Невыразимец

— Как? Почему именно я? Что, во Франции своих спецов не хватает? — спросил парень, на что Игорь всё же посмотрел в его глаза.

— Метаморфия, Гарри. Ты не должен привлекать внимание. И в первую очередь всех там проверяют на оборотное зелье, во избежание таких ситуаций.

— Но... — договорить Гарри не дал Игорь, хлопнувший рукой по столу.

— Понимаешь, Гарри... Ты слишком хорошо подходишь. Во-первых — шестой октан, пусть и не развитый — иллюзии видеть тебя научили?

— Научили.

— Про особенности знаешь?

— Да, невозможно обмануть мага более высокого октана. Но... Хорошо, но это надолго? — спросил мальчик с надеждой, которая, впрочем, оправдалась.

— Нет, всего ничего. Твоя девушка даже ничего не заметит, — улыбнулся Игорь, а Гарри снова начал злиться...

15. Each day has its moments.

Рекламный слоган чая TWININGS

Гермиона Грейнджер отложила в сторону книгу, которую читала уже несколько часов подряд и потянулась в кресле. Она слышала, что из соседней комнаты вышел Гарри, но не нашла в себе смелости выйти к нему утром. Красные, слипающиеся глаза и не совсем творческий беспорядок в волосах явно показывали, что вчерашнее не прошло для неё даром. Гермионе было бы сложно объяснить Гарри свой внешний вид, а пользоваться магией она не могла — проклятый закон о "запрете колдовства несовершеннолетними". Глупость, как считала Гермиона, но получить на рождество вызов в министерство — верх глупости.

Девушка встала, но, посмотрев на себя в зеркало, решила посидеть пока тихо.

"Пусть думает, что всё в порядке, ничего такого страшного не произошло... Всего-то набросилась на своего парня прямо на глазах у мамы... С кем не бывает, правда?"

Гермиона переживала по этому поводу, и рада была бы вообще не выходить, чтобы не пришлось делать перед мамой вид, что ничего не произошло — папа может узнать. По крайней мере, пока не поутихнет, пока не привыкнет к Гарри.

Шум внизу исчез — Гарри ушёл. Гермиона вернулась к чтению, помассировав уставшие глаза. Так пронеслось ещё два часа, за которые за окном посветлело, и раздалось пение утренних птах.

Послышались шаги, но Гермиону заставило отложить книгу только восклицание матери, спустившейся, судя по всему, вниз.

Гермиона Грейнджер, предприняв безуспешную попытку привести себя в порядок, спешно спустилась вниз, но не успела сойти с лестницы, как увидела спину матери, стоящей в гостиной, перед накрытым столом. "Нда, вроде бы ещё не рождество?" — подумала Гермиона и неслышно подошла к матери. Эмма стояла перед накрытым столом и с удивлением и обречённостью читала какую-то бумажку.

Мисс Грейнджер кашлянула, от чего Эмма вздрогнула, пряча бумажку, но, увидев Гермиону, облегчённо вздохнула и смущённо протянула ей записку.

— Прости, Миа, тут Гарри... Приготовил и тебе написал...

Гермиона хотела было возмутиться чтением своей корреспонденции, но промолчала, припомнив свои выкрутасы и всего лишь приняла записку от матери.

Гермиона, сегодня я схожу кое-куда, постараюсь раздобыть все необходимые магловские документы (надо было предупреждать заранее, что за границу улетим). Вернусь к полудню.

Гарри. ps: Люблю тебя, но не спеши пока, ладно? А то я боюсь, твоя мама не в восторге от наших отношений.

После того, как мисс Грейнджер дочитала последнюю строку, она немного покраснела и улыбнулась, что вызвало обеспокоенную улыбку её матери, внимательно следящей за лицом дочери. Только сейчас Эмма Грейнджер, сквозь шёлковую ночнушку заметила, что у её дочери что-то не так... Это "что-то" было первого размера, и за неимением лифчика, заметно выпирало сквозь ткань. Ещё это "что-то" было заметно невооружённым взглядом, стоило на глазок оценить талию девушки, опоясанную халатным пояском. Эмма с интересом подошла к Гермионе, и без какого-либо стеснения положила руки на грудь дочери, проверяя, не "магия" ли?

Но нет, как ни странно, дочь была тут, перед ней... И, кажется, немного выше, чем раньше.

От такого неожиданного жеста матери Гермиона глубоко вздохнула, признавая, что отвертеться от расспросов ей не удастся. Так прошло секунд тридцать, и из размышлений Гермиону и Эмму вывел тонкий блаженный стон Гермионы. А Гермиона, погруженная в свои мысли, не заметила, что рука матери в какой-то момент начала приносить ей наслаждение.

Стоило вырваться тонкому "ох" из уст Гермионы, как обе участницы этого конфуза смутились, словно школьницы у венеролога. Гермиона была в шоке от того, что кто-то, пусть и её мама, так нагло трогал её грудь, а Эмма пребывала в не меньшем шоке. Пока она размышляла, как это Гермиона изменилась, забыла убрать руку с груди дочери и, кажется, оконфузилась по полной. Это полный атас — Эмма никогда даже и не думала, что Гермиона может возбудиться, как любой другой человек, и сейчас жутко стеснялась.

Гермиона отскочила в сторону, прикрыв руками совсем бесстыдно затвердевшие соски, выпирающие из-под тонкой ткани ночнушки. А Эмма, помня руками эту же, затвердевшую часть Гермионы, попыталась извиниться. Миссис Грейнджер не думала, что её, тридцатилетнюю даму, может что-то настолько смутить, но говорила она как в старые добрые школьные времена, когда Дэн с ней разговаривал о всяких пошлостях:

— Э... Прости, Миа, я... Это... Не специально. Честно. Я не думала, что ты... Что у тебя... — Эмма прятала взгляд, боясь посмотреть в глаза дочери, а Гермиона, впервые увидев маму в таком смущении, набралась храбрости:

— Ничего страшного, мам! Ну... Больше так не трогай... Пожалуйста.

Они постояли в молчании после случившегося конфуза пару минут, а потом Эмма всё-таки потрогала свою грудь. Такая же, как у Гермионы. Эмма подозревала, что её девочка воспользовалась какой-то магией.

— О! — глубокомысленно заключила она, и посмотрела на дочь. Гермиона стояла всё ещё красная, ведь раньше прикосновения к собственному телу как-то были ей безразличны, а тут... Приятно. Хотя, ей было бы приятней, если бы Гарри осмелился... Но что поделать — мальчики такие тормоза.

— Так, Миа, объясни ка мне кое-что... — прищурилась Эмма, взглянув в глаза дочери.

Гермиона уже поняла, что аномально быстрое взросление не скрыть, и придётся объясняться. К счастью, она уже составила "легенду" на этот случай, и воспользовалась ею:

— Побочный эффект от зелий, — выпалила она, после чего попробовала перевести тему, но Эмма стояла на своём:

— Какой эффект? Каких "зелий"? Так, стоять! Рассказывай, и всё по порядку, — потребовала мать, чуть прищурившись. Но Гермиона была на удивление немногословна — сказала, что они с Гарри пили "укрепляющее" зелье, от которого, в качестве побочного эффекта, стимулируется выработка гормонов.

После объяснений дочери, Эмма тяжело вздохнула, признавая, что большего ей она пока что не расскажет. Жаль, это зелье, увеличивающее грудь, ей бы пригодилось... Очень пригодилось — её собственный, второй размер был ей, скажем так, маловат. Дэн, конечно, её любил, но она не замечала на себе взглядов мужчин, а после того, как приняла на работу девушку-интерна с большой грудью, и глядя на то, как мужчины в её кресле становятся прямо таки шёлковыми, Эмму начал грызть тоненький и маленький червячок зависти.

— Вот, Гарри нам завтрак оставил, — Эмма обвела рукой богато сервированный стол.

— Круто. Правда, я думаю, это домовые эльфы приготовили, но всё равно, — Гермиона с укором стрельнула глазками в сторону матери, и та поняла намёк — Дэн и кухня несовместимы, а Гарри им завтрак оставил. Никогда прежде, за тринадцать лет семейной жизни, Эмма не встречала утро завтракая. Всегда приходилось готовить, после чего уже кормить семейство.

Дамы присели за стол, и Гермиона, к удивлению Эммы, быстро разобралась, что к чему — столовых приборов была тьма — тут и вилочка для закусок, для мяса, ложки кофейные, чайные, десертные, суповые, нож в конце-то концов. Гермиона, не став изображать из себя аристократку голубых кровей, взяла средних размеров вилочку — ту, что для закусок, положила рядом ложку суповую и чайную, и нож, а остальное свалила кучей на краю стола и принялась за завтрак. Горячие, заколдованные тосты с натуральным клубничным джемом сменились фруктовым салатиком, а после, признав, что ещё нужно оставить главе семейства что-то, дамы закончили и разлили по чашечке кофе. Весь завтрак прошёл в молчании и ни Эмма, ни Гермиона не нарушали наслаждение вкуснейшей пищей. Эмма заметила, что на всех тарелках и приборах есть гравировка в виде красивой стилизованной короны, но не стала заострять внимание и молча потягивала кофе.

Напиток шёл хорошо, особенно под сладкое, но в этот же момент послышались шаги Дэна.

— О! Эмма, ты чудо. А почему не разбудила, раз уж завтрак такой... праздничный? — улыбнулся Дэн, коротко поцеловав жену.

— Не совсем я, Дэн, — улыбнулась в ответ Эмма, но на вопросительно-непонимающий взгляд мужа только хитро стрельнула глазками.

— Хм... — заключил Дэн Грейнджер, но, оставив размышления, сел за стол. Взгляд на "полную, аристократическую" сервировку привёл его в ступор. Из всех столовых приборов ему была знакома пара-другая, не больше.

Но, Дэн Грейнджер, сделав то же самое, что и Гермиона, приступил к завтраку.

16. A quiet conscience sleeps in thunder.

С чистой совестью и в грозу спится.

Гарри Поттер прибыл в дом Грейнджеров совсем не в настроении. Хорошо ещё, что запомнил место — иначе бы пришлось долго искать — адрес Гермиона ему так и не сказала.

Сразу по прибытию в выделенную ему комнату, Гарри засунул папку с выданным заданием в свою безразмерную сумку и, чертыхнувшись, стал собирать вещи. А было тех вещей почти ничего — сама сумка да пара книг, которые он купил вчера во "Флориш&Блоттс". Из остального у Гарри были только деньги, но это решало практически все вопросы по благоустройству. Разумно рассудив, что всё, что ему может понадобиться, он купит на месте, мистер Поттер вышел из комнаты. Внизу оказалась...

POV

— Эмма? А где все? — задал я вопрос, увидев, как по гостиной ходит туда-сюда Эмма и собирает, по всей видимости, вещи. По крайней мере, пара полупустых чемоданов указывала на это.

— Гарри? — Эмма удивлённо посмотрела на меня, а потом шумно выдохнула: — Ф-ух, я уж думала, что кто-то в дом забрался. Извини. А Дэн с Гермионой уехали в Лондон. Сначала в нашу Клинику, передать дела заместителю, а потом... Не знаю зачем, но Гермиона напросилась с ним. Ты как здесь оказался? — кивнула она на лестницу на второй этаж.

— Телепортировался. Образно говоря, — попытался я пояснить, но видимо у Эммы было всё в порядке со знанием фантастики. Телепортировался так телепортировался.

— Понятно. А я тут вещи собираю, не поможешь? — Эмма видимо, не знала, чем занять гостя.

— Конечно помогу. Итак, что куда кладём? — я потёр руки, приготовившись оказывать помощь.

Дом у Грейнджеров был вполне, на мой взгляд, приличный. По крайней мере, во время приготовлений к поездке пришлось немного побегать. Эмма была впечатлена моей безразмерной сумкой, и теперь количество вещей, которые она решила взять, возросло, а магловские туристические чемоданы были отправлены в кладовку, до следующего отпуска. Постепенно оббежали весь дом, а заодно поговорили. Хотя говорила в основном Эмма, а я слушал. Пока собирались, Эмма успела рассказать мне о её семье и, конечно же, о Гермионе. Не знаю, зачем она мне тут всё в подробностях рассказывает, но среди сказанного наверняка было много того, что сама Гермиона не решилась бы, или постеснялась мне рассказать. Хотя бы о том, что у неё всё же был один друг, но он предпочёл сбежать от нашей умницы-красавицы, потому что она его порядком достала.

Я на вопросы Эммы о моей жизни постарался говорить мало, насколько смог. И всё, что Эмма у меня узнала, так это то, что я вроде как сирота, и живу один.

— Но Гарри! Как же можно, тебе же одиннадцать лет! — Эмма была возмущена тем, что я в Поттер-Хаус обитаю в одиночку, не считая прислуги из домовых эльфов.

— Извини, Эмма, но я как-то уже привык. К тому же, дома я провожу только каникулы, а всё остальное время — в Хогвартсе. И точно не один, — улыбнулся я своим мыслям о Гермионе, которая с того времени, как мы начали использовать маховик, старается побыть в одиночестве всякий раз, когда мы выходим из временного потока. Неделя вдвоём — шутка ли? И действительно, общество друг друга может быть "слишком" много.

— Если так... Но ты не должен быть один! Чем ты там вообще занимаешься? — грустно вздохнула Эмма. Её можно понять — она привыкла к своей семье и вряд ли может представить что это такое — "одиночество". А я не скучаю, но всё же говорить про Игоря и Ребе, и про других инструкторов-невыразимцев не стоит.

— Хорошо, Эмма, и что ты предлагаешь? Чтобы Гермиона жила со мной? — хитро прищурился я. Но Эмму просто-таки перекосило от такой трактовки:

— Нет! Ну, то есть... я хотела сказать, как на счёт провести каникулы с кем-нибудь?

— Это приглашение? — не удивился я. Понятно, хочет держать меня и Гермиону "поближе к телу", так сказать, чтобы были мы вдвоём "под бдительным оком" Эммы.

— Если хочешь, то да, приглашение, — миссис Грейнджер улыбнулась своим мыслям, закидывая последнюю одежду в мою сумку.

— Ну, если так, то хорошо, принимается. Правда, я думал, ответить вам любезностью и пригласить к себе, — я вернул Эмме хитрую улыбку, а она немного помедлила с ответом.

— Хм. Хотя... Да, это возможно, — женщина всё ещё пребывала в раздумьях.

— Значит, договорились, — подвёл итог я. Замечательно, что не спрашивала сразу — есть вероятность её немного удивить.

— Договорились, — Эмма протянула мне руку, которую я аккуратно пожал.

Когда всё наконец было собрано, и до отъезда оставалось минут двадцать, к дому подъехала машина и хлопнули дверцы.

Тайм скип.

Мы с Гермионой изучали очередь в аэропорту. Люди стойко и мужественно стояли в очереди, и Дэн Грейнджер с нашими документами в том числе.

— Слушай, Гермиона, а почему в ту кассу очереди нет? — спросил я, заметив рядом с основной кассой другую, поменьше. За бронестеклом скучала молодая улыбчивая девушка в винно-красной форме авиакомпании.

— Там билеты бизнес и первого класса, — пояснила Гермиона. Я ничего не понял.

— Прости, а в чём разница? — спросил я у Гермионы, покосившись на прислушивающуюся к нашему диалогу Эмму.

— Ну, они вроде как престижнее. Ну, там посвободнее, людей меньше, стюардессы любезнее...

— И, скажи на милость, почему тогда мы здесь стоим? — удивился я. Но ответила мне Эмма:

— Милый мой, нет смысла брать до Парижа билет в первый класс — всё равно тут двести пятьдесят миль, за час долетим...

— Но, Эмма, не надоедает ждать? К тому же если и лететь, то с комфортом, — заключил я, выискивая в толпе Дэна.

— Гарри, но билеты стоят... — начала было Гермиона, но я её прервал:

— Ты слизеринка или нет? К чёрту стоимость, главное — это не ждать, — я нахмурился, гадая, что же заставляет Гермиону лететь, насколько я понял, менее престижным способом. Это явно не деньги — у неё-то их после того как я подарил чуток, хватает.