— Ну, как же... — Дразнила меня меж тем, эта язва, — вместо "старого корыта", у тебя сейчас "новое, крутое, красивое"! А вернешься и оп-ля! Или думаешь, парня тебе с собой в мешочек завернут и бантиком перевяжут? Ага! Держи карман шире!
— Ах, ты, гадость! — Возмутилась я, — и вовсе он — не корыто!
— А с общим принципом, ты, значит, согласна?
Я еще много чего могла бы сказать сама себе, но тут из-за ворот до меня долетел какой-то странный звук. Скажу честно, моим первым порывом было: спрятаться внутри и дверь на засовчик закрыть. От греха подальше! А то я туточки одна, защитника и след простыл....
Живи, называется, как хочешь! Опасность "дружка" Стефана, конкретно и персонально для моей славной и неповторимой личности не установлена, и на кольцо я не в силах безоглядно уповать. Все-таки я его еще в "боевых действиях" не проверяла, так что... Кто ж его знает? А ну, как подведет под монастырь? И что я делать тогда буду? Высококвалифицированных поликлиник тут нет, а на их "дохторов" надежды маловато будет...
Звук повторился, нервируя меня до состояние "почти психованности". Как будто чем-то железным позвякивают.... Да что ж это за такое? Ходят, понимаешь ли, всякие, бедных иномировых девушек запугивают!
— Любопытство сгубило кошку... — Выдал мой мозг очередную "умную" мысль. Но я уже кралась вдоль ворот, предусмотрительно не закрыв калитку. Если что — в два прыжка смогу вернуться на безопасную территорию...
— А не переоцениваешь ли ты, деточка, свои способности? То, что ты один раз в состоянии аффекта смогла забраться на дерево, еще не делает тебя ни суперменом, ни человеком — пауком, ни даже женщиной — кошкой! Ну, или кем ты там себя вообразила...
Упорно не реагируя, я прокралась до столба, которым оканчивались ворота. Дальше начинался абсолютно глухой, высоченный забор. Намного выше моего роста! Что-то нагло звякало, терзая мое бедное любопытство, где-то там....
Я задумчиво поглядела вдаль. Забор тянулся насколько хватало взгляда, наводя на мысль о бесполезности дальнейшего продвижения в эту сторону. По моим прикидкам, за забором был сад. А это значит, что мне энтот забор не обойти! Да и не рискну я, в этой дикой местности, да по холоду лютому, строить из себя крутого исследователя....
Не так я для этого одета...
— Да уж, одевал тебя явно не Ив Сен Лоран... — фыркнул мозг, — Пожалуй, немного похоже на Юдашкина... Немного... Если глаза закрыть... И отвернуться...
Вздохнув, я побрела к калиточке. Вспоминая, что в первую ночь видела здесь кота. Странного такого. И где он теперь? И кстати, какого он все-таки цвета? К слову, со стороны дома не было никакого палисадника (к которому я привыкла у тетушки, он выходит на улицу и окаймляет окна, а в нем растет всякая красота — от лилий до вовсе неизвестных мне цветов.), и окошек тоже не наблюдалось! Глухая стена...
— Не дом, а крепость какая-то! — Удивилась я вслух, просто чтобы услышать человеческую речь, а то у меня просто страх какой-то возникает, когда за спиной морозная даль и странные неопознанные позвякивания.
— Малыш? — Из калитки выглянул бледный Стефан, — как ты меня напугала! Где же ты бродишь-то? Я уже все подворье оббежал, думал уже коня седлать! — Его искреннее возмущение нашло во мне на редкость живейший отклик.
— Я где брожу? Где ТЫ бродишь? Бросил девушку одну-одинешеньку на полдня, и гуселек для развлеченья не оставил! — Искренне возмутилась я, уперев руки в бока, всерьез настраиваясь на "развлечение". Надо было видеть его лицо! Нет, судя по всему, что такое гусли — он знал. Но я и они, явно никак не могли слиться в его воображении в одну общую картинку...
— Гусли? Ты уверена? Может, лучше пяльца....?
Теперь уже я открыла рот в изумлении. Впервые в жизни встречаю мужчину, который знает это слово! Причем, как мне показалось, он даже догадывается, об их применении! Просто чудо! Впрочем, ради этого не стоит прекращать чудесно начатую ссору...
— Ты мне еще прялку предложи!
— А ты и это умеешь? — Изумился он. Вообще-то, бабушка (царствие ей небесное) меня учила этой хитрой науке в свое время. Но... В одно ухо влетело, в другое — вылетело! Я ничего не запомнила. Разве что, как нить скручивать... Но вот уже сам процесс ее наматывания на веретено...
У бабулечки оно так и танцевало в руках — вверх, вниз, вверх, вниз...
Я же просто наматывала потом готовую пряжу на веретено, как многие ее в клубок сматывают. Слушаться меня, вредная деревяшка, не желала ни в какую! Так, честно говоря, не очень-то и хотелось...
— Умею! Что из того? Я не считаю рукоделие... развлечением!
— Ну, да... Ну, да... Тяжелая работа! А чего бы тебе хотелось? Меч и коня?
— Ну... — я немного сбавила обороты, — зачем же так кардинально?
— Мужика в постель требуй! — влез мозг, томно хихикая, — и ты развлечешься! И ему замудряться не надо! Быстро развлечет....
— Просто, чтобы не скучно было... — Протянула я.
— Не скучно? В смысле, работать хочешь? — Еще больше удивился Стефан.
Я опять зажмурилась и задумалась. Вообще-то, ни в одной в книжке, никто из "путешественников" не работает. Даже и не думает об этом. Как-то все у них само собой получается. И любовь, и деньги, и приключения — все само плывет в руки. Всегда рядом оказывается тот, кто обо всем позаботиться. Причем обычно — с радостной на все готовностью. По наивности, я, обнаружив Стефана, свято уверовала, что нашла именно того персонажа, которому положено обо всем заботиться. А завтрак утвердил меня в правильности моих предположений. И вот...
Здрасте, Настя!
Приплыли! Мысль о работе, меня, как и любого нормального человека (я имею ввиду, не трудоголика! Почему-то, никто не верит мне, что это болезнь, как ... ну, я не знаю, как наркомания!) — откровенно напрягала. Нет, я люблю свою работу, но... Отдыхаю я с большим, намного большим, удовольствием и энтузиазмом!
В этот момент что-то отвлекло меня от тяжких дум. Не дождавшись ответа, князь перешел к решительным действиям. Для начала — затащил меня во двор, закрыл калитку, и потащил дальше, в дом. В голове, некстати, зазвучала детская присказка.
— Несет меня лиса, за темные леса, — дразнился мозг, — за высокие горы, за глубокие реки.... Кот, дрозд, спасите меня!
— Эй! Ау! Есть кто дома? — Стефан махал перед глазами рукой. Я вновь почувствовала себя полной идиоткой.
— Ну, туточки мы. Чего вам?
— Если ты хочешь потрудиться, то у меня есть для тебя тяжелое занятие. Почти подвиг! — Говоря это, он стащил с меня шубу и сапоги.
— Ну? — Недовольно вопросила я, впрочем, без особого успеха. На лице его не отразилось ни следа испуга или раскаяния....
— Я тут подумал, тебе же ходить в чем-то нужно?
— Нужно... — Поощрила я его голосом.
— Вот сейчас и перешьешь себе вещи — рубаху, штаны, шубу там...
Возмущение взбурлило во мне. А говорил, что я теперь королева! И надо же, заставляет сидеть с иголкой, как какую-то Золушку!
— Да, ладно тебе, Золушка-то — клёвый персонаж, — успокоил меня мозг, — опять же, в конце она очень удачно вышла замуж!
Сменив гнев на милость (все же в его словах был смысл и резон, да и сделать это было совсем даже не трудно! Что ж я сама-то до этого не додумалась?), я с сожалением посмотрела на шубу. С шитьем я была знакома (по моим понятиям) по минимуму. Шьет у меня матушка (дай, Господи, ей здоровья и жизнь на долгие годы... еще лет так на 70-80!) и тем самым, всякая надобность связываться с этим ремеслом лично, отпадает напрочь. Нет, как всякая уважающая себя девочка, я знаю, как именно обращаться с иглой. И, к слову сказать, мои куклы были самыми шикарно одетыми в нашем дворе! Но... кукла не человек! Тряпки не шуба!
— Ну... не знаю... Не уверена я, как-то... Вещь испорчу. А толку — ноль! — высказала я свои, вполне обоснованные, опасения.
— Малыш... — начал он, но я перебила.
— Почему ты так меня зовешь?
— Как?
— Всякими крошками и малышами? Малыш! Гадость какая! Хочешь парня — заведи и называй! Я — особа женского пола!
— Ага, — уловил он суть проблемы, — значит, малышка...
— Не очень, но уже лучше...
— А крошка чем тебе не угодила? Вроде, вполне женское слово? — Не понял он, на всякий случай, впрочем, делая шаг за табуретку.
— Просто терпеть не могу это слово! У нас шеф всех женщин так называет. И каждый раз с самой пошлейшей интонацией! — Пояснила я причину своего недовольства.
— Понятненько. А как называть? — И он серьезно посмотрел мне в глаза, будто о чем-то размышляя. Ожидая чего-то... Ну, резкости с моей стороны, что ли...
— Зови по имени! — Пояснила я, очевидную, на мой взгляд, истину.
— Ну, да! Вот мы и подошли к основе проблемы! — Кивнул Стефан.
— В смысле?
— Ты забыла сказать мне как тебя зовут! — Пояснил он. — Вообще-то, я обычно знакомлюсь с девушкой до того, как займусь с ней любовью. Теперь же, я просто уверен, что именно так и необходимо делать впредь! Чяртовски неудобно в процессе получения удовольствия, придумывать, как бы обратиться к партнерше...
— Ах, так! — Взъярилась я, от одной мысли о следующей девушке, с которой он познакомиться чтобы... Чтобы... — сам виноват! Я — то твое имя сразу узнала! — Он замер, вспоминая. Почти покраснел. Вот, честное слово!
— Был не прав. Считаю свое поведение — безобразной ошибкой! Раскаиваюсь. Хочу исправиться...
— Что ты из себя шута горохового строишь? — Вконец рассвирепела я, — можешь вообще не обращаться ко мне! А гадости говорить... Я тебе уже один раз сказала — не смей! Может, я и не самая целомудренная и правильная из тех женщин, что побывали в твоей постели, но это еще не повод меня постоянно оскорблять! И вообще! Каждый раз, когда мы заговариваем, ты стремишься показать, как тебе неприятен этот эпизод в твоей правильной царственной жизни! Но, что-то я не припомню, чтобы ты сильно сопротивлялся или отказывался в ТОТ САМЫЙ — НЕПРИЯТНЫЙ МОМЕНТ! Можно подумать, я тебя, бедного и несчастного, изнасиловала! А ты — вырывался! Кричал: "Помогите! Помогите!". Что-то не припомню! — Я перевела дух.
— Насколько мне помнится, — продолжила я, пылая праведным гневом. — тебе было так же хорошо, как и мне. И мне очень жаль, что ты не ценишь того, что произошло между нами, потому что это было прекрасно! Мне жаль, что в твоем видении — вся эта сказка, все это наслаждение — всего лишь грязь и пошлость! Если бы ты сразу же себя так повел, меж нами никогда и ничего бы не произошло! — Я глубоко вздохнула, он открыл рот, порываясь что-то сказать, но я не позволила себя перебивать, — А теперь, — осознавая, что совершаю непоправимую глупость, я тем не менее продолжила совершать величайшую ошибку в своей жизни, — властью кольца! — Я задыхалась от слез и искренне надеялась, что то, что я задумала, у меня все же получится, — я запрещаю тебе говорить гадости и вообще вслух вспоминать о той ночи!
Свечение полыхнуло, озарив всю комнату. Расстроенный Стефан снова попытался что-то сказать. Но голос изменил ему. А я и не пожелала больше ничего слушать. Развернувшись, я выскочила в спальню, поставила посреди арки табурет, показывая, что не хочу, чтобы он заходил туда, и рухнула на кровать. Меня трясло, и из глаз лились слезы. Всю жизнь я мечтала, быть такой свободной, как другие! Делать то, что мне хочется. Не боятся совершать свои ошибки...
И не сожалеть...
И сейчас мне было очень горько от того, что этот жалкий князек заставил меня сожалеть о единственном идеальном приключении, что у меня было и, наверное, когда-нибудь будет в жизни. Теперь я точно знала, что он не может "составить мое счастие"...
И это тоже заставляло меня всхлипывать и тихо шмыгать носом в подушку...
Из дневника Стефана:
Что сказать? Она во всем права... Я долго злился и негодовал, а правда проста и неприглядна — если она сейчас захочет меня, я не откажусь.
Не откажусь вовсе не потому, что надо мной властно кольцо! Мне просто хочется еще раз вонзиться в нее, почувствовать под собой ее мягкое тело. Проверить, действительно ли это так здорово, как мне помниться? Или это просто действие момента? Ведь ничего особенного не произошло! А как вспомню, аж в жар бросает. Я уже думал, может она меня приворожила? Или Вэрд мне что-то повредил, когда снимал кольцо? Надо прогуляться до села. А вдруг я теперь так на всех женщин реагирую? О, Мара Прекрасноликая, защити и спаси, как же я жить — то буду? Эта девчонка и так вертит мной, как... как...
Даже думать об этом не хочу!
ГЛАВА 10
Сама не знаю, что меня разбудило. Может быть солнце, заглядывающее в окно. А может быть пристальный взгляд Стефана. Он сидел на кровати, опираясь спиной на стенку печки, и задумчиво смотрел на меня. Невольно, сама того не желая, я в который раз поразилась, как же красив этот высокородный мерзавец! Как прекрасно полное внутренней гордости лицо... Как идеально лежат черные завитки на скулах и лбу... Как изящны сильные кисти рук, что сейчас спокойно свисали, чуть опираясь локтями на колени....
— Картина "Демон"... Этого... Как его? Автора забыл! — Огорчился мозг, — вот! Из-за этих постоянных стрессов и переживаний, я стал портиться! Этак к сорока годам ты впадешь в старческий маразм! Или еще какая гадость случится! А все от того, что не бережешь меня!
М-да... А поза и впрямь — один в один! Но, взгляд, пожалуй, другой. У того какая-то усталость, что ли. А у этого... Даже не знаю...
Не желая больше смотреть на это клыкастое чудовище (это я про характер, а не про натуру), я отвернулась, намереваясь встать и чувствуя, что опять расстроена, словно и не успокаивалась, и подозревая, что претензии и опасения моего мозга вполне обоснованы и достойны более пристального внимания с моей стороны. Все-таки угрозы-то нешуточные! Ведь и впрямь автора не помню! И спросить не у кого...
Да. Я опять расстроена. И это просто взглянув на него! Это он еще молчит! А сейчас вот как раздвинет свои чудесные, четко очерченные губы, да как ляпнет что-нибудь этакое, от чего мне сразу же поплохеет окончательно.... У-у-у-у, злыдень!
Я недовольно отвернулась и... Заметила цветы. Они были повсюду. Просто везде, куда только попадал взгляд... Лежали на кровати. Стояли в ведрах и каких-то еще емкостях на холодном полу... Они занимали все пространство вокруг меня...
Разные...
Красные, розовые, белые, желтые, синие... Одного цвета и с переливами, и вкраплениями. Большинство из них были мне совсем не знакомы, а некоторые, как к примеру, розы или лилии, я знала....
И пахли...
Все они одуряющее, сказочно, невероятно пахли! От их запаха кружилась голова и сбивалось дыхание. И я не знала как мне реагировать и что делать. Мне хотелось выскочить вон. И хотелось все их рассмотреть и перенюхать... Или зацеловать одного глупого, упрямого, невыносимого изверга...
