— Но ведь Дурсли — это не весь мир?
— Мало кто в таких условиях способен это прочувствовать. И да, ты правильно догадываешься — Том в свое время тоже не почувствовал разницы.
Гарри взял на заметку эти слова.
— Вы знаете Тома?!
— Разумеется, кто же его распределял, как ты думаешь?
— И после этого Вы хотели забросить меня на тот же факультет? Он ведь…
— Том стал бы злодеем хоть на Рэйвенкло, хоть на Гриффиндоре, хоть на Хаффлпаффе. Потому что он озлобился на весь мир еще до Хогвартса. И, увы, никто не смог ему помочь понять, что это ошибка. Наоборот… Э, мы слишком удалились от темы. Вопрос в том, как помочь тебе стать тем, кем ты хочешь стать. Кстати, это интересный вопрос. Злодеем ты стать не хочешь, великим тоже.
— Ну, наверное, я хочу… Ой. А я не знаю, чего хочу. Точнее, чего — знаю, например, уже поесть бы, а вот кем стать… Но у меня же есть время?
— Чем дольше мы торгуемся, тем дальше ужин! А для желающего к барсукам это, между прочим, важно. Хотя, конечно, мы в твоей собственной голове, а здесь время течет по-другому, так что за остальных не переживай. Но давай все же о тебе и о твоем факультете. Смотри. Ты манипулировал Дурслями, как истинный слизеринец. Взять хотя бы ту мифическую сову. Потом на Валентинов День — это же просто образцовая слизеринская каверза. А как ты поломал планы «кое-кого», всего лишь выручив из беды девчонку на вокзале! А как ловко ты выманил у Хагрида, а значит, и у старого интригана, ключ от своего сейфа! Наивный Хагрид так любит драконов! — тут в голосе Шляпы мальчику послышался сарказм. Показалось, наверное… — А эти фокусы с переодеванием, чтобы обмануть следящие чары… И мало кому достанет хитрости, имея на счете честно заработанную тысячу фунтов, чисто для маскировки ходить в таком тряпье…
«Кто бы говорил о тряпье, — подумал Гарри, — уж точно не только такая вот тысячелетняя тряпка, явно нуждающаяся в серьезной стирке при максимальных параметрах. И отжим, отжим на тысяче оборотов. И плевать на сохранность старой материи, хотя и большое ей спасибо за пару ценных фактов в копилочку».
— Но-но-но! — погрозила несуществующим пальцем та, — без шантажа мне тут! И без этих ваших маггловских штучек. Меня, если хочешь знать, палили Адским Пламенем, спасибо хозяину, вовремя потушил. Но дырку заделать так и не смогли, и теперь у меня там рот.
— А…
— Не «А», а если тебе не нравятся мои стихи — лучше принеси мне томик этого вашего Киплинга. А то того велеречивого сквиба (Гарри понял, что речь идет о Шекспире) я помню, а этого многообещающего молодого человека — нет. Как я понимаю, он родился, когда общение между магами и магглами уже почти прекратилось.
— А как Вы будете его читать? — удивился Гарри, — нет, я знаю, что у Вас есть глаза, и Вы слышите, но рук-то у Вас нет!
— Нет, Рэйвенкло тебе явно не светит. Просто засунешь книгу в меня, как свою голову сейчас. Одним эээ… предметом во мне больше, одним меньше…
— Хорошо, — сказал Гарри, — но Вы же отправите меня хотя бы на Гриффиндор, если уж не Хаффлапфф нельзя, правда?
— Торг. Прекрасный слизеринский торг, — умилилась Шляпа, — легкий, и не без изящества, ну вот ни капельки не обидно. И, кстати, вполне в традициях чистокровных семей: подкуп книгами — вполне респектабельный вариант подкупа.
— А… где мне Вас найти? Ну, чтобы… это…
— Незаурядные навыки в разведке и сборе информации, да. Так легко и изящно прицепить вопрос к ответу на просьбу собеседника, словно между делом… А найти меня можно в кабинете нашего уважаемого Директора, я выбираюсь оттуда только раз в год. Сразу же отвечаю и на следующий вопрос: туда ты попадешь обязательно, рано или поздно. Так что держи этого своего Киплинга под рукой.
Гарри подумал, что надо будет вытащить книжку из чемодана как можно скорее — если эта тряпка действительно засунет его на Слизерин, встреча с Директором состоится очень и очень скоро. Хотя если она сделает это — фиг ей, а не Киплинга.
— И кстати, — продолжила Шляпа, — вот объясни мне, милый мальчик. Ты, как я поняла, в курсе Гениальных Планов нашего Величайшего Волшебника относительно тебя до самого конца. Твоего конца. Не в подробностях, конечно, но в том, что касается тебя лично — все основные этапы ты знаешь. Так почему ты согласен идти в Дом, который тебе, на мой взгляд, совершенно не подходит, но в который он стремится запихнуть тебя всеми четырьмя конечностями, и отбрыкиваешься от Дома, который как будто специально для тебя создан?
— Ну… Э… Пока я не готов сражаться одновременно с Директором и с этим… Волдемортом. Поэтому полагаю, что лучше сделать вид, что я ничего не знаю и следую его Плану. Только я буду делать это с открытыми глазами.
— И после этого ты все еще хочешь на Хаффлпафф?
— Если я и слизеринец, как Вы считаете, то пойти именно на этот факультет будет недостаточно хитрым, я так думаю! То есть, если — если! — я слизеринец, то мне надо именно что на какой-нибудь другой факультет! И лучше всего — самый неприметный!
— Любовь к логическим парадоксам, но все же в стиле скорее того же Слизерина, чем Рэйвенкло. Это было бы верно, но не в твоем случае. Ты — вот именно ты, Гарри Джеймс Поттер, а не кто-то другой — вполне мог бы сыграть обиженного несправедливым решением маленького мальчика, вызвать всеобщее сочувствие тем, что вынужден делить спальню с явными врагами, получить всеобщую поддержку, стать своим парнем во всех гостиных… Заметь, это не мои домыслы — это ты в своей собственной голове уже формируешь такой план на случай, если не сможешь меня уговорить. Тем более, что с Рэйвенкло контакты у тебя уже налажены. Да и близнецы Уизли, скорее всего, будут рассматривать тебя, как своего человека в стане противника. Нет, попытка не засчитана! Так что…
— Подождите! — лихорадочно искал выход Гарри, — не могли бы Вы прояснить мне сначала одну вещь? Ведь Вы копаетесь в мозгах лучше всех, лучше даже директора, а я давно хочу узнать… — он кратко обрисовал Шляпе концепцию попного мозга.
— Лесть! Великолепная лесть, замаскированная под просьбу о помощи! Причем ты уже применял этот трюк сегодня, знакомясь с мисс Клируотер. Так что это у тебя не просто случайная находка, а вполне наработанный прием. Между прочим, советую применить его к Минерве, это поможет ей смириться с тем, что ты не попал к ее львятам.
— А по существу? — разочарованно буркнул Гарри, не переставая перебирать варианты.
— А по существу — я читаю не в мозгах или этих… извилинах… Хотя бы потому, что у некоторых извилина только одна, причем прямая, и находится она в том самом месте, о котором ты говорил. А мозгов вообще нет. Я работаю с сознанием или с душой, вот так-то. А душа, как известно, может оказаться где угодно, даже в пятках. Итак…
Гарри замер.
— С… — прошипела первую букву Шляпа, и Гарри понял, что это оно. Он попал.
Когда торг уместен
— С-с-с…
— СТОЯТЬ! В смысле, МОЛЧАТЬ! Пожалуйста, уважаемая Шляпа, распределите меня на любой факультет кроме Слизерина!
Гарри ощутил, как его затопило то самое знакомое чувство наполняющей все его существо силы, а древний колпак просто-таки подпрыгнул на вставших дыбом волосах. Самым краем сознания он услышал, как звенят бьющиеся стекла и пищат встревоженные ученики. Лица коснулся поток холодного воздуха, как будто витражи из окон Большого Зала вылетели, дав доступ внутрь холодным шотландским ветрам.
— Н-да, — скрипучий голос Шляпы в его голове исполнился уважения, — сначала приказ мощностью приблизительно в «Конфундус Максима» от старого интригана, потом выброс, да такой, что щиты еле выдержали, и в заключение — вежливая просьба. Как там говорит твоя подруга мисс Стрит: «Добрым словом и пистолетом?» Хотя по-маггловски у тебя тут, скорее, пушка или фунтов десять взрывчатки… Давно я так не развлекалась! Но все же: какие у тебя аргументы в пользу Гриффиндора, кроме такого вот… доброго слова?
— А почему не в пользу…
— Мы в твоей голове, и значит, ты сам знаешь, почему. Увы, парень, если бы ни Слизерин, ни Гриффиндор тебе не подходили бы ну совсем ни капельки, я могла бы проявить своеволие. Но…
— Ну тогда… Эээ… Я поколотил Крэбба в поезде! Хотя он был намного сильнее меня.
— Так и быть. Это войдет в зачет. Но интриги тебе все-таки лучше удаются, чем драки, поверь мне.
— Хха. Можно подумать, что интриги хорошо удаются Крэббу. Или Гойлу. Или даже Малфою. И кстати, Вы же отправили одного старого, ну, тогда еще, конечно, молодого интригана как раз на Гриффиндор?
— И что хорошего из этого вышло, а? Хочешь повторить его судьбу?
— Ну если Вы говорите, что мне не грозит повторить судьбу Тома, с чего мне повторять судьбу «кого-либо»? Я ж не хочу подписываться «Гарри-Джеймс-еще-пара-имен-Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Победитель Волдеморта, Денниса и Крэбба?»
— УАХАХАХАХАХАХА! — судя по всему, смех Шляпы был слышен не только в его голове, но и в Большом Зале. — Ой, не могу, — а вот это было уже только внутри, — как ты его, а?! Жаль, не смогу запомнить. Еще, кстати, добавь «Легендарный Ловелас» — милашка Пенни уже растрепала о тебе всем старшим девочкам.
— Ой!
— А ты думал! Тебе все это еще аукнется. И твоя помощь мисс Уизли, кстати, тоже. Еще чего припомнишь?
— Ну эээ… Миссис Бересфорд сказала мне как-то: «Твоя храбрость всегда с тобой, мой мальчик!»
— Это когда? Что-то не вижу это в твоей памяти.
— Я это забыл. Надо было забыть, я и забыл.
— Не говорите ерунды, молодой человек. У меня все-таки почти тысячелетний опыт легилименции!
— Легли… чего?!
— Чтения мыслей. Я с легкостью обойду любой блок, любой Обет… Ну просто потому, что не могу никому рассказать об этих скрытых мыслях, понимаешь? В волшебном мире тоже за все есть своя плата, и часто эта плата не совсем обычна. Так, стоп. Ты говоришь вот об этом вот абсолютно пустом пятне? Как будто что-то даже не выжжено Адским Пламенем, а просто никогда не существовало. Я такой черной магии никогда не видела.
— Это… Это не черная магия. Это маггловское.
— Маггловское колдовство? Такое жуткое?
— Химия. Это вещество… Ну, как зелье… Оно просто уничтожает нейронные связи до того, как они закрепились. Я, правда, не знаю, что такое нейронные связи, но…
— Погоди. Кто-то влил тебе вот такое вот зелье, которое делает воспоминание вообще небывшим с точки зрения души?! Да, парень, тебе не повезло. Я думала, что знаю все пределы человеческой мерзости, но…
— Никто. Никто в меня его не вливал. Я сам это сделал.
— Прости, что ошиблась насчет тебя раньше. Ты все-таки псих. И что такое страшное случилось с тобой, что ты решил это немедленно забыть?
— Ну, оно было не страшное, хотя и страшное тоже, немножко, а, скорее, опасное. Не для меня, а для других. Ну и чтобы спрятать это опасное от «кое-кого»… Эээ… Вы просто посмотрите ту часть памяти, где мы с теми самыми леди и джентльменами смотрим на экран. Там все это тоже видно и слышно, только как бы со стороны…
* * *
На мерцающем серо-голубом экране две фигурки: массивная, с немного деревянной походкой, и маленькая, припадающая на левую ногу, входят на лужайку
«Выглядит не слишком презентабельно для национального героя. Вы действительно мистер Гарри Поттер, молодой человек?»
Медленно-медленно, так что и не заметишь, если не смотреть специально, открывается ставня. Долгий, выматывающий разговор и, кажется, снова болит раненая нога.
«Убей Гарри Поттера, маггл! Я сказал, убей!..»
Гарри, привалившийся к разрушенной горке, дрожащая рука МакФергюссона с револьвером…
Вспышки выстрелов в темном окне, МакФергюссон разряжает «Веблей» в лоб мистера Розье, пожилая леди, босиком выходящая из задней двери и держащая ствол наготове…
«Обыщи его, Таппенс, только аккуратно!»
МакФергюссон тащит на плече тело красавчика в светлом изящном наряде…
«Ты что задумал, еще раз спрашиваю?»
«Мистер МакФергюссон, так ведь этот… директор все равно сотрет мне память! Или возьмет под контроль и заставит рассказать. А так… Скажите, ведь майор тут тоже все записывает?»
«Наверное, да».
«Ну вот он мне все и расскажет. Или даже покажет. А храбрость ведь останется со мной, правда?»
«Она всегда с тобой, мой мальчик»
Гарри-на-Экране колет себя в бедро странной иголкой с перьями, прямо через штаны, и расслабленно заваливается набок.
— Знаешь, парень, — голос шляпы был задумчив, — если бы я увидела эту сцену в твоей собственной памяти, ты мигом вылетел бы с этой табуретки прямиком на Слизерин, и уже через год весь Дом Хитрецов ел бы у тебя с рук. Подумать только, ты не просто обманул не самого большого дурака в этом мире, я имею в виду Лорда Розье… Ты еще и оставил с его собственным длинным носом «кое-кого», еще даже не получив письма из Хогвартса! Но…
— Но?..
— Ай, погоди, дай мне еще раз насладиться этим вот замечательным моментом! — перед мысленным взором Гарри снова прокрутился диалог Альбуса с Аластором, он вместе со шляпой жалел, что Аластор уничтожил камеру и теперь они слышат только звук, — ОХОХОХО! АХАХАХАХА!
Этот смех, похоже, также слышал весь зал. Гарри не знал, сколько времени прошло до того, как Шляпа успокоилась.
— Очень жаль, что это не сможет быть моим лучшим воспоминанием на долгие годы и останется только в твоей голове. Лавандовый, черт возьми, лавандовый! Уфф. Когда заглянешь на огонек к Директору, я, так и быть, попрошусь к тебе на голову еще раз, лишь бы снова увидеть это. И книжку не забудь.
— Ээээ… Уважаемая Шляпа, вы эээ… вроде бы, говорили «Но»? — «Только не Слизерин, — думал Гарри, — только не чертов Слизерин!»
— Но то, что ты стер это, да еще так жестоко… Сам, добровольно и навсегда стер, возможно, лучший момент своей жизни, хотя я, признаться, уверена, что у тебя будут еще более яркие моменты… Стер, чтобы защитить своих друзей — такого я еще не встречала. Очень жаль, но Дому Слизерина придется искать другого спасителя. И… надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
