Проект Повелитель

— Знаешь Максим, — Роза покосилась на меня,— Я иногда тебя не понимаю. Такое ощущение, что это не ты говоришь, а Хаймович из тебя вещает?

— С кем поведешься от того и наберешься. А чего здесь плохого? — пожал я плечами.

— Может и ничего...— Роза зябко поежилась,— но как-то странно. Говори лучше своими словами, так у тебя лучше получается.

— Ладно. Постараюсь. А что нам ещё известно? Эти истории я тоже помню.

— А про Урюпинку слышал?

— Это где мутантов видели?

— Да. Говорят совершенно дикие. Волосы до пояса, сами все как собаки шерстью заросшие.

— Не повстречай я какое-то время назад одного заросшего по самые глаза, а другого карлика с тремя глазами, я бы тебе не поверил, но кто его знает...

— А что-то ты мне про них не рассказывал? Ну, кА давай колись, что да где?

И Роза принялась меня потрошить, на сей предмет. А я без обиняков ей всё и поведал.

— Ну вот! А ещё говорит, что тут место безопасное. Тут такие монстры водились! Рассказал мне на ночь, глядя, да я теперь глаз не сомкну.

— А ты прижмись ко мне и спи.

— Если я прижмусь, ты вообще спать не дашь.

— Да, ладно, что я зверь, что ли какой? Не боись, не обижу!

Веки сами собой смежились и мы уснули.

* * *

Снилось мне как по звериной тропе между зарослей густого подлеска бегут двое.

Нет, пожалуй, трое. Только третий, как бы не с ними, а следит за первыми двумя. Бегут легко, едва касаясь ногами земли, ни ветка не хрустнет, ни листва не зашуршит. От обилия зелени рябило в глазах. Какие-то деревья я узнавал, какие-то нет. Хотя, это было не важно. Важно было то, куда бежали незнакомцы. Заросшие шерстью, как мне показалось сначала, с длинными хвостами волос на затылке и окладистыми бородами. Странно, но старыми они не были. Чего так заросли непонятно? Приглядевшись к ним, я внезапно понял, что они мои ровесники, и не шерсть то вовсе, а шитая из шкур одежда одетая шерстью наверх. На ногах кожаные штаны, и мягкие же кожаные сапоги с острыми носами. За плечами болтались луки с колчанами, какие я видел у людей Васьки — Маленького. Но те сроду в шкуры не рядились. Незнакомцы же перешли на шаг и не спеша, подходили к чему-то очень важному и от сознания этой важности, стремительно забилось сердце. Я стал внимательно вглядываться в то, что было перед ними. Но чем сильнее я всматривался, тем мутнее и расплывчатей было изображение. Я закусил губу и увидел забор из густой колючей проволоки и табличку с какой-то надписью. Но как не старался, надпись прочитать не смог. Незнакомцы же водили пальцами по буквам, и шевелили губами, силясь прочитать.

Грамотные, удивился я. И в отчаянии отворачиваясь от них краем глаз, мельком, вдруг сразу прочитал надпись: " Объект охраняется. Вход строго воспрещен" Ну, и чего тут важного, разочаровано подумал я и проснулся.

Все так же тускло горели лампы за матовым стеклом. Розы не было. Это оказывается бушлат я приобнял, который служил нам вместо подушки. Какие все-таки были мягкие у Хаймовича подушки, как сон. Сколько раз я проваливался на них в небытиё и видел

чудесные воздушные сны. Изредка, правда, видел, в основном спал как бревно.

* * *

Светало. Руслан видел это через забор ресниц. Как всё явственней проявляется серое пятно дупла. Вот уже стали различимы потёртые, отполированные со временем края входа. Засеребрилась паутина, сотканная за ночь неутомимым ткачом. Хорошо. Полезный сосед с ним живёт, стережёт его сон от кровососов. Правда, подрос он за последнее время

до размеров ладони, чем внушал уважение и некоторые опасения, что однажды проголодавшись, не удовольствуется одними кровососами. Зашуршала кора.

Ябеда в гости ползёт, вяло подумал, Руслан, непроизвольно положив руку на нож. В дупле проявилось взлохмаченная голова Ябеды. Соломенная копна волос, надутые губы и вечно обиженный взгляд — вот и весь Ябеда.

— Руслан, эта...— шмыгнул носом Ябеда. Не насморк у него, унюхать пытается, есть ли что съестное, определил Руслан.

-Ну?

— Эта...значит, Лис просил передать, что на охоту идёт за болота,...Мол, если хочешь с ним, он на развилке ждать будет.

— Когда?

— Да щас идёт. Вот. Эта...на зубок дай перекусить. — Ябеда выразительно шмыгнул носом.

— Тебя кто послал? — вздохнул Руслан — Лис? Вот Лис пусть и кормит.

Глаза Ябеды наполнились влагой, а губы поджались. Руслан, вздохнул и, вынув из потайного загашника кусочек сушёного барсучьего жира, протянул под нос Ябеды.

Вот Лис, стервец в хозяина играет, а он должен за него рассчитываться. Грех это обижать убогого, его лес и болото милуют, а люди тем паче должны. Хотя толку от него никакого.

Сало мигом перекочевало за щёку, от чего Ябеда стал похож на обиженного судьбой хомяка. Хомяк тут же пропал, мягко спрыгнул на землю и стремительно зашуршал листвой прочь. Руслан следом выбрался из дупла и, прихватив спрятанный на ветке лук с туго набитым колчаном, спустился следом. На развилке тропинок стоял Лис и откровенно маялся дурью. Мелкими камешками кидался в сонных после прохладной ночи лягушек.

— Здрав буде хозяин, — приветствовал его Руслан.

— Сам такой, — улыбнулся Лис.

-Куда зовёшь прогуляться?

— Да есть у меня одна мыслишка, — замялся Лис.

— Не томи, есть дело — выкладывай, нет — разбежимся. У меня своих задумок хватает.

-Руслан, ты у нас один грамотный. Есть одна находка. Пока никому не говорил, треба тебе показать и посоветоваться. Лучше сам увидишь, чем на пальцах тебе объяснять.

— Лады. Куда двинем?

— По тропе, вдоль болота, а там свернём на север. Часа два бодрой рысью.

И они двинули, неспешно, но постепенно наращивая темп. Руслан бежал, чуть позади, оглядываясь и примечая всё по сторонам. Вот лось недавно прошёл, ветка сломана, высок сохатый, там свинья с подсвинками камыш грызла, вон как острыми копытцами земля истоптана. А тут не иначе как змей прополз, тяжёлый, сытый, толщиной с бабью ляжку.

Хана пришла подсвинкам, если не самой свинье. То ли роса, то ли капли вчерашнего дождя, скатились за шиворот, охлаждая разгоряченное тело. Они явно шли в сторону озера.

Скоро икромет, вяло подумал Руслан, жирные лоснящиеся выгучи спустятся к озеру и община, вооружившись острогами, встретит их в мелких заливах. Они будут изворачиваться, отпрыгивать, упираясь в илистое дно мощными лапами, поднимая брызги и муть. Но именно в мутной воде они перестают видеть охотников, а их торчащие из воды гребни останутся приметными мишенями. Крупные, как костяника, икринки заготовят впрок, что хватит до следующего икромета. Бег продолжался. И обогнув озеро по дуге, Руслан с Лисом вплотную приблизились к чертовому полю. Чертово поле было давно известно, и зверь и человек обходил её стороной. Немало там людей сгинуло. А губило всех любопытство. Посреди поля виднелись некие строения по виду людские, но глупые. Какой дурень будет из камня жильё делать? Жить в этой холодине только зверь может, но и зверь не строит, а роет норы. Птицы гнезда из веточек вьют. Так и предок завещал: " Будьте как птицы небесные". С тех пор семейные строят свои гнезда из стволов деревьев, плотно подгоняя одно к другому и проконопачивая мхом. А холостые, да ленивые в дуплах ютятся.

— За каким лешим ты меня сюда привел? — спросил Руслан.— Что я поля не видел?

— Подожди! Сейчас будем на месте, — ответил Лис.

С края поля в зарослях колючего шиповника они и остановились. Шиповник был смят и из него выглядывал каменный столб с колючей изгородью. На изгороди висел железный ржавый лист с какими-то знаками.

— Вот! — Гордо объявил Лис.

— Чего вот?

— Читай!

— О...б..е...кт охр..тся. Вход..с..го.. ос...щен .

-Чего?

— Глупость, какая-то получается.

— Да, говори, что написано глупость. Не глупость, — нетерпеливо восклицал Лис.

— Написано, что шиповник охраняется, входить нельзя. Да кому он нужен? Его кругом полно? Прикинь? И лезть в него нельзя? Ну не глупость, а?! Колючку колючкой огородили! — Фыркнул возмущенный до глубины души Руслан.

— Непонятно...,— недоверчиво уставился Лис, — если для дурней каких написали, так дурни читать-то не умеют? Может, что другое имели ввиду? Или не про шиповник написано?

— А ты тут другое видишь?

— Ну, может было?

— Может. Только теперь нет. Лис, я из-за твоей чепухи полдня потерял...

— А то тебя дома дети малые ждут?

— Ну не ждут, так что теперь просто так по лесу праздно болтаться что ли?

— Да ладно тебе...

— Тихо! — поднял вверх руку Руслан. И тут же стремительно бросился за кусты, сцепившись с неизвестным. Они выкатились из кустов. Руслан сидел верхом на незнакомце, и уже занес выхваченный из сапога нож, как вдруг вглядевшись, остановился. Резко поднялся с поверженного врага, и сплюнул. Незнакомец жалобно хныкал.

— Ябеда? — узнал хныкающее создание Лис, — Ты как здесь оказалось?

-Я...ме....бе...Плохой Руслан, и Лис плохой...а-а-а-а! — разрыдался Ябеда.

— Чуть не взял грех на душу, — сумрачно сказал Руслан, пряча нож за голенище.

— Н-да, — кивнул Лис, — человека убить смертный грех. Как ты мог на человека замахнуться?

— Да я думал, что не человек то вовсе...

— А кто?

— Помнишь предсказание слепого Ивана, что "придут из каменного леса выродки, что по виду люди, а на деле звери алчущие. И не будет пощады ни стару, ни младу" И приходили не раз...

— Да то когда было? Лет сто назад. Они, поди, вымерли все в своем лесу каменном. Чем им там питаться акромя камней?

— " Сердца их каменные, не знающие ни любви, ни сострадания, о себе лишь помышляющие, и себя любящие".

— Во! Так и пошёл по-книжному чесать, — поморщился Лис.

— Я тебе неучу просто напоминаю писания предков. "Знающий и умеющий поделись с незнающим, чтоб стал он умеющим. Не давай голодному зайца, а дай ему петлю и научи ставить".

— Вот и ладненько, — усмехнулся Лис, доставая из сумы кусок вареной оленины,— Я поем

А ты иди петли ставь, можешь по дороге грибов пожевать...

— Э! Нет! — усмехнулся в свою очередь, Руслан, помахав указательным пальцем,— " С другом идущим с тобой дели последнюю кроху".

— Да поделюсь, я ж не крохобор. И Ябеде надо дать, а то он уже весь в соплях запутался.

Ябеда, услышав своё имя, не преставая жалиться, мигом подобрался к соплеменникам.

* * *

Толковище продолжалось уже, бог знает, сколько времени. Косой охрип, Хаймович хекал,

Ангел закатывал в изнеможении свои ангельские глаза. Мне уже было практически наплевать на решение большинства. Я знал, что надо выжить, и четко знал, что выживу и вытащу всех кого смогу, при любом решении. Суть проблемы сводилась к следующему. Два погорельца в тамбуре только успели освободить теплое местечко, как его заняли ещё двое.

Можно было конечно наплевать на гостей, знай, оттаскивай, пока у Джокера бойцы не кончатся. Но, во-первых, лифт наш был грубо взломан, и гостей можно было ждать в любую минуту. А во-вторых, когда мы провожали жмуриков с крыши в последний путь, то обнаружили весьма неприятное обстоятельство. За домом следили, кто и сколько их непонятно, но в соседнем доме горел костер, следовательно, обосновались они тут надолго.

Значит, о простой вылазке на охоту можно забыть. Пробиваться придется с боем. На это тоже можно было не обращать внимание, продукты у нас были, и без охоты мы могли обойтись. Но в целом обстановка складывалась нервная. Хаймович при помощи женщин переложил и пересчитал продукты. Еды хватало, не так чтоб много, но и не мало. Месяца два мы могли продержаться, а потом? Вот вокруг этого потом, битый час, и вели разговор. Косой предлагал прожить эти два месяца, а потом решать. Хаймович предлагал уходить немедленно. Мишка держался того, что уходить, как продукты начнут кончаться.

И тут громыхнуло! Ещё как громыхнуло! С потолка посыпалась известка. Заорала сирена. Младший Максимка вторил ей через стенку в соседней комнате. Мы рванули к лифту. Там полыхало. Удушливый дым пополз, было по коридору, но опомнился и вернулся назад. Хорошо, что шахта лифта сработала как труба в печке, дым вытягивало наверх. Но не было больше нашего лифта, и второй двери тоже не было. Рваные куски железа раскидало по всему коридору. В самом лифте горела куча автомобильных покрышек. Все кричали, но никто никого не слышал. Пронзительный вой сирены перекрывал всех. Хаймович вытащил из бытовки красный баллон и стал им стучать об пол, пока из баллона не полилась тонкая струйка, которая тут же кончилась. Тогда он бросил баллон в пожарище и начал орать, перекрывая сирену.

— Что стоите, остолопы, мать вашу! Воды! Воды быстрей!

Мы сразу опомнились и начали таскать воду. Неблагодарное это занятие, скажу я вам, таскать воду, в чем придется. Мы здорово угорели, а покрышки сдаваться не хотели. Чую, что не обошлось тут без солярки и бензина. Но взрыв произошел не из-за них, было тут что-то посерьезнее. Граната, и может быть не одна. Через какое-то время пламя все же затухло, вентиляция разогнала остатки дыма. Оставалась сирена, от воя которой мы уже оглохли. Проблему с её отключением Хаймович решил просто, выдернул провода к ядреной Фене. В наступившей оглушительной тишине Федор откашлялся и сказал:

— Ну, вот, ...а ты говорил, что отключить нельзя.

Хаймович обессилено кивнул головой.

— Зря я тебя не послушался. Уходить надо было.

Старый на признание Феди не отреагировал, словно задумавшись о чем-то. Мишка вопросительно и потеряно уставился на Хаймовича. Вокруг глаз он размазал сажу, видимо пока глаза от дыма тер и теперь очень походил на перепуганную насмерть сову. Лифта больше не было и выхода тоже. Перепуганные женщины стояли в сторонке, все ещё не выпуская из рук разномастные емкости под воду. Обессиленные мы опустились на пол. Роза подошла и села рядом со мной. Мне стало легче, словно силы прибавились. Только Луизы не было, она безуспешно баюкала ребенка в своей комнате. Горластый пацан, подумал я, вслушиваясь в доносящиеся крики.

— Дядя Хаймович, что делать то будем? — Прервал затянувшееся молчание Шустрый.

— Не знаю...,— тяжело выдавил Хаймович из себя.— Мне всегда не нравились крепости без потайного выхода. Они быстро превращаются в мышеловки.

— А что это рвануло, граната?

— Похоже на взрывчатку, но где её Джокер взял, да ещё в таком количестве...не знаю. Да, наверное, уже и не узнаю.

— Брось ты это, — закашлялся Федор,— никто не умер и выход есть. Забыл что ли?

— Это какой выход? — оживился Мишка, крутя головой. Бросая взгляд то на Хаймовича, то на Косого. Точно, сова!

— Есть, — кивнул Федор,— но он тебе не понравится...нора торка.

— Да вы что сдурели?!

— Федор прав, это наше единственное спасение, и медлить не стоит. Сегодня надо собрать припасы, а завтра постараться попасть на второй этаж, или сегодня. Ты как Максим?

— Да хоть сейчас, — сказал я, с трудом ворочая языком в пересохшем рту.— Ночевать здесь я не собираюсь. Спустятся сюда вряд ли, но скинуть ещё что-нибудь могут. Давайте девоньки собирайте вещи, уходим на другой этаж.

* * *