Мальчик с "Молнии" (книга первая)

— Секундочку, — Сан Саныч нахмурился. — Почему же все три? Первый ваш вариант, как я понял, предполагает всего лишь наличие у земного мальчика некого устройства — так, кажется, вы сказали?

Пол Смит побарабанил пальцами по столу. Голос у него, почему-то, сделался скрипучим:

— Если взять за основу первую гипотезу, сразу же возникает вопрос — кто научил Мальчика пользоваться подобным устройствам? Не думаю, что это возможно без вмешательства со стороны. А в таком случае, ни кто не может дать гарантии, что подобное вмешательство не изменила коренным образом человеческую сущность бывшего, э-э... ребенка.

— Почему — бывшего? — прямо спросил я.

— Потому что, мы вынуждены предполагать самые худшие варианты. Если мы этого не сделаем, может случиться... непоправимое.

— А если он просто ребенок? — перебил я.

Пол Смит не ответил и пожал плечами.

Мне сделалось страшно.

— Значит, если я правильно понял, все ваши действия носят агрессивно-оборонительный характер? — спросил Сан Саныч. Нехорошо так спросил.

— Комитет считает, что необходимо предпринять срочные меры по защите от возможного вторжения на Землю... Александр Александрович! — Пол Смит уставился на директора немигающим взором. Я заметил, что глаза у него слегка косили. — Речь идет о возможности Вторжения! Мы не имеем права даже на малейшие ошибки! Действия же ваших ребят мешают нашей работе! Если вы не запретите им с данной минуты...

— Успокойся, Пол, — очень громко сказал Юзеф Янович. — Ни кто, ни чего запрещать не станет, — он посмотрел на меня и улыбнулся. Правда, глаза у него остались колючими. — Ребята и так уже все поняли, я прав?

Я почувствовал, как напрягся Сан Саныч. Директор прекрасно знал, что я мог ответить в подобных случаях.

Но на этот раз все было гораздо сложнее. И я позволил себе лишь вежливо сказать:

— Мы, конечно, понимаем...

— Отлично! — Юзеф Янович откровенно улыбнулся. Похоже, он поверил в то, что я сказал. — Мы весьма довольны результатами нашей встречи...

— Извините, — Сан Саныч утроился в кресле поуютнее. — Прежде, чем закончится наша беседа, я бы хотел уточнить кое-какие, детали. Если позволите...

— Пожалуйста... — кивнул Пол Смит.

— С вашего позволения, я бы хотел для начала систематизировать полученную от вас информацию. Первое. Вы предполагаете наличие в настоящее время на Земле угрозы со стороны иной цивилизации. Второе. Носителем данной угрозы является Мальчик или, как вы называете — объект. Третье. Комитетом выдвигаются гипотезы, исходя из которых, следует, что Мальчик является либо представителем данной цивилизации, либо роботом, либо, все же, обычным земным мальчиком. В последнем случае, правда, вы строите очередную гипотезу о том, будто Мальчик обладает неким устройством, изготовленным, опять же, чужим разумом. Но с вашей точки зрения, тот факт, что Мальчик умеет пользоваться своим устройством, говорит о прямом вмешательстве иного разума в его человеческую природу. Кстати, вы ни разу не предоставили, каких бы то ни было фактов. Я правильно обрисовал ситуацию?

Пол Смит с Юзефом Яновичем переглянулись.

— Или я что-то упустил? — добавил Сан Саныч.

— Нет. В принципе, вы все правильно поняли, — сказал Пол Смит.

— В таком случае, я бы хотел услышать ответ на следующий вопрос, — Сан Саныч аккуратно положил руки на стол. — Что вы будете делать, если мальчик окажется обыкновенным земным ребенком?

— Комитет рассматривал и ату гипотезу, — сказал Пол Смит.

— И?

— Что — и?

— Вы сказали — рассматривал. По-моему, вы употребили прошедшее время.

— Я ошибся, — на лице представителя Комитета нельзя было прочесть каких-либо чувств. — Конечно — рассматривает.

— Пойми те же! — вдруг сказал Юзеф Янович. Его лицо сделалось красным. — То, что происходит в последние дни, является уже доказанным фактом вмешательства извне! Да, в нашей деятельности возможны ошибки. Да, случилась утечка информации. Да, наконец, произошло множество накладок! Но мы не боги! Мы такие же люди, как и все!

— Если факт вмешательства доказан, — Сан Саныч, казалась, совершенно не обращал внимания на повышенную нервозность бывших незнакомцев. — Почему, в таком случае, не объявлена тревога по линии "А"? "

Юзеф Янович откинулся в кресле и вытер платком лоб.

— Видите ли, — сказал он уже более спокойным голосом. — Тревога уже объявлена. Ровно два часа назад.

Брови Сан Саныча поползли вверх. Он па-очереди посмотрел на Пол Смита и Юзефа Яновича, затем убрал руки со стола.

— Значит, вон оно, как выходит, — задумчиво произнес он. — А я-то, грешным делом, всегда был уверен в том, что буду поставлен в известность в подобных случаях...

— Извините. В известность ставим не мы, — сказал Пол Смит.

"Дядюшка!" — чуть не брякнул я. Про линию "А" ни я, ни Степка, ни Ленка и слыхом ни слыхивали.

— Не вы, — согласился Сан Саныч. — Иначе бы... — он замолчал на полуслове. Я замер. Возникла небольшая пауза.

— Что — иначе? — не выдержал первым Пол Смит.

Все. С этой секунды я больше ему не верил. Сан Саныч предпринял элементарную проверку, и представитель Комитета ее не прошел.

— Нет, ничего, — Сан Саныч посмотрел на меня. Я не шелохнулся.

— Если вы считаете, что с вами поступили несправедливо, можете обратиться в Совет... — начал было Пол Смит, но директор перебил его:

— Я так не считаю. А вот то, что я считаю, так это действительно потребует обращения в Совет, — голос Сан Саныча, вдруг, сделался жестким. — Каким образом вы допустили возможность столь негативного проявления последствий вашей деятельности? У меня сложилось однозначное мнение, что работа, проводимая Отделом и Комитетом, выполняется неграмотно и результаты ее уже напрямую влияют как на физическое, так и на психическое здоровье детей. Я буду вынужден подать на вас жалобу и просить ваше непосредственное начальство рассмотреть вопрос о профессиональной пригодности вас, как работников столь ответственных отделов.

Сан Саныч встал.

Пол Смит с Юзефом Яновичем тоже встали. Мне показалось, что в их глазах я заметил некоторую растерянность.

— Конечно, — произнес Пол Смит своим скрипучим голосом. — Вы имеете на это полное право.

— Именно, — Сан Саныч вопросительно посмотрел на меня, но я остался сидеть. — Директор повернулся к представителям всех этих отделов и комитетов. — Прошу извинить нас, но, к сожалению, чай придется, видимо, выпить в следующий раз.

— Ничего, — Юзеф Янович чуть кивнул головой. — Естественно, мы не в обиде. До-свидания.

— До следующей встречи, — Пол Смит тоже склонил голову. Как только мы остались в кабинете одни. Сан Саныч задумчиво спросил меня:

— Как ты думаешь, где сейчас Степка?

— Как, где? — я не понял вопроса. — Пошел за термосом...

И здесь, наконец, до меня дошло! Великая Галактика! Конечно — ни за каким чаем Сан Саныч ни кого не отправлял. Степке, просто-напросто, была предоставлена возможность быстро смыться и приступить к незамедлительным поискам Десантника. Сан Саныч не поверил Незнакомцам.

— Догадался? — Директор сел рядом и ласково обнял меня за плечи. — Эх вы, Шерлоки Холмсы...

Обнаружить Степку в эфире мне удалось лишь к вечеру.

— Ты где? — заорал я в браслет, но тут же перешёл на шепот. — Нашел?

— Слушай меня внимательно, — Степкин голос, как ни странно, доносился вместе с каким-то присвистом, непонятным шумом и периодическими вздохами. — Ближайший транспорт на "Даль — 7" отправится в полночь. Если повезет, я отправлюсь вместе с ним. Правда, я совершенно не уверен в том, что Десантник ушел именно на базу. У меня странное подозрение ко всей этой... Короче, какие у тебя новости?

Я коротко пересказал Степке всю беседу. Он отреагировал моментально:

— Психи! Они что там — все с ума посходили?!

— Степка, — осторожно сказал я. — Похоже, дело серьезное...

В эфире секунды три слышался лишь непонятный набор звуков.

— Думаешь? — наконец, спросил Степка.

— Так ведь тревога.

— Тревога... Ленка вон еще, когда разбилась... Что предлагаешь?

— Что-что, — я рассердился. — Ты давай дуй на Юпитер, а я здесь как-нибудь... Десантника искать! Степка! — вконец разозлился я. — А что я могу предложить? Тревогу же не просто так объявили. Да нас запросто выставят в три шеи! Тебе же русским языком сказали — вторжение! Пусть это окажется и не так, но в Совете-то считают именно так!

— Не ори, — Степка вздохнул. — Я и без твоих рыданий все понимаю. . . Ты за какую гипотезу?

— За самую первую.

Степка вопросительно промолчал.

— За человека, — пояснил я. Этот пацан — сын какой-то семьи, пропавшей в Даль-экспедиции. Нашел себе где-то инопланетное устройство — и вперед... А ты?

— Согласен, — начал, было, Степка и осёкся. Даже на расстоянии я почувствовал, как он напрягся. — Сашка! — голос его, вдруг, охрип.

Я тоже весь замер.

— "Молния"! Корабль-разведчик!

У-и-ш-ш !

Как же мы забыли про это!

— Жми в Информаторий! А, черт, поздно уже! — Стёпка замолчал.

Я вскочил на ноги.

— Как-нибудь пробьюсь! Степка... Ты там поосторожнее...

— Буду. А на связь я выйду первым. Ленке не рассказать. Всё, пока!

— Давай, — я опустил руку с браслетом.

Сердце в груди запрыгало — бух, бух.

С каждой минутой мы все ближе и ближе подступали к разгадке тайны Мальчика. Что ждало нас там, впереди? Может быть, просто ответы на вопросы, а, может нечто другое? Я не знал, да и никто не мог этого сейчас знать. Одни лишь тревожные предчувствия переполняли мое сердце.

К Ленке, понятное дело, я не попал. По той простой причине, что я этого даже и не попытался сделать.

Всю необходимую информацию я передал Ленке вместе с журналом "Космических самоделок" и пакетом апельсин. Насколько я знал, почта по каналу больничных вакуумных линий доставляется, практически, немедленно.

Правда, я не попал и в Информаторий. Мне было заявлено, что, во-первых, уже несколько поздновато для работы, а, во-вторых, Информаторий закрывается на два дня для профилактического осмотра.

Лапшу я, конечно, с ушей стряхнул. Но результаты тревоги, по какой-то там букве "А", уже вставали передо мной довольно высокой стеной, которая, к тому же, становилась с каждым часом все выше.

В подобных случаях, ну, быть может, все-таки не совсем в подобных... и, тем не менее, у нас всегда оставался в запасе один беспроигрышный ход. Мозговой штурм. Я, Ленка и Степка. И все. Просто и эффективно.

Сан Саныч как-то признался, что наш Штурм — весьма и весьма отличается от традиционных студенческих Штурмов. Не только своей интуитивной формой, повышенной громкостью, и до безобразия отвлеченными разговорами, но и, прежде всего, своей абсолютной и безапелляционной направленностью к единственно верному решению. Это, как он говорил, было выше его понимания, но результаты всегда радовали.

К сожалению, на данный момент, у меня не было возможности проведения мозгового штурма. В одиночку такие вещи не проходят. И, тем не менее, я прекрасно понимал, что необходимо срочно предпринять однозначно не традиционный ход. В противном случае, сигнал Тревоги обещал маячить впереди постоянным красным светом.

Первым делом, я вышел на связь с Сан Саныч.

— Александр Александрович, — официально сказал я в браслет. — Сегодня ночью я бы хотел поспать в заповеднике. Один. Если, конечно, вы разрешите.

Директор прекрасно понял меня.

— Разрешаю, — ответил он таким же официальным голосом. — Ты должен появиться завтра в Школе к десяти утра.

— Спасибо, — я отключил связь.

Так. Значит, Сан Саныч дал Степке время до десяти утра... Не густо. Выходит, что в Школе уже кто-то торчит из Отдела... Да, кстати нужно будет выяснить — какого именно отдела... И интересуется нами. Вывод... Так. Вывод простой: всякие разные там Отделы пытаются аккуратно пресечь наши дальнейшие попытки разгадать, что именно кроется за всей этой историей с Мальчиком ... Ну-ну. Пусть пытаются. Нам это не повредит, а у них слегка поубавится чистого времени. Отлично.

Вторым делом, я направился прямехонько в Школу. Что наш разговор с Сан Санычем прослушивался — я нисколько не сомневался. А потому в Школе меня сейчас, понятное дело, не ждали.

Но я ошибся.

— Сань, — окликнули меня тоненьким голосом, едва я подкрался к окну спальни.

Я подскочил на месте и обернулся. Рядом стоял Кузнечик.

— Т— с! — я схватил его за плечи и стремглав юркнул вместе с мальчишкой в кусты акации.

— Сань, — снова начал малек, едва мы очутились в зарослях.

— Тихо! — перебил я его. Потом осторожно высунул голову наружу и осмотрелся.

Никого.

— Сань, Сань, — сердито передразнил я, оборачиваясь к Кузнечику. — Уже нельзя просто одному побыть. Что?

— Сань, — Кузнечик не обратил внимания на мои слова. — Где Родька? Я знаю, с ним что-то случилось.

Я поперхнулся и уставился на мальчишку.

Удивление, тревога, растерянность, ноющая вина за Десантника и еще куча разных чувств в мгновение ока окутали меня с ног до головы.

— Откуда ты знаешь? — выдохнул я.

— Знаю. А где он? — Кузнечик нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

И здесь, как всегда, у меня возник план. Спонтанно, конечно.

— Вот, что, — я на всякий случай еще раз выглянул из кустов. Мы были, по-прежнему, одни. — Вот, что, — повторил я, оборачиваясь к Кузнечику. — Родька в беде! И я не знаю точно, где он сейчас. Этим вопросом занимается Степка. Но ты можешь помочь нам. Только учти, что за это тебе потом здорово влетит.

— За то, что помогу? — в черной глубине мальчишеских глаз возникла недоумение.

— За то, что ты ночью удерешь из Школы.

— П-фе! — сразу успокоился Кузнечик. — Ну и пусть!

Я мысленно рассмеялся.

Кузнечик направит представителей всех задействованных в этом переполохе отделов по ложному следу. Это и будет моим нетрадиционным ходом. Еще, каким ходом!

— Лети в Информаторий, — сказал я, чувствуя, как во мне веселой волной поднимается хорошее настроение. — Запрись в кабинке и попытайся вытащить любую информацию про Отдел по Контактам с внеземными цивилизациями.

У Кузнечика приоткрылся рот.

— Учти следующее. Первое. Попасть в Информаторий теперь сложно, так как он временно не работает. Второе. В кабинку ни кого не впускай. Запрись и тяни время. А когда до тебя все же доберутся, обязательно скажи, что это именно я отослал тебя за информацией, понял? Ничего не перепутай — от твоих слов, возможно, зависит свобода наших дальнейших действий. И еще. Когда тебя начнут расспрашивать о нас, добавь, будто я ушел, на ночь глядя, в лес. Запомнил?

— Ага, — сказал Кузнечик и, вдруг, весь, точно подобрался.

— Смотри, — быстро прошептал он и указал рукой куда-то мимо меня. — Тот самый мальчик!

Я вздрогнул. И, ощущая, как в груди стремительно вырастает испуг, резко обернулся.

В следующую секунду неведомая сила легко оторвала меня от земли и с размаху швырнула об стену здания Школы.

Мир взорвался резкой болью, и все пропало.

Глава 8