Калейдоскоп. В центре чужой Игры. Общий файл

— А ты куда предпочитаешь, — криво усмехнулся мужчина, — в чащу леса, в горы или обратно в теплые, я бы даже сказал, горячие объятия селян? Не бойся, — он осторожно отцепил от себя мои руки. — Я аккуратненько гляну, что да как.

Оставаться на месте было куда страшнее, поэтому я осторожно прокралась за Шей'таром. И тут же пожалела об этом, не в силах справиться с охватившей меня дрожью. Группа людей, сгрудившись у перевернутых повозок, отбивалась от четырех жутких тварей. Мимо меня, чуть не сбив, пронеслась обезумевшая лошадь, еще несколько рвануло в противоположную сторону. Не успевшими сбежать животными закусывала еще парочка тварей, обед третьей напугал еще сильнее — оказаться ее ужином мне очень не хотелось.

— Не может быть! — прошептал Сэм, не осознавая, что больно сжимает мою руку. — Ведь аражи стаями не охотятся!

— Уходим, быстро! — приказал Айверин.

Раздавшееся позади нас тихое проникновенное "исссссааааааа" очень хорошо объяснило, что путь назад уже заказан.

Глава 9. Вот первый бой, и нам покой не светит.

Барбариска

Обернувшись, я замерла от ужаса, не в силах даже закричать — тварь, стоящая напротив меня, раздраженно хлестала себя по бокам длинным хвостом, оканчивающимся зазубренной иглой, и протяжно выла, ощерив острые клыки. Я крепче прижала к себе Зара и медленно попятилась, не отрывая испуганного взгляда от красных глаз монстра.

Больше всего это существо походило на жертву научных экспериментов по скрещиванию животных. Разыгравшееся не к месту воображение нарисовало местного доктора Моро, худого старичка в очках и в белоснежном халате, с огромным сачком отлавливающего маленького паучка. Далее ученый, безумно подхихикивая, запихал несчастного в банку и принялся накачивать его стероидами. Отчего тот вымахал ростом с человека, вдребезги разорвав банку. Призадумался гений селекции, да и создал своему питомцу кудрявую черную шерстку, как у барашка, а каждую лапку снабдил острыми шипами и когтем на конце, а широкую пасть огромными жвалами. И в качестве изюминки пара добавил кожистых коричневых крыльев (у кого сумасшедший вивисектор их ободрал, я даже не поняла!).

Араж, будто красуясь, расправил эти крылышки, несколько раз громко хлопнул ими в воздухе, на удивление громоздкая туша слегка приподнялась над землей и сдвинулась вперед. И вот тут я не выдержала, порадовав монстра мощной вокальной арией, плавно преходящей в ультразвук. Несчастная зверюшка аж в сторону шарахнулась, резко сложив крылья и припав к земле. Воспользовавшись замешательством твари, Айверин схватил меня за руку и потащил за собой к телегам. А рванувший к лесу Сэм был отброшен нам за спину метким ударом хвоста.

Твари неторопливо приближались, уверенные, что добыча никуда не денется. Действовали они четко и слаженно, загоняя нас, словно дичь. Отчаявшись привести меня в чувство, Шей'тар отвесил мне оплеуху такой силы, что я прикусила язык и невольно заткнулась. Правда, ощущение реальности так полностью и не вернулось.

"Столовая" соответствовала всем требованиям пирующих чудищ — сбежать оттуда "обед" не мог при всем желании: одна стена отвесной скалой поднималась вверх, другая пугала жуткими свистящими тенями, притаившимися в густом лесу. А оба выхода были надежно перекрыты пауками. Люди заняли оборону у поваленных телег, ощетинившись мечами и копьями, и просто так сдаваться не собирались. И если им, да и нам тоже, не повезет — у монстров будет не только знатный обед, еще и на ужин немного останется.

Айверин подтолкнул нас с Сэмом к группе женщин, прятавшихся под деревянной повозкой с высокими бортами, а сам присоединился к воину с двумя с саблями и пожилому мужчине с копьем. Втроем они самоотверженно отгоняли гневно шипящего аража от этого ненадежного убежища. Сэм, метнувшись в сторону, подобрал с земли длинный кинжал, который не очень-то помог прежнему владельцу, и закрыл меня собой. Какого черта! Да он этой зубочисткой пауков-переростков даже не поцарапает!

Я глупо улыбалась, не знаю, что делать. Сообразить, что и мне не помешает нырнуть под телегу, я была не в состоянии. Зар поспешил привести меня в чувство, по своему обыкновению пребольно цапнув за руку. От неожиданности я чуть не упала, споткнувшись о тело старика, то ли присевшего отдохнуть, то ли отправившегося на вечный покой. Зато приглядела себе оружие — небольшую дубинку. Защита так себе, но лучше что-то, чем ничего!

А Шей'тар, оказывается, неплохо дерется. Вместе с молодым крепким воином они уже отрубили твари несколько лап, но та продолжала атаковать.

— Хорошо саблями машет, чертяка! — с восхищением протянул Умник. — Ой, а чего это у него лицо такое зелененькое? Поди, болеет чем-то, бедолага! Или похмельем мучается!

— Не отвлекай! — велела я, прижимаясь спиной к борту телеги и напряженно наблюдая за набирающим силу сражением.

Люди еще держались, но силы были неравными. Охрана обоза гибла от ран и от яда тварей, их же потери ограничивались лишь лапами. Человеческие крики, стоны и плач, раздававшиеся со всех сторон, пугали еще сильнее. Умник, подбадривая меня, азартно комментировал происходящее:

— Смелее, смелее! По кумполу ее бей, по кумполу! Ты, зеленый, слева обходи! Слева говорю, бестолочь! Ура! Гол!! Счет два-ноль в нашу пользу. Айверин, даешь третью лапу! Так-так-так... Наш зеленый полузащитник обходит нападающего, выходит на удобную позицию, еще немного и ... Противник показывает нашему игроку желтую карточку мощным ударом задней лапы. И тот выбывает с поля на две минуты. Пока все колючки из задницы не вытащит.

Араж, сообразив, что напрямую ему не пробиться, провел неплохой отвлекающий маневр: отступил назад и сделал вид, что все его внимание поглощено выбирающимся из кустов парнем, затем, резко развернувшись подсек хвостом ноги Айверина. Тот кубарем полетел на землю и, ударившись головой о камень, потерял сознание. Паук же времени даром не терял — не обращая внимания на копье, которое успел всадить в него с трудом поднявшийся на ноги пожилой воин, араж подобрался ближе, собираясь закусить Айверином.

И вот тут меня... не знаю, как сказать... переклинило, что ли. Снова усилились слух и зрение, а руки закололо ледяными иголочками. Почти ничего не соображая, я подскочила к пауку и, зажмурившись, врезала ему битой по башке, завизжав для усиления эффекта. И этот эффект превзошел все мои ожидания: в груди словно огненный шар взорвался, расплавленный огонь пробежал по руке, через кончики пальцев нырнул в дубину, осыпавшуюся серым пеплом, и шарахнул по твари. Араж истошно взвыл, завалился на бок и, несколько раз судорожно дернув дымящимися лапками, затих. Правда, до этого успел когтем распороть ногу Айверину.

Сила покинула меня также внезапно, как и появилась. В глазах потемнело, и я кулем рухнула на землю, в последний момент извернувшись так, чтобы не придавить Зара. Дальнейшее помню урывками. Два аража оказываются совсем близко, из пальцев Сэма бьют яркие изумрудные лучи, пахнет паленой шерстью, и твари падают рядом, разрубленные на части. Воины возмущенно кричат "хардвэ", направив на Сэма оружие. Плачут женщины, что-то кричит Ай, старик, сжимая копье, закрывает собой Сэма. Снова спор, снова крики. Какая-то женщина помогает мне приподняться, Сэм осторожно сжимает мою ладонь. И наступает благословенная тишина.

Умар уже несколько минут ходил из угла в угол, то хватаясь за ручку двери, то отступая назад, и коса раздраженно покачивалась в такт его шагов. Он никогда не думал, что станет так волноваться из-за какой-то куклы. И ведь вроде бы закончилось все хорошо — Барбариска жива, остальные тоже, Айверин если помрет, невелика потеря, но странное беспокойство не отпускало. Напротив, оно настойчиво требовало вернуться и самолично покрошить всех аражей на мелкие кусочки. И неважно, что все они уже сдохли. А уж чего ему стоило всякую ерунду во время боя нести, Барбариску успокаивая, и вовсе никто не знает.

Он то и дело порывался покинуть комнату, но что-то его останавливало, заставляя в последний момент растерянно отдергивать руку. И это вовсе не занудные вопли Координатора на тему правильного обращения с вариатором. Ну, подумаешь, забыл вовремя отключиться, и кукла увидела чуть больше, чем должна была. Собственно, вообще не должна была. Особенно начало разговора, где он свои претензии Координатору высказывал. Не совсем обоснованные претензии — Умар уже давно поменял свое мнение и был практически уверен в победе, но если промолчишь, то и дополнительные бонусы не получишь. И ведь почти получилось. Если бы открытый канал не засекли...

Возвращаться к Барбариске пока не имело смысла — она еще не скоро в себя придет. Для девушки это чересчур сильное потрясение. Но и покидать комнату не хотелось. Казалось, стоит ему уйти от вариатора, и произойдет что-то непоправимое. И проигрыш — далеко не самое главное. Хотя проигрывать тоже не хотелось.

Приняв наконец решение — вернее, сбежав от оного — Умар уселся в кресло и вновь активировал вариатор, собираясь взглянуть, как там дела у мальчишки. Ал'Никс уже привык играть на два лагеря. Иногда даже получалось подключиться с первого раза к нужной кукле. Если как следует сосредоточиться и убрать посторонние мысли.

С Ильсаном, правда, полноценная связь так и не установилась, и мальчишка не знал, что за ним кто-то наблюдает. Но, похоже, подозревал. Нет, определенно подозревал. Стоило Умару появиться, как полуэльф начинал озираться, выискивая возможных шпионов. Ал'Никс с удовольствием подсказал бы ему, где именно следует искать. И не шпиона вовсе, а друга и советчика. Хм, а может, просто советчика.

Мальчишка, без сомнения, получше бы к этим советам прислушивался. Не то что Барбариска. Нашла себе, блин горелый, героя. Хотя... Айверин действительно неплохим парнем оказался. Барбариску вот спас. Он, Умар, тоже не сволочь какая. Так и быть позволит Барбариске за лекарством съездить. Тем более что это все равно по пути. Наверное.

Ильсана он обнаружил там же, где и покинул — верхом на лошади. В отличие от той же Барбариски полуэльф отлично держался в седле. Вернее, держался бы, если не умирал сейчас со смеху. Причем, смех вызывало все подряд — дорога, бегущая через обширные луга, уже частично скошенные, невысокие деревца, с двух сторон сжимающие выложенное камнем полотно дороги, все быстрее темнеющее небо, эльфы, прицепившиеся, как пиявки к задн... важному стратегическому месту. А главное, Неор, едущая на одном коне с черноволосым эльфийским мальчишкой, которого уже вконец достала своей болтовней.

Ильсан уткнулся в гриву лошади, пытаясь скрыть смех и не видеть укоризненные взгляды едущих рядом эльфов. А до прочих ему и вовсе дела не было. Собственно, встречный поток желающих побыстрее попасть на Ярмарку давно иссяк, и редкие припозднившиеся путники обращали на хихикающего мальчишку куда меньше внимания, чем на то указывал Найвэн.

Командир отряда, делар Линтаравэй, оказался донельзя занудным типом. И если Неор морочила голову Имару и его другу Илиасу, то Найвэн вплотную занялся воспитанием самого Ильсана. И самозабвенно этим занимался практически всю дорогу. Один раз всего и заткнулся, когда проезжали через небольшой, но довольно темный участок огромного мрачного леса, где уже несколько месяцев обитала неуловимая банда Смирра. Интересно, в какую сумму им обходилась эта самая неуловимость? Наверняка немаленькая, иначе им бы не позволили разбойничать в такой близости от столицы. Всего-то полдня пути. Еще столько же и ночь до Монта. Но туда эльфы и не собирались.

К сожалению для Ильсана, сворачивать с Главного Тракта делар Линтаравэй планировал куда позже, чем того хотелось мальчишке. Но слушать его все равно никто бы не стал, так что полуэльф стоически молчал, безуспешно борясь теперь уже не просто с весельем, а с нервным, почти истерическим смехом. И пугало его не столько ближайшее испытание пустыней, сколько неминуемо приближающаяся граница зон. Всего-то пару раз он и покидал Зеленую зону, когда Роддук таскал его за собой по торговым делам, но те ощущения, что возникали у мальчика при переходе границы, сложно было забыть. Такой боли он и при самых сильных побоях не испытывал. Но ведь никто не заставлял его сбегать, сам решил, так что и отступать теперь некуда.

За день пути они миновали множество мелких сел и городишек, жмущихся к Кадару, как котята к кошке. Последние поселения проехали с час назад, и теперь вокруг высилась лишь роскошная зеленая изгородь из деревьев, кустарников и прочей растительной гадости, столь любезной сердцу ушастых. Иногда в зелени мелькал узкий просвет убегающей в сторону тропинки, и Ильсан, невольно хихикнув, представил, как торопыга-селянин в потертых старых штанах выламывает в лесном заборе пару досок, чтобы беспрепятственно добираться до своего маленького хуторка.

А впереди их поджидало весьма неприятное испытание, которого так боялся и ждал Ильсан. В прошлый Сдвиг прямо посреди тракта появился небольшой кусок порченой пустыни, самым зловредным образом влияющий на проезжающих через него. К счастью, воздействие это было кратковременным. За три месяца, прошедших с момента появления этой напасти, лес с трудом, но отвоевал часть своей территории: вездесущие сорняки первыми ринулись в контратаку, прокладывая путь другим растениям, но до окончательной победы было еще далеко.

Тратить целый день, объезжая пески, не хотелось, пробиваться через непролазную чащу, расположенную с другой стороны, тоже — вот и решили миновать этот участок на полном ходу. Почти час мчаться под палящим солнцем сквозь плотную завесу, поднимаемую копытами коней — это, разумеется, нарфово, зато немного терпения, и вот ты снова на привычной дороге. И самое худшее — это не жара и даже не песок, бьющий в лицо, а премерзкие ощущения, будто в животе ежики пляшут. Одно хорошо, музыку им периодически отключают, и наступает благословенное затишье: долго б Ильсан эти кошмарные танцы не вынес.

С трудом выдержав этот час, мальчишка с облегчением вздохнул, когда пустыня осталась позади. Давно он так обычному ельнику не радовался, а уж когда вдоль дороги, бросая на нее спасительную тень, выстроились лиственные деревья, был и вовсе счастлив, подставляя лицо прохладному ветерку. Жаль только, что очень скоро, не дав толком передохнуть, чаща сменилась редколесьем, а затем и вовсе уступила место широким лугам, залитым слепящим, несмотря на приближающийся вечер, солнцем. Среди душистых трав яркими островками поблескивали цветы, и вот тут-то Ильсан очень пожалел, что "ее Светлость" обладает такой неудержимой тягой к прекрасному. Похоже, эльфы пожалели об этом еще в момент их первой встречи.

— Прелесть какая! — радостно взвизгнула девушка, велев Найвэну немедленно остановиться.

Спрыгнув с коня, она со всех ног бросилась к "чудесным цветочкам". Пока девчонка охотилась за бабочками и плела венок, Найвэн настойчиво предлагал своим подчиненным привилегию — ехать с Княжной на одной лошади. Имар, от оной привилегии отказавшийся, и его друг держались в сторонке и старательно делали вид, что их здесь нет. Не найдя желающих, эльф еще раз тоскливо оглядел присутствующих, и, в сердцах помянув аражей, непререкаемым тоном объявил: