Скаут с планеты Астрахань

Клаус на ходу обернулся, чтобы посмотреть на источник шума, и против собственной воли почувствовал, как волосы у него на затылке становятся дыбом. И было, собственно, из-за чего.

Со стороны соседнего холма, в недрах которого эмпатический щуп Фрайзингера уловил присутствие каких-то существ, по направлению к астраханцу словно скользили серые силуэты, похожие на какую-то гротескную помесь муравья и краба. Размером с крупного горного волка с Астрахани, они весьма споро перебирали всеми своими шестью суставчатыми лапами, целеустремлённо двигаясь в сторону слегка опешившего скаута, издавая тот самый шуршащий звук. Судя по всему, настроены они были весьма решительно и собирались плотно перекусить попавшемся им под... мм... лапы инопланетянином.

Клаус насчитал восемь крабомуравьёв, или как там их прикажете называть, которые быстро приближались к нему, охватывая астраханца полукругом. Мог ли в таком случае помочь боевой нож, Фрайзингер не знал, но иного оружия у него при себе не было. Но в полуметре от себя астраханец увидел лежащий на земле толстый сук, непонятно каким образом здесь очутившийся. Сук был довольно увесистым и им вполне можно было отправить в нокаут кого-нибудь навроде й'хана или глипа; правда, мог ли он помочь против шестилапой нечисти, было фактором неизвестным. Но попробовать стоило, в противном случае, экзамен можно было считать проваленным. И это ещё мягко было сказано.

Крабомуравьи быстро приближались, и у Клауса слегка заныло под ложечкой при виде щёлкающих хелицер и оканчивающихся острыми когтями лап. Насекомые были довольно крупными, чтобы их можно было прихлопнуть, как веригианскую цветочную муху-цви, к тому же, их было восемь. Бежать от них не представлялось возможным, поскольку они явно превосходили гуманоида по своим беговым качествам. Значит, оставалось дать им бой.

Фрайзингер принялся раскручивать ветку над головой, придавая ей должную кинетическую энергию для удара. Число противников было не таким уж и критичным, однако астраханец понятия не имел, следует ли ожидать от крабомуравьёв какой-нибудь гадости вроде плевка ядом в лицо. Ну, в конце концов, против любого лома можно найти противоядие, если есть голова на плечах, а в голове этой самой — серое вещество. Так что мы ещё посмотрим, кто скажет здесь своё заднее слово, зло подумал Клаус, раскручивая над головой импровизированную дубину.

Неизвестно, обладали ли крабомуравьи хоть какими-то зачатками интеллекта и каким именно зрением они обладали, однако вращающуюся над головой намеченной ими жертвы дубину они, судя по всему, заметили, потому что замедлили движение. Они явно поняли, что жертва отнюдь не беззащитна, и это внесло коррективы в их действия.

Крабомуравей, который находился по отношению к Клаусу ближе остальных своих сородичей, неожиданно привстал на четыре конечности и "выстрелил" в его сторону струёй какой-то серой жидкости, от которой Клаус ловко увернулся. Попав на землю, жидкость сразу же начала пузыриться, из чего астраханец сделал вывод, что насекомое плюнуло в него чем-то вроде концентрированной кислоты. Что произошло бы с кожей, попади на неё эта гадость, он даже и думать не стал.

Раскрученная импровизированная дубина, совершив полный оборот, со всего маху опустилась на головогрудь ближайшего к Клаусу крабомуравья. Раздался противный хруст, насекомое отскочило в сторону и издало протяжный свист, который, скорее всего, можно было принять за звук боли.

Слева от астраханца возникло какое-то движение и он, не раздумывая, двинул в ту сторону своей импровизированной дубиной, при этом отскакивая с того места, на котором до этого находился. И вовремя — струя сероватой жидкости пролетела там, где за секунду до этого находилась голова Фрайзингера.

Схватка грозила стать затяжной и иметь непредсказуемый финал, поэтому астраханец вполне резонно рассудил, что задерживаться здесь не стоит. В любой момент к крабомуравьям могли присоединиться их сородичи, и тогда уже положение приняло бы весьма неприятный для скаута оборот.

Двинув дубиной по отвратительной морде ближайшего насекомого, Клаус несколькими взмахами импровизированного оружия отогнал от себя остальных крабомуравьёв, чем незамедлительно не преминул воспользоваться. Швырнув дубину в одного из хищников, астраханец резво припустил в сторону маячащего на горизонте леса, надеясь, что насекомые не станут далеко удаляться от своего логова. Разумеется, полной и твёрдой уверенности в этом у него не было, однако для размышлений сейчас было явно не подходящее время.

Преследовать инопланетянина крабомуравьи не стали. Возможно, Клаус показал им, что он вовсе не пяткой сморкается, а может быть, причина была более прозаической. Но выискивать причину астраханец не собирался. Уже хорошо было, что эти насекомые его не стали преследовать.

Гроза всё ещё бушевала, но основной её фронт уже сместился в сторону. Это тоже было благоприятным фактором. Можно было, не отвлекаясь на посторонние факторы, добраться до леса, откуда уже оставалось не так и много до точки подбора. Но это при условии, что на пути не встретится ещё какая-нибудь хрень.

До леса астраханец смог добраться через четыре с половиной часа, и за это время никто не препятствовал ему в этом. Правда, особо Клаус не обольщался на сей счёт, ибо то, что лежало прямо перед ним, было самым настоящим девственным лесом, в котором можно было встретить всё, что угодно. В том числе, и легендарного бессемерского красногривника.

Гроза закончилась, небо очистилось от туч, и по расположению светила Клаус понял, что до наступления сумерек осталось, от силы, часа три, а следовало, нужно было снова искать место для ночлега. И ещё нужно было готовиться к переправе через вторую реку, лежащую на его пути. Но эту проблему Фрайзингер отложил на будущее.

В лесу царила тишина, относительная, конечно. Со всех сторон раздавались различные звуки дикой природы, заставлявшие Клауса держаться настороженно. Однако никто пока не посягал на его целостность, что не могло не радовать.

Растительность в этом лесу была несколько неправильной на взгляд Фрайзингера — деревья больше всего походили на утыканный острыми шипами бамбук, и идея заночевать на удобной ветке виделась астраханцу нереальной, поскольку веток как раз и не было. А на шипах расположиться было невозможно. Значит, остаётся одно — продолжать двигаться дальше. Либо до того момента, пока не попадётся нормальное дерево, либо идти уже до самого конца, то есть до точки подбора. Хватит ли у него сил на второй вариант, Клаус не знал, но вполне резонно рассчитывал на собственную выносливость и упорный характер.

Небо стало быстро темнеть, и это сильно обеспокоило Клауса. Идти ночью по лесу без прибора ночного видения было не самой лучшей идеей, но другого выхода у астраханца не было. На этом псевдобамбуке не заночуешь, а спать на земле — ну, вы сами понимаете. Или съедят, или поцарапают.

Звук, напомнивший Фрайзингеру мягкий переступ кошачьих лап, дошёл до его слуха примерно спустя час после того, как лес окутала темнота. Относительная, конечно, так как висящий в небе шар газового гиганта давал вполне достаточно света для того, чтобы можно было рассмотреть то, что лежало под ногами. И поначалу астраханец подумал, что ему просто показалось. Но по прошествии минуты он понял, что за ним, следуя параллельным курсом, кто-то крадётся, явно выжидая удобный момент для нападения.

Не то чтобы он впал в панику, но сам факт присутствия хищника, коим вполне мог оказаться красногривник, сильно обеспокоил Фрайзингера. Встреча с самым грозным обитателем Бессемера-IV могла плачевно закончиться даже для вооружённого бластером и лазеружьём разумного, а ни того, ни другого у Клауса не было. А поможет ли против красногривника боевой нож, было неизвестно.

Существо двигалось параллельно пути следования Клауса и чуть левее, но в сумерках его не было видно. Впрочем, Клаус нисколько не сомневался, что красногривника можно будет увидеть только перед непосредственной атакой, когда уже будет поздно что-либо предпринимать. Но благодаря своим эмпатическим способностям Клаус хорошо "видел" существо и нисколько уже не сомневался в том, что это и есть красногривник.

Лес по-прежнему оставался таким, каким и был в самом начале. Ничего похожего на нормальные деревья так и не попадалось, и Фрайзингер всерьёз задумался о том, что ему предпринять, когда красногривник вздумает на него напасть. А в том, что нападение произойдёт, он не сомневался. Не из той породы был этот хищник, чтобы просто так сопровождать кого бы то ни было.

Нападение произошло тогда, когда астраханец пересекал небольшую поляну, поросшую редким кустарником с листьями неправильной формы и странного вида то ли побегами, то ли плодами, напоминающими кувшины. Внешний вид этих образований сразу же насторожил Клауса, однако бдительности он не потерял и нападение красногривника не явилось для него неожиданностью.

Откуда-то слева в воздух взметнулось огромное мускулистое тело, покрытое короткой коричневой шерстью и с красной густой гривой, метя точно в инопланетянина. Клаус успел рассмотреть мощные лапы с острыми, как бритвы, когтями, и оскаленную морду зверя, в пасти которого торчали совсем нешуточные клыки; в следующую секунду он уже кубарем катился в сторону, уходя от хищника.

Однако, как бы скор ни был Фрайзингер, красногривник тоже не был тормозом. Правая передняя лапа всё-таки успела царапнуть астраханца по спине, отчего у Клауса возникло впечатление, что его с головой окунули в чан с серной кислотой. Были ли когти красногривника ядовитыми, он не знал, но, по крайней мере, он всё ещё оставался на ногах и мог дать хищнику бой. То, что красногривник был довольно крупным существом, а из оружия у Клауса был только боевой нож, его совершенно не волновало.

Красногривник развернулся вокруг своей оси и принял подпружиненную позу, глядя на астраханца большими янтарными глазами и похлёстывая себя по бокам длинным хвостом. Промахнувшись в первой попытке, хищник теперь намеревался атаковать инопланетянина в лоб.

Клаус с вполне резонным сомнением подумал, что боевой нож здесь может оказаться бессильным. Зверь весил в несколько раз больше него и прямое столкновение могло запросто окончиться для астраханца фатально. Даже раненый, красногривник вполне был способен разорвать Клауса напополам, а его, по вполне понятным причинам, такой расклад совсем не устраивал.

Однако существовал вариант обойтись совсем без насилия, а именно — эмпатически внушить хищнику, что на самом деле Клаус гораздо опаснее, чем кажется. Он, разумеется, не знал, как устроены у красногривника мозги, но вполне справедливо полагал, что высшие хищники совсем не тупые машины для убийства, как те же крабомуравьи. Следовательно, был вполне реальный шанс решить дело, так сказать, миром.

Клаус весьма деликатно проник в сознание хищника и принялся внушать ему, что он гораздо опаснее, чем выглядит, и что его небольшой — по сравнению с красногривником — размер вовсе не предполагает лёгкую победу. Выставив вперёд правую руку с зажатым в ней боевым ножом, Клаус акцентировал внимание зверя на том, что этот блестящий в ночном свете стальной коготь может не только разрезать плоть, но и заносить внутрь организма яд и заразу. И что красногривник может одержать над Клаусом верх, но при этом ничто не может гарантировать хищнику, что после этого он останется в живых.

Описывать словами процесс пси-трансляции мы не станем, поскольку это, по нашему мнению, всё равно что описывать слепому цвет или пытаться объяснить глухому, что такое звук, поэтому просто скажем, что Клаусу удалось, судя по поведению красногривника, внушить ему кое-какие опасения насчёт силового варианта решения проблемы. Во всяком случае, нападать на астраханца хищник не стал, вместо этого он несколько секунд настороженно глядел на Фрайзингера, словно раздумывая над своими дальнейшими действиями, но затем сердито сверкнул глазами, открыл пасть, демонстрируя острые клыки, издал грозный рык и, присев на мощные задние лапы, оттолкнулся ими от почвы и одним огромным прыжком перемахнул через астраханца, исчезнув в зарослях псевдобамбука и оставив того в одиночестве, чему, разумеется, Фрайзингер был несказанно рад.

Теперь ему оставалось лишь преодолеть оставшееся до точки подбора расстояние и завершить экзамен, после чего Клаус становился полноправным бойцом Космического Десанта Правления. Но стоя на месте, этого не достигнуть, а потому следовало продолжать двигаться дальше по маршруту. И держать все органы чувств настороже.

Глава 10.

Галактика Треугольника — М33 по Каталогу Мессье,

на удалении в девятьсот килопарсеков от Главной Галактики,

территория, контролируемая Корпоративным Правлением Эльсинора —

Доминион Калифорния,

Орадонский Сектор,

система двойной звезды Киф-Хаген,

четвёртая планета — Иксион.

Боевой корабль Космического Десанта — фрегат "Мстительный клинок", на борту которого находились трое новоявленных космодесантников — Клаус Фрайзингер, Рамон Риос и Эзра Паркс, вышел из окна гиперпространственного перехода и лёг на курс, выводящий его к четвёртой планете Киф-Хагена, Иксиону, на которой располагалась крупная база десантных войск Правления. Приписанный к базе Иксион, фрегат не летал специально в Малое Магелланово Облако, чтобы забрать всего лишь троих разумных. Слишком накладно посылать боевой звездолёт такого класса именно для подобной цели. Чтобы переправить Фрайзингера, Риоса и Паркса в галактику Треугольника, их сначала на военном джампере переправили с военной базы в системе Гамельдоф на "Внегал-21" — одну из гигантских гиперпространственных станций, входящих в сеть гиперворот "Внегал" и сооружённых в межгалактическом пространстве для облегчения перелётов между Пятью Галактиками. Там они пробыли двое стандартных суток, после чего их и забрал оттуда "Мстительный клинок", который в данную минуту приближался к четвёртой планете Киф-Хагена со стороны её южного полушария, проходя ниже окружающего Иксион кольца.

Путь от станции "Внегала" до Треугольника занял чуть больше недели по стандартному счислению, но на сей раз никто их в криостаз не стал погружать. Весь путь до Иксиона они проделали в состоянии бодрствования (с перерывами на сон, разумеется), изучая все имеющиеся в Интерстаре сведения о месте, где им предстояло проходить службу, а заодно и информацию о галактике М33 вообще.

В эту галактическую систему корабли Корпоративного Правления впервые проникли ещё в середине XII века Галактической Эры, однако первые колонии Директората возникли в ней лишь сто пятьдесят лет спустя. На данный момент Эльсинор контролировал чуть больше двадцати процентов этой галактики, которая была вдвое меньше Млечного Пути, и пока это было всё, чего удалось достигнуть Правлению в этой части космоса. Сдерживали дальнейшую экспансию два фактора — война против Федерации Эрласари, тон в которой задавали высокоразвитые гуманоиды-синрилы, известные тем, что занимались самой банальной работорговлей (из-за чего, собственно, и разгорелся весь этот сыр-бор), и настороженное отношение к Доминиону Калифорния со стороны рептилоидов-скагов с Крифата, с которыми лишь четыре года назад Анахайму удалось заключить торговый договор, что было сочтено за большую удачу. Подозрительные и довольно грубоватые скаги в случае войны были бы куда серьёзным противником, нежели синрилы, поэтому в этом направлении анахаймцы предпочитали действовать весьма и весьма осторожно. Три с лишним тысячи лет назад скаги едва не сожгли собственную планету во время междоусобицы; затем после того, как восстановили инфраструктуру своей цивилизации и заселили несколько сотен планет в разных звёздных системах, скаги снова схватились друг с другом, но это уже была война колоний против метрополии, которая закончилась, к слову сказать, победой центрального правительства Крифата. Так что-что, а воевать они умели. Пусть в технологическом плане они и уступали Правлению — немного, но уступали, но боевые качества свои скаги никуда не дели.