Зажги в его душе пламя...
Если не страсти, то хотя бы...
Нежности...
+ + +
Остаток вечера пролетел незаметно, и ночь прошелестела над миром, не принося никаких сюрпризов. Утром, сразу же после завтрака, Стефан собрался показать мне "новые владения". Ну— ну! Если честно, то никакой правительницей я себя не чувствовала вовсе. И уж точно не считала себя рабовладелицей. Тем более, что вести себя как раб, этот гордый и независимый тип и вовсе даже не пытался!
Вот и сейчас, он заявил, что желает мне все показать, и мои намеки на неуместность обследования местности при отсутствии нормальной одежды его абсолютно не тронули. Для начала меня нагло сгребли и одели все в ту же громадную шубу. Я честно пыталась сопротивляться, особенно эффективно мне удалось это провернуть в момент одевания обуви. Покричав: "Не буду! Не буду!" и, помахав руками и ногами в воздухе, я, почти ловко, вывернулась из его рук, умудрившись в процессе, угодить князю сапогом в грудь. А так как сапог уже был на мне, да и отталкивалась и сопротивлялась я ( по словам князя) "как бешеный кролик!", то отлетел он, не ожидавший от меня такой прыти, далековато, и грохнулся на спину....
Я зависла на четвереньках на лежаке, на котором он спал уже которую ночь, и настороженно следила за ним, гадая, какую же месть он мне устроит, а он приподнялся и просто смотрел на меня...
— Знаешь, ты очень красивая женщина... — От его проникновенного голоса у меня перехватило дыхание. И его взгляд заставил меня затрепетать от чего-то... Больше всего похожего на предчувствие удовольствия...
— Это шутка? — Мой голос неуверенно дрожал.
— Нет... — Казалось, он сам не уверен в том, что говорит. — Я просто, только сейчас осознал, как ты привлекательна...
— А раньше, не была? — Попробовала я свести все к юмору.
— Может, не до того было...
Я встала, отряхиваясь, пытаясь заодно, стряхнуть с себя и аромат его слов. Нечего мне заслушиваться такими комплиментами. Не для меня это. У него невеста есть, вот перед ней пусть и рассыпает свой "бисер". Он одним плавным движением поднялся на ноги.
— Я тебя обидел?
— Нет...— Я старалась не встречаться с ним взглядом.
— Тогда в чем дело? Мои слова тебе чем-то неприятны?
— Комплименты приятны любой женщине, но в нашем случае — они не уместны! — Я постаралась добавить холод в свой голос, чтобы он лучше понял меня. Князь вздрогнул, как от удара, замер, напряженный, как перед прыжком. Лицо заледенело, бровь высокомерно взлетела вверх:
— Это потому, что я — раб? — В голосе — ледяное презрение.
— Нет! — резко отмела я его глупые подозрения. — Это потому, что у тебя есть невеста! — Пояснила я для "особо понятливых венценосных особ". Лицо расслабилось. Бровь опустилась.
— Тебя это смущает? — Стефан сделал один осторожный шаг в мою сторону. Я внимательно проследила за его передвижением, не совсем улавливая, куда он в данный момент, собственно говоря, клонит...
— Нет. Это просто решает все! — я покачала головой, наглядно подтверждая свои слова. Впрочем, на него ни то, ни другое, похоже, не произвело ни малейшего впечатления.
— В каком смысле? — Снова шаг. Он что, издевается?
— В том смысле, что можешь больше не опасаться за сохранность своей гордости и целомудрия. Никто не планирует тебя принуждать к чему-либо....
— Это мы сейчас о чем? — Он как-то вдруг навис надо мной, заставляя желать чего-то большего. Чего-то, от чего я сейчас сама же и откажусь. Без всяких пыток и принуждения с его стороны.
— Ну, не дура ли, а? — возмутился мозг.
— Это мы сейчас о сексе! — окончательно расстроившись, грубо пояснила я. — С моей стороны тебе больше ничего не грозит!
— Я тебе неприятен? — Вкрадчиво уточнил он, вызывая во мне просто бездну подозрений.
— Нет, конечно... — мой ответ был слишком... поспешным?
— Тогда в чем дело? — Его руки взяли меня за плечи, поворачивая к себе.
— Ни в чем! — резкость в моем голосе его, конечно же, не остановила.
— Но ты больше ЭТОГО не хочешь? — Намеренное выделение интонацией, и то, КАК он это сказал, все это заставило меня покраснеть.
— Я больше не могу себе этого позволить... — Честно призналась я.
— Вот как... — Он вглядывался в мое лицо, словно искал ответа на незаданный вопрос. — Почему, позволь узнать?
— У тебя есть невеста! — Его откровенная непонятливость все больше злила меня. Ему же, похоже, было ни холодно, ни жарко...
— И что? — он приподнял недоуменно брови. Нет, ну эти мужики меня просто достали! Относятся к нам, как к мебели! Дескать не жена, так можно и внимание на девчонку не обращать, так что ли? А ее чувства? Да, Бог с ней, а мои-то чувства, как же?
— Извини, но я к этому отношусь по-другому!
— Правда? — Его взгляд стал испытывающим, — хочешь сказать, что дома тебя никто не ждет? — Я вновь покраснела, подтверждая его слова. Да. У меня не было права его осуждать. Здесь был не один изменник и предатель. Нас было двое. И если он, пока что, свою невесту даже в глаза не видел, и смело может сказать, что все это — не считается! То, я — то, такого оправдательного бонуса не имею. Да и, в отличие от него, я была в полном сознании той ночью (полбутылки водки — не в счет! — мерзко хихикнули внутри).
— Ты прав. — Я закрыла глаза, признавая свою вину. Горькая истина. Я сама всегда ненавидела и осуждала подобное в людях... — Ждет. И это — тоже причина.
— Так значит, ты не винишь меня? — Удивился он.
— В чем?
— В наглом обольщении почти невинной девы?
— Нет, конечно. Девой, да еще и невинной, я давно не являюсь, да и кто кого обольстил и соблазнил, тот еще вопрос. Я-то припоминаю сейчас, что ты был почти против...
— Понятно... Вообще, по моим воспоминаниям... — Его палец коснулся моей щеки и медленно заскользил вниз, — и ощущениям, ты была, почти невинной девой. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что до меня, у тебя был, лишь один мужчина...
— Почему ты так решил? — Я попыталась отодвинуться. Безрезультатно...
— По многим причинам. Но, смею тебя заверить, со всей искренностью, на какую только способен, дело вовсе не в твоей неопытности.... Скорее в некоторой неискушенности твоего поведения, что полностью компенсируется сводящей с ума страстностью... Но это не объясняет, почему Вэрд выбрал тебя на эту роль...
— Страстностью? — Переспросила я, услышав лишь то, что меня интересовало.
— Да... Ты удивительно страстная женщина. Для меня было истинное наслаждение... — Он окинул меня долгим, мучительно соблазняющим, взглядом, — обладать тобой....
— Не надо... не будем об этом... — Я уже не только покраснела, но и тряслась, как в лихорадке. Да что я, по его мнению, железная, что ли?
— Значит, ты винишь в случившемся себя? — тихо спросил князь.
— Ну, да...
— Почему?
— Ну, по всем перечисленным причинам....
— Разве это было не прекрасно? Вспомни...— Он склонился еще ниже, обжигая мои губы своим дыханием и гипнотизируя меня своими невозможными, колдовскими глазами.
— Перестань, — выдохнула я, — пожалуйста, перестань...
— Перестать что?... — Его губы коснулись моей щеки. Я буквально застонала от желания.
— Прошу тебя... — Выдохнула я.
— Просишь.... — Его губы скользнули по моей щеке вниз и замерли в уголке губ,— о чем...
— Не надо... — Я сама не верила, что нашла в себе силы просто подумать "нет" в отношении этого мужчины, а уж сказать это вслух — это и вовсе подвиг! Кто бы еще оценил! Уж точно не я...
— Нет?... — Дуновение, и я почувствовала, как он лизнул самый уголок моего рта. Нежно и чувственно.
— Боже! Боже! Боже! — Орал в экстазе мозг, — молчи! Молчи, несчастная! Пусть он продолжит! Умоляю!
— Нет... — Это был скорее всхлип. Я стремительно теряла контроль над своим телом, своим разумом и вообще над всей ситуацией в целом.
— Я не верю тому, что ты говоришь... — Он чуть сдвинулся, лаская кончиком языка другой уголок рта. И когда я говорила, да что там, просто дышала, я невольно участвовала в этих ласках...
— Прошу тебя... — Еще раз попробовала я воззвать к разуму.
— Просишь...— Его голос соблазнял, — я помню, как ты умеешь просить... — Губы скользили и терлись о мои, он говорил почти мне в рот. — У меня была целая ночь, чтобы вспомнить, как звучит твой голос, когда ты умоляешь войти в тебя....
Я всхлипнула, пораженная воспоминанием в самое сердце. Все внутри меня вздрогнуло и запело: он думал обо мне всю ночь! Ура! И все это потонуло в водовороте ощущений, когда он продолжил движение. Поцелуй, что называется, смел все преграды. Я ничего не осознавала, чувствуя лишь его руки, крепко державшие меня; его тело, прижатое ко мне так сильно, что даже сквозь шубу я чувствовала его желание; его губы, терзавшие мои, его язык, хозяйничавший во мне, ласкавший и сводящий с ума...
Кажется, я пропала....
Я падала...
Падала... падала в бездну наслаждения, и его руки не удерживали, нет, они толкали, тянули меня все глубже и глубже в этот бездонный омут...
Из последних сил, я оттолкнула его от себя, стремясь удержать нас на грани.... Спасти от этого безумия. Но он не поддержал меня. Он просто хотел туда упасть! Мечтал об этом! Его руки дернули меня за собой. И мы оба рухнули на лежак. Он на шкуры, я на него.... Безумие продолжалось, и мне не было спасения...
Господи, прости мою душу грешную...
Я хочу его...
Я уже не могу без него...
+ + +
— Да что же ты вытворяешь-то, тварь! — Меня буквально вырвали из рук Стефана, чувствительно тряхнув.
— Алехандро! Остановись!
Все происходило слишком быстро. Кто-то очень сильный, встряхнув меня, как грушу, под крик князя: "Не-е-ет!", отправил меня в быстрый и неприятный полет через всю комнату. Окончилось все еще неудачнее и плачевнее — я, со звучным визгом, врезалась спиной в угол шкафа....
Раздался характерный треск, и боль залила мое тело...
Господи...
У меня сломана спина....
Боль смыла все...
Свет померк...
+ + +
Боль...
Она вернулась первой.
Она вцепилась в мое тело и принялась корежить, и подстраивать его под себя. Она разрывала меня, заставляя кричать. Кричать во все горло. Почти выть, на одной, безобразно высокой ноте...
Господи, за что?...
Никаких сил выносить это, у меня не было и в помине. Сознание стремилось смыться, как до этого поступил, впавший в ужас от происходящего, мозг. Но ему что-то упорно мешало...
Кто-то тряс меня. Хлопал по лицу. Что-то говорил.... Я не понимала ни слова... Абсолютно ничего...
НЕ МОГУ!!
ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!
— ДАЙТЕ МНЕ УМЕРЕТЬ!
— Нет! — Рявкнули рядом. — Ты не умрешь! Слышишь меня? Хватит тянуть время! Открой глаза! — Я невнятно промычала, отрицая саму возможность такого невероятного усилия со своей стороны. — Открой глаза, мать твою! Ты меня слышишь? Мари!
— Не-е-е-т.... — Промычала я, пытаясь чем-то, что мне самой казалось невероятно большой и лишней конечностью (жутко тяжелой, неподъемной и неуклюжей!) отмахнуться от той сволочи, что издевалась над бедной, умирающей мной...
— Быстро открой глаза! Или я не представляю, что сделаю с тобой! Но обещаю, что мало тебе не покажется!
— Больно... — Проныла я между всхлипами. Я их почти не контролировала, просто плакала. Даже не столько я, сколько само тело. Словно оно не могло не рыдать.
— Я знаю! Открой глаза и клянусь небом, я помогу тебе! Открой глаза, мне нужно, что бы ты смотрела на меня! Давай, чярт тебя подери! Я не дам тебе умереть! Слышишь меня? Немедленно открой глаза! — Голос был вокруг меня. Он повелевал. Его просто нельзя было не послушаться...
Я с трудом шевельнула тем, что могло бы быть глазами. В ответ раздался звук. Кажется, заругались. Потом меня снова встряхнули, но было уже не так больно.
— Открой эти чяртовы глаза, я сказал!
Я даже рыдать перестала. Просто всхлипывала... По инерции....
— Да что б тебя! — Вконец разгневался голос, — Гадкая, упрямая, невыносимая дура! Немедленно посмотри на меня, или я сам разожму тебе веки и заставлю ребят держать их открытыми!
Я шевельнула еще чем-то. Появилось освещение...
— Похоже, это именно они, — тихо попытался пошутить мозг, — попробуй что-нибудь увидеть...
— Смотри на меня! — Обрадовался голос, источник которого так и не был виден мне, — Да! Вот так! Хорошо! Тебе нужно увидеть меня! Ну! Пожалуйста! Ты можешь! Я знаю! Смотри на меня! — И я, наконец-то, увидела его. Очень близко. Его глаза были огромными. На пол лица...
Они были так близко, что меня затошнило...
Я попыталась замахать на него руками, оттолкнуть хоть чуть — чуть, но Стефан обхватил мою голову руками...
— Иди за мной....
Он что? Совсем офонарел? Да я лежу с трудом! Того и гляди сдохну! А он — иди! Счас! Все брошу, буду шарик надувать! От гнева, вернее от просто сильной эмоции, внутри опять возник ком дурноты, и голова запульсировала болью...
— Иди за мной... Не упрямься... Я помогу... — Приказывал князь.
— Нет... — Я не пыталась двигаться. Глаза закрывались сами собой. Слишком больно было держать их открытыми. Мне было больно даже от его вида. А уж от звука гневного голоса... И вовсе...
— Да! Смотри мне в глаза...
— Не могу... Ты слишком близко...
— Вот и отлично... Попытайся утонуть во мне...
— Что? — Глаза закрывались. Все силы уходили на то, чтобы просто держать их открытыми.
— Я говорю...
— Я не могу! — Перебила я его, — мне больно!
— Я знаю! Поэтому постарайся!
Его глаза заполняли собой весь мир. Такие синие. Такие огромные. Сейчас почти почерневшие от испуга. Забавно. Меня словно затягивало в них. Все начинало кружиться. Кружиться.....
КРУЖИТЬСЯ....
— НЕТ!— Грозно и резко, как взмах меча.
Голос раздался отовсюду и не откуда. От него заныло в ушах, и звякнула посуда в шкафу, и стекло в окнах. Где-то я уже его слышала... Но где? Мозг совсем отказывался работать. Ну, просто ни в какую!
— Мара... — Имя прозвучало единым выдохом. Мне показалось, что все дрогнули от благоговения.
Мара? А ну, да! Точно! Ее голос! А кто у нас Мара? Мысли медленно текли, словно им уже некуда больше спешить и они, ну вот просто покурить вышли, перед отправлением в последний путь, и не знают чем же заняться, так как сигарет-то у них и нет...
Чушь какая...
— Ты не будешь сливаться с ней, Стефан! — В голосе божества был непререкаемый лед.
— Но... они умрут...
— Ну, она, положим, выживет...
— Да... но несколько часов боли... — Голос князя не отличался особым благоговением, но сил обдумывать это, у меня попросту не было.
— Переживет! — Фыркнуло божество.
— Но, Алехандро...
— И что?
— Позволь мне спасти их...
— Нет! Не так! Я тебе запрещаю! — Резко и непримиримо. Отбивая охоту спорить.
— Но...
— Не послушаешь — отправлю за грань! — Холодно пояснил голос.
