Дьявол Ее Величества. Осознание

Мы смотрели друг на друга, хотя уже давно изучили и манеру ведения боя, и психологический портрет, и даже просчитали модели поведения.

— Вызов брошен, Роуль, — напомнил я.

— Я знаю.

Мы еще немного помолчали.

— Стража, взять его.

Он все-таки решился.

Демоны явно пребывали в замешательстве, потому что реакции на приказ не последовало, хотя кого-нибудь другого мгновенно разодрали бы на части.

С одной стороны, это древняя, мудрая традиция, оставленная демонам от предков. Она есть во всех списках Заветов.

Но с другой — Роуль нарушил множество традиций, и никому не стало от этого хуже.

Один из стражей неуверенно двинулся вперед. Я подпустил его на длину вытянутой руки, убедился, что он и вправду собирается выполнить приказ (а ведь раньше и Повелителя, и отступника разодрали бы на мелкие кусочки, сожгли, а прах развеяли на ветру!), и небрежно швырнул сюрикен. Он прошел насквозь, демон протестующе и непонимающе смотрел на дыру в груди, а потом безвольной куклой осел на пол. Я небрежно отшвырнул труп. Терпеть не могу строить из себя кровожадного монстра, но иногда приходится...

— Ты осмелился выступить против Повелителя, — произнес бледный от вида крови Роуль (слабак — впрочем, я и сам старался не смотреть в сторону лужи), пытаясь придать голосу уверенность, которой у него не было. — Предатель!

— А ты — отступник, — спокойно произнес я. — Давай проверим, что хуже?..

Роуль усмехнулся, встал, прошелся по Залу, выгоняя из него Стражей... и неожиданно сиганул к дверям, закрыв себя защитными плетениями. Трус...

Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Рядом появилась полупрозрачная девушка. Просто появилась, будто бы соткавшись из воздуха... и света.

— Не так быстро, демон.

Фигура постепенно становилась материальнее, и я с немалым удивлением узнал несостоявшуюся убийцу из Срединного Мира.

Свистнул меч, девушка замахнулась, Роуль судорожно схватился за то место, где обычно висели ножны...

...но меч вырвался из ее рук, неожиданно полетев в совершенно другую сторону, а с ужасом понял, что не успею уклониться...

Глаза протестующе расширились, я вздохнул... и умер.

— отступление 18, почти не отступающее

Что странно, стража без особенных проблем пропустила Ииллу. Даже не задала ожидаемых вопросов: кто, откуда, зачем, насколько. Просто пропустили, будто бы и не заметив.

Где находится Зал, она не имела ни малейшего представления, но пойманная в коридоре служанка, как и предполагалось, знала почти все и почти обо всех. После небольшого сеанса гипноза она очень обстоятельно обо всем рассказала. И даже проводила. Если описания местной моды еще можно было терпеть (Иилла все-таки девушка, а мода всегда была чем-то совершенно особенным для любой ангелки), то выслушивать всех список всех любовниц Повелителя было выше ее сил.

К счастью, до Зала оказалось не так уж и далеко.

Внутри как раз шли семейные разборки двух демонов, причем один явно трусил и собирался попросту сбежать. Если бы не регалии Повелителя и отдаленная схожесть с портретом властного демона, висящим на стене, она бы не стала ему мешать.

Один удар... Всего один точный удар...

Какая-то странная сила вырвала меч из ее рук, Иилла на мгновение зажмурилась, опасаясь, что меч ее же и убьет.

Когда она рискнула открыть глаза, Зал был залит кровью. И вовсе она у демонов и не черная, — отстраненно подумала Иилла.

Потом посмотрела на самого демона... и завизжала.

...Повелитель поднялся с пола, деловито отряхнул брюки. Стража испарилась, как только он встал с трона. Встрявать в разборки Повелителя и Наследника — себе дороже...

Он позвал их снова. Стража появилась будто бы из-под земли, но наметаннный глаз, знающий, куда смотреть, заметил бы, как стены за колоннами на мгновение пропали, выпуская тренированных, а оттого по-прежнему невозмутимых, бойцов.

— Уберите тут, — с презрением приказал Повелитель, как будто бы это не он только что праздновал труса, пытаясь сбежать от собственного Наместника. Впрочем, звездочка больше не горела, она вообще непонятно куда делась, будто пеплом рассыпалась. Впрочем, все может быть...

Он неуверенно сжал сюрикен, висящий на шее. Сегодня ему повезло... Была ли в этом заслуга серебряной смерти?..

— И запихайте куда-нибудь эту идиотку.

Командир козырнул.

— Разрешите спросить?

— Спрашивай, — милостиво разрешил Повелитель, глядя, как стражи отскребают от пола остатки его Наместника.

— Можно ли стражам... хм... расслабиться?..

Командир многозначительно посмотрел на Ииллу. Ангелка сжалась, в красках представив себе перспективу. Что-то не блестело.

Повелитель задумался.

— Нет. Я займусь ей сам, позже.

— Есть!

Командир явно был недоволен, но не смел этого показать.

Ииллу схватили за руки, скрутили запястья и куда-то поволокли.

Комнатка была грязной, пустой и на гордое звание "камеры временного заключения" не тянула. Камера в замке была только одна — огромный зал, разделенный решетками на секции. Но Повелитель ясно дал понять, что эту девицу нужно поместить отдельно.

Иилла не без интереса огляделась. Здесь даже было окно — небольшое, забранное мелкой, но хлипкой решеткой. Но прямо перед окном стоял страж — вряд ли специально, просто с этого места неплохо просматривался двор. Иилла тоже была бы не прочь посмотреть, но видела только пару форменных сапог (окно было на уровне земли: этаж явно был цокольный, со своей стороны Иилла едва дотягивалась до подоконника) и древко копья.

Судя по величественному виду Повелителя, больше соперников у него в Империи не было. С мелкими пакостниками можно было бы справиться, как с тараканами — потихоньку протравить.

Похоже, тот демон был единственным, кто мог остановить Роуля...

Но что случилось с мечом?.. Может, Хранитель все-таки напутал с переводом?.. Ведь Книга еще никогда не ошибалась...

"Но если ты пожалеешь об этом ударе все вернется на свои места, и свершится пророчество... Потому что иначе начнется Хаос и все погибнет"

Что ж, она пожалела. Но это ровным счетом ничего не изменило.

Ей даже вернули меч — с издевательским поклоном и смешками, чего он был вполне достоин. После этого "точного" удара меч превратился в какую-то старую рухлядь, которой даже курицу зарезать было бы затруднительно...

— Я жалею! Слышите: жалею!

Страж, не разворачиваясь, стукнул древком по решетке, протяжно зазвеневшей от такого применения.

Иилла села на пол, подобрав под себя ноги, и уже приготовилась плакать, как квадрат света на полу загорелся ярче, и в нем закружилась воронка, вбирая в себя комнатку, решетку, стража в форменных сапогах и даже его старинное копье...

...В себя Иилла пришла уже у себя дома, и долго не могла сообразить, где она.

Произошедшее казалось сном — страшным, но от того не более реальным...

Единственным, что твердило: все было на самом деле, был обрывок пергамента с потекшей надписью: "Fapivlwuc lugvad yufvqou oougvf"...

Свет звал к себе, впитывая, становясь частью меня и уже не желая отступать...

— Подожди... У Повелителя больше нет соперников в Империи... Ты единственный, кто может его остановить... Пожалуйста...

Какая мне разница?..

— Мир может быть объединен только одним способом — мирным. Он же пытается сделать это путем завоеваний, причем завоеваний очень жестоких. Кровь — это одно, Лоар. А жестокость — совсем другое... По древнему пророчеству, демонскому, между прочим, "две части нельзя сделать целым кровью и мечом, можно только любовью и надеждой". Естественно, это пророчество сочли недостойным демона, а пророка повесили. По-моему, зря. Он так и не успел договорить его до конца... "Кровью и мечом", Лоар. Так, как Роуль. Уже по ангельской легенде, если ему удастся закончить начатое, мир просто разорвет на части, и собрать их снова будет уже невозможно...

Но меня уже ничто не могло остановить...

— Ответа нет, Лоар. Он там, в будущем. Гораздо ближе, чем ты думаешь...

Ничего...

— Мы скрестим за тебя пальцы и не будем мыть полы, пока не вернешься.

Или могло?..

Я очнулся от пинка в бок. С трудом разлепил глаза. В легких разгорался пожар.

— Ну здравствуй, дорогой брат, — с издевкой произнес Роуль. Меня унизительно распяли между двумя стражами, предварительно качественно связав. — Ты еще помнишь свое обещание?..

Я все-таки раскашлялся. Роуль ухмыльнулся, прошелся по камере. Личная, — с горькой гордостью подумал я. Мало кому доставалась эта, башенная, камера. Огромный зал гораздо удобнее: даже если кто-нибудь распилит решетку, ему придется распилить еще четыре, а потом прорваться через титановую дверь...

Но на самом деле эта — гораздо надежнее. Я знаю способ выбраться отсюда (отец частенько запирал меня здесь, так что у меня было время найти потайной выход), но вскрыть его трудно. А Роуль явно оставит здесь стражей до самого рассвета...

— Ты хотел со мной поговорить, верно?..

Я кивнул — говорить сил не было. Кажется, меня хорошенько оприходовали, прежде чем доставить сюда...

— Ну, поговорил?..

Я снова кивнул.

— И как, доволен результатами?..

Я сплюнул кровь.

— Вполне. Ты дурак, Роуль.

Один из стражей добавил мне кулаком в живот, но мне было почти наплевать.

— Значит, еще и самовлюбленный дурак...

Дали второй раз, я увернулся, выдернул руки, столкнул стражей головами.

— Забери свою падаль, Роуль. Если тебе так уж хочется войны со всеми, найди в себе силы отыскать хотя бы нормальную армию.

Роуль с некоторой растерянностью посмотрел на стражей.

— Это ты дурак, Энгель.

Покачал головой и вышел. "Падаль" я выкинул сам. Потом сел и задумался.

Я действительно дурак. Купился на эту дешевку и дал слово... Да, это не клятва, но демонское слово тоже чего-то стоит — по крайней мере, для меня. Даже если для Роуля оно не значит ничего.

В башне было маленькое окошко — чтобы пленники ориентировались во времени. Сейчас ночь. Причем достаточно ранняя. Луна еще не взошла над горизонтом.

Завтра все кончится.

Говорят, что перед смертью нужно замаливать свои грехи и вспоминать прожитую жизнь. Замаливать грехи не имеет смысла — во-первых, одной ночи мне даже на перечисление не хватит, а во-вторых, Демиурги сочтут это просто издевательством.

Вспомнить жизнь... Собственно, и вспоминать-то нечего.

Отец... С какой-то стороны я виноват перед ним — хотя бы в том, что так медленно бегаю, что не успел вовремя...

Мать... Я не помню ее, а она меня и вовсе в лицо видела от силы пару раз — когда я уж слишком сильно нарушал запреты отца. Семейные трапезы я не посещал, тем более что есть на них было невозможно: с повелительских отпрысков требовали неукоснительного соблюдения этикета.

Лигарен... Мой самый верный, да и, собственно, единственный друг. Демон. Дружба среди демонов — огромная редкость. Долгая дружба — еще большая... Мы не были знакомы и четырех лет, когда он погиб — якобы случайно попал под обвал...

Ле... Жаль, что мы так поздно сошлись с ней — или, наоборот, к счастью?..

Ди... Может быть, она меня и простит, но вот я себя — никогда... Почему я такой идиот?.. Или это у мен на роду написано...

Усмехнулся, вытащил из кармана кулон. Ди... Любил ли я ее — или обманываю себя?.. Нет, если бы любил, этого не было бы... Я любил не ее — я любил память о ней...

Вика... Она кого-то неуловимо мне напоминала — вот только кого?...

Руки сами по себе нащупали обрывок листка. "ПРОЩАЮ"... Тори... Тори — и Вика?.. Ну да, Виктория...

Горько усмехнулся, скомкал лист. Почему я не понял этого раньше?.. Мы могли бы чаще видеться... Хотя, собственно, зачем?.. Как будто бы ты был нужен ей... Эллина докажет — я не принес ей ничего, кроме боли...

Усмехнулся, развернул бумажку. "ПРОЩАЮ"... Сможет ли она на самом деле когда-нибудь простить меня?..

Брат... Да пошел он к лешему!

Миллионы лиц. Миллионы судеб. Зачем в этих судьбах появился я?..

Аллиэр... Императрица... Вирро... Алагайс... Девей...

Тори...

Зачем?..

Я злобно стукнул кулаком по подоконнику.

Медленно всходила луна.

Так же утром взойдет солнце...

Зачем я пришел сюда сегодня?..

...Я умудрился нарушить все семь правил Высшего демона и НЕ совершить при этом ни одной ошибки...

Так демон ли я вообще?..

Может быть, когда-нибудь моя история поможет кому-нибудь сделать верный — или хотя бы честный выбор...

Если, конечно, хоть кто-нибудь ее узнает.

Хм... А почему бы и нет?..

Мне уже нечего терять, а бумаги в камере вполне достаточно — ни одному узнику не откажут в составлении завещания.

Вот только ручки нет. Завещания пишутся кровью.

Значит, я напишу ей же...

Это не завещание. Не исторический роман.

Это мой собственный выбор, который я совершил сам...

Я задумчиво поглядел в окно. За забранным решеткой проемом — максимум двадцать на тридцать сантиметров — медленно разгорался рассвет.

Солнце величаво выплывало из-за горизонта. Я сверился с часами на главной башне. Все правильно... мороки неба срабатывали безупречно. Как только солнце окончательно выйдет из-за гор...

Мне не хотелось об этом думать.

Я не боялся смерти. Раньше или позже, но она обязательно придет. Это так же неизбежно, как и рассвет утром и закат вечером...

Внешняя железная заскрипела, открываясь.

— Доброго утра, доблестные стражи, — излишне спокойно поприветствовал я.

— Доброе утро, — вздохнул страж. — Подойди к противоположной стене и положи руки на стену на уровне плеч.

— Ага, щщас.

Я остался стоять в углу, презрительно скрестив руки на груди.

— На выход, живо.

Я вздохнул и направился к дверям.

За окном медленно вставало солнце...

...Вот и все. Это была последняя точка.

Сейчас... Да, сейчас все кончится. Моя рукопись останется здесь... Надолго ли?.. Наверное, навсегда.