной молодого, красивого мужчину. Каштановые волосы волнами ложились на плечи, мужественные, немного резкие черты лица придавали ему сходство с великолепной статуей, на века сохранившей чей-то прекрасный лик. Глаза цвета расплавленного золота с нежностью и заботой смотрели на меня. Я была восхищена этой необыкновенной, божественной красотой. Но меня одновременно одолевало странное чувство — к восхищению примешивались презрение и непонятная агрессия. Словно я — вовсе и не я. Странно как... Сорвавшиеся с моих губ слова заставили меня внутренне содрогнуться. Этот голос, я бы не смогла спутать ни с каким другим:

— Малик, кто бы говорил об играх! — женский голос звенел от ярости.

— Ты поступаешь слишком опрометчиво.

— Не более, чем любой из нас. Как ты не понимаешь, они нуждаются во мне!

— Не думаю, что все именно так, как ты себе представляешь. Это наш первый мир, люди в нем слишком несовершенны. Мы сами виноваты в этом, но что-либо менять уже поздно. Они перестают верить.

— Всем вам они продолжают поклоняться. Воздвигают новые храмы, приносят подношения... В то время как меня..! — голос Свергнутой сорвался. Поднявшись, она, а вместе с ней и я нервно начала мерить шагами залу.

— Может потому, что ты Темная? Сестра, не нужно так переживать. Да и вмешиваться в их жизни не следует. Хортборг — слишком примитивный мирок, его не исправишь. Они видят лишь черное или белое. На большее никто из них не способен. — Мужчина приблизившись, положил руку мне на плечо и тихо сказал:

— Создай себе новый мир. Идеальный.

— Ты предлагаешь мне отказаться от собственных созданий? Они же как дети! Просто необходимо время. Да, немного времени — и они поймут, — продолжая бормотать о времени, я выбежала из зала.

— Время, еще совсем немного... Я их не брошу. Они обязательно все поймут.

Перед глазами все поплыло, превращаясь в серое смазанное пятно. А потом... я открыла глаза.

Надо мной раскинулось темное звездное небо. Ясное, без единого облачка. Звезды ярко сияли, завораживая своим холодным светом. Повернув голову, я увидела рядом сладко спящего Миануэля. Сразу вспомнился наш сумасшедший бег через порталы. "М...да. По-другому его и не назовешь". Диагонали при перемещении использовались крайне редко. Не из-за того, что это было какое-то запрещенное действие, а из-за огромной потери энергии и силы. Не все маги практиковали подобное. Иногда сбивались порталы, перенося в несколько иное место. При этом никогда не знаешь, где и при каких обстоятельствах можешь оказаться. И в таком случае сила была решающим фактором... Но у нас не было другого выхода. Только используя смешанные, диагональные прыжки через порталы, мы могли уйти от преследования. А в том, что оно последовало, я сейчас ни секунды не сомневалась...

Дроу выдохся. Даже сейчас еще были видны темные круги под глазами. Но он молодец! Без лишних вопросов или колебаний он сделал даже больше, чем я надеялась. Теперь же заслуженно отдыхал.

Сейчас мы уже находились на его территории. Хирсата, столица Тикуэля, находилась всего в двух дневном переходе. Нам "повезло" свалиться прямо на головы местной страже, охраняющей Чистые озера. После короткого объяснения и узнавания своего кронпринца стража удалилась, предоставив нас самим себе. Вот тогда-то Миануэль и решился отдохнуть.

До чудодейственных озер было несколько миль, которые можно было достаточно быстро одолеть. Пожалуй, даже сейчас я могла бы сама дойти до них, но... Несмотря на свое стремление узнать как можно больше теперь я боялась увидеть что-то, что может причинить очередную боль. Даже огромное желание узнать, наконец, правду, не пересиливало страха от возможного предательства. От возможной боли. От понимания, что в этот раз я могу сломаться...

Отложив свои рассуждения относительно озер до пробуждения друга, я стала вспоминать свое видение. А то, что это был не сон, я знала наверняка.

"Давненько они меня не посещали...". Я уже начала бояться, что с возвратом моих сил эта способность была задавлена, и практически не надеялась на то, что когда-нибудь для меня снова откроются картины прошлого либо будущего.

"Я вынуждена была немного попридержать твои видения, — раздался в голове голос Свергнутой. — Была вероятность того, что все твои способности смешаются... А для тебя все это могло закончиться слишком печально". — Вскочив, я стала оглядываться по сторонам, одновременно сканируя магическим зрением раскинувшуюся перед нами местность на присутствие кого-нибудь из магов. Появления этой женщины всегда сопровождались кровью.

"Глупая, здесь никого нет"! — немного расслабившись, я посмотрела на Миануэля, убеждаясь, что он не проснулся. Дроу лежал, подложив под голову руку, и улыбался во сне. Снова раздался голос Свергнутой:

"Не волнуйся, ему нужен отдых. Он проснется лишь утром".

"За это тебя благодарить нужно"? — женщина не ответила, тогда я вновь спросила:

"Мои видения... теперь они вернутся"?

"Не сразу. Ты должна научиться полностью себя контролировать".

"Но сегодня я видела...", — пока я пыталась объяснить все свои впечатления, Свергнутая ответила:

"Я знаю. Ты была мной. Вернее, той, кем я была раньше", — печально ответила моя собеседница.

"А кем ты была"? — я имела собственные предположения, но все равно слишком уж невероятными они казались.

"Зачем спрашиваешь? Ведь ты и так знаешь... Каролина, мне будет приятно, если ты будешь обращаться ко мне по имени". — Я задумалась. И не потому, что не знала ответ на загадку, нет! Просто теперь я не знала, как себя вести, как проявить уважение к женщине, которая является творцом всего живого, что населяет Хортборг. Я знала историю своего мира, знала наших богов. К знаниям, полученным в Академии и Ковене, добавлялись мои видения. Я знала, что Ашана была Темной богиней, знала, что она была свергнута. Но также я знала, что мои видения никогда не искажали действительность. А это значит, что она действительно мне друг, ведь богиня пыталась нас защитить. Она не хотела бросать нас!

"Каролина, я рада, что ты делаешь собственные выводы. Несмотря на общепринятое мнение, ты не боишься думать. Это похвально. А значит, я не ошиблась, выбирая тебя".

"Ашана, для меня будет великой честью выполнить любое Ваше желание. Я всегда к Вашим услугам".

"Спасибо, дитя. К сожалению, пока мы все так же ограничены во времени, поэтому слушай и не перебивай. Мои братья и сестры решили больше не тратить силы на поддержание жизни в Хортборге. Мир был признан несовершенным и не вырабатывающим нужное количество энергии для подпитки своих создателей. План по уничтожению Хортборга был разработан давно, задолго до твоего рождения. Я всячески защищала этот мир, но это не нравилось и мешало остальным, в результате чего я и была свергнута. Единственная возможность спасти его — это мое появление. Не думай, что я одна ничего не смогу сделать против шестерых. Смогу, поверь! И те, кто переживут, запомнят это надолго. Но я не могу вернуться в этот мир без проводника, без тебя! Поэтому прошу простить за причиненную тебе боль. И за ту, что уже ощутила и за ту, что только еще ожидает тебя впереди".

"Я должна умереть"?

"Нет! Все те видения о твоей смерти были навеяны Маликом, вот уж кто истинный отец лжи и обмана! Каролина, ты единственная ниточка, дающая возможность мне вернуться домой. Если ты умрешь, погибнет весь Хортборг. Если меня не будет, ничто не помешает творцам свершить то, что они уже так давно планируют", — немного помолчав, она продолжила:

"Именно поэтому я просила тебя бежать из Академии, именно поэтому никто не должен был знать, где ты находишься. На тебя уже давно открыта охота. Последователи правящих сейчас богов, люди жаждущие власти..."

"Прости, что перебиваю. Кого именно ты имеешь в виду? Неужели Теодорос..."

"Теодорос давно мечтает сократить численность вампирского населения и прибрать к рукам земли. Ведь Сумрачная долина — это огромные территории. Архимаг начал думать об этом еще лет десять назад, когда твои заблокированные способности, несмотря ни на что, начали проявляться. Он сразу сообразил, какой это дополнительный козырь. Думаю, дальше ты и так понимаешь...".

"Понимаю. Что я должна сделать"?

"Потерпи еще не много. Очень скоро все закончится. Ты должна держаться как можно ближе к пустыне Азалти. Именно там можно осуществить прорыв".

"Я сделаю все возможное, чтобы помочь"! — искренне ответила я. И в самом деле, после увиденного мной, я верила, что Ашана не бросит своих детей. Скоро все закончится и наладится, и тогда, быть может... он сможет меня простить.

"Каролина, к сожалению, время моего присутствия истекает. Поторопись: чем скорее ты окажешься у Азалти, тем больше будет у меня шансов войти в Хортборг и сохранить его", — всего удар сердца — и больше я уже не чувствовала присутствия богини.

Подкинув дров в костер, я подошла к Миануэлю и, обняв его, заснула. В ту ночь меня больше не посещали видения, впрочем, как и сны.

Огромное черное озеро мягко отражало солнечные лучи. Вода его была настолько темна, что казалась бездонной воронкой, поверхность которой изредка шла мелкой рябью.

Окружающий лес выглядел мертвым. Ни пения птиц, ни шороха листьев, ни поступи мелкой зверушки. От озера начал подниматься белесый туман, постепенно скрывая водную гладь.

"Мда... Не это я надеялась получить, когда с надеждой и страхом добиралась до этих мест".

— Каролина, у тебя есть какие-то предположения? — как-то напряженно спросил дроу.

— Нет, я ничего не понимаю...

— Возможно, ты ощущаешь присутствие посторонней магии? — продолжал допытываться Темный.

— Миану, эти озера мертвы. Как магически, так и...

— То есть?

— Неужели ты не слышишь ЭТУ тишину? Вода, в озере давно уже застоялась, нет рыбы... и этот ужасный запах. Я не знаю, как объяснить. Ранее я никогда не была здесь. Но ты, то должен понимать! — Дроу раздраженно запустил небольшим камушком в водную гладь, по которой тут же пошли темные круги.

Я внимательно посмотрела на своего друга. "Слишком напряжен". Миануэль, тем временем, начал нервно ходить по берегу. Тихо ругаясь на своем языке, он не замечал моего внимательного взгляда. Нехорошее подозрение, посетившее меня, как только мы пришли к озерам, переросло в твердую уверенность. Я, молча села и стала ждать. Мне очень было интересно, как же он теперь поступит и что скажет.

— Ничего не понимаю, — в недоумении сказал дроу. — это уже второе "замолчавшее" озеро, — поскольку я ничего не отвечала, Миануэль продолжил, просто высказывая мысли вслух:

— Озера находятся под нашей охраной вот уже более двух сотен лет, и никогда ранее такого не случалось! Вся сила озер, ты понимаешь, вся, просто взяла и в одночасье испарилась!

— И ты надеялся, что я, как достаточно сильный маг, смогу решить вашу "маленькую" проблемку? — устало спросила я. Темный замер. Он стоял ко мне спиной, поэтому, я была лишена удовольствия, видеть его глаза в этот момент. Жаль...

— Мне кажется, что твое хм... похищение, это уже крайность. Неужели Темный двор, мог так рисковать наследником? А вдруг что-то бы пошло не так? К примеру, я могла задержаться в дороге, плюнуть на схваченного дроу и пройти мимо... Да мало ли что вообще могло случится. Неужели это того стоило? А может ты вовсе не наследник, а так пешка, которую не жалко пустить в расход?

Синие глаза опасно вспыхнули. Была ли то ярость или просто досада на неудавшуюся игру — было лень разбираться. В конце концов, все это не так важно. Подумаешь, снова я обманулась в выборе друзей. Ничего, ведь могло бы быть и хуже.

Бездумно вертя в руках сухую веточку, я просто ждала, что же последует дальше. Он подошел ко мне и, не произнеся ни слова, опустился на песок. Я не отодвинулась. Просто освободила руки. Выкинув веточку, теперь я любовалась пробегающими зарядами на своих руках. Миану, презрев элементарную осторожность, накрыл своими руками мои. Вздрогнул. Еще раз. Я не отпускала магию и, подняв взгляд, посмотрела на Темного. Бледное лицо, маска, которая все же, была не достаточно хороша, что бы скрыть испытываемую боль.

— Довольно. — резко отдернув свои руки, я поднялась. Дроу быстро заговорил, словно боясь, не успеть.

— Я клянусь тебе, похищение не было подстроено! Да, я тебя обманул, когда приглашал на озера. Уже тогда я знал, что они не действуют. Пойми, увидев твою мощь в той деревеньке, я не мог упустить такой шанс. По силе ты превосходишь нашего лучшего придворного магистра по магии. Я надеялся, что ты сможешь помочь.

— А обычная просьба о помощи, это слишком для наследного принца?

— Да нет же! — он совсем не по-королевски схватился за голову. — Когда ты меня спасла, ты была не много не в себе. Я это чувствовал, пытался тебя как-то расшевелить, но ты не стремилась идти на контакт! Я не знал тебя, не знал о твоих планах. Единственной возможностью как-то заинтересовать, было это демоново приглашение, будь оно не ладно!

— Когда ваши озера замолчали? — от резкого перехода, Миану растерявшись, посмотрел на меня и сбивчиво ответил:

— Месяц или около того...

— Не нравится мне все это. — скорей всего для себя, чем для дроу ответила я. — Эти озера, похищение наследника одного из влиятельнейших домов нашего мира, странная политика Теодороса... Не говоря уже о том, что я чувствую изменения в самом воздухе Хортборга. Будто все разладилось...

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, как тебе это объяснить. Да и не думаю, что это столь нужно. Ты должен как можно скорей возвращаться в Хирсату. Твой отец... — но дроу перебил меня:

— Отец вполне может разобраться во всем сам.

— Нет, ты не понимаешь. Сейчас не время разделятся. Сейчас ты нужен своему отцу, народу... Грядут перемены и тебе лучше будет находиться в кругу семьи, когда все случится. Я не держу на тебя зла. Возможно, в твоей ситуации я поступила бы точно так же.

— Каролина, я связывался с отцом еще в Торсании. Поверь, мое присутствие во дворце сейчас не обязательно. Больше того, оно идет в разрез с его планами. Кажется, он напал на след. Мне всего-то и нужно будет появиться к самому финалу. К тому же, я чувствую, что мое похищение как-то связано с тобой. Нет, я конечно же не хочу сказать, что ты как-то связана с похищением, просто есть ощущение, что встретились мы не случайно. Находясь рядом с тобой, я с большей вероятностью докопаюсь до истины раньше отца. Неужели ты думаешь, я смогу упустить такую возможность?

— А неужели ты думаешь, что после сегодняшнего инцидента у меня есть желание продолжить путь с тобой. И хоть зла я на тебя не держу, да вот только доверия к тебе, прости, маловато будет.

— Как бы банально это не прозвучало, — дроу подошел ко мне вплотную и посмотрев мне в глаза, тихо закончил. — позволь мне все исправить. Я тебя не подведу.

Не знаю, что в тот момент, заставило меня улыбнуться и все-таки простить этого ушастого гада. То ли грабли, на которые я наступала с завидным постоянством, не успели разнести вдребезги мою черепушку, то ли его честнейшие и обеспокоенные глаза, то ли уже замаячившее на горизонте одиночество... Не знаю.

— Ладно, раз долг ты мне пока так и не отдал — оставайся. Авось сгодишься на что-нибудь. — улыбаясь ответила я. Миану, облегченно вздохнул.

— Спасибо тебе.

Не приятная ситуация, хвала богам, исчерпала себя, и пора было уже задумываться о более сложных решениях. Правда, я в последний раз предприняла попытку отговорить Миануэля, рассказав, куда собираюсь отправиться. Пустыня Алзаты, не самое приятное место. К тому же, прямо сказала, что проделать столь трудный и длинный путь нам придется пешком, ибо порталами я по-прежнему пользоваться не собиралась. На это наследник насмешливо ответил, что он, мол, и так засиделся у себя во дворце и "небольшая" прогулка — это именно то, что ему сейчас просто таки жизненно не обходимо.

Последний раз, взглянув на черную гладь озера, а потом — на своего друга, я смирившись с его настойчивостью, сказала:

— Твоя взяла. Вынимай карту.

Миану улыбнулся — ни дать ни взять, ребенок, получивший долгожданный подарок! В конце концов, он достал из дорожной сумки карту и разложил ее прямо на земле. Склонившись над ней, мы стали искать самый быстрый и удобный способ добраться до пустыни.

Быстро не получалось. Нам необходимо было идти на северо-запад. Путь наш лежал через Тохаркию, человеческое государство, затем через Заповедный лес (это, конечно, если нам повезет, и его жители пропустят нас). В противном случае предстояло его обходить. Далее гномьи горы. И уже за ними до Алзаты было рукой подать. Правда, перед пустыней располагались немногочисленные человеческие деревеньки, но территорию они занимали сравнительно маленькую, по сравнению со всей нашей "небольшой прогулкой".

Можно было конечно, значительно сократить себе путь, если бы не одно маленькое "но". Нюанс этот заключался в Ковене, который так неудачно расположился на сокращенной дороге, поэтому пришлось значительно отклониться от прямого маршрута.

Определившись с картой, мы отправились в путь.

Первые два дня прошли на удивление спокойно. Недоразумения, как и не бывало. Миануэль периодически ментально связывался с отцом, узнавал последние новости. Но пока ничего нового выяснить не удалось. Расследование топталось на том же месте, на котором и находилось со времени нашего "веселья" в Торсании. Хотя, был все же один момент, о коем следовало бы упомянуть.

Теодорос послал письмо к отцу Миануэля, владыке Торсании, с просьбой передать его сыну, что архимаг имеет ценные сведения для него, и очень хотел бы пообщаться, так сказать, с глазу на глаз. После того, как его известили, что наследник в данный момент пребывает на Чистых озерах в полном уединении (что являлось практически правдой: по крайней мере, на озерах он точно был), но, к сожалению, связаться с ним нет какой возможности. На что Теодорос ответил, что это весьма и весьма прискорбная для него новость, но в связи с важностью сообщения, он готов подождать. И настоятельно просит: как только закончится уединение, передать Миануэлю о его просьбе. А в конце добавил, уже для владыки, что до него дошли тревожные слухи о нескольких неприятных происшествиях, в которых наследнику довелось побывать и во избежание которых, рекомендует внимательней выбирать себе друзей.

Не было никаких сомнений, что последняя рекомендация напрямую касалась меня. Сказать, что это меня сильно расстроило, я не могу, потому что еще в Торсании Теодоросу удалось расстроить меня намного сильней.

После разговора с Ашаной (а теперь никак иначе я ее не могла назвать) Теодорос со своим предательством отошел немного на другой план. У меня была наконец цель, поддержка и надежда. Все остальное являлось второстепенным.

Как я уже говорила, первые два дня прошли спокойно. Яркое летнее солнышко радовало нас каждый день. Ночи стали теплее, и мне уже не приходилось мерзнуть, хотя по-прежнему спать мы ложились рядом.

Яркая, сочная зелень приятно радовала глаз. Миануэль постоянно развлекал меня рассказами из своей жизни. В общем, все было просто сказочно прекрасно. Так сказочно, хорошо и безмятежно, что где-то к концу второго дня я начала беспокоиться. Словно кто-то решил нам дать передышку перед следующим испытанием или, наоборот, на время, затаившись, собирался с силами для того, что бы вновь ударить.

Солнце уже начало садиться, и мы стали подыскивать себе место для ночлега. Вначале я, а в следующее мгновение и Миану, услышали какой-то шум. Глухой, сливающийся в один, непонятный звук где-то вдалеке. Шум нарастал, и я почувствовала колебания земли. Всмотревшись вдаль, сумела разглядеть небольшую точку на горизонте, которая с каждым мгновением увеличивалась. Зрение у меня было отменное, но все, же я сначала услышала лошадиное ржание, а потом увидела всадников. Спустя минуту Миануэль удивленно протянул:

— Сколько же их? И чего нам ждать?

— Миану, мне кажется сейчас именно то время, когда тебе пора вспомнить, что ты засиделся у себя во дворце, и немного размяться.

— Ты предлагаешь драться? Не хочу тебя расстраивать, мы конечно молодцы, великие воины и все такое, но в количестве, явно проигрываем. — ехидно так, протянул друг.

— Ты не понял. Я предлагаю бежать! — крикнула я и начала собирать наше имущество, которое мы лишь начали раскладывать на земле. Дроу же, лениво обернувшись ко мне, остудил мой пыл:

— Не успеем. Прекращай суетиться. Может, это всего лишь местный патруль.

— С нашим-то везением? — с сомнением спросила я. Что-либо ответить дроу не удосужился, и взяв меня за руку, подвел к дереву, что росло из небольшой скалы всего несколько футов выше дроу. Так мы смогли хоть как-то прикрыть себе спину. Большего сделать мы все равно не успели, поэтому оставалось лишь дожидаться, когда все прояснится.

Тем временем, конный отряд приближался, и уже можно было оценить приблизительное количество всадников. Оно впечатляло. Не менее сотни!

"Ой, и будет же сейчас"! — в панике подумала я. Еще через минуту отряд, осадив лошадей, встал всего в нескольких футах от нас. Какое-то время обе стороны мерили друг друга взглядами, но, наконец, высокий мужчина на прекрасном гнедом жеребце выехал вперед и голосом, лишенным каких-либо эмоций объявил:

— Указом Лития Великого, сына Харламтия IV, государя Тохаркии, вы оба — предавшая Ковен, отрекшаяся магианна Каролина и ее пособник в преступных действиях — приговорены к немедленной смерти. По милости мудрейшего и великодушного Ковена, вы сами можете выбрать, как умереть. От меча или через повешение.

— Ты смотри, а мой титул почему-то опустили. — Хмыкнул дроу.

Я чувствовала, что Миануэль, начинает плести сеть заклинания, способного укрыть нас от воздействия магии на какое-то время. К сожалению, физического давления купол не выдержал бы... но кто знает, может нам сегодня повезет, и они не додумаются применять силу, если их маг не сможет с нами справиться. Сама я пока не считала, что необходимо использовать свои способности. Я сейчас злая, расстроенная, и вообще в последнее время, не много нервная, еще чего-то не рассчитаю, а людей жалко.

Низенькую фигуру в темной мантии я заметила еще до оглашения нашего приговора и теперь понимала — дроу необходимо время. Его-то я и решила тянуть как можно дольше:

— Уважаемый, а что если я и мой друг не считаем меч или повешение подходящими для себя способами смерти? У Вас есть еще какие-нибудь предложения? — На какое-то мгновение наш палач смутился и сразу не нашелся с ответом, но через минуту, собравшись, сухо молвил:

— Мне велено поставить вас в известность и привести наказание в исполнение. Чем же вас не устраивают перечисленные выше способы?

— Слишком быстро, учитывая все наши прегрешения, обозначенные Вами выше.

— Что же Вы предлагаете? — с ухмылкой осведомился командир. За его спиной раздались нестройные возгласы удивления и смешки. Я скосила глаза на Миануэля — он усмехался. Защитный купол был уже практически возведен, оставалось совсем немного времени.

Нахмурившись, я подняла глаза к небу, прикидывая, что бы выбрать.

— К примеру, подошел бы костер. Да, пожалуй, именно костер — это то, что мы вполне заслужили. — Предводитель отряда скептически огляделся по сторонам.

— Вокруг равнина, кроме хиленького деревца за вашими спинами — ничего нет. Как же мы будем решать эту проблему?

— Доран, неужели ты не видишь, что они попросту тянут время? — Вмешался до этого молчавший маг. Подъехав к предводителю, он хмуро уставился на меня и прежде, чем ему что-либо ответили, он выкрикнул:

— Именем Ковена, вы будете уничтожены! Немедленно! — Пас руками — и в следующее мгновение навстречу к нам понеслась огненная стена. Конники отпрянули назад, мы же остались на месте. Миану уже закончил с заклинанием, и я, довольно улыбаясь, наблюдала, как огонь лижет контур нашего купола, но причинить какого-либо вреда не может.

"Каролина, нужно что-то срочно предпринять! Еще пару минут, и они попробуют взять нас силой"! — ментально обратился ко мне дроу.

"Знаю, открывай портал. Все равно уже засветились".

"Я не знаю точных координат. Нас может занести куда угодно".

"Только бы подальше от Тохаркии, нам здесь не очень рады"!

В этот момент, отряд начал приходить в себя, взирая на нас с удивлением. Кони нетерпеливо переступали на месте. Я уловила звук натягиваемой стрелы и шорох вынимаемых из ножен мечей. "Пора", — пронеслось в голове. Вскинула голову и устремила свой взгляд на мага, который по-прежнему поддерживал атаку огнем. Капюшон слетел с его головы, и теперь я видела его покрасневшее от натуги, полное лицо и маленькие свинячьи глазенки, в которых читалось такое бешенство, что возможно кто-нибудь другой уже бы под землю провалился. Я же, встретившись с ним взглядом, громко крикнула:

— Передай Теодоросу, что я его обязательно навещу! И мы непременно поговорим на тему предательства. Не люблю незавершенных дел! Прощай! — маг прекратил атаку и , плюясь слюной, закричал:

— Они сейчас уйдут!

— Взять их! — скомандовал командир отряда.

Весело подмигнув магу, я склонила голову в прощальном поклоне. Миануэль, схватив меня за руку, шагнул в зев открывшегося портала, напоследок оставив небольшой подарок-хлопушку нашим палачам. За спиной я услышала тихий хлопок, запахло серой. Усмехнувшись своим мыслям, я крепче прижалась к моему другу.

За десять минут до описанных выше событий.

Граница Тохаркии и Заповедного Леса.

Алекс.

"И здесь ее нет"! — зло подумал я, кидая последний взгляд на небольшую человеческую деревеньку. Не больше четырех десятков домиков сиротливо смотрелись на фоне окружающих их зловонных болот и низеньких кустов, уже успевших покрыться темной зеленью.

Развернувшись, я направился к Заповедному Лесу. "Возможно она там. Демон! Я же чувствую, что она где-то рядом"!

Уже собираясь обратиться в ночного хищника, я почувствовал, как нагревается двухсторонний амулет связи на моей груди. Остановившись и вынув его из-под рубашки, я сжал темно-бардовый камень, гхантит, и, дыхнув на него, почувствовал у себя в мыслях присутствие Лолы.

— Алекс! — ее голос был взволнован. — Ну, наконец-то! Не могу связаться с тобой уже сутки!

— Прости, был занят. Как обстоят дела в Сумрачной долине?

— Ты срочно должен возвращаться! Что-то меняется. Люди, охраняющие границу, начали суетиться. Я чувствую, они готовятся к наступлению. К долинам стали подтягиваться маги из Ковена. Мне становится все трудней скрываться. Еще день-два, и кто-нибудь точно меня засечет!

— Лола, успокойся. Они не смогут переступить через контур. Он слишком мощный. А ты уходи от границы. Я не могу тобой рисковать.

— Нет, Алекс, послушай меня. Они что-то готовят! И мне кажется, еще немного — и ни контур, ни купол не остановят их! Ты должен вернуться! Вся долина сейчас под огромной угрозой!

— Лола, я не могу, пока не разыщу ее. Она — это залог нашей победы, как ты не понимаешь? Эта девчонка обладает огромной силой. Благодаря ей, мы выиграем любую войну и с намного меньшими потерями.

— Ой, темнишь ты, Алекс!

— Против нас Ковен, а это тебе не обычные людишки. Никогда нельзя недооценивать противника.

— И это единственная причина, по которой ты хочешь ее найти? А впрочем, дело твое. Только помни, что ставки сейчас слишком высоки. Малейшее промедление может обернуться огромной трагедией.

— Я знаю, Лола, знаю. Мне необходимо еще совсем немного времени. А сейчас уходи с границы! Спрячься где-нибудь в близлежащих деревнях. Все, до связи.

— Постой, Алекс! — взволнованно вскрикнула вампирша. — Я тут день назад выловила одну весьма вредную эльфийку. Она пыталась пробраться в долину. Говорит, что очень соскучилась по своему старому другу, то есть по тебе, и у нее есть ценная информация. Она отказывается сообщать что-либо никому, кроме тебя.

— Не вожу дружбу с эльфами. Проверь ее.

— Уже. Некая Аэвон из рода Нилуэлу. Тебе знакомо это имя? — Я задумался. "Что этой фурии от меня нужно? Может она знает, где сейчас находится Каролина"? — И тут накатило! Сработало несколько амулетов-ловушек, которые я оставлял везде, где был. Они были настроены на любое проявление магии, которое исходило бы от моего старого друга, либо от пропавшей девушки. Теплая волна накрыла меня с головой. А перед глазами мгновенно возникло ее лицо. Ее огромные зеленые глаза! Сердце забилось с бешеной скоростью. Оно всегда билось при ее приближении.

— Лола, извини мне пора.

— Постой, что с эльфийкой?

— Отправляй ее на запад Тохаркии. Небольшой городок — Митроград. Я буду там. Мне пора. Прощай.

Глава 21

Каролина.

Нас перенесло в какой-то маленький городок. Да и городком его назвать-то было сложно: небольшие двух или трехэтажные постройки, дороги не выложены камнем, сплошная пыль да песок. Нас прямиком выбросило к ограде, небольшому деревянному забору чуть выше меня, в некоторых местах которого были оторваны доски.

— Ну и где мы теперь? — спросила я друга.

— Мне кажется, все еще в Тохаркии. Городок-то человеческий, хотя я могу и ошибаться. Сейчас предлагаю найти ночлег, а с утра будем думать, что делать дальше.

— Они не выследят нас?

— Надеюсь, нет. В любом случае, за одну ночь не смогут.

На том и порешили. Уже практически стемнело, когда мы добрались до шумной корчмы. Брать комнаты мы не стали, а просто залезли в прилегающий к ней небольшой сарайчик. Попадаться, кому бы то ни было, на глаза сейчас было не в наших интересах, так что привередничать и жаловаться на возможные неудобства, было глупо.

Забравшись на душистый сеновал и расстелив свои куртки, мы наскоро перекусили оставшейся, еще с обеда, едой и легли спать.

Я спокойно проспала всю ночь. В сарае было ужасно душно. К тому же крепкие и теплые объятия дроу, к которым я уже привыкла, согревали холодными ночами, но сейчас только усиливали состояние удушливости и жары. Чтобы не разбудить своего ушастика, я аккуратно попыталась вылезти из его объятий. То ли дроу слишком чутко спал, то ли даже во сне был категорически против такого лишения — он сразу открыл глаза и, улыбнувшись, сказал:

— Доброе утро.

— Доброе. Как спалось?

— Как в детстве. Спокойно и хорошо. — Дроу сел рядом и уставился на меня, продолжая улыбаться. Его улыбка расползалась все шире и, наконец, перешла в веселый смех.

— Что? Неужели я такая страшная по утрам? — решила немного обидеться я, параллельно пытаясь себя рассмотреть. Темный протянул к моим волосам руку и, вынув небольшое перо из них, ответил, не прекращая смеха:

— Не обижайся, но из тебя получилась весьма милая курица-наседка. — Обиженно посмотрев на дроу, я тоже увидела не менее "привлекательную" картину. Его шикарная темная шевелюра была утыкана желтой соломой, длинные волосы спутались, превращаясь в какую-то невероятную прическу.

— Ты тоже сегодня в ударе! — весело отозвалась я. И мы, хихикая, стали вычищать друг друга.

Все это действо происходило столь непринужденно и весело, что резкая боль в сердце, а затем и учащенный пульс привел меня, поначалу, всего лишь в недоумение. Удар, еще один... Сердце уже выбивало барабанную дробь. Улыбка застыла на моих губах, а я не в силах пошевелиться так и не опустила поднявшейся руки, в которой была зажата длинная соломинка. В голове пронеслось: "Как"?

Я смотрела вперед, на Миану, но не видела его, я видела того, кто находился за моей спиной. Физически ощущала ЕГО присутствие и испытывала невыносимую боль. Дроу взволнованно смотрел на меня, хотел о чем-то спросить, но тут раздался ЕГО голос:

— Миануэль, вижу с нашей последней встречи, ты ничуть не изменился? — Я не оборачиваясь, следила за реакцией дроу. Он посмотрел мне за спину. Вначале во взгляде промелькнуло небольшое удивление, но уже в следующую минуту глаза его, хитро прищурились, а на губах появилась сдержанная улыбка:

— И я рад видеть тебя, Александр. Как дела в долине?

— А как в Тикуэле? Все ли в порядке? Я слышал неприятное известие о Чистых озерах... говорят, они замолчали. — В этот момент Миану уже искренне улыбнулся. Встал и, обойдя меня, ответил:

— Рад видеть, что и ты не изменился, друг мой! — Я застыла. Время остановило свой бег. В ужасе распахнув глаза, я с трепетом ждала следующих слов.

— Разреши представить, — тем временем заговорил Миану, — мой друг, спаситель и самая прекрасная девушка Хортборга — Каролина. — Я поднялась, все тело дрожало, казалось, еще мгновение — и ноги откажут мне. В горле пересохло. Тем не менее, заставив себя обернуться, я встретилась с бездонными черными глазами.

Судорожный вздох. Мне показалось, что он был последним. Я не видела ничего, кроме притягивающих, глаз. Словно заяц перед огромной змеей, не могла ни пошевелиться, ни убежать.

— Миану, ты меня разочаровал. — насмешливо протянул вампир. И медленно, приблизился ко мне. Плотно сжатые губы, презрительный взгляд. Я видела, как начинает дрожать его тело, словно тело хищного зверя готовящегося совершить решающий прыжок.

— Раньше ты отличался большей разборчивостью. — Я покраснела и все же смогла посмотреть в сторону своего друга. Он же, подобравшись и побледнев, процедил сквозь высунувшиеся клыки:

— Алекс, тебе лучше извиниться.

— Прости, дорогой друг, просто я был настолько удивлен тем, что с высоты прекрасных принцесс ты опустился до жалких шлюх... — Дроу кинулся на вампира. Они перемещались с такой скоростью, что мой взгляд с трудом мог разобрать, кто где. Трещали балки, слышался глухой звук от ударов, солома летела во все стороны. Ни один не обронил ни слова. С обеих сторон слышалось лишь злое рычание. От этого становилось еще страшней. Два существа, созданные абсолютными убийцами, не знающие жалости и пощады, упорно продолжали наносить друг другу ужасные удары. Я уже чувствовала запах крови.

— Прекратите! — в панике закричала я. Смазанный клубок дерущихся тел на какое-то мгновение остановился, и я вновь встретилась с черными, горящими злостью и ненавистью глазами. Миануэль, воспользовавшись этим, полоснул по лицу соперника удлинившимися когтями. Замах был такой силы, что вампир отлетел к стене и, проломив в ней дыру, вывалился на улицу. Но через мгновение Алекс уже вновь влетел в сарай и схватил Миану за горло. Я поняла — игры кончились. Дроу пытался вырваться, однако вампир многократно превосходил его силой. Оторвав Миануэля от пола и держа его в подвешенном состоянии, Алекс оскалился и, резко наклонившись к нему, вырвал кусок мяса из его предплечья.

— Нет! — Закричала я и кинулась к дерущимся. Алекс, откинув своего соперника в сторону, медленно повернулся на мой крик. Склонив голову набок, он сухо проговорил:

— Ну, здравствуй, родная. Я вижу, ты вновь развлекаешься? — Его взгляд испепелял на месте. Я видела, что он взбешен, понимала, что лучше промолчать, но его обращение с Миану заставило меня ответить:

— Что ты здесь делаешь?

— А разве не видно? Разминаюсь со своим старым знакомцем.

— Я не позволю тебе больше и пальцем дотронуться до Миануэля. Предупреждаю, лучше уйди.

— Ты мне угрожаешь? — спокойно так, с ухмылкой, осведомился вампир.

— Скорей предупреждаю. Ты знаешь, на что я способна. — Вампир кинул на меня безразличный взгляд и, развернувшись, подошел к дроу.

— Отойди от него! — крикнула я, уже держа в руках два горящих шара. Напрягшись, я следила за каждым его движением. Вампир, абсолютно расслабленный, не показывая больше ни какой агрессии, присел перед Миану, сказал:

— Прости, я действительно не хотел тебя обидеть. Я давно знаком с этой "леди", — особо выделил он, — и должен с ней решить некоторые вопросы. Поверь, она не в претензии. Надеюсь, мы поняли друг друга. — Миану, подняв глаза, ответил:

— Твои извинения мне...

— О, не нужно переходить на грубости. Нам это сейчас ни к чему. Ведь так дорогая? — Алекс выжидательно посмотрел на меня.

— Миану, все нормально. — дрогнувшим голосом ответила я.

— Как был сволочью, так ею и остался! — дроу зажал рукой окровавленное предплечье.

— Друг мой, твое представление обо мне не верно. Я прошу у тебя прощения за эту не большую потасовку. Тебе ли не знать, какие мы бываем вспыльчивыми? А для того, чтобы загладить свою вину, прошу отужинать со мной. — И протянув дроу руку, вампир уставился тому в глаза. Минуту, они пытались что-то разглядеть друг в друге. Наконец, дроу, приняв руку, ответил:

— Ты снова будешь мне должен.

— Согласен. Скажи когда. Ты знаешь, что я сдержу свое слово. — Значение их последнего диалога осталось для меня загадкой. Хотя, говоря откровенно, я и не слишком-то пыталась сейчас вникнуть во что-либо. Мысли были полностью заняты внезапным появлением вампира.

Миану и Алекс пошли договариваться о комнатах, я же пыталась привести себя в относительный порядок. Для начала необходимо было вспомнить, как нормально дышать. Подойдя к двери сарая, я медленно спустилась вниз, опираясь на косяк. Руки предательски дрожали, а дыхание упорно не хотело выравниваться. Я не сразу почувствовала чье-то присутствие и поняла, что рядом кто-то есть, только когда раздался женский окрик, и чья-то тень накрыла меня.

— Эй, с тобой все в порядке? — подняв голову, я встретилась взглядом с высокой, полной женщиной. Короткие каштановые волосы, уложенные в смешную прическу, румяные щеки с милыми ямочками, блестящие умные глаза, смотревшие приветливо и открыто, давали весьма точное представление о хозяйке. Красивая в молодости, но сейчас уже утратившая прежние формы — она по-прежнему сохранила дух юности, не растеряв свой задор и простоту, присущую такому типу людей.

— Ты, наверное, ущербная? — запричитала та. — Хотя бы слышишь меня, аль и того боги лишили? Ты кивни, если понимаешь, — я послушно кивнула. Женщина, удовлетворенно кивнув в ответ, и что-то уже прикидывая про себя, затараторила:

— Такой шум стоял, я сюда — а здесь ты. Но не ты же так шумела. Тогда кто, ты, часом, не видела? Ой, разруха то, какая! Демоны побери этих разбойников! Жизни от них нет! Только ломают, только ломают! А хоть раз бы что-то построили. Нелюди! — Женщина, смачно сплюнув на землю, вновь посмотрела на меня.

— А может, деточка, ты голодная? Мясо не обещаю, но тарелку супу точно достать смогу. Ну как, пойдем? — от ее громкого голоса и количества вопросов, немного закружилась голова. Вставая, я слабо покачнулась, но крепкие женские руки во время поддержали, благодаря чему я устояла.

— Ой, да ты ж голодом морена! Несчастная! Ну, ничего, сейчас, сейчас я тебя покормлю. Это корчма мужа моей двоюродной сестры, хотя и не мужа уже... Ушел он, окаянный, но вот пока бедняжка не отойдет, я ее заменяю, хозяйничаю, то есть. Ну что идем?

— Э... спасибо вам, но я не голодна. — Женщина, внимательно посмотрев на меня, заковыристо выругалась и строго спросила:

— Что ж ты мне голову тогда морочишь? Я думала калека, какая, немая, голодная! Сжалилась над ней, а она, нормальная оказалась!

— Простите, я не хотела...

— Хотела, не хотела — не важно. Пошли воды хоть налью, а то бледная, шо смерть! Случилось чаво? — обернувшись и уставившись на меня, спросила женщина. Я рассеянно посмотрела в ответ и пожала плечами, не зная, что сказать.

— Эх, пошли, несчастная. Все-таки нюх у меня на вас. С детства на таких вот, как ты попадаю! Пошли, — беззлобно ответила она и потянула меня за руку в корчму.

— Меня, кстати, Милкой зовут. А тебя-то как называть?

— Каролина.

— Будем знакомы, — улыбнулась женщина. Все это она говорила на ходу.

Корчма оказалась довольно уютной. На стенах висели связки сушеных трав. Среди них я смогла разглядеть, как обычные специи, так и лечебные растения.

Добротная деревянная мебель была расставлена в строгом порядке в два ряда и блестела от постоянных натираний. На столах расставлены маленькие вазочки с живыми цветами, а окна прикрывали причудливые плетения из соломы, чем-то отдаленно напоминая искусно сработанную паутину.

Тем временем, Милка, усадив меня за столик, сходила за водой. Поставив кружку и пододвинув ее ко мне, спросила:

— Ты сама странствуешь аль с родителями?

— Не то и не другое, — уклончиво ответила я.

— Ну, дело твое, захочешь поговорить — приходи вечером в общий зал, я буду свободна, а теперь, извини, еще столько всего надо успеть. — С этими словами она стремительно поднялась, что было удивительно, учитывая ее комплекцию, и отправилась на кухню.

— Каролина, ты как? — Миану присел напротив. Я грустно улыбнулась.

— Бывало и лучше. Он сказал, что ему нужно?

— Нет, отложил разговор на вечер. Сейчас он ушел. — Я не смогла сдержать облегченного вздоха.

— Скажи, что вас связывает?

— А ты как? Как плечо? — я сделала вид, что не услышала вопроса.

— Ерунда. Не переживай. — дроу наградил меня задумчивым взглядом.

— Я устала, прости, но мне нужно отдохнуть.

— Как скажешь. Я снял нам комнаты. Твоя крайняя по коридору, справа.

— Да, спасибо, — рассеяно ответила и, поднявшись, пошла на второй этаж, где располагались гостевые комнаты.

Сейчас моим единственным желанием было закрыться где-нибудь, заснуть и, проснувшись понять, что все происходящее — лишь сон. Просто страшный сон.

Я заснула, но пробуждение не принесло желаемого результата. Лежа на большой добротной кровати и смотря в полоток, я понимала, что утренние события происходили на самом деле.

Я огляделась, пытаясь немного отвлечь себя новой обстановкой: маленький стол, застеленный белоснежной скатертью, стул да сундук для вещей. Ах да, еще собственно кровать. Рядом располагалась небольшая смежная комнатка, в которой можно было искупаться. Вот в принципе и все... Этого явно не хватало для развлечения.

Вскоре организм напомнил мне, что он живой и, в отличие от меня, предпочитает размышлять не на пустой желудок, а посему я стала приводить себя в порядок. Искупалась, высушила и расчесала волосы. Одежда уже давно требовала чистки, поэтому, постирав ее, я оказалась в довольно-таки затруднительном положении. Сменной у меня не было, сидеть запертой и замотанной в одну простыню в четырех стенах не хотелось. Конечно, можно было, применив магию, быстро ее высушить, но... Вечно присутствовало это "но". Ковен, преследования, отслеживание... Такую роскошь позволить себе я не могла, а потому, пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

Мои размышления прервал громкий стук в дверь и, не дожидаясь ответа, на пороге показалась довольная Милка.

— Чаво сидишь, словно на выданье? Спускайся вниз!

— Я бы с удовольствием, но... — я опустила взгляд и оглядела себя в простыне. Хозяйка таверны, весело подмигнув, скрылась за дверью. Не понимая, что все это значит, я так и осталась сидеть на кровати. Не прошло и пяти минут, как в дверь снова постучали. На этот раз намного тише — посетитель явно ждал моего приглашения. Натянув простыню чуть ли не до подбородка и путаясь в ней ногами, я подошла к двери. Открыв ее, увидела молоденькую служанку со стопкой одежды. Поклонившись мне и вручив подарок, она сказала:

— Госпожа велела передать. И просила спуститься.

— Спасибо, — девушка тотчас удалилась, а я стала рассматривать свою новую одежду.

Легкая и свободная темно-зеленая юбка до щиколоток, и белая приталенная рубашка, расшитая зелеными нитками, подошли замечательно. Словно заранее на меня были сшиты. Надев свои сапожки, я посмотрелась в зеркало. Увиденное отражение впечатлило. Длинные рыжие волосы спадали ниже поясницы, лицо было бледноватым и осунувшимся, но это только подчеркивало и без того большие зеленые глаза. Покусав немного губы, чтобы придать им более насыщенный цвет, я вспомнила, что еще год назад я старалась обходить зеркала стороной, и улыбнулась. Сейчас же внешний вид меня абсолютно и полностью устраивал. Пропала девичья угловатость, на ее место пришли весьма аппетитные формы и, несмотря на немного болезненный блеск в глазах, в них все же присутствовали уверенность в себе и своих силах. И что бы, не случилось сегодня вечером, что бы, не сказал и не сделал Алекс, я чувствовала себя готовой к предстоящей схватке. А то, что она будет, я не сомневалась ни на минуту.

Выйдя из своей комнаты, я направилась по коридору. И при первом же шаге, чутье мне подсказало, что лучше идти как можно тише.

Свои ощущения я старалась не игнорировать, а потому дальше начала двигаться более аккуратно. Не дойдя до лестницы каких-нибудь несколько шагов, из ближайшей закрытой комнаты я услышала голос Алекса. Не в силах пройти мимо, остановилась и прислушалась.

— Она весьма аппетитная, правда, Миану?

— Не спорю, но тебя это не касается. Все, что происходит между Каролиной и мной... — его прервал громкий смех вампира.

— Неужели ты думаешь, что для нее это все серьезно? Ох, маленький, наивный Миануэль. Она будет с тобой, пока не найдет для себя новую игрушку!

— Это не твое дело! Я не желаю продолжать утренний "разговор". Не знаю, что у вас случилось в прошлом, но для меня это не имеет никакого значения.

— Не надо злиться, я просто пытаюсь помочь.

— Так же, как ты помог в прошлый раз? — голос дроу звенел от злости.

— Ты делаешь неправильные выводы. Добрых пятьдесят лет, если не больше, я тебе объясняю: Ануксанидель сама ко мне пришла...

— И ты поступил, как настоящий друг, утешил бедняжку и отправил к своему жениху? Или, может, ты ее подпортил и выкинул, как последнюю дворнягу?

— Да не знал я! Сколько раз тебе повторять...

— Александр, повтори все это перед ее могилой! Я уже сыт по горло твоими извинениями! — Повисло тягостное молчание. Я практически не дышала. Наконец, вновь заговорил Алекс:

— Миану, на этот раз все не так просто. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Поверь, эта особа не стоит нашей дружбы.

— Позволь мне самому решать! Зачем ты искал меня?

— Не только тебя... Я искал вас.

— Что это значит?

— Отчасти я исполняю распоряжения Ковена.

— Интересно. А ты знаешь, что Ковен открыл на нее охоту? Собственно из-за небольшого инцидента, произошедшего по его вине, мы оказались здесь. А в результате встретились с тобой.

— В таком случае, я лично поблагодарю Теодороса.

— Он хотел ее убить! — гневно воскликнул дроу. Затем последовал чей-то вздох.

— Я советую тебе говорить тише, слух у меня превосходный. А лишнее внимание нам ни к чему. По поводу твоих предположений... скорее всего, произошла небольшая ошибка. Теодорос не мог отдать такой приказ.

— Неужели?

— Миану, я думаю, что ты не просто так увязался за этой девчонкой и причина вовсе не в ее прекрасных глазах. Сейчас в твоем государстве не та ситуация, чтобы ты мог так вольно распоряжаться своим временем. А если догадываешься, что представляет из себя эта девчонка, неужели ты думаешь, что Ковен захочет ее убить? Это слишком расточительно. Ведь так? У всех есть свой интерес. У Ковена, у меня и у тебя... Этого ты не будешь отрицать?

— Она нужна мне, и не думай, что я спокойно буду наблюдать, как кто-нибудь ее уведет у меня из-под носа!

— Ты не представляешь, во что ввязываешься! Это не просто интерес. На кону слишком многое стоит, чтобы тебе позволили вести свою игру.

— Я считаю, что безопасность моего государства — не так уж и мало. Добровольно она не пойдет с тобой! Я видел с каким страхом, она на тебя смотрела. Сейчас я для нее друг, и она сделает все, о чем я ее попрошу!

— Ты думаешь, она настолько глупа?

Я покачнулась, голова закружилась. Дальше не было никакого смысла слушать. Я и так услышала достаточно.

Не осталось никого, кому бы я могла доверять. Все смешалось в голове. Постоянная неизвестность, предательство Теодороса, непонятный интерес Миану, презрение Алекса. "Он никогда меня не простит"! — с отчаянием думала я.

Впившись ногтями в ладонь, я еле сдержала крик, но горестный стон все же вырвался наружу, и я метнулась к лестнице, боясь быть обнаруженной. Как я спустилась в общий зал — не помню, не помню, как Милка подошла ко мне. Кажется, ее еще минуту назад не было, и вот она передо мной и о чем-то спрашивает. Я мотала головой, не в силах произнести ни слова. Стало холодно, так холодно, что непроизвольно застучали зубы, а в следующую минуту уже чьи-то руки настойчиво открыли мне рот и вливали что-то горькое и обжигающее. Глотнув, я закашлялась и, судорожно вздохнув, увидела озабоченное лицо Милки. Она склонилась надо мной с уже пустой рюмкой и спрашивала, что произошло. Какой-то здоровый детина, настойчиво пытался оттащить ее от меня, на что та лишь отмахнулась и, послав его к такой-то демоновой матери, вновь повернулась ко мне. Мужик обалдело уставился на меня, потом на Милку и, пожав плечами, звонко хлопнул по пятой точке мою новую знакомую и удалился. Напоследок процедил сквозь зубы, словно ругательство: "Бабье"!

— Ну-ну, дорогуша, ты чаво, отравы какой нахлебалась?

— Нет, — тихо ответила я и закусила до крови губу, что бы ни разреветься.

— Ну, так чаво зря пугаешь. Уж думала, помирать собралась! — с укором ответила Милка. Но, увидев мои подрагивающие губы и увлажняющиеся с каждым мгновением глаза, она уже более мягко заворковала:

— Ну, будет тебе! Аль мужик, какой обидел? Так не бери в голову, ирода того. Козлы они все! — закончила она и смачно сплюнула на пол в подтверждение своих слов, на что я лишь горько улыбнувшись, ответила:

— Не все.

— Все, милочка, все! Уж поверь мне и моему опыту. Поначалу такие мягкие и пушистые! А как попадешь к ним в сети, начинают жалить, не хуже змеюки подколодной. — Рядом проходивший мужик с огромной кружкой пива, лишь недовольно покосился на нас, но что-то ответить или подойти не решился. Милка, имеющая более 6 футов роста, грозно подперев руками крутые бедра, выглядела внушительно. Злобно покосившись на него, она угрожающе засопела, на что мужик поспешил ретироваться от нас подальше. Она же, подхватив меня под руки, потянула к столу, на ходу крикнув одному из разносчиков корчмы:

— Эй, малый! Две бутылки огневки, да покрепче, не того разбавленного пойла, что ты в прошлый раз подсунул! Да закуски какой организуй! — тот лишь испуганно кивнул — видимо, был хорошо знаком с жутким нравом говорившей, и уже в следующее мгновение пустился исполнять заказ.

— Ну, ведай! — приказала она.

— Не о чем говорить. Я сама во всем виновата.

— Так исправь, коль больно надо, — в недоумении ответила она.

— Не могу. У меня нет такого права, — сквозь зубы процедила я. На это женщина задумалась и, немного помолчав, просто ответила:

— Тогда смирись и доведи до конца то, что решила. С телеги на полпути не слазят. — Серьезно закончила она, растягивая слова и не сводя с меня внимательного взгляда. Мы были знакомы всего ничего, но я и представить не могла, что веселая, простая, как большинство крестьян, и, возможно, в чем-то наивная Милка скажет что-то подобное. Хотя чему я удивляюсь? То, что Милка, повидала достаточно на своем веку, я ни сколько не сомневалась. Немного помолчав, я ответила:

— Ты права. Спасибо.

— Я всегда права, дорогуша, — веселые искорки вновь вернулись в ее глаза. В этот момент подошел разносчик, осторожно поставив выпивку и закуску, и поспешил удалиться. Я нехотя посмотрела на еду: кусок в горло, определенно, не лез, но Милка уже протягивала рюмку с прозрачной жидкостью.

— Давай-ка выпьем! За нас! — искренне улыбнулась она. Все еще сомневаясь в правильности этой идеи, я взяла протянутую мне рюмку, чокнулась и вылила все содержимое в себя. Горло моментально опалило. Скривившись, я схватила первое, что попалось в руки из тарелки, и засунула себе в рот. Уже скоро приятное тепло разлилось по телу, сильная боль внутри начала притупляться. Милка все толкала тосты (по-моему, последний был за соседскую корову, которая недавно разродилась), и тут местный музыкант заиграл. Протяжная, душещипательная история о любви была явно не уместной. Заметив это, Милка подскочила к умельцу и что-то яростно зашептала, подкрепив свои слова парочкой медяков. Рядом сидящий здоровенный тролль-наемник — это мой затуманенный разум еще мог определить по его одежде и специальным нашивкам, — услышав их разговор, с рвением поддержал женщину, доставая из лежащего под столом мешка странные небольшие барабаны. Он подсел к музыканту. Отдыхающие в зале, стали с интересом следить за намечающимся действием. Наконец растолкав музыканту, что от него требуется, Милка развернувшись ко мне и лукаво подмигнув, запела. За песней следом ударили барабаны тролля, к которым присоединился музыкант. Зал мгновенно одобрительно загалдел. Молоденькие служанки залихватски пустились в танец между столами, зазывая всех присоединиться. Загремели отодвигаемые скамьи, голоса слились и стали подпевать. Вдруг, поймав себя на том, что ноги под столом отбивают в такт музыке, я глупо улыбнулась, и вслушалась в слова.

"Для тебя я никто. Ты не знаешь меня!

Но об этом — потом,

Сегодня — забуду даже тебя!

И никто никогда не услышит мой крик!

Разве, только луна

Да и то, лишь на миг.

Но, а пока я жива, пока я дышу,

Обещаю, что буду бороться!

Но хоть сегодня прошу:

Всего одну ночь, позвольте вздохнуть

Взлететь к облакам,

Обиду стряхнуть!

Ведь сегодня моя ночь! Остальное — потом!

У меня есть все, что мне надо,

Пускай и окажется, что это лишь сон...".

Я отпила прямо из бутылки, а в моем затуманенном мозгу мелькнуло: "Как в воду глядела"! В следующую минуту чьи-то могучие руки подхватили меня и поставили на стол. "А гори оно все"! — подумала я и, подвязав юбку, отдалась музыке. Так еще я не танцевала никогда. Выкинув все из головы, я жила только сегодняшней ночью, выплескивая все отчаяние и боль, что накопились во мне за последний год, в своем диком танце. Вскоре, запомнив припев, я, смеясь, стала подпевать вместе со всеми: "Сегодня моя ночь! Остальное — потом! У меня есть все, что мне надо! Пускай и окажется, что это лишь сон"!

Хорошо выпивший мужик, исполнявший только одному ему понятный танец, около моего стола, видимо решил, что сцена необходима и ему. Притом срочно. Оперевшись своими ручищами о крышку стола, он попытался присоединиться ко мне на импровизированной сцене. Не рассчитав свой вес и количество выпитого, он свалился на пол, повалив за собой стол и меня вместе с ним. Пол обнимать не пришлось — чьи-то руки подхватили меня при падении. Я весело рассмеялась, продолжая кивать головой в такт музыке. Меня все еще держали, и я потянулась к соседнему столу за кружкой пива. Рука остановилась на полпути, так как я, наконец, увидела "спасителя". Глаза Алекса превратились в два бездонных черных омута, кожа на лице натянулась, придав ему выражение взбешенного хищника. Он тяжело дышал и продолжал неотрывно смотреть на меня. Почему-то стало весело, затуманенный разум, просто отказывал принимать возможную угрозу. Рассмеявшись, я заплетающимся языком осведомилась:

— Ал, ты не только дотронулся до меня, но еще и держишь! Я не верю своим глазам! И не брезгуешь? Дорогой, прошу, поставь меня, мыло здесь в большом дефиците, ты ж потом не отмоешься! — его руки задрожали, но все же он не отпустил меня, а вместо этого, быстрым человеческим шагом пронес по залу, стараясь не привлекать к нам внимания. И только поднявшись на второй этаж, медленно поставил. Как только я оказалась на ногах, голова закружилась и перед моим взором коридор, ведущий в личные комнаты, стал опасно расплываться. Я хотела облокотиться на стенку, но в моем состоянии это оказалось невыполнимой задачей. Схватив рукой лишь воздух, я упала. Физическая боль прояснила мысли. Не осмеливаясь поднять голову, я тупо смотрела на его сапоги. От осознания того, в каком жалком состоянии я предстала перед Алексом, на глаза стали наворачиваться слезы. Я могла сказать, о чем он думает, даже не проникая в его сознание. Снова всплыл в голове подслушанный разговор с Миану. Алекс считал меня продажной девкой. И если у него и были какие-то сомнения на этот счет, то, думаю, после сегодняшнего концерта, они полностью исчезли. Хотелось провалиться сквозь землю. "А не сама ли ты этого добивалась"? — ехидно осведомился внутренний голос.— "Ведь тебе нужно, что б он ушел, так не слазь с телеги на полпути! Кажется, так говорила Милка". Разреветься сейчас было равносильно признанию собственной слабости, да и провалить игру я не имела права. Поэтому глубоко вздохнув, подняла глаза, и, дальше изображая из себя пьяную, кокетливо осведомилась:

— Дорогой, да ты предпочитаешь грубость? — хотела еще что-то сказать, но в следующее мгновение, грудь сдавило, и вместо слов наружу вырвались тихие хрипы. Брезгливо одарив взглядом, он, подняв меня, и хорошенько тряхнув, отпустил. Мне стало страшно. Уж лучше бы он орал! Такого напряженного выражения лица и взбешенного взгляда я еще никогда не видела у него. Даже сегодня утром. Боязливо промелькнула мысль о том, что его перекошенное от злости лицо, будет последним, что я увижу в своей недолгой жизни. Хотелось зажмуриться, убежать, провалиться сквозь землю, только бы он не заметил эту постыдную дрожь во всем теле.

— Завтра поговорим. — Процедил он и развернулся, чтобы уйти. "Ну, уж нет! Завтра ты должен уйти, или я просто сойду сума"! — подумала я с отчаянием. Я понимала, что Алекс здесь не просто так и, его присутствие определенно связано со мной. Радужных надежд на счастливый исход я не питала. Хотелось, чтобы он ушел — находится рядом с ним, было равносильно долгой и мучительной смерти. Поэтому я игриво бросила ему вслед:

— Красавчик, может, заглянешь на часок ко мне в комнату? Удовольствие гарантирую... — в следующее мгновение мою щеку обожгла резкая боль. Он навис надо мной и, еле сдерживаясь, прошипел:

— Дрянь! Ты окончательно лишилась чести? Или может, тебе объяснить значение этого слова? Запомни с первого раза, повторяться я не люблю. Пока память о тебе не стерта, как неприятное и никому не нужное воспоминание, ты не имеешь права подрывать репутацию Академии, Ковена или же бросать тень на всех тех, кто тебя окружал! Я ясно выразился? — приподняв мой подбородок, он, хищно усмехнувшись, заметил:

— Да у тебя кровь... — Неосознанно я дотронулась до щеки и увидела на своей руке маленькие алые пятна. "Задел когтями при пощечине",— отрешенно подумала я, а он, приблизившись к моему лицу, втянул воздух. Замерев на бесконечный миг, Алекс улыбнулся и провел языком по моей щеке. Затем, поморщившись, сплюнул на пол.

— Отвратительно, — резюмировал он, и развернувшись, быстро удалился.

Как я смогла дойти до своей комнаты — не помню. Единственным желанием было — умереть. Словно заклинание, я как одержимая повторяла: "Лишь бы скорей все это закончилось".

Глава 22

Алекс.

Уже практически рассвело. Я тенью скользил по городу, пытаясь успокоиться. Безрезультатно... Да и как могло быть иначе? Даже на другом конце поселка я ощущал ее присутствие. Я слышал ее сердцебиение, помнил ее запах... А зеленые глаза без устали следовали за мной, словно наваждение.

Перемахнув через городские ворота, я вздохнул полной грудью. В воздухе я не нуждался, но иногда продолжал дышать. Так и не смог отказаться от глупой привычки, выработавшейся у меня уже после обращения.

Сказать, что было паскудно, значит — ничего не сказать!

"Да, все дело в привычке. Порой просто невозможно отказаться..."

Тряхнув головой, я посмотрел вперед. "Нужно как-то продержаться до утра. А потом, эта безмозглая девица, возомнившая себя великой актрисой, проспится, и тогда-то я вытрясу из нее всю правду".

Догадка, что все случившееся прошлым вечером было ничем иным, как представлением, утвердилась в моей голове довольно твердо. Каролину выдавали глаза, дрожание рук, голос, произносивший непривычные для его хозяйки речи, и поэтому не способный уловить нужной интонации.

"Чтобы играть какую-нибудь роль, нужно знать ее досконально, иначе рискуешь захлебнуться в своей фальши и неправдоподобности".

Словно одержимый, я метался вокруг городка, только бы не остановиться и не потребовать от нее немедленного ответа. После неудавшегося концерта в меня прямо-таки клыками вцепилась невозможная, безумная надежда. Я лихорадочно восстанавливал в памяти то, что когда-то пытался забыть, как страшный сон. Положение ее тела, движения, слова... Пытался вспомнить того мальчишку и не мог! Что-то не давало мне покоя. Будто была утеряна маленькая деталь головоломки. С каждой минутой я, сначала с радостью, а затем — с ужасом, понимал, что меня обвели вокруг пальца, как неразумное дитя. Я это чувствовал, но припомнить что-то важное, на что можно опереться в своих ощущениях — не мог. Это сводило с ума!

Я продолжал ходить, поминутно садясь на землю и снова вскакивая. Потом в который раз без сил опускался на корточки, и мои руки принимались вычерчивать на земле одну и ту же фразу: "Что я пропустил"?

Раздавшийся за спиной шорох заставил меня резко обернуться.

Еще немного по-детски наивный взгляд. Приподнятые тонкие брови, находящиеся как будто в вечном удивлении. И тот же противный высокий голос. Я скривился, а это недоразумение уже вовсю развлекалось:

— Кровосос, я к кому обращаюсь? У меня для тебя крайне важная информация! Ты что, оглох?

— И тебе, Аэвон, долгих лет. Крайне рад нашей встрече... Что же заставило тебя, о благороднейшее из существ, населяющих Хортборг, отправиться через полмира в поиске такого ничтожного и жалкого кровососа?

— Я хотела с тобой поговорить, — тихо ответила эльфийка, не понятно от чего смутившись. Заламывая руки, она продолжила:

— Я хотела бы тебя... попросить, — это слово она особо долго подбирала, в конце концов, прозвучало это словно вызов. — Каролина в опасности! — на одном дыхании выпалила она и облегченно вздохнула. "По всей видимости, просьбы — не ее сильные стороны".

Пригласив ее следовать за мной, я направился в сторону корчмы, где мы все разместились. Эльфийка меленькими шагами семенила за мной, хотя в ее понимании, она величаво скользила, словно по воздуху, боясь загрязнить свои прелестные туфельки.

"Вот чудной народ", — думал я. Если быть честным, я готов был сейчас чем угодно занимать свои мысли, лишь бы не сорваться и не вытрусить из Аэвон информацию прямо посреди улицы. И плевать, если кто-нибудь услышит! Плевать, что я чую присутствие мага из Ковена! Лишь бы узнать правду!

Преодоление своих порывов всегда получалось у меня из рук вон плохо. Как бы я ни старался, живущий во мне зверь все же вырывался наружу. И сдерживать его всегда было невероятно сложно. Как и сейчас... Стараясь думать на отвлеченные темы, я не оборачивался на эльфийку и шел в корчму.

Когда мы вошли в общую залу и уселись за отдаленный столик около окна, рассвело. Улицы были пустынны, город только начинал просыпаться. По моим расчетам, Каролина еще должна была спать, поэтому не опасался, что она увидит свою подругу и, возможно, как-то ей помешает все рассказать. Миану после нашего вчерашнего разговора вообще куда-то пропал. Я знал, что он так же как и я облазил все окрестности города. Этой ночью нас связывало лишь одно обоюдное желание — не встречаться.

В общем, сейчас я был полностью уверен — нашему разговору никто не сможет помешать. Даже единственный дежурный разносчик в зале тихо храпел, досматривая какие-то сны.

Я смотрел на Аэвон, стараясь прочесть по ее лицу, какую же новость мне приготовили. Никакого раскаяния или жалости я не увидел, что не могло не радовать. Одна лишь тревога застыла в ее глазах. Минуту, собираясь с мыслями и подбирая нужные слова, она хмурила свои светлые брови. Наконец, решившись, начала:

— В нашу выпускную ночь Каролина показалась мне очень расстроенной и печальной, — она выжидательно оглядела меня. Я молчал, стараясь в самом начале разговора не выложить мой взгляд на ту ситуацию и не настроить эльфийку против себя. Мне нужен был взгляд со стороны. Поэтому я, лишь вскинув брови, кивнул головой. Она продолжила:

— Тогда, еще до выпускного, когда я... попросила тебя приехать к нам в Академию, точно что-то произошло.

— Аэвон, все это я уже слышал полгода назад. И ее странное поведение, и отдаление от друзей. Не нужно все это снова повторять.

— Я не повторяю! Я стараюсь тебе объяснить! У нее что-то случилось, что-то плохое, и ее срочно нужно разыскать!

— Уже, — эльфийка удивленно на меня посмотрела.

— Не поняла... Ты хочешь сказать?..

— Да, она здесь. В этой корчме. — Аэвон взглянула на меня, как на ненормального, и очень медленно и тихо поинтересовалась:

— Алекс, ты в этом уверен? Может, произошла какая-то ошибка...

— Подожди пару часов, и ты сможешь лично побеседовать с ней.

— Но если она здесь, почему я ее не чувствую? — я только хотел усмехнуться и объяснить этому глупому, избалованному дитяти, что мое обоняние несколько отличается от ее, как... Вздрогнув, я посмотрел наверх — туда, куда вела лестница, затем вскочил и понесся на второй этаж. Через несколько ударов сердца я оказался у ее комнаты. Не стуча, просто вломился внутрь, чтобы увидеть пустую кровать, ни единой вещички в просторной комнате — ничего, что могло бы говорить: "Хозяин лишь ненадолго отлучился и скоро будет". Чистая, убранная, но главное — нежилая комната.

Все еще сомневаясь, я заглянул в смежное банное отделение. Никого.

— Алекс! — послышался взволнованный голос эльфийки.

— Ее здесь нет! — ответил я, одновременно пытаясь мысленно достучаться до дроу. Вскоре мне это удалось. Услышав в ответ лишь разъяренный рык, я посоветовал прочесать окрестности, пока я буду заниматься корчмой и самим городком. С этим дроу спорить не стал. Эльфийка, пыталась меня остановить, но сейчас было не до этого, а посему довольно грубо ее прервав, я пообещал поговорить с ней несколько позже.

Каждый дом, сарай или таверна были обысканы мной самым тщательным образом. Ни в одном саду или помещении не осталось непроверенного угла, однако, поиски ничего не дали. Вечером вернулся взбешенный дроу. С тем же. Кидая злые взгляды в мою сторону, он четко давал понять, кто во всем виноват.

Аэвон, сидела тихо и лишь изредка пыталась мне что-то сказать, но все ее страхи, вызванные, скорее всего, девичьими фантазиями, не представляли какой-либо ценности, поэтому снова и снова я просил ее помолчать и не мешать искать ее драгоценную подругу. На это эльфийка становилась печальней, но, вопреки моим предположениям, не стала спорить и терпеливо ждала.

Я активировал все расставленные мной магические ловушки. Если Каролина будет находиться в нескольких милях от них, я обязательно должен был получить сигнал о ее приблизительном местонахождении. Но пока ничего не прояснялось. Как хорошо выпившая девчонка, которая на ногах еле стояла, смогла проскочить через город, по которому ночью мы с Миануэлем наматывали круги? Как? А главное, куда?

— Алекс, что ты ей сделал? — не выдержал Миану. В данный момент он, грозно нависнув надо мной, ждал ответа. Спокойно подняв голову (кто бы знал, чего мне стоило это спокойствие), я встретился с ним взглядом и попросил сесть на место. Аэвон, сидевшая за тем же столом, испуганно отодвинулась к стенке, опуская взгляд.

— Я сел. Теперь ты можешь ответить на мой вопрос? — Прикрыв глаза, я задумался: "Что мне ему сказать? Что я знал: Каролина слышит наш с ним разговор, и сознательно провоцировал дроу на ответы, которые могли бы ее задеть?.. Рассказать, как поступил с ней после, понимая, пусть и не до конца, что ее поведение — не более, чем представление?.. Что мне ответить"?

— Александр, демоны тебя побери! Ты меня слышишь?

— Ответь мне, Миану, только честно. Зачем тебе Каролина? Почему ты увязался за ней, словно мальчишка?

— Мы уже обсуждали этот вопрос. Тебе хорошо известно, что после встречи с ней, я не однократно обсуждал с отцом сложившуюся ситуацию. Благодаря ее силе, которую она старается скрыть, не понятно зачем, мое государство в дальнейшем могло бы избежать многих... хм... проблем. Она превосходный маг, телепат...

— Миану, я же просил — честно, — дроу дернулся и покосился на меня. За нашим столом повисла тяжелая тишина. Даже исходивший от постояльцев гомон (некоторые уже спустились вниз и в ожидании своих заказов, пропускали по стопочке за неспешными разговорами) отошел на второй план, стал тише, словно где-то за окном зашумел ветер. Я не отрывал взгляда от своего друга. Хотя друга ли? Словно в насмешку судьба расставляла нас по тем же местам, что и когда-то. И на этот раз, присутствовало ощущение, что к общему согласию прийти мы не сможем. Теперь ни один из нас не уступит... Просто не сможет...

— Ой, дурак! — с чувством протянула Аэвон, нарушая тем самым наше тягостное молчание. Мы одновременно повернулись в ее сторону.

— Ой, простите, — прошептала эльфийка и опустила взгляд. Я не успел удивиться чудесной смене характера этого взбалмошного ребенка, как Аэвон уже вновь смотрела на нас, хмуря брови и зло шипя себе под нос ругательства на эльфийском.

— Светлейшая м...

— Аэвон, — недовольно подсказала она.

— Аэвон, — согласился дроу. — Вы не могли бы объяснить столь противоречивые высказывания, — на что эльфийка хмыкнув, презрительно ответила:

— Я сказала "дурак" и затем извинилась. Почему? Да потому что вы оба достойны столь лестных высказываний! А посему, прошу меня извинить, что поначалу обделила одного из вас.

— Послушай, Аэвон, — я начинал потихоньку звереть, — сейчас не лучшее время для наших с тобой "душевных" разговоров. Если у тебя есть что-то, что может помочь — говори. Если нет — извини, но мы пообщаемся с тобой как-нибудь в другой раз. Договорились?

— Вполне. — Аэвон достала из небольшой перекинутой через плечо сумочки белый конверт и положила его передо мной. Затем она поднялась и, не отрывая грозного взгляда от меня, продолжила уже стоя:

— Если с ней что-нибудь случится, тебе лучше будет самому закопаться в землю и, желательно, поглубже. Но даже в этом случае я не смогу гарантировать, что после твоего упокоения ты действительно обретешь покой. — После чего эльфийка, гордо подняв голову, развернулась и пошла к выходу. Миануэль крикнул ей в след:

— Аэвон... — я видел в его взгляде невысказанный вопрос. Ей не пришлось оборачиваться, чтобы понять. Приостановившись, она тихо, так, чтобы услышали только мы, ответила:

— Каролина просила передать тебе его через год. Но мне почему-то кажется, что именно сейчас самое время... — И, не сказав больше, и слова, ушла.

Не сговариваясь, мы с Миануэлем одновременно поднялись и прошли наверх, в снятую комнату. Ее письмо жгло мне руку. Непонятная тревога овладела мной, дрожь пронзала тело. Казалось бы — вот она разгадка, так близко... Но почему же тогда так тяжело вскрыть этот злосчастный конверт?

— Александр, ты откроешь? — нетерпеливо спросил дроу. По нему было видно, что он тоже нервничает, притом изрядно, хоть и пытается всячески скрыть это.

Конверт, как бы желая продлить нашу муку, никак не хотел вскрываться. Будто бы специально не поддаваясь, бумага не рвалась. Не выдержав, я с силой рванул край, опасаясь задеть само письмо. К счастью, оно не пострадало... К счастью или, может быть, к сожалению?.. Первая же строчка пронзила меня такой болью, что захотелось закричать от отчаяния:

"Любимый, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых..." — прикрыв глаза на минуту, я попытался выровнять дыхание. Кусочки головоломки начинали складываться в одно целое. Услышав сдавленный вздох дроу, я открыл глаза и продолжил читать:

"Прошу, прости за ту ужасную сцену в саду Академии, что мне пришлось разыграть при тебе. Поверь, все отмеренное время я буду с ужасом вспоминать свой жестокий поступок. Уже сейчас я ненавижу себя за это, но у меня не было иного выбора. Поверь, так было нужно...

Мне необыкновенно повезло — у меня появился надежный друг и проводник. Эта женщина подскажет, как довести до конца то, из-за чего я и затевала это ужасное представление. Она даже обещала помочь мне, но если ты читаешь это письмо, и она, к сожалению, оказалась не всесильной... Одно меня утешает: ты жив, а это главное. Я не хочу оправдываться, сейчас это уже бессмысленно, просто мне надо, чтобы ты знал: я всегда любила тебя больше жизни и буду любить до последнего вздоха... Навеки твоя, Карли".

Опустившись на кровать, я сдавил пальцами виски. У меня ужасно раскалывалась голова. Впервые после обращения. Мне не надо было перечитывать письмо. Его строчки, и без того, навсегда въелись в память и теперь стояли перед глазами.

Злость сменялась отчаянием, отчаяние — решительностью, решительность — ужасом. "Карли, что же ты натворила? Почему с самого начала не рассказала всего? И как я сам мог проглядеть"? — Ураган вопросов хаотично кружился в голове. Не в состоянии остановится ни на одном из них, я невидяще смотрел в стену, в который раз прокручивая перед глазами сцену в саду. Наконец, я понял, что же мне так долго не давало покоя. "Тот мальчик... После того, как я его отшвырнул, он слишком неудачно приземлился. Мне еще тогда показалось, что он попросту сломал себе шею. А Каролина даже не вскрикнула! Вместо этого, она его быстро куда-то перенесла, и в ее глазах в ту минуту было многое... Но там не было сожаления! К живому человеку она бы испытала жалость или сострадание, в конце концов, гнев или ненависть по отношению ко мне. Но в тот раз она вела себя, словно... тот мальчик был не живым... Фантом"! — Горький смех прервал повисшую в комнате тишину. Дроу непонимающе смотрел на меня, а я просто не мог остановиться. Смех душил меня и вскоре перешел в какой-то хриплый кашель.

— Александр... — он так и не нашел, что сказать.

В груди начало жечь. Прежде, чем я понял, наконец, что это гхантит, прошло не меньше минуты. Глубоко вздохнув, я активировал амулет, и в тот же миг раздался приближающийся к панике голос Лолы:

— Александр! Они прорываются!

— Повтори, — по слогам, все еще не веря, процедил я.

— К границам стянулся практически весь Ковен, они пытаются пробить щит!

— Сколько прошло времени с первой попытки? — как бы ни было сейчас тяжело, мне предстояло сделать выбор. И я его сделал... Долина в опасности, любое промедление может оказаться фатальным.

— Несколько часов.

— Только Ковен или... — вампиресса отчаянно заорала:

— Александр, сюда направляется чуть ли не половина Хортборга!

— Сколько у нас времени?

— Я не знаю! Алекс, мне страшно.

— Лола, ты помнишь, я показывал тебе способ обойти щит и проникнуть внутрь?

— Да, но...

— Немедленно, возвращайся в Долину. Найди наших магов, пускай аккуратно снимают купол. Так, чтобы это не сразу бросилось в глаза. Ты поняла?

— Да, но...

— Лола, милая, я очень прошу: продержитесь сутки. Я возвращаюсь!

— Я обещаю, мы сделаем все невозможное.

Связь оборвалась. Снизу доносились веселый гомон посетителей и жильцов корчмы. С улицы слышался детский смех и лай собаки. Жизнь здесь била ключом... А где-то она могла оборваться навсегда.

Миану, от которого я не закрывал весь разговор, с ужасом смотрел на меня. В его взгляде я видел свой приговор.

— Миануэль, я могу тебя попросить?..

— Александр, я сейчас же свяжусь с отцом. Он направит наши войска к Сумрачной долине. Вы только продержитесь!

— Спасибо, это очень щедро и благородно с твоей стороны. Впрочем, я никогда не сомневался в том, что эти качества присущи тебе. Но я хотел попросить о другом одолжении.

— О чем же? — дроу подошел ко мне. Минуты утекали, словно вода сквозь пальцы. Мы смотрели друг другу в глаза и заново узнавали друг друга. Наконец я спросил:

— Ты знаешь, куда она направилась?

— Да. Совсем недавно она определилась с конечной целью своего путешествия. Пустыня Алзаты.

— Останови ее! Она ни в коем случае не должна туда добраться, иначе живой ты ее уже больше не увидишь!

— Можешь рассчитывать на меня. Я не подведу! — его голос прерывался от волнения.

— Знаю, — наваливалась ужасная усталость. — Миану, и постарайся убедить ее, не верить Ашане.

— Той женщине, которая к ней приходит?

— Боюсь, это не просто женщина... Позаботься о ней. Карли, это самое дорогое, что было в моей жизни.

— Александр, даю слово... И войска подойдут к долине через двое суток, чего бы мне это ни стоило! — С благодарностью обняв друга, я перекинулся в летучую мышь и полетел на восток — в сторону, противоположную той, куда сейчас так сильно рвалось мое сердце. Так было нужно, у меня не было никакого права оставлять свой народ на произвол судьбы. Даже если эта судьба, была ох как коротка...

Глава 23.

Я чувствовал колебания воздуха. Я слышал тишину, повисшую перед рассветом. Словно натянутая до предела тетива, которая вот-вот готова сорваться, оправляя вдаль отравленную серебром стрелу. Я ждал...

Рассветные лучи нехотя ползли по замершему городу. Стихли стоны умирающих и причитания женщин. Все застыло в ожидании. Будто зная, что с приходом дня помочь смогут лишь боги да их милость.

Перед долиной раскинулся громадный вражеский лагерь, вобравший в себя большую часть населения Хортборга. Тысячи костров, разведенных перед палатками, выдавали приблизительную численность войска.

Пробраться в долину я смог только в последние мгновения ночи. И то, что я увидел, разожгло во мне такой огонь ненависти и злости, что потушить его было возможно, лишь разорвав собственными руками осмелившихся посягнуть на мои земли, всех до одного. Воспользовавшись блокирующим заклятием и щитами, которые вампиры в урон себе создали для безопасности других рас, и поэтому стали вялыми и практически беззащитными, Ковен ворвался в долину ровно в полдень. В тот час, когда и без заклинаний большинство молодых вампиров не могут выйти из дому. Конечно, в Сумрачной долине было достаточно древних, могущественных воинов, сильных магов и просто отважных вампиров, которые при других обстоятельствах не допустили бы и половины катастрофических последствий магической завязки. Но...

Более пяти сотен вчера ушли в никуда... А их семьи не смогут даже проститься с ними, как того требует наш обычай. Просто не будет времени: через пару часов каждый вампир, способный держать оружие в руках, снова пойдет в бой. Вот только на этот раз уходить будем не мы! Все блокирующие заклинания были сняты мной несколько минут назад. Теперь, предвкушая скорую битву, я внимательно всматривался в крайний город долины — Трацерт. Город расположился практически возле самой границы, растянувшись вдоль нее, и был рубежом, дальше которого пускать чужаков я не намеревался. Достаточно было и того, что эти твари уже совершили. На границе вчера стояли отряды из молодых, неопытных вампиров. Их отправили туда, так как не ожидали нападения. В тот день должны были состояться лишь переговоры... Они навсегда останутся в моей памяти и в голосе вечной совести. Лишний день для нашей долины был выигран чудовищной ценой.

Ковен и простой люд, ненавидящий вампиров, составляли основную массу захватчиков. Но кроме них были еще и отряды троллей-наемников, что было плохо уже само по себе. Если эта раса бралась за дело, то всегда доводила его до конца. И плевать им было, сколько поляжет их брата — главное, чтобы платили хорошо. Для них главное — Заказ. А у Ковена, как мне было известно, денег водилось предостаточно.

Также я заметил несколько небольших отрядов эльфов. Держались они в стороне. Эльфов, решившие, по всей вероятности, добровольно присоединиться к Ковену, нельзя было воспринимать как открытую вражду с целым народом. Скорее всего, дело состояло в их огромной личной "любви" к мерзопакостным кровососам.

Ну что ж... Гномов не было видно. Впрочем, они крайне редко выбираются из своих пещер. Дела Хортборга их мало заботят. Да и сильфы вряд ли вмешаются...

Что касается помощи от Миануэля... я верил, что он сдержит свое слово. Главное — продержаться до прихода подкрепления. Если бы не присутствие Ковена, сомнений, что мы выстоим, не возникло бы. Но союз магов может убивать и на расстоянии... В нашей долине находилось много хороших магов, но все-таки они уступали в численности Ковену. Значительно уступали...

Трацерт тянулся на сотни миль, практически по всей западной территории Сумрачной долины. Достаточно узкий и немногочисленный, город имел множество магических ловушек и тайных ходов, ведущих на основную территорию долины. Это давало нам дополнительные преимущества в ведении непрямых боевых действий и тайных вылазок. К тому же, по моему распоряжению, уже сейчас велись работы по дополнительной обороне города. Рылись многочисленные ямы-ловушки, сооружались укрепления для каменных стен, и без того достаточно мощных. Были отравлены все близлежащие реки и озера. Да, в этом плане у нас также имелось преимущество перед врагами. Им необходима была вода, запасы продовольствия и многочисленные боеприпасы. При длительной осаде обойтись без этих основных компонентов они не могли. Мы же располагали не только достаточным запасом боевых приспособлений — мы сами были превосходным орудием для убийства, — но так же мы не нуждались в воде и пище. Все необходимое для поддержания жизни находилось у самой границы. Можно сказать: завтрак, обед и ужин лежали в изобилии на блюдечке. Протяни руку, окажись быстрее — и ты получишь то, в чем будешь нуждаться.

Близился полдень. Оставались считанные минуты до вторжения. Вражеский лагерь шевелился, словно огромный муравейник. Слышались выкрикиваемые приказы о построении, нетерпеливое ржание лошадей, последние наставления о действиях при атаке.

"Неужели Теодорос сегодня решил обойтись без магии"? — удивленно подумал я.

Магов практически не было видно. Лишь несколько членов Ковена стояли перед уже выстроившимся человеческим войском.

"Планируют первый удар. А дальше рассчитывают на людей. Что-то здесь не так...".

Через какое-то мгновение враг начал наступление. Не было призывных звуков рожков и труб, подбадривающих криков и объемного шума. Четверо магов молча отделились от основного войска и неторопливым шагом направились к стенам Трацерта.

Каждый их шаг был превосходно виден. Из небольшой смотровой башенки, служившей раннее обычным постом, я мог взглядом охватывать все месторасположение вражеского войска.

Нетерпеливо, предвкушая удивление врага, я ждал.

Наконец, магов от каменной стены города отделяло расстояние, равное полету стрелы. В этот момент они замерли. Находясь на приблизительно одинаковом расстоянии друг от друга, они синхронно взмахнули руками. Я знал, что они готовят. И после того, как их взрывающее заклинание не подействовало, я все же не смог удержаться. Сухой смех эхом долетел до равнины, на которой находились маги. Вздрогнув, они принялись отступать. Не оборачиваясь спиной к нам, они медленно пятились, каждое мгновение ожидая удара. И он не заставил себя ждать...

В считанные минуты из потайных ходов стены собранно появился мой народ. Четкие линии построения, безупречный боевой порядок и ледяная злость в глазах. Вампиры выстроились прямо перед стеной Трацерта.

Использовав вчера значительный запас своего магического резерва, Ковен сейчас мог рассчитывать лишь на физическую силу да на преимущество в численности. Приблизительно шестеро воинов против одного вампира. Не могу сказать, что меня этот факт сильно беспокоил. Скорее, забавлял. С каждым мгновением я все больше входил в раж и вскоре уже вообще не мог думать ни о чем, кроме как о ходах битвы. И действо, развернувшееся у стен Трацерта, на самом деле стало великолепным.

Перед моим основным войском были рассеяны лучшие стрелки. Они к тому же прикрывали оба фланга. Центр войска состоял из пехоты. Место и время нашим врагом было подобрано идеально. Идеально для нас: над предстоящим местом сражения клубился густой туман. Маги Ковена прилагали все усилия для его рассеивания, тогда как для вампиров он не являлся помехой. К тому же, туман-то имел не естественное происхождение. Создавая его, я использовал достаточно сложное заклинание, состоящее из нескольких уровней и многочисленных сплетенных нитей. Рассеять мое творение одним махом еще никому не удавалось.

Дополнительную оборону также обеспечили: Низина — небольшое, но весьма опасное углубление из зыбучих песков по левому крылу и Мшистые скалы — по правому.

Мнение, что вампиры не нуждаются в какой-либо четко выверенной системе и порядке, весьма ошибочно. Никогда нельзя недооценивать врага. Поэтому четкое распределение боевых порядков служило мне некой гарантией того, что шансы на победу станут значительно выше.

По рядам моего войска был передан последний приказ: "Пленных не брать! Поражать и людей, и лошадей. В случае захвата в плен — убить себя на месте". Вампиры знали, что за малейшее невыполнение приказов последует нечто намного хуже смерти. Поэтому решимость и согласие читалось в их сосредоточенных лицах. Что-то мне подсказывало, что битве при Трацерте суждено было стать одной из самых кровопролитной и беспощадной в истории сражений.

Синхронное грозное рычание раздалось по рядам — битва началась.

Два войска схлестнулись между собой, словно гигантская всепоглощающая волна. Поле боя тут же оглушили крики умирающих, громовые приказы начальников и лязг оружия. Да, именно оружия. В битвах вампиры использовали не только зубы и когти. Каждый из моего народа — неважно, мужчина или женщина, — в совершенстве владел национальным оружием — самблизой. Огромный двуручный меч, словно тонюсенькая палочка порхал в сильных руках воинов. Этот смертельный танец был прекрасен. Звук рассекаемого воздуха смешивался с предсмертными хрипами, а хозяин самблизы, как заведенный, все убыстрялся в своем хищном танце, кружась, нагибаясь, расставляя акценты. Это завораживало. Это восхищало...

Перебравшись со смотровой башни на стену Трацерта, я, не отдавая себе отчета, повторял движения любимого танца вампиров. Танца с самблизой. Невероятным усилием воли заставив себя вновь сосредоточится, я понял, что еще не так много времени — и враг обратится в бегство. Это не входило в мои планы. Они еще недостаточно расплатились за убийство новообращенных! Ковен все не решался на отчаянную атаку. Пришло время применить следующий этап битвы.

Непрямым действиям мне пришлось выучиться практически с самого начала моего обращения. Научиться и постичь всю тайную мощь, которую они скрывают в себе.

Отдав ментальным приказ о ложном отступлении, я с наслаждением наблюдал, как мое войско "дрогнув", начало пятиться к стене города. Тем самым, вселяя ложную надежду в головы врагов и выманивая на поле битвы как можно больше этих пустоголовых воинов. Я ждал. Ковен пока не вмешиваться. Лишь пару раз запустил в ряды вампиров разрывающие снаряды, но по-крупному не высовывался. Меня это настораживало. Хотя сейчас к людям подключились нанятые тролльи отряды. Еще немного времени. Еще минута...

"Наконец"!

Одновременно и в четком порядке, мое войско разделилось на две равные половины, давая дорогу арьергарду, который, словно смерть, появился на кровавой сцене. Через раздвижной механизм в стене на поле вылетела королевская конница.

Вы когда-нибудь видели дьялнов? Здоровых, черных вампирских скакунов? Нет. В таком случае, Вам очень повезло. Вы пока не смотрели в ярко-красные глаза своей смерти...

Практически не касаясь копытами земли, конница прошлась по полю битвы наподобие хорошо заточенной косы. В тот самый момент сражение окончательно утратило свою жестокую привлекательность. Оно переросло в бойню...

Необыкновенно трудно устоять в открытом поле перед несущейся на тебя конницей, если ты пехотинец. Это заложено практически в каждом человеке. Когда на тебя летит сплоченная масса, когда ты ниже и в сотни раз медленнее, когда ты практически беззащитен, возникает панический страх — каждый человек остается с четким пониманием того, что он всего лишь простой смертный. Что же тогда говорить о разъяренных дьялнах, несущихся на тебя в бешеном галопе: на порядок выше обыкновенных лошадей, глаза которых полыхают алым пламенем, а сквозь плотно сжатые губы хорошо видны острые, как лезвие, мощные клыки.

Как того и следовало ожидать, враг дрогнул и пустился наутек. Это было самое обыкновенное бегство. Повернувшись спиной, человеческое войско бежало... Подавляющее большинство даже не удосужились поднять свое оружие, выпавшее из трясущихся рук при виде вампирской конницы.

Потери врага были потрясающими! Вампиры даже смогли дотянуться до их резерва — жалкой, необученной конницы. По крайней мере, тем сотням одуревших от громких звуков животных, которым предстояло стать ею.

Пленных не брали... По полю уже неслись радостные крики о победе. Но я ждал...

"Не может все быть так просто! Теодорос, когда же ты примешь бой"? — только этот вопрос крутился сейчас у меня в голове. Только это сдерживало от непосредственного участия в самой битве. Я знал, что стоит немного увлечься, потерять бдительность, допустить один маленький промах — и все может измениться. Я ждал...

Перебив весь резерв, вампиры ворвались в стан врага. Я замер. Несколько ударов сердца и... Вот теперь действительно началось!

Теодорос, по всей видимости, тоже очень любил обманные маневры. К тому же, могу признать, он был отличным комбинатором. С легкостью пожертвовав людьми, архимаг готовил свою ловушку. Жаль, что масштабы ее я смог понять только сейчас.

Сорвавшись вниз с городской стены со всей доступной мне скоростью, я бросился к вражескому лагерю. Предчувствие беды и чего-то необратимого давило с такой силой, что казалось еще чуть-чуть — и эта тяжесть просто прижмет к земле.

"Отступить! Отступить"! — на бегу отдавал я приказы военачальникам, но слишком увлекшиеся разыгравшейся трагедией вампиры сейчас напоминали обезумевших от радости детей. Они мстили. Они сражались. Они выпустили на волю все то, что так усердно сдерживал каждый из моего народа: обиду, злость, чувство несправедливости от того, что каждый житель Хортборга предпочел бы стереть весь наш род с лица земли. Они наслаждались. Запах крови и смерти витал в воздухе. Он ощущался так явно, опьяняя вампиров, давая им силу и чувство уверенности в своей правоте, что все мои приказы оставались без ответа... Они не слышали!

В воздухе начали пробегать колкие разряды, еще едва ощутимые, но, тем не менее, они стали подтверждением моих опасений.

Внезапно все мое войско на мгновение замерло. Кто с занесенной самблизой, кто — склонившись к шее врага. Даже дьялны, резко затормозив, ошалело вращали глазами. Мне было заметно, как напряглись их мускулы, словно просясь продолжить свою смертельную скачку, но никто не шелохнулся. Все стихло. Лишь гул, шедший откуда-то издалека, постепенно нарастал. Словно огромная волна неумолимо приближаясь к берегу.

Небо потемнело от многочисленных стай стервятников — кружась, эти падальщики все ниже и ниже спускались к земле.

Я мчался на пределе своих возможностей и все же не успевал. Я чувствовал, что даже с моей скоростью не смогу предотвратить нависшую над моим войском угрозу. Остановившись и закрыв глаза, я призвал на помощь все свое самообладание и постарался закрыться от щемящего чувства тревоги. Понимание, что у меня есть не больше минуты, помогло мне принять единственное решение, что было в моих силах. Укрыв "щитом" хотя бы часть вампиров, я принялся выстраивать магическую защиту. Охватить всех, к сожалению, уже не оставалось времени.

Дальше события начали развиваться с ужасающей скоростью. Воздух задрожал от огромных туч стрел, что с нереальным ускорением понеслись со всех сторон. Мой щит смог уберечь большую часть войска от физического воздействия, но те, кого он не успел охватить, сейчас падали на землю сломанными куклами. По-прежнему сдерживаемые чужой волей, они даже не шевелились. Все что им оставалось делать — это открытыми глазами смотреть в лицо своей смерти.

Несмотря на это, я продолжал охватывать все больше и больше вампиров, используя свой резерв на полную мощность и стараясь отвоевать у смерти хоть сколько-нибудь жизней.

Под своим щитом, я чувствовал холод, исходивший от моих подданных. Каждая новая льдинка означала еще одну отвоеванную жизнь.

Стрелы продолжали опадать серебряным дождем. Внезапно что-то внутри моего щита дрогнуло. Зашевелившиеся вампиры переставали излучать холод и с каждым мгновением тепло, пришедшее на смену льду, начало разрастаться.

Безумное предположение, что пришло на смену замешательству, чуть не заставило нарушить щит. Мои руки дрогнули, в результате чего защита, заколебавшись, пропустила опасные волны по поверхности заклинания.

Ошалевшим от ужаса взглядом я заметил, как первый вампир, повернувшись к своему собрату, и одним движением разодрал ему глотку. За ним последовал второй, третий, четвертый...

Мое заклинание было построено таким образом, что отталкивало любое физическое вмешательство и прочно защищало от вторжения извне. Но только от физического... И из щита во время его действия невозможно было выбраться.

Проклятие вампиров, безумная одержимость убийством, необъяснимое помешательство, которое до сей поры оставалось загадкой...

"Теодорос"! — пронеслось в голове. Люди, пущенные в расход словно мясо. Стрелы с серебром... Все это предназначались лишь для отвода глаз, да и служило небольшой страховкой.

Что бы я сейчас не предпринял, все принесло бы поражение. Полный крах... Защищая щитом от стрел, я не мог защитить их от ментальной атаки Ковена. Попытка прервать атаку, направленную против вампиров, разрушила бы мою защиту, и тогда вряд ли что-то помогло бы уберечь мой народ от стрел... Слишком неравные силы... Слишком долго и тщательно Теодорос готовил удар.

Мой взор застилала алая пелена, мысли лихорадочно проносились в голове, пытаясь найти выход из положения. Каждая минута была слишком дорога.

Решение пришло внезапно. Мной овладело абсолютное спокойствие. Теперь я знал, что должно произойти и чем придется за это заплатить. Я был готов отдать и больше, но сейчас ценней, чем моя жизнь, у меня ничего не было... А значит...

Полоснув себя когтями по запястьям, я стал чертить своей кровью круг. Не думая больше ни о чем, я принялся исполнять последний в своей жизни ритуал. Вампирская магия на крови весьма многогранна и слишком могущественна, чтобы использовать ее слишком часто. Но одновременно она являлась стопроцентной гарантией победы. К тому же кровь короля обладала особой разрушительной мощью.

"Мартин когда-то советовал быть крайне осторожным, используя свою кровь даже в обычных призывах. Малейшая ошибка в лучшем случае могла убить меня, в худшем — разнести к демоновой матери всю Сумрачную долину".

Горькая улыбка застыла на моих губах.

"Как давно и как недавно это было... А Мартина вот как уже пятьдесят лет нет в живых"...

Кровь постоянно сворачивалась, приходилось снова и снова разрезать себе вены. Практически черная, словно крыло ворона, она капала на землю, сжигая траву и оставляя небольшие углубления, не впитывалась, а образовывала небольшой ручеек — будто водой наполненный ров.

Древний язык, использовавшийся вампирами лишь в полузабытых заклинаниях, сам зазвучал в моей голове. Неосознанно, губы начали тихо повторять слова, постепенно складывая их в монотонный речитатив.

Закончив чертить внутри круга сложную фигуру в виде двойной звезды с десятью углами, я сел в центр. Последнее, что еще как-то воспринималось моим затуманенным разумом, был пар, поднимающийся из помеченных кровью линий.

Затем наступила оглушающая тишина, которую буквально через мгновение разорвали крики тысячи голосов. Не видя своих врагов, я знал, что каждый крик — это смертельная агония. Не простых воинов-наемников и даже не эльфов. Нет! Чувствуя слабые отголоски магии, я знал, что сегодня был последний день существования Ковена. Слабое сопротивление, оказываемое моей магии, было не более чем укусом ничтожного насекомого. Я знал: это конец. Конец Ковену... Конец мне... Но не моему народу и не Сумрачной долине. Они будут жить! Только вот король у них будет другой...

* * *

— Ашана! — грозный рык, пронесся по пустынном саду. Возмущенный властный голос еще некоторое время звучал эхом, нарушая, тем самым, гармонию этого удивительного места. Поднявшийся ветер, оборвав прекрасные алые цветы с деревьев — устремился вдаль. Стайка меленьких пестрых птичек взволнованно поднялась в небо.

Глаза цвета расплавленного золота, потемнев от злости, смотрели на полуразрушенный алтарь. Женская фигура из розового камня была восхитительна. Настолько искусно были вылеплены все детали тела и лица красивейшей из женщин, что порой начинало казаться — перед тобой вовсе не статуя. Нет! Живое воплощение женственности и красоты. И хоть время уже нарушило гладкость скульптуры, пустив по каменному телу тонкие паутинки трещин, черты прекрасного лица до сих пор излучали мягкое золотистое свечение. Широким шагом, приблизившись к ней, высокий мужчина резким взмахом руки обратил камень в пыль.

— Малик, брат мой, что послужило причиной твоего гнева? — спокойный старческий голос, не выражавший никаких эмоций, раздался из-за спины мужчины. Резко обернувшись, так что его каштановые длинные волосы взметнулись, подхваченные легким порывом ветра, Малик процедил:

— Вы все были против ее смерти. Вам теперь и расплачиваться. Надеюсь, ты меня понимаешь? — невысокого роста пожилой старец, обладавший благородными чертами лица, чуть склонил голову, тем самым выражая полное согласие. Его силуэт стал постепенно размываться. Приказы Верховного, тем более отданные в таком тоне, не оговаривались. Последними растворились ясные сапфировые глаза старика. Уже в пустоту Верховный прошептал:

"Пока еще он должен жить"! — и он знал, что был услышан.

* * *

Алекс

Сознание медленно покидало меня. Я чувствовал, как моя жизнь иссякает вместе с кровью, добровольно отданной ради спасения вампиров.

Я не знал, сумел ли Теодорос спастись, но в том, что Ковен сегодня перестал существовать, я был точно уверен. Оставалось надеяться, что с одним магом, пусть и высшей категории, она сумеет справиться... Сегодня я сделал все что мог. Теперь ход за ней... Она сильная, она обязательно справится. С ней Миануэль...

Стало холодно. Так холодно, что дрожь периодически сотрясала мое неподвижное тело. "Как странно, оказывается я, совсем забыл это ощущение".

Мысли путались, перед глазами вспыхивали темные пятна, мешаясь с картинами из моего прошлого: дерево, лесная колдунья, Мартин, ущелье, коронация, она...

Невыносимая тяжесть и сожаление, что я больше никогда не увижу ее, давила с неимоверной силой, и становилось трудно дышать. "Дышать? Но ведь мне не нужен воздух! Но почему же тогда так трудно дышать"?

Пятна и картины из прошлого больше не вспыхивали перед моим взором, все потонуло во тьме. Внезапно, словно молнии, ее пронзили два ярких огонька. Напоминающие драгоценные камни в голубом пламени, они сверкали и переливались. С невероятной скоростью приближаясь ко мне и освещая тьму, заставляя сконцентрироваться на них.

Я снова начал чувствовать холод. А за ним пришел страх... Огромные сапфировые глаза удерживали мой взгляд, не давая возможности посмотреть в сторону или зажмуриться. Мудрые и проницательные, они обладали такой мощью, что сразу становилось понятно — эти глаза не могли принадлежать никому из ныне живущих существ Хортборга. Только Высшие, возможно, обладали таким взглядом, только они могли так смотреть...

Два сапфира изучающе смотрели на меня. Казалось, сейчас они просто считывают всего меня, всю мою жизнь. Оценивают, делают выводы, принимают какое-то решение...

Наконец, они исчезли, а в моей голове раздался спокойный голос, по которому не возможно было определить даже возраст:

— Твое время еще не пришло. Ты отмечен Судьбой. Зачем же так рано сдаешься?

Тело свело судорогой, за которой последовала пронзившая все тело невыносимая боль. На какое-то мгновение я решил, что снова стал человеком... Суставы выворачивало. Состояние было похоже на нахождение в руках искусного палача, который умел калечить не только снаружи, но и внутри... Но вскоре я откинул эту бредовую мысль и, сцепив зубы, чтобы не заорать, стал ждать. Я знал, что кто-то вмешался. Тот, кто еще не готов пожертвовать одной из своих пешек. Я ждал. Ничего другого мне не оставалось...

Боль исчезла так же внезапно, как появилась. Открыв глаза, я увидел небо, окрашенное лазурными всполохами заката. Кто-то возле меня облегченно вздохнул. Повернув голову на звук, я встретился с хитрыми глазами Гиндариэлла, темного эльфа и короля Тикуэля.

— Рад приветствовать тебя, Александр. Вижу ты в добром здравии. — Черные глаза отца Миануэля мягко поблескивали, абсолютно не сочетаясь с серебристыми короткими волосами. — Прошу прощения, что нарушаю твой покой... — Силы уже потихоньку начали возвращаться ко мне. Приподнявшись на локте, я так же улыбнувшись, перебил владыку:

— Ничего Гиндариэлл. Мы обязательно сочтемся. — Приход старого друга подобно бальзаму пролился на мои раны. Он помог мне подняться и, заметив обеспокоенный взгляд, поспешил успокоить, уже без шуток:

— Все хорошо, Александр. Мы пришли вовремя.

— Я рад, что ты здесь.

Глава 24

Проверив лично все посты и дождавшись Гиндариэлла, который по собственному желанию предпочитал крепостные стены Трацерта уютным покоям моего замка и лишь иногда отлучался, чтобы отдохнуть, я спокойно покинул пост. У меня не было определенной цели. Просто хотелось побыть одному.

С высоты своего полета я отстраненно наблюдал за извилистыми реками и полями, равнинами и небольшими городками Сумрачной долины. Заканчивалась ночь. Я с тревогой слушал тишину. Дороги и улочки в городах были пустынны, лишь изредка появлялся кто-то из моего народа. Они шли, медленно, сгорбившись, словно неся неподъемную ношу. Одиноко шагая, путник неоднократно оглядывался себе за спину и устремлял свой взор к границе — тревожно ожидал очередного призыва к атаке. Война измотала всех...

С момента первого сражения прошло уже больше месяца. И хоть Ковен действительно остался лишь на страницах истории Хортборга, Теодоросу все же удалось удрать, напоследок преподнеся страшный "подарок".

В тот момент, когда проводимый мной ритуал начал действовать, подошел Гиндариэлл со своим войском. Оставалось еще много выживших, войско людей и троллей действительно было многочисленным. И далеко не все готовы были сдастся, склонив головы...

Когда он успел и как, оставалось для меня загадкой. Но неоспоримый факт его гениальности почти восхищал. Если бы, конечно, был направлен не против нас. В последний момент перед своим бегством Теодорос перенес на поле боя любимую и единственную дочь владыки светлых эльфов, прекрасную Азарь... В пылу сражения никто ничего разобрать не успел. Она погибла... От руки вампира или дроу, уже было не важно... Факт оставался фактом.

С наемниками объединенная армия, состоящая из дроу и вампиров, разобралась довольно быстро. И что-то мне подсказывало, что еще не одно десятилетие, троллей видно не будет. Пока подрастут их отпрыски, пока обучатся и станут достойными воинами, много воды утечет. А покамест им ничего не оставалось, кроме как схорониться в своих пещерах и вынашивать планы предстоящей мести.

Людей мы больше щадили. Во-первых, после развала Ковена они заметно сникли, словно было утрачено некое принуждение со стороны. Впрочем, именно так, в большинстве случаев, и было. А во-вторых, люди — не тролли. С ними необходимо было быть более осторожными. Победить их в честном бою, повесить предводителей и остальных отпустить с миром — значило показать свое великодушие и не нажить врагов, по многочисленности, да и уму, во многом превосходящих обычных троллей. Нет, я не обманывался, ожидая резко проснувшейся с их стороны благодарности или, упаси все демоны Хаоса, любви. Нет! Но я был уверен, что они сделают выводы и урок этот хорошенько усвоят.

В этот момент вздохнуть бы спокойно да радоваться, но... Беда никогда не приходит одна. На следующий день горизонт зарябил от всех оттенков зеленого. Пришли светлые...

Войско эльфов было намного меньше нашей объединенной армии. Но они не были туполобыми троллями, полагающимися только на свою физическую силу, и их, в отличие от людей, не вела чужая воля. Они пришли мстить. Отец Азарь, владыка Заповедного леса, Анук'сих'хэль, был в бешенстве. Я понимал его боль. Я пытался что-либо объяснить... Но будет ли слушать отец убийц своей любимой дочери, пусть и случайных? Нет...

Эльфийские воины никогда не предпринимали отчаянных, заранее обреченных на провал попыток открытого боя. Действуя слаженно, хитро, по четко продуманной схеме, они медленно, но уверенно наносили свои удары. Посылая разведчиков и небольшие группы, они вырезали поодиночке стражу, случайно отбившуюся от основного состава группу, держа в постоянном напряжении и изматывая нас день за днем. Одержимые местью и болью своего владыки, они брали нас измором. Не проходило дня или ночи, без, порой просто сумасшедших, но в большинстве своем — удачных, вылазок эльфов.

Неоднократно пытаясь навязать им открытый бой, я выдвигал наше войско к стенам Трацерта, и раз за разом они словно растворялись. Даже вдалеке от своего дома они умело пользовались силами природы. Рассеиваясь по равнинам, хоронясь в зыбучих песках Низины, сливаясь с деревьями, попросту растворялись. Преследовать их огромное войско не могло. Приходилось разделяться, а, как показал печальный опыт, это практически всегда было эльфам только на руку.

За месяц в рядах дроу и вампиров значительно поредело. Нет, конечно, до потери хотя бы половины войска было еще далеко, но и эльфы, по-моему, никуда не торопились.

Наши воины злились. Постоянно ожидание удара из-за спины, внезапной атаки, проникновения чужого в лагерь натягивало тетивой нервы даже самых спокойных и закаленных вояк.

Я понимал, что нужно что-то предпринять. Но что?

Задумавшись, я не заметил, как подлетел к своему замку. Зависнув в воздухе, я залюбовался мощными контурами, высокими стенами и многочисленными башенками. Замок возвышался на одной из самых высоких гор долины, сплошь покрытой сочной травой. Небо еще не начало светлеть, но роса уже покрыла травяной ковер и мягко мерцала, ловя отблески луны. Я любил этот замок, доставшийся мне, от предыдущего короля. До меня его почему-то не особо жаловали. Правящие главы, в основном, использовали замок лишь для официальных встреч и мероприятий. Я же, находясь в его стенах, чувствовал покой и умиротворение. Этот замок был настоящим домом. Тем местом, куда я всегда стремился...

Опустившись на выступ карниза, находившегося под одной из верхних башен, я перекинулся из летучей мыши в свою настоящую ипостась, и с удовольствием, вздохнул полной грудью. Закрыв глаза, я собирался с силами и концентрировался на главной задаче: "Что делать с эльфами"? На карнизе всегда спокойно думалось и главное, плодотворно. Сколько раз, прячась от своего Совета, порой весьма нудного и дотошного, я наслаждался здесь покоем и уединением. Непроизвольно на моих губах заиграла улыбка. Я с удивлением попытался вспомнить, когда в последний раз улыбался. Память так и не удосужилась ответить. В мыслях всплывало только задорное девичье лицо с невероятно зелеными глазами...

* * *

Шатер Анук'сих'хэля располагался в самом центре эльфийского лагеря. Дорога к нему заняла практически целый день. Хорошо вышколенные воины, передвигаясь бесшумно, как и вампиры, постоянно пребывали в движении: кто с каким-то поручением, кто с докладом — и постоянно меня задерживали. Десятки раз, уже не надеясь добраться до своей цели, я замирал, отводил глаза эльфам своей магией, перекидывался и прятался за многочисленными небольшими шатрами, телегами, подолгу выжидал в кронах деревьев, хвала богам, сейчас густо покрытых листвой. На все это я терял драгоценное время. Ради сумасшедшего решения, посетившего меня ночью, я стискивал зубы и шел вперед. Как обычно, когда не было другого выхода, кроме самого отчаянного, я успокаивался и полностью отдавался намеченной цели. Сейчас ничего другого не оставалось. Я не мог дальше подвергать долину осаде эльфов. Я не мог больше ждать. Время играло против всего Хортборга. Отчет уже пошел на дни...

К концу дня я, наконец, добрался до цели. Шатер владыки Заповедного леса значительно превосходил в размерах другие шатры в лагере. Золотистая ткань, из которой состоял шатер, с виду легкая, представляла собой отличную защиту — по крайней мере, изолировала от любого шума и оставалась абсолютно непроницаемой для любопытных глаз. Сегодня у меня неоднократно появлялась возможность убедиться в этом.

Возле шатра находилась охрана — шесть личных стражей повелителя. Это можно было понять по форме, в которую они были одеты — темно-зеленая, с белыми разводами и огромным гербом, в виде внушительногоо дуба-исполина на груди. Обычные воины же носили одежду всех цветов зеленого, но без белых элементов, да и герб был нашит на плече, уступая размером гербам личной стражи.

От устранения стражей силой сразу пришлось отказаться. По закону подлости, один точно бы успел поднять тревогу. Значит, оставалась магия. Уже в который раз, подправив заклинание на отвод глаз, я, надкусив себе запястье, сцедил несколько капель крови в ладонь. Прошептав слова волшбы, осторожно высунулся из своего укрытия и легонько сдул в сторону стражи кровь с ладони. Ментальный приказ о повиновении занял меньше минуты. "Теперь дороги назад точно нет", — быстро пронеслось в голове. Высоко подняв голову и взглядом удерживая личную стражу владыки, я приблизился к шатру вплотную. Стража расступилась, и я вошел вовнутрь. Теперь все зависело от моего умения убеждать. У меня было ровно две минуты до того, как стража придет в себя и... что будет "потом" в случае не удачи обдумывать не хотелось. Я посмотрел вглубь шатра и встретился взглядом с Анук'сих'хэлем.

Серые глаза повелителя эльфов потемнели. Злость и удивление читались на мужественном лице. Не говоря ни слова и не отрывая от меня взгляда, Анук'сих'хэль плавно поднялся и, сложив руки на груди, сухо поинтересовался:

— Оружие или магия? — я не мог не восхититься выдержкой этого эльфа.

— Слово... Я пришел поговорить, — ни один мускул не дрогнул на лице повелителя, но его тон не оставлял сомнения в том, что к разговорам он точно не расположен:

— Мне не о чем с тобой разговаривать. Даю минуту на размышление, — не весело улыбнувшись, я настаивал:

— Все же я использую это время по-своему. Я пришел просить тебя дать мне время, — хриплый смех эльфа полоснул по ушам.

— Великий король, ночной кошмар Хортборга оказался всего лишь жалким трусом!

— Не спеши, Анук'сих'хэль, в своих выводах. Ты успеешь еще убедиться в обратном. Даю тебе слово, — и в который уже раз за день, вскрыв вену на руке так, чтобы кровь капала на землю, я продолжал: — явиться к тебе в назначенное тобой время. Один, без своего войска, чтобы отдать долг. Ты знаешь, чего стоит клятва вампира на крови, ты можешь быть спокоен. — Он знал. Хитрый блеск глаз служил тому подтверждением. Наклонив голову набок, повелитель медленно, почти по слогам, спросил:

— Какова же цена твоего долга?

— Моя жизнь, — повисшую тишину в шатре нарушил шорох позади меня. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять — это стража. Мы с эльфом продолжали смотреть друг другу в глаза. Наконец, повелитель спокойно произнес:

— Пожалуй, я поговорю с тобой. Оставьте нас. — Когда стража удалилась, Анук'сих'хэль опустился в свое кресло и, совсем не по-эльфийски закрыв лицо руками, обреченно прошептал:

— Нет, ты не трус. Но ты сумасшедший! Моя месть лишена смысла. Что возьмешь с умалишенного? Ты ничего не поймешь. Ни-че-го...

— Спешу успокоить тебя, Анук'сих'хэль, я абсолютно здоров, но открою тебе свой маленький секрет: иногда мне бы очень хотелось быть сумасшедшим. Было бы намного проще. — С согласием эльфа я окончательно успокоился, ко мне даже вернулась способность язвить. Могу сказать со всей уверенностью, заносило меня "будь здоров". Хотя учитывая события последнего полугода, удивляться, было не чему.

— Тогда, будь добр, объясни причину своего поступка. Твоя армия превосходит мою в численности во много раз, к тому же на твоей стороне Гиндариэлл. Зачем тебе просить о времени, когда, будем уж откровенны, еще два-три месяца — и мы бы вынуждены были отступить. Уже сейчас мы несем существенные потери. А тут, являешься ты, один, и просишь время, чтобы впоследствии попросту отдаться мне в руки. Это нелогично! Это глупо! Если бы ты сказал, что явишься ко мне со своим войском, я бы понял. Трус чего-то не доглядел, просчитался и теперь вымаливает о времени. Но нет! Ты говоришь, что будешь один... И ты безропотно примешь смерть от моей руки. Или, может, ты не до конца знаешь правила подобной клятвы?

— Анук'сих'хэль, я давно уже не ребенок и все прекрасно осознаю. — Эльф стремительно поднялся и начал с невероятной скоростью расхаживать по шатру, тем самым, выдавая охватившее его волнение. Он понимал, что все не так просто, и это ему очень не нравилось. Боясь, что добыча как-нибудь сможет улизнуть из его жаждущих мести рук и обойти клятву, он в который раз спросил:

— Зачем тебе это?

— Ты говорил о нескольких месяцах, после которых вы были бы обязаны смириться с поражением, в этом я с тобой полностью согласен, при все моем уважении к тебе и твоему народу... Но, Анук'сих'хэль, у нас нет этих месяцев! — все еще не до конца понимая, что я говорю, повелитель недоверчиво смотрел на меня, щуря глаза. Выдержав его взгляд, я разъяснил:

— У Хортборга нет этого времени...

Мой рассказ о пророчестве вызвал недоверчивую усмешку на лице повелителя. Как оказалось, Теодорос и здесь успел оставить свой след. Понимая, что пришлось провернуть архимагу практически в одиночку, я с грустью осознавал, как же мне еще далеко до всех тонкостей плетения интриг и заговоров. Получив разрешение Анук'сих'хэля на использовании его библиотеки, он вкратце упомянул о нашем якобы споре. Мол, Темный совсем рехнулся с этими народными преданиями о возвращении Свергнутой в Хортборг. Ведь светлый владыка и сам понимает, что это абсолютно невозможно? Конечно, понимает. Но вот Александр, изнывая от скуки в своей долине, теперь отчаянно ищет себе развлечение. И для того, чтобы доказать ему, коль сильно он заблуждается, необходимы древние эльфийские свитки. Зачем? Да ведь всю библиотеку Ковена он уже изучил и ничего не нашел. Но для сумасшедшего вампира и это оказалось недостаточным показателем его заблуждения... "А я, вот слышал, что у вас сохранились старинные легенды, сказки, байки"...

Таким образом, направив ход мыслей повелителя эльфов, который до этого слыхом не слыхивал о подобном пророчестве, в нужное русло, архимаг удовлетворенно потирал руки и плел свою паутину дальше.

Мне стоило огромного труда переубедить Анук'сих'хэля. Телепортировав вампирское пророчество и схемы уже умершего некроманта, я снова и снова, срывая голос, приводил все возможные доказательства. К сожалению, эльфийская версия пророчества, которую Теодорос выудил из-под носа у первородного племени, и человеческая находились у самого архимага. Но, воссоздав по памяти наш с ним разговор в башне Ковена, я настойчиво попросил эльфа взглянуть мои воспоминания. Вытерпев не совсем приятные моменты чужого вторжения в свое сознание, я выжидательно посмотрел на светлого повелителя. Он все еще колебался. Тогда я спросил его, не участились ли проникновения тварей из Хаоса около Заповедного леса. По глазам его понял — участились. А не слышал ли мудрейший Анук'сих'хэль о волнениях возле пустынь Алзаты? О появившихся сумрачных демонах? Слышал...

Напоследок я продемонстрировал метку в виде растущего полумесяца на своей руке. Когда я начал снимать с себя рубашку, брови эльфа, демонстрируя крайнюю степень удивления и замешательства, взлетели настолько высоко, что мне стало почти смешно. "Ага, сейчас самое время для соблазнения достойных мужей"! Подойдя к эльфу, я попросил просканировать магическим зрением свой знак. Я знал, что после увиденного им, сомнения, если таковые еще остались до этого момента, исчезнут бесследно. Дело в том, что уже месяц, как моя метка "ожила" и при ее рассмотрении замечалось мягкое золотистое свечение. Более того, с помощью магии можно было увидеть тонкие золотистые нити, обвивавшие буквально все мое тело, но не уходящие вглубь. Это была светлая магия... Вот так вот, светлая магия в теле существа ночи. Удивительно, но было именно так.

Эльф долго молчал. Его лоб рассекли глубокие морщины. Раньше такого у эльфов мне не приходилось наблюдать. "Мда... сегодня прямо день открытий"! — сарказм возвратился, как прямое доказательство выигранного словесного поединка и относительного спокойствия. Я знал, что он верит. Он знал, что я прав.

— Но почему Теодорос напал на долину именно сейчас, перед лицом общей угрозы?

— Хороший вопрос, Анук'сих'хэль, действительно хороший... — уже неоднократно обдумывая его, я постоянно спотыкался о кажущуюся нелогичность действий архимага. Казалось бы: объединись с врагом, войди к нему в доверие, не допусти прорыва при помощи других, и вот тогда-то открытая спина врага к твоим услугам... Но нет, архимаг поспешил... А ведь он никогда ничего не делал просто так, с лету. Каждый его шаг и слово были четко продуманы наперед...

— У меня есть некоторые предположения, но пусть пока они останутся при мне. — Я не хотел сейчас говорить о возможном вмешательстве богини в жизнь архимага. Пока еще не было полной уверенности...

— Пусть будет по-твоему. Что я могу для тебя сделать? — Внимательно посмотрев на эльфа, я в который раз восхитился его мужеством и мудростью. Нет, месть не была забыта, просто она немного отошла на второй план. Любой правитель всегда был вынужден идти против своих личных мотивов, если на другой чаше весов находилась его страна.

— Свободный проход через твои земли. Так я существенно сокращу время на дорогу к пустыням.

— Ты получишь его. Также я даю тебе год. Это время ты можешь потратить на свое усмотрение, — четкий уверенный голос. Ни тени сомнения в том, что прорыв может состояться.

— Ровно через год, и ни днем позже, я предстану перед тобой.

— Последний вопрос, Александр... — голос эльфа охрип. Прямой взгляд в ответ и кивок головы.

— Во имя богов заклинаю, ответь, кто действительно перенес моего ребенка на поле боя.

— Анук'сих'хэль, ты сам это хорошо знаешь...

— Позволь мне самому... — не привыкший просить, голос повелителя сорвался.

— У меня с ним свои счеты. Пусть он достанется более ловкому из нас, — я развернулся, чтобы уйти, но эльф вновь остановил меня:

— Ты нашел проводника богини? — резко обернувшись и посмотрев в последний раз в серые глаза, глухо ответил: "Да".

Не знаю, о чем в тот момент подумал хитрый эльф, но его понимающий и полный горечи ответный взгляд заставил меня практически вылететь из шатра и быстрой походкой, однако, не ускоряясь и уже не прячась, направиться к долине.

Вся Сумрачная долина и ее соратники-дроу ликовали. Еще до захода солнца над эльфийским лагерем вспыхнул ослепительно белый цветок и, померцав какое-то время в небе, рассыпался на сотни маленьких огоньков. Эльфийский знак примирения. За прекрасным магическим цветком наблюдали тысячи глаз, и когда свечение угасло, воины, находившиеся у стен Трацерта, увидели одинокую равнину. Эльфы ушли.

Что послужило тому причиной, не знал никто, кроме моего совета, в который сегодня вошел Гиндариэлл и некоторые из его ближайшего окружения. Выслушали молча. Многие из присутствующих только сейчас узнали о пророчестве, и любые слова были неуместны. Тишину разорвал женский крик. Повернув голову в сторону двери, я увидел полные ужаса глаза Лолы. Ее губы дрожали, уже беззвучно, что-то произнося. Во взгляд, обращенный к ней, я попытался вложить все свое спокойствие. Но на мою грустную улыбку она ответила отчаянным взглядом и выбежала вон.

Дальше последовали сухие приказы о назначении наместников, восстановлении долины и помощи пострадавшим семьям. Я не хотел затягивать с этим, поэтому четко и, по возможности, скоро отдавал последние распоряжения.

Поблагодарив Темного владыку Гиндариэлла за оказанную помощь, я заверил его, что отныне он всегда сможет положиться на нас при любых обстоятельствах.

— Уважаемые, спасибо вам за внимание. Я закончил, — обведя всех присутствующих взглядом, я еще раз убедился в верности и честности сидящих передо мной. Каждый из них был достоин уважения. Мудрый советник, отважный воин или наместник какой-либо области в долине доказывали и не раз свою преданность королю, своему народу, своей земле. Я знал, что оставляю долину в надежных руках. Я знал, что меня не подведут.

— Александр, — нарушил тишину один из членов совета, Огруст, — я был счастлив служить под твоим началом. Более того, я уверен, что каждый из совета разделяет мое мнение. Позволь поблагодарить от имени всех нас за твое правление. Долина многим обязана именно тебе... Мы обязаны тебе свободой! — закончив говорить, он встал и низко склонился. Вслед за ним встали остальные вампиры и, не произнося ни слова, последовали его примеру.

Владыка Тикуэля, подошел ко мне и, положив руку на плече, сказал:

— Александр, я предоставил бы тебе свое войско, но понимаю, что в данном случае это может лишь задержать тебя в пути, и все, же спрошу: что Тикуэль может сделать для тебя?

— Гиндариэлл, друг мой, благодарю тебя, но в отношении войска ты прав. Отважный народ дроу и без того уже оказал неоценимую услугу, подоспев к стенам Трацерта вовремя.

— И все же? — пытливый взгляд владыки, верно, улавливал, что это не все что я хотел сказать.

— Я попрошу лишь об одном. Любыми способами, призови сына в Тикуэль. Месяц назад, еще не понимая ситуации в полном объеме, я послал его на смерть. И с каждым днем он все больше и больше приближает к себе эту беззубую старуху. Тебя он должен послушать. — Темный не дрогнул.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, — последний раз окинув всех присутствующим взором, я вышел из зала заседания.

Весь день и вечер я старался гнать прочь то видение, что посетило меня перед рассветом. Хотя, скорее, нет, не просто видение, это была абсолютная уверенность в установившейся, наконец, связи между проводником Ашаны и мной — тем, кто должен был ей противостоять.

Увидев такое милое и родное лицо, я, улыбнувшись, несколько удивился. Ее черты и ранее преследовали меня и днем и ночью, но еще никогда так четко. Сидя на карнизе, я ждал восхода, смотря на притихшую долину, как вдруг картинка передо мной изменилась, и я увидел ее. По ее резким, хаотичным движением, я понял, что Каролина сильно нервничает. Она металась, словно загнанный зверь, в какой-то небольшой пещерке. Свет от уже догорающего костра бросал на нее причудливые тени, сквозь которые на лице девушки угадывался страх. Внезапно она вскрикнула и упала на холодный каменный пол. Я не слышал ее криков, но, видя, как она корчится от невыносимой боли, широко распахнув глаза, все понял. Хотелось сорваться и, бросив все, тотчас нестись к ней. Но я не мог пошевелиться. Гнев и раздражение от собственной беспомощности сводили сума!

Разодрав на себе рубашку, она перестала кричать, но ее губы что-то шептали. Продолжая держать дрожащие руки у своего сердца, Каролина внезапно резко села, и ее почерневшие глаза, смотря в никуда, больше ничего не выражали. Потом все закончилось. Она потеряла сознание, руки ее обмякли и упали вдоль тела. Тогда уже я не смог сдержать рвущегося наружу крика. На груди, прямо над сердцем ясно проступил контур убывающей луны, контур, противоположный моему. Но не было никаких золотистых нитей, не чувствовалось никакого тепла. От ее метки веяло жутью и замогильным холодом, уж кто-кто, а я четко мог это почувствовать. От проклятого полумесяца тянулись, словно живые, черные черви, обвившие ее сердце.

Связь оборвалась. Я вновь видел перед собой долину, а в ушах, как приговор палача, звучали слова сильфа: "Полностью сплетаясь с носителем, символ проклятия, подобно паразиту, всасывается в организм, и вырвать его можно только вместе с жизнью самого носителя".

Открыв портал на максимальное расстояние, и сжав зубы, я шагнул вперед.

* * *

От сильного ветра беспокойно шатались верхушки деревьев, о чем-то шепчась своими листьями. Мощные, необъятные стволы, в большинстве случаев, не были прямыми, а изгибались в причудливых формах. Хотя сей факт совсем не мешал им по праву называться исполинами, во много раз превышающими высоту обычных деревьев.

Скрип стволов и шелест листвы создавали неповторимую мрачную музыку — грубую, жесткую, но от этого не менее завораживающую. Не было слышно пения птиц. Поблизости не чувствовалось присутствия ни одного животного.

На небольшой поляне, лицом вниз, лежал ободранный старик. Его одежда изорвалась и загрязнилась, напоминая больше неровные куски ткани, которые с трудом прикрывали тело. Левая нога, лежащая под странным углом, скорее всего, была вывихнута либо же сломана. Седые волосы покрывал слой грязи.

Неизвестно, сколько бы еще пролежал в беспамятстве чужой этому лесу, но начал накрапывать дождь. Вскоре небо заволокло грозовыми тучами, и тогда-то разразился настоящий ливень. Старик, с хрипом оторвав голову от земли, осмотрелся вокруг взглядом безумца. Из его длинной, спутавшейся бороды торчали мелкие веточки и сухие темные колючки. Внезапно улыбка озарила его худое лицо. Потоки воды размазывали грязь по нему, заливали глаза, но человек продолжал улыбаться, смотря в небо. Старческий, но сильный голос разорвал невероятную природную симфонию:

— Повелительница, у нас получилось! Я все исполнил, как ты хотела! Повелительница! — внезапно передернув плечами, словно от холода, старик поднял руки к лицу, стараясь промыть глаза, но грязь с рук еще больше въелась в них, практически полностью лишая зрения. Недовольно что-то промычав, он резко поднялся и сделал несколько пассов руками. Ничего... Буря продолжала неистовствовать, глаза слезились. Ему было холодно.

— Повелительница! — прохрипел он. Снова пассы руками и снова ничего. Старик, сгорбившись, уставился на свои руки, тряхнул ими, что-то прошептал, еще раз тряхнул...

Нечеловеческий крик раздался в темном лесу.

Глава 25

— Брат, зачем ты так? — мягкий голос, принадлежавший скорее юноше, чем мужчине, был полон сожаления. Малик недовольно вздохнул и обернулся.

Вечно юный бог любви Хисат с сожалением рассматривал то, что осталось от некогда прекрасной женской статуи. Его выразительные карие глаза оценивали разрушенный алтарь, а ярко-алые, немного припухлые губы слабо подрагивали, явно показывая его недовольство.

— Ты сам во всем виноват. Не тебе ли я предоставил свободу действий, которой ты не смог воспользоваться должным образом? — Хисат, скривившись, намотал на палец длинную прядь своих золотистых волос и капризно ответил:

— Эта девчонка как заговоренная! Ее уже раз двадцать должны были убить!

— То есть, ты хочешь сказать, что человечка обвела вокруг пальца самого бога? — издевательский смех разнесся по саду.

— Малик, ты прекрасно понимаешь, что ее связь с Ашаной намного крепче, чем мы изначально предполагали. Это можно было понять еще до встречи с этим выскочкой из Тикуэля. Так что, братец, моя вина равна вине абсолютно всех. В том числе и твоей, — издевательски закончил он. Верховный недовольно поморщился, прекрасно осознавая правдивость приведенных доводов. Хисат, опустившись, тем временем, на траву у ног брата, беспечно принялся рассматривать нежные цветы, коими был устлан весь травяной покров прекрасного сада.

— Скажи мне, Малик, зачем тебе все это? — так и не дождавшись ответа, спустя минуту он снова продолжил: — Не кажется ли тебе, что прошло достаточно много времени, и своей ссылкой сестра наша, давно искупила свою вину? — Верховный с интересом наблюдал за своим собеседником. Его рассуждения могли бы вызвать тревогу, если бы не одно "но". После истории с Ашаной Малик давно уже перестал доверять своим братьям и постоянно держал их под контролем. Пусть и втайне от них самих... Все их помыслы считывались им, он анализировал желания богов и на корню пресекал не угодные ему мысли. Поэтому сейчас Верховный был спокоен. Рассуждения Хисата не были продиктованы опасным расчетом или заговором в пользу свергнутой. Просто миролюбивая и всепрощающая сущность взяла верх над его братом. Впрочем, у этого "юнца" довольно часто менялись взгляды, но от этого они не становились менее интересными. Тем временем, бог любви продолжал:

— Ты только представь, как все удачно может сложиться! Хортборг несовершенен. Это первый созданный нами мир, и он выкачивает слишком много энергии. Мы собирались его уничтожить, так зачем же теперь препятствовать в этом Ашане? Сестра, наигравшись вдоволь и перебесившись, сможет вернуться к нам снова... Уничтожая этот мирок, она сэкономит наши силы и будет совершенно разбитой, это поможет нам держать ее какое-то время "в узде". А дальше посмотрим — может, в создании новых миров она поведет себя более разумно... Малик, мне не хватает ее...

— Уничтожение Хортборга теперь не входит в мои планы, — спокойно ответил на пылкую речь Верховный. Хисат, не ожидавший такого поворота, стремительно поднялся и внимательно посмотрел на своего собеседника. Вся его беспечность молниеносно улетучилась — на место мечтательного взгляда пришла заинтересованность и непонимание.

— Но почему?

— Принцип. Я не простил Ашану и не желаю видеть ее среди нас. И если для этого понадобиться уничтожить проводника, эту единственную ее возможность попасть к нам — я это сделаю. К тому же, сохранение Хортборга, который она прокляла, будет моей маленькой местью ей за непослушание.

— Возможно... — Хисат уже забыл свою защитную речь и теперь обдумывал, чем интересным для него вся эта "перетасовка" может обернуться. Малик, довольно улыбнувшись, положил замечтавшемуся богу руку на плечо и тихо подтвердил:

— В правильном направлении двигаешься, Хисат. Это действительно развеет нашу скуку... Еще ни один созданный мир не приносил нам такого разнообразия. Хортборгцы весьма забавны... — Карие глаза озорно сверкнули и, поклонившись Верховному, юный бог ушел, но до Малика все еще долетали его слова:

"Да, не скучно! Это будет совсем не скучно"! В ответ на это Малик, улыбнувшись, вновь посмотрел на уничтоженный алтарь.

"Дорогая сестренка, по-твоему уже никогда не будет"...

* * *

Каролина.

Гномьи горы остались позади, явив огромную равнину — своеобразный рубеж перед пустыней Алзаты. Маленькие деревеньки, разбросанные по открытой территории на небольших расстояниях друг от друга, казались игрушечными. Скудная растительность не могла скрыть виднеющуюся вдалеке белесую землю, сливающуюся со светло-голубым небом, плавно размывая линию горизонта.

"Пески"...

Легкое покалывание в области сердца в очередной раз предупредило о близкой погоне.

"Что ж ты такой настырный, ушастик"? — устало подумала я, вновь прибегая к магии для маскировки.

Дроу был не просто настырным, он был будто одержим идеей во чтобы то ни стало отыскать меня. Это порядком начинало раздражать. Уже больше недели мы играли в "кошки-мышки", а может и дольше... Только я не могла вспомнить, к превеликому сожалению, что случилось более недели назад.

Дело вот в чем: однажды проснувшись утром и сверившись с картой, я с удивлением поняла, что уже выхожу из гномьих владений. Как я туда попала и как прошла, память упорно отказывалась просвещать меня.

"Ну и демон с ней", — думала я, понимая, что сейчас важнее совсем другое. А именно — пришедшее извне понимание того, что теперь я могу, не таясь, пользоваться магией, заставляло, по меньшей мере, доводить до кипения мой мозг. Этот вопрос занимал меня и днем, и ночью, даже во снах я видела какие-то неясные картинки о полном крахе Ковена и ощущала абсолютную уверенность в своей недосягаемости, по крайней мере, для магов.

Второй вопрос, не менее важный, заключался в странном рисунке (хотя нет, скорее символе) у меня на груди. Когда он появился, я тоже никак не могла вспомнить.

Смазанная тень, промелькнувшая в нескольких шагах, на какое-то время заставила отвлечься от своих размышлений.

"Нет, он просто невыносим"! — раздражение, на следующего за мной по пятам дроу, не уходило. Его преследования задерживали меня, а это было важно. Почему? Просто я это знала.

Внезапно остановившись, тень приняла уже четкие очертания наследника Тикуэля. Черные, когда-то шелковые, волосы сейчас находились в жутком беспорядке и были покрыты слоем пыли. То же самое можно было сказать и о его одежде. Местами порванная и перепачканная, сейчас она напоминала лохмотья, висевшие на нем беспорядочной массой...

Втянув глубоко воздух, он повернул голову в мою сторону.

"Неужели почуял"? — я забавлялась. Но нет, всмотревшись в пустую равнину и в не большую корягу, на которой я, собственно, и сидела, он повернулся и устремился в обратную сторону.

"Правильно, здесь ты никого не найдешь. Возвращайся домой", — послала ментальный приказ я. Не смотря на приличное расстояние, которое он сумел преодолеть, я увидела, как Миануэль внезапно остановился. По его телу прошла дрожь, но спустя всего мгновение, темный продолжил указанный ему маршрут.

Когда его размытая тень совсем скрылась из виду, я сняла полог невидимости. Довольно улыбнувшись, направилась в противоположную сторону.

Не сворачивая со своего пути, я приближалась к намеченной цели, по пути развлекаясь вопросами. А их было много...

Не так давно я поняла, что совсем не нуждаюсь в привычной для себя пище. Это произошло случайно: не задумываясь, я остановилась и засмотрелась на крестьянку, не понятно чем привлекшую мое внимание. Обычная человеческая женщина пасла небольшое стадо коз. Ничего знакомого в чертах ее лица не было... И только через некоторое время поняла, что неосознанно тяну из нее энергию. Сообразив, что это может мне дать, дальше я уже на ходу стала выкачивать энергию из всех, кто попадался мне в пути. Животные, люди, нелюди... Они не умирали, просто становились слабее... Это было интересно и весьма облегчало мне жизнь. Меня очень занимал вопрос, почему я раньше не слышала о подобном?

Мои силы также значительно возросли. Притом, не только магические, но и физические. Сравнивая себя с давним, еще по Академии, знакомым-экспериментатором, я увеличивала скорость, не спала по несколько суток, поднимала тяжелые камни. Появилось столько всего интересного! Иногда хотелось остановиться, прекратить это сумасшедшее передвижение и спокойно изучить свои новые способности, но каждый раз что-то мне подсказывало — еще не время. Потом...

Ашана теперь часто являлась ко мне. Не во снах, нет! Словно живая, прекрасная женщина то присаживалась на коротких остановках к разведенному мной костру, то гладила мои волосы, напоминая, что уже пора проснуться, то просто неслышно скользила рядом. Мы практически не разговаривали, но мне было приятно ее присутствие. Когда она была рядом, я ощущала необыкновенное спокойствие, стоило только посмотреть в ее глубокие фиалковые глаза. Думать в такие минуты вообще не хотелось.

Я торопилась.

И только раз сердце сдавила щемящая боль. Нет, это не было похоже на предупреждающую об опасности реакцию, которая не раз появлялась у меня, после возникновения странного рисунка у меня на груди. Что-то другое... Я никак не могла вспомнить нечто важное. Боль усиливалась. Внезапно охватившее беспокойство — возросло. Я должна была вспомнить. Присев на землю и закрыв глаза, я постаралась выровнять дыхание и сконцентрироваться.

Я что-то упустила... Что-то важное... Ускользающее воспоминание было где-то на поверхности...

И словно яркая вспышка во тьме! Черные, словно ночь, печальные глаза с грустью смотрели на меня, и казалось, о чем-то вопрошали. Задышав глубже и пытаясь притормозить бешеный ритм сердца, я непонимающе уставилась на раскинувшуюся передо мной пустыню. На какое-то мгновение, стало ужасно страшно.

"Каролина"! — мелодичный голос, раздавшийся у меня в голове, на мгновение отвлек меня. Отвлек от... Не помню...

Ашана присела около меня и, обняв за плечи, улыбнулась.

"Все хорошо"?

"Да, но...".

"Смотри, какая красота"! — женщина подняла радостный взгляд к небу. Последовав ее примеру, я замерла. Восхищение и ужас так плотно переплелись в моем сознании, что определить преобладающее чувство я так и не смогла.

В полыхающих закатных красках по небу скользили изящные черные тени. Садившееся солнце слепило глаза, тем самым подчеркивая их силуэты. Мощные крылья демонов, мягко шурша, ритмично поднимались и опускались. Их было много, более нескольких сотен. Описав над нами широкий круг, они стали выстраивать какие-то фигуры. Отблески заходящего солнца мерцали на их темных телах, добавляя ощущение нереальности от всего происходящего. Их полет напоминал то ли танец, то ли боевое построение, но выглядело это необыкновенно красиво...

Алекс.

Я чувствовал, как стремительно начало утекать время. С каждым днем его оставалось все меньше и меньше. Моя метка стала уже не просто теплой, порой мне начинало казаться, что еще немного — и она попросту вспыхнет и превратит меня в пепел. Она жгла огнем мое тело, благодаря чему повысилась чувствительность, не только физическая, но и ментальная. Я чувствовал Каролину. Она была где-то рядом, но каждый раз надеясь увидеть ее хрупкую фигурку за очередным холмом, я жестоко разочаровывался. Всего ночь полета отделяла меня от пустыни.

Вся дорога от Сумрачной долины казалась мне размытым пятном. Мышцы от напряжения иногда просто дубели. Преодолевая ночью расстояния летучей мышью, что существенно ускоряло передвижение, днем я тоже практически не останавливался, перемещаясь в обычной для себя ипостаси либо через порталы.

Эта сумасшедшая гонка отнимала много сил. Мне нужна была кровь. Но, как назло, за последние два дня я не встретил, ни одного живого существа. Всего ночь отделяла меня от цели, и я понимал, что нужно срочно восполнить свои силы, потом на это попросту не останется времени.

Активировав поисковый аркан, я исследовал близлежащую территорию, стараясь найти хоть кого-нибудь. Легкое покалывание на кончиках пальцев дало знать о чьем-то близком присутствии. "Наконец", — апатично подумал я. Сейчас не было охотничьего азарта, да и, если бы не сложившаяся ситуация, я вполне смог бы протянуть еще пару дней без еды, но... Принцип меньшего зла. По-другому сейчас попросту было нельзя.

Каково же было мое удивление и разочарование, когда вместо предполагаемой пищи я нос к носу столкнулся с Миануэлем.

— Что ты здесь делаешь? — по слогам сухо поинтересовался я. Глаза дроу сейчас напоминали два темных омута. Еле сдерживая накопившуюся в себе злость, он процедил сквозь зубы:

— Я думал, у тебя более крепкое здоровье. Ох, не доведет тебя маразм до добра!

— Я, кажется, задал вопрос, — дроу нервно дернулся, пытаясь отойти от меня и одновременно отвести глаза в сторону. Но моя рука, сдавившая его плечо, держала лучше железных тисков.

— Да отпусти же! — медленно разжав пальцы, я продолжал внимательно наблюдать за другом. Он был истощен. Темные круги залегли под бегающими глазами. Его хаотичное метание вокруг меня выдавало сильное волнение.

— Я исполняю данное тебе обещание! — наконец не выдержав и резко остановившись передо мной, выкрикнул он мне в лицо.

Устало опустившись на землю и закрыв на какое-то мгновение глаза, я постарался взять себя в руки. Не получалось... "Это же надо быть таким идиотом"! Я принялся рассматривать окружающую нас местность. Голая равнина. Сухая земля, местами треснувшая, не могла дать жизнь ни одному деревцу. Лишь небольшие сухие кусты чуть скрашивали унылый пейзаж. Потихоньку я начинал звереть...

— С тобой связывался отец? — дроу отвел глаза и ответил:

— Нет.

— Ты получил мои послания? За неделю их было более десяти...

— Нет, — совсем тихо.

— Ты понимаешь, к чему я сейчас клоню?

— Нет... — словно легкое дуновение ветерка.

— Лжешь! — солнце ярко светило. С тех пор, как я смог переносить его палящий зной, я часто наслаждался этими минутами. Сейчас же, оно нещадно слепило глаза, вызывая сильное раздражение. Глубокий, бесполезный вздох...

— Ну что ж, я рад нашей встрече и готов повторить все вновь, но уже лично. Неоднократно пытаясь связаться с тобой, я снимал с тебя все обязательства относительно моей просьбы. Также пытался предупредить о возможной опасности... О, не стоит так на меня смотреть! Зная твой характер, я понимаю, что для тебя это пустой звук, но не советую сильно обольщаться. Говоря об опасности, я имел в виду не тебя. Своим вмешательством ты ставишь под угрозу мою цель и возможно спасение некой взбалмошной леди, понадеявшуюся, весьма опрометчиво кстати говоря, лишь на себя.

— Да как ты...

— Пока спокойно. Но могу громко и матерно! Ты сейчас только мешаешь. Мне жаль, но ты действительно должен уйти.

— Я сам в состоянии решать... — Молниеносное движение и я уже стоял позади дроу. Крепко прижавшись к его спине, я обхватил одной рукой его поперек талии, тем самым, мешая отодвинуться, а второй резко схватил за подбородок и, чуть отклонив его голову, глухо сказал:

— Мне не нужна еще и твоя смерть. Прости... — Кровь Миануэля оказалась терпкой, с оттенком горечи... Вскоре дроу прекратил вырываться, его тело обмякло. Оторвавшись от его шеи, я аккуратно опустил его на землю и открыл портал до ближайшего человеческого поселка возле Тикуэля. На большее, к сожалению, силы я расходовать не мог. Ментально связавшись с Гиндариэллом, я объяснил, где он сможет забрать сына. Далее, не смотря в бледное лицо друга, я отправил его через портал. Дождавшись пока черная арка окончательно раствориться в воздухе, я поднял глаза к небу и улыбнулся. Солнце затянуло грозовыми тучами. Близилась буря... Уже не нужно было ждать ночи. Перекинувшись в летучую мышь, я направился в сторону пустыни.

Глава 26

Уныло окинув взглядом местность, я уже в который раз активировал поисковый портал. Ничего... Словно, кроме белых песчинок под ногами вокруг меня ничего и никого не было. Ни изменений в магическом поле, ни малейшего движения вокруг. Время остановило свой бег. Солнце нещадно светило в небесно голубом небе, плавя своим жаром не только землю, но и, казалось, сам воздух. От осознания упадка своих сил и все возрастающей слабости хотелось, по меньшей мере, разорвать собственными руками создателей за такую злую шутку над вампирами. И хоть я не был древним, но на солнце находиться мог уже довольно-таки давно, привычно считая себя достаточно сильным, чтобы не обращать внимания на этот досадный факт. Ан нет! В этой проклятой пустыне все с самого начало пошло не так! Сначала Миануэль... потом я перестал чувствовать Каролину, а теперь еще и это. Солнце палило так, что я стал сомневаться в своих возможностях появляться при свете дня, и очень некстати начали вспоминаться первые годы, когда я смог выходить не только ночью. Не защищенные одеждой участки кожи ощутимо покалывало, иногда они краснели и покрывались небольшими волдырями. Тело теряло обычную скорость и ловкость, становясь тяжелым и каким-то вялым. Жажда возросла... Это было плохо. Очень плохо. Использовать магический резерв, чтобы хоть как-то защитить себя от палящих лучей, не представлялось возможным. Несмотря на отсутствие живых существ, опасность я чувствовал все так же отчетливо, поэтому расходовать силы на это было бы глупо.

С нетерпением недавно обращенного я ждал уже третьего заката в пустыне. Наконец, огромный солнечный диск лениво стал опускаться, окрашивая горизонт в ярко-алые тона.

Они появились внезапно. Ни шелеста крыльев, ни колебания воздуха... Тени... В абсолютной тишине, заслонив небо своими телами, словно огромная туча, повисли надо мной.

Моя слабость сыграла со мной злую шутку. Не успев накинуть на себя защитный купол, я понял, в какую ловушку попал.

Сумрачные демоны не опускались на землю. Резко пикируя вниз, почти сразу же взмывали вверх. Огромные челюсти щелкали в опасной близости от лица, рук, ног, стараясь оторвать кусок. Застав врасплох, они лишили меня возможности нормально защищаться магически. Все что мне оставалось — это полагаться на физическую силу, да на редкие ударные волны, когда твари ненадолго замешкавшись, зависали в воздухе.

С каждым ударом, руки поднимались все медленней, накатившая ужасная усталость мешала сконцентрироваться, из-за чего резкие атаки демонов все чаще становились удачными. Я чувствовал разлившуюся в воздухе огромную силу, по своей природе абсолютно чуждую магии Хортборга, но в пылу сражения разобрать, что же это такое, не предоставлялось возможным. Минуты казались часами, я чувствовал скорое приближение неминуемой смерти, но по-прежнему ничего не мог сделать.

Очередная тварь оказалась проворней меня. Правую руку обожгло огнем. Резко развернувшись к нападающему, я, метнувшись вперед, вцепился в нее зубами. Мощные крылья, ударив по воздуху, внезапно сомкнулись за мной, опутывая в кокон. Не разжимая зубов и задрав голову вверх, я встретился с налитыми кровью глазами демона. Безумная радость и торжество, читаемые в них, заставилась меня одним движением переломать шею своему противнику. Кожистые крылья опали. Откинув тело демона, я стремительно метнулся в сторону. И вовремя: на то место, где я только что стоял, устремился добрый десяток этих тварей. Но долго увиливать я не мог. И практически в следующий миг мне это доказали.

В воздухе уже давно витал металлический запах крови. Сцепившись с очередным противником, я чуть замешкался и пропустил нападение сзади. За ним последовали острые вспышки боли по всему телу. Не разбирая вокруг себя практически ничего, я просто вертелся, как заведенный, стараясь уже не выжить, но нанести как можно больше потерь в стане врага. Но их было слишком много. Клюв очередного демона врезался мне в висок. Падая, я заметил отсутствие у себя левой руки. В голове пронеслась совершенно нелепая мысль о том, что на регенерацию может уйти месяц... Затем темнота поглотила все.

Голова гудела нещадно. Левую руку словно опалило огнем, от пронзающей боли хотелось орать. Тело не слушалось, даже глаза, несмотря на приложенные неимоверные усилия, не открывались. Странные чавкающие звуки... Совсем как в детстве. "Интересно, а что стало с собакой деда Остаха"?

Что-то мокрое упало мне на лицо. Идеальный слух начал улавливать появившиеся новые звуки. Чавканье прекратилось. Тяжелые капли уже беспрерывно падали с неба, даря долгожданное облегчение. Боль еще не прошла, но, как-то затаившись, превратилась в тупой раздражающий комок. С этим можно было жить — вампирская регенерация медленно, но уже взялась за мое восстановление. С трудом поднялся и открыл глаза... Чтобы вновь их закрыть. На какое-то мгновение мне показалось, что я сошел с ума. Мне стало страшно. Так, как никогда ранее. Ни при нападении Ковена на Долину, ни перед моим восхождением на Темный трон, когда я воевал с Лоссархом, так жутко не было никогда... Неправильность увиденного выворачивала наизнанку. Мысли хаотично кружились от нереальности всего происходящего. Открывшаяся мне картина въедалась в мозг и заставляла сжиматься сердце. Я видел многое, но это я забыть не смогу никогда.

Каролина стояла ко мне вполоборота. Ее хрупкая фигурка медленно покачивалась из стороны в сторону. Она пристально смотрела в глаза очередному демону. Предыдущие уже лежали позади ее... Молниеносное движение слишком белых, почти прозрачных рук с болезненно тонкими кистями — и очередная тварь падает к ее ногам. Не останавливаясь, девушка переступила через еще теплое тело и направилась к следующему... Дети ночи, опустившись на землю, послушно застыли перед ней, ожидая смерти. Словно загипнотизированные, они не проявляли ни малейшего беспокойства или агрессии. Пятый, шестой... Каролина, не останавливаясь, продолжала уничтожать каждого из приговоренной шеренги. Голыми руками, не используя даже толики боевой магии! Ее огненно-красные волосы поднимал ветер, усиливающийся с каждой минутой. Вскоре эти языки пламени танцующе обхватили почти полностью фигуру девушки, будто бы живя отдельно от хозяйки своей собственной жизнью. Это завораживало...

Вампира, даже относительно молодого, крайне тяжело напугать чьими-то смертями. Но даже Древний застыл бы от почти полной материализации темной богини...

Ашана стояла позади Каролины. Высокая, стройная женщина с иссиня-черными волосами, спускающимися до самых пят. Все ее обнаженное тело было покрыто вязью символов и рун на Верховном языке. Тонкие линии и завитки плавно перетекали друг в друга, мерцая, как усеянное звездами ночное небо. Возвышаясь над Каролиной, богиня не отрывала взгляда от своих детей и улыбалась. Ее руки умелого воина, четко и резко хватали воздух, задерживаясь на какое-то мгновение, и, словно переламывая чью-то шею, немного поворачивались, после чего снова вздымались вверх. Каролина, как марионетка, в точности повторяла все ее движения. Вот только шеи она ломала из плоти и крови!

Еле капающий дождь превратился в ливень, водяной стеной отделяя меня от Каролины и мешая зрению. Тошнота подступила к горлу. Опустив голову, я пытался выровнять дыхание. Голова кружилась от сильной потери крови. Мыслей никаких не было. Лишь тупая боль.

Разрыхленный песок, смешанный с кровью, вызывал отвращение. Внезапный протяжный свист заставил меня вновь посмотреть в сторону девушки и богини. Ашана смотрела мне прямо в глаза. Ее тонкие брови были слегка приподняты, как бы в легком недоумении. Наклонив голову набок, она обвила руками шею Каролины и улыбнулась. Сквозь алые губы виднелись маленькие клыки.

— Нет! — Мой крик привлек внимание Каролины. Оторвавшись, наконец, от своего занятия, она посмотрела на меня. Минуты утекали как вода, а мы втроем все продолжали смотреть друг на друга. Ашана на меня, я на Каролину, а она... Глаза девушки были двумя черными колодцами. Словно сам Хаос выглядывал из них. Скорей всего, сейчас она никого не видела и ничего не понимала.

— Пожалуйста... — прошептал я, переводя взгляд на богиню. Она медленно опустила шею Каролины. Низкий, женский голос, словно гром, прорвался сквозь шум дождя:

— Ты должен уйти!

— Оставь ее.

— Не могу. Она мой проводник. Я не собираюсь лишаться такого шанса. Тебя впечатлило мое маленькое представление? — и, не дожидаясь ответа, богиня продолжила. — Она сейчас не здесь и тебя не помнит. Поверь, одно твое неверное движение и ... Ты видел, на что она способна. Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы. — Мгновение — и Ашана растворилась в воздухе. Каролина вздрогнув, и даже не посмотрев в мою сторону, развернулась и пошла.

— Каролина! — воздух острыми толчками боли вырывался из легких. — Каролина! — она не обернулась. Призвав всю свою силу воли и стиснув зубы, я пошел за ней. Но нанесенные демонами раны все еще не затянулись. Охватившая меня во время сражения слабость не проходила.

"Слишком медленно"!

Хрупкий силуэт все быстрее и быстрее удалялся от меня. Я продолжал идти. Шаг, еще один и еще... Дождь постепенно стихал... Силуэт девушки превратился в маленькую точку вдалеке. Выглянуло солнце. "Неужто прошла еще одна ночь"? Яркий свет вновь заставлял слезиться глаза. Оставшейся здоровой рукой я вытер вытекшую из них кровь, а когда вновь посмотрел вперед, увидел только раскинувшуюся вокруг меня пустыню.

— Каролина! — раздавшийся хрип заставил меня резко обернуться в поисках кричащего. И только спустя минуту понял, что просто не узнал собственного голоса...

Яркая вспышка ослепила, вынуждая прикрыть глаза и наклонить голову. Через какое-то время, подняв воспалившиеся глаза к небу, я увидел ненавистный солнечный диск, окрашенный ярко-алым, словно в кровь. "Красное затмение", — сжав кулак и сцепив зубы, чтобы не завыть от боли, я прибавил ходу.

Каролина

Непонимающе осмотревшись вокруг себя, я попыталась вспомнить, как здесь оказалась.

Пески, пески, сплошные пески и ничего больше. Солнце ярко светило. Было жарко. Подняв глаза к небу, я невольно ахнула: кроваво алый диск окрашивал небо в различные оттенки пурпурного; пушистые розово-белые облачка неспешно плыли по нему, создавая ощущение нереальности и искусственности от всего происходящего. Ранее ничего подобного мне не доводилось видеть.

"Где я"?

— Каролина, — резко обернувшись на голос, я застыла в недоумении и охватившем меня страхе. Передо мной стоял мужчина, черты лица которого были смутно знакомыми. Цепкие, мудрые глаза, каштановые волосы, эта фигура... "Где же я уже видела его"?

От мужчины веяло ненормально огромной силой. Ее присутствие я ощущала в покалываниях воздуха на своем дрожащем теле и даже в своем сознании. Казалось: еще немного — и чужая воля полностью захватит меня, заставляя подчиняться и преклоняться перед этим властным взглядом.

— Дитя, что ты здесь делаешь? — чарующе мягкий голос вопрошал с досадой и сожалением. Я растерялась. Глаза расплавленного золота гипнотизировали, с каждым мгновением все больше лишая возможности трезво мыслить. Захотелось зажмуриться и провалиться сквозь землю. Или хотя бы раскрыть глаза и понять, что все это нереально. Но губы уже сами шептали ответ:

— Я не знаю...

— Мне очень жаль тебя. Но сестра всегда славилась способностью к обману и заблуждению. Богиня лжи... богиня ночи... — к горлу подкатил предательский комок. Произнести что-либо не было никаких сил. Мужчина, протянув ко мне руку, произнес:

— Пойдем со мной, — раздавшийся в голове отчаянный женский крик и кольнувшая на груди метка, заставили меня резко отшатнуться. Удивленно взметнулись брови на невероятно красивом лице. Появилось желание пасть ниц и молить о прощении. Но я упорно продолжала стоять, хотя и не было уже сил сдвинуться с места.

— Даже так... — улыбнувшись, протянул он. — Дитя, ты так забавна.

— Что вам нужно? — эти три слова дались с таким трудом, что моментально навалившаяся усталость чуть не швырнула меня на землю. Но вновь, не смотря на это, я продолжала стоять.

— Думаю то же, что и тебе, — мужчина улыбнулся, а у меня перехватило дыхание, от смешанного чувства восхищения и страха. "Как он божественно прекрасен"! — пронеслось в голове и тут же от внезапно пришедшего осознания потемнело в глазах.

— Я не могу допустить уничтожения Хортборга. Предполагаю, ты бы тоже этого не хотела, — меня уже трясло, словно в лихорадке. Спина покрылась холодным потом.

— Дитя, я не виню тебя ни в чем. Ашана, обманув, хотела вырваться из Хаоса и уничтожить этот мир. Тебя ввели в заблуждение. Но теперь все будет хорошо. Мы ведь не допустим уничтожение всего живого?

— Не допустим, — послушно проговорила я, еще не до конца понимая все происходящее.

— Дай свою руку.

— Нет! — внезапно слетевшее оцепенение, позволило резко тряхнуть головой и отступить еще на шаг назад. Голос окреп.

— Нет! — повторила я.

— Каролина, ты погибель всего Хортборга.

— Нет!

— Глупая человечка, существующие в своем мире создатели не могут лгать...

— Нет! Нет! Нет! — сдавив руками виски, я продолжала кричать. Зажмурив глаза и пытаясь внушить себе, что все это обман зрения, все нереально, в конце концов, просто помешательство, но не более. Я здесь ОДНА! Никого, кроме меня здесь нет!

Тяжелая рука опустилась мне на плечо — я в ужасе замерла. Почувствовав на своем лице чужое дыхание, я вздрогнула и открыла глаза.

— С самого своего рождения ты несешь смерть. В тебе сила богини ночи. Все, с чем ты соприкасаешься, умирает.

— Неправда, — голос дрожал.

— Смотри, — ярко-желтые глаза были совсем близко. Они засасывали все глубже и глубже. Мгновение — и я перестала ощущать свое тело, будто превратившись в призрака. Яркая вспышка — и я очутилась в небольшом чистеньком доме. Белоснежная скатерть на столе, натертый до блеска деревянный пол. На небольших дощечках, приделанных к стенкам дома, очень аккуратно расставлены глиняные горшки и деревянная посуда. Сундук в углу. Не пыльный.

"Где я"? Ощущая себя невесомой, оглядываюсь. Комната пуста. Но вот, слух уловил где-то рядом какие-то всхлипы. Направляюсь к дверному проему, по всей видимости, ведущему в смежную комнату. Замираю.

Возле окна стоит небольшая кровать. Белые простыни испачканы в крови. На них лежит молодая женщина. "Красивая", — невольно проноситься в голове. Хрупкие, практически кукольные, черты лица в обрамлении темно-рыжих, вьющихся локонов. Восковая бледность. У ее постели, стоя на коленях и держа женщину за руку, задыхается от рыданий мальчик лет восьми-десяти.

Начинают дрожать руки. Я не хочу находиться здесь, но какая-то сила продолжает удерживать.

Внимание привлекает движение в стороне. Повернувшись, замечаю еще достаточно молодого мужчину. В его насыщенно зеленых глазах плещется такая боль, что начинает щемить сердце. "Но ведь я их не знаю... Не знаю, что случилось... Не"... Раздавшийся детский плач заставляет вздрогнуть всех, находящихся в комнате.

— Будь ты проклята! — практически крик, с болью, сквозь зубы... Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда доносится плач и куда так ненавидяще смотрит мужчина.

Сердце пропустило удар, второй и замерло. Горло сжало до боли. Пропали все мысли, желания, все... Осталась пустота.

Все закружилось перед глазами, и вновь я вижу перед собой расплавленное золото. Еще мгновение — и снова вспышка. На этот раз меня вышвыривает на пустынную улицу какой-то деревни. Нога болит как от настоящего удара. Поднимаюсь и понимаю, что на этот раз я присутствую в этом незнакомом месте вполне реально. Я ощущаю свое тело, на меня даже обратил внимание упитанный черный кот, который неспешно прошел мимо и потерся о мои ноги.

Руки дрожат, я с жадностью глотаю воздух, но продолжаю задыхаться. Внезапно я слышу приближающиеся детские крики. По пыльной дорожке прямо на меня бежит маленькая рыжеволосая девочка. Ее щечки мокры от слез и перепачканы в грязи. Впрочем, как и ее некогда белая рубашка. Коленки сбиты в кровь, в руках тряпичная кукла. В глазах плещется животный страх. Пробегая мимо меня, девочка цепляется ногой за небольшой булыжник и с тихим вскриком падает на землю. Я очень хочу помочь ей, но меня что-то держит, не давая возможности сделать и шаг.

Детские голоса становятся громче, я поворачиваю голову и вижу бегущих детей лет шести-восьми. Их много. Около десяти. И у всех в руках тонкие прутики ивы. С улюлюканьем и криками они приближаются к рыжеволосой девочке и, беря ее в круг, начинают методично наносить удары.

От бессилия и ужаса меня начинает бить озноб. Кажется, я начинаю чувствовать частое-частое биение маленького сердечка, которому сейчас очень страшно и больно. Но я НЕ МОГУ пошевелиться и просто продолжаю смотреть.

— Маленькая убийца! Маленькая убийца! — кричат дети, дергая ее за волосы и уже перестав сечь прутиками, возят маленькое тельце по пыльной земле.

— Проклятая! Ты никого больше не убьешь!

— Убийца! — Детские крики сливаются в один сплошной жужжащий рой. Поднявшийся ветер пронизывает резкими холодными порывами. От набежавших туч на глазах начинает темнеть.

— Маленькая убийца! — завывание собак, хлопанье хлипких деревянных дверей...

— Проклятая! — взволнованные окрики взрослых, гудение ветра, пробегающие разряды по воздуху. И вдруг все замирает. На бесконечно длинный и ужасный миг...

Протяжный, полный боли крик девочки, раздается одновременно с моим криком. Один — умоляя, взывая о помощи, второй — с ужасом, от осознания того, что сейчас произойдет. Потому что один из кричащих вспомнил, что должно произойти:

— Нееет!

Огромная волна огня слизывала все на своем пути. Никого не щадя, превращая все в пепел. Жар стоял неимоверный. Запах горелого мяса доводил до тошноты.

Наконец вернув своему телу подвижность, я упала на четвереньки, и меня вырвало. Было больно. Суставы выворачивало, я задыхалась. Но больнее всего было внутри. Эта боль разрывала на части, сводила с ума. Подняв взгляд, я встретилась с черными глазами, глубокими и темными, словно два бездонных омута... На бледных детских щеках больше не было слез...

* * *

Много маленьких песчинок. Кому-то могло показаться, что все они абсолютно одинаковы. Но я то знала, что не все... Если хорошенько присмотреться, то можно различить среди белых, одинаковой формы маленьких комочков, один черный... Всего один, но так разительно отличающийся!

"Много, много песчинок... Слишком много белых... А черные... Черные — портят общую картину, иногда цепляя за себя и раздражая взгляд. Кому вообще они нужны"?

Рука, перебирающая песок, коснулась чего-то холодного. "Сталь".

Небольшой изящный кинжал, с золотой ручкой и ярким рубином вставленный в крестовину, завораживал. "Красивый"...

"Мы ведь не допустим уничтожение всего живого"?

"Нет. Хортборгу не нужны черные песчинки"...

Метка богини кольнула в груди. Не обращая на это никакого внимания, я поднялась. "Осталось пройти совсем немного. До серых скал... А потом будет покой... Демон! Да закончатся когда-нибудь эти пески"?

Уж не знаю, услышали ли меня боги и направили по кратчайшему пути или же просто моему странствию, наконец, пришло логическое завершение, но через несколько часов вдалеке показались скалы. Небольшие, чем-то издали напоминающие неумело построенный детьми городок из камушков и булыжников, после чего наполовину разрушенный случайно зацепившейся за него маленькой ручкой. Вздохнув полной грудью, я ускорилась. Хотелось поскорей добраться до цели. К тому же я знала: нужно успеть до захода солнца — потом может стать поздно.

Пока приближалась к скалам, в памяти всплыли слова ужасной считалочки, которой в детстве меня пугали соседские дети:

"Раз, два, три.

Следующей будешь ты.

Четыре, пять, шесть

Тебя настигнет наша месть.

Семь, восемь, девять -

Мы страх и ужас будем сеять.

Десять... ну а потом

Заснешь ты вечным сном...".

"М... да. Засну, и не сомневайтесь", — мысли в голове перемешались. Отрывки из детства теперь с бешеной скоростью сменялись перед моими глазами. Вспомнилось мое "добровольное" купание в ледяной воде. Тогда была ранняя весна, почки еще не распустились на деревьях, но первая молоденькая травка уже пробивалась сквозь черную землю. Вот именно тогда мои одногодки и ребята чуть постарше "предложили" мне искупаться. Не знаю, сколько я простояла в холодной воде, но выносил меня из нее уже постоянно недовольный отец. В тот вечер мне крепко досталось: "Шоб думала, девка, куда лезть". Стало жаль себя. Совесть, проснувшаяся, было, из-за содеянного, уступила место неконтролируемой злости и отчаянию. "За что"? Но уже в следующее мгновение я понимала "за что"... На глаза наворачивались слезы, и я становилась противной самой себе. "Я не должна была. Не должна! Наверное, можно было это как-нибудь контролировать"! — с отчаянием думала я, хоть и прекрасно понимала, что ничего бы я не смогла в те года сделать со своей силой. Даже Ковен ничего не смог.

И тут же я снова уходила в себя, думая о всяких мелочах. О том, что ноги болят, о том, что устала. "Почему-то не слышно пения птиц. Интересно, куда они подевались и есть ли они здесь вообще"?

Мысли путались, становилось все тяжелей передвигать ноги. Конечная цель моего пути вообще покрылась дымкой. Я знала, что мне надо дойти, а зачем и для чего... "Это уже не важно". Мою руку приятно холодил найденный кинжал.

* * *

Спиной ощущаю твердость холодного камня. Боль выворачивает конечности, разрывает на части голову, она настолько сильна, что невозможно даже пошевелиться. Я не кричу... Нет. На это просто не осталось сил. Воздух со свистом втягивается через раздутые ноздри... Зубы стиснуты, через сведенную судорогой глотку прорывается только сдавленный хрип... Хочется лишь одного. Умереть! Голова начинает кружиться от потери крови. Меня тошнит. Мой взгляд привлекает какой-то блеск. Всего мгновение — но я понимаю, что это кинжал с ручкой, цветом напоминающий расплавленное золото мужских глаз, уже послуживший мне и потом попросту выроненный из непослушных рук. И сколько еще ждать, неизвестно. Минуту, час, сутки... Я не знаю. Вдруг появляется он — хищник. Его лица я не вижу, замечаю лишь, что двигается он резко, движения рваные и немного смазанные... Вокруг нас ни души. Но я четко знаю, он должен сделать то, ради чего пришел. Он тот, кто принесет мне такое долгожданное освобождение. Иначе не останется практически никого. Весь мир изменится и в какую сторону, кто знает...

Алекс

Я слышу неровное биение ее сердца. Каждый его удар, словно подарок для меня. Она все еще жива... Пока жива.

В воздухе отчетливо чувствуется запах крови. Терпкий, но сейчас к нему примешался еще и привкус горечи.

"Больно"...

И я уже не знаю, кого сейчас имею в виду. Скорее, нас обоих. Все чувства смешались. Еще не видя Каролину из-за раскинувшихся скал передо мной, я чувствовал ее присутствие. Как угасающая свеча в кромешной тьме, она вела меня практически вслепую.

И вот, наконец, я увидел ее. Во рту пересохло. Остановившись на миг и прикрыв глаза, я стиснул зубы, чтобы не заорать.

Такая маленькая и осунувшаяся, лежа на небольшом плоском камне, она казалась ребенком. Тем наивным и храбрым, отзывчивым и добрым, тем, кто когда-то спас мне жизнь.

От истощения ее худоба казалась болезненной. Каролина истекала кровью.

Метнувшись к ней, я аккуратно дотронулся здоровой рукой до ее лица. Ресницы девушки вздрогнули и медленно приподнялись. В затуманенной зелени глаз было столько всего, что, казалось, сам мир не в состоянии передать всех чувств и эмоций, меняющихся с невероятной скоростью во взгляде этого хрупкого существа. Столько закатов и рассветов, столько бурь и ясных дней. Столько невысказанных слов...

— Алекс... — свое имя я смог прочесть только по движению ее губ.

— Карли, я здесь. Теперь все будет хорошо, — и снова то же странное выражение ее глаз. Зеленое и черное... Глаза в глаза. Больше не было сказано ни единого слова, да и не нужны были слова. Ни осталось никого. Только она и я...

Время утекало. Я чувствовал сильные колебания магического фона. Воздух трещал и гудел от пробегающих энергетических разрядов. Первый сотрясший землю толчок сбил меня с ног и заставил сконцентрироваться на своей цели. Мне предстояла самая тяжелая битва за все мое существование. Битва за ее жизнь.

Стараясь не смотреть, в такие дорогие для меня глаза, я перешел на магическое зрение и сейчас с ужасом наблюдал метку темной богини, обвившую сердце Каролины. В голове звучали слова сильфа: "Полностью сплетаясь с носителем, символ проклятия, словно паразит, всасывается в организм, и вырвать его можно только вместе с жизнью самого проводника".

Все эмоции ушли на задний план. Остался только холодный рассудок, который сейчас просчитывал абсолютно ненормальный план, придуманный мной еще в долине. Я выжидал.

Небо потемнело, практически так же, как и ночью, хотя я чувствовал: закат еще не наступил. Земля дрожала все ощутимей, и огромные куски камня, отрываясь от скал, уже ни раз, пролетали в опасной близости от нас. Но нужный момент еще не настал...

Гром стоял оглушительный, и уже было сложно сказать, что звучало сильней — небо или земля. Разбушевавшийся ветер поднимал тонны песка в воздух. Пришлось на какое-то мгновение отвлечься — Каролина могла задохнуться. Создав над нами небольшой защитный купол, я вновь начал следить за сдвигами магических потоков.

Треск. Словно была, наконец, переломана сухая ветка. Тело девушки выгнулось дугой. Ее крик... Все... Пора.

Наклоняясь к шее Каролины, я уже видел разворачивающуюся перед нами черную дыру. Хаос... Мои клыки вонзились в ее кожу. Ее кровь, моя...

Каролина кричала уже без остановки. Мне пришлось держать ее, чтобы она не навредила себе. Закрываясь и заглушая в себе эмоции, я старался не думать... Ее крик рвал меня на части и вскоре сформировался в одно единственное слово: "Убей"!

"Не думать! Не думать! Не думать"! — как заклинание, твердил я про себя.

Черная клякса продолжала разрастаться. Напряженно прислушиваясь к биению сердца девушки, отсчитывал его замедляющиеся удары и промежутки между ними.

"Еще немного"!

— Пощади! — ее голос сорвался. Я продолжал считать. Из дыры повеяло таким холодом и жутью, что дрожь охватила все тело.

"Мы успеем, успеем". И снова удары... Уже такие слабые, но еще не последние. Подняв взгляд на дыру, я увидел, как огромные кружащиеся в воздухе камни начинает затягивать внутрь. Столб песка, превратившись в живую колонну, изгибаясь, начинает крениться в сторону образовавшегося прорыва.

"Это конец", — пронеслось в голове. Опустив взгляд на Каролину, я посмотрел в сведенное судорогой лицо. "Неужели все, что она вынесла, напрасно"?

— Давай же! — неизвестно кому крикнул я. Ее сердце начало останавливаться.

— Давай! Еще чуть-чуть. — Удар... Удар... Впившись в ее губы, и заглушая крик, уцелевшей рукой я вырвал ее сердце...

ЭПИЛОГ

Эстрэлла был доволен. Сегодня выдалась на удивление удачная ночь. Одна эльфийка и несколько человеческих женщин. Чего можно было желать еще?

Брезгливо осматривая свой камзол, молодой вампир недовольно морщил нос.

"С эльфийкой, конечно же, пришлось немного повозиться. Неужели нельзя было сопротивляться стоя, ну, на худой конец, сидя? Зачем же по земле было кататься? И ведь знала, не могла не чувствовать, приближение костлявой. Так нет же, устроила непонятно что"!

Эстрэлла, наконец, закончил осмотр своей одежды и удовлетворенно улыбнувшись, решил немного прогуляться. До рассвета оставалось несколько часов. Так от чего же не воспользоваться отмеренным временем?

Город ему надоел, поэтому с легкостью прошмыгнув мимо не совсем трезвых стражников, которые как раз доигрывали очередную партию в карты, он направился к небольшому озеру, находящемуся не далеко от города в небольшой березовой роще.

Будучи еще человеком, Эстрэлла считал себя выдающимся художником. Выдающимся и не признанным... Его с детства завораживало все прекрасное. И не имело значения, был то дворец или же дикий сад. Он видел красоту во всем. Теперь научился ее ценить и в смерти...

Мысли молодого вампира неспешно текли: он размышлял о себе любимом, об ограниченности окружавших его людей, а затем и вампиров, которые не в состоянии были оценить его талант, о тяжелой судьбе гения, не понятого и одинокого.

"Мир так сложен", — думал он, смотря на опавшую листву под ногами.

"Скоро зима... Ох, обязательно нужно вернуться в Долину. Горы зимой — это что-то невозможное! Хотя, нет. Там по-прежнему чтят этого слишком правильного короля и этот Договор. Кому оно надо? Ни короля, ни договора я так никогда и не видел. Слова, одни слова. Это так утомляет"!

Эстрэлла ничего не почувствовал. Просто в какое-то мгновение его сбили с ног. Раздавшееся над самым его лицом рычание пустило неприятную волну дрожи по телу.

"Что за ..." — одернув сам себя, вампир с восхищением уставился на сидящую на нем девушку.

Огненно-рыжие волосы его восхитительного противника опускались практически до земли. Ее бледные руки сжимали его горло с невероятной для них силой. Из приоткрытых алых губ выглядывали аккуратные клыки.

"Еще совсем молодая", — улыбаясь от предвкушения, думал Эстрэлла. Ночь из просто удачной обещала перерасти в потрясающую. Стараясь не выдать в голосе охватившего его возбуждения, вампир протянул:

— Ну, здравствуй, малышка. Ты предпочитаешь грубость? — рык молодой вампирши его немного озадачил. Эстрэлла попытался освободиться, но с таким же успехом он мог пытаться разжать железные клещи, еще в свою человеческую бытность.

— Да что же... — его пронзила острая боль. Девушка, резко нагнувшись и оторвав кусок от его шеи, выплюнула его в сторону, после чего удовлетворенно улыбнулась. Ее губы были измазаны в крови. Его крови!

Эстрэлла запаниковал. Совсем недавно обращенный, он уже имел печальный опыт столкновения с высшими вампирами. Может, и сейчас он ошибся. Может, она не так молода, как ему недавно показалось.

— Что тебе надо? — прохрипел он. Девушка звонко засмеялась. Прижавшись к нему практически вплотную и наклонив немного голову набок, внимательно уставилась в глаза. Вампир застыл. Таких прекрасных глаз ему еще не доводилось видеть. Насыщенно темно-зеленого цвета, они с детской непосредственностью и интересом рассматривали его. Что-то в них было еще... Неправильное, как показалось Эстрэлле, но необыкновенно притягательное.

Девушка, тем временем, отвела свой взгляд и, наклонившись к его шее, лизнула кровоточащую рану. Закрыв глаза на мгновение, счастливо улыбнулась. Вампир молча, стараясь не шевелиться, наблюдал за ней. Что-то ему подсказывало: "Она опасна". Хотя и не мог понять, почему. Он не чувствовал сейчас ее агрессии. Она явно уже не собиралась его убивать. Но зачем тогда она напала на него и чего сейчас хочет? Эстрэлла не понимал.

Внезапно, уловив какой-то звук, вампир скосил взгляд в сторону. Метнувшаяся к нему смазанная тень, легкое дуновение ветерка — и уже в следующее мгновение Эстрэлла понял — его никто не держит. Медленно, стараясь не делать резких движений, он сел. От увиденного его глаза удивленно и широко распахнулись.

Высокий красивый мужчина. Еще молодой, это чувствовалось по уверенным и плавным движениям, но его густая шевелюра уже почти полностью была покрыта сединой. Вампир. Эстрэлла с интересом рассматривал его. Даже древние сохраняли изначальный цвет волос, а этот...

Медленно опустившись на колени перед загадочной незнакомкой, мужчина пытался поймать ее взгляд. Она же, обиженно поджав губки, вертела головой, не желая смотреть ему в глаза. Его рука с нежностью легла на ее щеку, мягко поворачивая ее головку. Девушка всхлипнула. Вздохнула. И в следующее мгновение, опять упрямо вскинув подбородок, топнула ножкой.

— Дай! — ее тоненький пальчик был направлен в сторону все еще сидевшего и ничего не понимающего Эстрэллы.

— Смотри, что у меня есть, — мужской голос звучал устало, хоть и было заметно, что говоривший вкладывает все силы, чтобы это не было понято. В следующий момент он достал из кармана своего потрепанного камзола деревянную фигурку дракона.

— О! — восхищенный возглас. Девушка молниеносно схватила его и начала рассматривать со всех сторон. Крутила, переворачивала... Казалось, в тот момент ее уже ничто другое не волновало.

Эстрэлла чувствовал, как все его тело превращается в натянутую тетиву, которая вот-вот лопнет. Напряжение било по нервам. Он чувствовал нарастающую опасность, но пока не мог понять, от кого она может исходить. Пока никто из этой парочки даже не смотрел на него, словно его здесь вообще не было. Да и ведут они себя вполне мирно... Тогда что же его так настораживает. Было что-то неправильное... Но что?

— Уже скоро, Мой? — девушка выжидательно смотрит на мужчину.

— Да, Ая. Уже скоро. Пойдем? — она, утвердительно кивая, протягивает ему руку.

Эстрэллу начал бить озноб. Его затрясло как в лихорадке. Непонятное поведение, странность незнакомцев, их бессмысленный разговор и чувство опасности, наконец, сформировались в четкое понимание. Вампир, медленно становясь на четвереньки и даже не пытаясь полностью подняться, принялся пятиться назад. Он чувствовал, что мужчина это заметил, но, то ли просто дал ему время, то ли старался не привлекать к этому внимание девушки. Пока он не реагировал. Но только пока...

Эстрэлла не успел добежать до города. Ничтожно малое расстояние отделяло его от городских стен. И в тот момент, когда у него был готов сорваться вздох облегчения, на его пути встал он. Спокойный и решительный, с определенной целью. Эстрэлла знал, что его цель — это он. Но молодой вампир попытался потянуть время, надеясь, что все еще можно было решить мирно.

— Я никому не скажу, — во рту пересохло. Облизнув сухие губы, Эстрэлла старался найти хоть малейшую возможность спастись.

— Я знаю, — ровный тон, абсолютно без эмоций.

— Послушай, ну чего ты хочешь? — Эстрэлла почти шептал, чтобы скрыть дрожь в голосе. Он чувствовал силу незнакомца, знал, что не выстоит один на один против него. Он знал, но не мог спокойно принять. Постепенно его начала охватывать злость. Очень кстати вспомнился выученный недавно Договор, который еще не так давно казался бесполезным.

— Да ты знаешь, что в Большом договоре, есть интересный пункт о твоем проступке? Знаешь? А знаешь, что клятва, данная Темному Королю, заставит тебя во всем признаться?

— Клятва? — незнакомец грустно улыбнулся. — А ты-то ее давал?

— Я — нет. Король исчез... Но я чувствую, что тебе давно уже перевалило за сотню. Ты не мог избежать ее.

— Ты ошибаешься. Во всем.

— Зачем тебе она? Послушай, она ведь неуправляема? По закону тебя ТАК будут убивать, что ты будешь мечтать о смерти! Разве она стоит того?

— Опять заблуждаешься, ничего мне не будет. — Эстрэлла замер. Да кто же он такой? Что себе позволяет? Обратить сумасшедшую — это же равносильно подписанному себе приговору! Слишком опасные они, слишком неконтролируемые.

О том, что вампирша не была сумасшедшей при обращении, Эстрэлла даже не думал. Такого в принципе не могло произойти.

— Ты так самоуверен, что готов нарушить закон?

— Готов.

— Почему? — незнакомец устало прикрыл глаза. Его начинал утомлять весь этот бесполезный разговор.

— Потому, что я — и есть закон.

* * *

Почти не касаясь рукой, я провел по ее вьющимся волосам. Каролина спала.

Еще какое-то время, понаблюдав за самым дорогим для меня существом, я аккуратно встал и тихо, стараясь ее не разбудить, направился к выходу из пещеры, в которой мы остановились на день. Она еще долго не сможет находиться под солнцем, которое раньше так любила...

Щурясь от яркого света, я развернулся лицом к входу нашего временного убежища и сел. Достал карту и, склонившись над ней, стал внимательно выискивать безопасные пути. Те пути, которыми уже давно не пользовались. Слишком часто в последнее время мы стали с кем-то сталкиваться. И, боясь кого-то не заметить, что в последнее время вполне могло случиться из-за моей усталости и все возрастающей с каждым днем активности со стороны Каролины, приходилось менять изначально выбранный маршрут.

Сначала эльфы. Они отменные знахари, их магия направлена на исцеление. Они должны помочь! Если же все-таки не справятся — обращусь к сильфам. Буду умолять, землю грызть буду, но своего добьюсь. И плевать, какую цену они попросят. Плевать... Если и они не смогут помочь с ее "заболеванием" — переверну весь Хортборг, но найду средство. Просто времени потребуется чуть больше...

"Так хочется, чтобы ты меня вспомнила! Чтобы, наконец, спала эта проклятая пелена безумия с твоих глаз"!

Прикрыв глаза, я снова и снова прокручивал в голове ее пробуждение. "На восстановление сердца ушло более двух суток. Мой яд справился, но... Эти два дня были самыми страшными за всю мою жизнь. Тогда я еще не знал, откроешь ли ты глаза... Каждая минута, каждый прожитый час в ожидании твоего пробуждения казались вечностью. Прижав тебя к себе, я тихо умирал.

Когда же ты открыла глаза, я понял — моя смерть откладывается. Нет, я не был помилован, просто казнь превратилась в пытку. Бесконечно медленную, высасывающую все жизненные силы...

Что-то пошло не так, я в чем-то просчитался... Из-за допущенной мной ужасной ошибки — ты потеряла себя.

Потом потянулись длинные ночи, изматывающие и страшные. Ты не признала меня. Словно дикий зверь, кусала, царапалась, рвала... Неоднократно пыталась сбежать... Стараясь показать, что я друг, что не представляю для тебя опасности, я завоевывал твое доверие. Принося еду, не посягая на твое личное пространство, охраняя днем твой сон... Наконец, как-то проснувшись, ты с интересом стала рассматривать меня. Затем, поднявшись, подошла и подергала за волосы. "Белые", — это было первое сказанное тобой слово с момента пробуждения...

Мое недоумение и растерянный вид, когда я увидел свои белоснежные волосы, бывшие когда-то иссиня черными, настолько тебя позабавил, что ты засмеялась. Этот смех стал началом нашего мирного существования. Больше ты не пыталась на меня напасть".

Раздавшийся тихий стон, заставил меня стремительно подняться и метнуться к девушке, только спустя минуту я успокоился. Все нормально. Просто кошмар.

Хмуря брови, ты перевернулась на другой бок и доверительно, будто делясь с кем-то секретом, прошептала: "Она выиграла".

Мне не нравились ее кошмары. Что она в них видела? Я не знал. Порой мне начинало казаться, что во снах ее рассудок становился абсолютно ясным и то, что она говорила, было какой-то загадкой, которую во что бы то ни стало мне нужно отгадать. Но фразы были разными. Она вообще очень часто разговаривала во сне. И уловить пока какую-то связь между ними у меня не получалось.

— Все хорошо, Ая, спи. Я рядом.

— Мой, — тихо прошептала она и умолкла. Я знал, она не проснется еще несколько часов. И искренне надеялся, что уже сегодня ее больше не посетят кошмары.

Услышав свое новое имя, я грустно улыбнулся. Его мне дала Каролина, впрочем, как и выбрала для себя свое. На старое девушка просто не реагировала.

В ту ночь все было так же, как и всегда. Еда, дорога, ее молчаливая заинтересованность в окружающем мире. Она вообще очень редко говорила. А если и начинала — это были не целые предложения, а просто отдельные слова, сопровождаемые жестикуляцией.

Поймав белку за хвост, она вопросительно посмотрела на меня.

— Малыш, отпусти ее. Нам надо идти, — она медленно опустила руку и разжала пальцы, провожая взглядом мгновенно пустившегося наутек зверька. Я ждал. Уже просто знал, что не заставлю ее поступить по-моему. Она сама должна была отвлечься от заинтересовавшего ее предмета и уж потом можно было повторить просьбу. Когда белка взобралась на дерево и стала стремительно подниматься вверх, Каролина развела руками: мол, убежала.

— Да малыш, она убежала к себе домой, — словно маленькому ребенку объяснял ей я. Помолчав немного, она вновь повторила тот же жест. Присев возле нее, и погладив по голове, я терпеливо продолжил объяснять:

— Там ее ждут. Там ее дом. Возможно там ее детки. Понимаешь? — она, утвердительно кивнув головой, ткнула в меня пальчиком.

— Нет, у меня нет деток, — непроизвольно мои губы тронула улыбка. Каролина снова ткнула мне в грудь пальцем. Затем сказала:

— Ты, — не понимая, что она хочет сказать, я лишь утвердительно кивнул головой, она повторила:

— Ты! — это уже повышая интонацию. Я занервничал. Когда я не мог ее понять, девушка начинала выходить из себя. Требовалось время, чтобы ее успокоить, а сейчас времени не было. Скоро рассвет. Применять силу и ее тянуть куда-то против воли не хотелось. Неизвестно, как она могла потом к этому отнестись.

— Мой?

— Кто, малыш? — она прижала ладонь к моей груди и повторила:

— Мой.

— Твой, твой.

— Мой, — счастливая улыбка на лице, но уже в следующее мгновение, меняющаяся на озадаченность:

— А я?

— А ты моя, — отрицательное движение головой.

— А я?

— Ты Каролина, — снова не то. Закатив глаза к небу, девушка, начала объяснять мне. Положив обратно ладошку мне на грудь, сказала:

— Мой, — я, внимательно смотря на нее, кивнул. Она же, убрав руку и прикоснувшись пальцем к себе, сказала:

— Ая, — и довольно улыбнулась. Мне захотелось заорать. Но в ответ я лишь улыбнулся, кивнул головой и прижал девушку к себе. Я знал — она продолжала улыбаться. Я же просто прятал от нее свои глаза.

Так у нас появились новые имена.

Каролина снова заворочалась во сне. Застонала.

— Шшш, все хорошо. Это просто сон, — ее рука с необыкновенной силой сжала мою, и я услышал ее четкий голос:

— Она выиграла!

— Кто, малыш? — резко сев, Каролина распахнула свои глаза. Мне показалось, или всего на мгновение они вновь стали черными, как сама ночь?

Нет, всего лишь показалось... Счастливая улыбка и тепло зеленых глаз.

— Мой, пора?

— Нет, еще день. Спи, сокровище, спи...