Невыразимец

— Хорошо, что вы смогли их не убить, — поспешил облегчённо выдохнуть глава аврората.

— Тогда берите обоих, и в дом, — скомандовал я. На Флёр уже не обращал внимания — миссия выполнена, можно расходиться. Но прежде...

— Я хотел бы их допросить.

— Да, конечно, — Аббас, сорокалетний мужчина с небольшим "пивным" брюшком и жёстким взглядом указал нам на дом, и поднял магией обоих преступников.

В доме, на втором этаже, преступников привязали к стульям, после чего я попросил всех отойти подальше от задержанных.

— Это ещё зачем? — стал возмущаться один мужчина, но Аврор его взял за плечо и покачал головой. Правильно, там где работает наша контора, качать права бесполезно.

После того, как все отошли к стенке, метрах в пяти от стульев с задержанными, я наложил заклинание тёмной комнаты, и свет померк. Точнее — всё, дальше двух метров от преступников накрыло вуалью тьмы, и они видели только меня, причём в образе неизвестного даже мне подростка и друг друга. Первым растряс мужчину и направив на него палочку произнёс:

— Imperio! — мужчина обмяк в кресле, и я достал флакончик с веритасериумом. — Пей, — он подчинился и выпил весь раствор. Помимо чистого веритасериума там было зелье, лишающее воли к сопротивлению. Действие, конечно, пройдёт, но тогда он уже будет сидеть в тюремной камере.

Взгляд мужчины потерял всякую осмысленность, и он уставился куда-то в пространство.

— Как тебя зовут?

— Эван Майкл Бэзил.

— На кого ты работаешь?

— На Люциуса Малфоя.

Я, сдержав вздох разочарования, продолжил:

— Почему ты напал на нас?

— Мне заплатили и приказали.

— По какой причине Люциус Малфой хочет устранить Флёр Д'лакур?

— По причине её грязной крови.

— Из-за того, что она — вейла?

— Да.

— Кто ещё участвует в заговоре?

— Мишель.

— Это она? — я кивнул на женщину, парализованную, бессознательной тушей сидящей в соседнем кресле.

— Да.

— Кто-то ещё, кроме Люциуса Малфоя, тебя и Мишель зал о покушении?

— Нет. Я думал, что нет.

— Достаточно.

Я снял с него действие зелья и отключил заклинанием.

— Вот, дамы и господа, и всё, — провозгласил я, снимая заклинание, скрывающее окружающих от взгляда задержанных. Однако наш допрос все присутствующие видели отчётливо, и я думаю, вопросов ни у кого не осталось, можно расходиться.

Я спустился вниз — гости, приглашённые на приём, уже разошлись, и на первом этаже было пусто — только следы прошедшего веселья — мусор, бокалы с недопитым шампанским, тарелки с остатками закуски.

Домовики споро расчищали всё это, но для двоих тут явно много работы, и я, прихватив за горлышко бутылку шампанского "Кристалл" приложился к горлышку. Пенный напиток проскользнул по пищеводу, после чего я поставил бутылку на место и её подхватил эльф.

В голове не то, чтобы закружилось, но приятное спокойствие распространилось по телу, и мысли потекли медленнее, но вместе с тем отчётливее.

Если Люциус заказал Флёр, то французский министр может "встать на дыбы" от такой новости — в отличие от Англии, где Малфой может купить себе свору министерских чиновников, во франции его связи ограничены, даже ничтожны, и наверняка будет международный скандал. Однако, устранять сейчас Малфоя было бы слишком невыгодно — с его арестом можно поднять большой шум, который можно использовать себе на пользу.

— Сидишь в одиночестве? — услышал я мелодичный голос Флёр.

— Надоело слушать их возмущённые вопли? — спросил я, оглядывая фигуру спускающейся по лестнице девушки.

— Вроде того. Выпроводили меня.

— Вот даже как? Надеюсь, они не будут там строить планов мести Малфою.

— Может, и будут, а может, и нет... Какая разница?

— Разница есть, да только мне придётся их обломать. Делом Малфоя займутся невыразимцы. И прижмём мы его тогда, когда это будет нам выгодно.

— Вот так всегда, — сморщила носик Флёр и подошла ко мне ближе.

— Не всегда, но Малфой — фигура политическая, арестовывать его нужно с умом.

Флёр наклонилась ко мне и... поцеловала в щёку.

— Спасибо, что спас меня, — мурлыкнула она мне на ухо.

— Не за что. И между прочим, это моя работа, — я вздохнул, отталкивая от себя вейлу. Она, конечно, красивая и всё такое, но мне Грейнджеров хватает.

Флёр обиженно посмотрела на мои руки, которыми я держал её на дистанции приличия и разочарованно вздохнула.

— Тогда я пойду. Меня ждут с докладом. Аббаса проинструктирует мой шеф.

— Хорошо. — Поджала губу Д'лакур, и отвернулась. Похоже, не привыкла, что её отталкивают — с её-то модельной внешностью...

Грейнджеры почти и не заметили моего отсутствия — для дела пришлось рассказать Гермионе, что меня пригласили на встречу, одного. Я, конечно, успел и управился за каких-то шесть часов — плёвое дело. Хорошо, что с шестым октаном я быстро восстанавливаюсь, иначе бы заметили признаки магического истощения.

Сложнее всего было гулять с Гермионой и Эммой — у Дэна свои вкусы, и он нас не раз оставлял нас втроём. Когда гуляли всей семьёй было проще — Эмма с Дэном, а я с Гермионой, но Грейнджеру быстро надоело, и он позорно бежал, оставив дам на меня. Именно в такие моменты пару раз я уж думал, что провалился, но нет — невыразимец я, а не проходимец.

Flashback

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

— Ну, тогда я вас оставлю.

— Дэн! — воскликнула Эмма, но он посмотрел на меня, а потом повернулся к Эмме:

— Извини, но мне неинтересно ходить с вами по магазинам. К тому же, с вами Гарри, так что всё нормально. Нормально? — он выразительно поднял бровь, скосив взгляд на меня.

— Да, мистер Грейнджер, я сопровожу прекрасных дам.

— Вот и отлично, — Дэн улыбнулся и ушёл, оставив меня в компании Эммы и Гермионы.

— Ну, и куда пойдём? — спросила Гермиона, глядя то на меня, то на Эмму.

— Хм... Кажется, мы собирались по магазинам? Тогда вперёд! — Эмму было не узнать — прямо-таки фонтан энтузиазма.

Я переглянулся с Гермионой, и мы синхронно вздохнули. Вообще-то, я тоже люблю шопинг, но в сравнении с этими двумя — весьма скромно.

— Тогда пошли, — резюмировал я.

Таксисты, к счастью, дежурили около отеля, и не пришлось искать машину — первый же попавшийся шофёр домчал нас до местной улицы с бутиками.

Timescip

— А это? — пользуясь тем, что Гермиона долго переодевается, Эмма завлекла меня в кабинку.

— Вах! Очень тебе идёт! — улыбнулся я. Эмма стояла в красивом и сексуальном нижнем белье, чулках с поясочками, и белоснежных кружевных трусиках. По-моему, она меня теперь воспринимает несколько иначе. Но мне нравится Эмма, а в этом белье — тут же возникает желание повторить вчерашнее. Нда, нельзя. На лице Эммы странная мешанина чувств — с одной стороны, я для неё одиннадцатилетний ребёнок (ну, не признаваться же, что нам с Герми уже по тринадцать?), а с другой — любовник, допущенный к телу.

Я подошёл к Эмме, которая присела на пуфик, и взглянул ей в глаза. Комментарии излишни — привычным уже жестом положил руку ей на мягкие каштановые волосы и чуть пониже, на шею. Эмма подняла лицо и наши губы встретились. Через несколько секунд она уже разорвала поцелуй, благодарно стрельнув глазками.

— Я пойду, а то там Гермиона скоро выйдет...

— Ага... — кажется, Эмму ничуть не смущает то, что она так свободно целуется с парнем своей дочери. И не конкурирует с ней — Эмма понимает, что я люблю Гермиону, а она — меня. И не против, словно отношения со мной, это что-то постороннее.

Я провёл рукой по оголённому бедру Эммы, на что она закусила губу, но потом поторопила меня.

— Иди уж, развратник.

И я вышел. Вовремя — стоило мне вернуться на исходную позицию, как из кабинки вышла Гермиона. Сначала высунула голову, и осмотрела пространство бутика, а потом нерешительно вышла.

— Мама долго там, не знаешь?

— Должно быть, да. Ба! Какая прелесть! — воскликнул я, глядя на Гермиону. На ней было красивое летнее платье, тёмно-красного цвета, с большим декольте, открывающим вид на растущую грудь. Небольшой шнурочек чуть ниже сосков стягивал декольте, чтобы выглядело не слишком уж пошло. А так — покрой вполне классический, можно сказать, если бы не цвет и декольте — "деловой стиль".

— Тебе нравится? — Гермиона мило покраснела, прикрыв оголённую часть груди руками.

— Это — берём. Я хочу тебя видеть в нем всё больше и больше. Да, однозначно берём. А если к этому платью добавить причёску, совсем немного макияжа и маникюр... Хм...

Я, как представил — получилась настоящая модель, а не Гермиона. Действительно, моя девушка ОЧЕНЬ красивая. Что я и высказал:

— Ты прекрасна, Гермиона. Я люблю тебя.

Эти нехитрые слова породили улыбку на лице Гермионы, и она бросилась ко мне, и мы слились в поцелуе... Я не замечал, но... Гермиона целуется так же, как её мама. Страстно, но нежно, без агрессии, но с желанием. Невозможно оторваться. Но пришлось — я положил руки на шёлковую юбку Гермионы, как раз на ягодицы, на что она широко открыла глаза и разорвала поцелуй. А попка у моей подруги упругая и округлая, что мне очень нравится.

Гермиона отстранилась от меня и, заметив шевеление занавески в кабинке Эммы, с тихим писком побежала обратно.

Через полминуты голова Эммы показалась из-за занавески. Эмма оглядела пространство и вышла.

На ней была красивая, тёмно-синяя блузка, с пояском, подчёркивающим талию, и джинсы в обтяжку. Хм...

Заметив мой взгляд, Эмма повернулась вокруг своей оси, приподняв руки.

Я подошёл к ней, прислушавшись к другой кабинке. Гермиона переодевалась.

— Эмма, ты великолепна. Мне жаль твоего мужа, ведь надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого... — я положил руки на талию Эммы, а она улыбнулась:

— Это комплимент?

— Это факт, Эмма. Ты прекрасна, а Дэн — идиот, раз не пошёл с нами, — я улыбнулся и погладил Эмму по спине. Та покраснела (вот уж не думал, что она будет так краснеть!), и воровато оглянулась. От продавца мы отгородились маглоотталкивающими чарами, так что никому и в голову не придёт подходить к нам или просто смотреть в нашу сторону.

Эмма, прошептав "Что же я делаю?", наклонилась ко мне и поцеловала. Я ответил, и сильнее обнял её. Постепенно опустил руку на попку Эммы — такая же, как и у Гермионы, упругая, правильной формы — просто прелесть!

Эмма тоже отстранилась от меня и, бросив взгляд в сторону кабинки дочери, прикусила губу.

— Эмма. Покупаю, — сказал я, указывая взглядом на бирку.

— Гарри?

— Эмма, не спорь. Я просто хочу, чтобы ты выглядела лучше всех. Вас с Гермионой в этих одеждах можно принять за сестёр. Я серьёзно.

— Я так молодо выгляжу? — шутливо спросила Эмма. Я убрал руку с её попки, и она сняла руки с моих плеч.

— Да, Эмма, ты выглядишь намного моложе. А после вчерашнего — словно лет пять сбросила. А Герми наоборот — чуть старше в этой одежде.

— Надеюсь, ничего непристойного? — строго спросила миссис Грейнджер, порозовев на фразе "после вчерашнего".

— Не более непристойно, чем у тебя.

Эмма в ответ усмехнулась:

— Да? Тогда я ей... Ей ещё рано носить такое!

— Ничего страшного, Эмма, не беспокойся. Тем более, в Хогвартсе мы всё время ходим в этих ужасных мантиях, вот и отрывается девочка, как может.

— Хм... Тогда ладно, прощаю, — Эмма улыбнулась, а я, поддавшись порыву поцеловал её в шею, потом в ушко, но она отстранилась, и быстро глянув на соседнюю кабинку сбежала в свою.

— Гермиона? — спросил я, когда Эмма задёрнула шторку.

Гермиона выглянула и поискала взглядом мать. Ирония! Гермиона боится, что Эмма застукает её со мной, а Эмма боится, что Гермиона застукает её со мной. Но Эмма знает, что я встречаюсь с Гермионой, а Гермиона и не подозревает, что она уже не одна в моём сердце. Да, так легко и просто. Вряд ли это можно назвать любовью, но при взгляде на Эмму, я понимаю — МОЁ! И никаким Дэнам я своих девочек не отдам. Смешно то, что из нас всех Дэн думает, что Эмма верна ему, а на самом деле — со мной, Гермиона думает, что я только её парень, а Эмма и я знаем весь расклад, но не торопимся посвящать остальных. Такие отношения... Слишком шокирующие. Слишком.

Timescip

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

Любимый пропуск официанта — стодолларовая купюра.

После предъявления "пропуска", для нас тут же нашёлся столик. В ресторане на набережной Сены было многолюдно, но официанты справлялись со своими обязанностями.

— Прошу вас, месье... — официант положил на столик кожаную папочку меню, пока дамы садились. Я блеснул манерами и отодвинул стул Гермионе, после чего извинился, со словами:

— Простите, дамы, мне нужно отойти на минуточку. Выбор на ваш вкус.

И направился в уголок ресторана, где был вход в коридор, а в коридоре — туалет.

Не успел я дойти до двери, как меня догнала взволнованная Эмма, стуча каблучками, она явно спешила. Я обернулся, но Эмма, сделав "страшное" выражение лица кивнула мне на вход в мужской сортир.

— М?

— Поговорить надо. Быстрее, проверь, есть ли там кто.

Я подчинился, и заклинанием проверил — никого нет.

— Нет, Эмма, никого.

В ответ Эмма схватила меня за руку и увлекла в уборную.

Войдя внутрь, и закрыв за собой дверь, я наложил запирающие заклинания на дверь и от прослушки — на всю комнату.

— Можно говорить? — спросила меня Эмма.

— Да.

— Гарри, у нас проблемы! Как только ты ушёл, Миа спросила, что мы задумали. Она сказала: "Вы всё время странно переглядываетесь". Гарри, у нас проблемы! — Эмма была не на шутку взволнована, и ходила взад-вперёд перед раковинами и большим зеркалом на всю стену.

— Так, Эмма, только спокойствие! — призвал я, но у самого сердце ушло в пятки.

— Спокойствие? Какое спокойствие?! Я переспала с парнем моей дочери. С несовершеннолетним!

— Стоять! — грозно воскликнул я, но видя, как испугалась Эмма, поправился: — Прости, я не всё тебе говорил... Но по закону я эмансипирован год назад. Особый случай, так что...

— Какой такой "особый случай?"

— Эмма, долго рассказывать. Просто возьми у Гермионы книгу "Взлёт и падение тёмных сил", или любую другую, где про меня написано. Мне не хотелось бы всё рассказывать, тем более в... туалете.

— А? О чём ты, в каких таких книгах про тебя написано?

— Я же сказал — "Взлёт и падение тёмных сил". Но это неважно, к делу не относится. Если вкратце — то я по закону совершеннолетний. Так что де-юре, никаких осложнений. А вот с Гермионой...

Тут Эмма вспомнила, и снова начала мерять шагами мужской туалет. Цок-Цок-Цок...

— Эмма, давай определимся, почему мы не сделали вид, что ничего не было?

— Ты действительно хочешь это узнать? — Эмма остановилась и с обречённым видом посмотрела мне в глаза.

— Да. Это — важно.

— Я вышла за Дэна, когда мне стукнуло семнадцать. На первом курсе мединститута. Не перебивай! — воскликнула она, видя, что я готов сказать ей "Сколько же тебе лет?"

— В семнадцать. Тогда я была... В общем, я не пользовалась популярностью — ни в школе, ни в институте. А Дэн... Он сам мне предложил сначала встречаться, а потом и пожениться. Ещё через год появилась Миа. Я не знала, почему Дэн так ко мне привязался, но потом... Узнала. У него хроническая наследственная импотенция. Гарри, до вчерашнего дня я и не думала, что секс может быть настолько... Приятным. Честное слово, Гарри, мне никогда не было так хорошо! — Эмма устало прислонилась к раковине, и продолжила: — Дэн... Он вышел за меня, потому что любая другая бросила бы его, если бы узнала. Или изменяла бы направо-налево. Он, скотина, понимал это и выбрал замухрышку! Книжного червя! Меня! А потом... появилась Миа, и все силы я бросила на воспитание дочери.