Стихийная работа

— Найди контрольное кольцо, верни его. Великое Кольцо умеет быть благодарным, — проговорил Аджар, опираясь на Жернова. Наверное, Кольцу проще было держать связь при прямом контакте.

Оно не было ни добрым, ни злым, Великое Кольцо, только безразличным, как большинство подобных существ. И, наверное, будь я человеком, я бы этого не видел. Видел бы каменного монстра, разумное злобное идолище, ни за что ни про что поработившее моих друзей и заслуживающее лишь уничтожения. Может быть, так и вышло бы. Только я Кольцо понимал очень хорошо, почти как самого себя. И уж никак не мог отдать его Аджару и вообще кому бы то ни было.

— Что предложишь? — спросил я, надеясь на озарение. Чтобы и люди целы, и вампиры сыты.

— Золото? — неуверенно предположил Аджар. Эмоции его отражали логические заключения Кольца. Оно считало эту версию неудачной. Правильно считало.

— Не пойдет, — ответил я. — Кстати, где остальные живые? Их должно быть вдвое больше.

— Я держу всех. Иначе они могли бы стать опасны для меня. Тебе нужны эти живые? — удивилось Кольцо. Из невидимой за Жерновами двери появился все такой же отсутствующий Юнарджи, остановился рядом с Аджаром. Откуда-то справа прихромал Иноходец. Кольцо путалось в непривычных к нормальному шагу ногах и руках и, скорее всего, не справлялось с электронной половиной Сэнсова сознания.

— Знаешь, есть у меня одна идея... — предложил я. Ожидаемое озарение не наступило, но варианты появились. — Место жительства сменить не хочешь? Есть у меня на примете одно место, где тебе точно никто мешать не будет. Там вообще никого нет. И там очень-очень холодно.

— Никого нет — это хорошо... — Кольцо задумалось, просчитывая варианты. У таких существ, кстати, есть одна интересная черта: они, как правило, изумительно честные, беззащитные перед простейшей человеческой хитростью. Может, поэтому их так мало, могущественной нежити, на Ингарте называемой "инити". Я и сам к ним отношусь, только человеческого во мне очень много. От "матушки"-предшественницы осталось.

— Вэйл, не будь наивным, — сказал дис Арен. — С кем ты договариваешься? Неужели ты ему доверяешь?

— Хочу и буду, — уперся я. — С самим собой договариваюсь. А ты-то вообще кто?

— Мурра, — буркнул тот. — А что, так заметно? Ты чего смеешься?

— Сэнс был так уверен, что он тебя стер!

— Но ты же ему не скажешь? — всерьез перепугался мой ушлый вирус невероятной живучести.

— Если ты не будешь мешать. Ни мне, ни ему.

— Не буду. Я же до сих пор не мешал...

Кольцу наш диалог надоел, и Иноходец замерз на месте. На открытых глазах появился иней.

— Что от меня требуется? — нетерпеливо осведомилось Кольцо.

— Практически немного: никогда больше не вмешиваться в дела моего мира. Да еще отпустить всю эту братию, они тебе там все равно не пригодятся.

— Хорошо. Так и будет. А что с контрольным кольцом?

— Оно тебе не помешает, — я стянул с запястья мертвой хваткой вцепившийся в руку браслет: малое кольцо не хотело погибать.

— Договорились, — кивнул Аджар, и освобожденные друзья мои дружно рухнули в обморок.

— По рукам, — улыбнулся я и вышвырнул малое кольцо в мировую дверь. Жернова мысленно взвыли и исчезли следом, очнувшись совсем в другом мире в холодной пустоте. Жернова Судьбы до сих пор мерно вращаются там, осыпаемые межзвездной пылью, под песнь Пустоты. На их вращении стоят многие и многие вселенные, но договор они соблюдают свято — у моего мира Судьбы нет.

— Гхм-гхм, — за моим правым плечом вежливо закашлялись, и я подпрыгнул на месте. В дверях храма стоял Астинити, скрестив на груди руки и скептически улыбаясь.

— Это так мы, значит, просьбы выполняем, — протянул он, — возвращаем человеку былое могущество.

-Да ладно тебе! Аджар прекрасно обойдется фамильным храмом! — заверил я, пока бессознательная четверка не очнулась.

— Мне вообще без разницы, — ответствовал Астинити. — Я здесь по твою душу, которой, видимо, не существует. Придется уйти ни с чем.

— Что случилось?

— Курьер к тебе пришел... своеобразный. Старшие помощники просто в легком шоке, остальные почти в обмороке, так что советую поторопиться.

— Уже бегу, — согласно кивнул я, и Астинити исчез.

Очнувшиеся друзья решили, что мне пришлось уничтожить Кольцо, чтобы их спасти, и я не стал их разубеждать. Размороженный Иноходец, правда, вспомнил, что ему снилось что-то очень странное про меня и Кольцо, только он в этом сне был какой-то непонятной зверушкой. Сама же "зверушка" — единственный свидетель нашего с Кольцом договора — вновь скрылась в лабиринте Сэнсова биоэлектронного сознания. Аджар действительно обошелся фамильным храмом, в нем и поселился, а остальных я срочно отправил по домам. Если в шоке даже многое повидавшие старшие, значит, дело действительно неотложное...

Тварь из Тварей Легиона

Его виденья в этот час

Прекрасней, чем цветы,

А за окном танцуют вальс

Московские коты.

Песня.

"По ночному городу иду, иду", — напевала Тварь, бодро вышагивая по центральной улице очень маленького города, столицы очень маленького королевства, и даже ухитрялась выстукивать ритм когтями по камням мостовой.

Каждая рулада заканчивалась мелодичным переливчатым воем, который люди почему-то считали леденящим душу. Тварь никогда не понимала их реакции на хорошее, в общем-то, пение: едва заслышав ее вокальные упражнения, люди наглухо запирали окна и двери и вооружались, чем могли, а собаки забивались в дальние углы и смотрели оттуда черными глазами с тоской и отчаянием. Только кошки оставались на улицах, не обращая на Тварь никакого внимания.

В другое время Тварь обязательно откусила бы чей-нибудь почтовый ящик, заглянула в щель между ставнями или проглотила пару куриц. Просто для пущего интереса. Но долг перед Легионом не позволял отвлекаться от цели. Правда, идти прогулочным шагом, напевать и пританцовывать на ходу он никак не мешал, и дрожащие горожане не находили себе места, слыша эти странные звуки. Один только осмелился выглянуть на улицу, узрел отплясывающую гопак Тварь и придвинул к двери комод. Чудовище, танцующее в лунном свете, снилось ему еще месяца два.

Вэйланна Черный Факел

А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие.

Ходжа Насреддин.

Тварь переминалась с ноги на ногу посреди библиотеки и смущенно колупала когтем ковер, но тот упорно оставался невредимым. Я разглядывал "своеобразного", по определению Астинити, шестиногого курьера (вольно ж ему было переминаться!), а тот разглядывал многострадальный ковер. Дальше разговор не клеился.

— Извините, а сколько вам лет? — начала Тварь. — Вы ведь не очень древний?

— В смысле? — уточнил я, и курьер проткнул-таки когтем ковер. — Вы бы не трогали мое имущество, а то мне зашивать его что-то не хочется.

— Не буду, — Тварь втянула когти. — Понимаете, я из Легиона...

— Я вижу.

— У нас в Директории есть легенда об Айранском побоище, в котором участвовали двое Повелителей Легиона. Один из них вернулся обратно в свой мир, второй погиб, спасая жизнь Главнокомандующего. Тогда Легион впервые был близок к поражению, и только призванные Повелителями духи помогли ему победить.

Своеобразная трактовка событий моего недавнего прошлого. Только причем же все-таки древность?

— А причем моя древность? — поинтересовался я.

— Дело в том... Погиб Главнокомандующий, не оставив преемника. Заменить его некому. Мы в отчаянии, и оракул сказал, что тогдашние Повелители Легиона смогут нам помочь. И что вы можете с ними связаться. А древность... Ну, ведь Айранское побоище было несколько поколений назад. Едва ли его помнят даже наши немногочисленные бессмертные. Кстати, один из них и вспомнил, в каком мире вас искать.

Выпалив все это на одном дыхании, курьер успокоился и выжидающе уставился на меня. С древностью понятно: свойство межмировых переходов — относительность времени. Проходя мировую дверь, можно попасть в любое нужное тебе время, хоть в прошлое, хоть в будущее. Между мирами, собственно, нет даже понятий прошлого и будущего, а время разветвляется и переплетается, как стебли перекати-поля.

Скорее всего, курьера постарались доставить поближе к времени так называемого Айранского побоища, а объяснить это не удосужились. Или решили, что он сам знает. А вот что теперь делать с Легионом — пока не ясно. Более подробные расспросы курьера показали, что живой водой отделаться не удастся. Добросовестные Легионерские чиновники сначала отдали последние почести прежнему Главнокомандующему в виде торжественной кремации тела, а потом уже озаботились поисками замены. Правильно, конечно — только живую воду применять уже не к чему. Разбираться в тонкостях управления огромной армией и, тем более, возглавлять ее я точно не собираюсь. Корэн, скорее всего, тоже. Значит, возвращать Главнокомандующего придется в любом случае. Каким, интересно, образом? Если бы они его хоть не сожгли...

Я отправил курьера обратно в Легион, сказав, что Повелители скоро прибудут, а сам отправился в особняк Корэна, уговаривать второго "Повелителя" принять участие в разбирательстве с Легионом.

— Да кто ж меня отпустит! — возразил Маханаведер, меряя шагами комнату. — Я только что из отпуска вышел. И ты, кстати, это прекрасно знаешь.

— Если дело только в этом — без проблем! Штаб Легиона находится в мире Директории, и при межмировых прыжках время очень легко подкорректировать. Ты потратишь меньше часа местного времени. Сегодня вернешься уж точно.

— Ты уверен?

— На все сто! — убежденно заверил я.

— Тогда ладно, — согласился Корэн. — Пойдем, посмотрим, что можно сделать.

На рассвете вернулся курьер в Легион. Множество испытаний выпало на его долю, но, преодолев их, достиг он таинственных земель запредельного мира, где встретил Повелителей и передал им мольбу о возвращении. Взамен же он отдал им свою жизненную силу, с трудом добрался до Легиона и упал без сознания.

Повелители вернулись на закате, когда последний луч уходящего солнца упал на землю. В этом месте возникло яркое багровое сияние, из которого вышли Повелители в сверкающих темных доспехах, с верными огненными мечами в руках. Легионеры, ожидавшие их, пали ниц.

Так гласит легенда о возвращении Повелителей Легиона, и, в общем-то, я со всем согласен, кроме некоторых мелочей. Курьер наш бурно отпраздновал окончание своего похода и тут же осознал простую истину: сложно переставлять две ноги, еще сложнее — четыре, но разобраться в шести заплетающихся конечностях — непосильный труд. Он попытался было уподобиться пресловутой трехногой табуретке, но все три ноги неизбежно оказывались с одной стороны, и долгожданное равновесие не наступало. Пришлось ему ползком добираться до укромного угла, падать без сил и отсыпаться, пока можно, пока все слишком заняты, чтобы заметить его возвращение. Вот так гибель Главнокомандующего сказалась на дисциплине. Как будто только на нем все и держалось, даже те мелочи, которыми он никогда не занимался.

Мы с Корэном, прибыв в Легион, никаких лучей уже не увидели по причине полночи. Доспехов на нас, конечно, не было, ни сверкающих, ни даже ржавых, зато был один на двоих меч. Если моего пацифиста, уже не обиженного, а потому превращенного для удобства транспортировки в перочинный нож, можно считать легендарным оружием. Легионеры, не подозревавшие даже о нашем появлении, спали, как убитые, и мы, не тратя сил на напрасные попытки кого-нибудь разбудить, остаток ночи просидели под одиноким унылым деревцем, любуясь на звезды и слушая могучий храп доблестного воинства. К утру нас нашел патруль и благополучно упрятал под арест, и только утром, когда проснулось начальство, нас выслушали, отпустили, очень долго извинялись и даже post factum организовали торжественную встречу. В остальном же я с легендой полностью согласен. Если там что-то еще осталось.

В итоге мы всех за все простили, пообещали не оставить Легион в беде, назначили своим заместителем того самого бессмертного, который вспомнил, где меня искать, и отправились за Главнокомандующим. Единственное подходящее место, по моим расчетам, находилось где-то в Грозовом Замке — Белхас, как его называют конеррен, или Библиотека Хаоса человеческих сказаний. Каталог всех личностей, как Акениани — вокзал всех миров. Пожалуй, их строила одна рука. Если их, конечно, вообще строил кто-то конкретный, а не создавало абстрактное равновесие или еще какая-нибудь сила необходимости.

До Грозового Замка мы с Корэном добрались уже на следующий день. Снаружи действительно кружился хоровод молний, цепляясь за шпиль главной башни, извиваясь по стенам и отпугивая незваных гостей, но внутри было на диво тихо и пустынно. Где именно находится наша подвальная дверь, я не знал, и на очередной развилке коридора мы разделились: Корэн пошел налево, я направо. Кто-нибудь дверь да найдет.

В итоге я наткнулся на представителя местной жизни, с громким топотом выскочившего из-за очередного поворота. На диво недружелюбного представителя с мечом в руках. Я мгновенно убрался с дороги, не разглядев толком ни меч, ни его обладателя, и пропустил "атакующего носорога" мимо себя, почти машинально поставив подножку. Вояка пролетел рыбкой пару метров и еще один проехал, вспахивая пол мечом и носом. Я тут же оказался рядом и конфисковал многострадальное оружие.

— Ты кто? — спросил я, поднимая парня на ноги и помогая отряхнуться от пыли. Серые глаза, темные волосы, открытое дружелюбное лицо. Не выражением дружелюбное, а так, от природы. Вряд ли кто останется дружественно настроенным, споткнувшись об подставленную ногу, да еще на глазах у предполагаемого врага.

— Здешний сторож, — буркнул он.

— То-то ты такой буйный. А есть что охранять?

— Да уж найдется...

— Ясно. Ты здесь один, что ли?

— Двое, — подстраховался помятый сторож. — И если ты добровольно не уйдешь, нам придется тебя убить.

— Спасибо. Я, конечно, уйду... Со временем. Ты, часом, не знаешь, где найти Библиотеку Хаоса?

— Так ты турист?! — физиономия его расплылась в улыбке.

— Ну, вроде того.

— Прости, что я тебя так встретил, друг! — просиял сторож. — Просто ты на туриста не похож. Скорее, на одного из тех мороков, от кого я замок охраняю. Венец им, видите ли... А Библиотека — это в подвале.

Ньюфеар, Тварь из Легиона

Ньюфеар ушел в самоволку. Причем, видимо, навсегда. Что полагается за побег из Легиона, он не знал, но вряд ли его примут обратно. А уйти он был просто обязан. Уйти и отправиться вслед за Повелителями. Это он понял, проснувшись с жутким похмельем и обнаружив, что Повелители Легиона провели ночь под арестом. Под арестом, как преступники! По его вине! От его глупости и халатности! Самим им было, скорее всего, все равно, но его честь Легионера требовала загладить вину: так или иначе, жизнью или помощью, уплатить долг. То есть, пойти за ними в Темные Земли. А поскольку официально его никто бы не отпустил, да и за вчерашний промах его, разумеется, ждало наказание, Ньюфеар просто сбежал.