Взмах рукой и зал задрожал от оглушительных звуков рок-н-ролла.
— И снова танцы! Танцы! Танцы! — взвизгнул чрезвычайно довольный старик. — Я, отрываясь от земли, лечу!!!
Антон ненавидел танцевать, но его руки и ноги непроизвольно задергались, подчиняясь отвязному ритму, и парень принялся неистово отплясывать. Рядом судорожно дергался Тимофей, ни один облик не спас бы его от участия в безумной дискотеке, и только мелкий подвижный бесенок вертелся вьюном, с удовольствием подпрыгивал, переворачивался в воздухе, всем своим существом наслаждаясь плясками. И не скажешь, что он только что дважды чудом избежал смерти. Наконец, Птах вдоволь нарезвился и, не обращая внимания на изнемогающих от усталости друзей, бодренько попрыгал прочь из зала.
Кащей с видом уставшего диск-жокея начал придремывать в кресле — пленники по всякому никуда не денутся. Да и куда уйдешь от такого веселья?
Внезапно наступила тишина, Антон с Тимофеем повалились на пол, в полной отключке раскинув руки-ноги, конвульсивно подрагивающие от перенапряжения.
— Кто выключил аппаратуру? — разозленный помехой, Кащей вскочил на ноги, но потом решил, что людям вполне достаточно испытаний, и неторопливо начал спускаться по ступеням.
Друзья без сил лежали посреди зала.
Подошедший старик быстро потер руки одна о другую и наклонился к Тимофею, потом резко передумав, обернулся к лежащему навзничь Антону. Тот вспомнил сцену в трактире и похолодел в жутком предчувствии. Рука непроизвольно протянулась к заветному мешочку — сейчас или никогда.
Амулет-яйцо болталось на цепочке прямо перед глазами Антона. Непослушными пальцами выцарапав пучок разрыв-травы из мешочка на шее, парень, не глядя, ткнул им в Кащея и тут же попытался откатиться в сторону, хорошо помня развалины сарайчика.
Но все случилось быстро и тихо. С легким щелчком яйцо распалось на две половинки, как матрешка, и на пол вывалилась небольшая каменная иголка, сантиметров пять длиной. Парень среагировал гораздо быстрее оторопевшего Кащея, на четвереньках кинулся к ней и резко разломал иглу пополам.
Фигура старика враз почернела, словно обуглилась, и, не издав ни звука, горсткой могильного праха Кащей ссыпался вниз.
Разрыв-трава тоже обуглилась, и парень отбросил ненужный ему комок в сторону. Свою задачу она выполнила.
— То-то же... Победила молодость! — удовлетворенно сказал он, опять растягиваясь на полу. Теперь можно и полежать.
Когда друзья пришли в себя окончательно и осознали радость победы, Антон без особого интереса спросил у Птаха:
— Где ты бегал? — хотя, по большому счету, парню было все равно. Все живы, здоровы, Кащея нет, и ладно. Пора домой, хватит приключений. Осматривать замок никакого желания не было, ноги бы унести, мало ли что здесь ещё водится.
Бесенок как мог, поведал, что он нашел "занятную горницу", где много "блестящих штуковин", и он даже кое-какие потрогал и покрутил, а когда услышал, что музыка смолкла, побежал обратно, к ним. Что ему ещё там делать?
Антон и Тимофей наперегонки ринулись туда. Ого!!!! Найденная комната больше напоминала центр управления полетами. Откуда здесь, на патриархальной планете такая роскошь?
Тимофей уселся в кресло на колесиках и задумчиво уставился на пульт, над которым висел огромный слегка вогнутый экран.
— Ты там поосторожнее, — забеспокоился Антон.
— Не бойся. — Тимофей протянул руку и нажал маленький тумблер сбоку.
Ничего не произошло, разве что некоторые лампочки погасли.
Осмелев, "оборотень" тронул другой. Третий...
Никакой реакции, тишина...
— Да он не работает, — разочарованно протянул Антон, — сдох.
— Подожди, разберемся... Энергия подведена, видишь, лампы горят, да и музыка откуда? Нееет...
— Точно, обязан быть какой-то результат. А, может, это твоя машина времени? — выдвинул версию Антон.
— Здесь, у Кащея в замке? Да нет, вряд ли, — Тимофей задумался, глядя на бесчисленные тумблеры.
Птах подобрался поближе, просунул голову Тимофею под руку, по пути задев несколько переключателей, и восторженно уставился на внезапно появившуюся перед ним картинку — голубой шар планеты медленно вращался, на его поверхности проплывали хорошо узнаваемые очертания материков.
— Это же Земля! — выдохнул замерший Тимофей.
— Ни фига себе!— только и смог произнести Антон. — А как?
Картина оживала, в глубине земной сферы появилась яркая точка, которая постепенно превратилась в изображение.
На друзей смотрел седой длиннобородый старик. Некоторое время ничего не менялось, затем в полной тишине раздался медленный глуховатый голос редко говорящего человека. Человека, казалось, забывшего, как произносить слова.
— Я вас ждал....
Долгая пауза.
— Нас?! — произнес Тимофей, с трудом осознавая смысл сказанного стариком.
Опять пауза.
— Не вас.... Но пришли вы, и, значит, так должно было быть. Вы справились с Кащеем, нашли коммуникатор.... Ваш маленький друг оказался очень восприимчив к ментальному воздействию, в отличие от вас, больших. Он и помог мне, сам не понимая, наладить связь. Сколько лет я никого, кроме Кащея не видел, да и его редко. Моих близких, наверное, уже нет.... Хотелось бы встретиться с вами наяву, но, думаю, я не смогу показать дорогу, потому что сам не знаю ее. Поэтому слушайте, времени у меня не очень много. И, может, мне будет легче умереть, рассказав вам правду о нас....
ГЛАВА 8
Планета умирала. Немощные лучи красно-багрового солнца с трудом пробивали густой слой сплошных туч. Света и тепла было слишком мало, чтобы обогреть измученную землю и на ней навсегда поселились холод, мрак и ветер. Нескончаемый ветер, который изо всех сил пытался стереть с лица планеты любое напоминание о цивилизации, все еще существующей здесь, о великом народе Диоры.
Диорийцы не исчезли, нет, он просто ушли вниз, укрылись под землей, где оставался хоть какой-то шанс на спасение. Но эта вынужденная мера была напрасной. В жестких условиях строжайшей экономии энергии, при использовании регенерированного воздуха и синтетических заменителей пищи вырастить здоровое поколение не удавалось. Появились первые признаки мутаций, которые со временем грозили стать необратимыми. Население Диоры было обречено. Эта цивилизация должна была исчезнуть.
Переселение стало идеей "фикс", и только одна она не давала миру рухнуть в бездну безумия и мракобесия, напрочь позабыть о недавних годах расцвета, которые по праву называли "золотым веком" Диоры.
И в последней попытке спасти хотя бы память об уходящей цивилизации, Всепланетный совет принял решение: во все стороны были разосланы пятнадцать кораблей-разведчиков, с заданием отыскать любой мало-мальски пригодный для колонизации мир. Отыскать, пока есть время. И постараться освоить его для прибытия других переселенцев.
"Пилигрим" был одним из таких кораблей, в создании которых использовались новейшие разработки диорийских ученых, кораблей, которые строили всей планетой. Он метался от звезды к звезде, задерживаясь около некоторых на короткое время, планетные системы других исследуя более тщательно. Все казалось напрасным — пригодных для колонизации планет не находилось. Ближний космос был уже исследован, и на свой страх и риск корабли ушли в дальний поиск.
...Сварог встал, прошелся, потряс головой, прогоняя мрачные думы. Отстраненно глянул в иллюминатор, опять возвращаясь к мысли о том, что, скорее всего, их поиски напрасны.
Равнодушный космос холодно помигал в ответ разноцветными огоньками миллионов звезд — он ничего не обещал, ему было все равно. Цивилизации появляются и исчезают, а он — вечен...
Сварог не чувствовал себя уставшим, хотя только что сдал вахту первому помощнику. Все было спокойно.
В анабиозном отсеке мирно спали будущие колонисты, отобранные планетарным компьютером юноши и девушки, лучшие из лучших. В криохолодильниках ждали своего часа оплодотворенные яйцеклетки животных и птиц, трюмы под завязку были наполнены всем, что могло помочь диорийцам в освоении нового мира.
Внезапно корабль вздохнул, как живой, и тишину капитанской каюты разорвал пронзительный перезвон. Во всех отсеках корабля зазвучал сигнал тревоги. Сварог бегом ринулся в рубку. Что там еще такое?
Дисплей сенсорного управления светился красным цветом, лицо пилот-навигатора исказила мучительная судорога. Перун, заступивший на вахту после Сварога, спешно переключался на аварийное управление.
— Капитан, нас затягивает в черную дыру! — отрапортовал первый помощник, увидев вбежавшего в рубку капитана.
Сварог принял командование на себя:
— Экипажу занять места по аварийному расписанию! — громовым голосом рявкнул он по громкой связи. Вскользь глянул на панель управления, особо не задерживая взгляд ни на одном из приборов, — оценить общую картину — и ужаснулся. Казалось, все приборы сошли с ума, их показания просто противоречили друг другу, — такого просто не могло быть, потому что законов природы никто не отменял.
— Усилить защиту анабиозного отсека! Усилить защиту внешней обшивки! Двигатели на максимум! Всем надеть скафандры, активизировать индивидуальные амортизационные усилители!
Навигатор оторвал взгляд от приборов (толку на них смотреть!) и предупредил:
— Капитан, дыра уже совсем близко.
Сварог и без него знал это. Он молча глядел на экран, где непроглядная пустота пожирала звезды одну за другой.
— Слишком быстро, времени ни на что не остается, — наконец произнес он.
Тяжесть росла, тело стало чужим, непослушным, сердце билось с перебоями, не в силах перекачивать ставшую густой, как смола, кровь, вздувались вены.... И только в глазах горел огонек нереальной надежды на то, что все обойдется.
Удар, другой, еще и еще... Корабль лихорадочно трясло, он изо всех сил сопротивлялся угрозе извне. Экраны внешнего наблюдения гасли один за другим. Ослепший, израненный "Пилигрим" держался, но надолго ли его хватит?..
— Капитан, капитан, — настойчиво звал бесплотный голос. Сварог не отзывался.
— Капитан, мы прорвались, корабль выдержал, — голос обрел плоть. Сварог узнал его и с натугой разлепил отекшие веки. На немногих уцелевших экранах разливалось сияние разноцветных звезд.
— Проверить повреждения! — еле-еле прошептал капитан, который приступил к своим обязанностям, не успев до конца прийти в себя. — Всем членам экипажа собраться в кают-компании и доложить обстановку.
Через некоторое время Сварог понял, что их победа обернулась поражением. Ситуация оказалась хуже некуда. Из девяти членов экипажа в живых осталось только четверо, не считая самого капитана. Двигательный отсек заблокирован и полностью разгерметизировался, основной двигатель разбит, навигационные приборы почти все вышли из строя и восстановлению не подлежат, связи нет.
Капитан окинул взглядом оставшихся: Перун — первый помощник, пилот-навигатор Стрибог, корабельный механик Кащей. Не густо. Последним в кают-компанию вошел Велес, врач и биолог экспедиции. И так не отличающийся особым оптимизмом, он был мрачен более обычного и хмуро сказал:
— В анабиозном отсеке все погибли, последствия жесткого излучения. Нас, я думаю, спасли только скафандры высшей защиты.
— Но ведь анабиозный отсек защищен от любых случайностей почти так же надежно, как и рубка.
— Шальной метеорит, прямое попадание. Та сторона корабля почти лишилась внешней обшивки. Автономного обеспечения хватило ненадолго, какой-то сбой в цепи резервного питания и отсек оказался полностью обесточен. Защита рухнула почти сразу, а тут еще излучение самой черной дыры. Такого не мог предусмотреть никто.
— Вот и все, — подытожил Сварог, — конец пути... — Горький ком подступил к горлу. Не таким видел Сварог конец полета, совсем не таким.
Его прервал Кащей:
— Все? Не могли такого предусмотреть! — зло бросил он, его лицо исказила гневная гримаса. — Конец пути, да? Что, так и будем сидеть, горевать? Они мертвы, но мы-то живы, и я хочу жить дальше, а не сидеть, скорбно сложив руки.
Все опешили, такой реакции не ожидал никто из присутствующих.
— Капитан, — вклинился в разговор навигатор Стрибог. Он пытался хоть как-то наладить сканерную электронику, "глаза" любого корабля, — я не могу определиться. Ни одного знакомого созвездия, ни одной точки привязки. Похоже, нас вынесло неизвестно куда, может быть, даже в соседнюю галактику.
— Какое это имеет значение? — ответил Сварог. — Корабль почти разбит, у нас остались только маломощные планетарные двигатели. Ты же знаешь, они годны лишь внутри звездных систем.
— Ближайшая к нам звезда имеет планеты, — вдруг обрадовался Стрибог, он был молод и еще верил в чудеса.. — До нее не более недели ходу, даже на наших вспомогательных, может быть, на этот раз нам повезет.
...Им действительно повезло, причем фантастически. Судьба оказалась к ним милосердна, потому что три из девяти планет, которые вращались вокруг неяркой желтой звезды, заслуживали внимания, впрочем, привередничать не стоило, в поиске им и того не попадалось. Особенно красиво на темном фоне космоса смотрелась третья планета — голубой переливающийся шарик, похожий на каплю чистой воды. Вот к нему и направились.
Сделав пару витков вокруг планеты, потерявший надежду экипаж "Пилигрима" воспрял духом. У планеты оказалась атмосфера, вполне пригодная для дыхания, поверхность оказалась покрыта океанами с довольно крупными островами суши, да вдобавок ко всему, аэросъемка показала наличие буйной растительности.
Решение садиться приняли не раздумывая. Затягивать с посадкой не стоило, но приступив к его реализации, выяснили, что посадить корабль они не смогут. Разбить — да, легко, а сесть без планетарных двигателей еще никому не удавалось. Свой ресурс они выработали, потому что оставшимся в живых не терпелось скорее дойти до многообещающей звезды и двигатели частенько работали с изрядной перегрузкой.
