Про обещанную аудиенцию у здешнего правителя речи пока даже не заходило. Так и думал, что ждать придется гораздо дольше, чем сказали алхимику. Тревожила мысль, что надолго затягивается с этим только потому, что меня сейчас пытаются проверить какие-то спецслужбы. Осторожность опять переползла тонкую грань паранойи, и я едва держался, чтобы не сорваться и не сбежать в ставший привычным лес. Каждый вечер внимательно осматривал комнату, заглядывал под кровать, шарил руками под столешницей и подолгу, чуть-чуть отодвинув край шторы, вглядывался в окно, пытаясь заметить наблюдателей. Ничего так и не обнаружил, но это вовсе не значило, что их не было.
Слава богу, дозоров и патрулей около дома не прибавилось. Только это и успокаивало.
Вариант скрасить досуг вскоре все-таки появился, но меня он, увы, совершенно не устраивал. Ко мне повадились было ходить две служанки помоложе — то одна зайдет под каким-нибудь благовидным предлогом, то другая интересуется, не угодно ли что-нибудь господину. Весьма игриво при этом поглядывая. Но обеих я достаточно грубо отшил, даже не особенно терзаясь угрызениями совести — не хватало тут мне еще сомнительных похождений. Мало того, что раздеваться нельзя даже частично, так еще и обе они были, мягко говоря, не в моем вкусе. Одна — плотная деваха с глубоко посаженными крохотными глазками и приплюснутым носом, вторая — откровенно потасканного вида. Была то их личная инициатива или очередной элемент вежливости хозяев, но уж простите — не оценил.
Однажды, услышав неясный шум в коридоре, выглянул из комнаты и увидел, как двое слуг, пыхтя и приседая, проносят зеркало в человеческий рост. Ну как зеркало — тяжелую полированную пластину с каким-то покрытием. Не утерпел, выяснил, что несут они его в покои госпожи, и попросил потом доставить зеркало ко мне. Слуги пригорюнились, особенно пожилой, но отказать в просьбе, конечно, не могли. А я, надежно заперев дверь, узнал о себе много нового. Ведь до того познавал свою рожу лишь ощупью.
Например, когда я не без волнения осклабился во весь рот, оказалось — с зубами дело еще хуже, чем думалось. Не зря я так старательно их прятал, ох не зря... Начнем хотя бы с того, что они были черными. Нет, не гнилыми или с пятнами кариеса и зубного камня. А просто с угольно-черной эмалью, будто покрытые смолой. И блестят даже, как антрацит. Ну, для меня-то лично не страшно: не болят, грызут, как я убедился, исправно — значит, здоровые. А что черные — так ну и пусть. Кажется, где-то когда-то на Земле — и на Руси вроде в том числе — это даже считалось высшим шиком. Модники и модницы специально покрывали зубы то ли лаком, то ли сурьмой. Так что — нормально. Но вот как это выглядит... Что-то у аборигенов я такого не замечал. А то еще бы сбежал в ужасе.
И да, зубов действительно очень много. По примерным подсчетам — в два раза больше, чем должно быть. Мелкие, тоньше привычных и острые. Хорошо хоть, не в два ряда. И на том спасибо.
Зубная формула от нормальной тоже сильно отличалась. Клыки на каждой стороне челюсти — справа и слева, вверху и внизу — росли по две штуки вместе. В общем — восемь штук, как и предполагал. Заметно выдаются из ряда зубов — почти в два раза крупнее прочих. Та еще улыбочка, короче.
Скулы, как и показалось раньше, крупноватые, острые. Черты резкие, но в целом кое-где я бы назвал их даже изящными. Как ни парадоксально. Все портила, само собой, эта чернозубая пасть. И ороговевшие напластования на лице, как раз на скулах ближе к вискам...
Едва я начал аккуратно тыкать их пальцем, пытаясь повернуться к зеркалу в профиль, как дверные петли скрипнули. Морозец продрал по спине, и в тот же миг я очутился лицом к двери, по-звериному скрючив когтистые кисти. Я же закрывал на засов?!
— Так и знала... — со вздохом произнес старческий голос. В комнату, помедлив, нерешительно шагнула хозяйка дома.
Я встряхнул руками, сбрасывая звериное напряжение мышц. Нападать на старушку пока не стоило — сама идет на контакт. Если уж не ринулась прочь с диким криком, а вошла в комнату к страшному гостю.
Ну да, конечно, дверь я закрывал, но уж она-то явно в курсе, как попасть куда угодно в своем доме, будь там хоть четырежды заперто. Который десяток лет уж тут живет. Придурок я, наивный и доверчивый! Видел же, как бабка на меня косится...
Леди Агнеска, пока я смятенно цепенел, робко приблизилась еще на пару крохотных шажков. Явно обратила внимание на мои нечеловеческие когти, на хищную позу, но шла навстречу. Кремень, а не старушка!..
— Ты на меня не бросишься, — нагло заявила она, хоть голос и дрогнул. — В моем доме — не бросишься. Тебя тогда сразу поймают. Не успеешь уйти из города.
— Что да, то да, — вынужденно признался я.
— Я с первого дня поняла, что никакой ты не эльф, — продолжила леди Агнеска свой сеанс разоблачения. — Я долго живу. И эльфов один раз встречала. Не как мой сын. Ничего похожего, кроме глаз. Горят в тени они у тебя так же. И уши не такие. А... ты понимаешь меня?
— Понимаю. Пока. Я не так плохо знаю вашу... э-э, речь, — скованно отозвался я, опуская когтистые руки. Если кинуться на старуху, будет только хуже. Она должна была подстраховаться и рассказать кому-нибудь о своей догадке. Наверняка — тому пожилому слуге. И он, конечно, предупрежден, куда пошла хозяйка. Стоит в коридоре, скорее всего. Причем не один...
— За дверью Вуйчек, он все знает. С ним еще мужики. Им не говорила. Думают, что позвали кровать вынести, — ответила Агнеска на невысказанную мысль. Экая проницательность! Внутри поднялась глухая злоба.
— Опаска и ум, как при дворе... господаря, — едко процедил я. Не представляю, откуда вытащил это слово. Может, и по-русски сказал, но она поняла.
— Да и ты не глупец. — Старуха вернула любезность. — Так... в город не каждый дикий сможет. И не дикий тоже. Да еще и прожить тут столько...
— Но все же попался, — криво усмехнулся я. — Значит, не умнее других. Что тебе надо от меня? Стражу ты не позвала.
— До стражи дойдет, если что, — пообещала хозяйка. — А я просто хочу знать, что ты такое. И зачем тебе наш город. Кто ты, лесная черная тварь, которая отвела беду от моего дома? И не привела ли взамен новую? Кто ты, тварь с глазами эльфа?
Ох ты, какой пафос. А ведь специально попроще говорит, в отличие от сына. Чтобы лесной дикарь понял. И "черная тварь", очевидно, не в прямом или расистском смысле. А в том, что отродье Тьмы — именно с заглавной буквы. В интонации тут не ошибешься.
И дались ей эти глаза!..
— Не надо... Страх — не надо, — осторожно начал я. Ничего оригинальнее, чем "мы пришли с миром", в голову не лезло. Несмотря на всю неадекватность такого объяснения. Аргументов в пользу своей безобидности у меня никаких, зато черный оскал говорит лучше любых слов. И говорит об обратном.
От волнения растерял даже свои жалкие крохи словарного запаса. А нужно быть убедительным... Чертовски нужно!
— Я не принес с собою зла, — пришлось продолжить, с трудом собирая воедино рассыпавшиеся мысли. — Ничего не нужно. Ни от тебя, ни от сына — ничего. Только... ну, дом.
На этих словах хозяйка враз посуровела еще больше, я про себя грязно выругался и поспешил исправиться:
— Нет, не ваш дом! В вашем живу, пока другой не найду. На время, пока...
— От кого ты прячешься? И почему? — перебила меня Агнеска.
— От людей, — честно ответил я. — От всех. Меня все хотят схватить или убить. Я не знаю, почему. Не делал зла.
— Да ну, никогда не делал? Ты смотри-ка, прямо... во плоти. — Агнеска мрачно усмехнулась.
— Большого — не делал, — пожал плечами я. — Не такое, чтобы убить. И я... не живу давно. Э-э... Живу недавно. Мало. Мало помню. Месяца два или побольше.
— Что? — нахмурилась старуха.
— Помню, как... ну... проснулся в лесу, где большие деревья... Одежда эта, с собой больше ничего...
И я рассказал о своих первых шагах в новом мире. Как уж смог, еле-еле, косноязычно, но более-менее понятно. О мужиках с дубинами и ножами, о том, как спасся, рухнув в подвал. Как пролез в баню и как пришлось убегать потом. Как ел сырое мясо и как нахлебался ледяной мути в реке. Как мне проткнули грудь полосой блестящей стали... Выкладывал чистую правду, как на духу. Хоть на полиграфе проверяй.
Забыл лишь рассказать о косатке на паучьих лапах, о летучих борцах с нечистью и о том, что до "пробуждения" в лесу я жил в другом теле. И другом мире.
Учитывая богатый лексикон тролля, беседа сильно затянулась. Часа на полтора, а то и больше. Или это я просто так вымотался, судорожно подбирая слова и прикидывая, как бы не выболтать лишнего, не скатываясь в откровенное вранье. Хозяйка по мере разговора то мрачнела, то уходила в себя, хмурила седые брови, размышляя о чем-то мне неведомом. Наконец, когда я замолчал, напряженно пытаясь поймать ее взгляд и украдкой озираясь на дверь, задумчиво выдала:
— Говоришь, только в лесу память... пришла к тебе? А до этого и не жил как будто? Зубы тролля, глаза эльфа... Неужели ты?..
— Кто?.. — сипло выдохнул я. От того, что решит эта старая дама, сейчас зависело почти все. Как минимум — моя дальнейшая жизнь с кем-то еще, кроме членистоногого кита. Уже не говоря о том, что из города, случись чего, я могу и не выбраться вовсе...
— Ги-мо-ри, — по слогам повторила старуха, будто я должен знать, что это такое. Конечно же, не знал. И очень плохо — а ну как даже младенцы тут в курсе?
И я покачал головой. Бесполезно притворяться, что у меня есть хоть какое-то представление. Даже приблизительное.
— Гимори, — повторила Агнеска вновь, пристально глядя на мои когти. — Живое, которого не было.
Это еще что за загадки?! Мне сейчас вот совсем не до них!
Видно, почувствовав мое настроение, пожилая женщина сменила тему на более актуальную для нас обоих.
— Ты опасен для нашей семьи. Для моего дома, — напряженно, но твердо проговорила она.
Я сжал кулаки, царапая ладони. Вот оно, вот!.. Хоть бы уйти позволила...
— Но еще больше для нас опасен твой хозяин, — добила меня старуха. — Ты его, может, не чуешь. Но он будет тебя искать. И найдет.
Повисла тяжелая пауза. Я отчаянно прикидывал, что она имеет в виду, что за "хозяин" у меня внезапно нарисовался, за кого меня все-таки приняли, как она поступит... И что мне со всем этим делать.
Смогу ли справиться с несколькими крепкими мужиками? Ведь все же не человек, силы не занимать, есть когти, острые зубы... Но очень вряд ли.
— Я нужен городу, — прохрипел я наконец, хватаясь за последнюю возможность. Горло свело спазмом, я закашлялся.
— Да, нужен, — неожиданно подтвердила Агнеска. — Иначе я тебя бы сразу сдала страже. Они бы сами разобрались. Даже не стала бы разговаривать.
Какая суровая бабка! Страшная бабка.
— И на том спасибо, — злобно улыбнулся я, обнажая черные зубы. Старуха чуть заметно побледнела.
— Зимние хвори опасны. Зимние промыслы опасны. Болезни. Стужа. Раны. Не каждый доживет до весны. Особенно дети... — угрюмо продолжила женщина, сделав вид, что все нормально.
— А колдунов, какие лечат, у вас нет. Яцек говорил, — поддержал я.
— Он готовит настои от... Отвары делает из... хвои. Растирки. Не всегда они помогают. — Агнеска будто тянула время со своими ерундовыми перечислениями. Меня начало чуть заметно колотить. Ждет подхода патруля, что ли?
— Да-да, это не такое, как лечить... моей силой, — перебил я.
— Не такое, — поморщилась хозяйка. — Совсем не такое. А раньше было еще хуже. Яцек — отличный мастер. Но я не могу... Не должна. Нельзя, чтобы город потерял... Хоть даже он — живое, которого не было.
— Потерял кого?.. — опять недослышал я.
— Да тебя, кого. Колдуна, который лечит, — грустно пояснила старуха. — Чтобы дети не умирали. Как моя дочь...
— Дочь? — уцепившись за откровенность, я по возможности деликатно переспросил.
— Сестра Яцека, — вздохнула пани Агнеска. — Зимой. Давно. Он еще мальчиком был. Слегла и сгорела за четыре дня.
— Ясно... — пробормотал я. Действительно, теперь понятно, что у них за семейный сдвиг по поводу лекарей.
— Никому не скажу, кто ты, даже Яцеку. Ему не нужно знать, что привел не того. Из города тебя не выгонят, в... не сгноят, — заявила старая леди, видимо, желая меня успокоить. Честно говоря, помогло не очень.
— Я буду... давать пользу, — горячо заверил я женщину в ответ.
— Будешь, куда ты денешься, — ядовито подметила она. — Но в моем доме ты жить не будешь, лесная тварь.
— Мне обещали... свой дом, — сказал я. — Жду.
— И сколько ты его будешь ждать? — проворчала старуха. — Уж месяц у нас живешь. Я ни есть, ни спать не могу. И твой хозяин со дня на день... может.
— Не выгонишь же колдуна на улицу? — возмутился я. — Как другим... будешь говорить, почему? Скоро должны позвать... к вашему главному. Он даст дом. Не прогоняй. Недолго ждать.
— Да, люди не поймут... Потому пока тебе неделя сроку, — решилась Агнеска. — Дальше — сам уходи. Или я сдам страже.
Что-что, а угрожать она умеет. Притом что когтей у нее нет, а рот не набит мелкими черными клыками.
Но я получил отсрочку. И в определенном смысле — союзника, пусть и вынужденного. По крайней мере, она примерно осознает, кто я такой, и не стремится уничтожить меня во имя человечества. Надо выжать из ситуации по максимуму.
— Я хочу... э-э, просить, — заикнулся я, с трудом вспомнив слово. Тролль, видимо, в прежней жизни никого не просил, а сам брал, что захочет. — Хочу больше знать. Есть книги? О колдовстве, о таких, как я.
— А ты и впрямь наглец! — восхитилась пани Агнеска. — Книги о колдовстве! Их здесь кому попало не дают. Но... Опасного не вижу. У нас дома нет опасных книг. Пожалуй, могу поговорить с Яцеком, чтобы он принес тебе что-нибудь. Может, польза выйдет для лечения.
— Э... Хорошо, — выдавил я, так и не найдя в памяти слов благодарности.
— Ничего хорошего, — категорично отрезала старуха. — Это только для того, чтобы ты не выходил из дома. Выходить тебе нельзя. Даже не думай. Как тебя до сих пор не поймали — ума не приложу.
— Но мне надо... говорить с главным в городе, говорить, где буду жить! — обозлился я. — Как я туда попаду, если не выходить?
— То — другое дело, — махнула рукой женщина. — Но просто так выходить нельзя. Если схватят, если поймут, что ты не эльф... Худо будет моей семье. Что будет с тобой — сам должен знать.
— Да я уж... видел всякое, — кисло ответил я. — Если будут книги — не выйду. Но книги нужны. Очень.
— А ты... умеешь-то, гимори? — вдруг поинтересовалась Агнеска.
— Что умею? — пришлось переспросить в который раз.
— Да книги-то. Ну... закорючки в них. Смотреть, понимать, — чуть насмешливо протянула старуха.
Однако. Судя по тому, что я не узнал слово "читать", мои проблемы с обучением еще больше, чем кажутся. Идиот, почему сам не подумал, осилишь ли текст на чужом языке, если с трудом пару слов связываешь? Вот они, издержки всеобщей грамотности. Ведь размышлял уже об этом. Отлично знал, что за тело досталось, но подсознательно все равно ожидал, что элементарно читать-писать-считать оно, наверное, сумеет. Оправдывает меня только то, что мысли про книги всплывали спонтанно, всерьез не обдумывал. И, наверное, еще то, что сознание на тролльих мозгах пока не до конца прижилось. Кстати, любопытно, что про книги тролль слышал, а вот что с ними делают — нет.
