Стихийная работа

Но едва из логова показалась первая любопытная мордочка, на поляну выскочил белоснежный тигр, и Дик буквально внес волчонка обратно в нору. Осторожно выглянул.

— Р-ры, — начал тигр, — р-ре, р-ря, р-грау...

Судя по выражению морды, он явно собирался сказать что-то другое. Тигр озадаченно поскреб лапой затылок и преобразовался в человека-альбиноса в черном костюме.

— Ты оленя видел? — спросил он.

Пока Дик отходил от первого впечатления, тому надоело ждать. Бросив "Ладно, не вспоминай!", он стал тигром и гигантскими бесшумными скачками исчез в лесу.

-Да-а, — подросток потряс головой, отгоняя навязчивую картину погони тигра за сбежавшим трупом. Разве тигры едят трупы? И как это он с одеждой превращался?

К этому времени родня в норе дружно скандировала "Свободу волкам!", но Дик не реагировал. Мало ли, кого еще на поляну занесет, лучше подождать. Волчата, однако, об этом не думали, и скоро кто-то цапнул надзирателя за хвост. Дик пулей вылетел наружу, волчата на миг клубком застряли на выходе и рассыпались по поляне. Об одного из них тут же споткнулся человек, пришедший все из тех же кустов. Этот был в потертом джинсовом костюме и в кедах.

— Ты оленя видел? — спросил он у того, об кого споткнулся.

— Видел! — хором завопили волчата, которым все это явно нравилось.

— И куда он пошел?

Пришелец в упор не замечал сломанных веток и клочьев шерсти на другой стороне поляны.

— Туда, — носы диковых собратьев повернулись, как флюгеры по ветру.

Через пару минут, когда подросток почти отчаялся загнать домой хотя бы двух сородичей одновременно, на поляну стремительно и бесшумно вышел третий человек, и в логово влетели все до единого, считая самого Дика. Это был Охотник, и не дайте Силы показаться ему добычей! Лучше вообще не попадаться на глаза. Этот ничего не спрашивал, даже не остановился, только пристально глянул в сторону норы и принюхался, определяя вид и количество обитателей.

Четвертый гость по сравнению с ним показался на удивление безобидным.

— Здесь этот был? — спросил он, поправляя темные очки. — Как его... Из местной фауны... На "Н". Или на "Л"?... Вроде лошади с рогами.

— Олень? — подсказал Дик.

— Он самый.

— Не был, — для разнообразия ответил оборотень.

— Без причины врать невежливо, — сообщил парень. Волчата покатились со смеху. Подросток свирепо на них покосился, но это ничего не изменило.

— Значит, был, — признал он.

— И замечательно! — восхитился четвертый и размашистой иноходью проследовал за остальными, даже не спросив дорогу.

— Ну и компания, — буркнул Дик, проводив его взглядом. — От таких и труп сбежит!

Вэйланна и Аджар.

Когда Аджар догнал белого тигра, тот старательно грыз молодую рябину, периодически отплевываясь, и тер лапой язык. Рядом лежали останки злосчастного оленя.

— У-аа, — начал тигр, передумал, куда-то сбегал и вернулся человеком.

— Ты раньше оленя когда-нибудь видел? Кроме вот этого, — спросил он у Аджара с подозрительной усмешкой.

— Издалека, — честно признался тот. — А что?

— А то. Надо заставить тебя его съесть. Только ты мог перепутать живое с трупом. А я его, не разобравшись, загрыз. Такая гадость!

— Зато ключ снова у нас, — резонно заметил Аджар.

— Угу. Вот и доставай его сам из этих останков. Остальных не видел?

— Следом шли, вроде, — пожал плечами он, критически осматривая вдвойне мертвый труп оленя. Ближе общаться не хотелось. — Не очнется?

— У меня не очнется. Режь быстрей, мне на него даже смотреть противно! Я вас всех у ручья подожду, — заявил Вэйл и ушел к ручью.

Достав кольцо, Аджар к нему присоединился, но остальные не появились ни через пять минут, ни через двадцать. Пришлось идти назад по собственным следам.

Сэнс и Юнарджи.

— Так зачем вы пожаловали на мою землю? — спросил Миллирион, нервно расхаживая по темнице перед двумя пленниками, самыми безобидными из четырех: от них совсем не пахло магией. Ответом ему было молчание.

— Явно не с добром, — сам себе ответил Милли. — Иначе чем вам мой страж помешал? Его даже Герои не трогали! — о том, что сам страж Героями с удовольствием завтракал, маг предпочел умолчать.

Он остановился перед стройным, почти хрупким парнем с темными волосами и золотистыми сумеречными, как у рептилии, глазами. При поимке тот был в темных очках, и видно было, что яркий свет ему очень неприятен. Он щурился и часто моргал, глаза слезились.

— Разве я спрашиваю что-то особенное? Почему молчим? — почти риторически поинтересовался Милли.

— Из принципа, — буркнул второй, белобрысый синеглазый верзила.

— По-хорошему спрашиваю, зачем вы здесь? Что забыл на моей земле служитель Черного Огня?

— Ты не умеешь по-хорошему, — усмехнулся первый, глядя сквозь слезы почти не видящими глазами.

— Умею,— заверил Миллирион. — До сих пор я спрашивал именно так. Наверное, зря. Если твой дружок захочет тебе помочь — достаточно начать отвечать на вопросы.

Следующим произнесенным словом было короткое рубленое заклинание. Заклинание палачей. Пленник рухнул на пол, тело его выгнулось дугой от боли, по лицу текли слезы и кровь из прокушенной губы. Иноходцу казалось, что в теле не осталось ни одной целой кости, мышцы или жилы. Свет выжигал глаза, воздух с хрипом выходил из груди, бритвой резал кожу, горло, истерзанные легкие. Мокрая от пота рубашка обжигала. Юнарджи рванулся к мучителю, но цепь, разумеется, была слишком коротка.

Вэйланна Черный Факел

... продолжают инфильтрацию глубжележащих тканей, чередуя иглу и нож.

"Практикум по ветеринарной оперативной хирургии"

Когда мы с Аджаром по следам добрались до замка Миллириона, полуживой, но бодрый духом Сэнс валялся на его роскошной кровати и подкреплял силы едой из замковых запасов, а заботливый Юнарджи обмахивал мокрым полотенчиком связанного по рукам и ногам и изрядно украшенного синяками бесчувственного хозяина замка.

— Ты не думай, мы тебя простили, — бурчал он, хотя Милли вряд ли что-то слышал. — И Иноходец тоже простил, я спрашивал. Только с людьми так обращаться нельзя, это ты навсегда запомни. Это хорошо, цепи у тебя плохие — с первого раза порвались, а если бы не с первого? — в том, что порвались бы рано или поздно, Юнарджи не сомневался. Да и никто, знавший его, не усомнился бы. — Я б тебя совсем убил. Ты же легко отделался, даже без переломов.

Ресницы горе-дознавателя дрогнули.

— О, очнулся! — обрадовался Бешеный настолько же искренне, насколько недавно того же Миллириона отлупил до потери сознания, чуть не до потери пульса. Он вообще все делал искренне, от души, как молодой щенок или маленький ребенок.

— Что ты с ним делать-то будешь? — поинтересовался Аджар.

Миллирион открыл глаза, осознал свое положение — во взгляде загорелась ненависть. Ненависть пострадавшей гордости.

— Отпущу, — пожал плечами алдар.

— Не стоит, — возразил я, встретившись с Милли взглядом. — Он тебя потом из-под земли достанет.

— А куда ж его тогда? Раз уж не убили сразу...

— Ничего, придумаем. Может, амнезию организуем. Он нам еще дорогу к храму должен показать.

— Да Сэнс ее и сам знает. У него же в голове прочитал.

— Все равно. Должна же от него быть польза. От картины польза есть — она дырку на обоях загораживает, — процитировал я что-то, запомнившееся из любимых иномирских фразочек моей "матушки".

— Что, к храму собираетесь? — в дверях возник Сэнс, опираясь на косяк.

— Собираемся, — ответил я.

— А тебе надо бы лежать, — сообщил Юнарджи с некоей смесью заботы и угрозы.

— Угу. Сейчас, — Иноходец пересек комнату и сел на широкий подоконник. — Храм вы без меня не найдете.

— Вон, у него спросим, — кивнул Бешеный в сторону связанного мага.

— По-моему, он не рвется помогать, — прищурился Сэнс. — Он бы меня сейчас с удовольствием сжег. Или помог в окно выйти. Как раз об этом и думает.

Милли моргнул и попытался прикрыть мысли щитом. Получилось не удачно. Раньше он редко сталкивался с телепатами, и навык не был отшлифован, как следует. У Сэнса его попытка вызвала приступ веселья.

— Кстати, у нас гости, — сообщил он, выглянув во двор. Стекол в окнах нигде не было, видать, Миллириону они чем-то мешали. — Точнее, у нашего гостеприимного "друга".

Я подошел к окну. Посреди двора, опираясь на меч, стояла личность подозрительно героического вида, полностью упакованная в броню, и озиралась по сторонам.

— Герой, — констатировал я, оборачиваясь к Миллириону. — По твою душу. Предлагаю варианты: первый — ты начинаешь нам помогать и отказываешься от всякой мести мне и моим друзьям, и я разбираюсь с ним от твоего имени; второй — ты выходишь сам, под парочкой моих заклинаний, но даже если сейчас ты выживешь, что очень сомнительно, из Бюро тебя выгонят с треском. Это я тебе гарантирую. Слово "Последнего Подвига".

— Т-тринадцатый Круг? — слегка заикнулся Милли, проникаясь невольным уважением. Оказывается, к работе он относился очень серьезно, не то, что я в свое время.

— Тринадцатый круг, — подтвердил я. Кажется, отношения таки наладились, драться не будет. Фактически, по внутреннему порядку БПДД я был прямым начальством для любого злодея младше моего круга, а поскольку ранг определялся силой (точнее, степенью опасности), он сохранялся и после ухода из бюро, если, конечно, увольняли не по причине старческого склероза и непригодности к работе. — Что предпочитаешь, коллега?

— Помогать, — ответил Милли после минутной паузы, оценив все варианты. Взгляд уже не полыхал, как будто оскорбленная гордость успокоилась тем, что пострадала от действительно сильного противника.

На том и порешили. Я остался общаться с Героем, а все остальные посчитали по карте координаты и отправились к храму через открытую мной пространственную дверь.

Белая девочка с длинной и острой косой.

Песня.

Через полчаса Герой все еще стоял посреди двора, как памятник древнему полководцу. Наверное, он считал, что обитающее в замке зло, кем бы оно ни было, рано или поздно само выйдет погулять и напросится на честный бой. Я выходить не собирался. Из принципа и из любопытства: сколько он там протянет. Я просто сидел у окна в мягком кресле с книжкой из Миллиной библиотеки, поглядывал иногда на Героя и ловил поверхностные мысли, чтобы проверить, не спит ли он там стоя. Или, может, медитирует.

Герой не спал. Он очень громко думал о том, зачем его сюда занесло и зачем он вообще подался в наше достославное Бюро. Почти с ранней юности пылко любил он одну девушку, которая с той же страстью любила легенды о Героях, и, пожалуй, прохождение кругов БПДД было единственным способом хоть как-то привлечь ее внимание. На четвертом круге она впервые начала отмечать его среди своих знакомых, и, пройдя пятый, он уже мог на что-то рассчитывать. Значит, Миллирион у нас "подвиг" пятого круга... Не знаю, что бы сказал он сам, но на мой искушенный взгляд Герой на пятый круг не тянул. Ну, никак, даже с поблажками. Правда, я только с тринадцатым кругом общался, те были намного интеллигентнее, все-таки элита, но и уровень остальных кругов приблизительно представлял.

Прошел час. Мне постепенно становилось его жаль. Вы когда-нибудь слышали легенду, в которой подвиг не состоялся, потому что злодея не было дома? Я нет. Придется к нему спуститься. Только внешность надо сменить, чтобы слухи ненароком не дошли до Гарди. Я ему и так легенду обещал.

Результат превращения слегка напоминал Милену, слегка — будущую невесту героя, но в целом получился довольно симпатичным и наречен был Миллиреной в честь нашего горе-волшебника. Это же его поединок. Я поправила прическу, разгладила складки Миллирионовой парадной мантии, изящно облегавшей стройную фигуру, вскинула на плечо неизменную в последнее время косу и пошла сражаться. Надо будет попытаться меч расколдовать — может, он уже не дуется на меня? Проще было, конечно, сразу извиниться перед ним за неблаговидные превращения, но извиняться вовремя я практически не умею. А сейчас уже явно не к месту отношения с оружием выяснять.

Герой меня не победил. Вообще никто никого не победил. От долгого стояния в холодных тяжелых доспехах беднягу скрутил радикулит, и мне пришлось вытряхивать его из лат и делать массаж. Самонадеянный "геркулес-экстра" не сомневался в своей победе, но в то, что я и есть его очередной подвиг, поверил с трудом. А когда поверил, убить меня не поднялась рука. Мы выпили по три кружки хорошего черного кофе из замковых запасов, побеседовали "за жизнь", и Герой ушел, а я на прощание помахала ему шарфом из окна. Насколько я знаю, в БПДД его больше не видели. Птички говорили, что он стал отшельником, поселившись где-то в лесу на континенте, и прожил свою сотню лет, больше ни разу не взяв в руки меч.

Смерти нет, и всегда — пожалуйста...

ДДТ.

И только через полчаса после ухода Героя и моего обратного превращения вспомнил я о малом кольце Аджара, благополучно забытом у меня на запястье, и отправился к храму.

Миллирион ждал меня перед дверью. Странно, что они связаться со мной не догадались. Иноходец, по крайней мере. И лицо у Милли какое-то странное... никакое...

Я прошел вслед за ним внутрь храма и увидел Великое Кольцо. Оно не было ни городом, ни даже зданием, как ошибочно помнил Аджар, и я понял, кем он раньше являлся. Аджар, бог Двух Колец, смотрел за Жерновами Судьбы, двумя огромными мельничными жерновами посреди храма, каждый высотой в полтора моих роста. От них веяло древней силой, и мне усилием воли пришлось гасить хищный инстинкт Огня, для которого Великое Кольцо было в первую очередь Хорошей Едой.

"Ням", — подбросило подсознание. "Не ням, — твердо заявил я сам себе. — Их надо Аджару отдать".

Из-за жерновов вышел сам Аджар с уже знакомым никаким выражением лица. Миллирион встал за его спиной.

— Великое Кольцо приветствует тебя, — сообщил он не своим голосом. — Великому кольцу нужна твоя помощь.

"Бледнолицый брат", — чуть не ляпнул я вслух, но вовремя прикусил язык. Вряд ли Кольцо понимало человеческий юмор.

— И в чем дело? — вместо этого поинтересовался я.

Кольцу давным-давно не нужны были хозяева и надсмотрщики. Со времен изгнания Аджара оставшаяся сила развила в нем странный темный разум, похожий на разум очень старых деревьев и древних алтарных камней. У некоторых моих алтарей тоже были такие вот смутные непостижимые души, очень медлительные, будто сквозь них текло время, со своими неясными тяжкими желаниями. Кольцо не хотело подчиняться. Сейчас оно пыталось говорить со мной, как с человеком, через Аджара, но понять человеческую логику, понятия, образ мысли ему практически не удалось. Скорее, это я понимал его как раз той частью личности, которая считала Жернова добычей. Появление Аджара с претензиями на контроль беспокоило Кольцо. Тем более, где-то рядом находилось кольцо малое, когда-то созданное как раз для управления Жерновами. Причем, разум, зародившийся уже после исчезновения контроля, никак его не ощущал, а значит, не мог найти самостоятельно. Вот и пришлось Жерновам искать помощи, ловить людей-посредников и говорить через них. Моя дружная компания подвернулась очень вовремя.