Мальчик с "Молнии" (книга первая)

— Вот именно... Я вылетаю обратно.

В браслете щелкнуло.

Тот час, словно кто-то нехороший вселился в меня! С непередаваемым возмущением я в мгновение ока разметал вокруг прошлогоднюю листву, опрокинул скамейку, гневно сорвал с яблони два нежных плода и с дурным голосом запустил их по очереди в небо.

Выходит, всё-таки, гипноз. Уникальный. От которого нет защиты. И весь вопрос теперь в том — кто за всем этим стоит. Кому понадобилось шарахнуть Ленку об полигон?

Это было уже серьезно. Это было уже нехорошо.

"Кристо выхватил револьвер..."

— У-у, — сквозь зубы прогудел я и уткнулся лбом в ближайшее дерево.

Вот так, сударь. Чудес на свете не бывает. А вы хотели без стрельбы и криков...

— Сашка, — без предупреждения позвал Степка. — Так что там случилось у тебя с Десантником?

В висках стучало. Я оторвался от дерева и засунул руки в карманы. Постоял.

— А ничего, — наконец сказал я. — Он, похоже, тоже чокнутый. Как и Ленка.

Я нагнулся, поставил скамейку на место и прямиком направился в Ординаторскую.

Шутки кончились. Пора было начинать играть в открытую.

Над площадью, как всегда, висел туман. Каскады фонтанов здесь располагались полукольцом, и тонкое марево брызг постоянно струились в прохладном воздухе. Даже в дождь фонтаны не отключали.

Я вошел в серебристую пыль и двинулся вдоль сверкающих сооружений.

Туман завораживал. То в одном, то в другом месте, вдруг, вспыхивали разноцветные прожектора и обманчивая перспектива тут же уносила возникшую радугу в бескрайние дали. Зеркальные наслоения от всполохов био-лазеров, неожиданно расстилали под ногами волны мягкого света, зажигали в них отраженье звездного неба и, мгновенно исчезнув, оставляли после себя безмолвное удивление. Невидимые глазу поля постоянно скручивали метрику пространства в затейливые замки и тогда тысячи струй словно рассыпались на узоры, ошеломляя совершенством форм и красок. В воздухе плыли облака нагазированного свежестью озона. Звучала музыка, и великий Штраус с улыбкой шел рядом.

Три дня назад Степка, впервые попавший сюда, долго бродил среди фонтанов, а потом признался, что у него от всего увиденного "глаза запутываются". Ленка нашла данное выражение весьма образным, но Степку не пожалела и обозвала его кретином. Наверное, она этим — что-то хотела сказать. Но что?

Я мрачно вздохнул, обошел бассейн с барахтающейся в воде малышней и едва успел отскочить обратно — совсем рядом, метрах в десяти, спиной ко мне стояли Незнакомцы.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Развернувшись, я присел, сжался в комок и, погасив стремительно нарастающую волну паники, закрыл глаза.

"Ну. Санька..."

Концентрированный удар сознания больно резанул по натянутым нервам. Ноги обдало жаром.

"Ну же... Еще!"

В глазах вспыхнули разноцветные шары, но тут же погасли.

"Бух — бух — бух!" — запрыгало сердце.

Усилием воли я, наконец, отключил посторонние звуки.

И в наступившей тишине кто-то отчетливо произнес:

— В противном случае вся ответственность ляжет на нас.

— К сожалению, мы не имеем права вмешиваться в его психику. Решение Общего Совета по этому вопросу может просто опоздать.

— Какие еще есть новости?

— Очередное ЧП. На этот раз из Екатеринбурга. Из здания государственного архива по восточному региону выбросился робот службы ВСМП. Жертв нет.

— Мальчика видели в Екатеринбурге?

— Помимо Екатеринбурга, поступили сообщения с Камчатки, Томска, Центрального поста связи.

— Что говорят инженеры?

— Мозг робота был блокирован магнитным полем большой мощности. Полностью разрушена нейтронная структура всех кристаллов. Захват по времени составил одну наносекунду.

— Весьма... Как дела на орбите?

— "Молния" войдет в Солнечную систему, по всей видимости, в ближайшие дни.

— Точнее?

— Это будет известно после стыковки с "Молнией" развед-зонда.

— Мы упускаем время. Четвертый день Мальчик продолжает отклонять все наши попытки к контакту. Почему? Четвертый день... Где сейчас Лена?

— Над Волгой. Восьмой сектор.

— Что там?

— Сильная гроза. Шестой сектор свободен. Может нам стоит подстраховать ее?

— У девочки бот класса "М". Думаю, она справится...

"Ты что?"

Я качнулся, открыл глаза и почувствовал, что сижу весь мокрый.

— Ты что? — снова спросил какой-то пацан лет трех, озабоченно опускаясь рядом со мной. — Прячешься, да?

"Восьмой сектор..."

— Прячусь, — прошептал я и погладил его по голове. — Вот только не знаю от кого...

Глава 5

Наши боты неслись рядом. Почти крыло к крылу. За органикой колпака бесновался хаос из ливня и вспышек молний. Боты то и дело швыряло из стороны в сторону и на экране видеотора, не переставая, мигал сигнал опасности. По данным бортовой аппаратуры мы пересекали эпицентр грозы.

Степку я перехватил над Азовским морем. Он здорово растерялся, хотя и не подал вида. Моё сообщение, видимо, потрясло его, и с тех пор он молчал.

"Ласточкино гнездо" осталось позади. Все это время мы шли на гиперзвуковых скоростях. Чувство тревоги росло с каждой минутой, мы торопились, и не обращали внимания на контрольные запросы Службы Слежения. Это было грубым нарушением правил ППДУ (полетные правила для учащихся) и ближайшие станции Службы в любое время могли, заблокировать работу аппаратуры дельтаботов. Нас спасало лишь то обстоятельство, что идти с меньшей скоростью внутри грозовых масс было небезопасно.

— Вижу разрыв, — неожиданно раздался Степкин голос. — Ухожу в левый коридор.

На экране компьютера возникло изображение разрыва — бледного, свободного от грозовых облаков, участка неба. От него, словно щупальца гигантского осьминога, разбегались по спирали в разные стороны тяжелые и холодные облака.

— Понял, — ответил я. — Разрыв по курсу, дальность пятьдесят.

Степкин бот плавно отвалил в сторону. За ним, похожий на мираж, тянулся длинный, едва различимый шлейф испарившихся капелек дождя.

Я сосредоточился, и бот повторил Степкин маневр. Теперь мы шли в соседнем воздушном коридоре. Разрыв в облаках мог позволить Службе Слежения затормозить дельтаботы, а затем посадить их. Приходилось обходить все свободные от грозовых туч участки неба.

Совсем рядом возникла молния. Бот тряхнуло — мощный выброс сгущено энергии рванулся навстречу разряду. Молния изогнулась, подобно змее, и бот пронесся мимо.

Гроза захватила почти полстраны. На всем протяжении от западных границ до Урала шли дожди. Судя по информации на экране компьютера, синоптики не торопились предпринимать какие-либо действия. По всей видимости, их удовлетворяла погода.

"Гроза... Фи! — вспомнились Ленкины слова. — На Венере нас бы подняли на смех. И что вы в ней нашли?"

Я сжал зубы. Вот тебе и Венера. Где сейчас Ленка? Ну, где?! Венера... Эх!

— Через сорок секунд войдем в границы сектора, — Степкин голос был неузнаваем. — Приготовься.

— Сорок секунд. Понял.

Значит, скоро будем на месте.

Я поерзал в кресле, не отрывая взгляда от слепящих вспышек.

И будем искать. Искать, хотя сектор — это пятьсот тысяч квадратных километров. И еще тридцать километров по вертикали.

Бот слегка тряхнуло. Колпак мгновенно почернел, отгораживая меня от чересчур яркого света.

"Двадцать секунд... девятнадцать... пятнадцать..."

В стороне, одна за другой, прошили тьму четыре молнии. И сразу же возникли летящие навстречу брызги, облака, куски чистого неба. Я точно оказался посреди огромного тоннеля, в котором все смешалось — и свет, и мрак, и мне вдруг почудилось, что мы словно фантомы несемся со Степкой сквозь пространство и время. Неподвластные никаким силам и такие маленькие в этом мире.

— Мы в секторе, — негромко сказал Степка.

Я вздрогнул. Навалилась странная тяжесть.

— Предлагаю "Карусель", — хриплым голосом произнес я. — От самых границ.

— Принято. Скорость полтора маха.

Степкин бот нырнул вниз. Я выждал три секунды и последовал за ним.

Теперь наша скорость лишь в полтора раза превышала скорость звука. Мы шли параллельными курсами, но с постоянным разрывом в тридцать километров,

— Ухожу на "Карусель", — все так же негромко сказал Степка.

"Каруселью" в школе назывался вынужденный поиск по развертывающейся спирали. Местность в таком случае захватывалась, практически, полностью.

— Понял. Повторяю.

Я помедлил, затем щелкнул переключателем на автопилоте. Вспышки за колпаком, вместе с ливнем и всей массой облаков медленно поплыли вправо.

"...Мы упускаем время... Где сейчас Лена?"

"...выбросился робот службы ВСМП. Жертв нет..."

— Включаю сирену, — сказал, вдруг, Степка.

На панели управления вспыхнул сигнал "SOS". Кабину тут же заполнил громкий прерывистый свист. Если Ленка где-то рядом, она была обязана ответить на сигнал.

— Как слышно меня? — спросил Степка.

— Как положено.

Степкина сирена захватывала мой район до третьего витка в дальних тачках расхождения. На третьем витке я включил свою сирену. Гроза продолжалась. По колпаку хлестал ливень, бот то и дело ощетинивался защитными энерговыбросами и приходилось каждую минуту включать аккумуляторы захвата. Изредка, точно из гигантского водоема, в лоб "Малютке" выплескивался темный вал густых брызг и пространство вокруг тот час вспыхивало ярким огнем плазменного облака. Всполохи запоздалых разрывов метались внутри кабины, словно солнечные зайчики.

"У девочки бот класса "М". Думаю, она справится"

Руки сами по себе сжались в кулаки. "Справится..."

Где же ты, Ленка?

Неожиданно включилась дальняя связь.

— Бот "Малютка"... Бот "Малютка"... Ответьте Службе Слежения.

Я закусил губы. .

— Бот "Малютка"... Ответьте, — повторили на Орбите.

— Я "Малютка". — глухо сказал я.

— Категорически запрещаю продолжение полета. Подтвердите прием.

Я молчал, кажется, целую вечность. Потом сказал:

— Борт номер А — 155. Прием подтверждаю. Но я ищу человека...

— Приказываю немедленно произвести посадку, — перебили на Орбите. — Немедленно! Борт, номер А — 155, вы поняли?

— Понял, — ответил я, чувствуя, как отчаянье захлестывает меня. — Понял... Я не сяду.

"А-и, а-и, а-и... , " — выла Степкина сирена.

— Что? — спросили на Орбите. — Борт, А — 155...

С левого крыла, вдруг, сорвался веер искр. Я пригнул голову и вытер злые слезы. В горле стоял ком.

— Не сяду, — шепотом повторил я.

На Орбите возникла секундная пауза. Потом кто-то спокойно сказал::

— "Малютка". Слышу вас. Что случилось?

Сдерживая внезапную дрожь, я едва слышно произнес:

— Ищу человека. Ему нужна помощь. Срочно...

"Ленка, где ты?"

— "Малютка", — голос по-прежнему оставался спокойным. — Вас понял. Приказ отменяю. Чем можем помочь?

Встречный порыв сорвал с крыла еще один сноп искр. Бот клюнул носом.

— Спасибо, — я помолчал. В ладошках словно бились два маленьких сердца. — Прошу расширить сектор пеленга моей сирены.

— Пеленг семь-семь-ноль-семь... Сектор расширяем...

И сразу же раздался Степкин голос:

— Сашка. Слышу тебя. Ты живой?

— Почти, — ответил я.

— Я выключил свою сирену, — помедлив, сказал Степка.

На правом экране неожиданно возникла развернутая карта сектора. Над ней, в проекции, зажглись два рубиновых треугольника наших ботов и медленно поплыли в разные стороны.

— Борт, А — 155, — в эфире стояла удивительная тишина. — Даю карту района.

— Принял, — торопливо сказал я. — Спасибо.

Слезы уже высохли. Запоздало шмыгнув носом, я сердито утерся.

Помню, на второй месяц после начала свободных полетов, Служба Слежения точно таким же образом посадила Ленку. Она, видите ли, проверяла свой организм на выносливость. Когда в школу пришел с Орбиты подробный отчет вместе с маршрутом полета, Сан Саныч схватился за голову — половину всего времени Ленка шла с шестикратными перегрузками. Ленка потом призналась, что интереснее всего было идти на бреющем полете. Вниз головой и на высоте десять метров.

Я посмотрел на экран. Отраженный от орбитального маяка, луч моей сирены захватывал теперь, практически, весь сектор. Степка правильно сделал, что отключил "SOS" — незачем ему было лишний раз вступать в разговоры со Службой Слежения.

Параллельно курсу вспыхнул огненный шнур. Накренившись, "Малютка" подстраховал защиту встречным полем ионизированного газа под крыльями и вновь вошел в горизонтальный полет.

— Степка, — негромко позвал я. — Попробуй на малой высоте.

Степка отозвался не сразу.

— Думаешь, есть смысл? — негромко спросил он

— Думаю. И скорость сбрось. Тогда к тебе на Орбите не будет претензий.

Я продолжал разматывать гигантскую спираль. Бот прошивал грозовой фронт, точно черная молния и ничто сейчас не могло остановить его.

Постепенно сектор захвата расширялся. Стали поступать сигналы от южных радаров, расположенных на Каспийском море. Все отчетливее слышался голос северных маяков. Но Ленка, по-прежнему, молчала.

— Вижу Волгу, — сказал Степка,

Я промолчал. Разговаривать не хотелось.

На экране возникли цифра: 44... 45... 46... Карта сектора покрылась координатной сеткой, и часть прямоугольников сразу же погасла.

"Половина... Осталась половина..."

"Малютка", вдруг, вырвался из облаков, и всю кабину мгновенно залило синевой чистого неба.

"Как в сказке" — подумал я.

— По-твоему, Ленка все еще в секторе? — неожиданно спросил Степка.

Впереди стремительно вырастал грозовой фронт. Бот летел к нему, забирая чуть левее, и в последнюю секунду с ходу лег на правое крыло.

"Ап!" — я непроизвольно прикрыл глаза.

— Сашка...

— Не знаю, — хмуро сказал я. — Скорее всего, уже нет.

Степка промычал в ответ что-то неразборчивое и надолго замолчал.

На душе было тревожно. Бешеное раскручивание "Карусели" уже не приносило облегчения. Еще минут десять — и спираль накроет весь сектор. Нужно было что-то предпринимать.

Очередная молния заставила бот резко вильнуть в сторону. Почернел колпак, на панели загорелись секции аккумуляторов накопления.

И здесь, едва прорываясь сквозь какой-то шум, из динамика донесся Ленкин голос:

— Сашка... — позвала она. — Ребята.

Я подскочил в кресле.

— Ленка! — заорал я не своим голосом. — Ленка! Где ты?!

— Ребята... — снова позвала она. — Ребята...

Ленка не слышала нас!

Громадным усилием воли подавив в себе испуг, я сначала по касательной сошел с "Карусели", а затем, перевернувшись в воздухе, швырнул бот в сторону Полигона. Именно оттуда, с Уральских гор, бортовой компьютер принял пеленг Ленкиного дельтабота.

"Ленка! Что с тобой, Ленка?!"

Бессилие овладело мной. И, не раздумывая больше ни секунды, я до упора выжал педаль акселератора.

Степка догнал меня спустя лишь минуту. Его бот медленно приблизился к моему, затем так же медленно отвалил в сторону. Слепому было видно, что Степка перепуган.

— Сашка, — дрогнувшим голосом позвал он. — Почему она молчит?

Я сжал зубы.