Стихийная работа

До последнего круга он добрался без единого нормально зачтенного подвига, и стать Корэновым зомби ему вновь помешало совпадение — на беднягу упал карниз с тяжелыми, еще от прадеда Корэна оставшимися шторами. Насмерть его не зашибло, но битый час Корэн с ним провозился, приводя незадачливого Героя в сознание. Убить его после этого было бы совсем странно, ничего, кроме жалости, столь несуразное существо не заслуживало, так что Маханаведер выслушал его историю за чашкой чая и привел парня ко мне. С больной головы на здоровую. Может, в легенду его включить? Хотя с его везением, да моим старанием мы полмира разнесем на мелкие запчасти. И хорошо еще, если половина эта будет западной.

Наверное, сегодня где-то дракон сдох, потому что следующим вошедшим оказался Вэдиар, ди-джей Мирового радио из Акениани. Сначала сочувствующий Герою Корэн, потом Вэд на прогулке... У нас часом конец света не намечается на ближайшую субботу? Или мои странные друзья поспорили, бывают ли у бессердечных высших сил инфаркты миокарда от удивления?

— Как все запущено, — изумился он, оглядывая мое недавно бывшее библиотекой огурцарство. Я сообщил, что огурцы — явление временное, и спросил, что у него стряслось. Наблюдатель почесал в затылке, вздохнул и завел рассказ. Надо сказать, рассказывать он никогда не умел. Особенно, кратко и по делу.

У отца росло три сына. Старший умный был детина, средний сын ни так, ни сяк... а младший всю жизнь провел в изгнании. Сам Вэд был средним. Старшего его братца звали Брандбар, младшего Ласс-ор-Тай, папу — Энеган. Вся семейка, кроме младшенького, благополучно царствовала каждый в своем мире. (Размахнулись ребята!) А главное, что вся эта вэдиарова родословная ни малейшего отношения к делу не имела. Просто Наблюдатель всегда так рассказывал. Проблема вообще возникла у его дяди по материнской линии.

Этот дядюшка, именем Джагран Первый, оказался практически моим соседом. Вопреки семейным традициям, правил он всего лишь летающим городом Джалк-Агра, курсирующим где-то над нашим Восточным полушарием. Никто его не трогал, и сам он никому не мешал, пока не решил прославиться в веках. Порылся в библиотеке, нашел старую книгу заклинаний и устроил на территории Свободных Земель в радиусе пары сотен километров вечный и неизменный день. Понравилась ли кому-то эта идея, история в лице Вэдиара умолчала, но недовольные нашлись тут же. Проблема же в том, что если кто-то выпустит ночь из центрального камня Лабиринта Белой Пустыни, на тех же злосчастных километрах она воцарится навсегда. Так что я должен...

Здесь я прервал его монолог и заявил, что, во-первых, ничего ни у кого не занимал, а во-вторых, что с Белой Пустыней дела иметь не желаю. Мне уже, хоть и случайно, довелось с ней столкнуться, и повторять что-то не хочется. Реакция превзошла все ожидания — Наблюдатель упал передо мной на колени, и я залез с ногами на кресло от неожиданности. Он говорил, что для него вся эта несуразица очень важна, что ему и так безумно стыдно за своего впавшего в детство дядю и что больше обратиться не к кому. А еще, что он прекрасно понимает, что серьезно я к его просьбе не отнесусь, но от гордости я отучил его давным-давно. Он говорил очень долго, и я, разумеется, согласился помочь, но, если честно, прежний Вэд, самоуверенный правитель Директории, нравился мне гораздо больше. А за нынешнего мне самому было немножко стыдно и перед Корэном, и даже перед недотепой Хайеном.

В попутчики я взял решившую слегка размяться Асфу и Хайена, надеявшегося хотя бы со мной за компанию совершить подвиг. А поскольку материальная часть Белой Пустыни испокон веков находилась на Северном Континенте, пришлось заставить двух акул поработать морским такси. Хайен, правда, всю дорогу жаловался, что акула ему попалась жесткая и шершавая, но в целом, доехали замечательно. В сотне метров от берега время плавно колыхнулось, береговая линия слегка изменилась, а на песчаном пляже показались два человека. Один смотрел на море, другой что-то чертил палкой на песке. Первый заметил нас и махнул рукой. Я махнул в ответ. Мы завернули в небольшой залив, время вновь колыхнулось, и берег встал на свое место. Очередное путешествие началось.

Пока мы сушились на берегу, мне почему-то вспомнился Гарди с его легендой. Все-таки надо будет ею заняться. А то уже нехорошо получается: чем угодно другим занимаюсь, а легендой — никак. Правда, Гарди сроки не заказывал, но не год же ему ждать. Что-то у меня в последнее время случаются рецидивы совести... К чему бы это? Или наоборот, я так от нее отвык, что даже обычные ее проявления кажутся странными?

Хайену не нравился лес. Хотя бы потому, что кишел комарами. Правда, у Героя с Асфой возник симбиоз — один комаров привлекает, вторая их ест, но после лесов Южного континента, где комаров вообще нет, они даже мне, абсолютно несъедобному, действовали на нервы.

Порыв ветра не без моего участия убрал комаров, и всем стало намного приятнее жить. Правда, лес Хайен все равно не одобрял, особенно сумрак, сырость и грибы. Первые два обстоятельства он стоически переносил, а грибы обходил стороной. Чем-то они его смущали.

У нас на юге леса светлые и... ухоженные, что ли. Деревья ровнее, поганок меньше. Или мне так кажется, потому что я к своему горному лесу привык? Здесь же лес был настолько мрачным и таинственным, что никто не удивился, когда в просвете между корявыми стволами возникла очень древняя на вид пирамида с радушно открытой дверью. Видно, обитатели гробниц здесь на редкость гостеприимные. Или красть у них нечего.

Внутри действительно ничего интересного не оказалось. Пахло очень старой магией, как будто здесь был склад магических вещей или лаборатория какого-нибудь волшебника. Правда, Хайен заметил в углу интересную вещицу.

— Дай-ка посмотреть, — я старался не дышать, чтобы не пробудить свою пожароопасную аллергию. Находка оказалась плоским кусочком золота с гравировкой "пёс".

— Там же написано "пёс"? К чему это? — ляпнул Хайен прежде, чем я успел бросить пластинку, и вместо запоздалого приказа "Молчи!" получилось "Гав!". Герой действительно умел собирать неприятности. Особенно на чужие головы.

— Ежкин кот! — изумилась Асфа.

Хайен остолбенело посмотрел на меня и бросился вон из пирамиды, а я галопом поскакал следом, ощущая, как полощутся на ветру пушистые пуделиные уши. Где-то над головой в полете причитала летучая мышь, еще не решив толком, смешно все это или стоит расстроиться.

Хайен, Герой-неудачник

Посмотри под ноги,

Там твои подвиги...

Линда.

— Вставай, труба зовет. Дети в школу и так далее, — сказал большой серебряный пудель в золотом ошейнике, дергая Хайена за рукав. — Хватит спать. Меня спасать надо, а он тут почивает!

— В чем дело? — сквозь сон отмахнулся Герой. — Прекрати.

— Дело в том, что кому-то пора научиться читать и не спрашивать, что где написано! — пес как следует дернул парня за рубашку и чуть не оторвал кусок ткани. — Вставай немедленно, а то начну кусаться!

Необычность заявления пробудила Хайена, он сел на кровати и огляделся. Изба какая-то, стол, стул, шкаф и его, Хайена, кровать. Со шкафа на него внимательно смотрела летучая мышь, а на кровати с кривой улыбкой до ушей восседал здоровенный модельно подстриженный серый пудель, при виде которого Герой чуть не выскочил в ближайшее окно. Пудель хмыкнул и выжидающе склонил голову.

— Это ты, Вэйланна? — неуверенно поинтересовался Хайен.

— Ага, — подтвердил пудель. — Не похоже?

— Не то, чтобы совсем... А мы где?

— В пустующей избушке на курьих ножках.

— Это как?

— Дом с ногами. Очень далекий потомок моей знакомой избушки. Местная ведьма в город к внукам переехала, вот он и остался без присмотра. Но ты не волнуйся, он одомашненный.

Потомок сделал вежливый реверанс, и все скатились с кровати на пол.

— Ну, ты проснулся? — осведомился пудель. — Пора в путь.

— Куда?

— Хор-роший вопрос! — кривая сияющая улыбка вновь озарила собачью морду. — Во-первых, нас ждут великие дела. А во-вторых, ты меня должен расколдовать обратно.

— А ты сам не можешь? — осторожно спросил Герой. — А то я это не очень умею.

— Еще чего! Я только подсказывать могу, как заинтересованное лицо. Расколдуй меня, вот и будет тебе первый нормальный подвиг.

— И что же делать?

— Снять ошейник. Для пущей важности можно разрубить заколдованным мечом. Главное, голову мне при этом не снеси. Но меч сначала надо найти, а еще раньше надо разжиться транспортом. А то в таком виде я далеко не уйду.

Пудель на минуту задумался, выскочил на улицу и скрылся в лесу. Вернулся он с метлой в зубах и радостно пояснил:

— От ведьмы ошталош!

Метла оказалась с неполадками, и Хайену пришлось чинить ее под руководством пуделя. Зато ровно через час они совершили первый пробный полет, сделав круг над избушкой, восхищенно задравшей крышу к небу, и вскоре метла с тремя пассажирами взяла курс на север.

Управлять полетом пудель был вполне способен, и поначалу Герой и Асфа с удовольствием разглядывали проносящиеся внизу миниатюрные пейзажи, но потом водитель метлы встретил в небе своего знакомого Шизого Сокола, решил потягаться с ним в скорости, и о красотах природы пришлось забыть.

А еще через час метла резко спикировала на крышу высотного здания в неизвестном городе.

— Что случилось? — встревожено спросила летучая мышь.

— Приехали, ребята, — констатировал пудель. — У нас полетел-таки антиграв.

— Что полетело? — не понял Хайен.

— Не важно. Ты все равно не поймешь.

— И что теперь делать?

— Хотел бы я знать, кто из нас кого спасает, — недовольно буркнул пудель. — Короче, вы тут погуляйте по городу, а я скоро вернусь. Может, даже завтра.

Пудель выглянул с крыши на улицу: там кипел карнавал.

— Не люблю мероприятия, — брезгливо сморщил пудель аристократический нос. — Хотя мне туда и не надо, — рассудил он и исчез.

Хайен и Асфа еще немного посидели на крыше и, прихватив на всякий случай метлу, спустились вниз, в бурлящий весельем город.

Серый пудель Черный Факел

Опять повреждение мозга. Чудесно!

"Ужастики 2".

Появился я в мастерской. Точнее, в подземной резиденции двух Мастеров Любого Дела — Амальгамы Медного Всадника и его учителя Птичьего Папы.

На тот момент в мастерской был только Птичий Папа, я Амальгама гремел чем-то в соседней комнате, отведенной под кузницу.

— Привет, — начал я.

— И тебе здорово, — отозвался Птичий Папа, не отрываясь от дела, даже не обернувшись.

— Ножовочку на пару часов не одолжите? — спросил я его спину. — По металлу.

Он удивленно оглянулся.

— Зачем тебе?

— Да вот, — я поскреб ошейник задней лапой.

— Оба — на! — издевательски улыбнулся он. — Самому Хозяину Черного Огня понадобилась наша помощь. Беспомощный Вэйланна Черный Факел — это интересно... Всадник, иди-ка сюда!

В дверях появился Амальгама, держа в руках клещи с зажатой в них раскаленной докрасна деталью.

— Вэйланна за помощью пришел, — пояснил Птичий Папа.

— Ошейник бы мне снять, — попросил я и по возможности мило улыбнулся.

— Это можно. Подожди пару минут, пока я освобожусь, — и Медный Всадник скрылся в кузнице.

— Может, у вас и карта есть? — обратился я к Папе, пока он не вернулся к работе.

— Какая?

— Северного Континента.

— Пора запомнить, что у нас есть все, — изрек мастер-учитель, доставая из стола карту и разворачивая на столе. — Что ищем?

— Город, где сейчас карнавал.

— А, Миллвери! Знаю, знаю. У них там сейчас открытие свадебного сезона.

— Это как? — почему-то у меня появилось плохое предчувствие. И название города мне смутно знакомо. Что я там делал?

— В городе живет принцесса, как водится, заколдованная. Уже несколько веков живет.

Я понял, что я делал в городе.

— Задания у нее достаточно сложные, — продолжал Птичий Папа, — а неудачники превращаются в лошадей, так что это выгодно местным. Вот они и празднуют.

— И много кандидатов? — плохое предчувствие переросло в твердую уверенность, что из этого города я просто так не уйду.

— В этом году пока один. И то не принц, а какой-то дворник. Как его с метлой в замок-то пропустили. Видать, везучий.

— Скорее, наоборот. С метлой до сих пор таскается! Сколько там времени прошло, пока я у вас сижу?

— Дня три, — пожал плечами Папа. — Стой, ты куда? А ошейник?

— Я скоро вернусь! — и я исчез.

"На неделю нельзя оставить! — раздраженно думал я, курсируя по улицам карнавального города. — Дворник, тоже мне! Дворники на принцессах не женятся!"

— Вэйл, я должен на ней жениться!— безуспешно пытался объяснить Хайен.

— Кому должен? Потомкам? Отечеству?

— Самому себе. Как ты не понимаешь!?

— Твое дело, — пудель пожал плечами и сел к Герою спиной.

— Вэйл, так не честно, — сказал Хайен пушистой серой спине. — Мне нужна помощь.

— А мне нужно в пустыню.

— Тебе же не к спеху.

— Да помоги ты ему, и он отстанет, — вмешалась Асфа. — А то до вечера не разберетесь.

Принцесса Анджили была не магичкой, не спортсменкой и, может, даже не очень красавицей, но мне она понравилась. Все-таки, почти мое творение. Почему-то все, в чьей судьбе я участвовал, так или иначе вновь попадались мне на пути. Именно благодаря моему подарку на крестины она сейчас выглядела не на несколько веков, а от силы на двадцать лет и считалась заколдованной. Я бы на ее месте расколдовываться не стал, ну, да ладно. Своя рука — владыка.

Первым ее заданием был вопрос на сообразительность, вторым — букет гвоздик, третьим — зуб дракона.

С первым заданием Хайен, к его чести, справился сам, сообразив, сколько лет пилоту ковра-самолета, а с драконом и гвоздиками предоставил разбираться мне.

Следующим утром я появился на подоконнике третьего этажа одного дома в Нираис и постучал в стекло. Никакой реакции. Я толкнул не закрытое на защелку окно, спрыгнул в комнату и прямым ходом двинулся на кухню, откуда доносились знакомые голоса.

— Ешь кашу, я ее сам готовил, — говорил мой приятель, студент Гивиар.

— Оно и видно, — бурчал под нос его маленький племянник.

— Если не съешь, придет бабайка и съест.

— Очень мне надо! — отозвалась бабайка из-за батареи. — Я себе не враг. Ой! — Это Гивиар вытряхнул за батарею солонку.

— Понял? Придет и съест.

— Разве она совсем глупая? — недоверчиво осведомился племянник. — Она же отравится.

— У нее извращенный вкус, — пояснил Гиви, с сомнением глядя на кашу.

— Спасибо на добром слове, — высунулась из-за батареи голова в платочке. Гиви взялся за перечницу — бабайка сделала испуганное лицо и скрылась обратно.

— Ой, собачка! — племянник узрел меня на пороге кухни и радостно ухватился за возможность сменить тему.

Гиви присмотрелся повнимательнее. (Племянник и бабайка тем временем дружно сгребали кашу в мусорное ведро). Покончив с кашей, племянник решил расслабиться и дружески схватить меня за ухо, но я так убедительно оскалился, что он предпочел не рисковать. "Невежливая собачка!"