Рождение легенды (Главы 1-25)

— Белый, — позвал он.

Пожалуй, слишком тихо. Наверное, волк даже не услышал.

— Белый! — громче крикнул шакал. — Белый!

Но волк продолжал лежать неподвижно, как лежал. Что же делать? Камешком что ли кинуть? Поколебавшись, шакал бросил камень, но не в товарища, а чуть в сторону. Звонко ударившись об огромный валун, камень подскочил и покатился вниз. Волк даже не шелохнулся. Разбился насмерть.

Шакал отошёл от края на шаг и сел на землю. Глупо, конечно, всё получилось. Сумбурная погоня, беспричинное нападение этих травоядных... Он призадумался, перебирая в памяти последние события. Олени вели себя вполне мирно, пока не узнали, что волк — друг Рыжего Лиса. А ведь лис, помнится, хвастался, что олени чуть его не убили из-за пойманных оленят, но не смогли раскопать нору. Теперь всё стало ясно.

Шакал со вздохом поднялся. Как упоминал когда-то сам волк, по волчьему обычаю полагается спеть над покойным Последнюю Песнь. Шакал почесал в затылке. Он сам никогда песен не сочинял. Это волк был большой мастер на такие дела. Когда живой был. Шакал почесал в затылке. В Последней Песни вроде как нужно петь о достоинствах умершего.

Шакал огляделся, прокашлялся и неуверенно затянул:

Волк Белый Медведь,

Ты был храбрым и сильным,

Ты был отличным следопытом,

Ты сочинял хорошие песни.

Волк Белый Медведь,

Тебя так прозвали

За твою силу, за белый мех

И за твой суровый нрав.

Волк Белый Медведь,

Ты погиб у Белой Реки.

Песнь, конечно, получилась тихая и короткая, но это всё, на что оказался способен шакал. Бросив последний взгляд на волка, он поднялся с террасы и опять зашагал по оленьим следам, но только в обратную сторону.

Когда он добрался до Старой Ивы, уже наступил вечер. Шакал сразу же набросился на еду, поскольку от голода начало сводить живот. Сжевав три куска вяленого мяса, он с наслаждением растянулся под ивой на плаще волка и укрылся своим плащом. Теперь можно слопать хоть весь неприкосновенный запас — никто и слова не скажет.

— Глава 13. Крепость (Кролик 19 049)

(Всегда самая свежая и полная версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/legend.shtml)

Тщательно оглядевшись по сторонам, Кролик устало опустился на поваленное дерево, лежащее поперёк небольшой речки. Солнечный день был в самом разгаре, но здесь, в самой в чаще леса, стоял полумрак. Страшно хотелось пить. Кролик снял из-за спины заплечный мешок, и, развязав его, достал чашку.

Наклонившись, чтобы зачерпнуть воды, он увидел на водной глади своё усталое и измождённое лицо. Немудрено, что он так выглядит после двух... нет, уже трёх дней непрерывного путешествия. Некоторое время он рассматривал своё отражение, потом набрал воды в чашку и с жадностью выпил.

В первый день после побега он вздрагивал от каждого шороха, опасаясь погони. Даже на Старой Иве было не так страшно. А ведь там хищники сидели прямо у него на виду. Кролик усмехнулся. Прав был Старый Заяц. Страх не так велик, когда видишь своими глазами то, чего боишься.

Только усилием воли он сдерживался от того, чтобы не пуститься в опрометчивый и необдуманный бег. Таком образом он уже попался в руки волка и шакалу, недостаточно запутав следы от усталости. На второй день, сделав большую петлю и вернувшись к своим старым следам, Кролик убедился, что волк с шакалом точно от него отстали, и немного успокоился. Но меньше запутывать следы не стал.

Кролик набрал воды в бутылочную тыкву, убрал всё обратно и, по привычке нащупав завёрнутые в холст свитки, чтобы убедиться, что все они на месте, поднялся. Он снова нацепил мешок на спину, перебрался по бревну на другую сторону речушки и двинулся дальше. Теперь он уже точно знал, что находится в Ужаснолесье: вчера он перешёл по знаменитому Охотному Мосту, построенному через Белую Реку самим Чернобуром.

Здесь, в самой чаще, царила тишина. Не было слышно даже вездесущего птичьего гомона, потому что птицы носились далеко в вышине, где светло и солнечно. Внезапно внимание Кролика привлёк какой-то отдалённый шум. Зайчонок затаился. Шум не утихал, однако и не усиливался. Пожалуй, живое существо не может издавать такой монотонный гул такое продолжительное время. Выждав ещё немного и определив, с какой стороны доносится шум, Кролик осторожно двинулся в бок, чтобы оказаться с подветра, и снова вышел к речке, правда, уже в другом месте. Шум усилился.

"Да это же вода!" — осенило вдруг Кролика.

Он осторожно пошёл вдоль ручья дальше вверх по течению. Между деревьев забрезжил просвет, и впереди показалась небольшая полянка. Кролик опасливо выглянул из-за кустов и осмотрелся. Дальний край полянки упирался в каменистый склон, с уступа которого с шумом низвергался небольшой водопад. Здесь речка образовывала маленький бочаг и текла дальше, разделяя полянку на две части.

Возле самого водоёма через речку были перекинуты три бревна. Однако не это заинтересовало Кролика. На левом краю полянки, упираясь задней стеной в лес, возвышалась большая бревенчатая хижина о четырёх углах. На первый взгляд она казалась заброшенной. Дверь открыта нараспашку, тропинка к хижине и даже её двускатная крыша заросли бурьяном.

Но лучше всё-таки обойти это странное место. Кролик, не выходя из зарослей, направился в обход поляны, бросая сквозь листву редкие взгляды на хижину. Но чем больше он смотрел на неё, тем сильнее зрела в голове одна необыкновенная мысль. Почему бы и ему не поселиться в каком-нибудь одном месте, как Старому Зайцу? Вот только нужно сначала всё хорошенько обдумать...

Добравшись до другой стороны поляны, Кролик решил всё-таки осмотреть хижину. Однако, для этого требовалось перейти на другой берег речки, а воспользоваться мостиком в самом центре поляны он не решился. Он поднялся вдоль речки выше по течению, пока не отыскал место, где можно было перейти вброд по камням, и затем спустился обратно. Приблизившись к хижине с задней стороны, он разглядел, что она построена из толстых сосновых брёвен. Вблизи она казалась ещё огромнее.

Кролик выбрался из зарослей и огляделся. Заметив на ветке дятла, он поспешил спросить у него, пока тот не улетел.

— Здесь кто-нибудь живет?

— Здесь?! — Дятел сверкнул глазами. — Ты что, длинноухий, шутишь?

Кролик не успел ничего возразить, как птица, сорвавшись, улетела. Он попробовал заглянуть в крохотные окошки, но не смог до них дотянуться. Он обошёл хижину и поднялся по лестнице, выложенной из толстых коротких брёвен. Принюхался, но не заметил ничего подозрительного. Крепкая дубовая дверь была открыта настежь. Кролик ступил внутрь и осмотрелся. Потолок так же, как и стены, был сделан из сосновых брёвен, но гораздо более тонких. Пол был выложен дубовыми брёвнами, ставшими уже гладкими и блестящими от постоянного некогда хождения. У самой двери в полу зияло квадратное отверстие с распахнутой крышкой. Кролик вгляделся туда, но из-за царившей внизу темноты ничего не разглядел. Наверное, это спуск в погреб. Кролик, обойдя дыру, прошёл дальше.

У правой глухой стены на всю длину располагалась обширная двухъярусная лежанка, устланная сеном. У задней стены высился огромный очаг, выложенный из камней, рядом справа лежала куча хвороста и стояла ещё одна маленькая лежанка. Слева на стене лепились пустые полки. В центре комнаты стоял длинный стол с двумя длинными лавками по бокам. И всюду виднелись следы запустения.

Кролик ещё раз окинул взглядом внутреннее убранство хижины. Сколько же народу здесь проживало? Он похолодел от внезапно озарившей его догадки. Это же жилище того самого лиса Чернобура и его Братства! Кому бы ещё пришло в голову построить такую огромную хижину. Наверняка это место знает каждый хищник в округе. Кролик опасливо попятился к двери.

Споткнувшись об крышку погреба, он остановился. Хоть место и известное, однако, судя по всему, звери сюда забредают чрезвычайно редко. Понятно, что травоядные просто боятся. Кролик и сам бы сюда не пришёл по доброй воле. А хищники? А хищники не ходят сюда, потому что тут нет охоты.

Кролик осмотрелся. Если запереть дверь, в хижину никакой хищник не сможет пробиться. Настоящая неприступная крепость. Гораздо лучше, чем жилище Старого Зайца. Правда, у этой хижины есть один большой недостаток. Когда хищники снаружи усядутся сторожить, то крепость сразу превратится в ловушку. И если на дереве ещё можно перебиваться листьями, то тут можно и умереть с голоду. Вот если бы здесь имелся какой-нибудь другой выход, через который можно удрать.

Кролик прошёлся вдоль крепких бревенчатых стен. Здесь ещё одну дверь, даже самую маленькую, просто так не сделать. Он остановился возле очага и задумался. Очаг был не просто большой — он возвышался до самого потолка. А копоти маловато. Кролик шагнул в топку и посмотрел наверх. Кажется, дымоход насквозь пройдя через потолок и крышу, выходил наружу. Интересное устройство очага.

Кролик выбежал из хижины, чтобы осмотреть всё снаружи. И в самом деле, на крыше торчала верхняя часть каменного очага, которую он сразу не заметил среди листвы близстоящих деревьев. По неровным камням этого дымохода вполне можно выбраться на крышу. Да и шум водопада будет заглушать все подозрительные звуки. Кролик взволнованно облизнул губы. Вот только того, кто оттуда вылезет, хищники наверняка сразу увидят. Да и с крыши деваться некуда...

Можно, конечно, проделать всё это под покровом темноты и спуститься с крыши с помощью верёвки... Однако до наступления ночи хищники вполне могут что-нибудь придумать. Обязательно нужен какой-нибудь потайной ход, чтобы оставить хищников в дураках.

Кролик вернулся обратно в хижину и снова огляделся. В голову больше ничего не приходило. Он несколько раз прошёлся по хижине. Без потайного хода здесь оставаться опасно. Решив прежде всего осмотреть окрестности, он вышел наружу.

Сначала он двинулся вдоль речки вверх по течению, затем дважды обошёл вокруг поляны, каждый раз отходя всё дальше и дальше. Везде была непроходимая чаща, в которой, кажется, никто не жил, либо её обитатели предпочитали прятаться от чужих глаз.

Когда Кролик снова возвратился к хижине, уже наступили сумерки. Лес наполнился уханьем сов и филинов. Идти сейчас куда-то ещё опаснее, чем оставаться здесь. Будь что будет. Кролик затворил дверь и опустил на место поперечный засов. И закрыл погреб, чтобы ненароком не свалиться.

Поесть он успел во время прогулки, а потому сразу улёгся спать на маленькой лежанке, поскольку уже валился с ног от усталости. Сон смежил глаза почти тотчас, едва голова коснулась сена...

Кролик неожиданно проснулся от какого-то шума. Уже стояла ночь, и в хижине было темно, хоть глаза выколи. Только немного светлели узкие щели окошек. Он не помнил, что за звук его разбудил, но почему-то был уверен, что шумели в самой хижине. Он молча лежал, не шевелясь и прислушиваясь. Страх в душе всё рос и ширился, но Кролик осадил себя. Если бы это был хищник, то давно схватил бы его. Тишину нарушал только мерный гул водопада, доносящийся снаружи.

Кролик вздрогнул. Таинственный звук послышался ещё раз! Как будто кто-то всхлипнул. Кролик осторожно, стараясь не шуметь, поднялся с лежанки. Дверь надёжно заперта, и внутрь никто не мог проникнуть, однако звук определённо раздавался в хижине. Правда, зайчонок не успел определить, откуда послышался этот всхлип.

Через некоторое время звук раздался ещё раз. Из погреба! Звук доносился из погреба! Кролик в темноте на ощупь прокрался к отверстию в полу и осторожно поднял крышку погреба. Внизу и в самом деле кто-то тихо плакал, изредка всхлипывая. Неужели там кто-то живёт?

— Кто здесь? — шёпотом спросил Кролик.

Плач прервался. Затаился, — подумал Кролик. Хотя нет, скорее испугался. Нужен свет. Зайчонок, вернувшись на своё место, нашарил в мешке кремень, на ощупь выдрал с лежанки пучок сена и высек огонь в очаге. Сено вспыхнуло сразу, осветив хижину. Кролик выхватил из кучи дров рядом с очагом несколько хворостин потоньше и положил в огонь. Сухое дерево быстро занялось.

Немного подождав, пока огонь укрепится, Кролик осторожно взял из очага палку, горевшую только с одного конца. Подойдя к отверстию в полу, он осветил этим факелом подпол. Погреб представлял собой большую и глубокую земляную яму с отвесными стенами. На неровном полу валялись какие-то полусгнившие палки, некогда составлявшие, надо полагать, лестницу. В одном углу под полуистлевшей холщовой рубашкой белел скелет какого-то животного. В другом углу, сжавшись в комочек и зажмурившись, сидел маленький зайчонок.

Кролик некоторое время удивлённо рассматривал незнакомца. Вот уж кого не ожидал увидеть в этой хижине, так это зайчонка.

— Эй, ты что здесь делаешь?

Зайчонок не пошевелился и даже не раскрыл глаз. Как же он не подумал! Наверняка незнакомец очень напуган.

— Не бойся! Я всего лишь зайчонок! Меня зовут Кролик.

Незнакомец наконец открыл глаза и взглянул вверх. Кролик с улыбкой помахал ему, но тот, вместо того чтобы обрадоваться, неожиданно зарыдал в голос. Кролик совсем растерялся.

— Подожди, не плачь... Я сейчас помогу тебе выбраться...

Однако незнакомец продолжал плакать. Кролик засуетился, не зная, что делать. Бросился было к своему мешку, но затем, вспомнив, что лучше не оставлять перепуганного зайчонка в темноте одного, вернулся с факелом обратно. Закрепив кое-как факел между половицами так, чтобы свет падал в подпол, Кролик побежал к лежанке и достал из мешка кусок свёрнутой верёвки. Это был остаток той самой верёвки, которую ему принесли бельчата ещё на Старой Иве и с помощью которой он сумел бежать.

Кролик привязал один конец верёвки к крышке погреба, а другой опустил вниз. Зайчонок уже не плакал, а продолжал лишь беспомощно всхлипывать.

— Эй, поднимайся!

Зайчонок наконец отделился от своего угла и приблизился к висящей верёвке. Он схватился за неё, но подняться не мог, сколько ни старался. То ли совсем обессилел, то ли ему мешали собственные постоянные всхлипы.

— Держись! — сказал Кролик и, уперевшись ногами о крышку погреба, начал тянуть за верёвку.

Подняв зайчонка до самого верха, Кролик помог ему вылезти. Глянув вблизи на его грязное и измождённое лицо, Кролик вспомнил своё дневное отражение в речке.

— Как тебя зовут? — спросил он, поднимая факел.

— Ту... ту... ка... — попытался ответить незнакомец, но из-за постоянных всхлипываний у него ничего не получилось.

Кролик отвёл несчастного к очагу и усадил на брёвнышко, затем достал из мешка тыкву и дал попить. Зайчонок с жадностью сделал несколько глотков и закашлялся, поскольку никак не мог перестать всхлипывать. Кролик уселся рядом.

— Как ты сюда попал?

— У... у... па...

— Упал?

Незнакомец кивнул. Кролик бросил взгляд в сторону погреба. Немудрено, что зайчонок туда свалился, — отверстие располагалось у самой двери.

— Давно ты здесь?

— Не... не...

— Не помнишь?

Незнакомец помотал головой.

— Ти... ти...

— Кушать хочешь? — прервал его Кролик.