Уходящая в тени

— Всем привет! — провозгласил Алексис, входя в подвал Назария.

Тот только было глянул мельком, как снова обернулся к нему, потом ко мне, замер.

Замерла и я.

В подвал следом за братом вошёл Влад.

— Здравствуйте, — спокойно сказал он.

Помешкав, ему ответил Назарий. В мою сторону он уже старательно не глядел, а изучающе смотрел на оборотня: увидел мою чистку и вложенное повеление не помнить меня. Тот был абсолютно спокоен. Я быстро обшарила его глазами с расстояния и озадачилась: Влад тоже стёр с себя воспоминание о сквере! Но... Всё правильно. Оставшиеся после моего вмешательства воспоминания о сквере мешали ему, потому что были смутными. Он, видимо, пытался вспомнить, что же там произошло и с кем, а память не поддавалась, упорно доказывая, что событие было!

— Представляете, — весело сказал Алексис, нисколько не сомневаясь и направляясь ко мне, — этот тип сидит через дорогу от музея и думает, зайти или нет. Я ещё у него спросил, не к Астре ли он. А он говорит — наверное, к ней. Ну, я и проводил его мимо нашей Лилушки. А что поделать? Мимо неё и правда муха не пролетит без допроса с пристрастием — не то что человек. Только вот...

До Алексиса наконец дошло, что молчание в подвале воцарилось не оттого, что все его слушают, а от чего-то другого. Он осёкся, убрал за плечи свалившиеся вперёд белые волосы и вопросительно окинул взглядом нас — меня и Назария, который изображал энергичную деятельность, на деле всего лишь перебирая банки и склянки со своим любимым зверьём из иномирья.

Но Влад, всё ещё стоя у двери в подвал Назария и склонив голову набок, принюхался к запахам и медленно, словно сомневаясь, пошёл напрямую ко мне. Я видела, как ноздри его носа раздулись и вздрагивали, пока он приближался.

Дядя, поджав рот и прикидываясь, что работает, исподтишка следил за его перемещениями. Я продолжала накидывать заклятие на металлический брелок, изображая, что происходящее меня не касается.

Добравшись между столами до меня, Влад протянул мне тюбик помады.

— Случайно, не вы потеряли?

Мельком глянув на брата, я заметила, как он вздёрнул брови. "Вы"?

Так вот что подобрал Влад, когда очнулся от трёхминутного ступора и первым делом нагнулся подобрать нечто! Ну, всё правильно. Как по запахам на помаде не сообразить, где меня искать? Шёл по невидимому никому, кроме оборотня, следу — и нашёл владелицу в здании музея. Небось, сидел на том цоколе и думал: попробовать зайти? Попробовать найти растеряху, потерявшую важную для девушки вещь?

И как мне теперь расценивать этот жест?

Получается, что он похож на ветреных друзей Алексиса? Он почти забыл меня, но его тянет познакомиться с новой девицей? Или тут что-то другое?

— Спасибо, — чопорно сказала я, забрав помаду с его ладони. — Вы очень добры.

Нисколько не стесняясь, Влад глазами обшарил мою фигуру. Кажется, он искал хоть какие-то свои точки соприкосновения с моей личностью. А ещё, кажется, сейчас очень сожалел, что напрочь стёр воспоминания о сквере.

Но его проникающему взгляду предстал приготовленный мной для него образ невзрачной девицы, не вызывающей у мужчины ни малейшего желания; единственно — надо относиться к ней вежливл, так как она сестра яркой и даже прекрасной Агнии.

Он настолько растерялся, что в открытую уставился на меня.

Спасая неловкую ситуацию, я выговорила всё так же чопорно:

— Сегодня хорошая погода, не правда ли?

И сама пристально уставилась на него.

Что с ним? Почему он ко мне прилип? Он должен был на моё "спасибо" бросить "пожалуйста" и немедленно отойти, сразу же забыв о моём существовании.

А он стоит, хлопает на меня ошеломлёнными глазами, словно что-то хотел сказать, но забыл, что именно. Я быстро проверила его информационное поле. Нет, судя по его состоянию, я сделала всё правильно... Он не должен стоять здесь! Я тоже не железная!

Что-то треснуло. Я машинально взглянула на дядю Назария. Какая-нибудь его склянка взорвалась? Он ухмыльнулся мне и покрутил пальцем у виска. Опять дурой обозвал. Я подняла брови, уже не обращая внимания на нахмурившегося Влада и на ошарашенного: что происходит-то? — Алексиса.

Дядя обречённо махнул на меня рукой и отвернулся.

Я с недоумением снова посмотрела на Влада. А... он-то чего? С чего это у него взгляд стал ещё более проникающим?

Снова треск. На этот раз машинально взглянула на себя.

Ледяная вуаль. Всего лишь трещит "по швам" Ледяная вуаль. Почему?!

Пришлось поспешно "впрыснуть" в трещины Вуали силы из пары талисманов. Впрыскивать пришлось долго — и всё. От артефактов ничего не осталось. Нет, внешняя оболочка, конечно, сохранилась — на моей кисти два браслета как были, так и остались... Никогда не думала, что Ледяная вуаль требует столько затрат...

— Ну и дура... — негромко пробурчал Назарий.

Это... он мне? Но что я делаю не так?!

Лихорадочно проверив состояние Ледяной вуали, я вызывающе взглянула на хмурого Влада... Перед ним снова стоит невзрачная девица. И эта девица невзрачным, серым голосом (от которого у меня самой заныли скулы) повторила дурацкий вопрос:

— Хорошая сегодня погода, не правда ли?

15.

— Назарий Степаныч! — пропел ласковый старушечий голосок. Оказывается, открылась дверь в подвал дяди, и в проём сунулась голова Лилушки. — Агния звонили, сказали — сейчас будут, и не одна — с мамой, Любовью Григорьевной.

— Агния? — растерянно оглянулся Влад.

Но Лилушка уже закрыла дверь и ушла.

Я следила за Владом, изо всех сил желая, чтобы он ушёл и немедленно. И — рвалась к нему: "Не уходи!" Снова треск... Да что такое! Почему Ледяная вуаль снова требует силы?! Неужели, чтобы поддерживать её, нужно неимоверное количество энергии? Придётся снова перечитывать учебник.

— Я, наверное, пойду, — негромко сказал Влад и отвернулся, пошёл к двери.

Алексис, нахмурившись, поглядывал то на него, то на меня.

Я — перехватила оценивающий взгляд Назария.

Что дядя думает об этой ситуации? Насколько я поняла, он-то знает и понимает больше моего. Но этот хитрюга ведь какой — слова из него не выдавишь, пока сам сказать не захочет...

Влад открыл дверь, чуть замешкался — видимо, хотел обернуться и попрощаться. Дверь внезапно вырвалась из его руки и жёстко и категорически хлопнула. Влад попробовал её открыть и вопросительно оглянулся на Назария.

Ошеломлённая, я тоже уставилась на Назария, отвернувшегося, пряча довольную усмешку. Что он делает?! Зачем ему здесь Влад?!

Но вместо Влада заговорил Алексис.

— Я не понимаю. Может, хоть кто-то мне объяснит, что за хрень здесь происходит? — недовольно спросил он, почему-то в упор глядя на меня.

Больше контролировать своего лица я не смогла: Ледяная вуаль рвалась всё с тем же треском и уже безнадёжно. Я стремительно развернулась лицом к столу, на котором лежал всё тот же злосчастный брелок, вытянула — уже машинально — из него силу. Только хотела "заштопать" вуаль, как дядя спокойно сказал:

— Прекрати. Ничего у тебя с этим не выйдет.

Чёрт бы подрал этого старика! И не ответишь ведь! Потому как умеет выбирать момент высказаться!

Сначала в дальнем углу подвала появились первые двое — Агния с мамой. Только они пошли к нам, как открылась дверь (Влад отшатнулся и отошёл, пропуская), и в подвале появились папа и угрюмый Игнат.

При виде Игната Агния вскрикнула и побежала изо всех сил к нему.

— Что с тобой?!

Не обращая внимания на присутствующих, она обняла его, потом слегка отодвинулась и вгляделась в его лицо, половина которого явно была недавно опалена огнём. Игнат неловко застыл в её объятиях — и вдруг так отчаянно схватился за плечи Агнии, так отчаянно прижал её к себе, что мне стало... страшно!

Папа спокойно прошёл мимо обнявшихся, несмотря на то что в подвале здорово потеплело — от взволнованной Агнии как всегда полыхнуло таким жаром, что дядя, недовольно сморщившись, замахал руками, туша пару загоревшихся столов.

Получилось так, что мама подошла ко мне и Алексису, папа присоединился к нам. Отдельно стояли Влад, Назарий и обнявшаяся пара.

— Я хочу знать, кто его так! — звеняще сказала Агния, обернувшись к нам. Её ладони так и остались обнимать лицо Игната. А тот словно уткнулся в них, опустив глаза.

— Я! — немедленно и обозлившись ответила я.

— Что?.. Ты? — Агния растерялась. После чего снова повернулась к Игнату и взяла его за руку: — Пошли!

Я чуть не расхохоталась, продолжив за неё: "И ничего не бойся!"

Вообще, нервы на взводе. От каждого слова или движения — то в плач, то в смех.

За это время папа успел сдвинуть два стола и вместе с Алексисом принёс стулья.

— Сядем-ка. Кажется, пришло время поговорить. Но перед тем... Любушка, ты как? Сама справишься или помочь?

— Сама, — сказала мама неожиданно строго, одновременно распуская перед работой свои белые волосы. — А то напортачишь ещё. Астра завязала слишком много логических петель. Пока распутаешь... Провозиться придётся долго. Влад, подойдите, пожалуйста. Мне придётся снимать с вас кое-что.

Удивлённый Влад послушно подошёл, хотя и явно настороже — слишком напряжён.

— Я помогу, — вызвался Назарий.

И через секунды я смотрела, как с Влада снимают моё плетение, заглушившее в нём наши памятные встречи. И убравшее меня. Насупилась и смотрела.

Влад сначала удивился, а потом — понял, приглядевшись к моим петлям. Аж вскинулся, оглянувшись на меня.

Я отвернулась. Стыдно. Нет. Немного стыдно.

— Вот ни фига себе, — прошептал Алексис, всматриваясь в снимаемое с Влада. Он подошёл совсем близко и тоже считывал всё.

У сестры глазища — тоже круглые. Один Игнат уставился в пол. Такое впечатление, что он здорово голодал — судя по резко проступившим скулам. От здорового парня, добродушного и спокойного, ничего не осталось. Рубаха свободно висела на нём, хотя недавно топорщилась на груди, натянутая на широких плечах. Он, если и взглядывал, то диковато, и часто вздрагивал. Один раз поднял глаза на меня и поспешно опустил, да ещё отвернулся в сторону. Так и не поняла, что в них вспыхнуло: желание снова убить меня — прямо сейчас, или что-то другое. Виноватым он себя точно не чувствовал. Насупился упрямо — и молчит. И пальцев из руки Агнии не вырывает, хотя напрягся.

Вовремя перевела взгляд на Влада. Мама и дядя сняли с него мои заклятия — и принялись снимать что-то другое, более глубинное, чего я раньше не разглядела. Мельком отвлёкшись на движение Игната, бросившего на них взгляд и словно согнувшегося ещё больше, я сама не заметила, как, изумлённая, встала и пошла к ним.

— Что это?

Назарий снимал с Влада информацию об интрижке и постели со мной. Влад, внимательно следивший за действиями моих родичей, внезапно ощерился, явно что-то понял и тихо, но угрожающе зарычал, глядя на Игната. Тот зыркнул исподлобья и прикусил губу, совсем сгорбившись. Постепенно успокоенная, Агния, внимательно и с тревогой наблюдавшая за тем, что происходит, обернулась к Игнату и, помедлив, разжала пальцы. Потрясённая, она тоже встала перед Владом, вглядываясь в сложное плетение наложенного заклятия.

Мама у нас главный специалист по снятию наложенных заклятий — или наведённой порчи. Она работала сосредоточенно и быстро, лишь раз отвлеклась — строго сказать зарычавшему на Игната Владу:

— Успокойся. Ты мне мешаешь.

Он послушно замолчал. Но, судя по тому, как дёргался иной раз, был в состоянии таком, что, представься случай, — кинулся бы на Игната немедленно.

Мама же искоса бросила взгляд и на меня, сдержанно сказала:

— Сама с себя снимешь — или мне придётся это сделать?

— Сама, — буркнула я.

Старательно выбрав место за спиной Влада — у того же зеркала, я принялась снимать с себя всё — начиная с остатков Ледяной вуали и заканчивая наложенным образом невзрачной девицы. Почувствовав взгляд в спину, присмотрелась к зеркалу и покраснела: Влад, пока с него снимали остатки наложенных заклятий, повернулся так, чтобы видеть меня и то, чем я занимаюсь.

— Всё, — провозгласил довольный Назарий. — Сядем — поговорим?

Смысл было предлагать это? Ясно же, что наши родители сюда для крутых разборок пришли и без разговора не уйдут.

Брат с сестрой сели первыми — Агния подальше от Игната и так, чтобы между ним и ею оказался Алексис. Влад дождался, пока сядет моя мама. Я про себя всё же хмуро хмыкнула: стол переговоров именно сейчас? Не поздно ли?

Сначала меня поразило, что Игнат не сбежал. Он-то тенями наверняка пользуется умело — сам проводник теней мёртвых. Но только открыла рот предупредить — и потрясённо закрыла, всмотревшись и обнаружив: да он буквально спелёнут заклятиями, удерживающими его на одном месте. Ничего себе — родители постарались!.. Вот интересно — им можно! А мне — так сразу: снимай!

Папа оказался во главе стола. Назарий скромно притулился рядышком.

— Учтите: слова высказаться никому не дам! Сам объясню обстановку, как её вижу. Что ж... Я не думал, что дойдёт до такого, — тяжело начал папа. — Что за три дня до срока у нас тут закрутятся такие узлы — один за другим. Когда полгода назад со мной связались главы семейств (взгляд на Игната и на Влада), у которых оказались проблемы с девушками-магичками, я думал, что достаточно всё планомерно обговорить — и ваши судьбы решены без всяких сомнений. Вы, все четверо, — предназначенные пары: Влад — Агния, Игнат — Астра. Целых полгода наши семьи изучали вас, ваши характеристики и точки соприкосновения. Пары оказались идеальными по своим параметрам — один к одному. Но никто — каюсь, и я в том числе, — не предусмотрел, что вы перезнакомитесь самостоятельно. Я уважаю чувства, но в данном случае готов быть тираном: завтра у патриарха нашей семьи (Назарий ухмыльнулся) будут оглашены помолвки именно предназначенных пар. Почему я вынужден пойти на такой шаг? Семьи Влада и Игната нуждаются в новой крови — это раз. Два: они оба — последние молодые представители хранителей источников. Вы все прекрасно понимаете, что захиревшая главная семья — это конец всему. Без опоры на главных магов все остальные семьи просто не смогут справиться с источником и разбредутся по другим городам.

Он замолчал, отдыхая от длинной речи, а пригорюнившаяся мама ласково положила ладонь на его руки, сложенные на столе.

— Я ни с кого не снимаю вины, — спокойно продолжил папа. — Ни с Игната, который решил, что обойдётся без навязанной ему невесты, если соберёт с помощью Каменного Паука наши информационные камни, а встретив Агнию, решил убрать с дороги Астру, пытаясь её убить (Агния охнула, быстро взглянув на меня, — я хмуро кивнула) или скомпрометировать её в глазах остальных (Влад поднял бровь), да-да — именно, заставив Влада действовать по его личной указке.

Алексис встал и подошёл сесть рядом со мной.

Я молчала. Одно дело — догадываться о настоящем положении дел, другое — услышать о них от человека, суждениям которого доверяешь.

— Не снимаю вины и с Астры, — сказал папа. — В такой ситуации, с точки зрения её жизненного опыта, когда приходится влиять на сознание человека, на его память и таким образом решить проблемы с неприятностями, все её действия выглядят логично. Но неправильно. Поэтому я благодарен Назарию, проследившему за ходом событий.