Мальчик с "Молнии" (книга первая)

Со стороны Плеяд был замечен приближающийся объект. Судя по характеристикам, полученным из центра космоорбитальной внесистемной станции "Щит", объект представлял из себя шар диаметром пять километров и являлся простым астероидом. На всякий случай, за ним установили постоянное наблюдение.

Поступили и другие сообщения.

Из Калифорнийского дельфинария пропали все дельфины. В Гималаях туристы в очередной раз обнаружили следы "снежного человека". Следы, как это ни странно, принадлежали "маленькому снежному человеку". Судя по фотографиям отпечатков ног, этому созданию было, примерно, лет семь-восемь. БИМ города Новоатомск сообщила о том, что "неизвестный ребёнок пытался выяснить у БИМ данные относительно всего пожилого населения города".

Так же сообщалось, что попытки обнаружить Бакунина Родиона в окрестностях "Даль-7" и на ближайших спутниках, результатов не принесли. Полностью просканированы "пси"-детекторами Уран, Нептун, Юпитер. Группами десантников осмотрены и остальные станции БДКР.

— Куда же он пропал? — недоумевал Стёпка. — Да и зачем он вообще попёрся на эту станцию?

С другой стороны, тот факт, что Родион, пока, так и не нашёлся, вселял хоть какую-то но надежду. Если с ним что-нибудь случилось, тело давно бы уже было обнаружено.

Совет Федерации ответил положительно на моё требование о рассекречивании всей информации, связанной с экспериментом "Колыбель". Нас лишь попросили на время ни кому не говорить про Мальчика. С точки зрения Совета, данный вопрос был, "несколько не в нашей компетенции".

И, по-прежнему, прозрачным маревом висел вокруг каждого из нас лёгкий туман охранного поля.

— Фигня это, а не поле, — мрачно заметил Стёпка после того, как увидел последствия второй попытке контакта с "х"-объектами. — Вот у них, наверняка, поле так поле!

Кем же были эти самые "х"-объекты? Разумными существами? Механизмами? Этот вопрос волновал всех — и нас, в том числе. Не они ли так серьёзно обошлись с установкой "Плуг"? Сколько их всего находилось в Солнечной системе? Существовала ли связь между "х"-объектами и последними событиями на Земле?

— Ты считаешь, что это они? — спросил я.

— А кто — Мальчик? Я понимаю — телепатия и всё остальное. Но не "нуль" же транспортировка тридцати тонн одновременно!

По справочным данным, вес всех животных из заповедника Синь-Ли составил тридцать тонн.

Что думал по этому поводу Совет Федерации, мы не знали. На наш вопрос пришёл вполне уклончивый ответ: "Ситуация изучается".

С точки зрения Стёпки, Совет сейчас придерживался следующего мнения: "Мальчик прилетел к нам вместе с представителями иной цивилизации. Но вот откуда у Мальчика экстрогерные возможности, Совет сейчас не знает. Либо всё это — последствия "Колыбели", либо вмешательство в физиологию Мальчика чужих. Лично я думаю, что Совет будет придерживаться обеих точек зрения, но разрабатывать только вторую. С точки зрения безопасности человечества. Так что..."

У меня пошла голова кругом. А здесь ещё и Кузнечик устроил очередную "пакость" — он, видите ли, "сильно захотел в туалет", но от пользования предоставленного "комитетчиками" горшком отказался наотрез.

— Сами в него... Не буду!

Пришлось в туалете ставить ещё одну установку генератора охранного поля, затем сооружать прокол в нашем поле и строить силовой тоннель между двумя "куполами". И всё это для того, чтобы Кузнечик заявил спустя одну минуту:

— Ну... Я это... Лучше потом схожу.

У него, понимаете ли, не получилось!

Группа охраны сначала расхохоталась, а потом схватилась за голову. Количество энергии, потребляемой нестандартным "сооружением", превысило все допустимые нормы в пятнадцать раз! "Сооружение" тут же отключили и сказали, что в следующий раз ходить в туалет придётся на месте.

Мы со Стёпкой попробовали выяснить у охраны, когда нас отпустят, но, как и предполагали, не смогли получить вразумительного ответа.

— Что будем делать? — спросил Стёпка, но я лишь пожал плечами.

А что я должен был говорить? И так всё понятно — нас здесь будут держать до тех пор, пока не разрешится вопрос о возможности сворачивания программы "Сфера". А это попахивало ещё ни одним днём.

К большому сожалению, безрезультатно закончились и попытки врачей определить характер моих "галлюцинаций". Глубокое сканирование подсознания лишь всё запутало. Приборы показывали, что мои ощущения были, всего лишь, результатом воздействия внешней среды. Никаких остаточных явлений психического воздействия обнаружено не было. Тем более что уцелевшая часть памяти "Хирурга" подтвердила "факт исчезновения больного". В конце концов, тот же "факт" мог подтвердить и весь персонал комплекса. Поэтому, были выдвинуты три основных гипотезы, каждая из которых претендовала на сенсационность. Лично я придерживался мнения, что с выводами и предположениями стоит подождать. Успеется ещё.

Следующие три часа прошли относительно спокойно. А когда "стукнуло" восемнадцать вечера, перед нами возникла голограмма кабинета Совета Федерации.

На этот раз членов Совета интересовала последовательность тех событий, участниками которых являлись непосредственно мы. Кто, где, во сколько именно, в течении какого именно времени — и так далее. Кузнечик, с моего молчаливого согласия рассказал им про то, как он залез в секретные файлы БИМ и вытащил информацию об эксперименте. Но ничего не стал рассказывать — тоже с моего молчаливого согласия — сверх меры. Василёк был нашим человеком! Правда и Стёпка, как мне показалось, тоже не стал сильно вдаваться в некоторые подробности своей жизни последних дней, но, тем не менее, я узнал много нового для себя.

Я же рассказал мало. Точнее, говорил я, конечно долго, чтобы не вызвать лишних подозрений, но не слишком насыщено. Рано было ещё полагаться на доверие к этим "взрослым". Они ведь тоже скрывают от нас информацию о своих предполагаемых действиях. Ну и что, что Совет Федерации? Это не убедительный аргумент. Тем более, что ни Мальчика, ни Десантника, они пока, не нашли. А мои сведения "личного пользования" — например, про киб-Интела с "Даль-1", да и другие — не содержали информации, которая могла бы помочь Совету найти Мальчика и Родиона. А вот потерять возможность общения с киб-Интелом я мог в две секунды...

Поблагодарив лично каждого из нас и извинившись за вынужденное беспокойство, Совет отключил связь. Было очевидно, что последовательность наших поступков, выявленная в ходе беседы, привела членов Совета в замешательство. Что их взволновало? Мы не знали.

Неожиданно, возникла ещё одна проблема. Произошла "утечка информации". Дело было в том, что программа "Сфера", как таковая, не развёртывалась ранее в полном объёме. Дорого. И, в связи с этим, не имела отработанной защиты от несанкционированной передачи конфиденциальных сведений.

Первые же статьи в прессе о "х"-объектах и той участи, которая постигла установку "Плуг", повергли читателей газет в шок. В Солнечной системе, оказывается, появились инопланетяне и они уже вели боевые действия! Война! Нашлись умные корреспонденты, которые тут же связали данные сведения с фактом временного прекращения перевозок пассажиров на всех космических линиях. Это только подлило масла в огонь. И, буквально час спустя, все мировые средства массовой информации принялись с жаром обсуждать возможные последствия "вторжения инопланетян". В представительства Евросоюза, Федерации Объединённых Штатов, Азиатского Союза посыпались требования как со стороны отдельных граждан, так и со стороны различных блоков, партий, общественных организаций. Требования были самыми разными, начиная с категорических предложений о необходимости мирного разрешения военного конфликта между нашими цивилизациями и заканчивая не менее категоричными призывами к немедленным "ответным мерам".

— Они что, психи? — удивлялся Стёпка. — Какие ещё меры?

— А что это такое? — тоже удивлялся Кузнечик.

И здесь, как гром среди уже не совсем ясного неба, появляются рассекреченные материалы об эксперименте "Колыбель". Это ж надо додуматься — рассекречивать материалы в такое время? Не совсем, что ли ещё жарко?

У Стёпки даже слов не нашлось для такого случая. Он лишь плюнул и занялся гимнастикой "Синь-Хай".

Обстановка в мире накалилась ещё и из-за того, что в полемику между собой вступили различные религиозные конфессии. Мы себя не считали верующими людьми, но с уважением относились к тем или иным вероисповеданиям. Поэтому были удивлены, когда между всеми культами и религиями разгорелся такой яростный спор. Степка оставил гимнастику и подсел поближе к терминалу.

Кузнечик, кстати, тоже сначала заинтересовался этим спором, но потом, послушав внимательно некоторое время все аргументы и ответные контраргументы конфликтующих сторон (а их с каждой минутой становилось всё больше), неожиданно уснул.

Спор, начавшийся как попытка к осмыслению происходящих событий в свете религиозных представлений человека о мире, о своём месте в этом мире и об относительности всех событий, постепенно перерос в обыкновенный религиозный шум, в котором полностью затерялся первоначальный смысл разговора.

— С ума сойти! — сказал через два часа потрясённый Стёпка и упал на пол, раскинув руки.

Степка любил иногда вот так падать. Это красиво смотрелось. Ленка в таких случаях молчала и пожимала плечами. В Стёпку это, по-видимому, вселяло какую-то надежду. Ленка ничего не говорит! По мне же — а что она должна была говорить?

Но на этот раз, похоже, Стёпка забыл, где находится. И едва не переполошил весь персонал комплекса. Включая, естественно, и охрану.

— Пора улепётывать, — мрачно заметил он, покачиваясь в новеньком коконе личной защиты в десяти сантиметрах от пола. Этот кокон поймал его в полёте и не дал возможности довести до конца театральное действо. — Умру...

Я его понимал. Кому интересно сидеть взаперти?

Из "Снегиря" исчезли "х"-объекты. Судя по тому, что эти объекты имели своё фоновое излучение (уже изучено) и в настоящее время датчики, разбросанные по всей Системе, не могли "запеленговать" данный тип излучений, был сделан простой вывод — "х"-объекты исчезли не только из "Снегиря", но и из Солнечной системы тоже. Появилась, наконец, возможность выяснить, кто находится в спасательной капсуле.

И уже через пять минут оказалось, что капсула была пустой.

Мы со Стёпкой долго молчали по этому поводу, но "умные" мысли в наши головы так и не пришли.

— Короче! Утро вечера мудренее, — сказал Стёпка, зевая. — Давай спать.

И, уже "укладываясь", добавил:

— Могу поспорить, что завтра что-нибудь случится. Спорим?

Степка ещё мог шутить. А у меня в душе, словно всё замерло. Я чувствовал, что приближается развязка. Вот только не знал, какой она будет.

Глава 12

Утро следующего дня наступило для нас весьма неожиданно. Исчез Кузнечик.

Узнали мы об этом, разумеется, не сразу, а лишь после того, как сначала нас выдернули гравиполями из постелей, затем, слегка ошарашенных, зашвырнули куда-то под самый потолок, окатили с головы до пяток настоящей ледяною водою и укутали каждого — уже брыкающихся — в дополнительные коконы личного охран-поля. И все это — под жуткий вой сторожевой сирены.

И только после всех вышеуказанных манипуляций нам, очень кратко и невразумительно, сообщили в чем, собственно, дело.

Понятное дело, мы не обрадовались. Еще бы! Огрейте кого-нибудь сначала по голове поленом, а потом выдайте ему какую-нибудь сногсшибательную информацию. И вы увидите, что можно чувствовать в такие мгновения.

Короче, пришли мы в себя не скоро. Сирену к этому времени отключили, временной ход событий восстановили, а всех "лишних" уже успели выставить за двери.

Кузнечик пропал пять минут назад. На сигнал тревоги, как это не парадоксально, охрана обратила внимание не сразу. "Хирург", почему-то, тоже промолчал. А когда автоматика врубила сирену на полную мощность, под куполом остались уже только я, да Степка.

Судя по данным телеметрии, Василек прошел сквозь защитный силовой экран, словно того и не существовало вовсе. На "объемке" это здорово смотрелось.

Теперь же вокруг экрана бегали люди с оружием, надсадно гудели генераторы поля и растерянные операторы требовали срочной связи с Советом. Назревала паника.

— Вот блин! — в сердцах сказал Степка, покачиваясь в метре от меня. — Это фиг знает что такое!

Мокрый, взъерошенный, с блестящими от гнева и растерянности глазами, Степка молча негодовал. Штормовое предупреждение, написанное на его лице большими буквами, не предвещало ни чего хорошего.

У меня же все мысли в голове перепутались. Буря чувств то сжимала мою душу в тисках, то швыряла ее в огненную бездну. И в том и в другом случае думать было невозможно, и я лишь то покрывался "гусиной" кожей, то начинал дрожать как в лихорадке. Со стороны это выглядело, наверное, весьма печально.

В палату, неожиданно, ворвался Сан Саныч.

— Где? — гаркнул он, мгновенно осмотревшись но, так и не обнаружив нас.

Я осторожно кашлянул.

Сан Саныч поднял голову и тут же шумно выдохнул.

Секунду он безмолвно разглядывал нас. Было заметно, как у него дергается левое веко.

— Когда? — наконец, спросил он.

Степка молча показал ему растопыренную ладонь.

— Александр Александрович! — к директору уже спешил главврач.

Сан Саныч задержал на мне взгляд (я едва заметно покачал отрицательно головою), потом повернулся к Якову Тимофеевичу.

Тот торопливо обогнул по периметру сферу и протянул директору какую-то бумагу. Мне показалось, что это была фотография.

Сан Саныч секунду-другую внимательно рассматривал ее.

— Не знаю, — коротко сказал он. — Это в вашей компетенции.

— Яков Тимофеевич! Зонд вернулся!

Взволнованная медсестра в другом конце палаты указывала рукой в нашу сторону.

Зонд?

Мы со Степкой мгновенно обшарили глазами все окрестности вокруг.

Купол, мерцающие коконы "охран-поля", два мокрых человека в них. И все.... Еще раз — купол, мерцающие коконы.... Где зонд-то?!

Когда же мы вопросительно посмотрели вниз — ни доктора, ни Сан Саныча в палате уже не было.

— Что за зонд-то? — сердито крикнул Степка кому-то.

Ему не ответили, а в следующую секунду пронзительно заверещал "Хирург". Воздух в трех метрах от сферы, вдруг, затуманился, видимые формы пространства внутри его исказились и, через мгновение, над полом вырос шар "нуль-перехода". Стоящего рядом оператора беззвучно отшвырнуло в сторону. По стенам и потолку промчались световые блики. На всех предметах, находившихся рядом с "переходом", выступила изморозь.

И стало тихо.

Степка, висевший рядом, попытался толкнуть меня в плечо. Что, разумеется, совершенно у него не вышло.

Но я и без него все понял. Космодесант! И не ошибся.

Один за другим из шара принялись выпрыгивать серьезные дяди в форме космического десанта. Каждый из них держал в руке личный аннигилятор, на поясе мигал маячок личного "охран-поля", а бронированный шлем с личным кибер-интелектом скрывал лицо за черным экраном опущенного забрала.