Язычница

Янка прищурилась, силясь уловить тонкую нить, скрывающуюся в темных закоулках памяти. Знала, что должна что-то вспомнить и не могла. Почти воочию видела, как промелькнувшая искорка испаряется во мраке, будто и не было ее.

— Не подходи ко мне! — вдруг пронзительно взвизгнула Верка и, дернувшись от Янки, оказалась у чьих-то ног. — Не подходи! Это все ты! Ты виновата! Ты!

Янка скептически усмехнулась и, демонстративно пожав плечами, поднялась с корточек, уступив место подле Верки Кате. Но и той далеко не сразу удалось понять из невнятных возгласов, что же все-таки произошло.

— Пусть она уйдет! Это все она! — хватаясь одной рукой за ногу кого-то из однокурсниц, а другой сжимая собственную щиколотку, продолжала голосить жертва неизвестно кого и чего. — Она! Она — "Мисс Катастрофа"! Мы все умрем!

— Посмотрите, она за ногу держится... Может, подвернула? — наконец, озвучила первую здравую мысль Ленка. — Или ударилась.

— Головой она ударилась, — фыркнула Янка и перевела взгляд на спешащего к ним Германа Альбертовича. Судя по выражению его лица, он заведомо, еще не зная, что случилось, придерживался той же позиции, что и Янка. А когда заметил, что две остро наточенные косы никем не тронутые продолжают лежать там же, где их оставили выполнившие свою сегодняшнюю миссию Менестрель и его аккомпаниатор, и вовсе сурово сдвинул брови на переносице, явно намереваясь обвинить собравшихся студенток в тунеядстве.

— Так, барышни! Что за балаган вы тут устроили в рабочее время? Ну-ка!

— Герман Альбертович! — метнула на профессора полный праведного негодования взгляд Катя. — Вере плохо!

— А весь остальной курятник на медицинский симпозиум собрался? А ну-ка расступитесь. И марш по рабочим местам!

Девушки посторонились с явной неохотой, а Катя и вовсе проигнорировала требование, оставшись сидеть подле Верки. Янка тоже, хоть и успела благодаря привычным обвинениям в свой адрес утратить интерес к происходящему, не двинулась с места, продолжая стоять, выжидательно скрестив руки на груди.

— Герман Альбертович! — взвыла Верка. — Это все она виновата!

— И снова "здравствуйте", — ехидно протянула Янка, выразительно округлив глаза. — Знать бы, в чем?

— Меня змея укусила! Гремучая! Гадюка или медянка. Или даже...

— Анаконда, — приторно сладким голосом подсказала Янка. — Специально по моему зову из амазонских джунглей приползла.

— Мальцева, помолчи, — вдруг поменявшись в лице, резко одернул ее профессор и словно подкошенный рухнул на колени перед пострадавшей. — И марш за Шама... за Павлом Андреевичем! Мухой!

На этот раз ему не нужно было повторять дважды. Последние слова были кинуты уже вдогонку рванувшей с места Янке. Преодолеть расстояние до раскопа в рекордно короткие сроки девушке не помешала даже совсем не предназначенная для этого обувь на высокой танкетке.

— Павел Андреевич! — чуть запыхавшись, выкрикнула она, замерев на краю обрыва. — Павел Андреевич! Срочно!

За время знакомства с Янкой Шаман еще не успел в полной мере осознать, что хороших новостей при ее столь внезапных появлениях лучше не ждать. Но, едва взглянув на взбудораженную девушку, отчетливо понял, что все вчерашние неприятности — жалкие недоразумения по сравнению со случившимся только что. Пытаясь сохранить остатки самообладания, мужчина воткнул лопату в землю и двинулся вверх по осыпающемуся склону.

— Что у вас там произошло? Что за вопли? — поднявшись к Янке, тихо спросил он и предупреждающе приложил палец к губам.

Девушка оглянулась по сторонам и, покорно понизив голос до шепота, отрапортовала:

— Верку змея укусила. Герман Альбертович за Вами послал.

— Какая змея? — стараясь не привлекать внимание студентов, спокойно уточнил он и не спеша двинулся вдоль края старого раскопа к лагерю.

— Анаконда, блин! — гневно, но все также шепотом вспылила Янка. — Павел Андреевич, ну откуда мне знать? Эта идиотка толком ничего сказать не может. Только кричит, что я во всем виновата. А меня, к слову, там даже рядом не было в тот момент.

— Так почему она тебя обвиняет?

— А то Вы не знаете? Раньше евреи были во всех бедах человечества виноваты, а теперь Яна Мальцева.

— Ясно. Успокойся и веди себя естественно. Не беги.

— Да не бегу я. Не дура же!

— Тс-с! Может, это всего лишь уж был. А она с перепугу не поняла.

Надежды Шамана не оправдались. Едва он успел взглянуть на две яркие точки на щиколотке Верки, сомнений не осталось — девушку укусила гадюка. А стремительно усиливающееся воспаление на месте укуса лишь подтвердило этот вердикт.

— Больно! Очень больно! — хныкала Верка, теперь уже не обращая на окружающих никакого внимания. Ни на пытающуюся ее успокоить Катю, ни на накладывающего жгут Германа Альбертовича, ни на появившегося рядом начальника экспедиции, ни даже на Янку.

— Срочно найдите водку, — скомандовал он. — Яна!

— У нас только шампанское.

— Сейчас! — срываясь с места, выпалила Ленка и бегом ринулась к Новым Гребеням. — У меня есть!

— Отлично. Герман Альбертович, девочку надо в административный лагерь перенести.

— Павлуша, нужно ей ногу по максимуму обездвижить, — покачал головой профессор. — Чтобы замедлить распространение яда по организму.

Шаман кивнул и с легкостью приподнял Верку на руки, решительно направившись в сторону заросшей тропы.

— Яна, за мной, — скомандовал он, не оборачиваясь. Чуть подумал и добавил: — И, Катя, тоже.

— Павлуша, э-э-э... не лучшая идея, — попытался образумить его старший коллега.

— Герман Альбертович, я не намерен это обсуждать.

Спроси в тот момент кто-нибудь, зачем ему вдруг понадобилось присутствие Янки в административном лагере, вопрос так бы и остался без ответа, и не потому, что Шаман не считал нужным объяснять кому-то причины своих действий. Просто он и сам пока их не знал.

К счастью, если и возникало у кого-то желание поинтересоваться ходом его мыслей, то резкий отпор, который он, воспользовавшись полномочиями начальника экспедиции, дал профессору, заставил присутствующих умерить любопытство и прикусить языки.

Герман Альбертович досадливо поджал губы и, сощурившись, посмотрел на Янку. Пристально и очень красноречиво, будто еще раз, в продолжение недавнего разговора об аморальности, предостерегал студентку от необдуманных действий.

Столкнувшись с устремленным на нее взглядом, Янка чуть замешкалась, но вдруг вместо того, чтобы привычно изогнуть губы в ироничной ухмылке и парировать что-то едкое, широко улыбнулась. Настолько обезоруживающе открыто, что даже закоренелый скептик Герман Альбертович на мгновение растерялся. Янка не стала дожидаться, пока он придет в себя, и бодро двинулась вслед за Павлом Андреевичем и Катей.

Глядя на обнаженную спину начальника экспедиции, на рельефно перекатывающиеся под смуглой кожей мускулы, идущая позади него Янка вдруг мысленно усмехнулась парадоксальности ситуации. Пятнадцать минут назад Верка любовалась телом Павла Андреевича и, несомненно, грезила, что сможет когда-нибудь прильнуть к нему или хотя бы просто коснуться. И вот шутница судьба исполнила ее желание — закинула на руки к начальнику экспедиции. Теперь Верка может с чистой совестью у всех на глазах прижиматься к его груди. И все его мысли лишь о ней одной. Или почти все... Только могла ли Верка предположить, что ее грезы воплотятся в жизнь исключительно благодаря укусу гадюки?

* * *

Впервые с начала нового экспедиционного сезона Шаман не замедлил шага, проходя мимо островного пантеона, и не вознес молчаливую молитву деревянным идолам. Не до того было. Увидел бы его в тот момент дед, непременно укорил в недальновидности. Знамо ли дело, знахарить, не испросив дозволения и помощи богов-покровителей. Но Шаман, хоть и придерживался той же позиции, все-таки по-прежнему не сумел изжить в себе молодецкую порывистость. И теперь, в полной мере осознавая, насколько дорога каждая секунда, едва сдерживался, дабы не сорваться на бег и тем самым посеять панику среди студентов.

Уже в который раз он усомнился, правильно ли расставил приоритеты. Быть может, едва увидев на краю обрыва взволнованную Янку, ему стоило наплевать на то, какое впечатление он производит со стороны, и рвануть со всех ног в лагерь, а не изображать светскую беседу, неторопливо огибая старый раскоп. А еще прислушаться к профессору и лишний раз не тревожить пострадавшую транспортировкой в административный лагерь.

Но он, как никто иной знал, что дело всей жизни его деда и теперь уже его собственной висит почти на волоске. Быть может, этот год последний из тех, что были отведены его семье на поиски артефакта. И рисковать он не имел права. Экспедиция должна идти своим ходом, без паникерских настроений и наплыва нежелательных гостей в лице возмущенных родителей и проверяющих инстанций.

— Павел Андреевич! Ей, кажется, хуже, — вдруг поделилась с ним наблюдениями Катя, все это время ободряюще державшая Верку за руку.

В этом Шаман даже не сомневался. Конечно, хуже. Иначе и быть не может. Яд попал в кровь и теперь стремительно распространялся по организму. Да и девчонка перепугалась до смерти и судя по всему уже в обмороке из-за пережитого шока.

— Мы яд даже не попытались отсосать из раны, — едва не плача, продолжила сокрушаться Катя. — Надо, пока не поздно...

— Поздно, Кать! — резко одернула ее Янка. — Мне бабушка говорила, что змеиный яд имеет смысл отсасывать из ранки только в первые несколько секунд после укуса. Дальше бесполезно.

— Но в кино...

— Кать!

Янка могла бы много чего сказать Кате и о вреде телевидения в целом, и о конкретно взятых фильмах, благодаря которым, оказывая первую помощь пострадавшему, можно его и до смерти залечить, но ограничилась лишь гневным окликом. Исключительно потому, что они, наконец, добрались до административного лагеря, а к Верке, судя по возобновившимся стонам и всхлипам, начало возвращаться сознание.

Шаман уложил девушку на землю и через мгновение уже скрылся в своей палатке.

— И про жгут бабушка тоже говорила, — крикнула ему вслед Янка. — Сказала, что его нельзя ни в коем случае накладывать при змеиных укусах. Потому что змеиный яд вызывает омертвение клеток и, если его локализовать жгутом в одном месте, то это может привести к ампутации укушенной конечности. А у Верки вон уже нога синеет. Павел Андреевич!

Шаман выбрался из палатки, мельком взглянул на стонущую Верку и, убедившись в справедливости Янкиных наблюдений, согласно кивнул:

— Развязывай жгут! Срочно! Кто накладывал?

— Так Герман Альбертович! Вы же сами видели!

— Возможно, — мрачно буркнул он, осознавая, что и в этом допустил оплошность. И объясняй теперь студенткам, что несмотря на многолетний экспедиционный опыт, ни разу не сталкивался со змеиными укусами. В то время как "Мисс Катастрофа" Яна Мальцева, ни разу в жизни не выезжавшая за пределы асфальтированной столицы, вдруг оказалась в этом вопросе просто кладезем знаний. Пусть даже и теоретических.

Но и сам он тоже не надеялся на "авось" и, как всегда, серьезно подошел к комплектации экспедиционной аптечки. Невзирая на то, что все предыдущие годы, боги хранили вверенный ему отряд от укусов змей, он все же не забыл пополнить ее специальной сывороткой-антидотом. Исключительно на всякий случай. И вот он настал.

Вероятно, все же стоило освежить подзабытые знания об оказании первой помощи при укусе змеи, но знал бы, где упасть соломки б подстелил.

— Нет! — вдруг взвизгнула Верка, едва Катя коснулась перетягивающего ее ногу жгута. — Нет! Кого вы слушаете? Она меня убить хочет, я знаю! Герману Альбертовичу лучше знать, как надо.

— Успокойся, — гневно рявкнул на нее Шаман, на мгновение оторвавшись от поисков нужного препарата в аптечке. — Только хуже делаешь своими истериками. Снимайте жгут! И обездвижьте ее как-нибудь, чтобы яд медленнее распространялся.

Янка крепко схватила Верку за плечи и решительно уложила плашмя на землю.

— Не трепыхайся, — сквозь зубы, приказала она. — Кать, снимай. А я пока рану ей перекисью водорода залью, — и, взяв протянутый ей пузырек с жидкостью, опустилась на колени перед Веркиной ногой. Начала аккуратно лить прозрачный раствор на рану, наблюдая, как он мгновенно приобретает снежно-белый окрас на местах укуса.

Верка испуганно замерла. Даже стонать перестала на пару секунду, устремив полный надежды взгляд на начальника экспедиции. Из ярко подведенных глаз нескончаемым потоком лились слезы, оставляя на щеках и висках черные подтеки туши и пыли.

Наконец, Шаман выудил из аптечки сыворотку и шприц. Дело оставалось за малым -сделать инъекцию и по возможности быстро переправить девчонку в больницу. Хотя с последним могли возникнуть сложности. Лодка по-прежнему была непригодна к пересечению водных пространств, рация потеряла сигнал еще накануне вечером. И даже если вплавь добраться до большой земли и попытаться вызвать помощь оттуда, то прибудет она в лучшем случае через сутки. В Спасе телефонов отродясь не водилось, а до Прибрежного девять километров, которые предстоит преодолеть пешком.

— Где там эта девчонка с водкой? Заблудилась? — выругался Шаман и, разорвав упаковку со шприцом, метнул нетерпеливый взгляд на тропу.

— Павел Андреевич! — вдруг изумленно уставилась на него Янка. — Вы никогда не имели дела со змеиными укусами?

Судя по выражению ее лица, вопрос был чисто риторическим. Столкнувшись с недоуменным и в тоже время осуждающим взглядом Янки, Шаман снова устыдился своей недальновидности в обеспечении безопасности экспедиции.

— Как-то до сих пор боги миловали, — выразительно посмотрел он на девушку. — А теперь у тебя есть все шансы помочь мне восполнить этот пробел в образовании.

— Да-а-а! Все-таки отечественная археология — самая безопасная наука в мире, — не тая сарказма, повторила она уже не раз звучавшую из ее уст фразу. — Подумать только! Павел Андреевич, прочитайте хотя бы инструкцию. Сыворотка вводится примерно через пятнадцать минут после приема какого-нибудь антиаллергена — "Димедрола", "Тавигила". Иначе может анафилактический шок случится. А вы сразу колоть собрались!

— Ты знаешь, что такое анафилактический шок? — удивленно посмотрел на Янку Шаман.

— Нет, не знаю, — равнодушно пожав плечами, призналась девушка. — Но ничего хорошего таким неприятным словом явно назвать не могли.

— Не слушайте ее, Павел Андреевич!— снова взвыла Верка. — Пожалуйста, вкалывайте. Я умру через пятнадцать минут!

— Не умрешь! — резко одернула ее Янка и, приторно сладко улыбнувшись, добавила: — У тебя собственный антидот в организме в неисчерпаемом количестве имеется. Хоть ты его сегодня и сцедила немного на меня. Но думаю, запасов еще достаточно.

Шаман криво усмехнулся и снова начал копаться в аптечке.

— Есть "Димедрол". Сколько давать?

— Не меньше двух таблеток. Глотай, Верка. Хуже не будет. Чуть-чуть голова поболит, зато потом как огурчик будешь.

Шаман решительно шагнул к лежавшей на земле студентке.

— Открывай рот, — не терпящим возражений тоном, приказал он, и когда та покорно разомкнула крепко стиснутые зубы, ловко положил девушке лекарство на язык и тут же поднес к ее рту бутылку с остатками воды. — Запивай. Итак, обратный отсчет пошел. Ждем пятнадцать минут.